Кукла. Я не была твоей

Глава 4

ОН

И что я тут забыл?

Домой надо ехать, дела решать, а я в этой хате сижу. Не хочется уезжать. С куклой хорошо. Смешит меня, дура наивная. В добро верит, а я не добро. Совсем наоборот.

Надо оставить девку в покое, пусть живет как хочет. Не могу. Интерес проснулся, который давно уже спал. А тут девчонка малолетняя разожгла.

К животу прижался. Теплая. Дышит часто.

Лицо серьезное было, когда меня перевязывала. Аккуратно, еле касается. Больно боится сделать. Через перчатки чувствую, какие пальцы холодные.

Сейчас в глаза смотрит. Не боится совсем. Думает я её не обижу. Так и есть. Сил нет совсем, но её хочу. Не трахнуть, так теплом её согреться. Ласку почувствовать. Не как от баб этих продажных, а настоящую.

На губы смотрю, жажду их. Так бы и зажал ее, но в обморок грохнется.

Попробую. Не захочет отстану, а если захочет…

На колени сажу. Руками хватается. Приятно. Руки ледяные просто. За шею держится, не дышит. Ждет, что дальше делать буду. Не настаиваю. Попу её в руках держу.

В глаза смотрит. К губам приближаюсь, останавливаюсь в сантиметре, дрожит немного. Крепче руки сжимаю, чтобы силу почувствовала, защиту. Больше никто ее не обидит. Я не позволю.

— Богдан, не надо, отпусти. — тихо говорит, боится меня разозлить.

А я не слушаю, только о губах её и думаю. Вкусные наверно. Никем не целованные.

— Разок поцелую. Обещаю. И спать.

Ответа ждать не стал, чтоб не было времени подумать. Губ касаюсь, а она пальцами крепче впивается в шею, напряглась вся. Еще касаюсь, пока в сознании, трясется, но без истерики. Не могу так. Медлить не могу. У меня стиль другой.

За шею рукой беру и как зверь впиваюсь. По началу никакой отдачи. Не сдаюсь. Она ротик свой приоткрыла. Отвечает. Поддается. Языком язык её трогаю. Возбуждаюсь. Попу ближе придвигаю. Прям в член упирается. Кровь закипает. Знаю же, что концовки не будет. Обещал.

Наплевать? Дожать девку? Не буду. Во сне ещё придушит. Руки так и тянутся в запретные места. Держусь. Губами наслаждаюсь.

Отстраняется. На меня смотрит. Испугано. Хватку ослабил. С колен соскочила и в ванну. Закрылась. Воду включила.

Дурак блядь. Зачем? Обещал же.

ОНА

Боже, что я творю? Даша! С бандитом целуешься. Первый поцелуй и с кем? Сердце как бьется, ударов сто двадцать не меньше. Щеки красные. Волнение внутри. А самое ужасное, что понравилось. Сильно понравилось. Богдан вроде бы злобный, опасный, но и нежным бывает, как сейчас.

Все равно нельзя. Мало тебе проблем, дура?

— Ты че закрылась? — За дверью стоит. А у меня щеки ещё краснее становятся. Руки трясутся, как у алкаша с утра. Кажется, еще чуть-чуть и сердце выскочит из груди.

— Я сейчас выйду. Иди спать.

Как выйти? Как в глаза смотреть?

На отражение свое уставилась. Отчитывать начинаю, за безрассудный поступок:

«Бери себя в руки. За тобой и раньше парни ухлестывали, ты же держалась. А это не парень. Взрослый мужик. Преступник. И ты с ним? Совсем с ума сошла? Прекращай мне такое творить. Хватит».

Минут через пять выхожу из ванной. Богдан лежит на диване. Щелкнула выключатель, в комнате совсем темно. Через ноги его перешагнула и легла. Одеялом укрылась. Тишина такая в комнате. Только дыхание наше слышно. Разворачиваюсь к нему, смотрю в глаза.

— Давай ты завтра домой к себе поедешь?

— Надоел?

— Я просто хочу и дальше жить своей обычной жизнью. Без…

— Без меня?

— Да я не знаю тебя, и не хочу узнавать. Участвовать в этих твоих разборках, перестрелках. Повезло, что все хорошо закончилось. Меня могли там убить.

— Ты преувеличиваешь.

