Кудесник

Глава 11

Не менее сотни студентов и преподавателей решило в этот день, сообщить Виктору, что видели его по телевизору, ещё с полсотни высказали ему одобрение этим фактом, а человек двадцать, даже похвалили его. А кроме того, бесчисленное количество просто подходило, чтобы поглазеть издалека.

Виктор понимал, что эту ситуацию можно только пережить. Интерес публики вещь непостоянная, и уже к вечеру следующего дня, у большинства будут другие темы для разговоров. Ну а ту небольшую часть для которых он станет своеобразным фетишем, можно просто потерпеть. В конце концов, если будут сильно приставать, то можно пожаловаться на них в комитет комсомола. Но девушки, стоявшие в коридоре и буквально пожиравшие взглядом, сильно нервировали Виктора, потому что в таком состоянии девица могла отчебучить всё что угодно.

— Витя! — Факультетский парторг едва успел затормозить перед тем как врезаться в Николаева. — Пошли, там тебя, второй секретарь райкома товарищ Логвиненко ждёт.

— Господи, а ему-то что от меня нужно? — Вздохнул Виктор и посмотрел на наручные часы. До следующей пары было минут десять.

— Ты, что, это же сам товарищ Логвиненко! — С придыханием произнёс парторг, как произнесла бы фанатка имя своего кумира. Он сам, приехал! Ждёт тебя!!!

— Я понял, что он приехал и ждёт. — Виктор спокойно посмотрел в глаза секретаря, горящие энтузиазмом. — А чего ему надо-то? У меня матан через десять минут.

— Подождёт твой матан! — Стал заводиться Гриневич. — Такой человек просто так не приедет. Это же Сам! Второй! Секретарь! Райкома!

— Ну, пошли. — Виктор кивнул, и накинув на плечо лямку рюкзака, пошёл вперёд.

«Сам» оказался невысоким мужчиной в сером драповом пальто, коричневом костюме, и замызганных грязью туфлях, которые он демонстрировал, закинув ногу на ногу.

— А, товарищ Николаев, — Логвиненко даже не дёрнувшись и не протянув руку для рукопожатия, растянул губы в подобии улыбки. — Что же это вы манкируете обязанностями коммуниста? Без году неделя в партии, а уже уклоняетесь от поручений. Это никуда не годится. Значит так. Вы назначаетесь ведущим в райкоме, занятия патриотической направленности среди подростков и юношества. Занятия будут проходить в школах района три раза в неделю. График мы вам сообщим.

— Добрый день. — Виктор широко улыбнулся. — А вы простите кто будете?

Райкомовец покраснел, но сдержался.

— Я к вашему сведению, товарищ Николаев, второй секретарь Ленинского районного комитета партии. Руководство района нужно в лицо знать.

— И какое отношение вы имеете ко мне? — Виктор как мог доброжелательно улыбнулся. — Проживаю я в другом районе, как коммунист стою на учёте в парторганизации по месту работы.

— Какого ещё места работы? — Опешил секретарь.

— Да подрабатываю по вечерам. — Виктор достал из кармана удостоверение и раскрыл его перед лицом второго секретаря. — Бумагу там разгрузить, или полы помыть…

С расширившимися от ужаса глазами товарищ Логвиненко вникал в написанное на удостоверении, и чувствовал, как у него холодеют и отнимаются руки и ноги.

— Так что передать товарищу Георгадзе?

— А? — на лице у второго секретаря возникли явные признаки тихой паники.

— Михаил Порфирьевич, секретарь нашей первички. — С улыбкой палача пояснил Виктор. — Так что ему передать? Может его тоже запустить по школам с лекциями по патриотическому воспитанию?

Виктор вышел из кабинета секретаря, и сразу почувствовал облегчение, и настроение, вернувшееся в норму. «Всё же человек странное создание» — Думал он, спеша на пару по математическому анализу. «Сделал гадость, и сразу полегчало».

На пару успел едва-едва перед преподавателем, заняв место на первом ряду, чтобы ничто не отвлекало от занятий.

