«Цигун и жизнь» («Цигун и спорт»)-04 (1999)

Год «воздержания от пищи»

Ляо Мин

«Воздержание от пиши» — это явление, возникающее в процессе занятий цигун, под которым обычно понимают отказ от приема в пищу риса и других зерновых. Мне за все долгие годы занятий цигун приходилось неоднократно переживать это состояние. Последний раз оно началось год назад и продолжается до сих пор. Поэтому я хочу поделиться своим опытом и знаниями по данной проблеме.

В июле прошлого года я с учениками ездил к святому для буддистов месту — Цзюхуашань. 30 июля мы занимались медитацией у нетленного тела монаха У С-я. Через час я почувствовал легкость во всем теле и «наполненность» в животе, несмотря на то, что я ничего не ел. На следующий день по дороге к пагоде Тела Дицзанвана, проходя мимо источника Цзиньша, я промыл кишечник и желудок водой и сразу ощутил необыкновенный комфорт во всем теле, небывалую чудесную легкость. Это было началом «воздержания от пищи».

На протяжении последнего года я ежедневно съедал лишь немного овощей и фруктов, пил, в основном, воду. Несмотря на это объем проделываемой мной работы не только не уменьшился, но вырос. За этот годя побывал в Пекине, Тяньцзине, Куньмине, Чжэнчжоу, Лояне и Наньяне, где занимался цигун-терапевтической практикой.

Уже в этом году в Тяньцзине я провел вечер, посвященный годовщине моего «воздержания от пиши», провел занятия в группе интенсивного совершенствования, а также принял участие в III Всекитайском семинаре по фэншуй и «Ицзину», на котором провел групповой эксперимент «воздержания от пищи». В ходе эксперимента у всех сорока его участников наступило это состояние.

Годичный опыт «воздержания от пищи» позволяет мне утверждать, что оно подчиняется определенным законам, является управляемым и включает несколько уровней. С точки зрения потребностей в продуктах питания и их происхождения вода и растительная пища являются «первичными продуктами», содержащими необходимые для организма человека энергию, витамины, растительные белки, минерала и микроэлементы. Мясо употребляемых в пищу животных является «вторичным продуктом». Оно содержит большое количество энергии, белков и питательных веществ. То, что человек получает от животных — яйца, молоко и т. п., представляет собой «третичные продукты», содержащие экстракты питательных веществ. Эксперименты показывают, что человек может, благодаря занятиям цигун, получать необходимые ему энергию и питательные вещества непосредственно из «первичных» продуктов. Это ничто иное, как вегетарианство, которое составляет теоретическую базу «воздержания от пищи».

Благодаря занятиям цигун человек утрачивает необходимость получать углеводы и калории из крахмалосодержащих продуктов. Ему достаточно витаминов, минералов и микроэлементов, которые содержатся в овощах, фруктах и воде. Это первый уровень «воздержания от пищи». «Второй уровень» предполагает получение питательных веществ из воды, а «третий этап» — непосредственно из воздуха. Критерием избрания того или иного уровня «воздержания от пищи» является индивидуальная потребность. Если вы не испытываете потребности в пище, не чувствуете голода или едите, но пища не усваивается, надо прекратить ее прием. Если же вы хотите есть и не испытываете неприятных ощущений после еды, то можно и есть, и пить. Главное — следовать своему естеству, ни в коем случае не действовать через силу.

«Воздержание от пищи» бывает двух видов: естественное и принудительное. Естественное наступает в результате достижения определенного уровня цигун. Продолжительность такого «воздержания» всегда неопределенна. Принудительное «воздержание от пищи» вызывается сознательным переходом к «питанию ци» и выполняется следующим образом.

1. Понять, что запасов собственной энергии достаточно для поддержания жизнедеятельности организма, что можно получать необходимые питательные вещества из овощей, фруктов и воды.

2. Ежедневно выполнять расслабление в течение определенного времени, обычно от 5 до 30 минут. При этом полезно получать «информационную поддержку» от наставника.

3. «Набирать ци» способом глубокого дыхания.

4. «Глотать ци» при появлении чувства голода вплоть до исчезновения этого чувства.

5. Употреблять в пищу некоторое количеству воды, фруктов и овощей в зависимости от собственных потребностей и уровня подготовки.

Принудительное «воздержание от пиши» чрезвычайно полезно для выведения из организма излишних питательных веществ, а также дает положительные результаты как средство для похудания, лечения опухолей, в том числе некоторых их злокачественных видов.

