Курсом к победе

Озерные флотилии

Могучие удары советских войск следовали один за другим. Вслед за снятием блокады Ленинграда последовали освобождение Правобережной Украины и Крыма, разгром врага в Белоруссии, вступление наших войск в пределы Румынии и Польши. Наступательные операции, в которых одновременно участвовало по нескольку фронтов, приобретали невиданный размах и стремительность.

В июне сокрушительный удар готовился нанести Карельский фронт.

Наступление наших войск на Выборг заставило врага перебросить туда часть войск из района Онежско-Ладожского перешейка, ослабив свои олонецкую и медвежегорскую группировки. Этим воспользовалось наше командование, планируя Свирско-Петрозаводскую операцию. Войскам Карельского фронта ставилась задача во взаимодействии с Ладожской и Онежской военными флотилиями прорвать многополосную долговременную оборону противника, разгромить его олонецкую и масельскую группировки, освободить Петрозаводск и всю Карелию.

Командующий Карельским фронтом генерал армии К.А. Мерецков решил нанести главный удар силами 7й армии при взаимодействии с Ладожской военной флотилией в направлении на Олонец и Сортавала. После прорыва обороны противника на реке Свирь часть сил 7-й армии должна была во взаимодействии с Онежской флотилией освободить город Петрозаводск. В соответствии с этим планом Ладожская флотилия должна была огнем корабельной артиллерии содействовать продвижению левого фланга наших войск, высадить десант в районе рек Олонка и Видлица, помочь нашим частям форсировать реку Свирь.

Онежская флотилия получила задачу содействовать продвижению правого фланга наших войск в сторону Петрозаводска, блокировать корабли противника в их базах, обеспечить перевозку войск, вооружения и боеприпасов.

Хочется хотя бы в общих чертах рассказать о боевом пути этой флотилии. Она была сформирована в тяжелую осень 1941 года. В начале августа 1941 года мой заместитель адмирал И.С. Исаков, находившийся в Ленинграде, поднял вопрос о формировании военной флотилии на Онежском озере.

– А где мы возьмем корабли? – спросил я.

– Поставим пушки на гражданские суда. Я ответил согласием. Командующим флотилией был назначен капитан 2 ранга А.П. Дьяконов. Когда он со своим штабом прибыл в Петрозаводск, пришлось заниматься не только вооружением кораблей и комплектованием их команд, но и обороной базы: враг приближался к Петрозаводску.

Мне из Москвы удалось связаться с Дьяконовым. После его доклада стало ясно, что оставаться в Петрозаводске больше нельзя. К тому же и кораблей там еще не было.

– Где же выделенные вам суда?

– Все еще на Волге и Каме.

– Куда думаете перенести базу?

– В Девятино, около Вытегры. Там и мастерские кое-какие есть. Соберем туда наши пароходы и за зиму вооружим.

– Дойдете туда?

– Думаю, дойдем.

– Разрешаю переход в новую базу, – закончил я разговор.

Суда, почти не имевшие вооружения, шли под огнем и бомбежками. Все же добрались до Девятино. Здесь за короткое время флотилия пополнилась – на буксиры, шаланды, прогулочные катера ставились орудия и пулеметы. Вчерашние гражданские речники переоделись в военную форму. Сугубо мирные суда превратились в боевые корабли. И воевали. Неплохо воевали. Теперь они готовились к крупнейшей своей боевой операции.

Командующий Карельским фронтом приказал 21 июня перейти в наступление сначала войскам правого фланга 7-й армии, а день спустя и остальным частям. Ладожскую флотилию этот приказ застал во время учений. В.С. Чероков, предвидя, что операция начнется с часу на час, заблаговременно посадил десант – 70-ю отдельную морскую стрелковую бригаду – на корабли и отработал высадку на берег. Теперь можно было не терять времени на посадку и инструктаж. Десант был на борту кораблей, каждый боец не только знал свою задачу, но и приобрел кое-какие практические навыки. Корабли под командованием капитана 1 ранга Н.И. Мещерского сразу же отправились в район действий. Из Новой Ладоги они вышли 22 июня. На рассвете следующего дня корабли артиллерийской поддержки открыли огонь по берегу. Бомбардировочная и штурмовая авиация наносила удары по огневым точкам и оборонительным сооружениям. Вскоре к берегу ринулись суда с морской пехотой. Десант успешно выполнил свою задачу. Высадившись в Видлице, он оказал большую помощь нашим войскам, наступавшим в этом районе.