После матанализа у потока была физкультура, но Виктор ещё в сентябре получил освобождение от занятий, сдав все нормативы, а кое-что и сверх того, как например стометровку, которую он бегал на первый разряд. А значит перед тем как ехать в Верховный Совет, портить бумагу, можно было восполнить калории.

Игнорируя кинжальные взгляды девиц, Виктор оделся, и выйдя на стоянку, и подошёл к Волге где сидели парни из охраны, развлекаясь игрой в шахматы. Набор шашки-шахматы-нарды, им подарил Николаев, когда понял, что парни реально киснут на стоянке всё то время пока он учится в институте. Но теперь у них в машине был даже телевизор, так что всё было те так страшно.

— Володя, Сергей, вы обедали? — Спросил Виктор, когда старший сегодняшней смены Владимир Тарасов открыл дверь.

— Не, не успели. — Молодой мужчина огромный словно медведь, развёл руками.

— Тогда поехали. Приглашаю вас в отличное заведение.

Не слушая возражений, Виктор дошёл до своей машины, сел, и пристегнув ремни, выехал со стоянки.

В кооперативном ресторане кормили действительно неплохо. Заминка случилось только тогда, когда Виктор рассчитался за всех. Но уже полезшего в карман охранника он остановил одной фразой.

— Володя, ты если нужно, прикроешь меня от пули, а я просто заплатил за тебя в ресторане. Я не считаю такой обмен равноценным, но хоть чем-то я могу высказать вам свою благодарность?

Кабинет у Виктора был соответствующий рангу, то есть огромный, площадью около шестидесяти квадратных метров, с длинным столом для совещаний посередине, замыкающим его дубовым монументальным столом, с бронзовым письменным прибором, и батареей телефонных аппаратов слева на приставном столике. Почему-то связь с Брежневым обеспечивалась не через кремлёвку[36], а отдельным аппаратом ЗАС. Но и «Вертушка» — аппарат правительственной связи тоже стоял рядом, как и обычный городской телефон, и селектор, для рабочих совещаний аппарата Президиума Верховного Совета. По составу и количеству телефонных аппаратов опытный бюрократ мог сразу вычислить реальную значимость сотрудника, и вот с этим у Виктора был полный порядок. Отсутствовал только телефон внутренней связи Минобороны, но это уже было совсем лишнее. Для собственного спокойствия Виктор вообще повыдёргивал все аппараты из розеток, но Брежнев зная что по вечерам Виктор на месте, часто звонил, выясняя некоторые вопросы.

Николаев только сел, как минуя пустую приёмную, в кабинет вошёл фельдкурьер с парой охранников, и оставив толстый конверт убыл.

Достав из ножен на поясе короткий нож, Виктор вскрыл конверт, и начал просматривать документы, как к нему вошёл Судоплатов.

— Павел Анатольевич. — Виктор собрал бумаги в пачку, и перевернул её белой стороной вверх. — Давно не виделись.

— Дела. — Судоплатов крепко пожал руку Виктору. — Сейчас уральский район чистим. Всех подтянули, даже военную контрразведку и спецназ. Но я к тебе не за этим. — Он повернулся в сторону двери и произнёс. — Лена, зайди. — В комнату вошла девушка лет двадцати, стройная, высокая, в тёмно-синем платье, схваченном на талии узким ремешком-цепочкой, и густыми светлыми волосами до пояса, забранными в «конский хвост». Синие глаза девушки смотрели внимательно и оценивающе, а стройные ножки в красивых чёрных туфельках стояли уверено и твёрдо.

— Елена Павловна Пожарская. Выпуск спецучилища КГБ этого года. Подралась с начальником курса, и была отчислена до окончания экзаменов. Эти придурки её быстренько комиссовали, но на счастье, там оказался наш человек, и Елену, мы забрали к себе.

— Допуск?

— Естественно. — Судоплатов кивнул. Первая группа, но на первое время для работы хватит.

— Вы, я так понимаю, метите её ко мне в секретари-информаторы? — Виктор усмехнулся.

