Курильский эксцельсиор

Глава 3 Борт научно-исследовательского судна. Первые числа июня 1995 года

Как ни старался Умелов противостоять пресловутой морской болезни, но первые сутки она оказалась сильнее его. Не помогали ни соленые сухарики, ни холодная вода, ни антигистаминные препараты.

Но уже утром следующего дня его вестибулярный аппарат настроился на постоянную качку, и болезнь отступила. Японец все это время практически не выходил из их общей каюты. Было видно, что морские неудобства он переносил гораздо лучше. Несколько раз сквозь приступы дурноты Умелов замечал, как его сосед доставал из своего рюкзака карты островов и подолгу рассматривал их. Периодически японец на ломаном английском интересовался, не нужна ли Умелову его помощь.

Но как только японец заметил, что журналисту стало гораздо лучше, он сразу же свернул свои карты и убрал их в рюкзак. Умелову показалось, что японец явно не хотел, чтобы кто-то мог видеть его за этим занятием.

«Вот и первый подозреваемый, – подумал Олег. – Пожалуй, стоит начать именно с него. Во-первых, он, как и я, прибыл на Аляску позже остальных, а во-вторых, он вполне мог иметь легенду и прикрытие для своей деятельности. И к тому же вполне может оказаться и не японцем. В-третьих, так сложилось, что он оказался со мной в одной каюте. Если предположить, что это не простая случайность и что он агент ЦРУ, то лучшей возможности контролировать меня ему и не придумать».

Окончательно оправившись от морской болезни, Умелов достал из своей сумки бритву, зубную пасту со щеткой, в общем, все то, что помогает каждому мужчине приводить себя в порядок по утрам, и отправился умываться. Вернувшись в каюту, Олег застал японца в той же позе, что и десять минут назад: Кудо Осима что-то записывал в свою рабочую тетрадь.

– Как дела? – дежурно спросил у соседа Умелов.

Хотя из уст любого американца она выглядела бы более органично.

– Окей, – так же коротко по-американски ответил японец.

Положив средства личной гигиены в дорожную сумку, Умелов решил, что самое время начать использовать преимущества той легенды, которую придумали для него в ЦРУ.

Он достал из-под койки большой кейс, где лежала профессиональная кинокамера, и одну видеокассету. Настроив аппаратуру, он навел объектив на японца. Тот смущено улыбнулся.

– Прошу прощения, но это моя работа. Я должен делать много съемок, – по-английски произнес Олег.

Японец закивал головой, и Олег решил взять свое первое интервью.

– Мистер Осима, пожалуйста, расскажите о себе.

Японец явно был немного смущен, но тем не менее через пару секунд начал говорить в объектив.

– Меня зовут Кудо Осима. Я живу в Японии, в городе Саппоро. Я занимаюсь вулканологией. Мне предложили участвовать в этой экспедиции. Я согласился.

– Мистер Осима, кто вам сделал это предложение?

Японец озадаченно сдвинул брови.

– Я не понимаю.

Умелов попытался построить фразу иначе.

– Вы же от кого-то получили предложение участвовать?

– Да.

– Кто конкретно пригласил вас сюда?

До японца дошел смысл вопроса.

– Мне пришло приглашение от частного фонда «Квантум».

– Окей. Вы часто путешествуете морем?

– Нет. Я обычно летаю в экспедиции самолетом. А почему вы спросили?

– Потому что я заболел от морской качки, а вы нет.

Японец снова улыбнулся.

– Я живу в Японии, и у меня очень хорошее здоровье.

– Спасибо, Мистер Осима.

«Да… не густо. Но на первый раз хватит», – подумал Умелов.

Он выключил камеру и уложил ее обратно в кейс.

«Интересно, что за карты он прячет в своем рюкзаке? Может, спросить его прямо в лоб?»

– Мистер Осима, я могу посмотреть карты, которые вы доставали вчера и сегодня утром?

Японец снова улыбнулся. Но от взгляда Умелова не ускользнуло смущение, которое Осима пытался спрятать за этой улыбкой.

– Да. Пожалуйста, смотрите.

Он достал из под койки рюкзак и развязал на нем клапан. Вынув оттуда сложенные в несколько раз карты, он протянул их Умелову.

