Кто ты, Такидзиро Решетников? Том 2

Глава 9

— С какой целью интересуетесь? — удивился в ответ Решетников. — И следующий вопрос, тандемный: это официальный разговор?

Инспектор вместо ответа почему-то задумался. Аяке момент был непонятен, почему не сказать, да?

Видимо, какой-то подстрочник, понятный только мужчинам.

Бывший подчинённый, изображая вселенское терпение, наклонил голову к плечу, покачался с пятки на носок, потянулся. Потом и вовсе махнул рукой:

— А ещё есть третий вопрос. Почему мой абонент интересует вас больше, чем личности преступников? — Такидзиро ткнул пальцем под ноги, указывая на злополучную дверь.

— Если от подачи заявления вы отказываетесь, нам нечего здесь больше делать. — Сержант в очередной раз срезал угол перед носом у вспыхнувшего недовольством начальника.

— Всего доброго, — проворчал Решетников, обходя по дуге четвёртого правоохранителя и в обуви проходя в квартиру.

Патрульные стремительно и тихо удалились, причём инспектор смотрел на сержанта взглядом, далёким от приязни.

— Я не смогу за тебя выйти замуж, извини. — Аяка шагнула следом и остановилась на пороге, чтобы снять обувь. — Несмотря на то, что это фиктивно и временно.

— НЕ РАЗУВАЙСЯ! — Такидзиро подался в её сторону. — Смысла уже нет, всё равно убираться после ремонта двери.

— Я по инерции.

— Что не так с женитьбой? Я не спорю и не уговариваю, хочу выясняю. Где и в чём я, м-м-м, нет, не прокололся, неправильное слово… Что я сделал не так?

— Ты не японец. — Она прошла внутрь и села на кровать.

Ходить в обуви по жилищу, даже с учётом конкретных обстоятельств, было дискомфортно.

— Могу документ показать. — Возразил хафу, щёлкая по нагрудному карману, в которой убрал смартфон. — Электронное правительство не ошибается.

— Не в этом дело. Ты интересный: неглупый, уверенный, сильный. Совсем не та серая посредственность, которая трудилась под моим началом пять лет.

— Но…?…

— Мне страшно, — просто и искренне пояснила Андо, поёрзав по кровати, чтобы облокотиться о стенку.

— Не везёт мне на этой неделе с женитьбами, — заявил Решетников, приседая на корточки и вытряхивая содержимое упомянутого по телефону шкафчика. — Одна невеста свалила к начальнику, вторая без объяснений переду…

— Я не отказывала тебе как женщина! — перебила Аяка. — Как мужчина ты меня интересуешь. Настолько, что я даже уподобляюсь тебе — открыто заявляю вслух. Я лишь сказала, что мужем и женой мы быть не сможем, даже фиктивно! Разницу улавливаешь?

— Оригинальный поворот событий. Точнее, загиб мышления, — озадачился Такидзиро. — Кстати, ты мудрая: после этих слов даже негатива не ощущаю. Хотя было бы логично.

Женщина прикрыла глаза:

— В каждую горькую пилюлю нужно класть капельку мёда, если человек нравится. Ты мне залетаешь, сказала же!

— Я окончательно запутался. Объясни? В чём проблема с этой дурацкой дверью, что ты так радикально сменила план?

— А дверь причём? — удивилась Андо. — Я о тебе, о твоих скрытых демонах.

—???

— Знаешь, пока ты работал у меня, ты в основном молчал. — Она задумалась, подбирая слова. — Нижняя должность, подай-принеси… Сейчас, когда ты начал раскрываться, мне рядом с тобой интересно, но дискомфортно.

— Почему⁈

— Этикет. Неписаные правила. Ты не заморачиваешься и ведёшь себя как чужак, игнорируя законы общества. Которое ты своим, к слову, не считаешь — прямо вытекает из твоих действий.

— Я слегка в стрессе, — возразил Решетников. — Прихожу домой с аппетитной невестой и вполне определёнными планами — а здесь такое.