— В секретари — да. Но в информаторы — нет. — Судоплатов покачал головой. — Иначе у неё вообще голову разорвёт от решения дилеммы кому, что можно говорить, а кому нельзя. Поэтому никому и ничего. Ну кроме первого лица естественно. Елена хорошо говорит и пишет на трёх языках. Английском, французском и испанском, хорошо знает делопроизводство и бухучёт. Ну и естественно отлично стреляет, и водит машину.

— Ладно. — Виктор кивнул. — Что у неё с документами, жильём, транспортом, связью?

— Документы в порядке, принята сегодняшним числом, пропуск выписали пока временный, а как сделают удостоверение, выдадут постоянный. С жильём никак. Пока поживёт у нас на одной из квартир, транспорт… так ходят же автобусы? Или я чего-то не понимаю.

— Павел Анатольевич. — Виктор покачал головой. — Ну как так? Мы втаскиваем человека в секретнейшее дело, а сами жмёмся ему дать жильё и способ передвижения. Ладно я всё понял. — Виктор кивнул. — Останетесь чаю попить?

— Да какой чай. — Судоплатов махнул рукой. Тут на сон бы урвать время.

Когда генерал ушёл, Виктор кивнул девушке на стул.

— Садитесь Елена. — Будем решать ваши вопросы. — Он снял трубку телефона, и набрал номер одного из своих московских знакомых.

— Анатолий Петрович? Николаев Виктор беспокоит. Да всё хорошо за исключением пустяка. Нужна квартира. Одна, а лучше две комнаты, но в центре и с мебелью. В пределах бульварного кольца. Сколько? Хорошо. Считайте договорились. Я пришлю к вам девушку, она отдаст деньги, на неё и оформите все документы. Ну за оформление отдельно, разумеется. Я вашу ставку знаю. Теперь ещё один вопрос. Мне бы жигуля нового… А что есть тройка? Это было бы здорово. Сколько? Тоже не вопрос. Деньги вместе с квартирными передаст та же девушка. Завтра в одиннадцать, будете у себя? Понял.

— Закончив разговор Виктор положил трубку и задумчиво посмотрел на девушку, которая буквально съёжилась на стуле.

— Так, Елена Павловна. — Что это за вид? А ну-ка выпрямились, подбородок выше, взгляд жёстче, и вообще все вокруг клоуны, а вы директор цирка. — Он снова поднял трубку и набрал номер. — Нина Владимировна? Да, Виктор беспокоит. Нет у меня всё в порядке, хотя вот новый костюм я бы уже заказал. А то пошитый вами уже стал чуть узок в плечах. Но я не по этому поводу. Тут у меня сотрудница новая образовалась. И вот так получилось, что ей нужно буквально всё. От обуви, до заколок, и головных уборов. Вы же знаете Саркисова Игоря? Скооперируйтесь с ним пожалуйста, и сделайте из девушки первую московскую красавицу. Украшения тоже можно, но и для постоянного ношения, что-нибудь скромное, но стильное, и на выход можно. Уже нескромное и яркое.

Положив трубку, Виктор задумчиво посмотрел на Лену, и подошёл к громадному трёхстворчатому сейфу ещё дореволюционной работы, набрал номер на диске, вставил ключ, и провернул замок.

Вытащил из глубины сейфа сумку, и стал выкидывать на стол большие банковские упаковки десятирублёвых купюр.

— Елена. Я даю вам сорок тысяч, надеюсь этого хватит. Если не хватит, мне скажут, и я подвезу ещё.

— Я не могу взять эти деньги. — Тихо произнесла девушка, глядя в пол.

— Лена. Вы чего-то не поняли, ну так я объясню. — Виктор обошёл стол и сел напротив Елены. — Вас мне отдали на съедение. Вы моя, с потрохами. Не захотели служить под комитетскими, будете лопатить в моём хозяйстве. Скажу прыгать — будете прыгать. Скажу лечь под пули, — скачками убежите.

— А скажете просто лечь?

