Куда уходят львы. Книга вторая

ГЛАВА 14

В подпольном казино, что в Рахмановском переулке, Рафаэль уже четвертый час томился за покерным столом, но карты категорически не шли — казалось, фарт чурался его, как черт ладана. Он спустил разномастных фишек уже на двенадцать тысяч долларов и последние тридцать минут находился в состоянии маниакального бешенства. Поначалу такой весь гламурно-элегантный, учтивый, веселый, говорливый, трезвый, теперь Рафаэль хмуро молчал и хлебал все подряд, едва подавляя в себе жгучее желание мочкануть дилера казино фейсом об тейбл за его безучастную улыбу и те беззубые, беспонтовые, бесполезные карты, которыми он старательно его потчевал. Выигрывали все: помятая жизнью, но тщательно отштукатуренная брюнетка с грушеобразным носом; разодетый в пух и прах обкуренный сосунок-выпердыш с приятелем, едва научившийся отличать «стрит» от «флеша»; деловитый и неплохо говорящий по-русски англичанин с педерастическим душком, приехавший на новом «Порше Кайенн»; какой-то нетрезвый дешевый коммерс с дешевым охранником, не говоря уже о самом казино.

Это был «техасский холдем» — одна из самых распространенных покерных игр, — где в первом эпизоде раздавали на руки игрокам по две карты «рубашкой» вверх, потом выкладывали на стол еще три лицевой стороной, и затем открывали еще два раза по одной карте. В каждом эпизоде действа происходила заруба: кто-то «пропускал», кто-то «поднимал», кто-то «поддерживал», а кто-то, у кого оказывалась совсем слабая «рука», «сливался», то есть сбрасывал карты, отказывался от борьбы. Из семи карт — двух «на руках» и пяти на столе — требовалось составить комбинацию. У кого набор карт оказывался сильнее, тот и выигрывал.

В последующие десять раздач Белозёров не получил даже «одной пары», а потратил в горячке фишек еще на тысячу двести зеленых. Все из-за того, что он бесконечно поддерживал ставки в надежде собрать «сильную руку». В последний раз у него выпало три туза, он поставил на все, собираясь жестоко наказать шлюховатую брюнетку, папиного сынка, высокомерного англичанина, хапнувшего жирнющий куш и вонючего коммерса, но все соперники самым издевательским образом сбросили карты, и Рафаэль, вместо того, чтобы сорвать крупный банк, заполучил лишь фишки мелких начальных ставок.

Рафаэль любил покер, хорошо разбирался в нюансах, часто выигрывал, но сегодня фортуна показывала ему средний палец руки, и никакие вздохи, молитвы и проклятия не имели на нее ни малейшего воздействия. Он сгоряча швырнул карты на стол, дождался следующей раздачи, получил одномастных короля и туза — одна из самых сильных «стартовых рук» — вновь смело поставил на все и… проигрался.

Минуту спустя Белозёров протягивал девушке-гардеробщице стольник, намереваясь получить свою дубленку и уйти.

— Рафаэль Михайлович, как, вы уже уходите?! — услышал он за спиной.

То был скелетон Тараканов — главный менеджер казино, и на его обтянутом кожей черепе живописно застыло неподдельное огорчение.

— А что, не видно?! — огрызнулся Рафаэль, надевая при помощи гардеробщицы дубленку.

— Ха-ха! В таком настроении мы никак не можем вас отпустить!

Рафаэль:

— ДА ПОШЕЛ ТЫ В ЖОПУ!

Менеджер, вместо того, чтобы обидеться, лишь вновь обаятельно хохотнул.

Тараканов:

— Нет-нет, попрошу в приват-рум. Отдохнете, сейчас мы накроем для вас стол и подадим самый вкусный ужин за всю историю нашего казино.

Рафаэль:

— Да неужели?!

Сказал он это со всем ядом, на который был способен, однако одновременно вспомнил, что не ел целый день.

Рафаэль:

— Во сколько мне обойдется ваш «отдых» и «самый вкусный ужин»? Еще в штукарь? Спасибо!

Он уже застегнул дубленку на все пуговицы.

Тараканов:

— О, не беспокойтесь, всё за счет заведения!

Внезапно на Белозёрова накатило безумное чувство голода, и он слабовольно притормозил. Предложение выглядело весьма заманчиво, тем более что кухня в этой лавочке была действительно отменная. К тому же он испытывал острую необходимость вкачать в организм еще 200–300 граммов чего-нибудь крепкого, бодрящего и успокаивающего.

