Курячий бог

1 Тёма и Кира

Тёма зарылся головой в подушку.

— Тёмка, проснись!

Тёма вжался в обтянутый синей простыней матрасик, быстро, как ящерица, сполз под одеялом к ногам кровати и высунул наружу пятку.

— Артем! Ну, хватит уже!

Тёма пошевелил ногой.

— Тёмочка! Правда! Некогда!!!

Что-то во всем этом было не так. Как-то подозрительно это было. Во-первых, будить пришел папа, а не мама. Во-вторых, за пятку он не схватил, и нельзя было ее отдернуть и заворчать, будто сквозь сон. Но главное, ведь сегодня воскресенье и собирались в парк на аттракционы, а за окном еще почти темно, в парк так рано не встают. Что это с ними — забыли?!

Папа сдернул одеяло.

— Там все еще спят, — пробормотал Тёма.

— Кто?

— Ну, эти… аттракционщики! — Тёма вежливо напомнил про обещание.

— Сегодня не получится! — отрезал папа. — В парк сегодня не пойдем. Вставай!

— А почему? — Тёма уже чувствовал, что случилось что-то ИЗ РЯДА ВОН ВЫХОДЯЩЕЕ, но попробовал поныть — а вдруг поможет? Ведь так хорошо все было придумано: сначала парк, потом «Макдоналдс», потом, вечером, шахматы. А перед сном — чай с маминым пирогом.

Но папа был бледный и какой-то растерянный. Видно было, что ему не до споров.

— Мама заболела, — отрывисто сказал он. — Слушай, Артем, не тяни, одевайся! Пойдешь в гости к Кире.

Тёма сел на кровати и только тут увидел сквозь открытую дверь, что в коридоре мелькнул человек в белом халате. В квартире пахло лекарством.

Сон как рукой сняло.

Тёма вскочил и в пижаме, босиком понесся в родительскую комнату.

— Туда нельзя, — остановил его папа. — Там… не убрано. И мамы там уже нет. Одевайся быстрее!

— Где мама? — закричал Тёма. — Как это ее «ТАМ УЖЕ НЕТ»? Куда ее подевали?

— Не волнуйся и не кричи! — Папа говорил отчетливо и как-то слишком спокойно. — Мама внизу… в машине… в «скорой помощи». Сейчас ее повезут в больницу. Я поеду с ней. А ты пойдешь в гости к Кире! Ведь Кира — твоя подружка? Ты же любишь с ней играть? Ну, не плачь, пожалуйста… Все будет хорошо.

И он тяжело вздохнул.

Голос у папы был неуверенный, а глаза испуганные, и Тёме стало от этого совсем страшно. Он торопливо оделся, шмыгая носом и вытирая его рукавом свитера.

Кира жила напротив — на том же этаже. Дверь открыла Кирина мама, красиво одетая и причесанная. Она всегда была такой, даже в воскресенье утром. Тёмина мама говорила, что Ольга и «в выходной не может позволить себе расслабиться, просто потому, что выходных у нее не бывает». Еще она говорила, «зато Ольга — настоящая бизнес-вумен, и всем надо на нее равняться». «А за что — за то?» — спросил Тёма. Но в ответ ему посоветовали заняться уроками — в общем, стало неинтересно.

Ольга Кирилловна открыла сразу и ни о чем не спросила. Папа протянул ей пакетик с Тёмиными умывальными принадлежностями и ключи.

— Пусть у вас будут. Мало ли что…

А потом смущенно добавил:

— У нас там такой кавардак!..

Ольга Кирилловна кивнула:

— Ничего, Костя. Соня придет — попрошу ее у вас убраться. А Тёму я пока уложу на диване в гостиной, пусть досыпает. Потом Кирка встанет, Соня их накормит. А мне пора. Но я сегодня недолго. Скоро вернусь, почитаем книжку. Или в кино пойдем. Не беспокойтесь! Все обойдется. Иде привет. Держитесь!

