Курсант

Глава 19

…Привычное ощущение, свидетельствующее о воздействииясностью сознания, шарахнуло по мозгам еще до того, как я открыл глаза. Еще через миг мне прилетелобезмятежностью, а затемобновлением. К последнему я давно привык, так что проигнорировал, а применениебезмятежности основательно напрягло, ибо ею, насколько я знал, гасили истерики. Или, как вариант, резали эмоциональность безнадежных больных перед тем, как сообщить кошмарные диагнозы. Само собой, эта догадка напрочь испортила настроение. Апаралич, «пойманный» мгновением позже и «отключивший» все тело от шеи и ниже, вверг в бездну отчаяния. Тем не менее, напрашивавшийся вопрос я задал еще до того, как узнал потолок помещения и понял, что лежу в палате медблока Флигеля Мятущихся Душ:

— Что, сильно зацепило?

— Зацепило прилично… — откуда-то справа эхом подтвердила Валентина Алексеевна, а после того, как я скосил глаза и поймал ее взгляд, добавила: — Но в данный момент ты абсолютно здоров.

Я заметил не только ее, но и Агрессию, сидевшую чуть поодаль, вот и продолжил задавать вопросы:

— Тогда зачем Зина приложила менябезмятежностью, а выпараличом?

— Сейчас объясню… — пообещала она, сделала небольшую паузу, чтобы потыкать в сенсоры своего коммуникатора, и почему-то затараторила: — Итак, зацепило тебя действительно прилично, из-за чего исцеление заняло полтора месяца…

Я мысленно присвистнул, а затем нахмурился:

— Так, стоп: полтора месяцаваших воздействий⁈

Целительница криво усмехнулась:

— Твой организм режет девяносто два и четыре десятых процента любых моих воздействий. Так что тебя откачали Валентина с Катериной…

— С Катериной? — удивленно переспросил я.

— Да: эта девочка каким-то образом заставила твою энергетику признать ее своей, сопрягла ваши Дары и сделала для твоего возвращения к нормальной жизни ничуть не меньше, чем моя тезка! Впрочем, о заслугах твоей второй личной целительницы мы поговорим после официального пробуждения. А пока выслушай меня, пожалуйста, не перебивая.

Я коротко кивнул, и «прабабка» вернулась к вопросам, которые считала не в пример более важными:

— Земляк, которого ты лишил половины черепа, был другом детства и названым братом Басараба. Поэтому-то король и озверел. Но тебе повезло несколько раз подряд: за долю секунды до того, как он ударилиспепелением, подбегавшая Барыня всадила две пули вогненный щит аккурат напротив глаз. Это сбило фокус заклинания, поэтому тебя зацепило самым краешком. Но даже этот краешек «оказался» о-го-го: обе руки, левую ногу и переднюю часть торса фактически испарило, шлем расплавило, а голову превратило в горящую головешку. Через долю секунды Раиса связала боем второго Земляка, а Эиру влетела в ближний бой к Стефану, но он, пребывавший в диком бешенстве, попробовал тебя добить. Света с Таней добивали Водяного и Воздушника, так что ты выжил только благодаря Вале с Катей — они успели уйти винверсию и выставить перед тобой двестены —ледяную иводяную. Их жестены погасили еще четыре атаки — две Басарабовские, однуводяную плеть и одинкаменный молот. В общем, все четырнадцать секунд кошмара тебя держали именно они. А потом Варя и два снайпера капитана Зеленцова перегрузилиогненный щит, твоя японочка вбиладырокол в проекцию ядра, и Огневик сдулся. Тут девки забили на трех все еще живых Архимагов, рванули к тебе и все-таки удержали на этом свете…

— … Хотя Инна насчитала два с лишним десятка клинических смертей… — внезапно добавила Агрессия.

Я невольно сглотнул, но Валентина Алексеевна и не думала замолкать:

— А потом началось самое интересное: после того, как Света, Рая, Эиру и Таня убили второго Земляка, Водяного и Воздушника, целительницы в темпе подлатали всех раненыхпо самому минимуму, слили всю оставшуюся Жизнь в накопители и передали их Вале с Катей. Когда они высушили все подчистую, рванули трясти прилетевших пестунов Минской бригады. А их штатный медик имел глупость заартачиться…

— Он заявил, что тратить НЗ наодин-единственный обгорелый фрагмент чьего-то там тела нецелесообразно! — гневно процитировала менталистка. — Тем более во время войны и находясь в отрыве от служб снабжения!