Перевод С. Сергеева

Цзян Шэн — мастер цигун-каллиграфии

Лю Вэнь

Однажды утром в один из первых весенних дней ко мне в руки попало ни чем не примечательное письмо. Глядя на ничего не говорящий мне адрес внизу конверта, я был полном недоумении: «От кого оно может быть?»

Вскрыв конверт, я обнаружил в нем некое произведение каллиграфии. На листе бумаги «сюаньчжи» (лучший сорт бумаги из провинции Аньхуэй) размером приблизительно шестьдесят на тридцать сантиметров красовалась надпись из четырнадцати иероглифов, написанных скорописью: «Быстрый поток устремляется вниз на три тысячи чи, кажется мне, уж не Млечный ли путь с девятого падает неба». Надпись отличала строгость композиции, энергичность росчерка и плавность линий, опущение объемности. Вместе с тем меня не покидало чувство, что от иероглифов веет прохладой. В левом нижнем углу стояла подпись: «Изречение Цзян Шэна».

В тот же миг меня обуяла неописуемая радость, вызванная приобретением прекрасного произведения искусства. Вместе с тем я проникся чувством глубокой благодарности к учителю Цзян Шэну за его верность своему слову и проявлению ко мне расположения.

С учителен Цзян Шэном я познакомился на Третьей всекитайской научной конференция по физической культуре и цигун. Цзян Шэн по просьбе участников выступил с демонстрацией методики цигун-каллиграфии. Все с большим вниманием наблюдали, как учитель Цзян Шэн, приняв уверенную позу и «перемещая ци», наклонился над столом с зажатой во рту кистью и, водя шеей, как рукой, в мгновение ока вдоль и поперек листа бумаги написал: «Китайский цигун устремляется к миру». Присутствующие приветствовали выступление долгими аплодисментами.

Позже я нашел это произведение Цзян Шэна и, внимательно его рассмотрев, понял, что учитель Цзян обладает не только высоким искусством каллиграфии, но и прекрасной базовой цигун-подготовкой. Каждая черта каждого из написанных им иероглифов несет в себе мощную информационную нагрузку. Когда стоишь перед надписью, сделанной учителем Цзяном, в теле возникает ощущение онемения, похолодания, сильного тепла, а через некоторое время человека пронизывает горячий поток, вызывающий прекрасное чувство высшей степени комфорта. Пережив эти ощущения, я понял, что Цзян Шэн выдающийся человек, и решил узнать о нем как можно больше.

В период проведения конференции я трижды навещал Цзян Шэна. Однако из-за того, что к нему постоянно приходили посетители, я никак не мог поговорить с ним о деле. Когда я пришел в третий раз, учителю Цзяну стало неудобно, и он, достав из своей дорожной сумки кипу материалов, протянул ее мне со словами: «Похоже, что мы так и не сможет толком побеседовать. Здесь есть все, что надо. Если решите написать обо мне, можете воспользоваться, а если понадобится моя надпись, напишите, и я пришлю». Я ответил: «Учитель Цзян! Если бы вы написали что-нибудь, было бы просто прекрасно» Цзян Шэн обронил: «Конечно, конечно!»

И вот у меня в руках оказалось произведение каллиграфии, исполненное самим учителем Цзяном.

Цзян Шэн родился в городе Чжэньцзян провинции Цзянсу. Ему 79 лет.

В детстве он отличался необыкновенной сообразительностью и способностями к каллиграфии. В шестнадцать лет Цзян Шэна, который учился в профессиональном училище, заметил и взял под свое покровительство учитель словесности У Техоу. Однажды на уроке учитель У сказал: «Китайские каллиграфы с древнейших времен пишут, держа кисть в руке. Только Чжан Сюй, живший в эпоху Тан, часто, опорожнив бокал-другой вина, окунал голову в тушь и изменчивой скорописью выводил на побеленной стене надпись, чем немало удивлял мирян. Еще два мастера — Гао Ципэй, живший в эпоху Цин, и известный уже в новую эпоху Хуан Биньхун — достигли вершин в стиле кайшу. Будет ли дальше, и если да, то как, развиваться искусство каллиграфии?» Эти слова учителя как будто открыли глаза юному Цзян Шэну. Он понял, что самое ценное в каллиграфии — новаторство, поиск нового. Однажды Цзян Шэн увидел на улице торговца леденцами, который, держа во рту бамбуковую трубку, ловко подхватывал расплавленный сахар и выдувал из него чудесных птиц и зверей. И тут Цзян Шэна осенило: а что если попробовать писать кистью, зажатой во рту. Он обратился за советом к учителю У и услышал в ответ: «Ну, что ж, попробуй». С этого момента и начался полный проб и ошибок сложный путь овладения письмом с помощью зажатой во рту кисти.