Папа кивнул, обнял Тёму и подтолкнул его к соседской двери. Потом повернулся и сломя голову побежал вниз по лестнице — даже не оглянулся.

Тёма растерянно посмотрел ему вслед и поджал губы.

Ольга Кирилловна сняла с дивана папки и коробки с бумагами, достала клетчатый плед, шерстяную подушку без наволочки и велела Тёме ложиться спать. А сама надела модное черное пальто, затянутое в талии как платье, черные сапожки на высоких серебряных каблуках, сняла с крючка в прихожей ключи от машины, повесила на их место ключи от Тёминой квартиры, кивнула и уехала на работу.

Тёма лежал один в чужой гостиной, на холодном кожаном диване, под тонким пледом и чувствовал себя одиноким и брошенным. «Вот тебе и воскресенье! — думал он. — Вот тебе и аттракционы! Где же справедливость? Сами обещали, а сами…» Ему было так обидно за себя, что он даже забыл про маму. И только потом вспомнил — она же заболела! Ее положили в больницу! А если она умрет? Совсем умрет — навсегда! И он больше никогда ее не увидит!

Уже в третий раз за день он почувствовал, что подступают слезы, — и сжал кулаки.

— Она не умрет, — услышал Тёма знакомый голос и обернулся. На пороге гостиной стояла Кира — как и ее мама, с утра красиво одетая и причесанная.

— Скорее всего не умрет, — уточнила Кира. — Почти даже наверняка. От этого в наше время редко умирают. Но вообще, если хочешь знать мое мнение, еще один ребенок вам совсем ни к чему.

— Какой еще ребенок? — изумленно спросил Тёма.

— Которого ждет твоя мама. — Кира пожала плечами. — Ты что, не знаешь? Ну ты даешь, ваще! Все знают, а ты не знаешь!

Кира всегда все знала. Во-первых, она была очень умная девочка и первая ученица — в классе, в школе и в районе. А может, и на земном шаре. А во-вторых, она была не просто умная, а ПРОНИЦАТЕЛЬНАЯ! Она собиралась, когда вырастет, стать частным детективом или просто следователем по ОСОБО ВАЖНЫМ ДЕЛАМ. Поэтому она уже заранее тренировалась в проницательности. И с ней было всегда интересно. Иногда даже неожиданно. Но на этот раз было уж так неожиданно, что Тёма остолбенел.

— Рот закрой, — посоветовала Кира. — А то простудишься!

— Врешь ты все! — выпалил Тёма.

И добавил обидное:

— Врунья-Кирунья!

Тёма знал, что Кира терпеть не может, когда коверкают ее имя.

— Сам врун! — Кира спокойно взяла со столика модный журнал и не торопясь стала его перелистывать. — А раз ты еще и обзываешься, я с тобой вообще не желаю разговаривать!

Кира сосредоточенно рассматривала журнал и болтала ногой, приговаривая: «Классная шляпочка! И недорого! Полмиллиончика всего! Надо маме сказать — она мне купит!»

— Ки-ир! — заныл Тёма. Ему вдруг стало стыдно, что он обидел Киру, и совсем грустно.

Кира не обернулась, а наоборот, стала перелистывать журнал с еще большим вниманием.

— Кир! Ну прости!.. ПОЖАЛУЙСТА!

Кира посмотрела на него с удивлением.

— Кто это? Тёма? А ты что тут делаешь? В гости зашел?

Тёма почувствовал, что у него покраснели уши. У него была такая неприятная особенность: когда он был смущен, у него краснели уши.

Кира фыркнула.

— Тебе нужна желтая футболка! И еще два щита! И все! Ты упакован!

— Почему? — удивился Тёма.

— Потому что тебя сразу возьмут на работу! В ГАИ! Светофором! Смотри: уши красные! Сам зеленый! Еще желтая футболка — и порядок! За километр видно!

