«Цигун и жизнь» («Цигун и спорт»)-01 (2003)

Время для веселья

Оскар Чжун, Келли Хэ

_{(«Свободный Китай», 2000, № 1)}

Жители Тайваня все более склонны обыгрывать по-новому старые традиции, когда наступает время справлять самый любимый праздник в году. С другой стороны, кое-что остается неизменным.

Для древних китайцев зима была порой отдохновения после напряженных уборочных работ осеннего сезона, временем очищения от бремени забот прошедшего года и приготовлений к году грядущему. На протяжении тысячелетий они вместе с некоторыми другими народами Азии праздновали наступление лунного нового года и за это время выработали особые традиции и множество обрядов, свойственных только этому времени года. Лунный новый год остается крупнейшим народным праздником по обе стороны Тайваньского пролива, да и всюду, где проживает много китайцев. Это своего рода восточный аналог Рождества и Дня благодарения. Единственное заметное различие между празднованием Нового года в континентальном Китае и на Тайване и его празднованием в таких странах, как Южная Корея, Малайзия, Сингапур и Вьетнам, заключается в том, что за пределами собственно Китая оно обычно длится не столь долго.

У новогодних празднеств своя особенная, совершенно не похожая на другие праздники, атмосфера. Как часто случается с большими праздниками у всех народов, это по преимуществу время веселья для детей. «Я очень люблю праздновать Новый год, — говорит Китти Ян, девочка семи лет, которая, как обычно, проведет новогодние дни на родине отца в уезде Чжанхуа, хотя ее семья уже давно живет в Тайбэе. — Я увижу много детей и смогу поиграть с ними. Вот почему мне нравится этот праздник».

Почти все новогодние обряды и увеселения несут в себе идею человеческого общения. Вообще говоря, жители Тайваня помимо Нового года отмечают в году еще два больших праздника — Праздник драконьих лодок, который празднуется в 5-й день 5-го месяца по лунному календарю, и Праздник середины осени, отмечаемый в 15-й день 8-го месяца. В европейском календаре эти праздники приходятся соответственно на июнь и сентябрь. Но в китайском обществе важнейшим в триаде главных праздников остается все-таки Новый год, главным образом, потому, что это время, когда семьи собираются вместе. Родственники могут очень мало видеться друг с другом в остальное время года, но на Новый год все отрываются от работы для того, чтобы побыть вместе с семьей и друзьями.

На Тайване новогодние празднества официально длятся, по меньшей мере, четыре дня. Продолжительность праздника не имеет большого значения для учащихся, поскольку он в любом случае является частью зимних каникул, которые растягиваются на целый месяц.

Праздничная атмосфера отнюдь не ограничивается официальными днями отдыха. Задолго до того, как закрываются банки и учреждения, уличные торговцы начинают искать лучшее место для того, чтобы разложить свои «весенние изречения» — свитки красной бумаги с разного рода благопожелательными надписями. Некоторые улицы города, например торговая улица Дихуа-цзе, преображаются до неузнаваемости, и их заполняют толпы домохозяек, закупающих новогодние товары. Знакомые новогодние песни и традиционная китайская музыка несутся из установленных в универмагах репродукторов, усиленные современной техникой, выплескиваются на улицу, согревая своими лирическими пассажами промозглый зимний воздух. И, конечно, вокруг шумят предновогодние распродажи, завлекающие работников, чьи карманы отягощены традиционными годовыми премиями, которые всегда выплачивают накануне праздника. Все это очень напоминает Рождество, только без елок и плюща, без снега и колокольчиков на санях.

В это время в каждой семье совершают поклонения предкам и разным божествам, среди которых очень заметная роль отводится богу очага. С давних времен китайцы верили, что этот бог, который обитает, конечно, в самом сердце дома, ведет запись их поступков — как хороших, так и плохих. Каждый год он отправляется на Небеса, чтобы доложить о поведении вверенной ему семьи так называемому Яшмовому императору — верховному божеству даосизма, известному также под именем Небесного владыки. В соответствии с его докладом и определяется счастье этой семьи в следующем году. Бог очага отъезжает 24-го числа последнего месяца лунного года и по этому случаю семейство преподносит ему конфеты, жертвенные деньги и бумажные фигурки лошадей, дабы его путешествие на Небо было как можно более приятным. Губы статуи божества даже мажут патокой или медом, чтобы бог говорил только «сладкие» речи небесным чиновникам. По той же причине обычай предписывает поставить на алтарь вино в надежде, что захмелевший бог будет снисходительнее к своим земным подопечным, а то и вовсе забудет об их прегрешениях.

