«Цигун и жизнь» («Цигун и спорт»)-06 (2002)

Нравы и обычаи пекинцев

Ван Дун

_{(Продолжение. Начало см. 2002, № 5)}

Зима в Пекине поистине черезвычайно интересное время года. Небо затянуто сплошной пеленой ярко-красных облаков, все вокруг пронизано «снежным» настроением, в домах пекинцев пышат жаром белые печи, в чашках налит горький чай. Если сесть в тишине у печки и вслушаться в то, как переливается стрекот живущих на столе «осенних насекомых» — сверчков, — то можно заметить, что в звуках их голосов появились какие-то особенные новые нотки. Для начала давайте и поговорим о зимних увлечениях пекинцев[4].

Разведение сверчков

Зимой в домах жителей Пекина чаще всего можно встретить полевых сверчков, сверчков обыкновенных, «щелкунчиков» и кузнечиков. Разводят их следующим образом. Осенью надо набрать мелкую плошку песчаной почвы и поместить в нее самку с тремя хвостами, чтобы она отложила там яйца. Важно, чтобы средний, самый длинный хвост, был погружен в землю. Когда наступит зима, эту почву с отложенными яйцами надо побрызгать очень холодной водой и выставить на улицу до образования ледяной корочки. Затем плошку надо вновь занести в помещение, где есть жарко натопленный земляной чан. От высокой температуры замерзшая почва растает, а еще через некоторое время образовавшаяся в плошке влага полностью испарится. Снова повторите всю процедуру сначала — побрызгайте на почву водой, заморозьте, растопите — и так семь раз, пока яйца сверчков не превратятся в волнообразно шевелящиеся личинки. В процессе семикратного замораживания-оттаивания каждый раз просеивайте почву через мелкое сито. В последний раз яйца сверчка должны быть зелеными и прозрачными, а находящиеся в них зародыши должны напоминать горчичные зернышки с четко различимыми тонкими ножками, что само по себе уже достаточно интересно.

После вылупления личинок их помещают в емкость высотой не менее 45 см и диаметром около 60 см. Дно емкости должно иметь бетонное основание, на которое укладывается слоями размоченная в воде кора засохшего дерева и листья капусты. Такая среда способствует сбрасыванию личинками своей оболочки и их превращению в сверчков. Ежедневно с личинок сходит один слой панциря, и через сорок девять дней, когда сходит последний слой, они превращаются в полноценных насекомых, а еще через несколько дней расправляют крылышки и начинают стрекотать. Важная деталь состоит в том, что все семь слоев своего покрытия личинка должна съедать без остатка. В противном случае сверчок вырастает слабым и не может «петь». После отделения третьего-четвертого слоя по личинке уже можно судить о половой принадлежности насекомых и, оставив особи мужского пола, женские скормить, к примеру, кошке. О качестве будущего сверчка можно судить после отделения пятого-шестого слоя панциря и не дожидаться полного завершения процесса для определения истинной ценности получаемого насекомого.

Процесс выведения кузнечиков практически ничем не отличается о г процесса выведения сверчков, разве что требует более кропотливого ухода на всех стадиях. После перехода яиц кузнечиков в стадию личинок их нельзя вперемешку помещать в банку, а надо по одной класть в маленькие баночки высотой до 10 см и диаметром около 5 см. По отделении четвертого-пятого слоя панциря личинки кузнечиков перекладывают в емкости высотой около 20 см и диаметром около 7 см. Эти емкости предварительно разделяют пополам на нижнюю и верхние части с помощью перегородки из стеблей гаоляна. Кормят личинок кузнечиков на этой стадии кашицей из бараньей печени и сои, которую кладут на кусочки капустных листьев. Емкости, в которых содержатся личинки, должны быть без крышек. Их рекомендуется накрывать марлей. После отделения шестого слоя панциря надо изготовить бамбуковую клетку, по размеру соответствующую сосуду большой емкости Для этого обычно берут шесть бамбуковых прутиков и две круглые бамбуковые пластины. Конструкцию со всех сторон обертывают марлей, оставляя лишь небольшое отверстие-вход, через которое и помещают в новый домик личинок, которые там сбрасывают последний седьмой слой. Кузнечики-личинки, находясь в бамбуковой клетке, должны лапками держаться за бамбуковые прутики. Надо быть очень осторожным и последние семь дней следить, чтобы они с этих прутиков не сорвались, иначе весь ваш труд пойдет насмарку.

Катание на льду

Раньше катание на льду простых горожан значительно отличалось от того, как катались придворные. Кроме того, люди катались как поодиночке, так и группами. В период расцвета династии Цин каждую зиму на льду озера Бэйхай проводились спортивные соревнования, в которых принимали участие императорские войска: они осуществляли различные перестроения, проходили маршем. Иногда также императрица вместе с придворными устраивала катание на санях. Сани по форме напоминали квадратную кровать, ножки которой устанавливались на два металлических полоза. Они разгонялись бегущими людьми, которые, когда достигалась максимально возможная скорость, запрыгивали на них. Сани, на которых катались в императорском дворце, были больше, чем обычные сани. На них устанавливался желтый шатер, защищавший императрицу от ветра. Иногда на льду устраивали фейерверк. Только представьте себе блеск и сияние на фоне строгих очертаний запретного для простых смертных парка поистине великолепное зрелище!