«Прабабка» тоже потемнела взглядом, но продолжила рассказ довольно спокойно:

— Рая с Эиру превратили его в мешок с дроблеными костями, твоя тетка отправила полетать что-то вякнувшего командира роты, Одинцова превратила в живой факел особо говорливого командира взвода, а подоспевшие парфинцы заявили минчанам, что любой, кто не сделает все возможное для исцеления заместителя командира их спецгруппы, будет убит на месте! В общем, в этот момент наши отжали еще десять накопителей, а чуть позже практически по той же самой схеме «ограбили» штатного целителя спецгруппы, прибывшей за Басарабом. Увы, на этом приключения не закончились — для того, чтобы вылететь в Великий Новгород, Светлане с Раисой пришлось последовательно поставить на уши сначала вертолетчиков минчан, а затем и все руководство бригады, обосновавшейся на захваченном аэродроме. Все это время и весь перелет Валя с Катей вливали в тебя чудовищные объемы Силы и не давали умереть. Не успокоились и после того, как привезли тебя сюда — на полтора месяца забыли обо всем на свете, кроме исцелений, медитаций и моих лекций. В итоге регенерировали утраченные части тела, восстановили энергетику, нарастили солидный мышечный корсет, привели его в тонус, заставили весь организм заработать, как часы, и тэдэ. А вот с пластическим целительством не справились из-за отсутствия соответствующего таланта. Поэтому три первые попытки вернуть тебе прежнее лицо не получились от слова «совсем» даже с моими доработками. Зато эта, четвертая — вроде ничего. Но тезка на грани нервного срыва — винит себя в криворукости и бездарности! В общем, когда увидишь свое отражение, сделай вид, что оно тебе нравится, и похвали эту дуреху, ладно?

— Похвалю, конечно! — пообещал я и спросил, где сейчас Незаменимая.

— Я отправила их с Катей за Светой и Раей. Ибо понимала, что выводить тебя из целительскогосна в отсутствие этой злобной парочки — форменное самоубийство! — хохотнула целительница, снова кинула взгляд на голограмму и посерьезнела: — Все, они уже на третьем этаже. Несутся к медблоку со всех ног, красотки. В халатиках, ибо не успели одеться…

В ее голосе было столько тепла, что я не удержался от улыбки, и… свет померк. А «через миг» сознание включилось снова и успело уловить обрывок вопроса «старшей сестренки»:

— … -лярный аппарат не взбунтуется?

— Рай, не вибрируй: девчата выложились на славу! — рыкнула «прабабка», а потом я открыл глаза, повернул голову на голос, вгляделся во встревоженные лица шести женщин, сглотнул подкативший к горлу комок и с трудом заставил себя отыграть первый акт рекомендованной роли. В смысле, «недоуменно оглядел и не сразу узнал помещение», наморщил лоб, «пытаясь вспомнить», как и почему я в нем оказался, а потом задал тот же самый вопрос:

— Что, сильно зацепило?

У Незаменимой, Раисы Александровны и Гриневой влажно заблестели глаза, а матушка, как обычно, задвинула все чувства куда подальше. Правда, при этом усиленно крутила поясок «дежурного» халатика, невольно выдавая настоящее состояние души, но говорила правду:

— Да, сильно — Басараб тебя практически сжег. Так что Валя с Катей возвращали тебя к нормальной жизни аж полтора месяца! И все-таки вернули.

— С Катей? — «удивленно» переспросил я, перевел взгляд на мгновенно покрасневшую девушку и получил шутливый ответ… от Суккубы:

— Мы пришли к единственной логичной версии, объясняющей все и вся: пережив первый десяток клинических смертей, твоя энергетическая система вдруг доперла, что воротить нос от помощи «неавторизованных» целительниц — полный и законченный идиотизм. Вот и «авторизовала» ту, которая заливала ее Силой самоотверженнее всего. А когда распробовала добросовестность этой парочки, забраковала всех остальных, включая Валентину Алексеевну.

— Она была неправа. В плане отбраковки этого конкретного Архимага Жизни! — отшутился я, запоздало сообразил, что целительскимпараличом и не пахнет, осторожно выпростал левую руку из-под простыни, оглядел в разных ракурсах, пришел к выводу, что она, пусть выглядит и «не моей», но выглядит очень даже неплохо, и благодарно улыбнулся Вале с Катей: — Спасибо, девчат, я вам должен по гроб жизни и обязательно воздам сторицей за все, что вы для меня сделали!

— Мы сделали не все, что могли… — начала, было, Незаменимая, поняла, что несет чушь, и исправилась: — Вернее, мы смогли не все, что требовалось…

— В каком смысле? — «не понял» я, выслушал сбивчивые объяснения и насмешливо фыркнул:

— Валь, ты чего⁈ Главное, что я жив и здоров. А на внешность плевать с высокой горки!!!

Пока отвечал, приподнял простыню, обнаружил, что в шортах, откинул ткань в сторону и сел. Тело вело себя непривычно, но слушалось ненамного хуже «прежнего». А вот в голове помутилось. Но только секунды на полторы-две. Так что на третьей я встал с кровати, выпрямился, подошел к зеркалу, с интересом оглядел свое отражение, развернулся на месте, засунул правую руку в карман, уставился на «авторизованных целительниц» и притворно нахмурился:

— Признавайтесь, на образах из чьих любимых грез создавался этот здоровячок, которого надо сушить и сушить?

