Кукла Буйного (СИ)

Глава 6

То, что Эмир больше не касается меня, это хорошо. Но всё равно как-то не по себе. Он посмотрел на меня и сразу передумал? Подумаешь, на мне старый лифчик. Но вполне приличный!

Божечки, о чём я переживаю!

Я со страхом смотрю на мужчину, пытаюсь понять, что произошло. А он весь какой-то бледный, посеревший. Расстегивает верхние пуговицы рубашки, часто дышит.

— Может, водички? — предлагаю несмело. Явно что-то не так. — Или…

— Захлопнись! — рявкает. — В качестве врача сегодня не ты будешь работать.

А после резко направляется к выходу. Стучит по решетке. Да так громко и часто, что у меня в ушах закладывает. Ошалело слежу за всем этим представлением.

— Давай быстрее двигай, — хрипит кому-то. — Открывай эту клетку, нахер.

Это моя фраза! Это я должна рваться из западни с голодным зверем, а не наоборот. Охранник заглядывает в камеру, странно косится на меня. В таком же потерянном состоянии.

А я что? Я вообще ничего сделать не успела.

— Девку никуда не отпускать, — последнее, что слышу. А после Эмира куда-то уводят, и я остаюсь в одиночестве.

Я продолжаю сидеть на столе, обнимаю себя за плечи. Всё произошло так быстро, что я даже сообразить не успела. Вот этот бандит ко мне пристает, а после — пытается сбежать.

Может, ему плохо стало?

Возможно довести зэка до инфаркта просто тем, что тебя раздели?

Я спрыгиваю на пол, кручусь, пока не замечаю зеркало. Уверенно направляюсь к нему. Хочу увидеть, что так напугало Сабурова.

Ну я ведь хорошенькая, не страшная, чтобы так бегать. Я даже похудела со всем этим стрессом. Грудь небольшая, но она есть. Приличный второй размер. С пуш-апом — даже третий получается.

Может Буйный поэтому разочаровался? Личная неприязнь к подкладкам?

Тем более, если я ему не понравилась, то зачем оставлять меня здесь?!

Минуты начинают тянуться вечностью. Никто не появляется, не сообщает, что случилось с Буйным. Будто обо мне совсем забыли. А если мне придется здесь ночевать? Я ведь не преступница какая-то, чтобы держать меня взаперти!

Я мерю комнату шагами, прислушиваюсь к тишине. Да что ж случилось-то? С сомнением поглядываю на еду, которую мужчина не успел сбросить со стола.

Принюхиваюсь, но пахнет вроде хорошо. И на вкус должно быть нормально, раз мужчина всё-таки съел немного.

Сама я пробовать не рискую, от греха подальше. Алису я люблю, но её кулинарные способности никогда не проверяла.

Эмир там вообще живой, хоть немного?

А если он умрет, меня посадят?

Убила заключенного — неплохой сюжет для новостей.

Через небольшое окно слежу, как садится солнце. Значит, прошло уже несколько часов. Что столько времени можно делать? Или Эмира в вытрезвитель забрали?

Может, ему совсем пить нельзя? А он хорошо к водке приложился, хотя и говорил, что она ужасная.

— Наконец-то, — выдыхаю, когда дверь открывается. Спешу на выход. — Я могу уходить?

— Не спеши, — охранник недобро скалится, не пропуская. — Выкладывай давай.

— Что выкладывать?

— Кто тебя нанял и чем ты Сабурова отравила?

Отравила? Я?!

Хлопаю ресницами, пока до меня медленно доходит смысл его слов. Боже, Эмиру действительно стало плохо из-за еды? Настолько, что меня теперь подозревают в покушении?

— Я… Эм… — неловко переминаюсь на месте, бросаю взгляд на лоточки. — Я ему покушать приготовила. Видимо, не очень хорошо получилось.

— Не очень хорошо? Буйный за жизнь сейчас борется. Личная просьба от меня — лучше вообще больше не готовь. Никогда!

Я обиженно вспыхиваю. Пусть готовила не я, но ведь подруга старалась! Подумаешь, не получилось идеально. Она ведь не для зэков готовила, кто же знал, что они такие слабенькие?

— Может, это не из-за еды? Он ещё выпил, — бесстыдно сдаю мужчину. Пусть ему штраф влепят, а меня оставят в покое. — Водку. Я одолжила её у знакомого.

— Какую? — я протягиваю охраннику бутылку, тот долго изучает этикету, брезгливо держит за горлышко. После качает головой. — Ты с бомжами дружишь или как?

— Да почему с бомжами-то?! Нормальная она.

Я знаю, что отчим Алисы пьет всё, что попадается под руку. Но он никогда ничем не травился, живее всех живых. Не могло же Сабурову стать плохо всего из-за одного глоточка?

Я нервничаю, одергиваю кофту. Сжимаю тонкую ткань, будто сейчас мою одежду заберут и выдадут тюремную униформу. И я сразу в колонии окажусь, потому что чуть не убила Буйного!

— Это всё я забираю, — выдает охранник в итоге. — Отдам доку, тот решит, чем именно ты траванула Буйного. Молись, чтобы Сабуров не оклемался.

— Может, наоборот? — уточняю растерянно. — Молится, чтобы ему полегчало?

— Не, девочка. Если он оклемается — Сабуров тебя лично четвертует. Лучше тебе к моменту, как он придет в себя, быть как можно дальше. Доходчиво?

