Лабиринт искажений

Глава 6

После ухода Хмеля полковник убрал посуду и решил отдохнуть, но мысли всё равно возвращались к расследованию. Дело было слишком запутанным и переплетено множеством интересов с самых различных сторон. Он никогда бы не подумал, что в провинциальном городке такое когда-нибудь возможно.

Впрочем, суть не в провинции и не в том, что интересов много, а в людях. За те годы, что прошли от начала службы Ткачёва, люди сильно изменились. У них появился какой-то дух собственничества и безнаказанности, усугубленный мнением в собственной непогрешимости. Плюс, боязнь признаться в ошибке и переложить вину на другого человека, даже самого близкого.

Психотип преступника тоже сильно изменился. Если раньше Ткачёв заходил в «малину» особо не боясь выстрела, то теперь можно было ожидать нож в сердце, только потому, что ты, возможно, что-то сможешь. Ещё не сделал, но можешь сделать. И преступники стали изощрённые и более жестокие. Даже взять ту же Милку — любовницу Цыгана. Вот она-то чем помешала?

Ткачёв выключил свет и сел в кресло, подвинув его к окну. В темноте, при тусклом свете фонарей на улице, думать было легче. Посыпался мелкий снег, искрясь даже под таким светом. В доме напротив светились окна, и в них изредка за занавесками маячила фигура Марии.

«Шикарная женщина!» — подумал полковник, вспоминая, как она шла к калитке. Невольно сравнил с женой, и испугался своих мыслей. По большому счёту, и сравнивать нечего. Уставший и погруженный в хаос мыслей, он не заметил, как уснул.

Утром Ткачёв приехал в ГУВД Зареченска раньше, чем официально начинался рабочий день, и не обратил внимания на отсутствие машин во дворе здания. А развод у патрульной службы начинался ещё позже. Но как только Андрей Викторович зашёл внутрь, к нему подскочил дежурный:

— Товарищ полковник, велено передать, что розыск всем составом выехал на убийство. Думали, что вы придёте к восьми. К этому часу за вами пришлют машину.

— А что за убийство?

— Возле отделения Госбанка убили женщину.

— Что?! — закричал Ткачёв. — Лейтенант, найдите мне машину, срочно!

Тот метнулся в дежурку и, докричавшись по рации до одного из патрульных экипажей, доложил:

— Будут через пять минут.

Громыхающий Уазик, скрежеща при переключении передач, домчал Ткачёва до отделения Госбанка так быстро, будто решалась судьба мирового первенства по гонкам на машинах милиции. Полковник поблагодарил патрульных и вышел, отпустив их обратно. А сам, не подходя к месту, где суетились сотрудники милиции и эксперты, осмотрелся.

С краю тропинки в парке, где-то в трехстах метрах от двухэтажного кирпичного здания, окруженного высоким забором, лежала женщина. Даже издали под светом переносных фонарей были видны её ноги в телесных чулках и раскинутые в стороны руки. Невдалеке от неё, на снегу под деревом, спиной к Ткачёву сидел милиционер в папахе.

Ткачёва увидел Поплутин и подбежал к нему.

— Здравия желаю, товарищ полковник.

Майор выглядел сильно уставшим. Красные от бессонницы глаза и темные круги под ними.

— Здравствуйте, Александр Владимирович. Что здесь?

— Выстрелом в голову убита заместитель заведующего отделением Госбанка.

— А кто там под деревом?

— Подполковник Шмелёв.

— А что он здесь делает? Опять дежурил по управлению?

— Нет. Убитая Елена Петровна Шмелёва — его жена…

Ткачёв вздрогнул.

— Майор, вы когда-нибудь научитесь работать? Почему я только сейчас узнаю, что жена заместителя начальника ГУВД занимала ответственный пост в Госбанке? И почему Румянцев не смог вчера попасть туда? — он махнул рукой, показывая на здание отделения.

Поплутин виновато опустил голову.

— Это длинная история, Андрей Викторович. Вам лучше самому поговорить со Шмелёвым…

— Коротко доложите, что здесь произошло.

— По дороге на работу Шмелёва была убита выстрелом из пистолета, предположительно «ТТ». Скорее всего, был использован глушитель, так как никто ничего не слышал. Мы уже успели опросить сотрудников отделения, вызвав их с территории. Рабочий день в отделении начинается в шесть утра, но Шмелёва, видимо, приехала на первом автобусе. Сейчас мы ищем водителя автобуса для дачи показаний. По расписанию автобус приходит вон на ту остановку, — майор показал на столб с вывеской в двухстах метрах от места убийства, — без двадцати шесть, и Шмелёва пешком направилась к зданию по этой тропинке. Выстрел был произведен из-за дерева с трех метров. Гильзу мы нашли. Было темно, и женщина не могла заметить убийцу за деревом.