— Преувеличиваю? Это я ещё преуменьшаю. Слушай, — я сделала паузу, глубокий вдох, — у меня было хреновое детство. Я очень много работала, чтобы иметь все, что сейчас имею. Мне нравится жизнь, которую я сама себе дала. У тебя жизнь другая — опасная. Она не для меня.

— Я понял. Один день дашь ещё отсидеться?

— Один день.

Я отвернулась к окну, а Богдан меня притянул к себе, крепко стиснув в своих теплых объятьях. Я не стала сопротивляться. В таком положении мне было спокойно, и я быстро уснула.

Просыпалась часто. Мужчина во сне стонал. Болит, наверное, рана? Укрою его и снова засыпаю.

Открыла глаза. Утро. На часах пол восьмого. Надо бы решить вопрос с работой, и я знаю как. Тихонько слезла с дивана и поспешила в ванную. Умылась, нанесла лёгкий макияж.

Уже доставала из шкафа одежду, хотела сбежать потихоньку, чтобы в глаза ему не смотреть с утра. Но мой временный сожитель проснулся.

— Куда намылилась?

— И тебе доброе утро.

— Доброе. Куда намылилась?

— На работу съездить хочу.

— На какую?

— В отель, «Милтон». Помнишь такой?

— И че ты там забыла?

— Я там работаю.

— Ты работать едешь?

— Нет. Я еду поговорить с начальником о том, что он просто обязан меня повысить и дать неделю отпуска, за доставленные неудобства.

— Я ща ему наберу, и ты его замом станешь.

— Не надо. Я сама справлюсь, а ты отдыхай. Телек посмотри.

— Так себе занятие.

— Книжку можешь почитать. Я видела у тебя дома много книг. У меня, конечно, выбор не велик, но что-нибудь подберешь.

— Давай я Антохе свистну, он тебя свозит.

— Я на такси.

— Ок. Надолго?

— Думаю пару часов. Продукты ещё нужно купить.

— Я все куплю. И обед нам организую.

— Хорошо. Тогда я пошла.

Я вышла из дома. На улице было тепло. Разгар лета. Впереди ждет жара. Завтра Богдан уедет, и я заживу как раньше. Буду работать, копить и может когда-то моя мечта исполнится.

Я хочу жить у моря. Там, где лето теплее, где зимы не такие холодные. Подальше от этого города, от воспоминаний о детстве, да обо всем, что меня расстраивает.

— Доброе утро Дмитрий Григорьевич, я зайду? — сказала я и зашла в кабинет начальника, не дожидаясь приглашения.

— Доброе утро, Дашенька. — сказал начальник. Он был удивлен моему приходу. Еще бы.

— Давайте поговорим с вами прямо? Хорошо?

— Давай.

— То как вы поступили, подарив меня Богдану, то есть Майору, меня немного огорчило. Он хотел было вам сегодня позвонить, но я попросила его, этого не делать. Я думаю вы человек умный и сами сможете во всём разобраться. Ведь так? — На лице начальника был виден страх, когда я упомянула Богдана. Надеюсь он простит меня за эту шалость.

— Да так. Мы во всём разберемся. Что ты хочешь?

— Для начала отпуск. Одной недели будет достаточно. Ну а потом я хочу стать управляющим вашего отеля. Официально, естественно.

— Хорошо.

— Что ещё?

— Это все, — начальник выдохнул.

— Дашенька, ты всегда была хорошим работником… — я перебила его, в меня прям какая-то наглость вселилась.

— Давайте мы опустим все лицемерные высказывания. Я просто хочу работать. Работаю я хорошо, вы знаете и эта должность мне по плечу. Ну раз мы все решили, я пойду. Увидимся через неделю.

— Всего хорошего Дашенька.

Я вышла из кабинета. Домой не спешила, хотелось немного пройтись. Солнце так приятно пригревало лицо, на такси я не поехала, пошла пешком. Мне нравится ходить пешком. Прогулка — помогает мне думать. И мне есть, о чем. О том, что хорошо, а что плохо. Последнее время я немного заблудилась, нужно бы найти выход из ситуации.

Жила я не далеко, всего пара кварталов. По дороге я зашла в аптеку. Нужно было пополнить запасы. Купила пластырь, бинт, антисептик, перчатки, в общем разную мелочь.

Домой вернулась почти к обеду. Из моего подъезда как раз выходил Антон.

— Привет.

— Здорово Дашка.

— Ты чего тут?