Почувствовав, что я нисколько не расстроен, Незаменимая «виновато» развела руками:

— Видимо, из Катиных, мой господин — в моих безраздельно царствуете вы!

Тут меня, наконец, догналопонимание, и я, мгновенно перестал валять дурака, метнулся к тем, кто меня спас. Благодарил в разы эмоциональнее, чем до этого, а после того, как засмущал обеих до густого румянца, сообрази, что меня «ведет», и попросил Агрессию приложить менябезмятежностью.

Менталистка повиновалась, так что через несколько секунд я спокойно вернулся к кровати, сел и начал задавать по-настоящему важные вопросы:

— Кто-нибудь из наших или парфинцев погиб?

Матушка, гордо сверкнув глазами, отрицательно помотала головой:

— Нет.

— А «заложницы»?

— Тоже нет.

— Раненых на ноги поставили?

— Конечно! Самого тяжелого — еще четырнадцатого июня!

— А сегодня какое?

— Четвертое июля, четыре двадцать шесть утра…

Тут я почувствовал, что начал как-то уж очень жестковато, и решил чуть сгладить произведенный эффект:

— Та-а-ак, а где моя алхимия⁈

— В твоей тушке! — ухмыльнулась «прабабка»: — Внутривенное питание, катетеры и тому подобную дрянь мы сняли в четыре с минутами, а за твоим режимом теперь следят аж Два Цербера в юбках!

— За это Церберам отдельное спасибо. А что с войной? В смысле, уже закончилась?

Я посмотрел на младшего «Цербера» и невольно залюбовался лицом о чем-то задумавшейся девушки.

А потом заговорила Суккуба, и мне пришлось вдумываться в факты. А они обрадовали — как оказалось, САШ капитулировала семнадцатого июня, а последний отряд вроде как партизан, бесчинствовавший на территории Конголезского королевства, уничтожили только первого июля. Потом начала рассказывать о том, что за время моего «беспамятства» команда работала, не покладая рук, затем описала боевую задачу для первой операции после Бухареста, но я прервал этот монолог и виновато улыбнулся:

— Рай, записи всех операций я просмотрю как-нибудь потом. А пока меня интересует общий прогресс членов команды в сжатом виде.

— Деловой… — фыркнула она, но навстречу, конечно же, пошла. И сходу начала удивлять: — Твоя любимая целительница уже мастер третьей ступени: первую взяла в Бухаресте, а две следующие — во время твоего лечения…

— Создала семь высших заклинаний, три из которых оказались намного эффективнее моих! — дополнила ее слова «прабабка» и очень уважительно посмотрела на тезку.

— … твоя вторая любимая целительница тоже вовсю «продавливала» первостихии, так что поднялась на те же три ступени и является подмастерьем-«пятерочкой». Яна, Наоки и Эиру взяли по одной ступени в Бухаресте и Сызрани, поэтому первая теперь «троечка», вторая — «четверочка», а третья — «пятерочка». Лиджуан тоже «троечка». Заработала в Пятигорске. Там же «пророс» и Ларс, став учеником второй ступени. Вика на две ступени выше — отличилась и в Пятигорске, и в Мурманске. Галя тоже подмастерье-«троечка» — де-юре поднялась на тренировке, но после операции в Мурманске. В том же Мурманске подросли и Мин Сим с Даудом — первая стала подмастерьем-«двоечкой», а второй — «единичкой». Барыня — мастер пятой ступени, Мавия — шестой…

Перечисляла долго — минуты полторы — и невольно привлекла внимание к трем местам проведения неких операций, в которых команде, судя по всему, пришлось попотеть. Предпоследней упомянула себя, сообщив, что «проросла» на седьмую ступень ранга мастер. Об успехах матушки не сказала ни слова. Но на ее нынешнем ранге ждать нового прорыва всего через полтора месяца после предыдущего было бы глупо, поэтому я почти не расстроился. А потом услышал свое имя и недоуменно выгнул бровь:

— Мастер-«единичка»? Но как? В Бухарест я прилетел подмастерьем-«шестеркой»!

— Все вопросы — к Церберам! — отбоярилась она, а «Церберы» развели руками и заявили, что в момент «запуска» энергетической системы ядро было именно на этой ступени.

Я почесал затылок, решил, что задуряться столь приятной «проблемой» нет смысла, и в друг понял, чего мне не хватает:

— Так, народ, а вы случайно не приобретали для меня новый браслет с линзами-ка— …

«Народ» грохнул и начал издеваться, инкриминируя мне нездоровую любовь к медитациям и к чему-то там еще. Правда, отрывался сравнительно недолго. До тех пор, пока Незаменимая не посерьезнела, не метнулась к шкафу и не притащила мне полный «обвес», начиная с часов и заканчивая новеньким амулетом защиты от ментальных воздействий.