– Пожалуйста.

– Спасибо, – Олег взял их и сразу же начал разворачивать.

Это были подробнейшие карты нескольких островов Курильской гряды, куда направлялась экспедиция. Но карты Онекотана среди них не было, хотя сегодня утром Умелов точно видел в руках у японца полотно со знакомыми очертаниями острова. Того самого, на котором он провел полтора года своей жизни…

«Ну что же, мистер Осима, теперь вы подозреваемый номер один», – подумал Олег, с улыбкой глядя на соседа.

Ничего хуже придумать было нельзя. Нахождение в одной каюте с самодовольной Барбарой в течение нескольких долгих дней плавания было серьезным испытанием для Мэри. Однако хорошее домашнее воспитание, основанное на православных традициях, помогало ей справиться с этими обстоятельствами.

– Доброе утро, Барбара.

Мэри старательно улыбнулась своей попутчице, как только та открыла глаза и посмотрела в ее сторону.

– Доброе утро, – хрипло ответила бельгийка.

Опершись на локоть, она поднялась и нащупала на полке свои часики.

– Боже мой, уже десятый час! – удивленно воскликнула Барбара, прищурившись, глядя на циферблат. – Как спалось, Мэри? Тебя не укачивает?

– Нет. Я нормально переношу качку. Это у меня уже четвертая морская экспедиция.

Мэри поднялась с койки и, надев теплую куртку, вышла из каюты на верхнюю палубу. Ей не хотелось смущать бельгийку, когда та будет одеваться и приводить себя в порядок.

По палубе она прошла на нос корабля. Весеннее солнце изредка пробивалось через густые белые облака, пуская косые лучи в серо-зеленые воды Тихого океана. Свежий ветер гнал бесконечные стада морских волн, иногда оставляя на их спинах светлые следы пены. Нос судна то поднимался, то опускался к линии горизонта. И если бы кто-то наблюдал за этим со стороны, то увидел бы, как быстро судно шло вперед, ловко переползая через спины этих океанских «скитальцев».

Завороженная этой картиной, Мэри не заметила, как кто-то подошел к ней сзади.

– Доброе утро, Мария.

Девушка вздрогнула от неожиданности. Повернувшись, она увидела улыбающееся лицо корреспондента ВВС Олега Юргенса.

– Извините, что напугал вас. Просто ветер и вы, наверное, не услышали, как я подошел, – Олег с удовольствием обращался к ней по-русски.

– Доброе утро, Олег. Ничего страшного, просто я замечталась и не заметила вас.

– А вы вообще мечтательная особа? – улыбнулся Олег.

– А вы как думаете? – вопросом на вопрос ответила Мэри.

– Мне показалось, когда вы смотрели на это безбрежное пространство, вы видели в этих волнах что-то свое. Ведь так?

Мэри улыбнулась.

– Значит, я угадал. А можно я иногда буду называть вас Машей? Мне так нравится это русское имя, – Умелов тоже улыбнулся ей в ответ.

– Вы знаете, – задумчиво произнесла Мэри, – меня так называла только моя бабушка. Поэтому «Маша» ассоциируется у меня только с близкими людьми. Так что извините, Олег… Если вам не нравится имя Мэри, тогда зовите меня просто Мария.

Умелов засмеялся.

– Я сказала что-то смешное?

Олег, подавив приступ веселья, виновато посмотрел на нее.

– Ради бога, извините меня, пожалуйста. Дело в том, что сейчас в России идет мексиканский сериал, который смотрят практически все женщины. Он называется «Просто Мария», поэтому у меня и возникли столь странные ассоциации.

Мэри с интересом посмотрела на Олега.

– А откуда вы об этом знаете? Вы недавно были в России?

Умелов понял, что сказал лишнее, и резко сменил тему разговора.

– Я вам потом как-нибудь расскажу об этом. Позвольте лучше спросить о вашей научной работе.

– А что вы хотели услышать?

– Во-первых, как вы попали в эту экспедицию, чем вы будете заниматься здесь, да и вообще расскажите о себе. Я журналист, и мне все интересно знать.

– Надеюсь, моя личная жизнь вас не интересует?

