Куколка в подарок

Глава 18. Алан

– Алан…

Слушать тихие стоны Анюты – личный кайф. Не думал никогда, что член может стать твердым всего от её голоса. Тонкого, со всхлипами, как подаётся навстречу.

Такая скромная и тихая, но стоит лишь немного приласкать, как девушка тут же заводится. Отзывчивая, жаркая. В ванной душно, а кажется, что пар вместо мозгов в голове.

Когда укладываю Анну на тумбу, смотрю на вздёрнутую круглую попку… Блядь, ну как тут удержаться? Веду по мокрому лону, вся влажная для меня. Чуть сжимается, стоит надавить на дырочку.

– Алан, не…

– Тише, мы же договорились.

Сжимаю зубы, пока не начнёт отдавать ноющей болью. Зато могу думать, а не просто брать. Веду дальше, оставляя «десерт» на потом. Не здесь, не сейчас.

Не только из-за того, что с Давидом нерешенный вопрос. Так давно хотел Анну, каждый её взгляд бил разрядом возбуждения в пах. И что бы сейчас не происходило, её первый раз будет точно не в ванной.

Не так.

Организую всё в лучшем виде. Мягкая кровать, долгие поцелуи, пока не будет хрипло стонать, сама не попросит. Даже если придется начать всё хитростью, то в конце именно Анюта будет меня просить.

Хочу этого.

– Сдвинь ножки, сожми меня, - отдаю указания, ловя пальцами напряженный сосок. Едва ласкаю, а девушка снова стонет, выдавая своё возбуждение. Лучшие звуки в мире. – Ну же, Анют. Тебе же хочется, да?

– Я… Да, - вижу, как кусает губу, жмурится. Маленькая стыдится своей реакции, а для меня это лучший возбудитель. – Хочу.

– Умница.

Оставляю поцелуи на влажных плечах, избавляясь от ненужного халатика. Зачем прятать такое чудесное тело? Веду пальцами по россыпи родинок на лопатках, касаюсь губами.

Толкаюсь между стройных ножек, прикусывая девичью кожу. Оставляю первый след, тут же проходя языком. Кайфую от того, как Анна дрожит, как легко скользит по её влажным складочкам.

Недостаточно плотно, узко, но хоть что-то. Ещё и ещё, пока мышцы не сведет судорогой. Касаюсь пальцами набухшего клитора, лаская его без перерыва. Хочу, чтобы Анюта кричала и срывалась, показала, как ей хорошо со мной.

– Алан… Я…

– Повтори ещё раз, - прошу ещё раз, а после убираю пальцы, когда девушка не слушается. – Повтори ещё раз моё имя.

– Алан? Алан!

Кричит, когда сжимаю соски, снова касаюсь лона. Толкаюсь всё жестче и быстрее, в такт вибрации девушки. Наваливаюсь на неё, ловя губы в жаркий поцелуй.

Хочу всю её, без остатка. Чтобы принадлежала каждой клеточкой, никого другого, никогда. Только моя. Словно безумное влечение, которое столько времени гасил в себе, теперь вырывается.

Анна кончает так ярко, с подрагивающими губами и ресницами, приоткрывая свой прелестный ротик. Становится ещё более мокрой, зажимая мой член.

Никогда не думал, что буду заниматься таким. Не пацан ведь, но ломает дико сильно. Всё тело сжимает в одну точку, чтобы выплеснуться на бедра девушки.

Смотрю, как моя сперма пачкает упругую задницу, стекая ниже. Охуенный вид, лучше ночного Нью-Йорка и высоток в ОАЭ. Ни на что бы не променял.

Не могу удержаться, оставляю крупный засос на лопатке, наслаждаясь тем, как девушка подрагивает подо мной. Прижимаю к себе, разворачиваю лицом. Губки опухли, покраснели от моих поцелуев, на подбородке легкое раздражение из-за щетины.

Да-м, побриться надо.

– Ты как? – убираю пряди с лица, касаюсь скул. – Ань?

– Я… Да. Нормально. Вы… Мне в душ нужно. Снова.

– Спинку потереть?

– Алан! Вы… Ты… Не надо.