Я быстренько нацепил все это добро на законные места, образовал две «петли», прислушался к току Силы, убедился в том, что он стал «плотнее», и взял из рук Вали футболку.

Пока натягивал, дамы молчали. А потом заговорила матушка. Вернее, почувствовав, что я «переварил» все «новости», покосилась на «глушилку», поймала мой взгляд и заставила подобраться:

— Есть тема для серьезного разговора. Ты как, готов включить голову?

Я утвердительно кивнул.

— Там, в ангаре, испугавшись за Наоки, тытелепортировался, то есть,исчез из точки, в которой находился, имгновенно возник возле Стефана!

— Ты уверена? — хрипло спросил я, представив, сколько проблем можно огрести, «засветив» легендарный навык.

Родительница желчно усмехнулась:

— Лют, твоя отмороженная японочка повторила точно такой же прыжок через считанные мгновения после тебя, а ужечерез четыре часа после прилета из Бухареста его освоили и Янка с Эиру. Но и это еще не все: во время боя с Басарабом Наоки создала еще одно ультимативное заклинание и отрубила им Басарабу обе руки прямо черезогненный щит!

— Девяти новых целительских заклинаний, созданных Валей и Катей в процессе возни с твоим телом, никто не увидит. А эти два — могут… — подала голос Валентина Алексеевна, тоже помрачневшая по полной программе. Слава богу, в этот момент к этим объяснениям подключилась Раиса Александровна и чуть-чуть сгладила шокирующий эффект:

— Твои девки далеко не дуры. Но мы перестраховались: грохнули всех телохранителей Басараба, а ему самому помогли сойти с ума от невыносимой боли. Потом взяли жесточайшие клятвы о нераспространении информации у всех наших парфинцев, а «заложниц» отправили в целительскийсон и держали в нем до прилета в Великий Новгород. А тут «натравили» на них сначала Щелчка, а затем Стрешнева. Кстати, последнего заставили «стереть» им все воспоминания за последние сутки. Причем под надзором все того же Усова. Яков Иванович остался о-о-чень недовольным и, в теории, может попытаться сделать нам какую-нибудь гадость…

— А как на ваше самоуправство отреагировали Волконские? — дав ей договорить, спросил я.

Матушка пожала плечами:

— Де-юре нормально: для того, чтобы «нагнуть» Стрешнева, я позвонила Мирославе Михайловне, попросила связаться со мной по защищенной линии, а потом заявила, что перед ранение ты создал заклинание, которое ни в коем случае нельзя никому показывать. Императрица-Мать пошла мне навстречу и приказала Якову Ивановичу выполнить все мои требования. Но в тот момент она чувствовала себя виноватой в том, что на пару с сыном отправила нашу команду на самоубийственную миссию, закончившуюся твоим тяжелейшим ранением. Но теперь, когда операция в Бухаресте практически забылась, это «соглашение» может быть переиграно.

Я ушел в режим «замедления времени», проанализировал ситуацию и нашел несколько уязвимостей у нашей позиции:

— На мой взгляд, проще всего получить какую-то информацию о новом заклинании через Ларса. Ведь он изредка видится с матушкой. В том числе и уезжая во дворец с ночевкой.

— Он о нем даже не подозревает.

— Тогда через парфинцев…

— В их памяти этого момента боя больше нет… — уверенно заявила она и мотнула головой в сторону Агрессии: — Как только Зину вывели из комы, мы с Раей организовали посиделки на «Княжьем Подворье» и устроили Большую Чистку воспоминаний.

— А как насчет воспоминаний Инны? — спросил я и представил Данилову такой, какой видел за несколько часов до вылета во Владимир.

Тут заговорила Раиса Александровна:

— Этот фрагмент удалили и у нее. Кроме того, надежно затерли записи со всех тактических камер, включая камеры дронов, и сразу после завершения того боя отправили Кнута и Барыню на поиски КДП СБ «частного музея». КДП оказалось автоматическим и, судя по пыли в помещении, не посещалось больше полугода…

— Короче говоря, в данный момент о том, что ты, Янина, Наоки и Эиру научились телепортироваться, знают только те, кто от тебя ни ногой и скорее сдохнут, чем подставят… — подытожила матушка и мрачно вздохнула: — Так что у Волконских всего два варианта докопаться до истины — нагло влезть в память кому-нибудь из нас, на что они, как ты понимаешь, точно не пойдут, или подкатить к тебе с прямым вопросом. Делай выводы…