Олег сделав многозначительную паузу, загадочно произнес.

– Отчего же? Может, именно этот вопрос волнует меня больше всего с того самого вечера, как я увидел вас.

Мэри смутилась. Это сразу было видно по ее глазам.

– Вы говорите серьезно или шутите?

– Отнюдь. Я думаю, что буду не первым мужчиной, который говорит вам, что вы очень красивая девушка.

От столь внезапного комплимента этого сероглазого журналиста Мэри смутилась еще больше.

– Давайте лучше поговорим о предстоящей работе.

Олег улыбнулся и кивнул головой.

– Давайте.

К исходу вторых суток волнение океана заметно стихло. Судно пошло быстрее, хотя изменения в два-три узла мог заметить только профессионал.

Получив от Ричарда Стэмпа информацию о маршрутах всех участников экспедиции на Онекотане, Умелов стал составлять в голове свой план действий. Посмотрев на сильно озадаченного журналиста, японец решил не мешать своему соседу и тактично покинул каюту. Теперь Умелов мог спокойно разложить перед собой карту Онекотана, любезно предоставленную ему Александром Гольцем. Достав блокнот, он стал рисовать карандашом пунктирные линии предполагаемых маршрутов своих коллег. Рядом с каждой пунктирной линией он ставил имя того, кто должен был пройти по нему. Кроме имени, он ставил еще цифру, соответствующую времени движения по маршруту.

К моменту, когда Олег закончил рисовать, вся карта была испещрена пунктирными линиями.

– Так. И что мы имеем в итоге? – вслух сам себя спросил Умелов.

Перевернув лист блокнота, он принялся выписывать имена тех, кто мог оказаться в районе Черного озера в рамках своего маршрута. Оказалось, что ни Мария, ни супруги Гольц никак не попадали на Черное озеро. Их маршруты проходили по югу острова. И это было вполне объяснимо. В планы Мэри входили поиск и изучение колонии морских выдр, или, как их еще называют, каланов.

«Кстати, – улыбаясь, подумал Умелов, – я мог бы подсказать ей, где жила эта колония».

Во время службы на Онекотане ему не раз приходилось наблюдать за этими интересными зверьками. Чаще всего они попадались ему в районе мыса Субботина. Там, у подножия прибрежных скал, торчащих из воды, метрах в тридцати от берега образовалось защищенное от высоких волн пространство, где густо росла ламинария. Именно в этих морских зарослях Олег неоднократно и наблюдал каланов, которые, лежа на спине, невообразимым образом удерживались на поверхности воды и колотили маленькими лапками каких-то моллюсков прямо у себя на животах. Даже в его дембельском альбоме была черно-белая фотка с каланом.

«Так, – прервал приятные воспоминания Олег, – что же у нас дальше?»

Относительно маршрута Александра и Сары Гольц было всё очевидно. Они уходили на юг контролировать популяцию морских тюленей, облюбовавших южное побережье острова. И особенно мысы в бухтах со стороны Тихого океана.

Просмотрев оставшийся список, Умелов констатировал, что под явным подозрением был только Кудо Осима. С остальными участниками экспедиции были сплошные знаки вопроса.

«А если убрать из этого списка Осиму, кто еще мог бы быть наиболее вероятным претендентом на роль специального агента? Пожалуй, логично начать с американцев. Во-первых, и Сэм Льюис, и Кен Линч – граждане США. Значит, дополнительная легенда им ни к чему. Во-вторых, Сэма вообще, кроме Черного озера, ничего не интересует. Он якобы собирается изучать гольца, который живет в этой замкнутой экосистеме. Ричард Стэмп говорил, что в озере живет какой-то реликтовый вид этой рыбы. Поэтому, собственно, и был приглашен в экспедицию Сэм Льюис как специалист в этой области. Допустим, что это действительно так. Значит, единственным человеком из экспедиции, который две недели будет находиться на берегу озера, не вызывая подозрений, это Льюис. Ну, вот и подозреваемый номер два, вернее, три».

Умелов отдельно написал по-русски слова: «Осима» и «Льюис» и подчеркнул их. В общем списке напротив имени «Александр» он поставил знак вопроса.

