Кукла Буйного (СИ)

Глава 20

Сердце грохочет в груди, когда я иду за охранником по уже знакомому коридору. Меня ведут в камеру Буйного. К разъяренному мужчине. Он словил меня на лжи. И что будет дальше? Как выкручиваться? Про сестру я ему говорить не хочу. Не дам лишний повод для контроля. И я неплохо думаю об Эмире. Я просто перестраховываюсь.

Еще и Настя масла в огонь подлила. Я попросила ее высадить меня еще до того, как приехали парни Буйного. Чтобы не подставлять девушку. Наши мужчины не очень-то и дружат. Ее Камиль, судя по всему, тоже опасный персонаж. Я даже представить не могу как два таких властных и опасных мужчине здесь умудряются мирно сосуществовать. Или для них тюрьму специально пополам разделили и пересекаться не дают?

Тряхнув волосами, я снова переключаюсь на мысли о словах Насти.

"Ох и ревнивый твой Буйный. Наверное, зацепила его сильно. Повезло ему, что ты тихая такая… С его то увлечениями…"

На этом наш с ней разговор и закончился. Я вышла из машины, потому что телефон в руке снова начал вибрировать. Эмир написал, что машина уже почти на месте. Я отпустила Настю. А вот вопросы к ее словам у меня остались.

Я сразу же вспоминаю полуобнаженную медсестру. Она даже не скрывала, что у них интим был. В груди жечь начинает очень сильно. Я злюсь. Почему Настя мне такое сказала? Она ведь на других девушек намекала, да?

Кусаю губу до крови. Успокоить ураган, который начал бушевать внутри, очень сложно. Мысли одна за другой забираются в голову.

— Пришли, — сообщает охранник. Хочу ему сказать, что я в курсе. Не первый раз сюда иду. Но прикусываю язык. Злость внутри меня нужно как-то приструнить. Иначе к плохому она меня приведет. Сейчас что-то скажу не подумав, а после расплачивайся.

Дверь со скрежетом открывается. В этот раз мне не везет как в прошлый, Эмир не в душе. Он находится в самой камере. И моментально впивается в меня взглядом, стоит мне шаг в камеру сделать.

Побольше воздуха в легкие набираю, потому что от его потемневшего взгляда страшно становится. Мурашки по коже бегут. И хочется к двери броситься и начать в нее кулаками молотить, чтобы выпустили меня отсюда.

"В одной клетке со зверем"

Почему-то именно сейчас для меня это выражение начинает играть новыми красками.

— Привет, — первая голос подаю, взгляд на него поднимаю. Как бы страшно ни было, я должна на него смотреть. Иначе совсем сдуюсь от волнения.

— Талант у тебя, кукла, есть, — Эмир наступает на меня походкой хищника. Медленно приближается, вгоняя в страх. Видит, как мои глаза увеличиваются и скалится. Ему нравится, когда я боюсь.

— Какой? — Пищу в ответ.

— За секунду меня до бешенства доводить.

Рявкает в ответ, а в следующую секунду я взвизгиваю. Потому что его рука резко обхватывает меня за талию. В один рывок я оказываюсь вжата в мужчину. В скалу. Его мышцы, которые ощущаются даже через ткань футболки, твердые как камень. Запах Буйного против моего желания проникает в ноздри. Будоражит все внутри. Заставляет трепещать.

— Я не думала, что мне из дома выходить запрещено, — выдаю в ответ. Слабая попытка защититься.

— Из дома не запрещено, — рычит на ухо, — но ты ведь не из дома вышла. Ты из города уехала.

— Подруге компанию составила. Это под запретом? — Переставляю ноги, Эмир буквально вынуждает меня это делать. Он сам идет вперед, а я ноги назад переставляю. Понятия не имею куда мы направляемся. Я ничего кроме его черных глаз не вижу в этот момент.

— Хитрить научилась, кукла? Наебать меня хочешь?

Я даже краснею от его слов. Раскусил меня за секунду. Если я правильно значение его слов поняла. Буйный опять ругаться начинает. А это очень плохой знак.

— Я правда с подругой была. Ей по делам нужно было. Меня за компанию позвала. Поболтать…

— И подруга так быстро съебалась, даже парней моих не дождалась.

— Я бы на ее месте тоже не дожидалась. Твои парни только и ждут как зажать кого-то, да гадостей пошлых наговорить.

Упираюсь ягодицами во что-то твердое. А через секунду меня подкидывают вверх и усаживают на стол. Я громко сглатываю. Опять попалась.

