Кубок королевы Розамунды

Марианна достала синюю папку, заперла ящик и положила ключ на место. Собирая ручки и ластики обратно в малахитовый стаканчик, она заметила на столе маленький камешек. Взяла его в руки. Камешек был размером с ноготь мизинца, неправильной формы, полупрозрачный, серо-зеленого цвета.

Что это? Откуда он тут взялся? Очевидно, выкатился вместе с ручками из стаканчика. Марианна загородилась спиной от камеры и сжала камешек в кулаке, затем с папкой в руках пошла к двери.

Однако возле самой двери она остановилась.

Здесь была мертвая зона, небольшой участок кабинета, который не попадал в поле зрения бдительной обезьяны. И Марианна решила этим воспользоваться.

Она открыла синюю папку.

Там лежало несколько листков с какими-то непонятными расчетами и таблицами. Они, опять-таки, ничего ей не говорили.

Марианна перелистала их один за другим, уже в самом конце увидела еще один лист.

Заголовок этого документа гласил:

«Результат комплексной экспертизы потенциала месторождения АХ-147-Б «Огдо».

Марианна вздрогнула.

Огдо… так звали ее няню-долганку…

Ну и что, в конце-то концов, это долганское имя вполне могло дать название какому-то месторождению…

Но в душе у нее билась мысль, что все это не случайно, что это не совпадение…

И еще — раз мужу нужна эта папка, значит, он улетает в Сибирь, в те места, где прошло детство Марианны.

А ведь он никогда не говорил ей, что у него есть какие-то дела в Сибири… Впрочем, он вообще никогда не говорил ей о своих делах. Если честно, она и не спрашивала. Во-первых, ей было неинтересно, а во-вторых, она знала, что все равно ничего он ей не расскажет.

На всякий случай Марианна сфотографировала последний лист (телефон был у нее в руке после разговора с мужем), закрыла папку и вышла из кабинета.

Доротея все еще неспешно протирала светильники. Как она медленно все делает!

Марианна с папкой под мышкой вернулась в свою комнату, села перед туалетным столиком. Разжала руку и разглядела камешек. При свете он выглядел не таким мутным, и зеленого было больше, чем серого.

Неужели это?..

Она вспомнила рассказ Ивана Францевича, что отец, когда приходил оценить серьги, показывал ему какой-то камешек, который старый ювелир определил как необработанный изумруд. Неужели это тот самый камень? И как он оказался у мужа на столе?

А как оказались у мужа в сейфе фамильные серьги ее семьи?

Внезапно голову схватила боль, Марианна прижала руки к вискам и вдруг услышала какой-то едва слышный шепот…

Этот шепот доносился из потайного ящика, того самого, где лежал таинственный череп. Марианна не понимала слов — похоже, шептали на каком-то незнакомом языке.

Она хотела было открыть потайной ящик, потянулась к нему…

И вдруг голова у нее закружилась, в глазах потемнело, и привычная комната исчезла…

Марианна снова была маленькой девочкой, она снова шла по извилистой таежной тропке среди густого кедровника и пылающих по сторонам жарков. То и дело в верхушках деревьев насмешливо перекликались птицы.

И снова, как в недавнем сне, ее ведет за руку высокая женщина с загадочным лицом языческого идола. Огдо…

Тропинка повернула — и снова, как в том сне, перед ними показалась маленькая охотничья избушка, почти вросшая в землю.

Маленькое закопченное окно, покрытая мхом покатая крыша, черная от копоти печная труба, стены из толстых бревен…

— Это здесь! — проговорила Огдо, как в том, другом сне.

Марианна остановилась.

Ей было страшно. Она боялась того, что может сейчас увидеть, но в то же время знала, что это необходимо.

Огдо шагнула вперед, потянула на себя дверь избушки, открыла ее и повернулась к Марианне:

— Войди!

Марианна колебалась, ей было страшно, но Огдо повторила:

— Войди, ты должна!

И Марианна вошла в избушку.

Но она оказалась не в тесной и темной охотничьей избе, а в просторной комнате, в кабинете делового человека.

Она узнала эту комнату — это был отцовский кабинет, и сам отец лежал на полу, на пестром текинском ковре. Он тяжело, хрипло дышал, держался за грудь.

Увидев Марианну, он приподнялся на локте и проговорил слабеющим голосом:

— Отплати за меня! Отплати за мою смерть! Это тяжело, я понимаю, но, кроме тебя, некому!

— Отплатить? — растерянно переспросила Марианна. — Но кому? Кому я должна отплатить?

— Ты знаешь кому! Ты знаешь! — Отец посмотрел на нее пристально и еще раз повторил: — Ты знаешь!

А потом добавил едва слышно:

— Да, и вот еще что…

Он протянул к ней руку, разжал ладонь — и Марианна увидела на его ладони небольшой тускло-зеленый камешек неправильной формы. Тот самый…

— Это Огдо! — проговорил отец из последних сил.

— Огдо? — переспросила Марианна удивленно. — При чем тут Огдо? Я не понимаю…

Она оглянулась в поисках своей няни.

Огдо действительно стояла рядом с ней и кивала, как будто подтверждая слова отца.

А отец снова повторил:

— Отплати за меня!

И вдруг раздался какой-то тревожный звук, какой-то громкий, настойчивый стук — и отцовский кабинет растаял, исчез, и сам отец исчез, и Огдо.

Марианна была в своей спальне, и в дверь ее комнаты нетерпеливо стучали.

— Что случилось? — проговорила Марианна, пытаясь сбросить остатки этого странного дневного сна или видения.

— Марианна Петровна, там к вам человек приехал от Андрея Сергеевича! Из охраны поселка звонили, спрашивали, впустить? Вы заранее не предупредили…

Ах да… ведь должен приехать Вячеслав за этой синей папкой… за той самой папкой…

Марианна взглянула в зеркало.