— Майор озадачил, хавку вам привез.

— Спасибо тебе.

— Да без базара, обращайся.

— Нет уж. Завтра Богдан уедет, и я надеюсь мы с вами больше не встретимся. Без обид.

— Ха, не думаю, — усмехнулся Антон.

— Почему?

— Я Майора сто лет знаю. И чтобы он вот так перед бабой плясал, не было такого.

— Ничего он не пляшет. Просто благодарен за то, что я ему помогла.

— Херню мелишь. Благодарен он, ага. Разок бы отблагодарил и гуляй себе. А тут в хате твоей засел и не валит.

— Не придумывай ерунду. Я пойду. Так есть хочу, нагуляла аппетит.

— Чеши. Пока.

— И тебе пока.

Когда я зашла в квартиру, сразу услышала звук работающего телевизора. Богдан лежал на диване, но при виде меня подскочил.

— Ты где была? — Начал он с допроса, а я еще и разуться не успела.

— Не поняла?

— Ты сказала ненадолго, а сама пол дня шлялась.

— И почему ты на меня орешь? Я по делам ходила.

— По каким делам?

— Что случилось то? Что ты на меня накинулся?

— Ну мало ли, может ты засветилась. Мы вопрос с Крайним ещё не решили. Ты ушла не понятно куда. Телефон тебе нахера?

— Ты звонил? У меня без звучка, наверно. Переживаешь за меня? — Я улыбнулась. Богдан смотрел пристально. Он был зол, даже разъярен.

— Не смешно.

— А мне смешно, может тебе успокоительного кольнуть? Ты что-то разнервничался. Сильно не напрягайся, а то давление поднимется, шов закровит.

— А ты че смелая такая?

— Ну я на своей территории.

— А, вот оно что.

— Я есть хочу. Давай поедим?

— Роллы любишь? — спросил он уже спокойным тоном.

— Да.

— В холодильнике, Антоха привез.

— Это замечательно. Я руки мыть и будем обедать.

Мне было неловко находится с ним в одной квартире. Когда я на него смотрела, сразу всплывала картина вчерашнего поцелуя и я чувствовала, как начинала краснеть.

Ели мы молча и эта тишина нагнетала. Я решила немного разрядить обстановку.

— А я теперь управляющий отеля.

— Не удивила. Как удалось?

— Угрожала.

— Понахваталась ты смотрю.

— Не от тебя уж точно. Я и до знакомства с тобой умела с людьми общаться так, как они заслуживают.

— Не сомневаюсь.

— Так что недельку отдохну и на работу.

— Странная ты.

— Почему?

— Пахать любишь. Мужика богатого найти не судьба? Тебе это не составит большого труда.

— Не мой метод. Я и сама могу себе на жизнь заработать. Всегда зарабатывала. А на мужиков тоже рассчитывать не стоит. Попашу моего возьми, свалил. И даже ребенок его удержать не смог.

— Дети никого не держат, ни баб, ни мужиков. — Богдан изменился в лице, задумался.

— Ну вот о чем я и говорю. А у тебя есть родители?

— Нету.

— Умерли?

— Отец. А мать хер знает где. Может тоже уже нет.

— Не общаетесь?

— Давай мы молча поедим? Ты не можешь не тарахтеть? — Мой вопрос раздражал Богдана. Он сразу напрягся.

— Вот почему ты не можешь по-человечески? Я же просто интересуюсь, не обязательно сразу грубить.

— Ты же ничего не хотела обо мне знать.

— И то верно. Давай доедай тогда и твоё любимое тебя ждет. Укольчик.

— Затрахала ты меня со своими уколами уже. Хватит!

— Будешь так со мной разговаривать, ещё и на сон час уложу, понятно.

— Понятней не куда.

Пока я мыла посуду и убирала со стола, Богдан с кем-то очень эмоционально разговаривал по телефону. И как он может умещать столько матерных слов в одном предложении? Талант, не иначе.

В холодильник ничего не влезало. Да он и не предназначен для такого количества продуктов. Казалось, Богдан скупал все. Колбасы только видов пять, некоторую я даже и не видела никогда на прилавках. Фрукты, овощи, мясо, сыры. Он же завтра уедет, зачем столько продуктов? Может он не собирается? Или просто решил меня едой обеспечить? Да я вроде не голодаю. Мне просто не нужно столько.

ОН

И как можно жить с бабой в одной квартире?