— А щиты зачем? — спросил Тёма.

— Цвета переключать! — ехидно сказала Кира. — Закрыл уши и нос — значит, жди! Желтый! Закрыл футболку и уши — можно ехать! А если только уши видны — значит, стоп! Красный свет! Очень удобно.

— Кир, ну не надо! — попросил Тёма. — Правда, скажи, ты придумала все про мою маму?

Кира посмотрела на Тёму серьезно и с сочувствием.

— Нет, не придумала, — вздохнула она. — Твои родители действительно решили рожать второго ребенка. Я слышала, как твоя мама моей рассказывала. Знаешь, я их просто не понимаю! В их-то возрасте!

— А может, обойдется? — сказал Тёма. — Но вообще… в принципе… они еще вполне! Держатся! Даже на лыжах бегают!

Ему вдруг стало обидно за маму — что она, старуха?

— Ну не знаю, — ответила Кира, вертясь перед зеркалом. — Твоя мама на два года старше моей, это факт! А моей уже тридцать пять! А твоей, значит, вообще тридцать семь! И потом — разве у них есть для этого ФИНАНСОВЫЕ ВОЗМОЖНОСТИ? Ты знаешь, сколько денег в наше время нужно, чтобы нормально вырастить ребенка?

Тёма помрачнел. Он знал, что с деньгами у них плохо. А когда-то было очень хорошо, давно, правда, еще когда дедушка был жив, — но мама говорит, что тогда была другая жизнь. Тёмин дедушка бы известный ученый и ДОКТОР НАУК. Тёма раньше думал, что это значит — ученый доктор, а оказывается, дедушка был никакой не врач, а астроном. Он изучал звезды и даже нашел одну новую звезду, где-то недалеко от Большой Медведицы, и назвал ее Артемидой — в память бабушки. А в тот же самый день у него родился внук, и его назвали Артемом. И все говорили, что Тёма родился под счастливой звездой. Тогда они стали очень богатые, потому что ученые из всех стран обрадовались, что у них теперь будет новая звезда, и дали дедушке огромную премию за его открытие, а у него и так уже была ОЧЕНЬ ХОРОШАЯ ЗАРПЛАТА — в общем, от дедушки Тёминой семье осталась большая квартира, и двухэтажная дача в дачном кооперативе астрофизиков, и еще телескоп, который стоял на даче и которым никто больше не пользовался. Только Тёма иногда смотрел в него на звезды, особенно на созвездие Большой Медведицы, за которой, где-то очень высоко, притаилась его маленькая, но яркая звездочка. Когда дедушка умер, Тёма сильно плакал. Но потом ему сказали, что дедушка теперь на небесах, и он там опять живет вместе с бабушкой, которую Тёма видел только на фотографиях, потому что она умерла давно, задолго до Тёминого рождения. На фотографиях бабушка была молодая и красивая, но очень строгая. Все говорили, что она была решительной и суровой. И даже жестокой и беспощадной! И уж на что дедушка был к ней привязан и всю жизнь служил ей как паж королеве, но иногда даже он не выдерживал, срывался и СЕБЕ ПОЗВОЛЯЛ. А бабушка однажды все узнала — и не простила. А он все равно всю жизнь любил только ее. И после ее смерти дедушке уже никто не был нужен, он совсем одичал, ВЕСЬ УШЕЛ В НАУКУ. Он и всегда был непрактичным, а тут вообще совершил страшную глупость — продал за копейки свой роскошный «Олдсмобил», подарок американской миллионерши, влюбленной в астрофизику и немного — в дедушку, в его талант и научные открытия, которых у дедушки было много. В общем, вместо того чтобы ПОДУМАТЬ О СЕМЬЕ и продать этот автомобиль сразу, пока он еще новый и дорогой, а главное, не дразнить других астрофизиков и не наживать себе врагов в научном мире, дедушка лихо подкатывал на огромном лимузине к своему институту и аккуратненько пристраивал его среди «Жигулей» своих коллег — как раз напротив «Волги» начальника.