Вид у нее был какой-то странный, словно сквозь ее черты проглядывало загадочное лицо восточного идола.

Лицо Огдо.

А в ушах снова прозвучал отцовский голос: «Отплати за меня!»

Марианна потрясла головой, чтобы избавиться от наваждения, встала, бросила в сторону двери:

— Передайте, чтобы впустили, а я сейчас спущусь!

Марианна переоделась, распустила волосы и провела помадой по губам. Вячеслав, крутилась у нее в голове мысль, они увидятся здесь, в неформальной обстановке. Не значит ли это, что поработал таинственный череп, что судьба дает ей еще один шанс отомстить. Она как раз думала, как бы разузнать, что там творится у мужа на работе. Вот и подходящий случай подвернулся.

Доротею она отослала наверх, а сама вышла на крыльцо.

Вячеслав ждал ее там с обычным выражением, с каким смотрел на нее там, в ресторане: смесь наигранного подобострастия и скрытого презрения. Ну да, очевидно, такая слава шла о ней в коллективе сотрудников ее мужа: красивая, конечно, но полная дура, которой просто повезло выйти замуж за обеспеченного человека. В общем, ничего собой не представляет.

Марианна тут же подумала, что такое, пожалуй, говорят о ней сотрудники женского пола, но и до мужчин кое-что доходит. Этот Вячеслав не похож на тех, кто горит на работе, небось часто болтает с дамами за кофе. Не в курилке, нет, упаси господи, видно, что он — фанат здорового образа жизни.

Но сегодня Марианна заметила в его глазах еще кое-что.

Это был несомненный мужской интерес.

То ли сыграло роль то, что они впервые были вместе не на людях, а в интимной, так сказать, обстановке (Доротея, понятное дело, не в счет), то ли то, что муж был далеко, но только в глазах Вячеслава мелькнул характерный мужской огонек. Мелькнул — и быстро погас, но это уже кое-что.

И тут в голове Марианны снова прозвучал голос отца:

«Отплати за меня! Ты знаешь кому!»

«Да, я отплачу! И я знаю!»

И Марианна приступила к выполнению своего плана.

Она встала в проеме так, чтобы Вячеслав увидел ее всю — и распущенные волосы, чуть растрепанные, и блузку с двумя расстегнутыми пуговками, и короткие слаксы, так, чтобы видна была тонкая щиколотка, а тапочки открытые, надетые на босу ногу.

— Добрый день! — сказала она, улыбаясь вроде бы смущенно. — Проходите, пожалуйста… Вячеслав, верно ведь?

И с улыбкой кивнула ему на вешалку, чтобы он снял куртку. Этим она старалась показать, что он — не простой порученец или водитель, которого едва впустили бы в дом, оставили дожидаться в прихожей и вынесли бы то, что нужно, после чего простились холодно.

Это в лучшем случае, а то хозяйка бы и не показалась вовсе, и горничная передала папку, которая заранее лежала бы на столике в прихожей. Получил — и езжай себе, нечего рассиживаться, не в гости приехал, а по делу.

Сейчас все было не так. Марианна всячески давала понять Вячеславу, как ей приятно его видеть. И улыбалась ему тепло, по-дружески, чтобы не спугнуть.

Она вычислила его еще тогда, на корпоративе. Такой ухоженный, глянцевитый, прическа — волосок к волоску, зубы идеально белые, фигура спортивная, в зал небось ходит три раза в неделю, и дорогая одежда сидит на нем замечательно. Сразу можно понять, что заботиться он привык только о себе, любимом. И делает это со страстью.

А больше, похоже, никаких страстей в его жизни нет. Женщины? Наверно, встречается он изредка с ними. Но, упаси бог, ничего серьезного, никаких долгих отношений, никаких намеков на создание семьи, никаких детей.

Карьера? Ну да, как же без этого. Мужчина должен быть успешным, прилично зарабатывать, чтобы удовлетворять все свои желания и прихоти. Но не свой бизнес, зачем это нужно: волноваться, нервничать, ночей не спать, подкупать мелких чиновников. А если не тому дашь? А если дашь, но мало? А если разоришься? А если бизнес пойдет успешно и кто-то захочет его отнять?

Нет, это того не стоит.

И взбираться слишком высоко по карьерной лестнице тоже не стоит. Во-первых, это все же ответственность — руководить большим количеством людей, а во-вторых, если не угодишь высокому начальству, то больно будет падать. И костей не собрать можно, а уж карьера точно накроется медным тазом.

Нет уж, куда спокойнее работать по найму, сильно не высовываться, но и не лентяйничать откровенно, с начальством не конфликтовать, с коллегами не ссориться, но и не сильно дружить. С сотрудниками общаться в неформальной обстановке не слишком часто, с сотрудницами лучше романы не крутить, чтобы сплетни не пошли. Так, поболтать изредка за кофе — это всегда пожалуйста. Но никакого интима. А то бывают такие стервы — казалось бы, расстались по обоюдному согласию, ничего ей не обещал, а она такого про тебя наговорит в офисе — за год не отмоешься, увольняться придется.

Так что ничего сложного, все про него Марианне ясно. И дело не в ее обострившихся в последнее время чувствах, этот Вячеслав совсем не оригинален. И раз уж судьба послала ей его, то Марианна просто обязана его использовать.

— Не хотите ли кофе? — спросила она вкрадчиво.

И кто бы отмахнулся от такой приятной улыбки, кто бы не послушался ласкового голоса, кто бы отказался от кофе.

Вячеслав сглотнул и даже не нашелся что сказать, просто кивнул головой. Марианна все поняла правильно: он немного растерялся. И даже оробел, хотя сам себе в этом ни за что не признался бы.

Она ненавязчиво подтолкнула его в дверь столовой и усадила на низкий диван.

— Я сама распоряжусь насчет кофе, эту новую горничную не дозовешься никак!