— Лена. Вы дура. — Виктор устало вздохнул. — У меня лишь одна проблема — сбежать и не подставиться под очередную даму, которая решила, что именно она должна составить моё счастье. Я сегодня от девичьих взглядов в институте дымиться начал. А вы мне предлагаете, что? Койку? Я понимаю зачем это вам. Но объясните ради бога зачем это мне! Не забивайте себе голову. Я хочу, чтобы вас не купили задёшево, когда вы, осатанев от чужой квартиры и троллейбуса по утрам, получите предложение, которое позволит вам зажить как человек. Да, скорее всего вы не предадите. Не тот тип личности. Но будете жить с огромным камнем на душе. А оно мне надо? А тут у нас действительно серьёзная работа происходит. Это не поиски хозяина картошки, из которой сделали клейстер, и приклеили листовку. Так что оставьте свои эротические фантазии. Покупайте себе квартиру, машину, и хорошую одежду. Вы должны выглядеть не как бедная родственница, а так, чтобы у всех московских дам, в горле пересыхало от зависти и злости. А ещё вот что. Узнаю, что от вас пошла информация налево, найду и на том свете. — Виктор улыбнулся, но Лена просто физически почувствовала, как от этой улыбки, у неё все внутренности превращаются в ледяной ком.

Когда она дала в морду майору, который полез к ней в трусы, она уже была готова внутренне к тому, что её засунут куда-нибудь в глубокую дыру, в Сибири, и выбросят ключ, но совершенно неожиданно майор добился её увольнения из КГБ, и это открывало перед девушкой широкие перспективы. В конце концов она ещё совсем не старая и может окончить гражданский ВУЗ, и получить специальность. Правда майор что-то такое говорил, что не даст ей жизни, но мало ли кто и что говорит. И когда её зацепил человек Судоплатова, уже сама была готова сделать всё что попросят. Только вот она точно не рассчитывала попасть на работу к тому самому парню, встречу с которым показывало Центральное Телевидение. Признавая его правоту относительно толпы женщин что наверняка его окружала, она уже совсем не была так уверена в своих моральных принципах. Новый начальник был не только высок, строен и прекрасно одет. Но от него приятно пахло туалетной водой Арамис, а ногти аккуратно и красиво подстрижены. И он был героем Советского Союза, носил другие ордена, что в мирное время было добиться весьма и весьма непросто. А ещё от совсем молодого мальчишки отчётливо веяло такой жутью, как не несло даже от Судоплатова. А ещё он вот так, запросто выложил сорок тысяч — немыслимые деньги для Елены, получавшей во время учёбы сто пятьдесят, что было весьма прилично.

В общем при первом контакте Виктор Николаев произвёл на девушку сногсшибательное впечатление, которое только усилилось когда она поездила по людям, которые его знали. Все были с ней предельно доброжелательны, предупредительны и вообще обхаживали словно родственницу. А портниха натаскала целую гору разного барахла включая французское нижнее бельё, сняла мерки и сразу же подогнала два повседневных деловых костюма, осеннее пальто, подобрала две пары туфель для работы, и отдельно ботики для улицы и сапоги для снежной зимы, так что вся одежда едва вместилась в две огромных сумки. А на выходе обрадовала тем, что будет ещё пара шуб, и пальто на меху. Так что в новой квартире, которая продавалась прямо с мебелью, оба шкафа оказались забиты одеждой.

Квартира ей досталась неплохая. В старом доме, но очень крепком, и с относительно свежим ремонтом, так что не нужно было бежать и что-то делать. Всё что надо текло, всё где нужно включалась, и только холодильник и телевизор, маклер привёз на следующий день, и сам всё поставил и настроил.

Машину ей тоже подогнали почти с завода, и мгновенно оформили все документы. Белая «тройка» с белым люксовым салоном, смотрелась словно снежинка, и Елена сразу влюбилась в автомобиль.

