Кто ты, Такидзиро Решетников. Том 5

Глава 6

— Хаяси-сама, вы позволите в лоб? — Решетников, восседающий на кровати патриарха, отчего-то оживился.

— У тебя репутация именно такого, — слабо улыбнулся старик. — В последнее время. Говори.

— Почему вы сами не узнаете у родной внучки? Вас, в отличие от меня, она не считает ни чужим, ни уступающим ей по положению.

Хину про себя подумала, что в помещении стало на одного откровенного и отмороженного больше: в нашем обществе нужно иметь вполне определённый склад характера, чтоб ставить вопросы именно так. Причём если я себе могу позволить с высоты положения, думала пловчиха, то что стоит за имиджем Такидзиро, даже на ум не приходит.

Не должен бы простой хафу без диплома, из глухой рыбацкой деревушки на далёком побережье — вот так. Ещё и с патриархом-основателем.

Хотя подход местами рабочий, отметила она через секунду.

— Я отвечу тебе, — кивнул старший Хаяси. — В нашей семье устоялся определённый уклад. Хонока-тян, затевая проекты по своему усмотрению, не обо всех своих идеях докладывает на старте — так повелось не сегодня, можно считать сложившейся практикой. И я уже успел спросить её.

— А-а-а, — Решетников разочарованно вздохнул. — Она, видимо, вам прямо не ответила?

— Именно. Ни прямо, ни как-то иначе. Обставлено было как забота обо мне: лечись, дедушка, волноваться и забивать голову проблемами ни к чему. Всё равно бразды правления постепенно и неизбежно от вас переходят к молодым. Я справлюсь сама — вон, даже кредит твой закрыла.

— Но это же не совсем правда? — уточнил светловолосый.

— И снова ты прав. Когда живёшь на свете столько, сколько я… — Глаза патриарха вспыхнули иронией. — Поясню на примере. Моя мать часто говорила: «Муж только двери открывал с улицы, а я уже по звуку чувствовала: где он ходил, с кем и сколько пил, с какими женщинами после этого гулял».

— Ваша мать была очень мудрой и сильной женщиной. — Бесстрастно заметила Хину.

— С возрастом я всё больше понимаю, что видеть других глубже — удел всех стариков, — кивнул Хаяси.

Пловчиха про себя ухмыльнулась и не стала упоминать вслух о собственном деде.

— Возвращаясь к моей внучке. Такидзиро-кун, в разговоре с ней явственно слышалось, что она рассказывает не всё. — Продолжил старик. — Не врёт прямо, но, недоговаривая, заботой обо мне не ограничивается: там есть и какие-то другие причины. Что-то, о чём Хонока-тян не упомянула.

— Ваша вера в меня впечатляет. Если бы на вашем месте сейчас был кто-то другой, я бы поднял вопрос о манипуляции. — Светловолосой спокойно смотрел на деда финансистки.

— К чему лишние телодвижения? — тот так же спокойно развёл руками. — В мои годы иногда видно сразу, на что способен тот или иной человек. Рационального объяснения под этим нет, однако опыт за много лет подтверждает правоту из раза в раз. Я просто знаю, что ты сможешь выяснить у неё, если захочешь и действительно займёшься вопросом.

— Попытаюсь, — Решетников встал с кровати. — Спасибо, что вы с нами.

— Присоединяюсь, — без паузы добавила Хину.

— Один момент. — Такидзиро обернулся от двери. — Хаяси-сама, допустим, я своими инструментами определю её истинный и полный ответ на ваш вопрос. Как я докажу вам, что это правда, если рациональная подоплёка будет отсутствовать?

— Не до конца улавливаю смысл. — Патриарх озадаченно свёл брови. — Ты бы не мог как-то пояснить?

— Прямо в эту минуту вы сожалеете о поступке Хоноки-сан, примерно сорок процентов вашего ментального фокуса. Чистая эмоция. Ещё вы любуетесь Хьюгой Хину-сан — восхищаетесь про себя её спортивной походкой и тем, как она двигается. Параллельно вспоминаете супругу Хьюга Хироя, здесь без подробностей.

Пловчиха медленно повернулась, впиваясь взглядом в товарища.

— Говори дальше! — а старик оживился и заёрзал под одеялом, пытаясь переместиться из лежачего положения в полусидячее.