— Ладно, — буркнул Рафаэль и сбросил дубленку Тараканову на руки.

В privat-room — той самой комнате со спальным гарнитуром «Louis XIV», где Белозёров впервые переспал с Лаймой, — его ожидал, как он бы сказал, «нежданчик». На роскошном диване, обшитом фильдеперсовой тканью, закинув ногу на ногу, расселась великолепная хостесс казино Нина и улыбалась ему так свежо, так изумительно-проникновенно, с такой чувственной тональностью, будто ничего прекраснее Рафаэля в жизни не видела. Все ее тело, затянутое в тугое черное платье, — крепкое, отточенное (Края будто срезаны ювелиром), с поразительно притягательными формами груди, бедер и особенно ног, — показалось Белозёрову самой желанной сказкой, которую он хотел бы прочесть. Она вся так была похожа на Марину, он сразу дал ей оценку Xw/25/5+ (мечта всей его жизни).

— Какими судьбами? — робко поинтересовался он, страшно боясь, что Нина, как обычно отделается от него парой дежурных фраз и тотчас удалится. — Ведь вам. тебе запрещено развлекаться с гостями?

— Тараканов попросил меня с вами поужинать, — объяснила хостесс, продолжая лучисто улыбаться, — сказал, что у вас из-за крупного проигрыша сильный стресс, что вас нельзя оставлять одного.

Рафаэль задумчиво почесал затылок и неожиданно плюхнулся на диван рядом с Ниной, коснулся ее плечом и коленом. Он думал, что она поспешит отодвинуться и, может быть, что-нибудь вякнет досадное, но женщина лишь посмотрела на него, посмотрела, казалось, ласково и жалостливо, и только оправила краешек короткого платья.

Рафаэль:

— И часто Тараканов просит тебя приватно отужинать с посетителями?

Нина:

— Первый раз, честное слово. Я сама удивлена.

Ей, ее глазам и губам невозможно было не поверить.

Рафаэль:

— Но это, наверное, не входит в твои должностные обязанности? Ты могла отказаться.

Нина:

— Могла, легко.

Рафаэль:

— И все же не отказалась. Почему?

Он взял ее руку и нежно, едва касаясь, погладил — так бережно, словно боялся обжечься. Потом, слегка осмелев, ощупал ее пальцы, несколько раз споткнувшись о кольца, — ощупал с неким эротическим подтекстом.

Хостесс не противилась такому телесному контакту, но и не отвечала на вопрос.

Рафаэль:

— Так почему, Нина?

Нина:

— В общем-то… потому что… ну… вы мне нравитесь…

Ужин прошел в обстановке обильного возлияния, беспечного чревоугодия и полузастенчивого обмена на расстоянии сексуальными шифрами. Депрессняк постепенно рассеивался, проигрыш за покерным столом уже казался мелкой локальной неудачей. А час спустя на кровати «Louis XIV» совершенно голый и пресыщенный сексом Рафаэль с наслаждением раскуривал кубинскую сигару и благодарно поглаживал животик обнаженной Нины. В ходе потрясающей «sex party», он кончил два раза — азартно, глубоко, упоительно; она же голосом и движениями изображала что-то такое мучительное, но опытного ловеласа не обманешь — натурального оргазма не испытала. Впрочем, Белозёрову это было по косинусу.

В первозданном виде женщина оказалась не так хороша, как в одежде, а без великолепнейшей улыбки, которая довольно быстро стерлась с ее губ, лицо женщины виделось теперь не таким свежим — более того, казалось безликим, безэмоциональным, бестолковым. Рафаэль вспомнил своих последних любовниц: Вики, Лайму, Ксюшу — и подумал о том, что они ничем не хуже Нины, а по многим параметрам значительно ее превосходят. И все же он был чертовски благодарен хостесс за ее сочувствие, тепло, терпение, уступчивость и самоотдачу.

— Я подарю тебе золотые часики, — сказал он, лизнув языком ее ушко.

— Мне ничего не надо! — возмутилась Нина, отстраняясь, — Я трахнулась с тобой не за часики, а по собственному желанию!

— Прости! — смутился Рафаэль. — Я от чистого сердца!

Женщина вроде поверила и даже разбросала по его груди короткие влажные поцелуи.

— А знаешь, мне кажется, тебе надо обязательно отыграться. Сегодня же. Я уверена, у тебя все получится! — внезапно выдала она.

— Ты читаешь мои мысли! — поддержал Рафаэль. — Только вот вздремну часочек, а то что-то я не совсем в адекватусе. Побудешь со мной?

— Конечно!