В отсутствие бдительного ока божественного надзирателя семьи начинается генеральная уборка дома. Это единственное время в году, когда можно обтереть и вымыть домашний алтарь, поскольку, как считается, все духи отбыли на свои небесные вакации, и уборка в доме не причинит им беспокойства. Ну, а те тайваньцы, которые живут вдали от отчего дома, отправляются в путь с таким расчетом, чтобы попасть в него до праздника. В больших городах, вроде Тайбэя, ездить по улицам становится гораздо удобнее, потому что многие горожане, которые родом из других мест, в эти дни отправляются к себе на родину на своих машинах. А вот поезда, автобусы и самолеты, напротив, набиты битком. Билеты обычно расхватывают в тот же день, когда они поступают в продажу, и люди даже ночуют у касс в спальных мешках, чтобы наверняка заполучить билет на нужное им число. Ибо нет ничего хуже, чем торчать в автомобиле в окружении других машин на протяжении доброй половины суток, — примерно столько времени требуется в такую пору чтобы, например, добраться из Тайбэя в Гаосюн. (Расстояние между этими городами составляет всего лишь 350 километров.)

Но как бы ни была мрачна перспектива подобных путешествий, тайваньцы готовы пойти на любые жертвы ради того, чтобы вся семья собралась под Новый год за одним столом и приняла участие в важнейшей трапезе года — новогоднем ужине. Прежде в таких случаях под стол для обогрева ставили жаровню с тлеющим древесным углем, а в наши дни такие жаровни почти повсеместно вытеснены электрическими обогревателями. Для новогодней трапезы заготавливают много разных блюд, среди которых почти непременно будет хого (букв, «горячий горшок») — суп из множества компонентов, сваренный в большой кастрюле. Еда играет большую роль во всех жизненных событиях китайцев, а это, пожалуй, самое важное из всех. «Китайцам свойственно выражать гостеприимство и теплые чувства посредством, скорее хорошего угощения, нежели задушевной беседы», — говорит Сюй Вэй-сюн, психотерапевт тайбэйской больницы Чжэньсин.

Взрослым членам семьи новогодний ужин дает хорошую возможность побеседовать в свое удовольствие. Для детей он значит нечто гораздо большее. «Когда я был маленьким, лучшей частью новогодних празднеств были подарки: свечи и хунбао [букв, «красные конверты» — наличные деньги, обычно новенькими купюрами, вложенные в пакет из красной бумаги] от родителей, дедушки с бабушкой и других членов нашей семьи, — говорит Джозефин Сюэ журналистка из Сан-Франциско. — Я никогда не была так довольна и счастлива, как в Новый год». Времена меняются, конечно, и теперь, когда дети становятся взрослыми и имеют полноценную работу, они зачастую сами преподносят красные конверты своим родителям в знак своего уважения к ним. Впрочем, в глазах некоторых родителей дети навсегда останутся детьми, и в таких семьях дети продолжают получать красные конверты до тех пор, пока не обзаведутся собственной семьей.

Сходство с западными праздниками не исчезает и после ужина, когда все усаживаются перед телевизором, ставят на стол закуски и играют в мацзян — игру, которая является такой же неотъемлемой частью новогодних празднеств, как прежде загадывание шарад на Рождество в Англии. Потом, около полуночи, надо праздновать наступление Нового года. Люди особо восторженные устраивают на улице фейерверки, а более сдержанные звонят по всем телефонам, которые есть в их записных книжках, обмениваются поздравлениями и новогодними пожеланиями. «Счастливого Нового года!» «Желаю вам богатеть!». Когда эти слова начинают звучать вокруг как одно немолкнущее эхо, можно быть уверенным, что новый год вступил в свои права.

Другая важная традиция состоит в том, чтобы не ложиться спать после полуночи, чтобы, так сказать, проводить старый год и встретить приход нового. Новогодняя ночь зовется также «драгоценным временем» или «ночью долгой жизни». Оба названия выражают пожелание долгой и благополучной жизни родителям. Уже более тысячи лет, с начала правления династии Сун, китайцы верят, что бодрствование в новогоднюю ночь продлевает жизнь пожилым людям. Этот обычай связан также с явлением омофонии в китайском языке, поскольку в тайваньском диалекте слова «усталость» и «трудность» звучат одинаково, так что демонстрировать отсутствие усталости в новогоднюю ночь предвещает отсутствие трудностей в наступившем году.