Только он собрался начать анализировать плюсы и минусы другого американца, вулканолога Кена Линча, как в дверь каюты постучали.

Умелов быстро убрал под подушку карту и подошел к двери. На пороге стояла Мэри.

– Мария? – не смог скрыть своего удивления Олег.

– Извините, Олег. Вы хотели меня срочно видеть?

Умелов собрался сказать, что, вероятно, она что-то напутала, но вовремя осекся. В его памяти всплыл недавний разговор с Александром, когда тот просил Олега при случае отвлечь Мэри на час или полтора, если он захочет встретиться наедине с Барбарой Кински. Олег осторожно спросил.

– Это вам передал Гольц?

– Да, он встретил меня у моей каюты и сказал, что вы очень хотите получить от меня какую-то информацию, но стесняетесь обратиться ко мне.

«Ну, Александр! – подумал Умелов. – Ну и сукин сын! Мог хотя бы предупредить».

Улыбнувшись, Умелов шире распахнул дверь.

– Да-да, у меня к вам действительно много вопросов. Вам как удобнее: мы здесь поговорим или пойдем в кают-компанию?

Мэри пожала плечами.

– А мы здесь не помешаем мистеру Осиме?

– Нет, что вы. Как видите, его здесь и нет. Но если он вернется, мы можем переместиться в кают-компанию. Договорились?

Мэри кивнула и, пройдя вперед, села на маленький стул перед койкой. Умелов посмотрел на часы и засек время.

«Надеюсь, Александр успеет за час “кое-что обсудить” с Барбарой».

Умелов даже не заметил, как Мэри взяла в свои руки нить их беседы. Почувствовав это, Олег подумал, что из нее мог бы получиться неплохой интервьюер. Она обладала очень хорошим качеством, которым должен был обладать журналист-профессионал, – умением слушать и слышать своего собеседника.

Теперь Олег пытался рассмотреть в ней еще какие-нибудь скрытые достоинства. Это не ускользнуло от ее внимания.

– Олег, по-моему, вы меня сейчас не слушаете. Вы, кажется, думаете о чем-то своем.

Умелов загадочно улыбнулся ей в ответ.

– Я опять сказала что-то не так?

– Нет, вы все правильно говорите. Просто я сейчас думаю о вас.

– Обо мне?

Олег кивнул.

– И что же вы обо мне думаете?

Немного помедлив с ответом, Умелов решил, сказать всё как есть, тем более раз выпал такой случай и они сейчас наедине.

– Я просто поражен вами. Кроме того, что вы очень красивая девушка, вы еще и прекрасный собеседник. Я уж не говорю о вашем уме и воспитании.

На щеках Мэри выступил предательский румянец. Заметив это, Умелов продолжал:

– Мария, можно я вас спрошу о личном?

Девушка смущенно подняла глаза и, не найдя, что ответить, снова их опустила. Олег воспринял это как знак согласия.

– Скажите, Мария, у вас есть парень или мужчина, который вам дорог?

Справившись с волнением, Мэри довольно твердо ответила.

– Это и есть та важная информация, о которой вы хотели меня спросить?

Умелов понял, что пора применить один из безотказных журналистских приемов, которых в его арсенале было достаточно.

– Хорошо. Давайте поговорим обо мне. Вы не против?

– Нет.

– Скажите, Мария, как вы думаете: есть хоть один шанс у такого молодого мужчины, как я, надеяться на то, что когда-нибудь он сможет стать близким человеком для такой девушки, как вы? – Олег выдержал несколько секунд. – Чтобы однажды на правах близкого мужчины назвать вас красивым именем – Маша?

Мэри смущенно отвела глаза.

– Олег, ну зачем вы заставляете меня краснеть?

– Это же прекрасно, когда человек краснеет. Это значит, что у человека есть совесть. Сейчас так мало людей, которые имеют ее.

Мэри хотела что-то возразить, но дверь каюты открылась, и на пороге появился Кудо Осима. Увидев Умелова и Мэри Корн вдвоем, он смутился и, с поклоном буркнув по-английски «Извините меня», закрыл дверь.

Появление японца явно разрядило обстановку.