В «Записках о золотой черепахе, отказавшейся от пищи» говорится: «Люди, жившие в Запретном городе-дворце, устраивали игры с мячом. Они делились на две команды по 10 человек, во главе которых стояли выбранные капитаны. Расставленные в определенном порядке игроки старались овладеть вбрасываемым кожаным мячом. Игроки имели «железные зубы», которые позволяли им передвигаться по льду и не падать. Сюзерен и придворные слагали об этом стихи». В этом коротком отрывке описано, как при дворе играли в хоккей, по каким правилам, и говорится, что сам император любил наблюдать за игрой. У простолюдинов же коньков не было, не было и катков. Они просто привязывали к обуви деревянные дощечки с двумя металлическими полосками и катались. Для катания на льду иногда могли сгодиться и просто старые бабушкины башмаки на вате. Раньше не было ни бега на коньках на короткие дистанции, ни фигурного катания, хотя и существовали различные фигуры — «одиноко стоящая золотая курица», «феникс расправляет одно крыло», — никто серьезно к подобным вещам не относился и выступлений не устраивал. Однако в чем были сильны пекинцы в те времена, так это в беге на коньках на длинные дистанции — дистанцию в 28 английских миль они преодолевали в мгновение ока. Некоторые бегуны, чтобы показать свое мастерство, совершали пробеги от Чаоянмэнь по реке Тунхуэйхэ до Тунчжоу, покупали там несколько конфет из жженого сахара, банку засоленного тоуфу и быстро возвращались в Пекин. Дорога туда и обратно занимала 90 ли — чем не марафон на 28 миль? А теперь представьте себе, что все это происходило на самодельных досках вместо коньков и на отнюдь не похожих на зеркало современных катков ледяных поверхностях! В последние годы катающуюся на современных коньках публику часто можно видеть на льду городского рва у углового здания на улице Дунчжимэньвай. Что ж касается санок, то они пользуются большей популярностью. Катающийся на санках народ можно встретить и на берегах городского рва, и на озере Шэньчахай.

«Вареный» стервятник

Стервятники — хищные птицы, отличающиеся диким нравом и с трудом поддающиеся дрессировке. Однако, если их хорошо обучить, они становятся покорными и могут использоваться для охоты на зайцев и птиц. Раньше для содержания стервятников и собак существовали специальные учреждения, куда для обучения обращению с ними направляли отпрысков знатных семей. Пройдя обучение, они принимали участие в императорских охотах. Поэтому разведение стервятников и собак, в первую очередь, получило развитие в Пекине. В неволе обычно содержат ястребов и ястребов-тетеревятников. Что же касается часто изображаемых на живописных полотнах белых орлов, то их тоже можно встретить в неволе, но разводятся они исключительно в декоративных целях. Увидеть их достаточно трудно. В прошлом году я встретил один экземпляр на базаре, но не успел и глазом моргнуть, как его уже купили. Купив на Птичьем рынке стервятника, его надо прежде всего приручить. Для этого птиц «уваривают» — на протяжении нескольких суток не дают им спать. Через некоторое время их дикий нрав полностью исчезает и можно приступать к дрессировке. Крупные стервятники используются для охоты на диких кошек и зайцев, мелкие — для ловли воробьев. Каждую осень, когда урожай уже собран и вокруг, насколько хватает взора, простираются бескрайние просторы, в полях можно встретить охотников, обычно поодиночке, реже — парами. На плече у такого охотника сидит орел с колпачком на голове. Человек, чтобы обнаружить добычу, начинает быстро бежать. Вспугнутые дикая кошка или заяц пускаются наутек. В этот момент охотник сдергивает колпачок с головы птицы и выпускает ее. Орел устремляется в погоню за добычей и выглядит в полете очень красиво. Нагнав животное, он складывает крылья и камнем падает вниз. Одной лапой он хватает зайца за голову, другой — за заднюю часть. Ударом мощных крыльев орел лишает зайца сознания. На закате охотник с висящим на поясе трофеем идет домой, гордо поглядывая на людей, спешащих по залитым вечерними огнями улицам. Впоследствии он подарит шкуру кому-нибудь из знакомых или пустит ее на починку прохудившейся кожаной куртки, а из тушки приготовит сушеное мясо. За этими хлопотами забываются все печали. Хотя материальные затраты на подобный вид досуга превосходят доходы, однако не стоит забывать и о том, что орлиную охоту можно рассматривать как своего рода физическую тренировку, как способ укрепления здоровья.

Запускание бумажного змея

Самый ранний срок, когда начинают продаваться бумажные змеи, — конец года по лунному календарю, как раз где-то в районе праздника «трех девяток». В это время еще лютуют морозы, и вряд ли кто-нибудь осмелится на холоде забавляться этой игрушкой. Когда же наступает весна и возрождается жизнь, тут и там появляются привязанные к длинным нитям воздушные змеи, на спинах которых иногда крепят свистки, издающие звонкие переливчатые трели, радующие слух прохожих. Эти свистки делают из бамбуковых трубочек и привязывают к змею. Звучат же они благодаря проходящим через них потокам воздуха. Вероятно, поэтому в Пекине бумажных змеев принято называть «воздушными свистками», что, естественно, не совсем правильно. Иногда на змеях также крепят маленькие гонги или барабанчики, которые издают звуки благодаря ударам вертушек, также приводимых в движение потоками ветра. Дробь барабанчиков и гонгов сливается с пением свистков, и получается райская музыка, заполняющая своими чарующими звуками все небо. Кроме этого, некоторые любители украшают запускаемых змеев красными фонариками, поднимающимися по нити вверх и сияющими ярче, чем звезды. Пекин — столичный город, и его жители — весьма искушенные в развлечениях люди. Поэтому даже в такой простой вещи, как бумажный змей, наблюдается пестрое разнообразие.

1. «Человекоподобные» змеи, или, как их еще называют, «песчаные гуси», которые подразделяются на «жирных» и «тощих». Они выглядят так: сверху голова, в середине овал, снизу хвост. Змеи прочих форм, имеющих вышеуказанные составные части, являются производными от «гусей», например, «тигр», «кот», «бабочка» — это прямые подобия «гуся», а «рыба-телескоп», «сом» — видоизмененные аналоги. «Гусь» — это классический воздушный змей. Обычно его длина бывает от одного до четырех с половиной метров. Самые маленькие называются «черное кастрюльное донышко». Запускаются такие змеи на двойной хлопковой нити, толщина которой зависит от размеров змея. Змеев длиной свыше четырех метров надежнее крепить к шпагату из дратвы, поскольку тонкая нить при сильном ветре не выдержит. «Жирного гуся» запускать гораздо легче, поэтому желающие иметь большого змея обычно выбирают именно этот вид.

2. Змеи в виде «ракетки». «Ракетка» представляет собой квадрат без «головы» и без «хвоста». Если «гуся» запускают при сильном ветре, то «ракетку» можно использовать, когда ветер слабый. «Ракетки» чаще всего имеют форму «восьми триграмм» или «одинарного» и «двойного иероглифа си (радость)».

3. «Змеи-сороконожки». Эта разновидность змеев наиболее трудна в управлении, поскольку состоит из множества сочлененных друг с другом элементов. При малейшем неудачном движении элементы перекрещиваются и спутываются так, что распутать их уже невозможно.