Говорят, что дедушке это ДОРОГО ОБОШЛОСЬ: ему это потом припомнили и долго не выпускали за границу и даже не печатали, потому что директор института ведь просил его по-хорошему: «Продай, продай!», а дедушка уперся — и ни в какую. А когда бабушка умерла, он потерял интерес ко всему, в том числе и к американской машине, и стал ездить на работу на метро, а его заброшенный «Олдсмобил» месяцами пылился в гараже. Потом вдруг дедушка, никому ничего не говоря и ни с кем не посоветовавшись, продал его за гроши — «А зачем он мне? Все равно я на нем не езжу!». Фактически даже не продал, а обменял на очень хороший телескоп, а потом смотрел через него на небо, не отрываясь, по многу часов подряд, наверное, надеялся увидеть там бабушку и все ей объяснить. Так он и открыл бабушкину звезду — от тоски и одиночества. А после этого дедушка узнал МИРОВУЮ СЛАВУ, и слава ему понравилась, только обидно было, что бабушка не видит, какой он теперь знаменитый и как хорошо обеспечивает семью. Но самому-то ему ничего не надо было, кроме телескопа и игрушек для Тёмы, которые он привозил из разных стран.

Потом дедушка вдруг заболел и стал заговариваться. Он бормотал какие-то странные вещи — мама, не отходившая от его постели, была просто в отчаянии от того, что ее отец, у которого всегда была светлая голова, бредит и несет околесицу.

— Слушай, Ида! — доверительно шептал дедушка ей на ухо. — Мед в дупле. Достаньте мед из дупла, отдайте его внуку!

— Как, папа? Мед? Внуку?

Чтобы не обижать дедушку, мама изо всех сил старалась делать вид, что внимательно слушает.

— Внуку, — важно кивал дедушка. — Именно внуку! А внук отдаст в науку.

— Хорошо, папа, — говорила мама, глотая слезы.

— Спасибо, Идуша, — лепетал дедушка побелевшими губами. — Спасибо тебе.

А как-то раз он взял маму за руку и, посмотрев на нее прежним ясным взглядом, спросил:

— Как ты думаешь? ОНА меня простила?

— Конечно, — ответила мама уверенно. — Ведь иначе она бы не открыла тебе свою звезду!

Дедушка благодарно улыбнулся — мама вполне его убедила, — глубоко вздохнул, и его не стало. Наверное, он умер счастливым — благодаря маме. Она сняла тяжесть с его души, хотя сама совсем не была уверена в том, что бабушка, с ЕЕ-TO характером, дедушку простила.

Тёма так и не понял, за что бабушка рассердилась на дедушку, может быть, она была просто злюка и задавака, но все же Тёме казалось, что на него, на внука, она смотрит добрыми глазами. И хотя по дедушке Тёма сильно скучал, но его немного утешало то, что самому дедушке, наверное, теперь хорошо — ведь он больше всего на свете любил звезды и бабушку! Он представлял себе, как дедушка с бабушкой встретились на небесах — такими, какими они были, когда умерли: дедушка старый, большой и неповоротливый, с длинными волосами и с седой бородой, а бабушка — юная, темноволосая и кудрявая. Наверное, они так обрадовались встрече, что кинулись друг к другу, поцеловались, обнялись и помирились, а потом взялись за руки и полетели на Тёмину звезду, а может, даже поселились на ней в маленьком красивом домике, с резными ставнями и крылечком, вскопали там себе огород, завели пчел и разную птицу. По вечерам дедушка ел свой любимый мед из большой миски, облизывал расписную деревянную ложку, смотрел в телескоп на землю и наблюдал за Тёмой, а бабушка наливала в блюдечко чай и пила его вприкуску, наблюдая строгими глазами за кружащими в воздухе разноцветными дикими петухами. А потом вдруг вставала, примеривалась, метко набрасывала охотничью сеть на самого задиристого и горластого петушка и тащила его в свой небесный курятник.