Командованию Ладожской военной флотилии и командиру десанта Н.И. Мещерскому удалось в полной мере использовать элемент внезапности. Быстрота и слаженность в действиях наших сил не дали врагу подготовиться к отпору. Сказались вдумчивый выбор места высадки и хорошая ее подготовка. Заранее были обсуждены и согласованы все вопросы взаимодействия. Большая заслуга в успехе десанта, несомненно, принадлежит капитану 1 ранга Н.И. Мещерскому, смелому и опытному моряку, прекрасному организатору.

Отряд бронекатеров Ладожской флотилии продолжал оказывать артиллерийскую поддержку наступавшим войскам, а тендеры перевозили войска через Свирь. За одну неделю – с 21 по 28 июня – моряки переправили через эту реку свыше 48 тысяч человек, 212 танков, 305 автомашин, 446 орудий, более 1,5 тысячи повозок, 1770 лошадей и 3350 тонн различных грузов.

Тем временем корабли Онежской флотилии помогли переправиться на правый берег Свири частям 368-й стрелковой дивизии, а затем высадили тактические десанты в губах Лахтинской и Уисской. Десанты выяснили, что войск противника южнее Петрозаводска нет, а в городе начинаются пожары. Капитан 1 ранга Н.В. Антонов, который в это время командовал Онежской флотилией, решил не дожидаться подхода сухопутных войск, высадить десант в самом Петрозаводске, а ранее высадившимся морским пехотинцам приказал двинуться к городу по шоссе. Это было большим риском: ведь сил в распоряжении Антонова было совсем мало. Но риск оправдался. Неожиданный удар парализовал сопротивление противника, и моряки освободили город. Флотилия за это была отмечена в приказе Верховного Главнокомандующего, а части, участвовавшие в освобождении столицы Карелии, получили почетное наименование Петрозаводских.

Капитан 1 ранга Н.В. Антонов всегда отличался храбростью и решительностью. Эти качества он позже во всем блеске проявил на Дальнем Востоке, где уже в звании контр-адмирала командовал Амурской флотилией и заслужил Золотую Звезду Героя.

Операции в Карелии являют собой пример успешного использования разных видов наших Вооруженных Сил – сухопутных войск, авиации, флота и озерных флотилий.

Как-то уже после войны мы разговорились с маршалом К.А. Мерецковым. Он с удовольствием вспоминал о совместных действиях с моряками, вспоминал Испанию…

В 1936 году я встретил в Валенсии помощника главного военного советника республиканских войск, которого все называли Петровичем. Он только что вернулся с фронта и делился своими впечатлениями с советскими товарищами. Через год, вернувшись в Москву, я, еще в гражданском костюме, шел в Генштаб. Вдруг меня остановил какой-то военный.

– Компаньеро Петрович! – сразу узнал я его.

– Да нет, я теперь снова Мерецков, – засмеялся он.

Кирилл Афанасьевич не отпустил меня, пока подробно не расспросил, как идут дела у республиканцев. Видно было, что Испания глубоко засела ему в сердце.

Позже мы с ним часто встречались в Москве – в 1940 году он возглавлял Генеральный штаб, – а уже во время войны – на Севере, когда он командовал Карельским фронтом. А.Г. Головко с большим уважением отзывался о генерале Мерецкове. Моряки быстро находили общий язык с командующим фронтом. Это чувствовалось и когда мы вместе с Мерецковым бывали в Ставке – все вопросы разрешались с ним легко, и мы приходили к обоюдному согласию.

Я был у Сталина, когда командующий Карельским фронтом по телефону докладывал об освобождении Петрозаводска.