И улыбнулась так, чтобы он понял: Марианна делает так исключительно из расположения к нему.

Когда Марианна вернулась из кухни, то сразу поняла, что Вячеслав малость опомнился и решил выпить кофе и как можно скорее откланяться. Нет уж, голубчик, так просто ты не отделаешься…

По дороге попалась ей на глаза Доротея, и Марианна шепотом велела ей в гостиную не соваться — от той, мол, хлоркой воняет, как из общественного туалета, так что у любого аппетит отобьет. Это было заведомое преувеличение, и горничная только подняла брови, но ничего не сказала и ушла.

Кофе принесла Нина Ивановна — снова в несвежем фартуке. Молча расставила чашки и ушла, только что дверью не хлопнула.

— Это просто ужас какой-то! — Марианна подняла глаза к небу и подсела к Вячеславу поближе. — Так хочется забыть эти дрязги с прислугой и поговорить с умным, приятным человеком. Вы уж извините меня за откровенность, но вы мне симпатичны уже давно, я всегда с нетерпением жду всех этих корпоративных праздников, хотя, если честно, они невыносимо скучны, верно ведь? Вижу, что вы тоже так думаете…

— Ну да… — вынужден был согласиться Вячеслав.

Нина Ивановна, как всегда, оказалась на высоте: кофе был заварен отлично. И воздушное печенье, и фирменные ее крендельки с корицей… нет, как бы там ни было, а кухарка она отличная. Несмотря на плохие манеры и вредные привычки.

— И если бы не встречи с приятными мне людьми… — гнула свое Марианна и посмотрела при этом так выразительно, что тут бы и до полного чурбана дошло, кого она имеет в виду, — то я бы, конечно, и не посещала эти мероприятия. Муж, конечно, велит…

Нет, про мужа упоминать не надо, это явно лишнее, как бы не спугнуть этого Вячеслава. Осторожный какой, в расставленные силки идет медленно. А время дорого, сейчас он спохватится, что хозяин фирмы ждет папку, и уедет.

Марианна утроила усилия. Язык ее по-прежнему молол всякую чушь, руки подвигали ему печенье, а когда она подливала кофе, то ненароком дотрагивалась до руки или плеча.

Разумеется, он был не полным чурбаном, так что быстро понял, что Марианна положила на него глаз. Но все колебался, осторожничал.

Наконец, сработал стереотип. Вячеслав опасался молодых одиноких женщин. Прежде всего приезжих, без собственной жилплощади. Потом шли сотрудницы, потом просто незамужние, которые (он так считал) все без исключения хотят за него замуж, потом — те, кто замужем, но неудачно, то есть которые хотят улучшить свое материальное положение, и так далее.

Марианна, ясное дело, ни под какую категорию не подходила, и Вячеслав не выдержал, дал слабину. А кто бы на его месте не дал, когда такая красивая и холеная… в общем, Вячеслав сдался и поплыл по воле волн. А именно: взял Марианну за руку и спросил, как же она проводит время, где бывает и не скучно ли ей.

Марианна хотела рассказать ему про галерею, но вовремя сообразила, что это ему совершенно неинтересно. В общем, долго ли, коротко ли, но она сумела подвести Вячеслава к мысли, что пора ее куда-нибудь пригласить. Условились на завтрашний вечер — время дорого, чего тянуть, раз муж в командировке. Опять-таки, водитель к матери отпросился.

Марианна сказала, что сама ему позвонит и выберет ресторанчик, чтобы поужинать. Такой уединенный, чтобы знакомых не встретить.

Когда Вячеслав ушел, у нее было такое чувство, как будто разгрузила вагон с железными болванками в одиночку.

Скажем сразу, она никогда этого не делала, но подозревала, что это очень тяжело.

Оставшись наконец одна, Марианна еще раз внимательно изучила фотографию документа из синей папки. Когда она увидела его первый раз, она спешила и волновалась, боялась попасть на видеокамеру, теперь она прочла его гораздо внимательнее.

«Результат комплексной экспертизы потенциала месторождения АХ-147-Б «Огдо».

Огдо… имя ее няни… случайно ли это?

В первом абзаце текста было указано место, где находится месторождение, его географические координаты.

Марианна открыла в компьютере карту Сибири и нашла на ней эти координаты.

Это была точка в тайге, неподалеку от деревни Михайлов Бор, в трехстах километрах к востоку от Иркутска.

Сердце Марианны взволнованно забилось.

Это были те самые места, где прошло ее детство. Недалеко от тех мест находилась шахта, на которой работал управляющим ее отец и которую он впоследствии выкупил.

Нет, это точно не случайность…

Марианна дочитала документ до конца.

Большую часть она просто не поняла — там было обилие технических терминов, несколько раз упоминался какой-то метод кислородно-калиевого обогащения, и к концу делался вывод, что в настоящее время эксплуатация месторождения может быть экономически целесообразной. Там же приводились какие-то коэффициенты этой целесообразности, которые Марианне ровным счетом ничего не говорили.

В общем, документ был непонятный, но название шахты и ее местоположение взволновали Марианну.

У нее было смутное воспоминание, что она уже слышала о месторождении с таким названием, и слышала о нем от отца.

А что, если…

Марианна стала судорожно вспоминать, где лежит отцовское завещание. Но среди ее собственных бумаг его не было.

Как она умудрилась посеять такой важный документ?

Впрочем, после смерти отца ей было не до каких-то бумаг, крутился тогда возле нее этот адвокат, он и занимался бумагами. А потом быстро отпал, когда выяснилось, что Марианна — вовсе не богатая наследница, а никому не нужная, можно сказать, что нищая, неприкаянная, неприспособленная к жизни идиотка. Да, будем называть вещи своими именами. Да еще и в сильнейшей депрессии.