Помимо вышеперечисленных существуют и другие формы змеев, не укладывающиеся ни в какую классификацию.

Всем известно, что змей запускается на грех нитях, две верхние из которых — не параллельны. Иногда две верхние нити отличаются по длине. После запуска змей часто начинает «кувыркаться», а то и вовсе не желает подниматься в воздух. Свои секреты запуска существуют у змеев с двумя или с одной нитью. И дело даже не в том, что чем меньше нитей, тем сложней процедура запуска. Все зависит от конструктивных особенностей игрушки. На двух нитях обычно запускаются детские варианты змеев в виде обезьянок или поросят, представляющих собой прямоугольники, сделанные из стеблей гаоляна. Их подкидываешь вверх, и, считай, запуск удался. Для взрослых такие змеи интереса не представляют. Да и дети, когда запускают таких змеев, как правило, не могут заставить их подняться достаточно высоко.

Главным представителем однониточных змеев является, конечно же, «орел». Большинство людей в Пекине не умеют делать «орлов», поскольку это достаточно сложно, да и запустить «орла» тоже надо уметь. Те же, кто пытается изготовить такого змея, при запуске обычно терпят фиаско, так как голова начинает перевешивать. В районе Бэйсиньцяо в самом начале переулка Бэйгушао живет лотошник по кличке «четыре дракона», продающий арахис. Он каждый год обязательно делает «орла». Его «орел» всегда выделяется среди других своей раскраской, всегда очень легко поднимается, поэтому мастера можно смело назвать лучшим специалистом по «орлам» в городе. И это не пустые слова. «Четыре дракона» делает таких «птиц», что они кружат в воздухе и их бывает трудно отличить издалека от настоящих. Этот специалист отличается большой изобретательностью. Он придумал воздушного змея в виде ведра, и теперь, кроме плоских змеев, появились змеи «объемные». Мне приходилось видеть, как люди делают змеев в виде самолетов, однако я никогда не видел их в воздухе. Самое главное при изготовлении «змея-ведра» — строгое соблюдение пропорций по длине и ширине, ошибаться нельзя ни на миллиметр, иначе змей не взлетит.

Среди уникальных экземпляров воздушных змеев можно назвать змея в виде придворной служанки, а также в виде иностранки, открывающей зонт. Самым же большим змеем, которого мне пришлось видеть, является «сороконожка», состоящая из 120-ти сочленений. Ее голова выполнена как основной элемент конструкции, выкрашена «сороконожка» в серо-фиолетовый цвет, и все ее сочленения покрыты тканью со специальной пропиткой, благодаря чему запускать такого змея можно и в дождливую погоду. Диаметр сочленений «сороконожки» — 35 см, расстояние между ними — тоже 35 см. На голове приделана двойная тыква-горлянка с отверстиями, которые при запуске начинают издавать звуки.

_{(Продолжение следует)}

Буддийские храмы

Тянь Ци

В главном зале буддийского храма обычно находится статуя Будды[5], сидящего в «позе лотоса», — это отец-основатель буддизма Шакьямуни. Изначально он был человеком по имени Сиддхартха и фамилии Гуатама. Поскольку его отец был из рода Шакья, то после постижения Истины Веры сыну дали имя Шакьямуни, что означает «святой человек из рода Шакья». У него есть и другие имена, например: Фото, Шицзунь, Жулан Шицзунь. Китайское слово будда — «фо» — происходит от полного имени Фото, которое переводится как «прозревший», то есть достигший высшей ступени совершенства в учении. Став буддой-фо, Шакьямуни смог прозреть сам, научился «просвещать других» и достиг совершенства в «делах прозрения».

Шакьямуни был сыном князя маленького царства Капилавасты в северной части Древней Индии (южная часть сегодняшнего Непала). Будучи наследником престола, он, тем не менее, глубоко сочувствовал простым людям в их трудностях и невзгодах. Решительно порвав с семьей и беззаботной жизнью во дворце, он посвятил себя поиску путей освобождения от страданий. Произошло это, когда ему было 29 лет.

Уйдя из дома и пропутешествовав шесть лет, Шакьямуни в полной мере хлебнул лиха, но так и не нашел того, что искал. Тогда он решил смывать с себя всю накопившуюся грязь в водах реки Ниляньчань и потратил на это шесть лет. Будущий Будда, усевшись лицом на восток под сенью раскидистого фикуса, дал следующую клятву: «Если я не достигну прозрения, то не встану с этого места даже до самой смерти». Прошло 49 дней его пребывания в неподвижности. Ночью, ближе к рассвету, когда тьма стала рассеиваться, Шакьямуни достиг «великого проникновения» и «великого понимания»

Когда Шакьямуни постиг истину учения, он стал проповедовать ее людям. Количество его учеников быстро росло, они стали объединяться в группы монахов, создававших буддистские организации. Были выработаны заповеди Фото: желтая одежда, бритые головы, аскетический образ жизни, подчинение требованиям дисциплины, содержание тела и души в чистоте. Это было не что иное, как то, что в истории буддизма принято называть «первым поворотом колеса учения». Дело в том, что «колесом» в Древней Индии назывался вид оружия, по своей форме напоминавший этот предмет. По преданию, того из древнеиндийских императоров, кто покорял мир, называли «императором, вращающим колесо». При рождении в воздухе появлялся образ «колеса», являвшийся свидетельством того, что перед будущим правителем не устоит никакой противник. Согласно канонам буддизма, учение, данное Буддой, способно развенчать любое ложное представление. Поэтому-то первые положения, возвещенные Шакьямуни, и названы «первым поворотом колеса учения».

Став буддой, Шакьямуни вплоть до самой смерти в течение сорока пяти лет продолжал беспрерывно проповедовать свое учение. Делал он это в основном в Центральной Индии. Две столицы древнеиндийских княжеств, в которых Шакьямуни жил дольше всего, являлись одновременно и основными центрами распространения его учения.