— А неважно, — фыркнула Аяка. — Ты реально действуешь как чужой! Я сейчас думаю, если объяснять тебе подробно, у меня часа полтора уйдёт — и не факт что получится.

— Хоть попытайся, а?

— Слишком охотно создаёшь вокруг себя конфликты там, где обычный человек будет пытаться договориться. Не уверена, что у меня получится объяснить, но точно знаю тип мужчин, от которых как от мужей нужно держаться подальше. — Она подумала и добавила, — если женщина хочет спокойствия. На склоне вулкана о последнем речь не идёт, понимаешь? Твоя пружина слишком долго была сжатой, ты как будто стремишься наверстать упущенное за годы! А уют семейного очага требует иного.

— Мы ж собирались понарошку жениться, нет? — Решетников удивился. — При чём тут уют семейного очага⁈

— Я тебя обманула. Это ты собирался понарошку, а я подумала — рискнем. А вдруг. Сейчас вижу, что рисковать не стоит. Честно тебе говорю.

— Понял…

— Для роли моего мужа ты слишком выдаёшься за рамки. Знаешь поговорку про гвозди и молоток?

— Да.

— Ну вот. А ещё я благодаря тебе минуту назад поняла, что даже от ненастоящего брака в первую очередь ждала б душевного комфорта.

— Хм.

— Твой вулкан слишком яркий, хотя я повторяюсь. О комфорте речи точно не будет, женщины такое чувствуют сразу. А мне уже не столько лет, чтоб начинать с подстроек под кого-то. Хочу царствовать и почивать на лаврах.

— Ладно. Понял. Без проблем.

— Ты индивидуалист! — она наконец сформулировала и зажглась по второму кругу. — Настолько индивидуалист, что это пугает!

— Да я уже сообразил, что с этими полицейскими следовало вести себя иначе. К сожалению, сработал автомат, — вздохнул вчерашний стажёр. — Досадно, что зря тащил тебя сюда и отнял время.

— Не нужно жалеть, — она покачала головой. — Мне всё более чем понравилось и я впечатлена, хе-х. Единственное, из всех ролей откажусь только от жены.

Он открыл рот, но женщина не дала себя перебить:

— Не потому, что ты плохой! В очень ярком свете твоей личности моим поискам душевного равновесия будет неуютно. Тьфу, язык заплетается… Опять по пьянке повторяюсь и хожу по кругу.

— Да нет, я понял, о чём ты. В любом случае спасибо за попытку.

— Что за тон? — Аяка удивлённо открыла глаза. — Ты что, отказываешься от остальной части плана? Я думала, мы договорились⁈

— Э-э-э? — Такидзиро бросил терзать злополучный шкафчик и развернулся к ней с озадаченным видом.

— Ну, я думала, сейчас подъедут те, кому ты звонил, — пояснила Аяка. — Ночь, дороги пустые; значит, будут быстро. Ты их оставишь тут наводить порядок, бросишь эти свои бумажные пакеты наконец, переоденешься — и мы поедем в лав-отель. Совместные фотографии на твоей территории утратили актуальность, но была же и вторая часть программы? — она проткнула указательным пальцем правой руки виртуальное кольцо, образованное большим и указательным левой.

— Чёрт, я здесь сейчас часа на три прилипну. — На лице бывшего сотрудника прорвалась наружу досада. — Не могу сказать в деталях, но лав-отель точно не прямо сразу. Долбаные обязательства, — он тоскливо покосился сперва на женские ноги ниже поддёрнутой вверх юбки, затем на декольте. — И такой шанс, — Решетников шумно сглотнул слюну.

— Нестрашно, — уверенно кивнула Андо. — Я тогда зову такси и еду спать, а к интересной теме мы вернёмся, например, завтра. Точнее, уже сегодня.