Потом, когда она вышла замуж, муж взял все ее дела на себя. Кроме того, он постоянно повторял, что от имущества ее отца ничего не осталось, что все оно ушло за долги. Повторял это так часто, что в конце концов Марианна в это поверила. Ей было не то чтобы все равно, но не хотелось вспоминать тот кошмар — похороны отца, бесконечные разговоры с какими-то людьми, которые показывали документы, по которым следовало, что отец умер едва ли не нищим. Как такое могло случиться? Ей никто не объяснил, да она и не спрашивала. А как вышла замуж — так и вовсе перестала интересоваться. Жила как во сне. Как будто в вату ее обернули и положили в коробочку, перевязали ленточкой и убрали подальше.

Страшно представить, что, если бы не ужасное, отвратительное поведение мужа в ресторане, она бы никогда не проснулась. Так что вроде бы и благодарной она должна быть мужу…

Ну-ну, тут же усмехнулась Марианна, уж она его отблагодарит. За все хорошее. Очень скоро.

А теперь нужно поговорить с нотариусом, который оформлял завещание отца.

Телефон этого нотариуса она нашла без проблем, но, когда позвонила по нему, ей сухо сообщили, что нотариус Семибратов скончался два года назад.

— А кому он передал свои дела? — Марианна твердо намеревалась получить ответы.

— Нотариусу Демченко.

— А можно к нему записаться на прием?

— По какому вопросу?

— На консультацию по поводу завещания.

К счастью, нотариус не был загружен делами и смог принять ее на следующий же день.

Нотариальная контора, расположенная неподалеку от Московского вокзала, вызвала у нее не самые приятные воспоминания. Здесь она побывала в самый тяжелый период своей жизни, когда лишилась отца и осталась одна во враждебном мире.

Помощник нотариуса проводил ее в кабинет, где за просторным пустым столом сидел краснолицый мужчина лет сорока.

— Чем я могу вам помочь, Марианна Петровна? — спросил нотариус, проверив ее паспорт.

— Ваш предшественник составлял завещание моего покойного отца, и у него же я оформляла вступление в права наследования. Могу я ознакомиться с этими документами?

— Что вас конкретно интересует?

— Конкретно меня интересует перечень имущества, которое я унаследовала.

— Но у вас должна быть копия завещания…

— Должна. Но я ее не нашла. Короче, вы можете мне помочь?

— Конечно, одну минуту…

Нотариус включил компьютер, просмотрел файлы своего предшественника и через несколько минут распечатал нужный документ.

На нескольких страницах этого документа было перечислено все имущество отца на момент его смерти. Здесь были шахты и месторождения в разных районах Сибири, доли участия в нескольких горнорудных компаниях, акции крупных фирм, но практически все это имущество значилось как обремененное долгами и обязательствами. Оставалась только одна квартира — та самая, которую получила по завещанию отца Марианна. Ее единственное имущество. Не на Крестовском острове, где умер отец, а обычная двушка, хоть и в центре.

— И это все?

— Нет, вот еще один лист… — Нотариус вытащил последнюю страницу, застрявшую в принтере.

И на этом листе Марианна прочла уже знакомое ей название — «Месторождение АХ-147-Б «Огдо».

Это месторождение не было обременено никакими долгами. Видимо, оно не представлялось сколько-нибудь ценным, и под него отцу не удалось получить кредит.

Вот как!

Выходит, у мужа есть какие-то планы, связанные с этим месторождением, а это месторождение принадлежит ей!

Марианна почувствовала, как злость в ее душе закипает, как зелье в ведьмином котелке. Даже нотариус, видно, что-то почувствовал, поскольку покосился на нее с удивлением. Марианна улыбнулась ему с усилием.

Она должна что-то предпринять…

Но прежде чем действовать, нужно выяснить как можно больше про это месторождение.

Выйдя от нотариуса, Марианна снова позвонила Ивану Францевичу Миллеру.

— Иван Францевич, это Марианна…

— Да, я вас узнал. Как ваши дела?

— Вы ведь не ждете, что я начну подробно отвечать на этот вопрос? На самом деле я к вам снова с просьбой. Не знаете ли вы человека, который разбирается в месторождениях драгоценных металлов и камней и мог бы меня проконсультировать?

— Ну, я достаточно долго вращаюсь в этом мире и знаю почти всех. Вам, наверное, нужно поговорить с Лепетихиным. Его почти всегда можно застать в библиотеке Института минералогии. Запишите адрес. Это на канале Грибоедова…

Марианна записала адрес библиотеки и тут же вызвала такси прямо к нотариальной конторе, порадовавшись мимолетом, что водитель Юрий уехал на три дня к матери.

Таксист остановил машину и повернулся к Марианне:

— Дальше мне не проехать — видите, там какой-то ремонт. Но здесь уже совсем близко.

Действительно, проезжая часть была перегорожена переносным заборчиком, на который был прикреплен знак: «Ведутся работы».

Марианна расплатилась, вышла из такси и пошла вперед по набережной канала.

Впереди нее брел, сгорбившись, какой-то оборванец.

Марианна обогнала его, невольно покосившись.

Это был явный алкоголик, каких немало попадается в этом районе. Он был одет в несколько рваных курток, одна поверх другой, как матрешки, на голове — засаленная лыжная шапочка, кудлатая рыже-седая борода покрывала все лицо до самых глаз.

Но глаза бомжа показались Марианне неожиданно живыми и внимательными, более того — ей показался знакомым его взгляд…

Но где она могла его видеть?

И была в нем еще какая-то странность… но эта мысль тут же вылетела у нее из головы, поскольку у Марианны не было ни времени, ни желания приглядываться к какому-то бомжу. Она обогнала его и прибавила шагу.

Впереди показалось круглое здание с застекленным куполом, окруженное садом. Наверняка это и была нужная ей библиотека.

Марианна шагнула на мостовую, чтобы перейти дорогу… и вдруг сбоку от нее зашумел мотор, и Марианна боковым зрением увидела несущийся на нее со страшной скоростью огромный черный автомобиль.