Амитофо (Амитаба). Будда Амитаба является «покровителем мира высшей радости на западе» и вместе с Баосянфо и Вэймяошэнфо входит в группу «будд четырех сторон света». Вместе с Шакьямуни («покровителем большого халиокосма») и Басаджьягуру («покровителем восточного мира чистой глазури») он является одним из «будд трех горизонтальных миров». Школа Мантры называет Амитабу «царем сладкой росы», а школа Чистой земли, главным образом, исповедующая спасение через веру в Амитабу, обычно называет его «проводящим Буддой», поскольку считается, что Амитаба проводит людей в рай «чистую землю запада». Кроме перечисленных, у Амитабы есть еще тринадцать различных имен, например, «буяча бесконечной жизни», «будда бесконечного света» и т. п. Вместе с бодисатвами Гуаньшинь и Дашичжи Амитаба входит в группу «трех совершенномудрых четырех сторон света».

Яошифо (будда Басаджьягуру). В сутре этого будды говорится, что он высказал двенадцать желаний, которые должны были реализовать все чаяния живущих на земле людей, избавить их от всех страданий. Вместе с бодисатвой «освещающего всё солнечного света», располагающегося слева от Яошифо, и бодисатвой «освещающего всё лунного света», располагающегося справа от Яошифо, он входит в группу «трех совершенномудрых востока».

Милэфо (будда Майтрея). В сутре этого будды говорится, что он, по предсказанию Шакьямуни, унаследовал от последнего место будды будущего. Милэфо родился в семье индийского брахмана и стал учеником Шакьямуни. Когда первый Будда взошел на небо, Милэфо родился во внутренних покоях царства Тушата (обиталище будд), а через четыре тысячи лет, что по земным меркам ровняется пяти миллиардам шестистам миллионам семидесяти годам, он родился среди людей и под деревом «рождества Будды» принял эстафету от Шакьямуни, стал проповедовать его учение среди людей. Считается, что буддистское течение Махаяны, получившее развитие в V в. н. э., имеет корни в учении Милэфо. Постоянно улыбающийся будда, статуи которого можно встретить в буддийских храмах Китая, как говорят, является портретным изображением монаха, бывшего очередным воплощением будды Милэ.

Цзяефо. Цзяефо — это шестой из семи будд прошлого. В сутре о нем говорится, что после первой же проповеди у него появилось 20 тысяч последователей. По преданию, Цзяефо был учителем Шакьямуни в его предыдущей жизни и предопределил его будущее как нового будды. Цзяефо обычно изображается верхом на льве. Вместе с буддой настоящего Шакьямуни и буддой будущего Милэ он входит в группу «будд трех вертикальных миров».

Жаньдэифо. Этого будду иногда еще называют Дингуанфо. В сутре о Жаньдэнфо говорится, что, когда он родился, все его тело светилось, как лампа. Шакьямуни в своей предыдущей жизни преподнес ему пять цветков лотоса, после чего было заповедано, что через девяносто одну калпу Шакьямуни станет Буддой.

Вэньчжушили (Маньчжушри). Бодисатва Вэньчжу, или полностью Вэньчжушили, является носителем счастья и добродетели. Вообще слово «бодисатва» переводится как «прозревающий и чувствующий», т. е. стремящийся вверх к прозрению и чувствующий, что в будущем может достичь состояния будды. Поскольку Вэньчжушили является «матерью» постижения истины всеми буддами «трех миров», то его еще называют «матерью прозрения трех миров». Согласно сутре, Вэньчжушили обитает в горах Утайшань в провинции Шаньси, которые издревле являются местом паломничества монахов из Индии и западных районов Китая. В Непале существует древняя легенда, согласно которой, в долине, где сейчас находится столица страны г. Катманду, некогда располагалось большое озеро. Однажды туда пришел Вэньчжушили и, осушив озеро, основал Непал. Поэтому этот бодисатва так высоко почитается жителями этой страны. Вэньчжушили является левым подручным Шакьямуни и отвечает за мудрость. Статуя этого бодисатвы отличается тем, что на ее голове волосы собраны в пять пучков, а в руках находится меч, символизирующий остроту ума. Фигура располагается на золотогривом льве, который, в свою очередь, символизирует силу мудрости.

Пусянь. Этого бодисатву еще называют «великий Пусянь». «Пу» означает «везде, повсеместно», «сянь» — «добродетельный». Согласно преданию, он проповедовал и творил чудеса в горах Эмэйшань в провинции Сычуань. Он располагается по правую сторону от Шакьямуни и обычно сидящим на белом слоне.

Гуаньинь. Имя Гуаньинь на санскрите звучит как Авалокитешвара. Как считается, достаточно лишь со всей искренностью произнести ее имя, как она явит свой голос, придет на помощь и спасет. Поэтому Гуаньинь иногда называют «Гуаньшиинь» — «являющая голос жизни». Гуаньинь располагается слева от Амитабы. Справа от него находится бодисатва Дашичжи, а все втроем они представляют собой группу «трех совершенномудрых запада». Гуаиьинь имеет много других имен и изображений. Согласно преданию, она способна, в зависимости от обстоятельств, принимать самые разные воплощения и приходить на помощь. Место обитания Гуаньинь — горы Путошань в провинции Чжэцзян.

Дицзан (Ксидикарбха). В сутрах этого бодисатвы говорится, что он «спокоен, терпелив и неподвижен, как земля; спокоен, задумчив и таинствен, как спрятанный клад». Дицзан, подобно земле, таит в себе бесчисленное множество семян, прорастающих «побегами добра». Поэтому имя этого бодисатвы в переводе с китайского означает «кладовая земли». Буддистское предание гласит, что Дицзан родился в семье правителя царства Синьло (территория современной Кореи) 1500 лет спустя после смерти Шакьямуни. Он переправился через море и прибыл в горы Цзюхуашань (территория провинции Аньхой). Увидев всю красоту зеленых гор и прозрачных водных потоков, бодисатва решил остаться в этих местах для самосовершенствования. Он умер в «позе лотоса» в возрасте ста лет, и тело его осталось нетленным. Считается, что храм Жоушэньдянь в Цзюхуашань построен на том месте, где Дицзан постиг Истину. Согласно буддийским представлениям, он получил наставления от самого Шакьямуни и ушел в «мир бессмертных» в период, когда Шакьямуни уже умер, а Милэ еще не появился. Дицзан дал 48 обетов, в соответствии с которыми надо полностью пройти шесть перерождений, прежде чем станешь буддой. По преданию, Дицзан может являться в одежде монаха, а может и в мирском наряде. Из четырех великих китайских бодисатв только Дицзан носит монашеское одеяние. Его скульптурное изображение обычно сидит в «позе полного лотоса», держит монашеский посох с оловянными кольцами, символизирующий защиту всего живого. В левой руке у него обычно бывает исполняющая желания драгоценная жемчужина. Есть скульптуры, изображающие этого бодисатву стоящим.