— Примерно тридцать процентов вашего фокуса, — продолжил немигающий Решетников с эмоциональностью робота. — И последние тридцать — вы выстраиваете план на завтра, составляя мысленно список дел, которые можете начать и завершить отсюда самостоятельно, если вам придётся подстраховывать вашу внучку.

— Такое впечатление, ты чего-то недоговорил.

— Исключительно из вежливости и хорошего отношения к вам.

— Всё же скажи, сделай одолжение. Я переживу.

— Да бога ради, если вы так настаиваете. Вы не очень-то верите в способность Агентства Моделей отбить рейдерскую атаку Мацусита-Корп, хотя вслух этого и не говорите. Чувствуете вы себя уже лучше, но в больнице остались специально: прикидываете, что с высоты своего положения и закрытого полностью кредита можете противопоставить пришлым — когда они от вас этого меньше всего будут ждать. — Решетников перевёл дух. — Поскольку все думают, что вы едва не при смерти.

— А Агентство Моделей — это кто? — глаза старшего Хаяси вспыхнули несвойственным его возрасту энтузиазмом.

— Мы трое, — проворчала Хину. — Прозвище Такидзиро-куна. Я, ваша внучка и Уэки Ута.

— А-ха-ха-ха-ха! Великолепно! — старик наконец исхитрился сесть и сейчас жизнерадостно хлопал ладонями по одеялу.

До чего неподдельная эмоция, отстранённо удивилась Хьюга. Особенно в исполнении конкретного человека. Запомнить, потом расспросить Решетникова, как ему это удаётся: люди статуса учредителей Йокогамы так себя обычно не ведут даже при родных детях.

— Хаяси-сама, пожалуйста, ответьте на мой вопрос. — Такидзиро в очередной раз, образно, протоптался обутыми ногами по этикету. — Как я вам смогу доказать то, что сложно обосновывать с рациональной позиции?

— Самый лёгкий пункт, — пренебрежительно отмахнулся старик. — Признайся, ты же видишь, когда тебе врут? И отличаешь от моментов, когда говорят правду или полуправду?

— Да.

Занятно.

— Вот и я тоже, — заявил патриарх. — Верю, что могу ошибиться, но последние лет пятнадцать подобного не случалось.

Такидзиро молча поклонился, прощаясь.

— Замечу ещё, в твой адрес у меня даже мыслей нет, что ты можешь слукавить или обмануть, — помахал рукой Хаяси. — Такие как ты или молчат, или говорят правду.

— А вот это уже точно манипуляция, — недовольно проворчал светловолосый, открывая двери палаты. — Хотя и с претензией на объективность.

— У каждого свои, как ты говоришь, инструменты управления и контроля, Такидзиро-кун, — продолжил веселиться учредитель. — Спасибо большое, что проведал. Верю, что всё будет хорошо.

— Хорошая машина, — замечаю на автомате, опуская спинку до сибаритского угла и врубая индивидуальный климат-контроль.

Последний здесь у каждого места свой.

— Положение обязывает. Если бы я начала ездить на чём-то ну о-очень простом, коллеги по работе деликатно заметили бы, что бросаю тень на компанию, — поясняет Хину, трогаясь с места и пропуская вперёд немолодую недорогую мазду.

В отличие от Моэко, она водит гораздо аккуратнее.

— Мне показалось или ты патриарху чего-то недосказал? — ровно интересуется пловчиха через пару улиц и два светофора. — Что-нибудь на тему личной жизни?

— Какие все проницательные стали, просто жуть, — бормочу. — Да. В полном соответствии с правилами приличия кое-чего я не сказал, чтобы никто не испытывал неловкости. Но мы друг друга поняли, мне кажется, без слов.

— Он раздумывал, кроме прочего, как Хонока относится к тебе на самом деле?

— Да. Ты умная. Уже говорил.

— Скорее, наблюдательная: видела, какими глазами она на тебя смотрит.

— И какими же? — конечно, у меня есть своё мнение, но послушать кого-то со стороны тоже интересно.

Должны же в жизни быть какие-то развлечения.

— Оценивающими, — припечатывает хозяйка бассейна. — А ещё каждый раз, глядя на тебя во время нашего последнего разговора, она старательно давила в себе раздражение.

Несмотря на позднее время, звонит мой телефон. Причём это не с работы и не кто-то из близких знакомых — рингтон другой.