Мозги постоянно делает: руки мой, уколами меня своими задолбала уже. Свалила на пол дня, я уж думал её шлепнул кто, а нет же, вернулась.

Дерзит. Осмелела. Может я размяк, что баба мной вертит как хочет? Указывает.

Валить пора, поиграли и хватит. Да и не играли путем.

Домой приеду надо на выходных пьянку закатить, девок нагнать, расслабиться. Но сначала надо вопрос с Крайним решить, одной проблемой станет меньше.

Этот ещё в город приезжает скоро. Встретится бы, перетереть. Опять же, если захочет? Думать надо, как быть.

Думаю.

Кукла ещё ходит, жопой своей вертит перед носом, а я уже на грани. Кинуться бы на девку, да опять гнать начнет.

Может сейчас уехать? Какого хера торможу?

— Ну вот, я все сделала. Пойду схожу в душ и можно кино какое-нибудь посмотреть. Ты как? Фильмы смотришь?

— А я по-твоему пещерный человек?

— Я не знаю. В смысле не знаю смотришь ты или нет.

— Я понял. Смотрю я все. Иди, я пока фильм найду.

— Нормальный только. Боевик может какой?

— Как ты к фильмам для взрослых относишься?

— Не смешно, — брови в кучу, злиться.

— Ха-ха-ха, а мне смешно. Ты че покраснела?

— Иди ты, знаешь куда?

— Куда? — Улыбается.

— Фильм выбирать.

Дашка в душе моется, а мне дверь хочется вынести. Так и представляю её там, голую, под струей воды. И че все мысли о этой девке? Обычная она. Ну может чуток с придурью, но обычная. Бесит только больше остальных.

Из душа вышла, в халате ходит туда-сюда. Халат короткий, а у меня думки сразу. Снова в ванну пошла, переоделась. Шорты напялила, ещё короче халата. Только об одном и думаю, а тело реагирует сразу. В штанах тесновато стало.

Шприц достала. Опять колоть будет, садистка несчастная.

— Попу оголяй, — стоит со шпицем в руке, на меня смотрит, серьезная. Интересная бы ролевуха получилась, но эта реально колоть станет.

— Точно надо?

— Да, ещё три дня. Я тебе с собой дам. Кто-нибудь поставит.

— А если не ставить?

— Ну можешь не ставить. Там я уже не отвечаю за последствия. Заражение крови все дела.

— Ну хватит пугать, пуганый.

Поворачиваюсь, шорты спускаю. Колит мастерски, почти не чувствую. Перевязку делает, а я только и думаю о её груди около моего лица. Так бы и прикусил сквозь майку. Губы ее хочу, снова. Как вчера. Похер на секс, без него можно. Хочу зажать, почувствовать вкус девчонки этой дерзкой. Как вспомню её напор вчера, как она меня рьяно в ответ целовала, встает сразу, от мысли одной.

А она тоже хочет. По глазам вижу. Только строит из себя неприступную, а сама глазами своими то и дело стреляет.

Надо уезжать, прям сейчас. Антохе наберу, заберет. Не могу тут с ней в одной хате находиться. Места мало, она везде.

Фильм интересный, но мозги другим забиты. Нахрена вот тут лежим и в телек пялимся? Можно и интереснее занятие найти. Два часа вечностью кажутся. А эта пристально лупит в экран. Внимания не обращает, типа и нет меня в хате.

Цену набивает? Знаю я их цену. Рестик покруче, да цацка поярче.

Но с этой не так все. Вредная сильно. Зубки свои мне показывает. Волчица дикая. А эта дикость меня и притягивает. С куклой по-другому надо. Этой принца подавай, да подвиг серьезный, а не бабки дешевые.

— А сколько тебе лет? — Как че ляпнет, охереваю просто.

— С чего такой вопрос?

— Я ничего о тебе не знаю. Ну вот только фамилию и имя. Интересно сколько тебе лет.

— Как и у тебя юбилей скоро. В ноябре тридцатка стукнет.

— А когда день рождение?

— Двадцать второго.

— Понятно.

— Поздравишь?

— СМС отправлю.

— Не зли меня.

— Да я и не собиралась. Это ты с пол оборота заводишься, прям сказать ничего нельзя.

— Завожусь ни то слово.

— Ну перестань. Давай без твоих пошлых шуточек.

— Я не шутил.