«Четыре великих небесных владыки». В буддийском храме Тяньвандянь слева и справа от фигуры будды Милэ располагаются четыре преисполненных мужества и воинственности изваяния. Это и есть «четыре великих небесных владыки», или, как их еще называют, «четыре великих наитвердейших» — «четыре ваджры». В индийском буддизме существует легенда, в которой говорится, что есть такая тора, у которой четыре вершины, а на каждой из вершин живет по одному небесному владыке, охраняющему но одной из сторон света. Четыре владыки обитают на небе, называемом «небом четырех небесных владык».

В храмах скульптурные изображения ваджр обычно располагаются так: в восточной части — «небесный владыка управления государством» (белого цвета, в руках держит музыкальный инструмент пипа); в южной части — «небесный владыка роста» (синего цвета, в руках держит драгоценный меч); в западной части — «небесный владыка с широкими глазами» (красного цвета, в руках держит скрученного дракона); в северной части — «всезнающий небесный владыка» (зеленого цвета, в левой руке держит лисицу, а в правой — зонтик). Эти «четыре великих небесных владыки» являются духами-хранителями буддийского учения, и каждый из них отвечает за «ветер», «изменения», «дождь» и «успех».

Вэйто. В храме Тяньвандянь за спиной будды Милэ имеется ниша, в которой располагается фигура божества Вэйто. В руках он держит драгоценный алмазный посох, прогоняющий злых духов. Вэйто также является духом-хранителем веры. Он расположен гак, что видит всех входящих и выходящих, поэтому может хранить покой в храме и во владениях Будды.

У Вэйто есть и второе имя — Вэйтянь. Он относится к восьми архистратигам «южного небесного владыки» и находится под руководством всех «четырех великих небесных владык». Вэйтянь стоит во главе тридцати двух подчиненных «небесным владыкам» архистратигов и отличается особым рвением в защите веры, способен изгонять злых демонов, храбр в бою, но при этом обладает невинной душой младенца. Согласно буддийскому преданию, однажды злой дух похитил два священных зуба из останков Будды. Однако злоумышленник был настигнут Вэйтянем, и зубы были возвращены. Монах Дао Сюань, живший в эпоху Тан, в своем трактате «Ганьтунлу» писал о том, как Вэйто совершал путешествия на восток, запад и юг, всячески охраняя и защищая учение, за что его стали называть «откликающийся на молитву в трех сторонах света».

Статуя Вэйто обычно находится в двух позах: первая — руки молитвенно сложены у груди, у запястий в горизонтальном положении размещается «драгоценный посох», а само божество стоит прямо; вторая — левая рука держит посох, упирающийся в землю, а правая лежит на боку; левая нога немного выдвинута вперед, как будто божество решило немного расслабиться и отдохнуть. Говорят, что раньше каждая из поз имела свой смысл, и подход к установлению в храмах той или другой статуи был очень строгим. Первая поза символизировала гостеприимство и означала, что любой ученик Будды мог получить в этом храме кров и пищу. Если в храме стояла статуя в другой позе, то это было невозможно. Вэйто обычно изображается как юноша, одетый в железные воинские доспехи.

Десять великих учеников Шакьямуни. В буддийских храмах по бокам статуи Будды Шакьямуни обычно располагаются фигуры бонз: одна — старого и одна — молодого. Старца зовут Цзяе, а молодого — Анань. Там же имеется еще две фигуры соответствующих возрастов: это будды Шэли и Муцзяньлянь. Цзяе и иже с ним называют обычно «десятью великими учениками».

Цзяе жил в Индии и принадлежал к касте брахманов. Среди прочих последователей Будды он отличался зрелым возрастом и высокой нравственностью, ограниченностью своих потребностей и знанием меры. За строгое следование деяниям «двенадцати странствующих монахов» (тоуто) Цзяе получил прозвище «первого из странствующих». Слово «тоуто» в переводе с санскрита означает «воспрявший духом», то есть человек, отрешившийся от праха страстей и забот и вставший на путь самосовершенствования для достижения состояния будды. В Древней Индии не было закрепленных в письменной форме канонов веры. Все сутры заучивались на слух. После ухода Шакьямуни в Нирвану, они впервые были собраны воедино именно Цзяе. Китайские чань-буддисты считают его отцом-основателем своего течения

«Анань» в переводе с санскрита означает «радующийся», «незапятнанный». Он был сыном дяди Шакьямуни, то есть его двоюродным братом. Когда первый вернулся на родину, Анань присоединился к Учителю и был с ним 25 лет. Среди учеников Шакьямуни он отличался прекрасной памятью и был назван «первым всезнающим». Первая фраза буддистских сутр «Как я слышал…» принадлежит именно Ананю.

«Шэли» в переводе с санскрита означает «осенняя роса». Свое имя этот ученик Шакьямуни получил от матери. Он отличался особой гибкостью ума, строгим соблюдением обетов, красноречием в проповедовании учения, почему и был назван «первым мудрейшим».

Муцзяньлянь, еще один ученик Шакьямуни, поначалу вместе с Шэли занимался поиском истины во внешнем мире и лишь позже присоединился к первому Будде. Его отличала необыкновенная способность возноситься на «четвертое небо» в «царство удовлетворенности» Тушита. За это Муцзяньляня называли «первым чудотворцем».

Следующий ученик Шакьямуни — Сюйпути. Его имя значит «рождающийся в пустоте». Он известен своей аргументацией «пустоты естества», за что и был назван «первым в объяснении пустоты».

Фулоуна, шестой ученик Шакьямуни, его имя на санскрите означает «полный милосердия». Сначала он вместе с тридцатью своими друзьями ушел в монахи и стал искать истину в трудностях и испытаниях. После появления буддизма Фулоуна присоединился к учению и преуспел в популяризации веры, за что и был назван «первым в красноречии».

Цзячжаньянь прославился тем, что прекрасно знал все каноны и умел их объяснять. За это был назван «первым в толковании».