— Хозяин квартиры, которую я снимаю, — удивляюсь, глянув на дисплей. — Слушаю?

— Решетников-сан, вы очень редко появляетесь в последнее время дома и я третьи сутки не могу вас застать.

— Звучит как претензия, Гонда-сан. За аренду плачу на квартал вперёд авансом и ещё ни разу не задержал ни одного платежа. Счета за коммуналку тоже оплачиваю с запасом, а о вынесенных дверях добросовестно сообщил не только вам, а и в полицию: за действия хулиганов отвечать не могу. Извините. Что-то случилось?

— Да. Прошу вас поскорее приехать, чтобы забрать свои вещи. В противном случае я вынужден буду их оставить в коридоре, поскольку сидеть и караулить ещё неделю, пока вы соизволите заявиться, не планирую.

Разговариваю по громкой связи, поэтому беседа отлично слышна спутнице.

— Адрес? — одними губами обозначает Хину, решительно сворачивая с магистральной трассы. — Скажи ему, сейчас приедем.

— Сейчас приеду, — разрываю соединение и диктую адрес.

Погорячился. Оказывается, не только Моэко может ездить, не обращая внимания на количество и размеры штрафов автоматизированных систем видеонаблюдения на улицах.

— Ваши вещи, Решетников-сан. — Арендодатель добросовестно перетряхнул десятиметровую каморку и аккуратно упаковал мои невеликие пожитки в пластиковые мешки. — Пожалуйста, проверьте, всё ли на месте.

— Нет необходимости. — Не объяснять же, что я и так вижу его искренность в данном вопросе. — Гонда-сан, я могу поинтересоваться, что случилось? Почему вы меня выставляете на улицу среди ночи и без оговоренного в контракте предупреждения за месяц?

— Это моя квартира и я не обязан ничего объяснять. Так нужно. Те деньги, которые вы переплатили, я честно вернул на ваш банковский счёт вместе с неустойкой: в полном соответствии с нашим контрактом получилось, что последние полтора месяца вы у меня жили бесплатно.

— Изящно, — честно отмечаю изобретательность тех, кто за всем этим стоит. — Деньги он на счёт действительно вернул, в этом даже не сомневаюсь. Как и в размерах неустойки. Проблема в другом: мои счета заблокированы со вчерашнего дня, разбираться — требуется время, а на улице я окажусь прямо сейчас. — Поясняю, разумеется, для Хину.

— В чём их расчёт? На что сделана ставка? — серьёзно интересуется она, подхватывая сразу три полиэтиленовых мешка для мусора, нагруженных моими вещами. — Остальные несёшь ты. Погнали вниз: в багажник всё влезет за один раз, возвращаться нет надобности.

— Стандартное давление на фигуранта, раскачка на эмоциях. Из-за банка временно без денег, в самый неудобный момент — без жилья; планируется, что стресс должен нарастать. С нарастанием стресса падает личная сопротивляемость и — главное — каскадно снижается интеллект. Чистая физиология, работает вне зависимости от персоналий. — Поясняю без купюр.

Одновременно делаю, как спутница сказала — подбираю остатки шмоток.

В последнюю секунду яркой лампочкой вспыхивает интуиция. Ставлю всё на пол, лезу в последний пакет, наполненный бумагами.

Порывшись несколько секунд, для экономии времени вытряхиваю содержимое на пол и разбираю тщательнее.

Не найдя нужного предмета, поднимаю глаза:

— Гонда-сан, я благодарен вам, что вы так прилежно собрали мои вещи, но вместе со всеми бумажками в тумбочке лежала фотография моих родителей. Её здесь нет. Где она?

— Не было. Не докажете. — Заметно и без ментала, что такая позиция даётся собеседнику с трудом. — Вон отсюда! Ещё секунда — и я позвоню в полицию!

— На то и расчёт, — поясняю Хьюге, сгребая бумаги обратно. — Любая моя лишняя эмоция — и он звонит в полицию. Дальше — протокол задержания. Даже если сразу отпустят за отсутствием состава правонарушения — в личном профайле для суда сам привод будет как красное пятно.

— А суд в связи с?..

— … позицией Регулятора неизбежен, как восход солнца, — киваю.

— Вон! — начинает кипятиться хозяин квартиры.