Решетников снова собрался что-то сказать, но она примерно представляла текст, потому ещё раз перебила:

— Я непротив! Просто здесь с выломанной дверью не смогу расслабиться, а ты кого-то ждёшь! Придётся подождать следующего дня.

Аяка легко поднялась с кровати несмотря на выпитое и чмокнула Такидзиро в макушку:

— Не провожай, не нужно оставлять квартиру в таком виде.

— Э-э-э, спасибо, конечно, но…

— Ты мне очень нравишься, — мягко напомнила она. — Но сейчас для нас обоих лучше так.

Не говорить же вслух, что и она не железная. Особенно выпив. Слово за слово — процесс пойдёт прямо на этой кушетке перед выломанной дверью.

На виду у всех, кто будет шагать мимо по коридору.

— Кстати, а что у тебя украли в итоге? — поинтересовалась она, уже выходя в коридор. — Если тайна — без обид, пойму. Хотя и жуть как любопытно.

— Да какая там тайна, — отмахнулся Решетников. — Исчез загранпаспорт плюс сама вынесенная средь бела дня дверь — сигнал, чтоб нервничал. Попытка выбить из равновесия.

— Паспорт⁈ — женщина остановилась. — Зачем? Ты же легко пойдёшь и получишь новый⁈

— Есть мнение, это — первая часть план, чтоб я в одну страну в установленные регулятором сроки попасть не мог, физически: получать новый — две недели с момента заявления, насколько помню.

— Да, десять рабочих дней, — подтвердила Аяка, документ недавно получавшая.

— Несмотря на компьютерную и космическую эру, — Такидзиро с досадой ругнулся в сторону. — Возни, как будто усыновление инвалида… Но ход изящный, крыть нечем, — констатировал он, не вдаваясь в детали.

— А зачем тебе куда-то ехать срочно? — у Андо не укладывалось в голове, с чего бы у вчерашнего стажёра могла встать ребром такая острота вопроса.

При всём уважении к его наметившимся карьерным подвижкам кое с кем из Совета Директоров, до командировок в зарубежные филиалы Решетникову было далеко. Явно не две недели и даже не двадцать две.

— Извини, деталей не могу сказать, не моя информация. — Он поднялся с корточек и подошёл к ней.

— Стоп. До завтра. — Аяка быстро чмокнула его в щёку и зацокала каблуками по коридору. — Или и я за себя не ручаюсь, а дверей на твоей квартире нет, — пояснила она через плечо, подмигивая и посылая воздушный поцелуй.

Разочарованное и скептическое лицо бывшего подчинённого, привалившегося к дверному косяку, почти примирило её с ситуацией.

На улицу выходила и в такси садилась уже совсем другая женщина: в глазах Андо горел огонёк иронии, губы улыбались, хотелось напевать.

— Это не кто-то залётный, м-м-м, по известному профилю. — Уверенно заявляет человек, прибывший после моего звонка полной подруге пловчихи по имени Моэко.

Хотя-я, не такая она уже и полная. Если дальше пойдёт подобными темпами, через неделю станет непонятно, на кого на водной арене Атлетики пялиться в первую очередь: на хозяйку бассейна, предпочитающую бикини, или на молодую якудза — формы той тоже могут стать, хм, весьма выдающимися. В самом положительном смысле.

Дочь одного из воротил здешнего теневого мира, кстати, в жизни — милейший человек (я почитал в сети об их фамилии. Известные люди в узких кругах). А если ещё и весом, как обещала, Моэко сравняется со своей подругой-спортсменкой… да с учётом кое-каких индивидуальных особенностей её анатомического рельефа…

— Есть мысли, кто? Не разувайтесь, — успеваю скомандовать до того, как весьма пристойно одетый японец лет сорока сбросит туфли на пороге.

— Вы в первую очередь подумали на каких-нибудь босодзоку? — осмотрев внимательно косяк, лежащие на полу двери, он входит и располагается на единственном стуле без спинки. — На какой-нибудь мелкокриминальный элемент такого плана?

— Честно говоря, да.