За покерным столом играли уже совершенно другие типажи — четыре мужлана, механизаторы и лохи — все подвыпившие, дружелюбные, беспечные и, как показалось Белозёрову, галимые дилетанты. Минут пятнадцать он постоял у стола, наблюдая за их игрой. Мужики играли размашисто и безмозгло, поддерживали любые ставки, подымали ни на чем, сплошь блефовали, и Рафаэль решил, что удача сама идет к нему в руки. Он быстро разделается с этими лузерами и наверняка выйдет из казино в хорошем плюсе.

Заняв место за столом, Рафаэль действительно через пятнадцать минут наиграл фишек на пять тысяч, а еще через полчаса полностью отыгрался. «Уйти, что ли? — подумал он. — Черт, в этом казино ни окон, ни часов, сколько сейчас времени? Да и вообще, сегодня пятница или суббота?»

Тут к нему подошла Нина, поставила перед ним бокал с коньяком и шепнула на ухо:

— Молодец! Я думаю, ты их за полчаса до конца обчистишь. Коньяк бесплатно, от казино.

Она испарилась, и лишь чудесный ее запах еще с минуту витал в воздухе, — Белозёров некоторое время жадно втягивал носом, вспоминая недавнюю близость.

Придя в себя, Рафаэль принялся за коньяк, одновременно агрессивно нападая на соперников, распугивая их крупными ставками. Он заполучил фишек еще на три тысячи, но вдруг за столом что-то изменилось. Хорошая карта пропала, мужики стали вести себя осторожно, грамотно, к тому же многим из них начал выпадать «натц». Не прошло и часа, как Белозёров вернул оппонентам все их деньги, а затем пустился в новый минус, все увеличивая и увеличивая сумму своего совокупного проигрыша. Он несколько раз разменивал на фишки пачки долларов, и все же его преследовало патологическое невезение. Если у Рафаэля выпадала одна пара — у одного из противников оказывалось две пары; если у него был стрит, то у мужиков всегда находился флеш. Еще через два часа молодой человек просадил всю наличность, с которой сюда пришел, — что-то около сорока тысяч долларов — и обратился к Тараканову с просьбой снять деньги с банковской карты.

— Рафаэль Михайлович, я бы с огромным удовольствием! Но вы же знаете, что мы с банками не работаем, — отвечал Тараканов, с карамельным уважением, но достаточно твердо.

— Но что же делать?! — огорчился покрасневший от злости Белозёров. — Вы же знаете, что у меня денег до фига!

Главный менеджер сочувственно кивнул, вытер губы белоснежным носовым платком.

— Есть один вариантик. Я постараюсь Вам помочь. Подождите меня здесь одну минуточку…

Вскоре Рафаэль сидел в уютном кожаном кресле, украшавшем тесный подвальный кабинет, а перед ним за рабочим столом щелкал изредка по беспроводной клавиатуре какой-то здоровущий очкарик, копаясь в неведомой информации на мониторе-компьютере Macintosh (приблизительно 100’000 р.). Когда Белозёров заходил, он представился просто Андреем.

— Рафаэль Михайлович, я так понял, вы хотите поиграть в кредит? — наконец спросил он сухо, но вежливо, сняв свои окуляры.

Без очков хозяин кабинета показался Рафаэлю тертым мошенником-предпринимателем, наверняка бывшим членом одной из бандитских группировок, например, долгопрудненской. Он смотрел прямо в глаза, казалось, просверливая этим взглядом мозги насквозь, и весь источал этакую спокойную силу и всепоглощающую властность.

Рафаэль смущенно отвел взгляд.

— Да. Наличка кончилась, а я хочу отыграться.

Андрей:

— На какую сумму вы хотите набрать фишек?

Рафаэль:

— Ну, не знаю, тысяч на пятьдесят.

Андрей:

— Пятьдесят?! Это большие деньги. Вы понимаете, что такой кредит мы не можем выдать просто по устной договоренности? Вы — один из лучших наших клиентов, мы вас любим и уважаем, всегда готовы пойти вам на встречу. Но все же хотелось бы увидеть какую-нибудь расписочку.

Андреева расписочка оказалась юридически безупречным договором займа между двумя «физическими лицами», к тому же к нему прилагался некий внезапно нарисовавшийся, холеный и весьма любезный нотариус — будто ждал за дверью. Рафаэль вскользь прочитал документ, едва понимая его смысл, и сразу подписал. Нотариус поспешил документ удостоверить.