Тёма давно уже решил, что, когда вырастет, будет астрономом, как дедушка. Он тоже откроет новую звезду, получит премию от ученых всего мира, и мама не должна будет день и ночь корпеть над чертежами, а папа снимет наконец тот самый фильм, о котором он давно мечтает, и перестанет гоняться за ТЕЛЕВИЗИОННОЙ ХАЛТУРОЙ. Но теперь получалось, что по семейным обстоятельствам дело не терпит отлагательств.

— Знаешь, Кир, — сказал Тёма. — Придется мне бросить школу и срочно защитить диссертацию.

Кира покачала головой.

— Ну не знаю! По-моему, это совсем невыгодно. В нашей стране за науку не платят.

Тёма огорчился.

— А что же делать?

— Займись бизнесом, как моя мама, — посоветовала Кира. — В наши дни это единственный выход.

Тёма вздохнул.

— А я хотел открыть новую звезду. Как мой дедушка.

Кира посмотрела на него с насмешкой, потом задумалась, помолчала и вдруг нерешительно спросила:

— А в честь кого бы ты ее назвал?

— Не знаю, — сказал Тёма. — Я еще об этом не думал. Если хочешь, могу назвать в честь тебя.

— Да мне, вообще-то, все равно, — ответила Кира. — Но если ты просишь… Придется выручать! Ладно, называй в мою честь! Только чтобы не сразу догадались! Пусть помучаются! Например — КАК!

— Как?

— Красивая Акира!

Тёма кивнул.

— Нет, лучше АП! — Акира Прекрасная! Или Премудрая! В общем, все равно, пусть расшифровывают кому как нравится. Но главное, я хочу, чтоб Акира! И ты меня тоже так зови!

Тёма опять кивнул, потом помрачнел.

— Хорошо. Но только ведь теперь я, наверное, не смогу стать астрономом. Ты же сама сказала, что за науку у нас не платят. А новый ребенок? Мои родители, ты же знаешь… ну, в общем… они не очень практичные люди! Что поделаешь… Наверное, мне действительно придется стать бизнесменом.

— Это точно, — кивнула Кира. — На твоих стариков надежды мало… Но знаешь что? Я тебе помогу! Я уже придумала! Ты открой две звезды — одну мы оставим себе и назовем в мою честь. А вторую выгодно продадим. Какой-нибудь бизнесмен наверняка захочет купить себе звезду и назвать ее в честь своей фирмы. Ведь это же отличная реклама! Какой БРЕНД! Да конкуренты от зависти локти себе отгрызут! А мы сразу станем миллионерами… Ну, Тём… чего ты молчишь?

Тёма вздохнул и прошептал:

— Я не хочу продавать свою звезду…

— Ну и дурак! — сказала Акира. — Звезд на небе полно, знай себе открывай. Как шпроты. Да ты пойми, ведь главное — не кто их откроет, а кто первый придумает их продавать. А то потом все кинутся!

— Нет, — Тёма принял решение и твердо сказал. — Я этого НЕ ХОЧУ. И потом, они же не наши…

— Ну ты ваще! — закричала Акира. — Да если б об этом думали, так у нас бы ни одного миллионера не было!

— Ну и что?

— Как «что»? — завопила Акира. — А то! Мы, по-твоему, хуже всех? У всех есть миллионеры, а у нас — нет? Мы что, отсталая страна? Да ты знаешь кто? Ты НЕ ПАТРИОТ! Так ты никогда бизнесменом не станешь!

— Да, — сказал Тёма грустно. — Может, и не стану. Не могу я продавать звезды.

— Это мы еще посмотрим, — произнесла Акира. — Вначале все так говорят. Сейчас не можешь, потом научишься. Важно правильно начать… Тс-с! Тихо! Соня идет! О бизнесе ни слова! О ребенке — тоже!