– Говорите, моряки отлично действовали? – переспросил Верховный и после некоторой паузы добавил:

– Хорошо, это будет особо отмечено в приказе.

Помню и такой случай. В кабинете Верховного собралось человек десять. Обсуждались дела на фронтах. Сталин похвалил действия Карельского фронта во главе с генералом армии Мерецковым.

Немного подумав, он приказал А.Н. Поскребышеву соединить его с Мерецковым. Сняв трубку, Сталин сказал:

– Здравствуйте, товарищ Мерецков! – (Как известно, Сталин имел обыкновение называть всех по фамилии, кроме Бориса Михайловича Шапошникова.) – Вот тут собрались товарищи, – он перечислил нескольких из присутствовавших, – так они предлагают присвоить вам звание маршала. Как вы на это смотрите?.. Нет, нет, это не вы, а мы вас должны благодарить за умелое руководство войсками.

Как всегда, приняв решение, Сталин не любил затягивать с оформлением. Минут через десять А.Н. Поскребышев уже положил ему на стол подготовленный документ.

Освобождение Карельского перешейка и Карелии, казалось бы, предрешило судьбу Финляндии как сателлита фашистской Германии. Однако финская реакционная правящая верхушка, отвергнув советские условия перемирия, заставляла свои войска сражаться в интересах гитлеровского рейха. Дальнейшее поведение Финляндии – сопротивление или капитуляция – в значительной мере зависело от устойчивости положения немецко-фашистских войск в Прибалтике. 18 июня на совещании в Ставке в Восточной Пруссии Гитлер заявил:

Исходя из этого группе армий «Север» приказывалось всеми возможными средствами удерживать занимаемые позиции. Особое значение придавалось рубежу между Нарвским заливом и Псковом. С целью укрепить свой приозерный фланг немецко-фашистское командование создало на Чудском озере флотилию, насчитывавшую свыше 100 различных кораблей, катеров и судов, среди которых было больше 50 хорошо вооруженных барж. Надо сказать, что силы противника превосходили наши в два раза. Мы имели на Чудском озере только что сформированную бригаду речных кораблей, насчитывавшую 49 различных судов, главным образом катера: сторожевые, полуглиссеры, бронекатера. На помощь пришла флотская авиация. С 20 июля по 20 августа штурмовики совершили около 1,5 тысячи вылетов. Это были тяжелые бои. Нашим штурмовикам приходилось преодолевать плотные огневые завесы. Мы тогда потеряли немало самолетов. Но флотских летчиков не страшила никакая опасность. Случалось, что и подбитый самолет, оставляя за собой шлейф дыма, продолжал вести огонь и сбрасывал бомбы над целью. В результате авиационных налетов были потоплены канонерская лодка, 24 десантные баржи, 5 катеров, а многие вражеские корабли получили повреждения. Это ослабило фашистскую флотилию и создало более благоприятные условия для действий наших кораблей.

Ставка к тому времени приказала провести в Прибалтике ряд частных наступательных операций. 10 августа перешли в наступление войска 3-го Прибалтийского фронта (командующий генерал армии И.И. Масленников) с задачей освобождения Тарту. Войска встретили ожесточенное сопротивление и на рубеже реки Пиуза вынуждены были приостановить продвижение. Тогда командир бригады речных кораблей капитан 2 ранга А.Ф. Аржавкин предложил нанести удары в тыл противнику. Командующий фронтом одобрил это предложение и приказал высадить десант в районе Лане, Мехикорма. Для этого были выделены 3 дивизии, 2 артиллерийских и 1 зенитный полки, 2 артиллерийских и 1 понтонно-мостовой батальоны. Из бригады речных кораблей были сформированы 3 отряда десантно-высадочных средств и отряд кораблей артиллерийской поддержки, всего 12 бронекатеров, 8 сторожевых и минных катеров и 20 тендеров. Авиационное обеспечение десанта осуществляла 14-я воздушная армия. Бои начались на рассвете 16 августа. В районе Мехикорма высадился первый эшелон десанта в составе 191-й стрелковой дивизии. Преодолевая сопротивление противника, дивизия двинулась в направлении Тарту. В полдень высадился второй эшелон. После этого корабли приступили к переправе через Теплое озеро (пролив между Чудским и Псковским озерами) остальных частей и тылов. За 3 дня в районы Лане и Мехикорма было переправлено около 6500 человек, 89 орудий, более 80 минометов, 24 автомашины, 312 тонн боеприпасов и 40 тонн других грузов.[68]

В результате успешных действий десанта приозерный фланг противника был обойден с тыла, что помогло нашей армии нанести фланговый удар по Тарту и захватить этот важный опорный пункт, прикрывавший путь к центральному району Эстонии.

