Куколка в подарок

Глава 6. Аня

Вляпалась, как муха в д…

Бабулина любимая фраза, которая теперь обретает новый смысл. Влипла так, что не разобраться. Когда Тина тащит меня от стола Алана, меня трясёт. Ноги не сгибаются, в груди какой-то жар непонятный.

Опускается ниже, пылает между ног. Это так странно, стыдно. Его касания, взгляды. Его язык по моим губам скользил, собирая алкоголь. А я ни слова не сказала.

Не слышала собственных мыслей из-за чужих касаний. Таких наглых, откровенных. Алан касался так, словно я принадлежу ему. Так муж свою жену должен трогать, а не бывший босс отца.

– Ты красиво поешь, Ань.

Тина подмигивает, встречая меня за кулисами. Саднит горло, голова кружится. У меня в мыслях только Алан. Что он говорил, делал. Смотрел, а в глазах желание плескалось.

Пела, а могла только на него смотреть. Взгляд сам сбегал, от люстры до блеска его бокалов. От безразличных незнакомых людей до сосредоточенного лица.

Но я ведь знаю, что Алан никогда бы так не поступил! Он всегда был обходительным, вежливым. А сейчас обращался, как с какой-то… Девочкой по вызову, не иначе.

Я ведь глупой бываю, но не настолько.

И то что мне казалось просто непониманием…

Но ведь всё не может быть… так? Правда.

– Ань, ты бледная вся, - Тина обеспокоенно смотрит на меня, снова тянет за собой. – Переволновалась? Ты красиво спела, очень. Уверена, что всем понравилось и…

Она что-то ещё щебечет, а у меня словно вата в ушах. Ничего не осознаю, слепо иду за девушкой. Мне в руки попадает бокал с шампанским, который я тут же глушу.

Мне не выпить нужно, а напиться.

Руки дрожат, кончики пальцев немеют. Растираю их, останавливаясь у края бара. Хватаюсь за темное дерево, стараюсь сделать хотя бы вдох. Тело покалывает, я умираю.

От унижения, стыда. Алан касался меня, и все за столом это видели. Как его ладонь скользила по груди, как едва сдавливала. А у меня вены лопались, кровь шпарила.

И Давид касался, до этого.

Угрожал, что возьмет меня, если я на глупые вопросы не отвечу.

Со мной никто так себя не вёл, никогда. Грубо, нагло. Дергая и лапая. Пугая, касаясь, целуя. Мне кажется, что на губах остался вкус Алана. С алкоголем, сигаретами…

Бездумно провожу языком по нижней губе, встречаю взглядом с каким-то мужчиной и резко отворачиваюсь. Нет, мне ещё одного ухажера не нужно.

Мне никого не нужно.

Только бы Диму найти, чтобы спрятал и защитил.

– Заказать что-то выпить? – рядом на стойку облокачивается незнакомый мужчина, делает знак бармену. – Что хочешь? Я угощаю.

– Участницам напитки бесплатны, - бормочу, сминая воздушную ткань юбки. Чего хочу? Под землю провалиться, исчезнуть. – Не нужно ничего.

– Это ширпотреб бесплатно, а я могу чем-то стоящим угостить. Для таких красавиц ничего не жалко. Я – Данис.

– Я…

Я знаю своё имя, но сейчас даже вспомнить не могу. Потому что Данис накрывает мою ладонь. Нежно ведёт по запястью, словно ласкает. А меня простреливает и ломает от этого.

Слежу за его движениями, а сказать ничего не могу. В горле пересохло, мозг не работает. Только реагирует вспышками, когда мужские пальцы ведут по ладоне, щекочут.

– Аня, - Данис кивает, широко улыбаясь. – Я знаю. Что скажешь, Аня, не хочешь присоединится за мой столик?

– Нет, простите, я не хочу так и не…

– А до этого сидела с другими. Чем я хуже?

– Вы за мной следите?

– Любуюсь издалека, лучше так сказать. Просто хочу знать, за что плачу.

Он легко жмёт плечами, а у меня всё обрывается внутри. С оглушающим грохотом, вызывая дрожь и головокружение. Зато всё резко становится на свои места.

– Простите.

Бормочу, вырывая свою руку. Несусь к Тине, которая уже успела найти себе компанию. Теперь я тащу девушку за собой. На улицу, к холоду и призраку свободы.

Она мне не подруга, никто. Но единственная у кого я могу сейчас спросить всё. Без отмазок, красивых слов. Без веры в то, что это просто конкурс. Странный и пугающий.

– Это аукцион, да?

Кусаю губу до острой боли, пока не начнёт стрелять в голове. Закрываю лицо руками, не верю, что спрашиваю. Что действительно думаю такое.

– Если ты из-за ставок переживаешь, то не стоит. Я подсмотрела, там уже рекорд давно побит! Ты крутышка, Ань.

– Рекорд? – переспрашиваю глупо, у меня всё лицо горит.

– Ну да, давно уже поставили близняшки и…

– Тин. Ты только ничего не спрашивай, хорошо? Просто ответь. Какой рекорд, по чему?

– По ставкам, конечно же, - девушка накручивает золотистую прядь на палец, качает головой. Улыбается, словно я спросила какую-то глупость, несусветную. – По количеству желающих не подскажу.

– Нет. Ставки на что? Какие…

– На тебя.

У меня даже нет ощущения, что облили холодной водой. Сразу в прорубь, топят. Лицо горит, лёгкие, всё тело. Меня начинает колотить из-за паники и страха.

Собственной дурости.

И слепой надежды, которая сквозит в моём голосе:

– Конкретнее. Вот как отсталой объясни. Ставки в чем, на что точно, и…

– Ты перепила, да? Это плохо… Ничего, найдём водичку и как новенькая будешь!

