Курьер и Тьма

Глава 33

Туман заполняет полости, сочится из носов, ушей и уголков глаз. Заменяет собой кровь. Чудовище, собранное из ещё тёплых тел, вздымается над Роаном, издавая стонущий вой на два десятка глоток. Люди вопят, убегают к храму Кириона, ближайшему на площади. Сбивают друг друга с ног, затаптывают, и туман добирается до неудачливых.

Мардониты сомкнули ряды вокруг Роана и Тишь. Выставили копья над щитами. Оба монстра покачиваются на месте, будто раздумывая.

— Как... они здесь оказались? — Выдохнул Роан, становясь рядом с Тишь и стараясь закрыть собой.

«Проникли с войском»

Быстро двигая пальцами «ответила» Тишь оглядываясь.

— Сделай что-нибудь, ты с этими штуками лучше всех...

«Не могу! Воздух... влажность изменилась, тон другой!»

Роан выругался, перевёл взгляд на монстра. Плетённая рука обрушилась на мардонитов, копья проткнули плоть, прошли насквозь. Ладонь впечаталась в два щита и придавила владельцев. Тишь рухнула на колени и, закусив губу, хватает всё, что попадётся под руки. Ударяет друг о друга, напряжённо вслушиваясь в звучание. Роан с воплем бросился на монстра, ударил мечом. Антрацитовый клинок рассёк сплетение плоти и к танцующим лунам ударил поток тумана. Вторая рука ухватила Роана и швырнула над рядами соратников, в сторону убегающих. Беженцы сгрудились в воротах храма Кириона, кричат и судорожно оглядываются.

Роан ударился плечом о каменные плиты, перекатился и по инерции вскочил. Лицо перекосило от удара, парень привычно потянулся исправить выражение и застыл. Лицо двигается само. Кончиками пальцев нащупал хищный оскал. Он даже не понял, когда это произошло. Будто лицо живёт собственной жизнью.

— Хорошо... — пробормотал Роан, сплюнул под ноги, — разберусь после.

Мардониты, ловко орудуя копьями отгоняют чудовищ, а сами отступают к храму Мардока. Ветер приносит запах гари и крики людей от дворца. Молодой император поудобней перехватил меч и бросился на ближайшего врага. Краем глаза отмечая пожар, занимающийся над королевским парком. Чудовище отмахнулось, но узловатая лапа пронеслась над головой. Роан подсёк «ноги» и туша осела под собственным весом, расползлась и начала перетекать в нечто четвероногое, заменяя повреждённые ткани. Трансформация сопровождается хрустом костей и треском растягиваемой плоти. Туман преобразует мертвецов в нечто совершенно отличное от человека, вдоль туловища, образуя «драконью» морду, раскрывается множество глаз. Они хаотично вращаются, но один за другим останавливают взгляд на Роне.

— Да что ты вообще такое? — Прорычал парень, прикидывая, как победить подобную мерзость.

Ответом стал низкий рёв из пасти, где вместе с зубами торчат клыки из обломков бедренных костей. Чудовище бросилось на Роана, а чёрный меч рассёк морду пополам, но не остановил. Вязкий туман окутал «рану», стянул края, и монстр обрушился на парня, целя пастью в горло. Тишь прикусила губу, хлопнула в ладоши, сжав в них гранитные шарики. Звук увяз в тумане, но искра чистейшего света, мелькнувшая меж камней, разрослась в сияющий купол, что накрыл её и уцелевших мардонитов. Тварь только коснулась преграды и с шипением отдёрнулась, обошла и направилась на подмогу второй.

— Ну, так-то лучше. — Просипел Роан, обеими руками удерживающий пасть у горла.

Могучие челюсти медленно смыкаются, передавливая божественную силу. Точнее кисти парня погружаются в пропитанную туманом плоть. Боль и травмы кадавра не беспокоят. Роан прикусил губу, и капелька крови взмыла к Сёстрам, затерялась в вихре Танца. Мардониты швыряют копья через купол Тишь, а та стоит, раскинув руки, бледная как полотно. Спины тварей покрываются «щетиной», что топорщится и покачивается при каждом движении.

Рывок, под ладонями хрустнули толстые кости, и пасть, почти сомкнувшаяся на горле, обмякла. Роан выскользнул из-под кадавра, хрипя и отплёвываясь. На четвереньках прополз добрый десяток шагов, кое-как поднялся. Чёрный Меч, почти бесполезный против потустороннего врага, впечатался рукоятью в раскрытую и липкую от слюны ладонь.

— Нет, — просипел Роан, — это так не кончится, я ещё не закончил.

Оба дракона встали рядом, соприкасаясь и срастаясь боками, перетекая один в другого. Десятки глаз, растянутые и обезображенные лица смотрят на парня без какого-либо выражения. Им неважно, кто он, главное, что дышит и может стать частью целого. Отсветы далёкого пожара падают на блестящую «шкуру», пронизывают серебряную дымку, клубящуюся вокруг. По спине твари с хрустом пробивается гребень из рёбер.

Это конец. Осознал Роан, он аватар бога войны, а это не та сила, что позволяет убивать чудовищ. Тут нужен не меч, но огонь, святое благословение. А ведь он знал, что Танцы вне стен не предсказуемы...

Смазанный силуэт мелькнул над головой, на миг перекрыв сияние Сестёр и пожара. Закутанная в плащ фигура обрушилась на морду кадавра. От удара ту впечатало в каменную плиту, во все стороны брызнули ошмётки плоти, тумана и крови. Фигура медленно выпрямилась, откинула капюшон, и луны осветили до боли знакомое лицо, с запавшими щеками и тёмными кругами под глазами.