– А, вот еще один человек, имеющий совесть, – со смехом сказал Олег. – Правда, японцы, когда смущаются, не краснеют, а кланяются ниже. Я думаю нам надо перейти в кают-компанию. Мне еще надо расспросить вас о вашей работе на Онекотане. Заодно там и кофе выпьем. Согласны?

Переведя дыхание, Мэри радостно ответила.

– Согласна!

В кают-компании Мэри с Олегом оказались не одни. За длинным столом сидел Сэм Льюис и пил из маленькой чашки натуральный кофе, аромат которого чувствовался еще в коридоре за несколько метров до помещения.

– Как дела? – улыбаясь, поприветствовал вошедших Сэм.

Этот вопрос можно было услышать из уст практически любого американца. Произнося его, они, как правило, всегда широко и открыто улыбались. Сэм Льюис не был исключением.

– Хорошо, – за двоих ответила Мэри. – Вы не будете против, если мы с мистером Юргенсом составим вам компанию и тоже выпьем кофе?

– Конечно, – вновь расплылся в улыбке Сэм. – Я буду очень рад.

Слушая обмен дежурными комплиментами Льюиса и Мэри на английском языке, Умелов прекрасно уловил суть их короткого разговора. Он решил воспользоваться удобным случаем и обратился к Мэри:

– Мария, можно я попрошу вас об одной услуге?

– Да, – немного напряженно ответила Мэри, опасаясь снова услышать что-нибудь личное.

– Я бы хотел вас попросить стать моим переводчиком. Я не очень хорошо владею разговорным английским, а мне так интересно узнать у мистера Льюиса, что это за реликтовый вид рыбы, который он собирается изучать на Черном озере.

Мэри улыбнулась и, повернувшись к Сэму, перевела ему смысл сказанного Олега. Льюис закивал головой и еще шире улыбнулся. Налив всем кофе, Олег сел напротив Сэма и приготовился слушать рассказ Льюиса в переводе Мэри.

Иногда Олег переспрашивал ее, если не понимал смысла, или задавал уточняющие вопросы. Чем дольше он слушал Льюиса, тем больше убеждался, что говоривший хорошо разбирался в том, о чем рассказывал.

Глядя на приветливого американца, Олег периодически улыбался ему в ответ, думая: то, о чем он говорит, это реальный научный факт или красивая легенда, придуманная для него в ЦРУ для легального прикрытия работы на побережье озера?

– Мэри, спросите, пожалуйста, мистера Льюиса: будет ли он изучать рельеф дна? И вообще, собирается ли он проводить изучения этих рыб под водой, с аквалангом?

Пока Мэри переводила вопрос, Олег внимательно следил за реакцией Сэма Льюиса. Тот, выслушав фразу, удивленно посмотрел на Умелова. Было видно, что этот вопрос не смутил его, а, скорее, вызвал удивление.

– Мистер Льюис очень удивлен вашим вопросом, – перевела Мэри ответ Сэма.

– Спросите, пожалуйста, почему мой вопрос вызвал у него удивление.

Мэри перевела. Сэм не успел ответить, потому что в дверях кают-компании появился довольный Александр Гольц.

– Не помешаю? – с улыбкой спросил он сидящих за столом.

Не дожидаясь ответа, Гольц прошел к стойке, за которой находилась кофе-машина, чтобы налить себе чашечку кофе. Оказавшись за спинами Мэри и Льюиса, он подмигнул Олегу, давая понять, что все прошло нормально. Умелов, едва кивнув Гольцу в ответ, снова посмотрел на Сэма в ожидании ответа на свой вопрос. Ответ американца оказался вполне ожидаемым.

– Мистер Льюис говорит, что это работа на озере с погружением была бы интересна, но это технически очень трудно сделать. Нужна моторная лодка, нужен акваланг, нужен дизельный генератор, компрессор и горючее для лодки и генератора. В общем, он сказал, что по времени и по затратам это займет гораздо больше времени, чем отведено для работы экспедиции, – перевела Мэри и повернулась к Гольцу.

– Александр, садись к нам, – по-русски крикнула Мэри Гольцу. – Что ты там застрял?

– Да-да, спасибо, – ответил Александр и с чашкой в руках подсел к Олегу.

– О чем разговор? – спросил он у Умелова.