— Кто нашёл труп?

— Сторож отделения. Он передал смену в шесть десять, и направился домой этой дорогой. Он живёт неподалёку и всегда ходит на работу пешком по этой тропинке. Сторож вернулся и позвонил дежурному.

— Сторож ещё здесь?

— Да. Он в здании. Следователь берёт у него показания.

— Преступник оставил следы? Откуда пришёл? Куда пошёл после?

— Работаем… Темно было.

Ткачёв махнул рукой с досады и подошёл ближе к убитой женщине. Кивнул экспертам.

Оказывается, жена заместителя начальника ГУВД при жизни была сущей красавицей. Очень большие, чуть раскосые глаза под длиннющими ресницами, с потухшим недоумением смотрели куда-то, алый рот приоткрыт, обнажая ряд белоснежных зубов, сейчас уже больше похожих на оскал мёртвого зверя. Копна каштановых волос, уложенная в элегантную причёску, даже не растрепалась при падении.

«Аккуратно упала» — подумал Ткачёв, рассматривая точёные ноги в коротких сапожках на высоком каблуке. Полы светлого пальто распахнулись, показывая задранную юбку и застежку на чулке.

«Странно. В чулках, в такой холод…» — удивился полковник. Будто женщина не зимой на работу ехала на автобусе, а в машине на банкет ранней весной.

Взглянув на сидящего спиной к дереву Шмелёва, полковник решил его пока не трогать и пошёл к зданию отделения банка. У ворот толпились сотрудники банка, глазея на суетившихся неподалёку милиционеров. Распахнулась дверь на входе и на улицу вышла женщина в строгом костюме:

— Товарищи! Рабочий день никто не отменял! Живо по местам!

Ткачёв сообразил, что это кто-то из начальства и направился к ней.

— Здравствуйте, — он предъявил удостоверение. — Вы здесь, простите, кто?

— Я заведующая отделением Анна Егоровна Большова, — она поежилась от холода и поджала узкие губы. — Что вы хотели?

— Я приехал из Москвы, чтобы возглавить группу по расследованию нападений на ваших инкассаторов. Хотел бы задать вам несколько вопросов.

— Хорошо. Пройдёмте в переговорный зал.

— Переговорный зал?

Они зашли внутрь здания. В фойе был отгорожен участок, где стояли столы. Это и был, видимо, переговорный зал. Проход на лестницу и в коридор отделения был за турникетом с дверью из прозрачного бронестекла, и охранялся сотрудником вневедомственной охраны.

— Да, переговорный зал, — Большова показала на участок со столами. — После нападения нам было строго дано указание, не пускать внутрь здания даже людей имеющих вторую степень допуска.

Стало понятно, почему Румянцев не смог добиться встреч с сотрудниками банка. Но их можно было организовать в переговорном зале. Почему капитан не настоял об этом?

Полковник и заведующая присели за столик. Ткачёв вынул блокнот.

— Простите, э… Андрей Викторович, можно побыстрее, а то у меня телефоны разрываются в кабинете.

— Анна Егоровна, я не на прогулку вышел. Между прочим, расследую ограбление инкассаторов вашего отделения, плюс убийство вашего заместителя. Попросите секретаря отвечать на звонки.

Большова нервно покрутила пальцами в воздухе, устало облокотившись на руку:

— Простите, я взвинчена в последнее время. Спрашивайте…

Полковник кивнул.

— К сожалению, мне не дали основательно ознакомиться с деталями, поэтому спрошу — как долго вы возглавляете отделение?

— Со дня принятия решения. Три года без малого. Город быстро стал разрастаться, построив много новых предприятий. Сберегательный банк перестал справляться с нагрузкой, и было решение создать в Зареченске филиал Госбанка.

Ткачёв заметил, что управляющая одета скромно, хоть и элегантно.

— Скажите, сегодня в отделении что-то отмечают?

— Нет, — она удивилась. — С чего вдруг?

— Елена Петровна одета как-то по-праздничному.

— Шмелёва всегда так одевалась, — усмехнулась управляющая. — Она была, как-бы это сказать, примой нашего «высшего света». Она умела подчеркнуть свою природную привлекательность.

— Вы хотите сказать, что она имела успех у мужчин?

— О, да! Когда она шла по коридору охранники иногда забывали зачем они здесь, — саркастично ответила Большова. — Елена Петровна без стука входила в кабинет первого секретаря городского комитета партии…

Анна Егоровна осеклась, почувствовав, что сказала лишнего.

— Хм, так она же замужем…

— По слухам, Шмелёвы не жили вместе, а только делали вид. Елена Петровна, помимо красоты, обладала… я бы сказала, несуразной властностью. Но дело своё знала туго.