Всё-таки какая-то совесть у него есть. Люди, побудившие его к текущему поступку, заставили мужика действовать всё же где-то в разрез с его собственными ценностями. Сопротивляться их убедительным аргументам он не смог, себя сейчас по понятным причинам ненавидит — а ненависть к самому себе стандартно выплёскивается в агрессию. На кого-то другого.

— Стой, — меня прихватывают за локоть сразу за дверью. — Гонда-сан? Я правильно запомнила ваше имя? — Хину оборачивается из коридора. — Гонда-сан, я примерно представляю причины этого всего, — она указывает на пакеты, затем ведёт рукой вокруг. — И на первый взгляд это не моё дело. Я бы даже ничего не сказала, если бы не одна маленькая деталь — фотография его родителей. Всё в этом мире должно иметь свои границы, — спутница произносит слова, словно гвозди в доску забивает. — Лишняя ворсинка ломает хребет вьючной лошади. Вам не следовало позволять кому угодно изымать эту фотографию, тем более что вы отлично сами понимаете всю незаконность подобного поступка.

— Во-он!.. Отсю-юда!..

— Я уже вышла из вашей квартиры. — топ-менеджер Йокогамы спокойно смотрит себе под ноги, на порог, находящийся сантиметрах в двадцати перед носками её туфлей. — Это первое. Второе и последнее: меня зовут Хьюга Хину, возможно, вы слышали мою фамилию. Я далеко не сирота и, кроме прочего, прихожусь родной внучкой Хьюге Хироя. Возможно, вы также слышали о корпорации Йокогама.

— Зачем вы мне это говорите⁈

— Даю слово как член Совета Директоров, что лично позабочусь о том, чтоб вы осознали в полной мере: брать фотографию родителей нашего сотрудника было нельзя. Это будет донесено до вас в максимально доступной форме, с максимальной для вас чувствительностью. Точка.

— Вы мне угрожаете⁈ — хозяин квартиры вспыхивает неожиданной решительностью.

— Полиция, — напоминаю, поморщившись. — Любое наше действие будет интерпретировано как повод для противодействия и задержания. Оспаривать придётся в суде.

— Вы мне угрожаете⁈ — не получивший ответа собственник жилища выходит на крещендо.

— Никогда никому не угрожаю, — Хину смотрит ему в глаза. — Только обещаю и всегда исполняю, можете навести справки. Это была не угроза, а обещание.

Мужика пронимает: видимо, какие-то сведения и о Корпорации, и о фамилии Хьюга в его голове всё же есть. Как и о неписаных возможностях мультимиллионеров, которые никто никогда не декларирует, но с которыми простому обывателю в контры лучше не попадать.

— Сам напросился, — припечатывает пловчиха напоследок, поворачиваясь к типу спиной и направляясь к лифтам. — Пошли, Такидзиро-кун.

Несмотря на крайне неподходящий момент, ловлю себя на мысли: очень жаль, что со мной в жизни сейчас происходит то, что происходит. Потому что конкретно Хину — самое лучшее, что теоретически может случиться с любым мужиком, моя субъективная точка зрения.

К сожалению, никаких мало-мальски серьёзных связей в моём положении позволять нельзя, если ты человеку не желаешь плохого: государственная машина работает на подавление как автомат и стандартно. Не добившись желаемого от строптивца вроде меня, принимается за близких.

Ничего личного, просто элемент давления. Бог его знает, как далеко местные готовы зайти — я пока не во всём разобрался — но дружеские связи это одно, а от гендерных пока лучше воздержаться. Просто чтобы не подставить женщину, неважно, кого конкретно.

Как говорится, лучше сто раз перестраховаться зря, чем потом один раз пытаться укусить себя за локти за дело.

— Ничего вы мне не сделаете! — крик хозяина квартиры догоняет нас в фойе этажа.

— Эдогава-кай сделает, — лаконично информирует Хину перед тем, как закрывшийся лифт увозит нас от резко озадачившегося Гонды.

Видимо, он тоже смотрит телевизор и новости по сети — судя по изменившейся в мгновение ока физиономии.

— Ну а что, мы с Моэко друг другу не чужие, — поясняет пловчиха, пока едем вниз. — Тем более, чётко видно, кто прав по ситуации, кто нет. А зачем они фотографию забрали, есть идеи? Как-то мелко для спецслужб, нет?