— Ага, рассказывай. Все, спать ложись давай.

— А ты?

— И я.

Дашка свет вырубила, на диван опять запрыгнула. Через меня перешагнула. Под одеяло залезла. Спиной ко мне повернулась, пол метра между нами. За живот её взял и к себе придвинул поближе.

— Богдан, спи.

— Это не сон, это пытка. Попой своей не двигай.

— Ну мне так не удобно. Ты меня сильно зажал, я даже вдохнуть не могу.

Хватку ослабил. Снова задницей своей ерзает, удобно ложится. В волосы её носом зарываюсь. Дышу ей в затылок, вдыхаю медленно, смакую каждый вдох. А рукой по животу глажу.

Волосы убирает, плечо оголилось. Губами к коже прижимаюсь. Целую, как по инерции, себя не контролирую почти. Девку эту хочу до безумия. Руку под футболку засунул, думал сразу вмажет, а нет, молчит. Опять кажется, что не дышит. Замерла. Пупок нащупал, кружок на животике рисую. Стопарю. Не могу решить вверх или вниз ринуться.

Мысли эти сраные в голове, вспомнил как она отключилась тогда. Не настаиваю. Без напора в этот раз. Просто глажу. От плеча к шее двигаюсь. Целую, а самому укусить хочется, прям бы впился зубами в кожу ее, чтоб отпечаток остался. Рука сама вверх потянулась, по сантиметру приближаюсь.

Руку схватила, аж вздрогнул, повернулась, в глаза смотрит. Прям в душу глядит. Глазища свои карие на меня вылупила. Губы поджала, злится.

— Богдан, ты же обещал.

— Не трахать. Помню.

— Не надо. Правда. Потерпи до завтра и все девушки города твои. Зачем я тебе? Не надо.

— В жопу всех девок! — К ней тянусь, отстраняется.

— Пожалуйста, Богдан.

— Ты не хочешь?

— Не хочу. — говорит, а тело мне сигналит обратное. Ротик свой приоткрыла, вдохи тяжелые. За руку держит, смертельной хваткой, не отпускает. Не сбежала в ванную — тоже хороший знак.

— Врать не хорошо.

— Я не вру.

В комнате хоть и темно, но знаю, что щеки у куклы порозовели уже. В гляделки играем, задолбало.

— А я хочу. — Не отвечает. Смотрит и молчит.

Была не была.

Ещё раз тянусь к губам, глаза закрывает. Сдается. Губ касаюсь, вкусные такие. Не медлю, впиваюсь, чтобы не думала ерунду всякую. Поддается, сразу мне отвечает. Рукой за голову держу, ближе придвигаюсь. Спину выгибает и ко мне прижимается. Ножку её на себя закидываю, руку под шорты, и за попу. Не сопротивляется. Загорелась девка процессом. А я так и вовсе горю, уже давно. С губ на шею переключаюсь, наваливаюсь сверху.

Сука, плечо больно, не обращаю внимания. Мозги уже отключились напрочь. Рукой под майку ей лезу. Сжимается. Стесняется. Но меня уже не остановить, трясет прям от желания. Майку ей задираю, на сосок набрасываюсь. Горячий, твердый. Сиськи у Дашки ваще зачет, через одежду понятно было. А теперь и в живую заценил. Грудь не бросаю, рукой держу и вниз спускаюсь, живот её облизывать начинаю. Шорты стягиваю. Она опять напрягается. К губам возвращаюсь. Останавливаюсь.

В глаза ей смотрю, в глазах паника неподдельная.

— Доверяешь мне? — шепчу на выдохе.

— Нет, — головой мотает из стороны в сторону.

— Я помню, что обещал.

— И не выполняешь.

— А что тогда не отбиваешься?

На вопрос не отвечает. На меня смотрит. Губехи поджала. Смешит меня. Целую опять. Снова и снова. Темп ускоряю. Она меня руками всего трогает, по телу водит. Разряды долбят раз за разом, от пальцев ее.

Не то с ней что-то. С девками я обычно не церемонюсь. На коленки встали, потом спиной повернулись.

А этой насладится хочется. Каждый сантиметр гладкой плоти облизать. Каждый вздох её услышать. Чувствовать, как пальцы мне в кожу впиваются, ногтями покалывает.

Рукой от попы к животу веду и вниз, извивается.