— И решили, что через нас можно связаться с нашими коллегами в этом районе? — он рисует указательным пальцем в воздухе неопределённую окружность. — Чтоб те, в свою очередь, подсуетились и вывели вас на исполнителей?

— Ну-у, возможно, не так линейно, но в целом… да, были такие мысли.

— Это не структура нашего уровня, — твёрдо качает головой одетый в не самый простой костюм, пахнущий не самым дешёвым парфюмом визитёр.

Встреть я его в Йокогаме — подумал бы, начальник отдела или выше. Может даже целый коллега сестрицы Хину-сан с двадцать четвёртого этажа.

— Не просветите?

— Вам с деталями или сразу выводы?

— Как вам удобнее.

— Во-первых, работали четверо, минимум.

Мужик сперва ёрзает на неудобном стуле, затем без затей пересаживается напротив меня на кровать.

— Вес двери? — догадываюсь я с опозданием.

Поскольку уже глубокая ночь, кое-какие деликатные планы накрылись несбывшимся (разочарование), усталость накопилась — соображаю я небыстро.

Отчасти именно поэтому с Андо Аякой всё окончилось досадным обломом: не надо было буром переть на коррумпированных защитников правопорядка в её присутствии (сработала привычка из другого мира).

Задним числом, анализируя прокол уже в одиночестве, я сообразил: общение на автомате — моя погибель.

По здешним правилам, следовало… ладно, неважно. В следующий раз. Главное: когда мои мозги перегружены, когда я устал и нахожусь на грани выхода из ресурса, нужно увеличивать внимание и фильтровать позицию в любых переговорах тщательнее.

Если по-простому, в местных устоявшихся поведенческих шаблонах такой, как я, воспринимается однозначно. Как неумный и недалёкий, либо как о-очень молодой (что одно и то же), зато энергичный скандалист.

Вместо мудрого и разумного поиска общего знаменателя (здесь это буквально повсеместный стандарт коммуникации) кое-кто, не будем тыкать пальцами, регулярно выглядит как вырвавшийся из леса, истосковавшийся по общению, всеми забытый тип — до которого никому нет дела, но который после длительного перерыва с энтузиазмом дорвался до общества.

Теперь стремится каждому что-то доказать, это если мягко. Всех задоминировать, оставить за собой последнее слово любой ценой.

Ладно, опыт — сын ошибок трудных. Никто и не думал, что будет легко, хотя выглядеть задним числом идиотом в собственных глазах неприятно.

Досадно, что Аяка уехала и фиктивную жену изображать тоже отказалась. Первый пункт, пожалуй, досаднее второго. Хотя-я, при снятых дверях всё равно не вариант, напоминаю себе.

Словно в ответ на мои мысли звякает мессенджером телефон:

Эмодзи от бывшей начальницы жизнерадостно подмигивает, напоминая, что зарождающиеся отношения она переформатировала, но не отменила.

Не успеваю отложить телефон, как приходит следующее:

— и пара алых губ на закуску, изображающих знойный поцелуй.

Мудрая женщина.

— Да, именно вес двери, — кивает тем временем в реале посетитель. — Исполнители однозначно не хотели шума, а в вашем доме входная группа — усиленная сейфовая конструкция.

— Не подумал.

— Во-вторых, вы абсолютно точно определили инструмент. На машине они приехать не могли… — костюм за две сотни тысяч йен пересказывает мои собственные аргументы, высказанные полиции. — Теперь представьте, как будут выглядеть четверо в тёмное время суток, шагающие в вашем квартале с таким инструментом?

— Начинаю подозревать, что они должны были быть одеты как вы или как я.

— На рабочую спецовку уже не думаете? — улыбается собеседник уголком рта.

— Не могу сформулировать, но почему-то нет.

— Я ставлю на то, что они действительно были одеты как мы с вами — всё прочее так или иначе привлекло бы внимание.

— А домкрат? На плече человека, одетого в пиджак?