— Очень!

— Тогда шуруй на выход.

Я практически бегу, сердце громко стучит в груди. Второй раз у меня получается ускользнуть в последний момент. Чудом спасаю себя и свою невинность.

Только вряд ли будет третий раз.

Думаю, мне стоит послушаться советов охранника и подруги. Спрятаться как можно лучше, пока меня снова сюда не привезли. Хватит испытывать судьбу.

Нужно сделать так, чтобы Буйный больше никогда меня не нашел.

Может, действительно уехать в другой город? Сабуров ведь не может следить за мной везде?

До дома я добралась только поздно вечером. В самом начале сил хватило только пулей вылететь с территории зоны. После я полностью потерялась. Сначала оглядывалась по сторонам, и в ужасе ждала, что сейчас ко мне подъедет уже знакомая машина. С амбалами Сабурова. И тогда меня повезут… как тогда сказал тот упырь? На круг? Ведь я подвела Буйного. Все сделала не так. Вряд ли теперь он станет за меня заступаться. Если даже тот охранник решил, что я подосланная. Что я хотела отравить. Божечки, что же теперь будет? Мне точно нужно что-то делать! Просто так сдаваться нельзя!

Я брела в полнейшем шоке и унынии до автобусной остановки. Я даже не смогла толком удивиться, что здесь такая имеется, так как была полностью погружена в свою печаль.

Но вот когда подъехал автобус, я правда удивилась. Потому что денег на такси у меня с собой не было. Тех копеек, что находились у меня в кармане как раз хватало на проезд в автобусе. И это было уже чем-то позитивным за весь вечер.

Еще я ужасно переживала за Буйного. Не то, чтобы я успела к нему прикипеть. Просто… а что будет, если он не оклемается? Меня посадят? Дадут срок за то, что отравила заключенного? Я просто не знаю как такие дела обстоят. Будут разбираться как я там вообще оказалась? Это же незаконно, правда?

— Девушка, с вами все хорошо? — Чужой женский голос проник в мое сознание, и я тут же резко дернулась. Я настолько не ожидала, что со мной кто-то заговорит, что чуть не завизжала от страха.

Рядом со мной на сидении сидела женщина. На вид ей было за сорок. Уставшая. С темными кругами под глазами. На голове косынка.

— Все хорошо, — прошептала в ответ, а женщина окинула меня взглядом и вдруг протянула носовой платок.

— Держи, у тебя слезы ручьем, — произнесла и вздохнула. А я же с удивлением обнаружила, что и правда плакала. И, судя по всему, уже долго.

— Спасибо, — поблагодарила в ответ и приняла платок.

— Надолго посадили? — Женщина посмотрела на меня таким взглядом, что мне вдруг стало не по себе. Во взгляде было столько понимания и сочувствия.

— Что? — Произнесла ничего не понимая.

— Срок мужику твоему большой дали? Первый раз небось на свиданку ездила? Судя потому как ревешь, то ты новенькая.

Она… она решила, что я к своему мужчине ездила на свидание? Только сейчас я поняла в какой именно автобус села. Здесь были одни женщины. Все поникшие. Несколько тоже плакали, те, что сзади сидели.

— Большой, — "наверное", — это я уже про себя произнесла. Я понятия не имею какой срок дали Буйному. И не на свиданке я была. Это больше на принудиловку смахивает.

— И дите, наверное, есть, да? — Женщина снова задала вопрос, а я протянула ей обратно платок. Меня здесь, кажется, за свою приняли, хотя я не из этой компании. Здесь все к любимым ездили. И явно они своих мужчин не травили. А я кажется себе на срок заработала.

— Кто? — Я совершенно не понимала, о чем мы говорили. Еще и смотрела на меня женщина так, что с секунды на секунду к себе притянет и обнимет как родную.

— Ребенок уже есть или только зарождается? — И взгляд на мой живот опустила. В этот момент я побледнела настолько, что даже живот свой от греха подальше обняла и закрыла.

— Значит ждешь дите. Ничего, мы тут все такие. У кого уже дети есть. Кто только родить должен. Мы тут все как одна большая семья. Все жены заключенных. Ждули.

— Угу, — все что смогла произнести в ответ. Это шутка такая или нет? Ждули? Значит когда я хотела на форумах почитать, то даже не понимала как близка к тому, что такие женщины существуют.

— Меня Зоя зовут, моему еще четыре года и три месяца сидеть осталось.

— Очень приятно познакомиться, меня Злата, — произнесла все в таком же шоке. — Зоя, а вы давно уже ездите мужа проведывать?

— Уже три года как, осталось чуть больше половины. Но ты не думай. Я его жду. Он способ нашел как мне и детям оттуда помогать. Подарки постоянные делает. Еще немного и мы получим разрешение на свидания в комнате. Мой как раз над этим работает.

— Это хорошо, — я совершенно не понимала как на подобное реагировать. Но сейчас точно для себя осознала, что у Буйного особые условия. Раз люди по три года таких свиданий ждут, как у нас были. И тут внутренний голос совершенно не вовремя подсказывает, что условия особые у Буйного были, в прошедшем времени. Потому что я понятия не имею что сейчас вообще с Эмиром. А что со мной его дружки сделают за то, что я возможно их главаря убила. Господи, и ведь никто не поверит, что это все получилось совершенно случайно.