– Да так. Беру интервью у мистера Льюиса.

В кают-компании собралось уже три человека, говорящих на русском языке, и Сэм решил откланяться. Он извинился и сказал, что его ждут еще кое-какие дела, и, в очередной раз дежурно улыбнувшись, вышел из помещения.

Вечером, лежа на койке, Олег вспоминал прошедший день и Марию. В душе опять всплывали давно забытые ощущения, а сердце приятно щемило в груди.

«Неужели опять влюбляюсь?» – подумал Умелов.

Дверь каюты открылась. На пороге появился Кудо Осима.

«Что он все время кланяется», – с легким раздражением подумал Умелов, глядя на легкий поклон японца. Он закрыл глаза, делая вид, что очень устал.

Японец тихо разулся и тоже лег на свою койку. Через несколько минут с его стороны послышалось шуршание бумагами.

Умелов лежал с закрытыми глазами, перебирая в мыслях полученные факты и впечатления за день.

«Давай, думай, шевели мозгами. Ведь кто-то же из экспедиции выполняет задание ЦРУ? Только кто? Мой сосед Кудо Осима или Сэм Льюис? А может, Александр?»

В дверь тихо постучали. Умелов открыл глаза и вскочил с койки, не дожидаясь японца.

– Опять вы? – Олег искренне удивился стоящей на пороге Мэри.

– Извините, что беспокою. Просто мистер Стэмп попросил вас срочно прийти к нему.

– Что-то случилось?

– Я не знаю. Он просто нашел меня в кают-компании и попросил сходить за вами.

Умелов быстро оделся и выскочил в коридор вслед за Мэри.

Подойдя к каюте руководителя экспедиции, Олег негромко постучал. Стэмп сразу же открыл дверь. Увидев в коридоре Мэри, он сделал ей знак рукой, чтобы она тоже зашла.

Стэмп жестом пригласил гостей присесть на заправленную койку. И, показав на телефонный аппарат, начал говорить. Общий смысл сказанного был понятен для Олега, но он все же попросил Мэри перевести.

– Он говорит, что сейчас ему звонили по телефону из штаб-квартиры «Квантума». Ему сообщили, что с мистером Юргенсом срочно хочет связаться его шеф из ВВС. Мистер Стэмп сейчас наберет номер телефона, чтобы вы могли переговорить с вашим руководством.

Умелов понял, что на связь с ним хочет выйти кто-то из ЦРУ.

Ричард Стэмп набрал номер на трубке телефона спутниковой связи и передал его Умелову. Олег взял в руки телефон с антенной, похожей на толстую пережаренную сосиску, и сразу же почувствовал, насколько приличный вес у этого аппарата. В трубке было абсолютно тихо: ни привычного треска, ни гудков. И когда в трубке вдруг раздался голос, Олег от неожиданности вздрогнул.

– Мистер Юргенс, здравствуйте.

Умелов сразу узнал этот голос и интонацию. Он принадлежал Полу Смиту, курировавшему его по линии ЦРУ.

– Я буду очень краток. Вы задаете слишком много вопросов членам экспедиции. Вы получили достаточно четкие инструкции, что и как вы должны делать, вот и занимайтесь только тем, что вам поручили. Иначе нам придется пересмотреть ваше дальнейшее участие и ваше пребывание на территории Соединенных Штатов Америки. Надеюсь, вы меня правильно поняли?

– Я понял вас, шеф. Впредь буду экономным, – Умелов передал трубку Стэмпу и постарался изобразить неловкость.

– Начальство просит, чтобы я был экономнее с видеокассетами.

Умелов решил дать понять присутствующим в каюте, что это и есть тот пустяковый вопрос, который с ним хотело обсудить руководство канала ВВС.

– А, я думала, что-то серьезное, – успокоилась Мэри.

Повернувшись опять к руководителю экспедиции, Олег улыбнулся и произнес по-английски.

– Благодарю вас, мистер Стэмп. Спокойной ночи.

В коридоре Умелов попрощался с Мэри и не спеша отправился к своей каюте. На лице его светилась саркастическая улыбка. Теперь он практически на сто процентов был уверен в том, что точно знает имя главного тайного агента ЦРУ в этой экспедиции.