От неожиданности она застыла как изваяние и только в ужасе смотрела на приближающуюся машину.

Говорят, что в такие мгновения перед глазами человека за секунду пролетает вся его жизнь. С Марианной ничего подобного не произошло — она успела только подумать, что так и не смогла довести до конца свое расследование, не смогла отомстить за смерть отца…

Несущаяся машина была уже в нескольких шагах от нее, и водитель явно не собирался ни тормозить, ни сворачивать. На миг, на один только миг перед Марианной появилось лицо водителя черной машины — сосредоточенное, с твердо сжатыми губами. И гладкие черные волосы, и выделяется на них одна седая прядь…

Марианна зажмурила глаза, она ждала уже страшного удара, боли и смерти…

И вдруг какая-то сила выдернула ее с дороги, буквально из-под колес машины, и отбросила на тротуар…

В первый момент Марианна осознала только, что все еще жива, хотя и лежит на тротуаре.

Затем она открыла глаза и увидела прямо над собой склоненное лицо с растрепанной рыже-седой бородой. Лицо того бомжа, которого она только что обогнала…

— Цела? — озабоченно спросил бомж…

И его голос показался Марианне знакомым.

— Це… ла… — пролепетала она дрожащим голосом и снова закрыла глаза.

А когда она снова открыла их — никакого бомжа рядом с ней не было. Вообще не было ни души.

Она поднялась на ноги, отряхнула одежду, проинспектировала свое тело — и с радостью убедилась, что ничего себе не сломала.

Тогда она опасливо огляделась по сторонам и убедилась, что черная машина скрылась за поворотом, а бомж и вовсе исчез совершенно необъяснимым образом. Вот только что был — и как сквозь землю провалился!

А ведь она обязана ему жизнью… и почему ей показался знакомым его взгляд и его голос?

И тут Марианна осознала, что еще удивило ее, когда она обгоняла бомжа.

Обычно таких, как он, сопровождает облако невыносимого запаха… а этот бомж ничем не пах. Она убедилась в этом еще раз, когда он склонился над ней. Уж тут она должна была почувствовать запах!

Но это не главное.

А главное — та машина, которая ее едва не сбила.

Ведь проезжая часть была перегорожена заборчиком, из-за которого таксист не смог довезти ее до библиотеки.

Марианна оглянулась — и увидела, что заборчик вместе с дорожным знаком валяется на асфальте.

Что же это значит?

До нее дошла ужасная истина.

Эта машина не случайно появилась на этой набережной, она должна была сбить ее, Марианну! Ведь не мог водитель не видеть заграждения и знака, что тут объезд! Значит, он все сделал нарочно. Он все заранее спланировал.

И если бы не тот странный бомж, она уже лежала бы на мостовой в луже крови!

Марианну передернуло.

Она несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула, чтобы успокоиться, и подумала, что нужно все-таки довести свое дело до конца, сделать то, зачем она сюда приехала, а уж про сегодняшнее происшествие она подумает потом, в более спокойной обстановке. Если, конечно, будет у нее когда-нибудь покой.

Она перешла дорогу и остановилась перед зданием с застекленным куполом и огромными окнами, выходящими в сад.

При входе Марианну окликнула строгая худенькая старушка с вязанием в руках:

— Билет!

— Какой билет?

— Студенческий! Что-то я тебя раньше не видела. Ты ведь с пятого курса? — старушка подслеповато моргала маленькими глазками в старомодных очках.

— Что? — Марианна фыркнула. — Вы меня за студентку приняли? Это, конечно, лестно, но не соответствует действительности. Я уже давно не студентка.

— А тогда куда идешь? Посторонним сюда не положено! — Теперь голос был строгим, и глаза из-под очков смотрели сердито. Очевидно, вахтерша разглядела Марианну, и та ей не понравилась.

— Мне очень нужен профессор Лепетихин. Сказали, что можно его здесь найти. Он ведь здесь?

— Леонид Алексеевич? Здесь, здесь, он почти всегда здесь. Даже зачеты здесь принимает. Ладно, если ты к нему — значит, не посторонняя. Так и быть, проходи, — подобрела вахтерша.

— И как его найти?

— Вот в эту дверь, мимо кристалла, и налево. Там его и найдешь. Он почти всегда там.

— Мимо кристалла? Какого кристалла?

— Увидишь, не ошибешься!

Марианна вошла в указанную дверь и оказалась в очень большом светлом помещении, тесно заставленном высоченными книжными стеллажами.

Впереди на возвышении, как на постаменте, виднелся огромный прозрачный предмет в виде немного скошенного куба, точнее, параллелепипеда.

Марианна подошла к нему и вдруг увидела, что все предметы за прозрачным параллелепипедом двоятся. Двоились окна, двоились книжные стеллажи, двоился человек с растрепанной рыжей шевелюрой.

Видимо, этот прозрачный куб и был тем самым кристаллом, о котором говорила вахтерша.

Марианна обошла кристалл и теперь смогла лучше разглядеть сидевшего за ним человека.

Это был человечек очень маленького роста, зато с необычайно пышными ярко-рыжими волосами, топорщившимися вокруг его головы, как рыжий одуванчик. Очки с толстыми стеклами сидели у него на самом кончике носа.

Услышав шаги Марианны, он оторвался от книги, которую внимательно читал, и воскликнул высоким, тонким голосом:

— Куда вы идете? Сегодня же среда!

— Среда, — удивленно согласилась Марианна. — Ну и что с того?

— Вы что, не знаете, что «хвосты» только по четвергам? Неужели так трудно запомнить?

— Хвосты? — Марианна окончательно растерялась. — Какие хвосты?

— Известно, какие! Не сданные зачеты! Я иду вам навстречу, принимаю их здесь, но нельзя же на шею садиться! Неужели так трудно запомнить, что я принимаю их только по вторникам и четвергам!