— Думаю, чтоб ещё больше раскачать эмоционально: у меня нет второй, эта с собой даже в армии всегда была. Даже в тех местах, в некоторые из которых её брать было запрещено категорически.

— Возможно, через Моэко получится вернуть, — говорит Хину уже в машине, отъехав от злополучного дома на пару кварталов. — У них теперь свои отношения с, г-хм, официальными дверями Государства.

— При всё уважении к Эдогава-кай, такие вещи сразу уничтожаются. По крайней мере, в случаях типа нашего. Даже если Моэко-тян решит выстрелить из гаубицы по воробьям — и поднимет вопрос изображения моих родителей на самом высоком из доступных ей уровней — восстановить из пепла ничего не получится однозначно. Ну или из кислоты, не могу заочно угадать всех обстоятельств. Хоть и весь аппарат министерства будет стараться. Или даже целого кабмина.

— Тебе нужно как-то готовиться к разговору с Хаяси-младшей? — поинтересовалась она на директорской парковке, вылезая из машины.

— А? Что? Нет, не надо, — покачал головой Решетников. — Там будет несложно, буквально минута по вопросно-разговорной системе.

— Это как? — действительно было интересно.

— Сейчас увидишь, — фыркнул хафу. — Ты же поднимешься в финансы со мной?

— Только если не помешаю и если ты этого хочешь.

Пока ехали сюда от его квартиры, Хину видела, что спутник переживает сильнее, чем старается показывать. В принципе, пловчиха предполагала, почему: если бы на его месте была она и если бы это была фотография ЕЁ родителей… которых к тому же уже нет…

Иногда у человека, старательно работающего над собой и рвущегося в новую жизнь, нет ничего, кроме силы духа, определённой подготовки и принципов. Плюс, как говорится, «даже у червяка длиной в дюйм есть душа длиной в полдюйма».

У Такидзиро, насколько она увидела по его вещам, памятных предметов было крайне немного — армейские сувениры не в счёт, а от семьи, похоже, оставалась именно что одна старая фотография.

Роль символов для человека, которому нечего терять, Хьюга Хину в свои годы понимала отлично.

— Всё будет хорошо, — она приобняла Решетникова за плечо. — Не переживай, всё наладится.

— Я уже в ресурсе. — Товарищ встряхнулся и стал нормальным. — Просто варианты кое-какие просчитывал. Спасибо, что ты рядом — и приятно, и реально помогает.

Хину грустно улыбнулась и ничего не сказала. Кое-кто так и не отучился в обязательном порядке называть всё вслух своими именами.

— Стоп, — скомандовала пловчиха, когда Такидзиро поворачивался в сторону входа. — Давай вещи из багажника сразу захватим, чего дважды ходить.

—?!!

— Ночуешь у меня в бассейне, — напомнила она. — Судя по тому, что жилья у тебя больше нет, задержишься ты дольше, чем до утра. Моя зона отдыха твоей предыдущей квартиры не меньше — соответственно, сможешь разложить все свои шмотки, чтобы были под рукой, как в квартире. Живи, сколько надо.

«Платить ничего не надо» не озвучивалось, но было чудесно ясно и без слов.

— Спасибо, — Решетников потащил из багажника пластиковые мешки.

Она тоже захватила пару, с этой поклажей они и заехали в Департамент Финансов и заявились прямо в кабинет Хаяси Хоноки.

— Сидите, — Хину жестом остановила секретаршу, которая изрядно удивилась Главе Регулярного Менеджмента и мусорным пакетам на её плече. — Я сама о себе доложу.

Пловчиха толкнула дверь и вошла к финансистке первой:

— Мы ненадолго, только пару вопросов задать.

Хозяйка кабинета оторвалась от монитора, её брови поползли вверх:

— Что это всё значит⁈

Младшая Хаяси скользнула взглядом по вошедшим, по их грузу, затем продолжила:

— Ограбили какой-то мусорный бак и решили поделиться со мной добычей⁈ Так я не претендую!

— Хонока-сан, не нужно ёрничать, тебе не идёт, — поморщился Такидзиро, прикрывая за собой дверь. — Пожалуйста, скажи, как у тебя вышло поговорить с заокеанскими кредиторами без меня? Ты же языка не знаешь.

Финансистка с вызовом вздёрнула вверх подбородок и собиралась что-то ответить, но сверлящий её взглядом Решетников не дал и рта раскрыть:

— Понятно, они дали своего переводчика. Хонока-сан, а что заставило тебя так изменить свои предыдущие планы?