Свет в доме должен гореть всю ночь. В древние времена это делалось для того, чтобы отогнать злых духов. А в наши дни этот обычай не более, чем предлог для того, чтобы как можно больше времени провести вместе. В некоторых районах Китая многие семьи совершают после полуночи религиозную церемонию, приветствуя приход в дом божества Нового года, и это событие отмечается яркими фейерверками.

Второй день нового года называется цзо кэ — «хождение в гости» — или хуэй мэнь — «возвращение в дом». В этот день замужние дочери обязательно посещают родительский дом. Если дочь вышла замуж недавно, она должна приехать в сопровождении мужа и преподнести родителям подарки. В третий день года, по древней легенде, «мыши выдают замуж своих дочерей». Вечером в этот день нужно гасить свет и ложиться спать пораньше, чтобы не мешать «мышиной свадьбе», а также сыпать на пол в доме рис и соль в качестве угощения для мышей. Хоть он и имеет оправдание в легенде, обычай рано ложиться спать после трех дней почти непрерывных празднований помогает людям прийти в себя и снова зажить обычной жизнью, хотя в полном объеме нормальный жизненный уклад восстанавливается только после Праздника фонарей.

Начиная с четвертого дня, праздничное возбуждение явно спадает. Во второй половине дня в каждом доме готовят угощение для Бога очага и его свиты, которые возвращаются на землю после аудиенции у Яшмового императора. Все жгут бумажные жертвенные деньги и бумажные фигурки лошадей. Люди уже не чувствуют себя свободными от надзора небесных чиновников, и отсюда китайская поговорка, гласящая: «Никогда не рано отослать богов и никогда не поздно принять их вновь».

На пятый день кэ кай, «день расставания» празднества заканчиваются. С домашнего алтаря убирают все подношения богам и предкам, что означает возобновление будничной жизни. Тогда же выносят из дома весь мусор, накопившийся за дни праздника, а магазины вновь отворяют свои двери после четырех дневного перерыва, хотя в больших городах этот перерыв обычно бывает еще короче. Важнейшее дело этого дня — чествование Бога богатства: ранним утром ему преподносят жертвенные кушанья и в последний раз устраивают салют из разнообразных петард и хлопушек.

Ночь на шестой день считается датой рождения Яшмового императора — верховного владыки Небес. В это время, по старинному поверью, мужская сила ян достигает наивысшего подъема. Рождение Яшмового императора неизменно отмечается в главном, центральном дворе китайских храмов из уважения к верховному сану этого божества. Небесному повелителю подносят множество разных даров, но на передних столах всегда стоят фонари и стебли сахарного тростника, украшенные жертвенными деньгами.

Новогодние празднества — это не только беспечные увеселения. Им свойственны и некоторые мрачные суеверия и табу, которые до сих пор не утратили своей силы. Например, считается дурной приметой в первый день нового года есть на завтрак рисовую кашу, потому что это увеличивает ваши шансы промокнуть каждый раз, когда вы выходите из дома. Недобрым предзнаменованием считается и подметание пола в течение первых пяти дней нового года, поскольку так можно ненароком вымести из дома удачу и богатство. Бранные слова и упоминания о смерти тоже подлежат запрету, и, если вдруг разбивается тарелка, тут же говорят: суй суй пин ань («год за годом мир и покой»). Курительные палочки и свечи на алтаре должны гореть день и ночь, чтобы у обитателей дома была долгая жизнь. В некоторых домах даже прячут ножи и ножницы, чтобы никто по случайности не перерезал свою «нить удачи» в наступившем году.

Конечно, не все следуют этим правилам, но отношение большинства тайваньцев к ним хорошо выразила Кэролайн Хоу — домохозяйка, которой около тридцати лет: «Вообще-то я не считаю себя суеверной, но запреты эти все-таки соблюдаю, — говорит она. — Мне даже хочется, чтобы они соответствовали действительности, и от них ведь нет никакого вреда, правда? Наверное, можно сказать, что тот, кто принимает правила игры, спит лучше, чем тот, кто этого не делает».