…Как ни обидно это признавать, но даже подбезмятежностью мое сознание работало «со сбоями». Вернее, в каком-то рваном режиме. Поэтому я периодически выпадал из разговора и представлял то в последние мгновения боя, то себя в виде «фрагмента человеческого тела», то операционную и возню Вали с Катей с обожженным полутрупом. Да, периодически посещали и умные мысли. Скажем, в какой-то момент я вдруг сообразил, что этой парочке просто не могло хватить знаний и Силы для моего возвращения к нормальной жизни, а значит, «прабабка» вложилась в процесс моего исцеления в разы серьезнее, чем продекларировала. А чуть позже, то есть, уже после того, как встал, поднял с кресла, без какого-либо внутреннего сопротивления обнял и расцеловал эту женщину, внезапно вспомнил о пилоте «Байкала», сумевшего с первой же попытки посадить самолет именно так, как требовалось, выяснил, что этот ас выжил, и облегченно перевел дух.

В общем, я нещадно тупил до половины шестого. Потом сообразил, что мне не мешало бы как следует помыться, поделился этим желанием с дамами, пообещал матушке и Раисе Александровне, что зайду к ним сразу после того, как приведу себя в порядок, натянул халат, протянутый Валей, и отправился к себе. Что интересно, в сопровождении обеих «Церберш».

Пока спускался на второй этаж, успел представить, что было бы, разбуди меня Валентина Алексеевна днем, во время бодрствования всей команды. На последних ступеньках лестницы вспомнил о наших «Росомахах», спросил у спутниц, удалось ли эвакуировать эти машины из Бухареста, и вслушивался в рассказ Незаменимой об этом процессе до тех пор, пока не оказался в прихожей. А там меня прибило не на шутку — заметив свое отражение в ростовом зеркале краем глаза, я остановился, распахнул халат, какое-то время разглядывал мышечный корсет, любовно «вылепленный» и «раскачанный» моими спасительницами, а потом… осознал смысл утверждения «…а переднюю часть торса фактически испарило…»!

Да,безмятежность сработала и в этот момент. Но представлять, во что я превратился и как выглядел после удараиспепелением, резко расхотелось. Зато благодарность, испытываемая к целительницам, «скакнула на следующий уровень» и ударила в голову. Вот я на месте и развернулся, сгреб в объятия обеих «Церберш», уткнулся носом в темечко Валентины и закрыл глаза:

— Спасибо, девчат…

— Пожалуйста, мой господин… — довольно мурлыкнула Незаменимая, потерлась щекой о правую грудную мышцу и замкнула еще одно кольцо рук. Точнее, левой рукой притянула к себе мою поясницу, а правой прижала ко мне Гриневу. А та… та расплакалась. Как выяснилось значительно позже, вдруг осознав, что у них все получилось, и я выжил.

Но тогда я этого не знал, поэтому задвинул куда подальше мысль «Что я творю?», ласково провел ладонью по голове, шее и спинке, содрогавшейся от рыданий, а потом понес полнейшую чушь:

— Катюш, ты чего? Вашими стараниями я не только оклемался, но и превратился в здоровячка из твоих ночных грез! Значит, вместо того чтобы плакать, ты должна радоваться возможности обнимать чудо, созданное своим талантом, и предвкушать его благодарность…

— Я радуюсь… — шмыгнув носиком, горько всхлипнула она, но дрожать не перестала.

Тут Незаменимая вцепилась в мое запястье, передвинула ладонь «на исходную», и серией жестов потребовала, чтобы я не вздумал переставать гладить ее верную помощницу. Пришлось слушаться… несколько минут. А потом нервная дрожь начала стихать, и младшая Церберша попробовала вырваться из захватов. А когда поняла, что мы не собираемся ее отпускать, решила ответить на вторую половину моей шутки:

— … а благодарность мне не нужна. Вернее, я уже сча— …

— Катю-у-уш, я похож на человека, способногоне воздать добром за воскрешение из мертвых? — «обиженно» спросил я.

Девушка, пребывавшая в расстроенных чувствах, приняла этот «наезд» за чистую монету, оторвала лицо от моей груди, испуганно уставилась в глаза и затараторила:

— Мой господин, у меня уже есть счастливое настоя— …

— Ка-а-ать… — все так же притворно нахмурился я, и она, поймав за хвост какую-то мысль, посмотрела на меня… со всамделишним вызовом:

— Для полного счастья мне не хватает только одного — ощущения, что я вампо-настоящему нужна! А еще толики персонального внимания и советов по развитию Дара, вот!!!

Я отрешенно отметил, что использованное ею числительное «одного» не бьется с количеством озвученных потребностей. Но эта мысль не помешала последовать порыву души:

— Все будет. Обещаю!

Девушка засияла и… получила по заднице от Незаменимой:

— А где обязательная фраза «Мой господин, я вас обожаю»?