— Был во что-то завёрнут и изображал то ли подарок-неформат, то ли вообще кованую стойку для зонтов. В обёртке, — напоминает крепыш с умными глазами. — Могу спросить, что у вас взяли?

— Загранпаспорт. — Не вижу смысла скрывать.

— Корпораты, — уверенно кивает собеседник. — До этого момента не был уверен, но раз так, точно корпораты.

—???

— Технический отдел какой-нибудь частной службы безопасности при очень серьёзных частных лицах и не менее серьёзных компаниях. — Человек Моэко указывает вверх. — Если очень постараться, в течение двух дней можно попытаться вытащить с камер района лица и транспорт, на котором они эвакуировались. Но во-первых это будет стоить… — он рисует пальцем по покрывалу весьма значительную сумму. — Во-вторых, ничего не даст: улики будут косвенными, предъявить в лоб не найдётся оснований. Я вам по своему опыту говорю, — добавляет он после некоторых колебаний. — Это просто не наш уровень, всё равно что государство.

— Понял. Спасибо большое за консультацию, — поднимаюсь с кровати.

— Не за что, — он встаёт за мной следом, хотя, в отличие от меня, из квартиры сейчас уходить не будет.

Приедут ещё какие-то люди через час — Моэко до утра обещала, что поможет поставить дверь на место. Безо всяких строительных компаний.

— Вы как минимум сэкономили мне время и силы на тупиковые варианты, — говорю откровенно. — Есть за что благодарить.

— Вы же новый тренер Миёси Моэко-сан? Это благодаря вам она начала худеть? — уточняет гость.

— Худеть она начала исключительно благодаря личной мотивации и силе воли. Я лишь направил её потенциал в нужную точку по более короткому пути.

— Неважно. Вы не представляете, сколько раз она пыталась, и не было результата… У нас многие с интересом следят за тем, что из этого получится, — он обозначает вежливый поклон. — Нашу небольшую помощь можете считать встречным жестом ответной признательности.

Я уже иду по коридору, когда меня в спину догоняет вопрос:

— Хотите совет?

— Буду благодарен, — оборачиваюсь.

— Я не знаю всех нюансов, но то, из-за чего у вас могла возникнуть необходимость срочно выехать заграницу, обязательно случится в ближайшее время. — Он ровно смотрит в глаза с расстояния в несколько метров. — Я бы на вашем месте сосредоточился на запасных вариантах. Я знаю, в каких случаях работают подобные службы корпоратов, — он тихонько хлопает ладонью по пустому косяку.

— Спасибо, принял к сведению.

Усевшись в такси, в качестве адреса называю средней руки отель возле офиса: пройдусь утром пешком, заодно сэкономлю время на дорогу.

Впору начинать ругать себя ещё раз: Аяка честно предлагала, отказавшись изображать фиктивную жену — в отель можно поехать вместе.

Неточно оценив обстановку, я почему-то предположил, что люди моей худеющей подопечной разовьют вместе со мной бурную деятельность. Если полиция так нагло покрывает, думал я, значит, следы горячи — на пятках отступающих можно что-то придумать.

В реалиях ориентируюсь через раз и так себе, но уж хвалёная-то якудза должна? — думал я.

И отклонил весьма перспективное предложение интересной женщины. Кстати, если не изменяет память предшественника, Андо Аяка-сан года на полтора младше этого тела. Тридцать с небольшим. Не замужем и не была, дальше без подробностей.

Досадуя на самого себя по двадцать седьмому кругу, по дороге делаю две попытки ей дозвониться: а вдруг она ещё не спит и даже не доехала. Всё равно в этот отель я попадаю значительно раньше, чем планировал.

К сожалению, мимо. На её номере отвечает робот: " Я уже сплю, если у вас что-то срочное, напишите в мессенджере…".

Рабочий кабинет Хьюга Хироя. Отдельное здание, принадлежащее акционеру на правах личной собственности.