Не прошло и часа, как Белозёров опять сидел в этом же кабинете. Соперники за покерным столом обчистили его быстро и красиво, все время заманивая на большие ставки. Рафаэль то и дело попадался в искусно расставленные ловушки и неизменно проигрывал. На этот раз он попросил сто тысяч зеленых.

Андрей:

— …Таким образом, ваш долг составит сто пятьдесят тысяч. Извините, но на этот раз нам хотелось бы прописать в договоре обеспечение на эту сумму. Вы не возражаете?

Рафаэль:

— Что за обеспечение?

Хозяин кабинета (и, надо

полагать, самого казино) надел очки и заглянул в компьютер.

Андрей:

— Вы владеете домом под Бенидормом в Испании; оценочная стоимость — двести тысяч евро. Мы примем его залогом под ваш кредит.

Рафаэль опешил от такой осведомленности. Про этот особняк даже Миронов не догадывался, не говоря уже о Хабарове или Насте.

Рафаэль:

— Вы ничего не перепутали?! Двести тысяч евриков — это же около трехсот тысяч грина! А вы предлагаете мне заложить элитную виллу за сто пятьдесят. Ничего себе компот!

Андрей:

— К сожалению, таковы правила рынка, Рафаэль Михайлович. Если вы не вернете к указанной дате долг, мы должны будем в сжатые сроки реализовать ваш объект. В Испании кризис, рынок недвижимости провалился; максимум, что мы получим, — сто двадцать — сто тридцать тысяч евро. И то надо будет серьезно попотеть. А еще расходы на авиабилеты, гостиницы, юристов, нотариусов. Земельный налог, перерегистрация, коммуналка и прочее. Вам решать, Рафаэль Михайлович…

Рафаэль:

— Готовьте договор.

На улице было темно и морозно; ни одной души, ни одной проезжающей машины. Белозёров огляделся и, пошатываясь, двинулся в сторону Садового кольца, чтобы попытаться поймать такси. Мужланам, механизаторам и лохам, как он их сначала определил, он подарил фишек почти на пятьсот тысяч долларов.

Рафаэль остановился и вытащил из нагрудного кармана дубленки небрежно смятый пополам договор займа — окончательную версию, заверенную «ручным» нотариусом. В обеспечение кредита он заложил виллу в Бенидорме, свою долю в фирме, зарегистрированной в Арабских Эмиратах, а также квартиру в Москве, которую недавно приобрел и теперь сдавал в аренду. Сайленс! Еще хорошо, что дело не дошло до коттеджа в «Смородинке».

На глаза наворачивались слезы, в груди все кипело праведным гневом, ноги еле переступали, а ночная старая Москва, укутавшись в хорошо протопленный бетон и кирпич, сонно-равнодушно поглядывала на одинокого пьяного и замерзшего тошнотика.

В это самое время в кабинете владельца подпольного казино собрался утомленный, но вполне веселый междусобойчик. Сам Андрей полулежал в кожаном кресле, предназначенном для посетителей; у него на коленях совершенно по-домашнему расположилась улыбающаяся хостесс Нина. Еще здесь были: Тараканов, дилер покерного стола, нотариус и те самые четыре мужика, которые вытащили из Белозёрова пол-лимона американских.

Кто-то разлил по бокалам шампанское из бутылки с искривленным горлышком — «Вдова Клико» 1998 года (примерно $500 за бутылку). Андрей на правах босса поспешил провозгласить тост:

— Братва, сегодня мы неплохо поработали! Хотя, если честно, я рассчитывал вытащить из этого терпилы миллион. Но — курочка по зернышку… Да, Нинок? Предлагаю выпить за всех нас, но прежде всего за покер — самую великую игру, которую когда-либо придумывало человечество!

И он до дна опустошил свой бокал. Нина и другие поспешили последовать его примеру:

— За нас, за покер, за покер!

— А теперь самое интересное! — интригующе сообщил Андрей и прогнал со своих колен хостесс, вдогонку по-хозяйски шлепнув ее по заду.

На его рабочем столе появились пачки долларов, и каждый из присутствующих удостоился своей доли.

— Всего пять тысяч! — обиделась Нина. — Я с этим притырком и переспала, и на новую игру его развела…

— Послушай, красавица! — зловеще усмехнулся Андрей.

— Сколько ты на трассе в Химках зарабатывала в месяц? А в стрип-клубе? А в борделе «Золотая жемчужина»? Сколько я потратил на твой новый имидж? Сколько я отдал стоматологам за твои гребаные зубы? Хочешь вернуться назад? Я тебе это быстро устрою, не успеешь и глазом моргнуть!