Я невольно рассмеялся, по привычке потянулся к волосам этого белобрысого чуда, чтобы растрепать, но грива оказалась уложена в красивую «корону», так что пришлось удерживать руку.

Затем я вспомнил, что до общего подъема, после которого меня начнут рвать на части, осталось всего ничего, и поделился этим предсказанием с Цербершами.

— Так и будет! — авторитетно подтвердила старшая. — Все эти полтора месяца народ пытался штурмовать медблок по десять раз на дню. А Наоки, Яну и Эиру приходилось выгонять из приемной каждый вечер. Так что вам действительно стоит поторопиться. Иначе примчатся в вашу ванную и возьмут штурмом душевую кабинку!

— Думаешь, меня узнают? — неожиданно для самого себя спросил я.

— Конечно!!! — хором ответили целительницы. А Незаменимая добавила неожиданно серьезным голосом:

— Они смотрят не только глазами, но и сердцем…

…Эта троица влетела ко мне в гостиную в одиннадцать минут седьмого. Онна-бугэйся, появившаяся в поле зрения самой первой, прямо с порога ушла вскачок, перевернула меня на пол вместе с креслом и, заливаясь счастливыми слезами, начала целовать куда попало. Янка, вышедшая из перемещения в той же точке, но на долю секунды позже, рухнула на нас сверху и, чуть не сломав мне ребра, последовала примеру подруги. А вот Эиру, почему-то оказавшаяся в борцовке, меня поберегла. То есть, возникла справа. И перед тем, как броситься в кучу-малу, какое-то время смотрела глазами, полными слез.

«Непонятки» с внешностью заметили только минут через десять. После того, как отпихнули кресло, мешавшее ко мне домогаться, и разобрались, кто с какой стороны обнимает. Кстати, младшая сестренка невесть с чего «сдала позиции». В смысле, затихла, прижавшись к левому боку. Медовая Змеюка тоже «не хамила», обняв меня справа. Зато Наоки нагло улеглась сверху и явно не видела в этом ничего смущающего. Впрочем, в той эйфории, в которой она пребывала, было не до таких мелочей. А я то млел от воистину сумасшедшего счастья, которым горели их глаза, то краснел, когда японка перегибала со словами благодарности, то наливался лютой ненавистью к Стефану Шестому, чудом не успевшему испепелить мою Онна-Бугэйсю. В общем, «диагноз» оторвы-Яны, заметившей, что я выгляжу как-то не так, застал меня врасплох:

— Девки, смотрите, а Лют-то у нас похорошел!

— Определенно! — подтвердила Эиру, приподнявшись на локте и оглядев ту часть моей тушки, которую видела. А через мгновение решила, что им срочно надо как следует рассмотреть все остальное, шлепнула Наоки по заднице и потребовала дать «им с Яной» оценить уровень добросовестности Вали и Кати!

Японочка, недолго думая, приподнялась, села мне на бедра, задумчиво прищурилась, поерзала, пощупала правое бедро и заявила, что квадрицепсы надо подсушить. А через мгновение выхватила тычковый нож из ножен на правой щиколотке, одним движением распустила новенькую футболку сверху донизу, оглядела торс, царапнула грудные мышцы, провела пальчиком по брюшному прессу и сыто мурлыкнула:

— А верх оставляем таким, какой есть…

Две другие оторвы тоже одобрили «новый обвес», а потом как-то резко посерьезнели, снова облепили меня со всех сторон и одновременно вздохнули.

Мысль, которая их посетила, озвучила сестренка. Облизав пересохшие губки и нервно сглотнув:

— Ты поступил, как должно. И мы тобой гордимся. Но не пугай нас так больше, ладно?

— Мы извелись, Лют… — пристроив голову мне на плечо и обняв поперек груди, продолжила Эиру.

— Она хотела сказать, что первые шесть суток ревели, не переставая, и не смыкали глаз… — сварливо «перевела на русский язык» все та же Янка. — А Наоки до сих пор винит себя за то, что ты был вынужден подставиться!

Онна-Бугэйся густо покраснела и спрятала взгляд. Пришлось «лечить». В смысле, выдергивать руку из-под Землянички, прижимать к себе страдалицу и успокаивать:

— Девчат, вы чего⁈ Мы, средненькие подмастерья, рубились ссыгранной командой профессиональных телохранителей короля Румынии,состоящей из однихАрхимагов! И если бы Басараб не тянул время в надежде дождаться подкрепление, которое остановила десантура, а атаковал нас в полную силу, то гарантированно положил бы всю команду, включая парфинцев. Говоря иными словами, ранения, которые мы получили —самый минимум из того, чтодолжно было прилететь. Кстати, Наоки, ты ведь проанализировала тот бой, верно?

Она утвердительно кивнула.

— Скажи честно, у тебя были шансы избежать попадания в тотзыбучий песок?