– Тина!

– Господи. Аукцион в рублях, ставки на ночь с тобой, на твою невинность. Объяснишь, что происходит?

Качаю головой, не сдерживаю слез.

Значит, это правда так.

Аукцион.

И торгуют мной.

Ноги меня не держат, падаю на холодный асфальт. Сейчас запачкаю платье и меня выгонят. Идеальный план, который рождается в затуманенном разуме.

Зажимаю рот руками, чтобы не закричать. Не понимаю, как это возможно. Я ведь не соглашалась, не хотела. И… Разве можно человека купить, чью-то невинность?

Я видела статьи в интернете, как девушка в Америке продавала девственность. Но это ведь далеко, за океаном. А я здесь.

В закрытом клубе.

Где на меня ставки делают.

– Ань, поднимайся. Ты меня слышишь? Аня, блин!

– Я не… Я не хочу, ясно? Тин, вызови мне такси, я уеду домой быстро. Пожалуйста.

С надеждой смотрю на девушку, а та качает головой. Смотрит, как на припадочною. Права ведь. Сижу на земле, реву. Горячие слезы градом стекают по лицу, капают на белоснежное платье.

Мне нужно подняться, бежать. Подальше от этого места. И Диму найти, рассказать, что на самом деле это никакой не конкурс. Что тут намного страшнее дела творятся.

– Ань, ты сдурела? Никто тебя не отпустит? Ты… Так, поднимайся, найдём тебе выпить. Всем страшно в первый раз, ничего такого. Сейчас успокоительного найду, у девочек должно быть. И не вздумай болтать такого, ясно?

– Но… Ты не понимаешь, я не хочу! Я не собиралась, мне не…

– Понимаю. Я знаю, Ань, страшно. Передумала, да, ты не такая, - девушка присаживается, удерживая равновесие на тонких шпильках. – И не сможешь, не захочешь. И что эти деньги решают, так? Все так думают, хотят рвануть. Но ты пришла в этот клуб и пути назад нет. Давид не допускает осечек.

– Что случилось?

Вздрагиваю от мужского голоса, жмурюсь. Мне теперь кажется, что каждый накинется. Потащит сразу в спальню, сделает что-то плохое. А я даже не успею объяснить, что это всё ошибка.

Горячие ладони подхватывают меня под мышки, тянут вверх. Не получается стать ровно, меня шатает. Пытаюсь взять себя в руки. Чтобы сбежать, нужно хоть стоять на земле, а не падать.

– Ногу подвернула? – ресницы слиплись от слез, едва различаю лицо Даниса. – Упала, Ань?

– Да-да, упала, - Тина активно кивает, не давая мне ответить. – Вышли покурить, а она упала. Я её к доку отведу, он осмотрит. Спасибо за помощь.

– Я помогу. Если ногу подвернула, то дойти не сможет.

– Да, конечно. Секунду.

Тина практически отрывает меня от Даниса, отводит на шаг. Её милый голос сейчас похож на шипение. Я понимаю, что она хочет меня защитить или спасти от проблем.

Но ведь девушка не знает всего!

– Не вздумай никому говорить, что ты домой хочешь. Забудь об этом, хорошо? Для твоего же блага. Доку скажи, что валерьянка нужна, он поможет. Просто не наводи паники, хорошо?

– Нет. Тина, но они же… Это же аукцион! На девушек! Так нельзя, это неправильно.

– Неправильно в однушке жить семьей из пяти людей, - Тина фыркает, поправляет мне волосы. – Или работать смены по двенадцать часов, чтобы купить продуктов детям. А раскручивать мужиков на деньги, Ань, очень даже правильно.

– Они покупать собрались!

– Они платят, чтобы провести с нами время. Думай об этом. Десять штук баксов никто не заплатит просто так. Какой парень такой подарок сделает? А тут всё можно получить. Ты ведь шла за чем-то сюда, на что-то нужны деньги? Вот и помни об этом.

– Девочки, о чем хоть шушукаетесь? Интересно ведь.

Ладони Даниса сжимают мою талию, он сам прижимается сзади. Выдыхает теплый воздух на мою шею, поддерживает. Не даёт и шага сделать, крепко держит.

– О девичьем, - Тина соблазнительно улыбается, стреляет взглядами в меня. – Я тогда пойду, раз Аня в надёжных руках. Солнце, помни, что я тебе сказала.

Девушка много чего говорила, но запомнила я одно. Она мне не поможет, даже думать не хочет об этом. И Давида упоминала, что он не позволит мне уйти просто так.

А где мне помощи искать, как?

Я ведь…

Смотрю на Даниса, ищу в нём проблеск союзника. Может, он мне поможет? Или Алан? Точно, бывший босс просто не понял, решил, что я так себя продаю.

Я ему всё объясню и он решит проблему. Сам ведь говорил, чтобы я к нему обращалась. А мне очень нужна помощь, прямо сейчас. Я не представляю как сейчас выбраться.

Если Тина была права, и тут десять тысяч платят… Не простые ведь люди, и добычу упускать не хотят. А я…

– Настолько больно? – Данис по-своему понимает мой всхлип. – Я возьму тебя на руки? Так быстрее будет.

– Нет! Не надо, я дойду сама…

– Это был не вопрос. Просто предупредил, чтобы ты не кричала на всю трерриторию.

Мужчина легко подхватывает меня, просовывая руку под мои колени. Второй упирается в мою спину, прижимая к себе. Он тёплый, но меня ведь колотит не от холода.

А от того, что будет. Как?

Мне к Давиду нужно, точно! Он ведь владелец всего этого безобразия. И он выслушает, я ему всё-всё расскажу. И за конкурс, что ничего не знала. Давид поймёт, ему ведь проблемы не нужны.

И я спокойно уеду домой.

Да?