Ткачёв понял. Шмелёва на правах фаворитки первого секретаря горкома могла позволить себе довольно много.

— Анна Егоровна, а где вы были в момент первого нападения на инкассаторов?

— Дома. Кассовый рабочий день у нас заканчивается в четыре, а инкассация — до семи. Мне позвонил дежурный охраны, и сказал, что машину расстреляли по дороге к банку. По нашей внутренней инструкции вопросами инкассации занимается мой заместитель.

— А как давно работает Шмелёва в отделении?

Управляющая устало поправила челку.

— Шмелёву назначили моим заместителем в июле прошлого года. Её перевели к нам из Сургута.

— Не знаете в чём причина перевода?

Большова при этом вопросе замолчала, будто соображала над более удачным вариантом ответа.

— Товарищ полковник, — наконец сказала она. — Я вам дам информацию, а вы уж сами сделаете вывод.

— Согласен, — не раздумывая сказал Ткачёв.

— Моим заместителем до Елены Петровны работала пожилая женщина. Не то, чтобы у неё было отменное здоровье, но и особо не жаловалась. Но прошлым летом она внезапно скончалась в выходной день. Врачи констатировали обширный инсульт. Так вот. Буквально в понедельник мне позвонили сверху и сказали, что у меня будет новый заместитель — Елена Петровна Шмелёва. Я не против столь оперативной замены, но новый заместитель как-то резко взялся за работу.

— И в чём это проявлялось?

— Как бы это вам сказать?.. Шмелёва весьма умело влезала во все дела, даже в те, которые её не касались по служебному расписанию. И так хорошо манипулировала информацией, что подкопаться было не к чему. Особенно это касалось завода радиотехнических конструкций. И ещё она очень не любила, чтобы с ней спорили. Могла в отместку устроить каверзу.

— Например?

— Инкассация была полностью на ней. Если бухгалтер предприятия начинал спорить или грубо говорить, то Елена Петровна вполне могла задержать зарплату. На три — четыре часа, но этого было достаточно. Могла поставить предприятие последним на день выдачи, и под конец рабочего дня у кассы толпились недовольные рабочие. А недовольство мужиков, особенно в пятницу под конец рабочего дня…

— Я понимаю, — Ткачёв сделал пометку в блокнот. — Шмелёва когда-нибудь опаздывала на работу.

— Нет, — решительно ответила Анна Егоровна. — С дисциплиной у неё было жестко. Я могла задержаться, но заместитель себе такого не позволяла.

— Понятно. И последнее — вам ничего не показалось странным или необычным в убийстве заместителя?

— Странно одно. Конечная остановка автобуса вот там, — она показала рукой в сторону от парка. — Оттуда идти гораздо ближе до отделения. Я не помню, чтобы Елена Петровна пользовалась тропинкой в парке. Она всегда одевалась с неким вызовом, но чтобы идти полкилометра утром по морозу на каблуках? Не знаю…

— У меня просьба к вам, Анна Егоровна. Вы не можете провести меня по зданию отделения?

— Нет, товарищ полковник. Получите допуск в первом отделе, тогда с удовольствием. Но сами поймите, как мне прилетит за нарушение секретности. У вас только вторая степень, а нужно не меньше третьей.

— Я понял, — немного огорчился Ткачёв. — Я могу хотя-бы пройти по внешней стороне ограждения?

— Да. Я позову старшего смены охраны. Договоритесь.

Большова ушла. Допуск к секретности, конечно, сильно тормозил расследование. Не факт, что и следователя допустят до личных дел сотрудников. А дело Шмелёвой вызывало огромный интерес. С какой стати сотрудник Госбанка в Сургуте получает назначение в отделение Зареченска? И что там за покровитель у неё был наверху? Если Шмелёва — информатор банды, а в этом Ткачёв почти не сомневался, то все её связи придётся рассматривать, как связи с Главарём! А если Главарь резидент иностранной разведки, то такое начнётся!

В переговорный зал зашёл лейтенант вневедомственной охраны.

— Меня управляющая попросила помочь вам, товарищ полковник. Но для начала предъявите удостоверение. Я должен зафиксировать его номер в журнале.

Пока лейтенант записывал, к Ткачёву подошёл Поплутин.

— Андрей Викторович, мы здесь закончили. Что делать с подполковником Шмелёвым?

— Хорошо, майор. Мне ещё пятнадцать минут надо. Оставьте мне Румянцева с машиной, а Шмелёва везите в управление, — полковник достал из бумажника десять рублей и протянул. — Вот, по дороге купите бутылку коньяка. Заприте подполковника в кабинете с бутылкой и приставьте охрану. И найдите, наконец, Гладышева! Я уже второй день в Зареченске, а начальника так и не видел. Всё, встретимся в управлении.