Сначала Цзян Шэн попробовал писать, держа кисть передними зубами, однако в таком положении не хватало силы нажима, кончик кисти не хотел слушаться, было трудно после изгиба выводить прямую линию, и иероглифы получались корявыми. Кроме того, рот быстро наполнялся слюной, мешавшей писать. Подумав немного, Цзян Шэн укоротил длину рукоятки до 6,5 см. Начав писать укороченной кистью, он почувствовал, что из-за близкого расстояния между бумагой и глазами начинала кружиться голова, темнело в глазах и долго так выдержать было невозможно. Тогда Цзян Шэн изменил положение кисти во рту и стал ее держать коренными зубами. Это позволило более уверенно изображать некоторые простые знаки, в первую очередь, цифры, но все же было достаточно неудобно: приходилось наклонять голову и скашивать глаза. Наблюдая за мучениями своего ученика, учитель У сказал: «Так, с наклоненной головой и косящими глазами, ничего не получится, ведь правило каллиграфии гласит, что запястье должно быть «подвешено», а кисточка должна стоять прямо. Поэтому похоже, что держать кисть передними зубами все же более правильно».

Цзян Шэн начал упорно тренироваться. Сначала, вращая шеей, он учился рисовать круги и тратил на это по два часа в день. Через год у него стали получаться иероглифы: шея обрела необыкновенную гибкость. Еще через некоторое время написание иероглифов кистью, зажатой передними зубами, стало получаться у него достаточно ловко. Цзян Шэн перешел к отработке написания иероглифов по прописям Янь Чжэньцина и Дун Цичана, а позже — по прописям известных каллиграфов эпохи Северная Вэй. Для достижения максимального результата Цзян Шэн практиковал параллельную работу рукой и ртом. В возрасте восемнадцати лет он начал заниматься цигун, стараясь использовать его в своих каллиграфических упражнениях. К тридцати годам Цзян Шэн научился свободно владеть кистью, зажатой во рту, и управлять ци.

Искусство Цзян Шэна, сочетающее каллиграфию с цигун, получило поддержку большинства каллиграфов страны. Вместе с тем, раздавались и голоса неодобрения, обвинявшие мастера в извращении. Сам Цзян Шэн говорит: «Мой опыт свидетельствует о том, что мое искусство оральной каллиграфии — это не только новое слово в собственно каллиграфии, но и эффективный метод укрепления здоровья. Все манипуляции кистью, зажатой во рту, полностью определяются движением ци внутри тела. Ци, поднимаясь из даньтяня, воздействует на кончик кисти. Поза, в которой я пишу иероглифы, держа кисть зубами, позволяет тренировать тело и выполнять «выведение» и «набирание» ци, «прочищать» энергетические каналы, регулировать циркуляцию ци и крови, улучшать функционирование внутренних органов, т. е. соединить каллиграфию и цигун воедино.

Цзян Шэн в течение пятидесяти лет совершенствовал свое мастерство, оставаясь в тени, и вот, наконец, его имя прогремело в Китае и во многих странах мира. Журналисты стали называть его «выдающейся личностью на поприще каллиграфии», «уникальным мастером цигун» В последние годы Цзян Шэн непрерывно разъезжает с выступлениями и выставками, которые имели успех даже в Сянгане, Аомыне и на Тайване. Его имя включено в «Биографический справочник выдающихся мастеров цигун современного Китая». Он участвовал в художественной выставке, организованной правительством Сингапура, в ходе которой провел несколько показательных выступлений, а иероглиф «лошадь», который он написал в ходе I Всекитайской ярмарки произведений каллиграфии, живописи и народных ремесел, был продан за 11 тысяч юаней (около 1,5 тыс. долларов. — Прим. ред.).

Перевод С. Сергеева

* * *

Полчашки чая

Чэнь Хоуминь

Ранним утром ко мне радостный и веселый забежал мой хороший друг и го светящейся улыбкой на лице прямо с порога объявил: «Ну, брат Чэнь, готовься. Завтра утром твою ногу осмотрит мастер цигун». Он повернулся и побежал на работу.