Японочка отрицательно помотала головой:

— Нет: он возник за миг до того, как я вышла из очередного перемещения.

— То есть, Земляк тебя просто просчитал, верно?

— Да…

— Ну, так он былв разы опытнее всех нас, вместе взятых!

— Разумом понимаю, но сердце все равно не на месте… — призналась она.

— Все потому, что оно у тебя есть… — мягко улыбнулся я, растрепал ей волосы и собрался переключить внимание этих оторв на менее болезненную тему, но тут проснулся дверной звонок. Вернее, забился в дикой истерике. И нам пришлось подрываться с пола.

Девчата, конечно, не на шутку расстроились. Но, понимая, что другие члены команды тоже жаждут меня увидеть, особо не ворчали — Янка ускакала впускать очередных гостей, а Наоки с Эиру сорвали с меня обрывки футболки и затолкали под диван. В результате толпу из семи человек я встретил с голым торсом.

Первой на пороге гостиной появилась Галя, на несколько мгновений застыла, привыкая к моей новой внешности, а затем с гиканьем сорвалась в скачок и повисла у меня на шее.

Чуть позже Дауд с Ларсом, к слову, основательно подросшим и раздавшимся вширь, отбили мне оба плеча. А вот Лиджуан, Вика, Мин Сим и Мавия по разику скромненько поцеловали в щеку. Впрочем, у каждой из четырех последних девиц имелось по очень серьезной причине держать себя в руках, так что я нисколько не расстроился подобной «сухости». Наоборот, радостно улыбнулся и заявил, что чертовски рад их всех видеть.

Они тоже были рады. Поэтому затараторили практически одновременно. Потом так же одновременно затихли, переглянулись и рассмеялись. Потом Аль Сауд взял власть в свои руки и стал задавать основные темы монологов, а весь остальной народ, включая Янку, Наоки и Эиру, добавляли его рассказам яркости и глубины. Первые четверть часа — если я правильно интерпретировал логику подбора тем — мой единственный друг на всякий случай отвлекал меня от «дурных мыслей» и параллельно разбирался, насколько острые реакции вызывают упоминания о войне, проведенных операциях, развитии Дара и т.д. А когда понял, что я перенес «воскрешение из мертвых» и обретение новой внешности достаточно легко, стал убирать «фильтр» за «фильтром», так что в какой-то момент открыто оглядел меня с головы до ног и сделал комплимент Цербершам, приперевшимся на шум из Валиной спальни:

— Знаешь, я пришел к выводу, что твои целительницы сотворили не одно, а два чуда: мало того, что вернули любимого господина с того света, так еще и превратили красавчика в живое воплощение брутальной мужественности, неудержимой мощи и…

— Дауд, прибереги изысканные комплименты для наших дам! — фыркнул я, не став дослушивать этот по-восточному витиеватый бред. — А мне нужна правда. Причем без прикрас. Типа: «Да, у меня есть Мавия, и я от нее без ума, но не будь ты мне другом, наложил бы лапу на Валю с Катей…»

Народ жизнерадостно заржал, а когда хохот начал стихать, Галя заявила, что, на ее взгляд, я стал похож на повзрослевшего Ларса.

Как и следовало ожидать, остальные девчонки мгновенно возбудились, вытащили нас из толпы, поставили к стене, отошли, заставили покрутиться и высказали «экспертные заключения». Больше всего мне понравилось самое последнее, Янкино:

— Сходство, безусловно, есть. Поэтому у тебя, мелкий, появился живой пример, к которому надо стремиться. Не превратишься в такого же громилу к декабрю — мы тебя не поймем. Что тебе, конечно же, о-о-очень не понравится!

В этот момент у всех нас ожили коммы и напомнили о скором начале тренировки. Я чуть не оглох от многоголосого стона разочарования, подождал, пока он затихнет, поднял руку и цинично воспользовался представившейся возможностью выполнить обещание, данное матушке и Раисе Александровне:

— Тренировки — это святое, а я, вроде как, уже воскрес и никуда не денусь. Вернее, подойду в зал чуть позже вас. В общем, на занятия бегом-м-м марш!!!

Унеслись. Все, включая младшую Цербершу. А старшая задержалась и вопросительно посмотрела на меня.

— Беги — я хочу заглянуть к тете Свете… — честно признался я. А после того, как Незаменимая сорвалась с места, набрал матушку и предупредил, что вот-вот буду.

— Жду… — односложно ответила она. А через полминуты, встретив меня в прихожей, сжала в объятиях, уткнулась лбом в грудину и тяжело вздохнула.

— Прости… — только и смог, что выдохнуть я, ибо прекрасно понимал, что она пережила за эти полтора месяца.