Анилюйто тоже был племянником Шакьямуни. Говорят, что однажды, медитируя перед Учителем, он уснул, за что получил замечание. Анилюйто дал обет не спать. У него был открыт «небесный глаз», и он мог видеть все живое на «шести небесах». Его также называли «первым небесным глазом».

Юпали, девятый ученик первого Будды, сначала был парикмахером при дворе. Когда же он последовал за Шакьямуни, то стал известен как «первый воздерживающийся», поскольку во время первого этапа обобщения учения читал по памяти «канон воздержания».

Лохоуло как ученик Шакьямуни известен тем, что, постригшись в монахи, стал послушником, положив начало этому явлению в буддизме. Его называют «первым в таинствах», так как он никогда не нарушал запретов и непрерывно читал сутры

Во многих храмах по правой и левой сторонам главного зала расположено большое количество статуй архатов. Все они отличаются друг от друга и сделаны так, чтобы всячески привлечь к себе внимание. Обычное число таких статуй — 18, но есть храмы, где их число достигает 500.

Архат — это человек, достигший высших результатов совершенствования по представлениям буддийского направления «малой колесницы». Поскольку наибольшее уважение и почитание вызывают мудрость и нравственные качества такого человека, архатов еще называют «уважаемыми». Достижение уровня алоханя считается обретением «беспредельных плодов», достижением результатов, которые нельзя достичь просто изучением. Архат — это тот, кто полностью превзошел «три ступени развития сознательных существ», кто победил «два омрачения». Это означает следующее: «уничтожение вредного» — полное уничтожение всего того вредного, что связано с неприятностями и чувством досады; «получение поддержки» — поддержки во всем жизненно необходимом от неба и людей; «отсутствие жизни» — неподверженность скорбям и страданиям, связанным с прохождением цикла рождения и смерти.

В буддийских сутрах упоминаются 16 учеников Будды, которые получили покровительство Учителя, но не вошли в Нирвану, а были призваны распространять учение. Проживавший на территории современной Шри Ланки во II в. н. э. «уважаемый» Цинью в трактате «Фачжуцзи» назвал имена этих 16-ти учеников Будды и места их проживания.

После перевода трактата в эпоху Тан на китайский язык они стали почитаться всеми последователями буддизма в Китае. Число их возросло с 16-ти до 18-ти. Еще двумя архатами были объявлены сам автор трактата Цинью и его переводчик на китайский язык Сюань Цзан.

По-китайски имена этих архатов звучат следующим образом (по порядку занимаемых ими в иерархии мест):

1. Биньдулобалодошэ (Цинъю, белые волосы, длинные белые брови, за что был назван «длиннобровым»).

2. Цзяноцзяфацо (Сюань Цзан, с густыми бровями и бородой).

3. Цзяноцзябалидошэ (сидит в «позе лотоса» с босыми ногами).

4. Супиньто (сидит и читает сутры: в правой руке жезл с головой дракона, левая рука покоится на колене).

5. Нопзюло (сидит с бамбуковой тростью и руках).

6. Батоло.

7. Цзялицзя.

8. Фашэлофодоло.

9. Сюйбоцзя.

10. Митоцзя.

11. Лохоуло (единственный сын Шакьямуни).

12. Нацесина.

13. Иньцзето.

14. Фанасосы.

15. Ашидо.

16. Чжутумитоцзя.

17. Цзяе.

18. Биньтоулу.

Как гласят буддийские каноны, все 500 архатов были учениками Шакьямуни. Естественно, что такое большое количество фигур обычный храм вместить не может. В полном составе они бывают представлены в специальных помещениях крупных монастырей. Их, например, можно увидеть в пекинском храме Биюньсы, в храме Цюнчжу в Куньмине.

Из пятисот архатов, которых можно встретить в современных храмах, 498 с бритыми головами и одеты в буддистские ризы. Двое же — миряне. Это архаты под номером 295 — Аньедо (император Кан Си) и номер 360 — Чжифудэ (император Ганьлун). Их еще называют «сошедшими с неба золотыми архатами».

Интересно, что в залах архатов, кроме пятисот указанных скульптур, часто располагается выпадающая из общего строя скульптура монаха Цзигуна, которую можно встретить в проходе или под потолком. Цзигуна в миру звали Ли Синьюань. Жил он в г. Тайчжоу провинции Чжэцзян в эпоху Южная Сун. Став монахом, он получил новое имя — Даоцзи. Поначалу Даоцзи жил в монастыре Линьиньсы в г. Ханжоу, а затем перебрался в монастырь Цзинцысы. Цзигун прославился тем, что поддерживал бедных и помогал страждущим, наказывал зло и боролся с жестокостью.

_{(Продолжение следует)}

Гастрономические радости китайского Нового года

Пэт Гао

_{(«Свободный Китай», 2000, № 1)}

Если мы пробежим глазами перечень традиционных тайваньских новогодних блюд — «Золотые слитки, катящиеся в дом», «Богатство, благородство и процветание» и т. п., то убедимся, что в споре между желаемым и действительным тайваньцы с радостью отдают предпочтение первому.

Джордж Бернард Шоу как-то заметил, что «бесконечный праздник это хорошее рабочее определение для понятия «ад». Знаменитый драматург не уточнил, что имеет в виду чревоугодие, однако он вполне мог бы это сделать, если учесть, сколь склонны мы во время праздничных дней потакать прихотям своего желудка, забывая всякую умеренность в еде и питье. В обществе, подобном тайваньскому, где наличествует современная пищевая индустрия, а супермаркеты встречаются на каждом шагу, люди страдают, скорее, от избытка питания, нежели от его нехватки.

Впрочем, в прежние времена, когда Тайвань был почти исключительно сельскохозяйственным обществом, праздник Нового года по лунному календарю был далек от «адского» времяпрепровождения, он просто давал людям возможность отдохнуть и расслабиться после двенадцати месяцев изнурительного труда. Люди, чье существование напрямую зависело от капризов земли и погоды, выражали надежду на добрый урожай в наступающем году. Заодно они украшали праздничный стол разными яствами, тем самым на короткое время забывая о тяготах повседневной жизни.