Тёма только сейчас услышал, что скрипнула дверь.

Это пришла домработница. Тёма хотел выйти и поздороваться, но Кира резко дернула его за рукав.

— Ну вот! — громко заговорила она, отвернувшись от двери. — В общем, в этом лесу на него все запали. И попугай Ара, и пантера Багира, и медведь Балу. Только хромой тигр Шер-Хан был принципиально против. Он вообще не хотел человеческого детеныша. Он КОНКРЕТНО ненавидел людей за то что они подпалили ему усы. Поэтому с Шер-Ханом у Маугли, типа, не сложилось. Прикинь! Проблемы с тигром — это круто!

— Здравствуйте! Проголодались? Тигров вспомнили!

В комнату вошла полная женщина с сумками в руках.

— Ой, теть Сонь, здрасьте! — радостно приветствовала ее Кира. — А мы и не заметили, как вы пришли. Это Тёма, наш сосед. У него маму в больницу увезли. А это Софья Александровна.

— Здравствуйте, — сказал Тёма смущенно.

— Да, я знаю, — сказала Софья Александровна. — Мне Ольга Кирилловна звонила. Сейчас я вам завтрак приготовлю. Вы небось соскучились одни?

Тёма помотал головой.

— Ну конечно соскучились, — выразительно посмотрев на Тёму, сказала Кира. — Вот я ему «Маугли» рассказываю. Представляете, он еще не читал.

— Я читал, — обиделся Тёма. — Еще давно!

— Ну, значит, забыл.

Акира со значением наступила Тёме на ногу.

— Молодцы, — сказала Софья Александровна и пошла на кухню. — Идите умывайтесь. А я вам сейчас блинчиков сделаю! С вареньем! Тёма, ты блинчики любишь?

Тёма кивнул.

— Ура, блинчики! Обожаю! Только чтоб без муки! — закричала Кира и обхватила себя за талию двумя ладошками, пытаясь свести пальцы. — А то я на диете!

Но Софья Александровна, наверное, не услышала — с кухни уже доносился звук воды, шум миксера, треск кипящего на сковороде масла.

— Ты зачем ей сказала, что я «Маугли» не читал? — обиженно прошипел Тёма, доставая из пакетика зубную щетку. — Подумает еще, что я неуч!

— Да ладно, тебе-то что!

Кира пожала плечами и пшикнула на Тёму водой из брызгалки для цветов.

— Как «что»? Да я, может, вообще в сто раз больше тебя читал! — обиделся Тёма, вытирая лоб.

Кира с сожалением посмотрела на друга.

— Какой же ты еще РЕБЕНОК! Ведь нам это нужно! Для конспирации! — объяснила она. — Неужели не понятно?

Тёма вздохнул и пошел в ванную, потому что давно уже знал, что переспорить Киру — дело безнадежное.

Приготовив завтрак, Софья Александровна взяла пылесос и пошла прибираться в Тёмину квартиру. Она была очень работящая, терпеть не могла сидеть сложа руки, и все у нее у руках — ну прям горело.

— Вообще-то, Соня, конечно, молодец, задумчиво сказала Кира, выжимая из тюбика сгущенку и рисуя на блинчике букву «А». — У нее свой бизнес.

Подвалила лишняя работа — кто ж отказывается в наше время? Пошла и сделала. И зря языком не болтает. Но ты все-таки помалкивай. В любом случае ОСТОРОЖНОСТЬ НЕ ПОВРЕДИТ!

Тёма кивнул. Чай был горячий, молоко холодное, блинчики с абрикосовым вареньем очень вкусные. Все бы хорошо — но вот что с мамой? Как она там в больнице? «Хоть бы папа позвонил! — подумал Тёма. — Может, они обо мне вообще забыли? У них же теперь другой ребенок будет. Зачем им я?»