— Давно не виделись. — Сказал Эллион, спрыгивая с расплющенной морды чудовища и отряхивая кисть.

— Ты мёртв! — Крикнул Роан чужим голосом. — Мы бросили тебя! Ты не можешь быть жив!

Купол Тишь мигнул и потух, девушка обессиленной рухнула на колени. Глядя на курьера влажными глазами и утирая выступающие слёзы.

— Твоё лицо. — Сказал Эллион, указывая пальцем. — Оно двигается.

— И что с того?!

Роан не успел договорить, увидел короткий росчерк и кулак, способный гнуть сталь, врезался в скулу. Облегчённое Танцем тело крутанулось так, что небо и земля трижды поменялись местами. Рухнуло на покрытые туманом плиты, Роан с трудом перевернулся, держась за лицо и до боли чётко ощущая, как срастаются кости.

— Ты ведь сам хотел, чтобы я ударил. — Сказал Эллион, неспешно подходя. — Хотя бы так оплатить за то, что бросил меня. Оставил умирать.

— Ты сам этого хотел... — Прогнусавил Роан, покачиваясь, но, поднимаясь, широко расставив ноги.

— Да, но ты ведь всё равно чувствуешь себя виноватым. Заканчивай, мы в расчёте.

Кадавр зашевелился, вскинулся, мотая мордой, огромная вмятина в которой медленно затягивается. Встал на множество отросших лап и замер, будто прислушиваясь, издал задушенный визг и начал биться головой об землю. Бледная плоть на месте удара темнеет, проступают почерневшие сосуды, переполненные ядом.

Эллион, не обращая внимание на агонию чудовища, порывисто обнял Роана. Взяв за плечи, поставил прямо, отодвинулся и широко улыбнулся. В спину курьера с протяжным мычанием врезалась Тишь. Вжалась, стискивая до хруста рёбер и хребта. Эллион обнял и её, прижал обоих к груди.

Беснующаяся тварь врезалась в стену храма Селены, статуя богини красоты и страсти закачалась на постаменте. Множество рук пытаются выкрестить расширяющиеся пятно, но не поспевают отбрасывать почерневшие комья, как сами темнеют и отваливаются.

К обнимающимся подошла Ринзара, с неловкостью встала рядом, смотря, то на Эллиона, то на второй раз умирающее чудовище. Кадавр, осознав тщетность попыток освободиться от яда, принялся отрывать поражённые конечности и отторгать голову. Это получается куда хуже, чем сливаться с новой плотью.

— Ах, как это мило!

Мерные хлопки ладоней перекрыли визг агонизирующего чудовища. Троица повернулась на луннита, выходящего из храма Кириона, откуда совсем недавно выбежал курьер.

— Воссоединение после трагической разлуки, менестрели обожают такие сюжеты. Однако, Эллион, выполняй уговор.

— Какой ещё уговор? — Выпалил Роан и вырвался из объятий друга, наставил меч, дёрганно оглядываясь то на слугу Луннисы, то на курьера. — Ты теперь с ними? Что они пообещали?!

Эллион вздохнул, медленно поднялся, одной рукой прижимая Тишь. Покачал головой:

— Я обещал просто поговорить с тобой.

— О чём?!

— Пора остановиться, парень. Это всё зашло слишком далеко.

Уцелевшие мардониты обступают мечущуюся тварь, тычут копьями, загоняя в дальний конец площади. Та почти отделила голову, но из-за этого лишилась почти всей подвижности и зрения. Нужно добить, прежде чем восстановиться. Кто-то догадался и полил копья горючим маслом из поясных фонарей. Мистический туман шарахается от пламени, а раны от него не заживают.

— Остановиться? — Взревел Роан и ткнул мечом в сторону дворца. — Я ещё не отомстил!

— Отомстил. — Мрачно ответил Эллион, обводя площадь и весь полис рукой. — На тебе крови больше, чем на этом корольке, да и его власти в любом случае пришёл конец. Остановись или... некому будет защитить Тишь от тебя же и твоего устремления.

— Что за дурь ты несешь?! Я! Я её лучший защитник!

Меч нацелился в лицо курьеру, но рука дрожит, а тёмное остриё выписывает восьмёрки.

— Разве? Скажи мне, Скван, что случится, когда ты завоюешь осколки?

— Пойду за море и Стеклянную Пустыню! — Фыркнул Роан и осёкся, голос не его, и улыбается, не он, схватился за щёки. — Боги... Тишь, я... прости... я ведь просто хотел защитить...

Меч выскользнул из ослабших пальцев и обиженно лязгнул о гранитные плиты, разметав тонкий слой тумана. Роан переступил через него, вновь обнял Эллион и Тишь, а курьер подтянул к себе Ринзару. Соприкоснулся с ней лбами.

— Браво! Приторно, слезливо, но браво! — Провозгласил лже-Ринзан аплодируя. — Однако, девчонка всё равно должна умереть.

Эллион посмотрел на него, на появляющихся из теней и тумана луннитов. В серебряном свете сверкают мечи, острия стрел и болтов. Но на крыше за спиной лжебрата стоит тонкая фигура луннита, он сдвинул маску, и свет Сестёр падает на двигающиеся губы. Эллион ухмыльнулся, пожал плечами и, прижав Ринзару, выкрикнул заветные цифры. В конце концов, что им терять?