— Намекаешь, что мне парней воспитывать нужно? — В вопросе Эмира явно есть издевка. Но я отвечаю на него совершенно серьезно.

— Они у тебя как из зоопарка сбежали. А по ним и тебя судят. Это в первую очередь вопрос твоей репутации.

— Ладно стелишь, куколка. Зубы мне заговариваешь. А у меня для тебя подарок есть.

Он улыбается так, что у меня даже сердце удар пропускает.

— Справку мне с пылу жару подвезли. Смотреть будешь?

— А можно не смотреть?

Я спрашиваю наивно. Не хочу! Нет-нет, не мог Буйный получить справку. Не так быстро.

Это ж получается — мы теперь с ним должны…

— Можешь не смотреть, — щедро разрешает Эмир. — Но это не поможет. Справка есть, кукла. Теперь твой черед. Ноги раздвигай.

Краска приливает к лицу. Мотаю головой. Я не могу так сразу. Когда мужчина злой.

От него ярость волнами исходит. Во мне бьется, вибрирует. Эмир сжимает мои бедра. Резко разводит ноги в сторону.

Он дергает кофту на мне, без жалости. Просто сдергивает её, отправляя на пол. Тянется к джинсам.

У меня кожа немеет от такой грубости. Не знаю, как реагировать. Почему он так себя ведёт?

Да, я поступила неправильно. Но нельзя ведь так на меня срываться. Он же умеет быть милым. Цветочки подарил.

Мог бы простить мне маленькую прогулку за пределы города.

— Подожди, — прошу, перехватывая его руки. — Эмир, пожалуйста. Я не могу вот так сразу. Давай поговорим немного?

— Слушай сюда, — рявкает, сжимая мой подбородок. — Ты справку хотела? Получила. Кончай тут заливать. По-хорошему давай, куколка. Иначе больно будет.

Я всхлипываю от страха. Представляю, каким жестоким будет сейчас мужчина. Весь такой злой.

Я лишь прячу лицо за ладонями, когда звенит пряжка ремня. Не знаю, что делать. Как же теперь?

Буйный разводит мои руки в сторону, врезается жестким поцелуем. Сминает мои губы, наказывая. Больно кусает.

Я дергаюсь, кожу иголочками прокалывает. Эмир фиксирует мой затылок рукой, удерживает.

Продолжает целовать. Грубо, неистово. Всю свою свирепость вкладывает в этот поцелуй.

Меня обхватывает жаром. Вздрагиваю, когда пальцы опускаются на моё лоно. Сжимают, отправляя разряды тока по телу.

Буйный словно намекает, что это теперь ему принадлежит. Вся я принадлежу.

— Прости, — я отрываюсь, шепчу быстро. Пытаюсь найти выход. — Прости, что я соврала. Я должна была тебе сказать. Но боялась, что ты откажешь. А я хотела развеяться.

— Я тебя развею. Так развею, что ходить не сможешь.

Я вскрикиваю, Буйный подхватывает меня на руки. Двигается в сторону кровати. Хватаюсь за мужчину.

Его каменные мышцы напрягаются под моими пальцами. Прижимаюсь в страхе. Не хочу, чтобы сейчас что-то случилось.

Боже, если ты есть! Сделай что-то. Пусть… Землетрясение, пожар, что угодно произойдёт. Или у Буйного не встанет.

Прикусываю губу. Нет, последнее лишнее, пожалуй. Жалко же. Кочерга у него же хорошая, а так…

Ужасаюсь собственным мыслям. Я не собиралась ни про что такое думать.

Буйный опускает меня на кровать. Тут же укладывается сверху, не позволяя сбежать.

Грубая ткань трется о мои ноги. Пряжка ремня царапает низ живота. Разгоняет мурашки. Огонь в груди вспыхивает.

— Мне в душ нужно, — пищу, предпринимая очередную попытку.

— Пойдешь. Вот сначала я тебя натяну, а потом можешь в душ пиздовать. Куда захочешь.

— Давай не сегодня? Пожалуйста. Завтра — идеальный день. Я проверю по календарику, чтобы всё сошлось.

— Кончай юлить. Всё, не отвертишься. Знаешь, как анализы берут? Мне из-за тебя, кукла, палкой в член тыкали. Теперь я тоже в тебя потыкаю.

— Я не знала, — соплю тихо. — Я вообще думала, что ты не станешь сдавать.

— Поздняк метаться, Злата. Ты условие задвинула — я выполнил. Твой черёд.

— Да, но… Ты мог купить просто. Обмануть. Я бы не узнала.