И естественно, в первый рабочий день она была готова к любым подвигам, и даже к тем самым, потому что твёрдо решила, что если и ложиться с кем, так только с ним. Николаев появлялся в кабинете только после учёбы в институте, но до этого времени кто-то должен был отвечать на звонки, и иногда записывать то, что просили передать. Работы было немного, но порой секретари и адъютанты соединяли с такими людьми, что ей становилось дурно. Многие соединялись напрямую, представлялись сами, и кое-кто радовался, что у Николаева завелась секретарша, и даже поздравляли её с первым рабочим днём. Апофеозом, этого фантастического дня был букет от самого председателя Комитета Госбезопасности генерала Цвигуна. Единственный вопрос, на который ей никто не мог ответить, и который мучал её весь день, был «Да кто же он такой, этот чёртов Николаев, что его секретарше сам Цвигун шлёт цветы???»

Виктор приехал около шести, и Елена сразу подала ему кофе, и пару пирожков которые замечательно пекли в местной столовой.

— Я не знала какой вы любите, и сварила для первого раза капучино. — Лена поставила поднос на стол и улыбнулась.

— Садись, разделим кофейник на двоих. — Виктор улыбнулся. — Как первый день?

— Я всё записала. Кто звонил…

— А цветы?

— Это от Цвигуна принесли. — Елена чуть покраснела.

— Это он так извиняется. — Николаев хмыкнул. — Я ему рассказал твою историю, ну в общем тот майор в КГБ больше не служит. Когда стали проверять, выяснилось, что он эту систему с девчонками-курсантами вообще на поток поставил. Так что шухер сейчас в вашей богадельне стоит до небес. Но образование тебе всё равно нужно получить. Логично было бы что-нибудь заочное. Посмотри по программам, и выбери себе специальность, а я решу вопрос с институтом.

— У вас вообще проблем нет? — Лена разлила кофе по чашкам, и пригубила из своей.

— Есть конечно. Как не быть-то? — Виктор улыбнулся. — Но, на другом уровне. Вот возьмём командира дивизии. Кто-то посмотрит и решит, что у него проблем нет. Дом — полная чаша, жена — красавица, и так далее. А он ночей не спит, соображает кого поставить на образцовый полк, чтобы не загубили часть, где добыть хотя бы тонн сто солярки, и что делать с очень грамотным офицером. С одной стороны, его надо бы отпустить в академию, а с другой поставить на его место совершенно некого. Ну и так далее. Так и у меня. Проблем полно, но пока ты их не видишь. И это нормально. Постепенно вникнешь. Но тут что важно. Мои проблемы — это совсем не обязательно твои проблемы, и даже скорее всего, точно не твои. А вот твои проблемы с высокой степенью вероятности мои. Почему, понятно?

— Понятно. — Елена кивнула.

С секретаршей действительно стало проще. Теперь люди не ловили его судорожно вызванивая по всем кабинетам, а добирались до секретаря, а Виктор перезванивал вечером, или в перерывах учёбы из машины. В основном руководителей ведомств интересовали прогнозы ближней и средней дистанции, и конечно обоснование оных. Не всё Виктор мог вспомнить, но тогда он запрашивал материалы в аппарате Верховного Совета или профильных ведомствах, и обработав то, что ему собрали уже, мог выдать более или менее внятный прогноз. Как например это случилось с вопросом по реактивным двигателям.

Архип Люлька замечательно делал двигатели среднего и тяжёлого класса, но, когда дело касалось сверхтяжёлого или совсем лёгкого, он просто заметал тему под ковёр. Так случилось с парой экспериментальных самолётов для которых просто не смогли сделать двигатели и с лёгким вертолётом. Всю эту историю с двигателями и с конструкторскими бюро конечно знали авиастроители, но вот Брежнев, когда прочитал справку от Виктора, даже закурил.

— Спасибо Витя. — Он благодарно кивнул, и улыбнулся. — правильно тему поднял. Будем решать.