И на родине, и за границей новогодние празднества остаются самыми важными в году, но мало кто станет отрицать, что праздничная атмосфера теперь не такая бурная, как прежде. Еще десяток с лишним лет тому назад на улицах Тайбэя можно было видеть мальчишек, пускающих фейерверки, а родители наряжали детей в новые одежды, что, конечно, добавляло радостного волнения в каждой семье. Но сегодня, по мере того, как люди становятся все богаче, большинство их может позволить себе покупать обновки круглый год, а у детей помимо фейерверков появилось много других увлекательных развлечений. Все чувствуют, что праздник в сравнении с прошлыми временами уже «не тот». И люди в канун Нового года уже не испытывают того волнения, как прежде.

Семидесятилетний Чжан Вэнь-цин — один из тех живых свидетелей истории, которые видят мало общего между празднованием Нового года в наши дни и в те времена, когда был ребенком и жил в провинции Шаньдун на севере Китая. Он считает, что новогодние празднества за время его жизни претерпели много перемен и во многом не в лучшую сторону. Вспоминая времена своей юности, Чжан утверждает, что уникальная атмосфера Нового года в прошлом возникала благодаря контрасту между праздником и нищетой, в которой жили люди остальное время года. «Теперь на Тайване люди едят больше на Новый год, но помимо этого нет ощущения, что у пас настоящий праздник», — говорит он не без грусти.

Не столь прочно, как раньше, привязан праздник и к семейному очагу. Большинство жителей острова в самом деле предпочитают в новогодние дни сидеть дома и проводить время в застольях, шумных беседах или игре в мацзян. Многие просто приклеиваются к телевизору и смотрят всевозможные развлекательные программы. Однако все большее число тайваньцев вместо того, чтобы тратить время на приготовление новогодних лакомств, предпочитает поужинать в ресторане какого-нибудь большого отеля. Подобные заведения, которые никогда не закрываются в дни Нового года, предлагают посетителям большой выбор блюд; здесь к их услугам и персонал, который приготовит эти блюда, а также — что, может быть, еще важнее — вымоет посуду. А некоторые вообще уезжают из дома на время праздника, устраивая себе зимний заграничный вояж в жаркие страны. Авиабилеты в дни праздника стоят заметно дороже, но бережливость в данном случае пасует перед возможностью побыть в отпуске, который редко выдается в другое время года. Некоторым семьям Новый год предоставляет единственный шанс съездить за границу вместе.

Но где бы и как бы тайваньцы ни встречали Новый год, каждый из них стремится сделать это в кругу родственников. В конце концов это праздник традиционных семейных ценностей. Но даже и этот столп китайского быта начинает шататься в условиях, когда тайваньцы все больше интересуются статусом и значением отдельной личности. Брак все еще основа жизненного уклада, но уже не священная. По данным Министерства внутренних дел, разводы на Тайване случаются чаще, чем в любой другой стране Азии. В 1998 году было зарегистрировано 43000 разводов — это примерно две пары на каждую тысячу человек, а количество разводов продолжает расти.

Кроме того, сегодня родители имеют гораздо меньше влияния на своих детей, которые все чаще предпочитают жить отдельно вдали от бдительного родительского глаза. Это порождает свои проблемы. «Я ненавижу Новый год!» — восклицает Джиллиан Шэнь, несмотря на то, что очень любит встречаться со своими родственниками. В прошлый год в это время она серьезно поссорилась с родителями, потому что они хотели сосватать ее за человека, который ей не нравился.

И все же лунный Новый год остается, по сути своей, праздничным, веселым временем, несмотря на то, что экономические и социальные преобразования, происходящие на острове, серьезно поколебали некоторые традиции, ему сопутствующие. Сохраняется и духовное значение этого праздника. Например, в Тайбэе каждый раз на Новый год толпы людей заполняют двор храма Синтяньгун. По словам смотрителя храма Чжэн Мин-цина, здесь круглый год можно видеть немало посетителей, но в Новый год храм буквально ломится от богомольцев, и отчасти это происходит потому, что многие молящиеся приходят сюда вместе с детьми.