Пища — естественный и выразительный символ жизненной силы. Это объясняет, почему, согласно местному обычаю, надо поместить в центре жилого помещения корзину, наполненную продуктами. Это некий залог того, что в новом году в доме не будут знать, что такое голод. Происхождение большинства традиционных новогодних кушаний связано с церемониями жертвоприношений богам и духам предков; первоначально они подавались к столу исключительно в праздничные дни. Теперь же, в эпоху круглосуточно работающих супермаркетов и современного аграрного производства, эти некогда редкие деликатесы доступны в любое время года.

И все же закупка продуктов для праздничной семейной трапезы по-прежнему является важной и весьма характерной частью новогодних торжеств, и ее никак нельзя сравнить с обыденным посещением соседнего продовольственного магазина по окончании рабочего дня. Улица Дихуацзе, расположенная в старой части Тайбэя и исстари известная своими продуктовыми лавками, становится особенно колоритным и оживленным местом в это время года. Другим местом новогодних покупок для жителей Тайбэя является традиционный рынок Наньмэнь; он особенно многолюден в течение уикенда, предшествующего Новому году по китайскому лунному календарю. Среди множества разнообразных товаров особой популярностью здесь пользуются сушеные креветки, трепанги и кальмары. Кроме того, Наньмэнь является удобным местом для приобретения новогодних подарков — еще одна общая черта христианского Рождества и китайского Нового года состоит в том, что во время этих праздников принято дарить близким подарки.

Тайваньцы много думают о еде и не меньше времени занимаются ее приобретением и потреблением, сама история острова служит ключом к пониманию этих гастрономических пристрастий. Миллионы китайцев из самых разных уголков страны перебрались на Тайвань в 1949 году вместе с правительством Гоминьдана, возглавляемым президентом Чан Кайши. Тайбэй даже стали именовать «маленьким материковым Китаем», поскольку правительство присвоило большинству улиц названия городов, существующих на материке. И немудрено, что переселенцы и их потомки с ностальгией отдаются воспоминаниям о кулинарных традициях тех мест, откуда они родом.

Вследствие этого на Тайване наряду с традиционными изделиями местных кулинаров получили широкое распространение многочисленные деликатесы китайской кухни, пришедшие с материка. Характерны в этом отношении специальные новогодние пирожные, изготовляемые из рисовой муки. На пекинском диалекте они именуются няньгао (нянь означает «год», а гао — «пирожное»). Рецептура их изготовления неодинакова в кулинарных традициях разных регионов Китая, благодаря чему существует великое множество различных вариаций няньгао. Фуцзяньские, нинбоские, кантонские, сычуаньские или, скажем, сучжоуские все эти разновидности рисовых пирожных можно обнаружить на улицах и в прилегающих к ним торговых кварталах Тайбэя в предпраздничные дни.

Другим популярным новогодним лакомством являются фагао (более сладкая разновидность новогоднего пирожного, которая готовится на пару). В процессе приготовления фагао должен сверху разломиться. Согласно распространенному среди тайваньцев представлению, чем шире этот разлом, тем больше достатка придет в дом в новом году. С этими пирожными были связаны и определенные табу. Так, в день их приготовления на кухню не допускались женщины во время месячных, женщины, соблюдавшие траур, а также дети, склонные к озорству. Прежде бывало, что вся семья собиралась вокруг пароварки и с трепетом наблюдала за ее содержимым в надежде, что верхушка фагао подаст им добрый знак.

В современной жизни тайваньцев с ее вечной суетой уже редко где встретишь подобные ритуалы. Теперь в большинстве тайваньских семей не принято самим готовить новогодние сладости; люди предпочитают покупать готовые изделия в магазинах. Хотя торговля и предлагает огромный выбор новогодних пирожных, это не может восполнить потерю старинных обычаев, связанных с их изготовлением. В прежние времена домохозяйки, прихватив с собой мешок клейкого риса (важный ингредиент традиционных китайских десертов), отправлялись на расположенную по соседству мукомольню. Потом они вывешивали матерчатые мешки с мукой на просушку у ворот своих домов, и наполнявший воздух приятный аромат напоминал всем прохожим о приближающихся праздниках. Увы, все эти милые детали, придававшие особое обаяние китайскому Новому году, навсегда ушли из жизни нынешних тайваньцев.

Подобно рисовым пирожным, другое традиционное новогоднее кушанье лавэй (сушеное или копченое мясо со специями) также отличается богатством местных разновидностей. К примеру, кантонская кухня известна сушеными и ливерными колбасками. Свои особенности есть и у хунаньских лавэй; кроме того, среди подобных кушаний особенной известностью пользуется медовый окорок по-цзиньхуаски. К числу местных тайваньских лавэй относятся свиные колбаски, конченая свиная печенка и тушеное сало.

Однако и менее калорийные продукты, вроде сарептской горчицы (которая может сохранять первоначальную форму даже после длительной термической обработки), капусты и прочих овощей, также являются неотъемлемой частью новогодней символики. В современном тайваньском обществе, где люди, скорее, переедают, чем недоедают, «новогодняя диетическая кухня» стала новейшим модным поветрием и, несмотря на режущее ухо название, приобретает все большую популярность.

Традиционный новогодний ужин отличается особой изысканностью еще и потому, что название каждого блюда, подаваемого к столу, непременно исполнено благопожелателыюго смысла. Таким образом, еда призвана усладить человеческий рот двояким образом — дав ему нечто приятное и для вкушения, и для произнесения. Символическая значимость новогодних пирожных как раз и состоит в том, что словосочетание няньгао звучит как каламбур, напоминая о популярном фразеологическом обороте нянь нянь гаошэн (буквально: «с каждым годом расти все выше и выше»). Этот каламбур основан на сходстве звучания слова «пирожное» и другого ласкающего китайский слух слова — «высокий». Подобная игра слов составляет важную примету новогоднего меню. Еще одним примером такого рода может служить цайтао гуй (название на тайваньском диалекте особого пирожного из тертой репы). Здесь слово цайтао («репа») является омонимом другого понятия «удача». В центре новогоднего стола обычно расположена жаровня, на которую ставят хого. Этот сосуд известен как «китайский самовар», с тем лишь необходимым уточнением, что кипящая вода в нем предназначена не для чаепития, а для приготовления особого супа из капусты, мяса, рыбы и ряда других аппетитных ингредиентов. Взрослые делают трапезу более веселой и оживленной, провозглашая время от времени тосты и поднимая маленькие стаканчики с шаосинским вином (местной разновидностью сакэ). Этот напиток не следует путать с рисовым вином мицзю, которое не является столовым и используется лишь для приготовления пищи. Поскольку под Новый год обычно холодно, особым успехом у тайваньцев в это время пользуется курица в соусе из мицзю. Популярность этого блюда имеет своим следствием рост сезонных импортных закупок рисового вина, а также длинные очереди в магазинах и лавках, торгующих данным товаром. К этому надо добавить, что мицзю, которое обычно продают в бутылках из темно-коричневого стекла, пользуется спросом среди солдат срочной службы. Этой категории молодых тайваньцев свойственны две стойкие особенности — постоянная потребность утолить жажду каким-нибудь напитком покрепче и недостаток платежных средств. Возникающая в связи с этими обстоятельствами коллизия находит компромиссное разрешение в виде дешевого рисового вина, смешанного с фруктовым соком. Впрочем, если говорить откровенно, мы бы не рекомендовали этот коктейль нашим читателям, кроме разве что самых отчаянных из них.