Прячет лицо в ладонях, покачиваясь всем тело. Эйфория от оргазма проходит, и девушка снова замыкается в себе. В другой бы такое жутко раздражало, но в случае Анны – только умиляет.

Крепче прижимаю, пока её мини-истерика не пройдёт. А что я могу сказать? Не привык давать ложных обещаний, и я точно собираюсь всё повторить, не раз. В различных позах и местах.

– Тебе ведь понравилось. Так?

– Да, но это не должно было происходить. Разве ты не понимаешь?

– Не понимаю. Тебе было хорошо, мне тоже. Думаю, всё предельно правильно. В сексе, Анна, главное обоюдное удовольствие. И мы его получили.

– Но я не собираюсь это повторять. Просто… Наваждение!

– Конечно. Повторять не будем, придумаем что-то новое. Или ты мечтала о том, что будешь хранить своё тело для Димы? Для кого-то ещё?

– Н-нет. Но это же неправильно. Мы не… Это ужасная ситуация, а вы делаете только хуже, зажимая меня.

– А кто решает, что такое правильно, а что нет? Мы никаких законов не нарушали, никому не вредили. Секс, Анна, только между двумя людьми. Тобой и мной. И что этих двоих устраивает – правильно. Если мы оба кончаем от этого, если нам нравится, то здесь нет ничего плохого. Ни повода для стыда, ни смущения. Подумай об этом.

– Я… Ладно.

– И заметь, пока ты будешь в душе, я не собираюсь сбегать. Это было нечестно, не считаешь?

– Алан!

Со смешком выхожу из ванной, оставляя девушку в одиночестве. Ей есть, что обдумать. Надеюсь, что в её темной головушке что-то станет на места и больше гонятся не придётся.

Дико хочется курить, и я спускаюсь на первый этаж. Удивительно, что Давид не выставил меня вон ещё ночью, когда я так нагло ворвался. В первый и во второй раз. Но деловая репутация для него важна. Поэтому пока не будем уверены, кто именно выиграл ставку – лезть дальше не следует.

Может быть, Анне и вовсе нужно пространство дать, чтобы не давить. Малышка, хрупкая. Куколка – как Воронцов называл её. Таких сломать очень легко, а девушке вредить не хотелось.

Я могу гавнюком быть в работе, но не в отношениях.

– Че такой довольный? – Давид курит на крыльце, с подозрением оглядывая. – Куколка где?

– В душе ещё. Узнал, кто аукцион выиграл? Не странно, что победитель не явился за призом?

– Значит, реально подарок. Тебе или мне. Но узнал, с кем он ещё проводил вечера, кого выигрывал.

– И?

– Девка одна, часто таскается. Тина, в общем, со всеми трахается, у неё стопов нет. Так что за деньги должна быстро имя сдать.

Значит, нужно эту Тину найти.

– Говорить с ней будем вместе, - решаю быстро, потому что доверять Давиду – гиблое дело. – Чтобы ты не подкупил на нужный ответ.

– Зачем? Это ведь вопрос моего бизнеса.

– И хочешь сказать, если «куколка» окажется моей – ничего не сделаешь?

Потому что в моей голове уже кружат разные идеи, как не допустить этого. Найти Тину раньше, увести Анну куда-то подальше. Не допустить, чтобы она досталась другому.

Даже на один раз, на один вдох. Не из-за того, что я помешанный на невинности псих. Но… Это ведь Анна. Как представлю, что она с другим будет, так кожу шпарит кислотой.

Забрать, спрятать, не подпустить Давида.

Будь это другая девчонка – я не стал бы заниматься подобным. Разобрался чья девушка? Может быть, чисто из принципа. Но получив ответ, что выиграл Давид – пусть, мне не жалко.

А Анну...

Удавлюсь, но не отдам просто так.

– Привет, - оборачиваюсь на девушку, которая мнётся на выходе. В своём коротком халатике, который не оставляет места фантазии. – Я…

– Доброе утро, куколка. Хочешь завтракать?

– Со мной таким гостеприимным не был. Может, Анна, хочешь в город? Знаю прекрасную кофейню.

– Домой хочу. Больше ничего. И завтракать не буду. И обедать тоже.