— Хьюга-сан, вот. — Почтительно склонившийся молодой сотрудник протягивает хозяину кабинета небольшой прямоугольник, зачем-то обёрнутый пергаментом.

Сидящий в кресле старик благодарит жестом, разворачивает упаковку, сминает и бросает в урну. После этого принимается листать небольшую книжечку с красной обложкой:

— А у него десятилетний паспорт, занятно. Не более дешёвый, который на пять лет.

— Был, — вежливо замечает подчинённый. — Был красный, теперь никакого. Наши сделали в точности, как вы просили. Следующие две недели у него никакого паспорта не будет и выехать за границу он не сможет технически.

— Если только в друзьях нет кого-либо из Императорской семьи, — весёло подхватывает патриарх. — Но это вряд ли, учитывая его карьерное прошлое в моей компании. Было бы иначе — мы бы знали.

— Что дальше?

— Вам — ничего. Забыть всё, что было до этого момента, и заниматься своими делами. — Хьюга Хироя небрежно бросает заграничный паспорт гражданина Японии в мусорное ведро вслед за пергаментной обёрткой. — Дальше — мой ход. Как только сделаю — дам знать, что потом.

— раскрыв глаза, Хонока достала из-под подушки гаджет.

Первым шло сообщение Решетникова, от врачей дедушки не было ничего.

Проморгавшись, она нажала вызов:

— Что-то случилось?

— Да. — Хафу, судя по окружающему пейзажу, был в паре кварталов от корпоративного небоскрёба и топал к нему пешком. — У меня ночью украли загранпаспорт.

Дальше последовали детали, от которых она моментально проснулась:

— Ошибка исключена?

— Напрочь, — метис уверенно кивнул. — Кроме полицейских и моего личного мнения, приезжал человек от хатикю-сан.

— Ты и с такими людьми знаком? — ровно поинтересовалась финансистка.

— "В нашей работе нет отбросов общества, есть лишь кадровые ресурсы"¹, — процитировал неизвестно кого новоиспечённый аудитор. Затем добавил нормальным тоном. — Вполне себе пристойный тип. В инженерном деле и оперативной работе понимает лучше, чем те два полицейских наряда вместе со своим взводным.

— Что думаешь? — червяк нехорошего предчувствия задышал холодом внизу живота.

— Подготовительный этап, — пожал плечами Такидзиро. — Пара дней — скорее всего пауза, может, тройка. А затем после выходных мой статус в компании каким-то образом резко поменяется.

— Дальше?

— Одновременно с этим сингапурский регулятор отреагирует на удивление оперативно: через наших в Комиссии попросит официально прибыть для разъяснений, дадут обозначенные на это в законе три дня. А я выехать не смогу.

— Ты абсолютно спокоен? — уточнила Хаяси, четверть минуты как поднявшаяся из кровати под влиянием услышанного и сейчас стремительно одевающаяся (в ближайший на вешалке офисный костюм первоклассного, впрочем, бренда).

Даже в душ не пошла, щёлкнула она языком про себя. Некогда.

— У тебя же есть железный вариант, что делать. — Метис пожал плечами ещё раз. — По мне, идеальный план. Они пытаются обвалить ваш пакет — ты за это обвалишь их отрасль.

— Это не разводит тучи над твоей персонально головой мгновенно, — поморщилась Хонока.

Ещё через секунду до неё дошла причина округлившихся глаз Решетникова: переодеваясь из пижамы в офисное, она всё это делала, добросовестно стоя перед камерой смартфона, чтобы видеть его лицо.

Соответственно, он наблюдал её во время всех метаморфоз.

— Чёрт, неловко, — пожаловалась она вслух, поправляя влезшие не туда стринги. — Не говори никому, что видел — я просто не проснулась.

Бывший стажёр понял налету:

— У меня нет проблем с человеческой порядочностью. Кстати!..

Он открыл рот, чтоб выдать что-нибудь насчёт её фигуры.

— Забудь, — перебила она, поморщившись. — Я уже знаю, что ты скажешь.