Моя правая нога была серьезно травмирована: распухла, как на дрожжах, и сильно болела. Ни обезболивающие таблетки, ни снотворное не действовали. Каждое движение я выполнял скрипя зубами, то есть, по сути, не мог обходиться без посторонней помощи. Домашние приглашали известного специалиста-остеолога, который сделал лекарственную блокаду и выписал микстуру.

Хотя боль немного и отпустила, но опухоль не прошла. Вскоре нога заболела с новой силой, и снова потянулись дни, казавшиеся мне годами. Я уже не знал, что и думать. Дело в том, что я по профессии водитель и потеря ноги оборачивалась для меня полным крахом в жизни.

И вот совершенно неожиданно появился мастер цигун, который собирался меня вылечить. Жена встала чуть свет, заварила свежего чаю, достала хорошие сигареты, поставила бутылку вина накрыла изысканный стол — подготовилась как надо.

Мы с женой сидели и с тревогой ожидали: кто он, справится ли? И вот в 10 часов утра появился мой друг вместе с человеком средних лет, одетым в форму милиционера, с погонами полковника на плечах. У меня дрогнуло сердце — это и есть мастер цигун? Он оказался политкомиссаром отряда вооруженной милиции, и звали его Ли Чанань. Жена подала гостю чай и предложила сигарету. Полковник с улыбкой принял чашечку, а от сигарет отказался: «Спасибо, я не курю».

Мастер ветел мне сесть на стул, не облокачиваясь на спину, ноги поставить на ширину плеч, а руки положить на бедра. Выполнив все это. я, также по указанию мастера Ли, повернул кисти рук ладонями кверху, прикрыл глаза и приготовился к восприятию. Он стал рисовать пальцем в воздухе какие-то знаки, и вскоре я почувствовал, как на подъемах ног набухли вены, дважды дернулись большие пальцы ног, а чувство острой тоски на душе ослабло. Когда сеанс закончился, часы показывали 11.00. Как мы ни уговаривали гостя остаться на обед, он вежливо отказался: «Простите, служба».

Вечером боли в ноге усилились, большие пальцы ног превратились в одну большую красную опухоль. Я всю ночь не мог уснуть и с горечью думал, что зря связался с этим человеком. Так продолжалось до двенадцати ночи следующих суток. Чувство тревоги только усиливалось.

На третий день утром боль прошла, опухоль уменьшилась наполовину, а на сердце стало необыкновенно легко и радостно. Я решил попробовать встать, но только вскрикнул от боли. Анализируя ситуацию, я понял, что все дело в давности моего заболевания — сосуды за один раз не прочистить. Во второй половине дня опять зашел мой приятель и радостно сообщил: «Ли Чанань звонил мне и сказал, чтобы ты завтра в десять утра был готов в течение пятнадцати минут воспринимать его воздействие. Он будет проводить сеанс цигун-терапии на расстоянии». Я так обрадовался, что не мог даже читать. Тут я вспомнил, что действительно слышал что-то о лечении на расстоянии, но тогда я относился к этому с предубеждением, как к чему-то ненаучному и невероятному. Теперь же мне предоставился случай испытать эту методику на себе. Как и просил мастер Ли, я ровно в 10.00 начал слияние, ровно в 10.15 завершил его. Результат лечения на расстоянии не замедлил сказаться: опухоль прошла, боли оставили меня по всему телу распространилось опущение комфорта и легкости. На следующий день я самостоятельно спустился с третьего этажа на первый, сходил в гости к знакомым Когда я собрался домой, все заволновались и намеревались проводить меня, но я отказался. На третий этаж я взлетел на одном дыхании. Жена, увиден меня, радостно засмеялась. Я же решил на следующий день побродить по улице. С тех пор я стал регулярно гулять, стал прекрасно себя чувствовать и физически, и психологически болезнь оставила меня, я вернулся к любимой работе.

Перевод С. Сергеева

Как слабый и больной стал крепким и здоровым

Ху Ваньцинь

Раньше я страдала артритом, желудочно-кишечными заболеваниями, пульпитом, катарактой — целым букетом хронических недугов, я была завсегдатаем больниц. Сейчас же меня не узнать: я шесть лет не пью лекарств, полностью здорова, полна энергии и сил.