Тёма судорожно хлебнул чай и скривился. А Кира покатывалась со смеху. Пока Тёма раздумывал о своей горестной судьбе, она высыпала ему в чашку полсолонки соли.

— Ну, Кира! — завопил Тёма.

— Я Акира! — сказала Кира, быстро допила свой чай, видя, что Тёма потянулся к солонке, и показала ему язык.

Тёма обиженно отвернулся, но Кира не отставала:

— Тём, хочешь апельсинчик?

И швырнула в него апельсиновой коркой.

— Я домой пойду, — сказал Тёма и встал. — Спасибо за завтрак.

Кира кивнула.

— Правильно. Я с тобой.

— Извини, — сказал Тёма холодно. — Я занят.

Кира тут же превратилась в Акиру и посмотрела на него пронзительным взглядом. Ее синие глаза метали молнии.

— Эгоист! — прошипела Акира, оглядываясь на дверь. — Думаешь, мне очень интересно за тобой бегать? У меня, между прочим, своих дел полно! Но нам нужно срочно провести переговоры и РАЗРАБОТАТЬ ПЛАН ДЕЙСТВИЙ! А сюда сейчас Соня придет! Будет тут гудеть пылесосом! И скрипеть!

— Почему «скрипеть»? — удивился Тёма. — Она вроде еще ничего. Крепкая.

— Щеткой! Щеткой скрипеть! У нее такая специальная щетка есть — для чистки ковров! Она ею скрипит, когда чистит! Короче: перебазируемся на твою территорию! Прямо сейчас, пока она там! А то потом не отпустит! Вот обжора! Да оставь ты этот блин! Сколько ж можно?

— Я только третий! — сказал Тёма.

— Да кто считает? Но ваще — пятый! Лопнешь!

Тёма с сожалением обернулся на смазанный вареньем блинчик и пошел к двери.

Перебазировка прошла удачно и очень вовремя. Софья Александровна как раз закончила уборку и уже выходила из Тёминой квартиры с пылесосом и тряпками в руках.

— Кирочка, вы зачем на лестницу вышли? — спросила она. — А ну идите домой, простудитесь.

— Теть Сонь, а можно мы у Тёмы побудем? — елейным голоском спросила Акира.

— А почему не у вас? Я твоей маме слово дала! Я ж за вас отвечаю!

Акира тут же превратилась в Киру и посмотрела на Софью честными глазами хорошей девочки.

— Понимаете, тетя Соня, — сказала Кира. — Дело в том, что нам с Тёмой надо позаниматься. А там все его задания.

— Так принесите к вам его тетрадки, — сказала Софья Александровна, разглядывая потолок в коридоре Тёминой квартиры.

— Да, конечно, — кротко сказала Акира, опустив глаза. — Это можно.

Тёма вздрогнул. В тихом Кирином голосе ему послышались отдаленные раскаты грома.

Софья Александровна встала на цыпочки, подтянулась и щеткой от пылесоса сняла с потолка паутину.

— Но понимаете, — нерешительно протянула Акира и тут же твердо посмотрела наверх, на руки Софьи Александровны, — ведь это не тетрадки. У Тёмы же все в компьютере, а он тяжелый. Как мы его потащим? И что скажут Тёмины родители, если мы вынесем из дома такую ЦЕННУЮ ВЕЩЬ?

Тёма изумленно посмотрел на Акиру, но она как будто ничего не заметила.

— А в ваш компьютер это все никак нельзя перенести? — недоверчиво спросила Софья Александровна.

— Но у нас же маленький компик. У нас только ноут. А у них — большой! В наш все не поместится, — сказала Акира печально. — А у Тёмы переэкзаменовка по математике. Решающая! Это его ПОСЛЕДНИЙ ШАНС. Я просто обязана ему помочь. Представляете, что будет с его родителями, если его выгонят из школы ИМЕННО СЕЙЧАС?