— Ты уверен, что можешь спрашивать о таком МЕНЯ? Вообще отдаёшь себе отчёт, кем каждый из нас является?

— Ясно. Ты списалась с ними при помощи электронного переводчика, пытаясь прозондировать идею насчёт киберстрахования, — светловолосый плюхнулся на ближайший стул, бросив поклажу под ноги.

Занятно, подумала Хьюга. Это что ли и есть та самая вопросно-разговорная система?

— Они на твой пробный шар ответили с такой скоростью и в таком объёме, что ты даже не ожидала, — продолжил Решетников, разглядывая хозяйку кабинета с короткой дистанции. — Так, должно быть ещё что-то, связанное с твоими эмоциями… КТО ОН, ХОНОКА-САН?

— Не твоё дело! — финансистку будто прорвало. — Быстро ушли оба! Или я сейчас сама наведу порядок, вам не понравится! К тебе тоже относится! — номинальная союзница в противостоянии с Мацусита возмущённо повернулась к пловчихе.

— Уходим, Хину-сан. — Такидзиро зевнул, поднялся, подхватил с пола пожитки. — Хаяси Хонока-сан получила какое-то предложение от своего бывшего жениха, который сам на неё вышел и который теперь снова не бывший. Не знаю, как парень состыковался с ребятами из-за океана, но это именно оно и есть: все её изменения вызваны их общим предложением. — Решетников зевнул ещё раз.

— Спасибо, услышала и приняла к сведению. — Хьюга специально проигнорировала финансистку, обращаясь исключительно к товарищу. — Пойдём, раз всё выяснили.

— Стоять! Я не знаю, откуда ты это всё выцарапал, но ты очень пожалеешь. — Хозяйка кабинета вскочила из-за стола, быстро обошла его по кругу и подступила вплотную к светловоломому. — А ещё больше ты пожалеешь о том, что влез между мной и дедом. Я уже получила уведомление об ограничении полномочий по доверенности, — палец младшей Хаяси обличающе впился в грудь метиса. — Твоих рук дело, больше некому!

Решетников задумчиво скосил глаза на дорогой маникюр:

— Хонока-сан, у меня для тебя плохая новость, точнее, плохой прогноз. Убеждать себя в реальности иллюзий долго не получится. Когда пена рассеется (а это произойдёт обязательно и быстрее, чем думаешь), ты будешь чувствовать себя крайне паршиво. Мой тебе совет: позвони своему жениху и добейся ответа, с чего это он полез в дело, которое его вообще не касается.

— Погнали, — Хину подхватила товарища под руку, увлекая к двери. — У нас ещё грандиозные прыжки в ширину наверху в бассейне. Раз всё сказано, чего здесь время тратить.

Она действовала по наитию, но угадала: во взгляде финансистки вспыхнул сложный коктейль эмоций, который отозвался в душе Хьюги хоть и недостойным, но таким приятным злорадством.

— Кажется, она в тебя втрескалась, — констатировала пловчиха в лифте, когда они поднимались в бассейн. — Откровенная женская истерика, хоть и с поправкой на персоналию.

— Не-а, — товарищ покачал головой. — Именно о чувствах речь не идёт, там голый соревновательный дух. А ещё её бывший-нынешний жених что-то пообещал и предложил — в том числе от имени ребят из-за океана. Даже интересно, как они друг на друга вышли и так быстро спелись, — пробормотал Решетников.

— Неважно. — Хину умела управлять приоритетами, выбрасывать из головы лишнее и не терзаться неизвестным, если информация по большому счёту паразитная. — Главное — тебе есть что сообщить утром её деду, прочее неважно. — Она на мгновение замерла. — Ты есть хочешь или не голоден? Если да, закажем доставку, если нет — сразу идём в массажный сектор.

— У тебя и такое есть в бассейне⁈ — изумился Решетников. — Не знал.

— Конечно, в закрытой зоне, — она удивилась в ответ. — На сайте подробности по понятным причинам отсутствуют, но какой может быть бассейн без полного комплекса услуг⁈ Особенно в такой части города и у такой хозяйки, — Хину похлопала сперва себя по животу, затем товарища по плечу. — Не парься, массажистки тебе понравятся. Обещаю.

Спасибо за ваш лайк🙂