Каждое блюдо, призванное быть украшением новогоднего стола, имеет свое символическое значение. Так, сарептскую горчицу иногда называют «овощем долголетия»: ее длинные стебли и листья готовятся целиком и должны съедаться целиком же, от корешков до верхушки. Ее нельзя разрезать на части по той причине, что она символизирует долгие годы жизни и непрерывность семейной линии родства.

На Новый год к столу также обязательно подают рыбные, мясные и креветочные фрикадельки: их круглая форма олицетворяет семейные узы. Другим атрибутом новогоднего стола являются стрелки душистого лука, секрет популярности которого тоже состоит в его китайском наименовании — цзюцай. Первый иероглиф в этом названии омоним слова, обозначающего «длительное время». Выражение «целая курица», произнесенное на тайваньском диалекте, созвучно словосочетанию «целая семья». «Рыба» (юй) омонимична понятию «избыток». А вот жители северного Китая обычно едят на Новый год пельмени в форме золотых слитков (в один из них по традиции прячут монетку на счастье). Другим символом удачи и богатства считаются мандарины. Блюдо из курицы (цзи) с каштанами (ли) естественным образом обозначает благополучие, ибо данное понятие выражается в китайском языке словом цзили. А название одной из разновидностей съедобных морских водорослей (букв, «волосатый овощ») близко по звучанию к слову фацай, означающему «разбогатеть».

Несмотря на то, что китайский Новый год традиционно — семейный праздник, не все остаются в этот день дома. «Люди сейчас вечно заняты работой, и многим приходится трудиться даже в праздничные дни, говорит Грэйс Лю, менеджер отдела питания и напитков тайбэйского «Гранд-отеля». Если у них нет времени готовить праздничные блюда, однако все же есть желание побаловать себя чем-то особенным на Новый год, они могут довериться опытным поварам». Она замечает что когда большая семья собирается в ресторане, ощущение семейной близости и теплоты, столь ценимое китайцами в дни Нового года, сразу же дает себя знать, несмотря на обстановку. Лю добавляет к этому, что, по ее мнению, архитектурный стиль «Гранд-отеля», стилизованного под старинный китайский дворец, немало способствует традиционному чувству семейного единения.

В это время года ресторанное меню «Гранд-отеля» читается как сплошное собрание благопожеланий или как некий экстравагантный молитвослов. «Да придет в Ваш дом богатство» таково наименование блюда из водорослей фацай и сушеных морских гребешков. «На чистку водорослей уходит масса времени, — вздыхает Грэйс Лю, — однако их название почти неотличимо на слух от слова «разбогатеть», и тайваньцы просто без ума от этого созвучия». «Новогодние пожелания новорожденным» изготовляются из грибов и свежих морских гребешков — сянь дайцзы, что звучит как «обзавестись потомством».

Блюдо, именуемое «Улыбаясь, обрести избыток», состоит из медового окорока по-цзиньхуаски и рыбы (по-китайски «иметь рыбу» звучит точно так же, как «иметь избыток»). Опущенные в кипящий бульон кусочки доуфу (соевого творога), напоминающие по форме старинные золотые слитки, — эго не что иное, как «Слитки золота, катящиеся в дом». Вид холодной закуски, состоящей из пяти разных продуктов, известен как «Пять пожеланий на Новый год», под которыми подразумевается долголетие, достаток, мир, мудрость и справедливость. Соответственные названия и у других новогодних блюд: «Благая весть о наступающей весне», «Богатство, знатность и процветание», «Влюбленная пара шлет наилучшие пожелания в новом году».

Но новогодним бизнесом занимаются не только большие отели и рестораны. «В современной деловой жизни все меньше и меньше людей закупают в канун китайского Нового года дорогостоящие продукты, поскольку знают, что по окончании праздничных торжеств их холодильники будут забиты остатками несъеденной пищи», — говорит Су Хуэй-ся, которая работает в ресторане, имеющем более чем пятидесятилетнюю историю и расположенном в северном районе Тайбэя Бэйтоу. В ее заведении, которое будет работать в течение всего периода праздников, за исключением новогодней ночи, в последние годы отмечается неуклонный прирост числа посетителей в праздничные дни. Теперь клиенты гораздо чаще заказывают в ресторане блюда с доставкой на дом. Самые популярные из них: рыба в кисло-сладком соусе и пикантная хрустящая утка — блюда, олицетворяющие в Китае изобилие и многочисленное потомство. Весьма напряженным для ресторанных поваров является второй день нового года, когда замужние дочери возвращаются с подарками в родительский дом, так же, впрочем, как и третий день нового года. Многие представители старшего поколения с ностальгией вспоминают о прежних временах. Тогда, по их убеждению, новогодние праздники были более значительным событием, чем в наши дни. Вполне возможно, именно по этой причине особо ревностные поклонники старины покупают новогодние пирожные в течение всего года — не для того, чтобы поднести их духам усопших предков, а единственно с целью воскресить в себе эдаким гастрономическим способом дух старых добрых дней, подобно героям романа Марселя Пруста «В поисках утраченного времени». Но что во всяком случаю не подлежит сомнению, так это то, что китайский Новый год будет справляться до тех пор, пока существуют китайцы, причем, пища всегда будет играть в этом празднике важнейшую роль.