Ткачёв с лейтенантом вышли из здания отделения банка, и пошли вдоль забора. Андрей Викторович не знал, что он может найти под забором, но всё равно решил пройтись. А вдруг…

Шагая по сугробам сзади полковника, лейтенант внезапно сказал:

— А я рад, что эту суку прибили.

— Вы о ком?!

— О Шмелёвой, конечно.

Они остановились. Ткачёв понял, что ему повезло.

— А подробней можно, лейтенант?

— Можно, только без протокола.

— Я слушаю…

— У нас город тихий всю жизнь был. А тут столько убийств за месяц. Парней из инкассации уложили за здорово живешь. А них дети, жены, матери.

— А Шмелёва-то здесь причём?

— Так с её приходом и началось всё. Ходила тут — жопой крутила.

Ткачёв усмехнулся.

— Не понимаю связи между кручением жопой и нападением на инкассаторов.

— Да она за людей никого не считала! Вот надо ей было и всё тут!

Полковник эмоции лейтенанта решил пресечь.

— По существу говорите. Если, конечно, есть, что сказать.

— А я и говорю по существу, — обиделся лейтенант. — Вот под Новый год, если взять… Накой хрен нужно было посылать ребят за выручкой в универмаг? Уже рабочий день заканчивался. Ничего страшного не было бы, если выручка пролежала бы до второго января в сейфе универмага. Нет! Она нарочно отправила инкассацию. А ведь второй раз ездили. Первый в два часа дня. Зачем?! Отправь один раз часов в шесть. А вы сейф в универмаге видели? Его не то, что автогеном, гранатой не возьмешь. А универмаг на охрану ставился — от нашей базы до него три минуты ехать. Вот какой вор полезет?!

Ткачёв вынужден был согласиться. Надобности во второй поездке инкассаторов в универмаг не было. Это лишний раз подтверждало её связь с бандитами, но нужно было полностью восстановить картину действий, чтобы понять мотивы. Каждая мелочь могла указать на что-то, или на кого-то.

Андрей Викторович с лейтенантом повернули за угол забора, прошли метров сто и наткнулись на дорогу и автоматические ворота.

— А это что?! — удивился Ткачёв.

— Это ворота гаража инкассации, — пояснил лейтенант. — Открываются только по распоряжению дежурного офицера охраны. В нерабочее время замок блокируется, и ворота ставятся под наблюдение сторожа.

— Подождите, — не понял полковник. — А если машина приедет после семи вечера? Мало ли что в пути произойдёт.

— У инкассаторов рация. Они сообщают дежурному, и он принимает меры. Есть инструкция.

— И что?

— У нас ещё один въезд на территорию отделения — грузовой. Он с обратной стороны и к нему отдельный въезд.

— Он не блокируется?

— Нет. Там полноценный пост охраны и три ряда ворот. Четыре вооруженных бойца и досмотр автомобилей. Мало ли… пожарные, скорая, оборудование. В отделении работает больше ста человек.

— Минуточку, — соображал Ткачёв. — Если после семи инкассаторы повезут выручку сюда, то они могут проехать только по той дороге, что ведёт к грузовому въезду?

— Ну, да. Обычно такого не происходит, ребята всегда стараются уложиться до семи вечера. Без пятнадцати семь начинается сдача инвентаря и оружия. Сами понимаете — это процедура требует времени.

— Понятно, — полковник сообразил, что произошло тридцать первого декабря прошлого года. Шмелёва посылала инкассаторов в универмаг, заранее зная, что поедут они по дороге, ведущей к грузовому въезду. Так как ребята торопились домой. И не звонила она никому из отделения. Всё было заранее спланировано.

Во втором случае, она просто распорядилась положить в мешок для конторы электроснабжения пачки с мелкими купюрами и кучу мелочи. Пока бухгалтерия считала сумму, прошло пятнадцать лишних минут. Вот и объяснение задержки. Инкассаторы, чтобы не задерживать выдачу зарплаты на заводе поспешили, и поехали в объезд железнодорожных переездов. Но что было в третьем случае? Почему сотрудники КГБ поехали именно той дорогой, на которой была бандитская засада?

Кажется, что просто — они решили выманить банду на себя. Но их должны были страховать. Но страховка Хмеля не сработала. Экипаж поехал по другой дороге и Хмель не успел. Но как Шмелёва могла направить чекистов в засаду бандитов? И откуда она знала об операции чекистов? Она могла догадаться? Могла. Тогда должна была выйти на связь. Но как?

Ткачёв поблагодарил лейтенанта и, найдя машину с Румянцевым, скомандовал ехать в управление.