Тёма так задохнулся от обиды, что даже сказать ничего не мог. Он только раскрывал рот, как рыба, и заикался, ловя воздух и чувствуя, что уши у него совсем покраснели и оттопырились. А тут еще Акира его ущипнула, чтобы он молчал.

— Ну хорошо, — сказала Софья Александровна. — Сидите тогда тут. Хоть мешать мне не будете. А я квартиру уберу, белье поглажу, обед приготовлю — и тогда вас позову.

— Конечно, теть Сонечка, — улыбнулась Кира. — А мы сразу же прибежим обедать. Я так люблю ваши котлеты!

Тетя Соня гордо улыбнулась и подхватила пылесос.

— Только не открывайте никому! — сказала она, заходя в Кирину квартиру.

— Ни в коем случае! — заверила ее Кира, закрыла дверь и с торжествующим видом обернулась к Тёме, который, наоборот, демонстративно от нее отвернулся.

Но Кира тут же стала Акирой:

— Здорово, да? Все четко! Ну, Соня дает! Совсем не врубается!

От такого нахальства Тёма наконец обрел дар речи, а вернее сказать — завопил.

— Ну ты ваще! — кричал Тёма, сжав кулаки и наступая на Киру. — Что ты ей наплела? Да если б ты была не девочка — я б тебе щас показал!

— Но я же девочка, — улыбнулась Кира очаровательной улыбкой и потрогала себя за косичку. — А потом, что такого особенного я ей сказала?

— Во-первых, — сказал Тёма, стараясь сдерживаться, — если уж хочешь знать, я по математике лучше всех в классе! Даже в двух! И в «Б» тоже. Уж во всяком случае, получше тебя. Она со мной заниматься будет! Это просто… просто…

— Что? — спросила Кира, глядя на Тёму кроткими глазами.

— Анекдот!

— Ха-ха-ха, — сказала Кира.

— И ничего смешного!.. — Тёма просто задыхался от возмущения. — А во-вторых — из компа в комп можно все что хочешь перекинуть, какая разница, большой он или маленький, это здесь вообще ни при чем, маленький может быть даже больше, чем большой, а большой — меньше, чем маленький, это и ежу понятно. И переносить его никуда не надо, можно перекинуть чем хочешь: хоть флешкой, хоть на диске, хоть по почте, хоть по скайпу, хоть…

— Умный, да? — спросила Акира, свысока разглядывая Тёму. — Думаешь, я этого не знаю? Стоит себе и злится, а у самого уши как фары! Ты уже маяком работать можешь! Кораблям в море путь указывать! А между прочим, если бы я всего этого не сказала, то и сидели бы мы с тобой сейчас у меня дома под крылышком у Сони и ни о чем бы не могли поговорить. А нам, если хочешь знать, пора разрабатывать план действий. И я, между прочим, для тебя старалась! Не ожидала такой ЧЕРНОЙ НЕБЛАГОДАРНОСТИ! И вообще, не смей на меня кричать!

Кира выглядела такой расстроенной — казалось, сейчас заплачет.

— Да я не кричу, — ответил Тёма смущенно. — Извини меня, пожалуйста. Я не хотел тебя обидеть. А какой план действий? Зачем?

Кира оглянулась по сторонам и перешла на таинственный шепот.

— План действий — это очень важно. И он нужен всегда! Вот, например, сейчас. Что мы с тобой будем делать?

— Не знаю, — начал Тёма растерянно, но тут его осенило. Он МСТИТЕЛЬНО улыбнулся и предложил: — А хочешь, я с тобой математикой позанимаюсь?

— Щас! — возмутилась Кира. — Больше ничего не придумал?

— Ну… можно в шахматы поиграть, — предложил Тёма. — Умеешь?

— А чего там уметь. — Кира пожала плечами. — Подумаешь! Давай — где там эти шахматы?

И она решительно прошла вглубь квартиры.