Вот где все ответы. Мокрая. У меня внутри аж что-то взорвалось от такого, не ожидал. Через ткань гладить начинаю, а она глазки свои закрыла и стонет. Нравится. Рот затыкаю своим языком, бешенство нападает. Терпение кончилось и так столько продержался. Трусики с неё за секунду снимаю, сам раздеваюсь.

Руку её беру и на член свой кладу. Не понимает, что делать, подсказываю. На мысли себя ловлю, что ни одна баба с опытом, мне так приятно не делала. Ногу её повыше задираю, придвигаюсь. По ней проезжаю, так и тянет трахнуть. Но обещание сдержу, как бы трудно не было, сдержу. Внутрь направляю, отстраняется. Не пускаю, крепко держу.

— Не бойся. Больно не сделаю, — на ухо шепчу.

А она меня за плечи схватила, прижалась так сильно. Вхожу, не много. Девка и правда не тронута, потрахаться не получится, так нервы пощекотать. Но ей и этого достаточно. Извивается вся, на губы мои кидается, скулит уже, а не стонет. Я ее разгоняю пальцами, хочу, чтобы кончила, может добрее станет.

Хотя эта не станет.

На одном месте топчусь, не продвигаюсь. Еще пара движений и чувствую, как напряглась вся, трясется, в грудь мою зарывается, дышит часто.

Готова девка.

А я и сам еле держался, а от её напряга так и совсем сдался. Даже не понял куда кончил, все залил. Как пацан какой-то.

ОНА

Богдан меня футболкой своей вытирает, а я места себе найти не могу. Стесняюсь его. В комнате темно и не видно почти ничего, но как подумаю, что мы сейчас делали, краской заливаюсь. Убежать хочется, спрятаться. В дикий стыд окунаюсь, забываюсь. Потом опять к реальности возвращаюсь.

— Иди сюда. — Ложится рядом и меня к себе притягивает. Его тело — кипяток. Обжигающе приятно. Кожи его касаюсь, снова в низу все ныть начинает. А может и не прекращало вовсе? Он так сильно меня сжимает, поглаживает, отпускать не планирует. — Что молчишь?

— А что мне сказать? — Откашливаюсь, горло пересохло.

— Не понравилось?

— Понравилось. — Правду говорю. Тихо. Глаза опускаю от стыда, а он их и не видит. Губы облизываю. Сухой коркой взялись от жажды. Взгляд его сейчас представляю и чувствую, как щеки гореть начинают.

— Я рад. Со мной поедешь?

— Куда?

— Домой ко мне.

— У меня свой дом есть.

— Так у меня дом получше.

— Не поеду.

— Ну как хочешь. — Сильней сжимает. А мне вырваться хочется.

— Богдан, то что сейчас было, я даже не знаю, как сказать… — Отстраняюсь.

— Говори, как есть.

— Я не знаю почему я с тобой… ну вот это всё. У тебя жизнь непростая, а мне моя нравится. — Голос дрожит. Столько сказать ему хочется, но мысли путаются, не соображаю.

— Я так-то тебя замуж не зову. — говорит обидно, как всегда.

— Это я поняла.

— И я тебя понял. — сказал мужчина и встал с дивана.

— Я тебя обидела? — Он повернулся ко мне.

— Нет, просто ты другая. И наверно единственная баба на свете, которую я уважаю. Ща в душ схожу и поеду, загостился я.

Слышался звук текущей воды. А я так и сидела в постели, укутанная одеялом.

И как я позволила этому случится?

Не знаю. Он на меня как-то действует по-особенному. Манит. Будто власть надо мной имеет, подчиняет. А я и согласна на все. Любое желание выполнить готова, забить на гордость, на чувство собственного достоинства. Да и сейчас эти фразы уже не воспринимаю, как раньше. Запуталась. От эмоций этих голова кругом. Собрать себя не могу по частицам, на которые десять минут назад разлетелась по этой комнате.

Когда мы в постели, мы другие совсем. И он, и я. Он касается, а я думать перестаю, подчиняюсь его рукам. Тело его трогаю и реальность пропадает. Только желание это остается, непонятное мне. То, которое контролировать не могу. И не хочу. Только здравый смысл в итоге включается. Реальность настигает, и она совсем не радостная. Пять минут удовольствия, превращаются в долгие муки размышлений.

Богдан вышел из душа и вещи стал в сумку запихивать, довольно небрежно.

— Ты правда сейчас уедешь? Ночь же.