Отставная Валькирия зябко поежилась и, как обычно, ломая себя через колено, заявила, что я сделал то, что должно, поэтому прощать меня не за что. Потом подняла голову, поймала мой взгляд и криво усмехнулась:

— Как отблагодарить Валентину Алексеевну, мы с Раей уже придумали.

— И как же? — полюбопытствовал я.

— Свозим ее в Осаку, в мастерскую Шоичи Сакураи. И купим те нэцкэ, которые понравятся…

Я нахмурился:

— Идея — лучше не бывает. Но Валентину Алексеевну, в отличие от вас, могут не отпустить.

— Во-первых, не от «вас», а от «нас»: мы полетим в Японию почти всей командой! — ехидно ухмыльнулась она. — А, во-вторых, согласие Мирославы Михайловны уже получено. Пока — с открытой датой.

— То есть, такая поездка безопасна?

— Лют, добрая треть так называемых «ястребов» стран Большой Пятерки и их союзников, то есть, деятелей, так или иначе ратовавших за войну с Белым Союзом, уже уничтожена, а остальных ищут по всей Земле и отстреливают, как бешеных собак. В это же самое время силовые структуры государств-победителей еще не успели расслабиться и пашут, как проклятые. Особенно на своей территории. Дабы не прохлопать появление разного рода мстителей. Ну, и вооруженные силы, развернутые по штатам военного времени, все еще очень легки на подъем. Поэтому расстраивать нашего Императора, только что нагнувшего половину планеты, никто не решится. Ну, и команда у нас отнюдь не из пацифистов… — С последним утверждением не поспоришь! — хохотнул я, поцеловал матушку в линию роста волос, вспомнил, с чего мы заговорили о поездке в Японию, и посерьезнел: — Я спрашивал у Гриневой, чем ее можно порадовать. Цитирую ответ: «Для полного счастья мне не хватает ощущения, что я вам по-настоящему нужна, толики персонального внимания и советов по развитию Дара…» Плюс к этому, ей можно подарить такой же «Ветерок», как у Вали. Да и с аксессуарами у нее, мягко выражаясь, не очень. А вот с самой Валей будет посложнее: все реально необходимое у нее уже есть, а на деньги, недвижимость и далее по понятному списку ей плевать…

— … ибо живет одним тобой, верно?

Я утвердительно кивнул.

— Ладно, я подумаю… — пообещала она, затем заявила, что с «девками» мне крупно повезло, и… придралась к собственным словам: — Вернее, повезло не тебе, а нам. Ибо другие целители тебя бы сто процентов не вытянули.

Я кивнул снова, и удовлетворенная родительница разомкнула захват, врубила портативную «глушилку», снова сцепила руки у меня на пояснице и сменила тему разговора:

— По словам Валентины Алексеевны, ближе к полудню государь вызовет в Летний дворец тебе, Валю и Катю. Чем он собирается наградить их, твоя «прабабка» не знает. Зато уверена, что ты получишь орден Мужества первой степени и станешь вторым ныне живущим полным кавалером этой награды. В комплекте с этим «счастьем» тебе, вероятнее всего, будет предложено стать одним из живых символов победы в мировой войне. Волконские пытались подбить на это дело и меня с Раей, но мы тактично отказались. Ибо внимания к нашему роду и без того на порядок больше, чем хотелось бы…

— Почему?

— В день суда над военными преступниками пресс-служба Императора выложила в Сеть чуть «порезанный» фильм о захвате Стефана Шестого нашей «родовой дружиной». Уже через двое суток эта акция вошла в десятку самых успешных спецопераций минувшей войны и, будешь смеяться, заняла первое место по зрелищности! Да, последнее, на мой взгляд, идиотизм. Но Раю и меня до смерти задолбали приглашениями на балы, званые ужины и приемы. И пусть мы мотаемся только на официальные мероприятия в Летнем дворце, но даже их хватает за глаза — только в прошлую пятницу твоей второй матушке сделали два предложения руки и сердца, а я невесть в который раз отвергла ухаживания Светлова и Гаранина.

— Надоели? — в глубине души плавясь от радости, спросил я.

— Не то слово! — в сердцах воскликнула она и вернулась к обсуждаемому вопросу: — Впрочем, бог с ними. В данный момент мы говорим о предложении, кото— …

— Я от него откажусь! — твердо пообещал я, сделал небольшую паузу и поинтересовался, какая спецоперация минувшей войны была признана самой значимой.

— Единовременное уничтожение почти всей правящей верхушки САШ! — ответила она, заставив вспомнить «Сварожичей», вроде как, готовившихся к какой-то спецоперации именно в этой стране. А потом «первая матушка» ни с того ни с сего расцепила захват, ласково погладила меня по груди и нехотя сделала шаг назад:

— Остальные вопросы задашь Рае — все эти полтора месяца она сходила с ума ничуть не меньше меня и однозначно заслужила, как метко выразилась Катя, толики твоего внимания…