Во время «культурной революции» меня, сорокапятилетнюю женщину, сослали в глухую деревушку в провинции Цзянси. И когда через пять лет непосильного труда и в холод, и в дождь меня восстановили в прежней должности, я уже была хроником. Одному богу известно, сколько больниц я обошла сколько принимала лекарств, сколько перенесла сеансов массажа, иглоукалывания и физиотерапии. Часто бывало так, что одно вроде бы отпустит, как тут же вылезает другое, или поначалу станет лучше, а затем болезнь вновь начинается с новой силой. Дошло до того, что мне стало казаться, будто лекарства вообще не действуют на меня. Когда по ночам начинало ломить суставы или начинали болеть зубы, меня покидали все надежды на выздоровление. Особенно досаждала катаракта, а врачи говорили, что лекарства от нее не существует, что надо подождать, пока она созреет, а тогда можно будет сделать операцию. Но и в случае ее удачного исхода, зрение не превысит 0,7. Все это еще больше повергло меня в уныние. Я не заметила, как ушла на пенсию, а мои болячки, как и прежде, продолжали меня мучить.

Но вот однажды я узнала о методике цигун под названием «сухонос» (даянь) и записалась в группу по изучению первых «шестидесяти четырех форм». Поначалу я внимательно слушала объяснения, отрабатывала приемы, а когда овладела ими, стала дважды в день по часу и более заниматься самостоятельно. Чтобы узнать, действительно ли цигун помогает излечиться, я прекратила принимать лекарства и ходить в поликлинику на уколы. Прошло больше года, и я каждый раз по завершении занятий испытывала необычайный комфорт во всем теле, сильнейшее «ощущение ци» в точках лаогун на ладонях и вращающийся горячий поток ци в нижнем даньтяне. Кроме того, постепенно ослабли боли в суставах, перестали болеть зубы, прекратился рост катаракты. Я на собственном опыте убедилась, что цигун способен лечить болезни, а потому я преисполнилась веры, стала еще активнее заниматься цигун и физкультурой вообще.

Благодаря упорным занятиям у меня все больше усиливалось ощущение ци, «прочистились» маршруты движения ци, «открылся» «малый небесный круг» Я научилась лечить себя сама и с помощью «внешней ци» помогать другим. У меня вдруг появилась мощная энергия, подвигнувшая меня поступить в университет для пожилых и дважды в неделю ходить на занятия по стилистике, участвовать в конкурсах танцев в стиле диско и спартакиадах. В свои шестьдесят с лишним лет я не только имела смелость на равных состязаться с молодежью в беге на средние и дальние дистанции, но и побеждать.

Так прошло два года, и я отправилась на обследование в поликлинику. Зрение у меня улучшилось. Сердечно-сосудистая система оказалась в норме.

Еще через год я занялась методикой «меч великого предела» (тайцзи-цзянь).

В результате шести лет ежедневных занятий я не только избавилась от всех своих хронических болезней, но и научилась обходиться без лекарств в случае мелких неприятностей типа простуды. Я ощущала себя так, будто вернулась в молодые годы: не жаловалась на аппетит, могла долго ходить, хорошо спала. Сейчас я веду домашнее хозяйство в семье из пяти человек, по утрам хожу на занятия в университет, после обеда занимаюсь в кружке стилистикой, вечером пишу стихи, читаю, занимаюсь каллиграфией. Засидевшись допоздна, никогда не чувствую усталости. Мой опыт говорит о том, что при условии регулярности занятий цигун, умении расслабляться и погружаться в состояние покоя мастерство приходит само собой. Кроме занятий тайцзицюань и цигун я большое внимание уделяю и другим аспектам: охотно общаюсь с людьми, всегда стараюсь им помочь, по телевизору предпочитаю смотреть только легкие и веселые передачи, избегая всего, что связано с ужасами и страданием, веду размеренный образ жизни, питаюсь в строго определенное время, стараюсь больше есть фруктов, овощей и бобовых, копаюсь в огороде, занимаюсь каллиграфией, участвую в общественной жизни.

Вот так я из слабой и больной женщины превратилась в крепкого, здорового человека.

Перевод С. Сергеева

Инаят Хан. Гаян (Песнь суфия). Талы (ритмы мысли). Окончание. Начало: Боулы, Чалы (высказывания), Гамаки (слова сердца). Суры (откровения).

_{См.1997, №№ 4–6, 1998, №№ 1–6, 1999, № 1,2,3}