Лафкадио, или лев, который отстреливался

5.

Много дней, и ночей, и тропических дождей утекло с тех пор, как лев и директор цирка отправились в дорогу. Наконец, они пришли в город.

Ох, как же он был не похож на джунгли! Сколько там было людей, и высоких отвесных скал с окошками, и каких-то урчащих зверей, вроде бегемотов, бегавших стаями между скал; только бегали они куда быстрее, чем бегемоты в джунглях, а внутри них сидели люди.

— Что это за бегемоты такие? — спросил лев.

— Это машины, — ответил хозяин цирка.

— А у меня будет машина? — заинтересовался лев.

— Будет ли у тебя машина? Мой друг, у тебя будет машина из чистого золота с серебряными колесами

и алмазными бамперами, с мармеладными сиденьями и …

— Стоп, — прервал его лев. — А что это за высокие-превысокие скалы с окошками?

— Это дома, — ответил директор. — Дома, где живут; дома, где учатся; дома, где едят; дома, где катаются на роликовых коньках.

— А у меня будет дом? — заволновался лев.

— Будет ли у тебя дом? Да у тебя будет самый высокий и большой мармеладный дом, который когда-либо…

Тут директор цирка метнул взгляд вдоль улицы и пронзительно завопил: — Такси, такси!

Он взмахнул тростью и оглушительно свистнул в особый свисток, который висел у него на золотой цепочке вместе с часами. В тот же миг рядом притормозило такси.

— В Грумбэкер-отель! — велел директор цирка.

— Минуточку, — сказал водитель. — Этот лев с вами?

— Конечно, со мной!

— Отказываюсь возить лев, — заупрямился водитель (он не очень хорошо говорил по-английски). — Нет, нет, сэр, такси не сажать хищный зверь.

— ГРРРР! — сказал лев и слегка оскалил зубы.

— Пожаста, пожаста! — радостно залопотал водитель, распахивая перед ними дверь и растягивая рот до самых ушей.

И они укатили.