— Леонид Алексеевич, вы тоже приняли меня за студентку? — Марианна улыбнулась. — Так я не она…

— Не студентка? — человечек поправил очки и уставился на Марианну. — Чего же вы от меня хотите?

— Консультацию. Я хочу задать вам несколько вопросов.

— Вопросы? — профессор схватился за голову, при этом очки соскользнули у него с носа, и он едва успел их подхватить. — Только не это! Кто вам сказал, что я отвечаю на какие-то вопросы? У меня совершенно нет на это времени!

— Кто сказал? — растерянно переспросила Марианна. Она решила, что придется уйти ни с чем. — Вообще-то, мне это сказал Иван Францевич Миллер…

— Ах, Иван Францевич! — смешной человечек снова водрузил очки на нос и заново оглядел Марианну. — Что же вы сразу не сказали, что вы знакомая Ивана Францевича?

— Вот я и говорю…

— Удивительный человек! Скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты! Не обижайтесь, я же не знал… задавайте мне любые вопросы, я вам непременно отвечу! Если, конечно, это в моей компетенции…

Прежде чем задать свой настоящий вопрос, Марианна спросила:

— А что это за кристалл стоит возле входа?

— Ах это! Это просто кристалл исландского шпата. Правда, один из самых больших в мире. Исландский шпат — это кристаллический кальцит, обладающий свойством двойного преломления света. Он был известен еще средневековым викингам, они называли его солнечным камнем и использовали для навигации — при помощи этих кристаллов они находили положение солнца в облачную погоду…

Профессор спохватился:

— Простите, я увлекся… вы ведь приехали не для того, чтобы расспросить меня об исландском шпате?

— Нет, конечно! — Марианна улыбнулась. — Хотя это тоже интересно. Но я хотела спросить, что вы можете сказать об этом месторождении? — и она показала профессору фотографию листа из синей папки — результата экспертизы месторождения «Огдо».

Лепетихин поправил очки, уставился на документ и что-то забормотал. Потом ухватил себя за нос, повернулся к Марианне и протянул:

— Интере-есно! Очень интере-есно!

— И что же вы можете сказать об этом документе? А главное — об этом месторождении?

— Одну секунду, я должен кое-что проверить…

Профессор повернулся к своему компьютеру, торопливо застучал пальцами по клавиатуре, через две минуты снова схватил себя за нос и воскликнул:

— Я ведь говорил! Я всегда говорил! А они не слушали меня, не принимали меня всерьез!

— Кто такие «они»? — спросила Марианна. — И что такое вы им всегда говорили?

— Эти так называемые специалисты! Они мыслят шаблонно, не видят дальше своего носа! Я говорил им, что истощенные месторождения изумрудов могут еще принести большую прибыль при использовании калийно-кислородного метода обогащения! Вы ведь знаете, что этот метод в последние годы позволил Египту поднять добычу в самых старых изумрудных копях?

— Откуда же мне знать! — улыбнулась Марианна, ей нравился этот маленький человечек.

«Никому не доверяй! — тут же всплыло в голове. — Никому ничего не рассказывай о себе! Предать может любой! И главное — не давай волю чувствам!»

— Да, действительно, вы ведь не геолог… но вы хотя бы знаете, что большая часть мировой добычи изумрудов приходится на Колумбию, за ней следует Замбия, Бразилия и Афганистан…

— Да, что-то такое я слышала…

Действительно, Марианне что-то рассказывал об этом Иван Францевич.

— Ну, хорошо хоть слышали… а в прошлом, в далеком прошлом почти все изумруды добывались в Египте, в копях вблизи от Асуана. Это месторождение разрабатывалось еще при фараоне Сесострисе, примерно тридцать семь веков тому назад. Рабы-рудокопы в полной темноте пробивали шахты глубиной до двухсот метров…

— В полной темноте? Почему?

— Потому что египтяне считали, что необработанный изумруд боится света. На поверхности породу раскалывали на куски и смазывали оливковым маслом, чтобы выделить из нее драгоценные кристаллы…

Марианна подумала, что профессор увлекся и ушел от темы ее вопроса, но он продолжил:

— Как вы понимаете, за три с половиной тысячелетия эти копи истощились, и добыча изумрудов в Египте упала почти до нуля. Но несколько лет назад был изобретен тот самый калийно-кислородный метод обогащения, который позволяет добывать значительное количество изумрудов из истощенной на первый взгляд породы. Этот метод успешно применили на египетских месторождениях, и он позволил Египту выйти на третье место в мире по добыче изумрудов, уступая только таким признанным лидерам, как Колумбия и Замбия…

— Простите, но при чем тут это месторождение? Это ведь Сибирь, а не Египет!

— Вот то же самое мне говорили эти так называемые специалисты! Они утверждали, что в условиях нашего климата и низких температур калийно-кислородный способ обогащения не даст никакого экономического эффекта. Но вот здесь приведены расчеты, согласно которым добыча изумрудов на этой конкретной шахте не только возможна, но и чрезвычайно прибыльна!

— То есть эта шахта представляет собой большую ценность?

— Огромную! Конечно, потребуются некоторые вложения, но они непременно окупятся, и очень быстро!

— Спасибо, я вам признательна! Вы мне очень помогли!

— Всегда готов помочь такой интересной даме! — неожиданно галантно ответил маленький профессор.

Марианна хотела уже уйти, но тут вспомнила еще кое-что.

Она достала из кармана серо-зеленый камешек — тот самый, который нашла в малахитовом стаканчике на столе мужа.

— Посмотрите, что это за камень? Представляет он собой какую-то ценность?