— Я впечатлён!..

— Скажи что-нибудь новенькое? — отмахнулась финансистка, отлично знавшая себе цену.

В том числе внешне.

— Я сейчас возьму вертолёт деда и лечу в офис. Подлётное время — до получаса, — продолжила она. — Давай о дальнейшем не по телефону? Я вижу, ты тоже сегодня решил прийти раньше?

— Э-э-э, вообще-то, я в бассейн перед работой шёл! — брови Решетникова устремились на лоб. — У меня по плану кое-какая тренировка, групповая!

— Хорошо, приду к тебе в бассейн, у меня есть директорский абонемент. — Корректируя на ходу план, Хаяси-младшая подхватила из шкафа спортивную сумку и забросила в неё комплект для плавания. — Чёрт, будем с Хьюгой-младшей одинаковыми голыми жопами светить, — пробормотала она через секунду. — У меня только пляжные бикини, ни одного спортивного купальника тут.

Светловолосой вопросительно поднял подбородок.

— Я в доме семьи, — она назвала район. — Пока дедушка болен, мы все здесь. Спортивные вещи — в квартире, в центре, — Хонока сказала второй район. — Ладно, неважно… Чем я хуже регулярного менеджмента…

— Абсолютно ничем! — с энтузиазмом набрал побольше воздуха собеседник, явно собираясь мысль развивать.

— Завянь, — попросила она, перебивая. — Правда не до того. Хотя я очень рада, что в такой ситуации у тебя всё в порядке с гормональным тонусом: видимо, твоя стальная воля со стрессом справляется на раз-два.

Решетников обиженно раскрыл рот, закрыл, раскрыл ещё раз, но так ничего и не произнес.

— Жди, сейчас буду, — пообещала финансистка и отключилась.

В бассейне Хонока обнаружила его гордо вышагивающим по бортику над десятком толстух. Те молотили ногами по воде, перемещались с черепашьей скоростью и пытались от пешехода не отстать.

— … тогда утренние тренировки, с шести до восьми утра на голодный желудок! — вещал новоиспечённый тренер. — … способствуют более эффективному похудению! После ночного голодания уровень глюкозы, которую мышцы используют в первую очередь в качестве топлива, снижен!

— Ничего себе. — Кивнув лениво валяющейся в шезлонге хозяйке бассейна, Хаяси-младшая огляделась по сторонам.

Пожалуй, лучше присесть на ту скамейку у стенки: влезать в чужой тренировочный процесс было как-то не с руки, хотя речь и шла о подчинённом (по факту).

— … это значит, что энергия для выполнения упражнений будет в большей степени поступать из имеющихся жировых запасов! — продолжил Решетников. — Последнее! Утренние тренировки для похудения необязательно должны быть продолжительными! Для сжигания жира будет достаточно сорока минут аэробных упражнений, к которым мы приступим по окончанию разминки!

К удивлению финансистки, Хьюга Хину на основной комплекс упражнений решительно со своего лежака выбралась и без брызг нырнула в воду.

— Чувствуй себя теперь идиоткой, — констатировала Хонока, ни к кому не обращаясь. — Особенно если это занимательное зрелище действительно на сорок минут. Знала бы, спала бы дома.

— Я сейчас, пять минут, — прошипел Такидзиро, искривив рот вбок в её сторону. — Упражнения будут идти блоками, каждые три минуты сможем разговаривать. Потом минуту ставлю следующую задачу.

Ничего себе, ты развил деятельность, впечатлилась про себя Хаяси-младшая.

Вслух она ничего не сказала: из воды раздражал и возмущал одновременно насмешливый взгляд хозяйки бассейна. Плюс (Хонока отдала должное) Хьюга на воде держалась, как рыба, в ней родившаяся — где-то было просто завидно.

И зачем я сюда припёрлась, непоследовательно разозлилась финансистка на саму себя буквально через мгновение.

¹ перефраз. Вальтер Николаи