Читатель, вероятно, обратил внимание, как в соответствии с требованиями общей стратегии Военно-Морской Флот принимал все меры, чтобы содействовать сухопутным войскам. На Днепре и Дунае, на Волге и Амуре, на Ладожском и Онежском озерах и даже там, где мы и не думали воевать, как случилось на Чудском озере, – всюду оказывались флотилии или отряды кораблей, незамедлительно включавшиеся в борьбу. Некоторые из флотилий создавались еще до войны и, конечно, оснащены были лучше, там мы имели специальные речные мониторы и катера. Флотилии, создававшиеся уже в ходе войны, были вооружены слабее, но и наспех переоборудованные гражданские суда в руках отважных и умелых моряков смогли внести свой вклад в разгром врага.

Недаром даже бывшие фашистские генералы в своих мемуарах до сих пор признают, что флотилии русских на реках и озерах действовали очень активно и успешно. Я мог бы привести много таких свидетельств, но не хочу злоупотреблять вниманием читателя. К тому же мы и сами не хуже знаем о действиях наших флотилий и той роли, которую они сыграли в годы Великой Отечественной войны.

Итак, в 1944 году нам пришлось создать флотилию даже на Чудском озере. Когда-то на льду этого озера русские богатыри Александра Невского били псов-рыцарей. В годы Великой Отечественной войны моряки на Чудском озере умножили славу предков.

13 июня 1944 года мне доложили о случае, какие редко происходят в наше время: наш катер тараном потопил вражеский корабль. Я потребовал доложить подробности. Оказалось, что два наших бронекатера, находившиеся в дозоре в северной части Чудского озера, ночью обнаружили четыре вражеских катера, которые шли в строю кильватер. Немцы, по-видимому, приняли наши катера за свои, спокойно приблизились к ним, дали прожектором опознавательные знаки. Не смущаясь превосходством противника в силах, наши моряки открыли огонь. Головной вражеский катер, прикрываясь дымовой завесой, стал отворачивать к своему берегу. Не теряя времени, командир бронекатера № 322 лейтенант Смирнов врезался в строй противника, ведя огонь сразу по двум вражеским катерам. Воспользовавшись тем, что все внимание противника было отвлечено на Смирнова, командир бронекатера № 213 лейтенант Волкотруб на полном ходу приблизился к одному из немецких кораблей и ударил форштевнем в борт. Поврежденный корабль тотчас пошел ко дну. Остальные немецкие катера пытались было приблизиться, чтобы подобрать из воды своих моряков, но были отогнаны огнем наших катеров и ретировались.

Наши моряки подобрали шестерых пленных и благополучно вернулись в базу.

Когда-то таран на море был одним из узаконенных способов атаки. Для этого корабли даже оборудовались специальным устройством. Кому придется побывать на крейсере «Аврора», советую пройти на нос и посмотреть на его форштевень. Вы увидите, что под водой он круто выдается вперед. Это и есть таран, предназначенный для удара в подводную часть корпуса вражеского корабля. Но и когда таран официально входил в арсенал боевых приемов, на него решались только самые отважные и решительные командиры. Какая же отвага требовалась от лейтенанта Волкотруба, чтобы ринуться на таран современного корабля сквозь огонь скорострельных пушек и крупнокалиберных пулеметов!

По моему совету командующий Балтийским флотом, кому подчинялась флотилия, издал особый приказ по поводу этого события. Действия лейтенантов Волкотруба и Смирнова ставились в пример всем командирам кораблей.