Лепетихин осторожно взял камешек, осмотрел его сначала невооруженным глазом, потом достал из ящика стола лупу и осмотрел еще раз со всех сторон. Затем поскреб его кончиком пинцета и наконец повернулся к Марианне:

— Прекрасный экземпляр! Конечно, точно можно будет сказать только после обработки и огранки, сейчас я не могу определить чистоту цвета и наличие дефектов, но по внешним признакам это прекрасный, исключительный экземпляр!

— Экземпляр чего?

— Изумруда, конечно! Это замечательный изумруд весом около десяти карат.

— Изумруд?!

— Да, разумеется! А что же еще? Вы удивлены?

— Да нет, я так примерно и думала…

Марианна сердечно простилась с профессором, вышла из библиотеки и вызвала такси.

На этот раз она внимательно огляделась по сторонам, прежде чем перейти дорогу. Но ничего не случилось.

По дороге домой Марианна обдумывала результаты своего расследования.

Она узнала, что вовсе не бесприданница, как думала все годы своего замужества. Она все же унаследовала кое-что от своего отца, и не какую-нибудь мелочь, а изумрудную шахту. И если несколько лет назад эта шахта считалась истощенной и разработка ее была нерентабельна, то теперь, после изобретения нового метода обогащения породы, она могла приносить огромный доход. По крайней мере, так считает профессор Лепетихин, а он — крупный авторитет в данном вопросе.

И тут Марианну осенило.

Она часто задавала себе вопрос, зачем, собственно, Андрей Мамаев, ее муж, женился на ней в свое время.

Она-то сама вышла за него от безысходности, от одиночества. Собственно, ей было тогда проще дать согласие, чем сопротивляться его напору.

Но ему-то это зачем?

О большой любви говорить не приходится, да муж — не тот человек, чтобы жениться по любви. Он все делает только ради выгоды, если можно так выразиться — для пользы дела. Но какая польза ему была от женитьбы на ней?

И вот теперь она поняла какая.

Муж ведь видел завещание ее отца и знал о месторождении «Огдо». И наверняка поговорил со специалистами и узнал о перспективном методе обогащения руды.

Вот ведь, он заказал экспертизу, в которой прямым текстом говорится, что при использовании этого метода шахта может приносить огромную прибыль!

Вот зачем она ему понадобилась — чтобы через нее наложить руку на эту шахту!

И тут Марианна похолодела.

Ведь она, Марианна, стоит теперь между мужем и изумрудным месторождением, обещающим ему богатство…

Ведь формально эта шахта принадлежит ей, поскольку отец завещал ее дочери до того, как она вступила в брак… Она не сильна в деловых вопросах, но ведь, наверное, нужно от нее какое-то разрешение на ведение дел по разработке месторождения. И простой доверенностью тут не обойдешься, там же, наверное, нужно подписывать серьезные договоры с той фирмой, которая будет вести работы. И опять же нужны вложения, то есть кредит в банке придется брать. А кто ж даст кредит человеку, который формально не владеет предприятием?

То есть мужу придется ей все рассказать. А это опасно, потому что, хоть Марианна в его глазах и полная дура, вдруг она кое-что сообразит? Вдруг она только притворяется, что ничего не помнит, а на самом деле случай в ресторане открыл ей глаза?

То есть так оно и есть, но муж все же сомневается. Но дело серьезное, так что он решил ее просто убрать. Деньги-то огромные.

А муж ни перед чем не остановится, если захочет чего-то добиться.

Не остановится даже перед убийством…

Ну да, ведь там, перед библиотекой, было самое настоящее покушение, никакая это не случайность, потому что позавчера было еще одно покушение, в галерее. Кто-то всыпал яд в шампанское. И если бы Марианна выпила тот бокал, то уже была бы мертва.

Кстати, нужно позвонить в больницу и выяснить, как там художник Вареников. Не то чтобы Марианну сильно интересовало его здоровье, просто узнать, будет ли расследование.

Значит, первое покушение не удалось, муж перешел к плану «Б». И нарочно ведь сам уехал в командировку, чтобы обеспечить себе алиби. И Юрия к матери отпустил на три дня, чтобы свидетеля убрать.

И тут перед Марианной всплыло лицо водителя той страшной черной машины. Твердо сжатые губы, гладкие черные волосы и выделяющаяся на них одна седая прядь. Да это же Дронов, зам по безопасности фирмы мужа! Очень приметная личность, с этой его седой прядью, хоть бы волосы красил, что ли… Или кепочку на дело надевал.

Марианна даже вздрогнула, так что водитель такси покосился на нее в зеркало и спросил, все ли у нее в порядке. Она отмахнулась от него и сжала руки, до того стало ей страшно. Потому что подозревать мужа — это одно. А убедиться воочию, что именно муж хочет ее смерти — это совсем другое. И это ужасно.

Но теперь она точно знает, что раз Дронов был за рулем — стало быть, это муж ему приказал.

Марианна понятия не имела, какие у них с мужем отношения, знала только, что этот человек, Валентин Дронов, ее пугает. Хотя при немногочисленных встречах на корпоративах они не сказали друг другу ни словечка. Он к ней близко не подходил, скупо кивнет издали — и все. Но этот его взгляд, всегда плотно сжатые губы, не знакомые, надо полагать с улыбкой. Впрочем, кто знает, возможно, его улыбка выглядит еще страшнее, думала тогда Марианна.

Теперь она точно знала, что Дронов — убийца. Что-то такое слышала она краем уха, что муж с этим Дроновым давно работают вместе. Ага, работают…

Однако нужно взять себя в руки и следовать своему плану. Осталось всего два дня до приезда мужа. Нужно торопиться, но быть очень осторожной.

Дома она позвонила Гусеву и договорилась с ним о встрече, сказала, что хочет поручить ему кое-какую работу. Но в агентство идти отказалась, лучше встретиться в каком-нибудь малолюдном кафе.

На следующий день Розамунда сидела в своих покоях вдвоем с Хелмегисом. Слуг она отослала.