А вот Цвигуна интересовали совсем другие вещи. Политические прогнозы по раскладам, особенно европейским, и конечно же ближний восток, который как известно дело тонкое. Но нефтедобывающие страны, оседлав волну повышения цен на нефть, очень внимательно стали прислушиваться к мнению СССР, особенно когда там объяснили, что мир должен привыкнуть к новым ценам, и распределить повышение цены на сырьё наиболее рациональным образом, сиречь на конечного покупателя. Но произойдёт это не скоро, так что с новым повышением цен придётся подождать. Американцам же эту тему продали под тем соусом, что СССР поработал с нефтедобытчиками, и убедили цены пока не поднимать. Чем заработали немало очков репутации и перед Западом.

Вопросы, задаваемые ведомствами, множились, но большую часть Виктор отсылал обратно, полагая, что в аппарате премьер-министра должны уметь справляться с такими проблемами.

Относительную стабильность положения разрушил сам Брежнев пригласив Виктора в Завидово в воскресенье. Одно это означало, что разговор будет серьёзным, и Витктор надел свой лучший костюм, и вообще выглядел на все сто.

В доме его кроме Брежнева совершенно неожиданно встречала Галина Брежнева, которая за год работы в Генеральной Инспекции Министетства Образования СССР, похудела, и даже чуть осунулась, но выглядела совершенно замечательно, потому что уже почти не употребляла спиртного, и вынуждено занималась с тренером рукопашным боем, и стрельбой, потому что охрана не всесильна, и нужно уметь отработать угрозу самому.

Всё это настолько благотворно повлияло на женщину, что она буквально рацвела, несмотря на тяжёлую работу.

— Вот, Галя, ты просила показать тебе того, кто придумал с идеей назначить тебя главным инспектором детских домов и школ. — Брежнев одетый в домашние брюки и лёгкую куртку с улыбкой показал на Виктора. — Это вот он придумал.

Галина порывисто подошла и обняв крепко поцеловала Виктора прямо в губы.

— Спасибо. Не забуду.

Когда Галина ушла, Брежнев рассказал, как она первый раз выехала в инспекцию. Подговорённые сотрудники КГБ специально привезли её в тот детский дом, где дела были совсем плохи, и естественно Галина буквальным образом «взорвалась», едва не расстреляв весь персонал во дворе. Но когда начала приходить в себя и разбираться, выяснилось, что педагоги и директор бедствовали вместе со своими воспитанниками, докладывая им на стол из своего кармана. И вот тогда, она взорвалась во второй раз и уже серьёзно, устроив в районном отделе образования настоящий геноцид.

Тогда получили большие сроки около десяти работников Райотдела Образования, а ещё полтора десятка чиновников района и области лишились работы. Галина не могла не сравнить свою сытую жизнь с полуголодным существованием воспитанников в некоторых детских домах, и у неё как у человека совестливого и в общем неплохого, полностью отрезало желание посещать богемные пьянки и гульбища. Вместо этого она целиком ушла в работу инспекции, вычищая многолетние завалы и грязь, что скапливалась десятилетиями. И не заметила как сама стала меняться превращаясь из аморфного нечто, в хорошего управленца.

— Так что и от меня тебе благодарность от души. — Брежнев улыбнулся. — Ты теперь у нас как член семьи, раз участвуешь в наших семейных делах. Но ятебя не за этим позвал. Знаю ты не любишь никакой публичности и официоза, но тут дело серьёзное. — Брежнев внимательно посмотрел на Виктора. — Жалобы на тебя поступают. Жалуется народ, что мало ты им раскрываешь будущее. Мало и не всем. — Леонид Ильич рассмеялся. — Бред конечно, но в связи с этим у меня вопрос. А нельзя ли расширить твоё информационное управление? Интересуюсь прежде всего у тебя, потому что от тебя всё это дело и зависит. Мы действительно нуждаемся в аналитической службе, и грамотных прогнозистах. Но до сих пор, все попытки создать что-то подобное у нас имели невысокий результат. Всё в итоге вырождалось в какие-то сопли. Не прогноз, а благие пожелания бабушки для внуков. Только у армейцев в структуре Генштаба это как-то работает, но тоже только по конкретным вводным. А если этих вводных нет, то и прогноза нет.