В дни Нового года все тайваньские храмы становятся местами массового паломничества: среди облаков благовонного дыма люди молят здесь богов о даровании удачи в наступающем году. Некоторые из крупнейших храмов в новогоднюю ночь закрывают свои ворота незадолго до наступления полуночи, а на улице перед ними колышется в нетерпеливом ожидании шумная толпа. Ровно в полночь ворота храма отворяются, и в них валом валят люди, стремящиеся как можно быстрее водрузить свои кури тельные палочки в большую бронзовую курильницу. Согласно старинному поверью, тому, кто сделает это первым, во всех делах в течение целого года будет сопутствовать удача.

Одним из самых типичных и вместе с тем красочных зрелищ в дни празднования Нового года является танец львов. Считается, что львиная морда способна отгонять злых духов, а энергичные движения танцоров это само по себе захватывающее представление, которое привлекает толпы зрителей.

Следующая важная дата в календаре новогодних празднеств наступает 15-го числа 1-го лунного месяца. На протяжении многих столетии этот день известен в Китае как Праздник фонарей, но на Тайване у него несколько иное значение. В эту ночь тысячи людей отправляются в поселок Яньшуй, что в уезде Тайнань, посмотреть на одно из самых экзотических зрелищ в Азии: фейерверки-дуэли. Участники этого представления, организуемого одним из местных храмов, пускают петарды и хлопушки, направляя их не вверх, а горизонтально. И хотя они обязаны носить шлемы и защитную одежду, дело не обходится без многочисленных происшествий, порой весьма серьезных. Однако популярность состязаний не ослабевает, и они даже пользуются официальной поддержкой в виде субсидий, выделяемых местными властями. В ряду праздничных событий, которым надлежит быть жэнао («шумными»), им, без сомнения, должно принадлежать первое место.

Имеется и историческое, пусть и сомнительное, основание для ежегодной демонстрации такого рода шума — в зависимости от вашей точки зрения. По словам Су Чжун-шаня, служащего Отдела гражданских дел администрации поселка Яньшун, в 1827 году в городке случилась вспышка чумы, и местные жители стали взрывать хлопушки и петарды в надежде прогнать болезнь. Со временем это стало ежегодным событием, которое добавляет свои яркие краски в палитру новогодних праздновании на Тайване.

Еще более известное событие, связанное с 15-м днем 1-го месяца, это Тайбэйский фестиваль фонарей, который проводится ежегодно с 1990 г. на территории Мемориала Чан Кайши. Центральное место на этом необычном фестивале всегда отводится огромному фонарю в форме животного, соответствующего наступившему году. А помимо этого главного зрелища на прилегающих улицах будут выставлены разнообразные электрические фонари, в большинстве своем представляющие классические китайские сюжеты. Фестиваль фонарей, который длится 3–5 дней, посещают более миллиона человек, включая иностранных туристов, многие из которых приезжают на Тайвань специально с этой целью.

Возможно, на пути Тайваня к индустриализации кое-что из прежней магии новогодних празднеств было утрачено. В наши дни дети, участвующие в праздничных шествиях 15-го дня 1-го месяца, держат в руках пе фонарики с зажженными свечами, популярные в былые времена, а фонарики на батарейках. Что поделаешь: времена меняются, и праздничные обычаи тоже должны меняться. Но нет причин опасаться, что Новый год будет предан забвению: это общая память, которая уходит в глубь времен и слишком прочно укоренилась в уме и сердце китайцев, чтобы ее можно было вытравить из сознания народа. А для европейцев, воспитанных в традициях Рождества и Дня благодарения, этот праздник может служить напоминанием о том, что людей разных культур и верований объединяет больше вещей, нежели разделяет.

* * *

_{Главный редактор А.П. Шилов}

_{Редакторы А.Б. Фирсова, Е.Н. Новикова}

_{Переводчики С. Сергеев, А. Александров}

_{Технический редактор А.Б. Шевченко}

_{Издатель: ООО "ДАТУН".}

_{Адрес редакции: 117218, Москва, Нахимовский проси., 32 (здание Института экономики РАН).}

_{Комн. 1114, тел. 332-45-71.}

_{Адрес для писем:}

_{117218 Москва, а/я 30 журнал "Цигун и жизнь".}

_{Регистрационный номер 015142 от 18 июня 1997 г.}

* * *

На первой стороне обложки:

"Можно заниматься ушу всю жизнь и ничего не достигнуть, если одновременно не заниматься цигун", — все шаолиньские монахи понимают это и следуют этому.

Тренировка шаолиньского монаха с двухсекционной палкой.

На четвертой стороне обложки:

Ворота Дракона в Дяньчи, г. Куньмин.