— Ты последнее время мрачен, — сказала она возлюбленному, накручивая темную прядь на палец.

— Я чувствую себя как дикий зверь в клетке! — раздраженно проговорил Хелмегис. — Мы живем в Равенне, как пленники! Не можем даже выехать из города на охоту! Я часто вспоминаю свою прежнюю жизнь — пиры, сражения, походы… соколиная охота, наконец… я чувствовал себя живым! Я чувствовал себя мужчиной! Я чувствовал себя свободным! А здесь… здесь мне не хватает воздуха!

— Не предавайся унынию! Ты же знаешь — родичи убитого тобой Альбоина только и мечтают захватить тебя! Если ты попадешь им в руки, они предадут тебя страшной смерти!

— Ты говоришь — тебя, ты… мы вместе убили короля и вместе должны заплатить за это!

— Тебя никто не заставлял…

— Ты меня уговорила!

— И разве я обманула тебя? Я сказала, что нас примут в Равенне и мы будем вместе — и все так и вышло!

— Равенна… эти византийцы выглядят как женщины! Они одеваются, как женщины, причесываются, как женщины, умащиваются благовониями… мне противно находиться среди них!

— Не говори так, дорогой. Эти люди дали нам убежище. И кроме того, ты же знаешь, я послала надежных людей к твоим соплеменникам, лангобардам, чтобы они прощупали обстановку. Возможно, мы сумеем вернуться, и не просто вернуться… возможно, мне удастся занять трон Альбоина. Удастся сделать тебя королем.

— Меня? Королем? Как ты это себе представляешь?

— Ты же знаешь, что в войске лангобардов немало гепидов, а для них я — дочь великого Кунимунда, его законная наследница… наследники Альбоина перегрызлись между собой, ни один из них не может набрать достаточно сторонников, и, если мы вовремя появимся и возглавим гепидов, власть может качнуться в нашу сторону. Особенно с нашим золотом и с поддержкой византийцев.

— А они поддержат нас?

— Я уговорю экзарха. Его советник, Нарцисс, прислушивается ко мне.

— Ты считаешь, это возможно?

— Во всяком случае, стоит попытаться. А сейчас давай выпьем за успех нашего дела! — с этими словами Розамунда протянула любовнику золотой кубок с вином, второй поднесла к своим губам.

Хелмегис сделал жадный глоток, еще один и вдруг закашлялся.

— Это вино… — проговорил он удивленно. — У него какой-то странный вкус…

— Это очень хорошее вино из Испании. Советник экзарха, Нарцисс, прислал нам целый бочонок.

— Нарцисс, Нарцисс… у тебя через слово этот Нарцисс! — недовольно проворчал лангобард. — Но это вино горчит… и у меня от него жжет в горле…

Вдруг лицо его перекосилось:

— Вино отравлено! Это ты отравила его!

— Что такое ты говоришь, любимый? Как ты мог так подумать?

— Ты убила мужа — теперь решила избавиться от меня!

— Как такое могло прийти тебе в голову? Ты знаешь, как я тебя люблю… ты знаешь, чем я пожертвовала, только чтобы быть с тобой! Ты знаешь, от чего я отказалась…

— Ты… ты лживая змея… ложь сочится из твоих уст, как сок из спелого плода… ты обманула меня, заставила сделать за тебя всю грязную работу, заставила убить короля, а теперь хочешь избавиться от меня… но ты не выйдешь сухой из воды! Ты сама выпьешь свой яд!

С этими словами Хелмегис поднес к губам Розамунды свой кубок с остатками вина:

— Пей!

Розамунда сжала губы и попыталась отвернуться. Но Хелмегис насильно раскрыл ее рот и влил в него вино.

Тут силы оставили его. Он покачнулся, сделал несколько шагов и упал. По его телу пробежала мучительная судорога, на губах выступила кровавая пена, и он застыл, глаза его закатились.

Розамунда почувствовала, что яд начинает действовать и на нее. В глазах начало темнеть, пищевод жгло адское пламя, руки и ноги охватила предательская дрожь. Из последних сил она кинулась к столу, схватила кувшин с водой и сделала несколько торопливых глотков, затем вложила два пальца в рот, чтобы извергнуть остатки яда.

Затем, пока тело еще слушалось ее, она дрожащими руками сняла с пальца заветный перстень, доставшийся ей от матери. В перстне было потайное углубление, в котором хранился белый порошок — снадобье, помогающее от ядов.

Она всыпала противоядие в воду и выпила его.

Тут слабость окончательно победила ее, и Розамунда упала на плиты пола.

Пробудилась она от льющейся на лицо холодной воды.

Над ней склонилась верная служанка Альдана.

— Что с вами, госпожа? — говорила она взволнованно. — Я вошла — а тут такое… господин Хелмегис мертв, а вы едва дышали… слава Создателю, вы пришли в себя!

— Да, слава Создателю! — едва слышно проговорила Розамунда.

— Что же с вами случилось, госпожа?

— Должно быть, это какая-то болезнь. От дурной воды.

— А не могла случайно попасть в ваше вино та крысиная отрава, которую продал мне торговец пряностями?

— Что ты болтаешь? Как это она могла попасть в вино? Если только ты сама его подсыпала?

— Что вы говорите, госпожа? Вы знаете, как я вам предана!

— Так прекрати болтать, лучше подай мне воды — умыться… и чистую одежду…

На следующий день советник экзарха Нарцисс проведал Розамунду в ее покоях.

Розамунда полулежала на низком ложе, накрытом узорным покрывалом. Лицо ее было бледно.

— До моего владыки, господина Лонгина, дошли слухи, что вас поразила тяжкая болезнь. Я рад видеть, что вам удалось справиться с этой болезнью. С прискорбием я узнал, что господину Хелмегису, вашему спутнику и другу, не так повезло. Болезнь погубила его.

— Боюсь, что это не болезнь, ваша милость.

— Что же тогда?