— Да. Антоха сейчас подъедет. Так что пошел я.

С дивана встала, одеялом обмотана. Ближе подошла, смотрю на него, а он на меня.

Чувствую прилив нескончаемой грусти. И что это я? Я же этого хотела. Не прямо сейчас, но хотела. Чтобы из жизни моей он исчез, так же быстро, как появился. Я теперь что? Мне грустно, даже печально. В груди заныло от тоски, боли какой-то. В глаза ему смотрю, кажется, что тоже самое чувствует.

Может и правда кажется? Богдан притянул к себе.

— На прощание поцелуешь?

Встала на носочки и коснулась его губ. Легонько, нежно, еле коснулась, а внутри новый взрыв. Не хочу отпускать. Или хочу? Отстраняюсь.

А вот и здравый смысл подоспел. Голоса в головне говорят со мной: «Сама. По собственной воле целуешь бандита. А двадцать минут назад вообще с ним сексом занималась. Сбрендила Дашка».

— Пока. Не умирай пожалуйста.

— Обещаю. Звони если проблемы будут. Я в долгу у тебя кукла.

Захлопнула входную дверь. Оглядела свою квартиру. Ну вот и всё. Возвращаюсь в привычную жизнь. Больше никакой стрельбы, ранений и необдуманных поступков.

ОН

— Домой едем?

— Домой Антох, домой.

— Че сорвался то среди ночи?

— Не твоё дело.

— Понял.

— Че там с Крайним?

— Хер разберешь. Притих падла, не к добру. Пацанов у него немного, но и у нас тоже. Я ещё десяток ребят взял. Молодые, тебя уважают.

— Это хорошо. Очень хорошо. По-тихому надо с ним порешать. Шумиха мне ни к чему. Сейчас не время светиться. Зверь приедет скоро, в конце месяца. Встретится хочу. Он в свое время весь город держал, пока в политику не ринулся. Поддержка его была бы кстати.

— Да он воротничком стал. Только в телеке и мелькает. Не думаю, что он делами еще ворочает.

— Такие люди, как он, просто так не бросают наш бизнес. Явно у него подвязки остались. Не сам, конечно, но людей после себя оставил, точно.

— Попытка не пытка, конечно. Но думаю побреет.

— Разузнай про него: когда приезжает, где жить будет. По максимуму.

— Сделаю.

— И к кукле пацана приставь. Пусть пару дней попасет. Мне докладывает. А лучше сам сделай.

— Понял, сделаю.

— Только без палива. Девка не дура, все замечает.

— В лучшем виде все будет Майор.

— Не сомневаюсь.

Тома встречает. Обнимает меня, слёзы катятся. Переживала за меня.

На пенсию не хочет уходить, все за домом присматривает. Всю жизнь мне посвятила. Хорошая она. Только она у меня и осталось. Она и Антоха. Все остальные либо в могиле, либо свалили.

Вот же жизнь повернулась как, неожиданно. Ну это для меня, батя то всегда меня себе на замену готовил. Мать другого хотела. Еще бы. Врагу не пожелаешь такую жизнь.

Бабки, телки, прислуга, как кукла говорит. Это все хорошо. Но сука так страшно бывает. В натуре страшно. Сижу в кругу, хер пойми кого. Сейчас они мне руку жмут, а через пять минут завалить задумают. Никому веры нет. До паранойи прям.

Пацаны у меня здравые, пока бабки плачу. Бабло кончится и эти сольются, хотя они никогда не кончатся. Недвижки одной только, со счета сбился сколько хат купил. Счетов полно. Еще батины деньги не потратил, не говоря про свои.

А эта в квартире ютится, гордая, сама купила. Пашет на Тарасова и рада, дурочка. Не понимает какие козыри у нее в кормане, точнее под юбкой. Ничего, научится. Молодая еще. Вкус богатой жизни почувствует и принципы свои в жопу засунет. Начнет перед мужиками попой вертеть.

Ну не может же она такой правильной быть? Не может. Подвох должен быть.

В кровать лег. Тишина бесит. Эта хоть тарахтела без остановки. Глаза закрываю и лицо ее сразу представляю. Как губку свою закусывает, а потом языком по ней проходится. Как спинку свою выгибает, когда я рукой от шеи к животу ее двигаюсь.

Ладно, спать буду. Как теперь спать? От одной мысли о ней возбудился.