Голодовку решила устроить? А девушка не сдаётся. Каждый раз идеи бредовые, но мне нравится это её упрямство, спрятанное за скромностью. Она теряется, молчит, краснеет…

А после начинает выпускать коготки, стараясь задеть. Как дикий котенок. Только если кошака бы вышвырнул подальше, то Анну хочется приручать, пока не начнёт мурлыкать.

– И что мы тогда будем делать? – наклоняю голову, рассматривая её. – Если ты потеряешь сознание от голода?

– А вам меня совсем не жалко?

– Что я тебе про жалеть говорил?

От слов Давида девушка краснеет, отворачиваясь. Но не сбегает, что нравится в ней ещё больше. Рассматриваю легкую красноту на шее, почти незаметную.

Ухмыляюсь довольно, хотя с радостью оставил бы засосы. Пусть Давид уже поймёт, к кому девчонка больше тянется. И отвалит, заканчивая эту странную игру в перетягивание каната.

– Мне и за конкурс красоты говорили, а толку? Почему вы не можете просто разобраться между собой? А потом уже меня дёргать? Я не буду жить здесь, пока вы решаете свои проблемы.

– Не будешь. Сегодня переночуешь у меня.

– Вы, Алан… А, на «ты»? Да пошел ты. Я не игрушка, чтобы таскать туда-сюда. И не куколка, раз на то пошло. У меня, кстати, жизнь своя есть. Учеба, родные. А ещё…

– Парень у тебя тоже есть?

– Дима – ваша забота. Может, если бы вчера меня кто-то отвёз домой, то вы бы его поймали и сами спросили. Где он сейчас я не знаю. И не…

– С твоим сопляком отдельный разговор будет. Я выбью из него всё, что он решил мутить и зачем. Кровью умоется за то, что хотел сделать.

Анна бледнеет от слов Давида, но я с ним солидарен. Я бы что-то лишнее пацану отрезал за то, что он решил провернуть. Девушка тоже виновата, но каждый из них по-разному заплатит. Она научится не доверять так слепо, не тянутся всем навстречу.

Но с этим мы вместе решим, не так страшно всё будет.

А вот Дима этот… Диме организую личный ад, чтобы, блядь, забыл имя Анны. И пожалел, что сам на этот аукцион не отправился. И уверен, что Давид в этом с радостью поможет.

Вне зависимости от того, кому именно был предназначен «подарок».

– Как насчёт сделки? – Давит начинает, а я ловлю заинтересованный взгляд девушки. – Ты сейчас спокойно позавтракаешь, и мы отвезём тебя домой. Тебе ведь нужно переодеться, да? Сегодня выходной, учебы нет. Поэтому посидишь дома.

– Но…

– Мы оставим охрану, ты удивительно любишь сбегать.

– А вы…

– А мы съездим к моей знакомой, узнаем, кто сделал последнюю ставку и что это за странная игра. Договорились?

– Я… Да. Хорошо. Но ночевать я буду у себя! Или… Наверное, съеду куда-то, но не у вас!

– Почему съедешь? – спрашиваю, а сам обнимаю девушку за талию, подталкивая в сторону столовой. – Разонравилась квартира?

– Это ведь Димы, я к нему переезжала. А теперь не хочу там жить. Слишком всё странно. И обидно.

– И сколько вы вместе жили?

– Давно. И знакомы мы давно, я поэтому так легко доверилась.

Ещё один звоночек. А точнее гвоздь в гроб пацана. Потому что жить с Анной в одной квартире и сберечь её невинность? Выдержки хватит на день или два. На месяц, если играть в джентльмена и держать дистанцию.

Если дольше, то это срыв башки, взрыв мозгов. Или ходить налево, возвращаясь к своей чистой и невинной девушке. Я не был поклонником измен, если это только не касалось отношений в стиле содержания. С моей стороны, конечно. Потому что каждый назвал свои требования и согласился на цену.

Но Димас…

Либо изменял, либо не трогал Анну именно с одной целью. Не просто увидел возможность подзаработать, случайно, бухло в голову ударило. А планировал это, давно.

И тут для пацана звучит похоронных марш.

Потому что нехрен мою Анюту обижать.