Курьер и Тьма

Глава 26

Эллион ударил в маску, прежде чем осознал случившееся. Луннит отскочил под дождь, в отсветах молний сверкнул кинжал. Курьер торопливо спустился по крыльцу и остановился. Между ним и врагом выросла фигура в илмиритском белом плаще. Выставила руки, будто сдерживая сдвигающиеся стены. Мотнув головой, откинула капюшон и слабый свет из окон таверны упал на знакомое лицо. Ринзара натянуто улыбнулась и помахала кистью, дождь спрятал выступившие слёзы.

— Привет...

— Привет... — Эхом отозвался Эллион, медленно опустил руки.

Луннит выпрямился, спрятал кинжал в ножны под подмышкой, капюшон надвинул глубже, так чтобы маску скрыли складки ткани. Ринзара шагнула к курьеру, остановилась и уронила руки.

— Я рада, что ты жив.

— О, я тоже этому рад.

Голос против воли стал сиплым. Эллион следит за руками, за губами подруги. Луннит медленно встал рядом с Рин, а из подворотен выглядывают крепкие ребята в доспехах.

— Выглядишь гораздо лучше, чем должен. — С натянутой улыбкой сказала Ринзара, указала на дверь. — Давай вернёмся в тепло, у нас есть разговор.

Эллион кивнул и попятился, не спуская глаз с отравительницы и убийцы. Взгляды посетителей пересеклись на нём, редко увидишь кого-то входящего в таверну спиной. Кто-то пьяно засмеялся, хохот подхватил нестройный хор и резко умолк, когда в проёме показался луннит. Встреча с культистами Лунисы даже опаснее, чем со служителями Аргантоса. Кто знает, что они удумают ради сохранения тайны?

Самые трезвые бросились к чёрному входу, обогнав тавернщика. Некоторые предпочли и дальше притворяться пьяными, что уснули под столом. Эллион опустился на прежнее место, а Ринзара и луннит сели напротив.

— Говори.

— Сделка отменена. — Сказала Ринзара, глядя в стол. — Охота завершена.

— На меня?

— Да.

— А девчонка и парень?

— Лунниты согласны взять её как ученицу верховной жрицы.

— Подтверждаю. — Добавил незнакомец в маске. — Были долгие споры, но в свете новых обстоятельств... мы вынуждены пойти на такие уступки.

Эллион смотрит на них исподлобья, уже зная, каким будет ответ на следующий вопрос. Однако, он обязан его задать.

— Какая цена?

— Жизнь Роана, эль Сквана.

***

Осенний ветер бьёт в лицо, тянет за волосы. Копыта гремят по древним камням дороги, высекая искры и мрачную мелодию железа. Красные плащи развеваются по ветру, придавая всадникам вид средний между хищными птицами и демонами из глубин подземного мира. Роан покачивается в седле, на обычно пустом лице играет улыбка. Он смог. Прорвался через все препоны и добился желаемого!

Впереди первый полис, первая битва и первые кровавые ручьи, что размоют дорогие раньше дождей. С самого момента пробуждения, сжимая чёрный клинок, чувствует могучие длани бога на плечах. Он не просто апостол войны, ныне Роан эль Скван аватар Мардока. Воплощение войны. Именно поэтому отряд день ото дня пополняется мардонитами и другими верными учению кровопролития. Красные плащи ведут к основному лагерю наёмников, где расквартировалось пять тысяч мечей. Первое и не последнее войско, вставшее под знамёна Роана эль Сквана Первого!

Осенний ветер приносит отзвуки женского плача мужьям и сыновьям, что скоро будут убиты и втоптаны в грязь. Плач по горькой судьбе проигравших.

***

— Я отказываюсь. — Ответил Эллион и приподнял ногу на носке под столом, готовясь к рывку. — Мне нет смысла убивать парня, ведь он и так хорошо защищает девочку, а со мной вы и так не справитесь.

Вошедшие в таверну следом за ними воины вытащили притворившихся спящими и вышли сами. Больше в таверне никого, кажется, даже мыши убежали подальше. Гром же скрывает разговор от любопытных ушей снаружи. Луннит приподнял маску, чтобы голос звучал отчётливо. Губы у него плоские и бледные, но зубы маленькие и жемчужно-белые. Ринзара молчит, не решаясь посмотреть Эллиону в глаза.

— Ты не понимаешь, курьер Эллион. — Сказал луннит. — Но я уполномочен посвятить тебя, к вящему удовольствию культа Илмира.

— О том, что цикл завершён? — Криво улыбаясь, спросил курьер.

Луннит заметно дёрнулся и подался вперёд, уперев руки в стол.

— Откуда ты... впрочем, неважно. Да, Великий Цикл, начавшийся через сто лет после прибытия Младшей, завершился и пошёл на новый виток. Новая Империя восстанет на Осколках, а потом развалится. Как было уже десятки, если не сотни раз.

— Ну и в чём проблема?

— В том, что это уроборос! Мардок — это кровожадный маньяк, с которым даже Аргантос не сравнится! Война продвигает мир на два шага вперёд, а отбрасывает на добрую лигу! Производственные мощности, человеческие ресурсы и сорванная экономика, вот цена закрепления пары технологий! — Сказал луннит, глядя на курьера через прорези маски.

— Пара лет войны и столетия мира. — Ответил Эллион. — Я изучал историю. По-моему это лучше, чем постоянная грызня осколков.

— А вот тут может помочь твой маленький друг. — Луннит ткнул пальцем в грудь курьера, почти попав по алмазу.

— Каким образом данные о движении лун могут объединить осколки? — Фыркнул Эллион.

— Что? Лун?

Луннит вернул маску на место и посмотрел на курьера с непередаваемым изумлением в глазах. Откинулся на стуле и тихо засмеялся, накрыв подбородок ладонью.

***

После разговора Эллион поднялся в комнату на втором этаже, запер дверь и для верности подпёр стулом. Занавесил окна и сдвинул кровать в другой угол. Скинул мокрую одежду на спинку стула и опустился на матрас. Взял алмаз двумя пальцами и поднёс к глазам. В глубине кристалла дёргается чёрный огонёк.

— Ты мне соврал. — Сказал Эллион.

«Я не говорил ничего, но да, мои данные включают и расчёты движения лун. Нет, луннит ошибается, я не решение проблемы. Могу только способствовать.»

— Каким образом?

«Ты не поймёшь».

Гроза не унимается, кажется, только усиливается, а за раскатами грома чудится лязг металла. Эллион пробует уснуть, но мысли то и дело возвращаются к Роану и Тишь. Ворочается с боку на бок, встаёт и подходит к окну. За мутным стеклом льёт дождь, а вспышки грома выхватывают пустую улицу, отражаются в окнах соседних домов.

В дверь постучали. Эллион выругался сквозь зубы и оттащил стул, приоткрыл. В коридоре, опустив голову, стоит Ринзара. Одна. Курьер, поколебавшись, отступил пропуская подругу в комнату. Ночь слишком бессонна, и им есть о чём поговорить.