— Ты меня сейчас свистуном попыталась выставить?

Я быстро мотаю головой. Нет. Но я надеялась, что пока Эмир будет справку покупать, то я быстренько сбегу.

Только в этом, наверное, лучше не признаваться. Мужчина явно не оценит такую правду.

Эмир окончательно избавляет нас от одежды, пользуясь моей заминкой. Последними стягивает мои трусики. Ведет пальцами по лону.

Как шипами колет. Где-то внутри, отзываясь на эту грубую ласку. Я отворачиваюсь, когда мужчина пытается снова поцеловать.

Грубо перехватывает, сжимая мои скулы пальцами. Целует, показывая, что будет только так, как он захочет.

Под закрытыми веками вспышки. Взрывы, после которых горячий пепел оседает на теле. Я вся горю. Член мужчины толкается по моим влажным складкам. Скользит, вызывает неконтролируемую дрожь.

Я тихонько стону. От удивления дергаюсь, стараюсь прикусить губу, чтобы молчать. Почти получается.

Губу я кусаю. Только не свою. Эмир рычит, словно сильнее заводится от этой грубости.

Он опускает ладонь на мою грудь, чуть сжимает. Искры летят. Всё тело стягивает пружиной, между ног пульсирует.

— Громкой будь, — приказывает. — Хочу слышать, как тебе хорошо подо мной.

— Я не… Ах!

Охаю, в меня проникает сразу два пальца. Двигаются быстро и грубо. Дико от мысли, что это всего лишь пальцы. А что потом будет?

Я дергаюсь, пытаюсь уйти от настойчивых прикосновений. Под кожей зудит от нахлынувших чувств. Их слишком много, чтобы я выдержала.

— Не дергайся, кукла, — прижимает меня ладонью к кровати. — Растянуть надо. Или порву.

— Порвешь? — хлопаю ресницами.

— Да. Мне нахрен не упало с тобой возиться. Но я не фанат боли. Поэтому или расслабься, или будет неприятно. Мне по кайфу в любом случае будет.

Я стараюсь послушаться Эмира. Расслабиться. Но это так сложно, когда мышцы спазмом сводит.

Внутри всё пульсирует. Стыдно, что мужчина это наверняка чувствует. Ухмыляется широко.

Его пальцы вязнут в моей смазке. Двигаются быстрее. Задевают такие точки, о которых я даже не догадывалась.

Распускают лавину желания внутри. Она несется, всё стягивает. Заливает липким сиропом мозги. Не получается думать.

Просто хочу, чтобы это продолжалось. Мне очень хорошо.

— Пожалуйста, — хнычу неожиданно для себя, когда пальцы неожиданно исчезают. — Эмир.

— Голодная девочка, — прожигает меня взглядом. — Кончать на моем хуе будешь. Сейчас организуем.

Я не могу даже спорить. Вены скручивает возбуждением, стоит члену проехаться по моему лону.

Набухшая головка бьет по клитору, заставляя меня метаться под мужчиной. Меня удовольствием просто раздирает.

Я сейчас умру, если Эмир что-то не сделает. А он — делает. Целует меня, обхватывает член у основания. Направляет в меня.

Моя дырочка пульсирует, сжимается, когда головка касается её. Чуть надавливает.

Я жмурюсь, ожидая сильной боли. Всегда ведь больно, да? А Эмир большой. И все ещё злой. Сейчас мне будет плохо.

Но вместо боли — раздается ужасный грохот. Я вскрикиваю, подскакиваю на месте.

Дверь распахивается, на пороге уже знакомый охранник Миша. Я резко заворачиваюсь в простыни. Так жгуче стыдно, что нас прервали.

Я голая. Он же ничего не видел, правда? Испуганно прижимаю к себе колени. Как неудобно, что меня тут застукали за таким развратом.

— Ты рамсы попутал? — рычит Буйный, подрываясь. — Какого хрена ко мне врываешься без приглашения?

Мне страшно, что мужчина сейчас Мишу просто убьет. Настолько взбешенным выглядит Эмир.

— Пожар, — оповещает охранник. — На кухне. Сейчас пригонят и менты, и пожарные. И начальник. Поэтому девку на выход, а тебя во двор надо вывести. К остальным.

— Пожар?

Буйный удивленно приподнимает брови. Косится на меня. А я начинаю краснеть, чувствуя себя виноватой.

Оба мужчины смотрят на меня. С усмешкой и легким укором, будто у меня в руках спички.

— Я ни при чем! — выкрикиваю быстро. — Правда. Я ничего не делала. Наверное.