«Эксодус». Одиссея командира

Глава восьмая

Я хочу рассказать о человеке по имени Ицхак Л. Его имя вряд ли встретится вам на страницах учебников истории, поскольку, с точки зрения историков, его судьба особого интереса не представляет.

Ицхак (которого также называли Яцек) был светлоглазым человеком небольшого роста, чьи жесткие волосы поседели, когда он был еще мальчиком.

Он прибыл в Палестину на пароходе «Кнессет-Исраэль», командиром которого был Йоси Харэль, и никто из его соседей по поселку не понимал, почему он поставил забор из колючей проволоки вокруг своего огорода.

Во время войны ему удалось бежать из концлагеря Маутхаузен, и он прятался в лесу. Жил он там впроголодь, но зато с ним много чего произошло. Например, он повстречал обозленную на весь свет женщину, у которой немцы убили сына, и она стала для него чем-то вроде куска обгоревшей ткани, в которую он завернулся, чтобы спастись от холода. Когда он с ней спал, ему было стыдно, что он продолжает жить, тогда как его отец погиб, но в результате, словно бросив вызов судьбе, женщина забеременела и прямо в лесу родила девочку. Однако вскоре эту девочку застрелил польский партизан, у которого они попросили о помощи. Самим им, правда, удалось убежать, но в конце концов женщина умерла от истощения. После долгих скитаний Ицхак добрался до югославского порта Бакар и сел там на «Кнессет-Исраэль», направлявшийся в Палестину. Во время плавания он помог Йоси (которого знал под именем Амнон) поставить детский спектакль, где звучали песни и стихи еврейской Палестины, которых он никогда раньше не слышал.

Когда этот «корабль мертвецов» прибыл в Хайфу, солдаты его величества арестовали Ицхака, снова — как когда-то в немецком лагере — избили и, раненого, отправили на Кипр, откуда он освободился только через шесть месяцев. К счастью, при освобождении он получил сертификат, дававший ему право на въезд в Палестину.

Когда Ицхак плыл на «Кнессет-Исраэль», то познакомился там с женщиной по имени Малька. Она оказалась подругой детства женщины, с которой он жил в лесу. Малька потеряла мужа и дочь, и они решили пожениться. По их словам, жить вдвоем было дешевле. Малька говорила, что любовь — это роскошь, которую могут позволить себе только богатые, но не исключено, что они друг друга действительно любили. Как бы там ни было, но они поженились, у них родился сын, и они берегли его как зеницу ока.

Ицхак устроился работать на фирму «Тнува»[59], сделал там карьеру и скопил кое-какие деньги. Незадолго до начала Шестидневной войны[60] сына взяли в армию, а на следующий день Ицхак пошел на море. Он сказал, что идет купаться, но почему-то надел на руку часы. Назавтра его жена нашла письмо, в котором говорилось:

Французский журналист и участник Сопротивления Франсуа Жан Арморан (позднее при загадочных обстоятельствах погибший в авиакатастрофе) следил за деятельностью агентства «Алия-Бет» очень пристально. Он собственными глазами видел временные лагеря, которые организовывала «Брэха», и наблюдал за тем, как готовились к отплытию корабли с репатриантами, в том числе — «Кнессет-Исраэль» (в Югославии) и «Эксодус» (во Франции). Арморан считал Палестину родиной евреев, и поэтому их борьба с англичанами за право там жить была в его глазах продолжением, только другими средствами, борьбы с нацистскими оккупантами, в которой за несколько лет до этого принимал участие он сам. Он говорил, что евреи — этот «горючий», как он мрачно шутил, народ — используют все возможные пути и лазейки, только бы выбраться с континента, где были сожжены миллионы их собратьев, как будто боятся, что вот-вот печи запылают снова. «Вздрагивая от лая собак и старательно обходя стороной полицейских, — писал Арморан, — они идут ночью, а днем — ползут, словно черви, и у них есть свой тайный язык. Ибо после того, что пережили эти люди, они больше никому не доверяют».

Шауль Авигур поручил Йоси отправиться в Грецию, чтобы подготовить к отплытию пароход «Кнессет-Исраэль» и доставить на нем в Палестину очередную партию нелегальных репатриантов.

Европа, куда приехал Йоси, лежала в руинах, и по ней, как стаи шакалов, скитались тысячи неприкаянных людей, многим из которых просто некуда было податься. Они обманывали власти, незаконно переходили границы европейских государств, продавали, покупали, воровали и, чтобы выжить, дрались друг с другом, как дикие звери. Далеко не все коллеги Йоси по агентству «Алия-Бет» — в отличие от него самого — испытывали к этим людям симпатию. Не все из них были способны понять, что в Освенциме, Берген-Бельзене и Треблинке заключенных обучали отнюдь не хорошим манерам.

Отец Иегошуа М. (который был на «Кнессет-Исраэль» кочегаром) поджег собственный дом и сгорел в нем заживо, но Иегошуа удалось убежать в лес. Там он повстречался с тремя мальчиками, и они выкопали себе землянку. Они сделали себе сандалии из березовой коры, а чтобы прокормиться, собирали в лесу грибы, воровали в расположенном поблизости городке продукты, а у окрестных крестьян — отруби, которыми те кормили свиней. Так они прожили целый год, надеясь, что их найдут и возьмут к себе партизаны. Однако когда те их действительно нашли, то отказались взять с собой, сказав, что они слишком маленькие, и выдали немцам. Иегошуа снова удалось убежать, но он видел, как на дереве повесили двух его товарищей. Мальчика спас какой-то крестьянин, который случайно на него наткнулся, и некоторое время Иегошуа проработал у него на ферме. Потом он оказался в трудовом лагере для неевреев, где работал в швейной мастерской, а затем повстречался с группой евреев с Кавказа, которые сбежали из немецкого лагеря. Они хотели вернуться на родину, но это оказалось невозможно. Тогда они пересекли заснеженные горы и попали в Италию, оттуда отправились в Югославию, и там сели на «Кнессет-Исраэль». Затем Иегошуа оказался на Кипре, участвовал там в рытье туннеля под лагерной оградой, прибыл в Хайфу, но, не успев увидеть ни одного дома, магазина или газетного киоска, был прямо в порту завербован в армию. От него потребовали сдать все его нехитрое имущество, которое состояло из колец, сигарет и презервативов, посадили на грузовик, нагруженный продуктами, и куда-то повезли. Но поскольку дело было в субботу, по дороге ему пришлось стрелять в воздух, чтобы разогнать религиозных евреев, которые громко возмущались тем, что солдаты нарушают священный день. В результате первое, что он сумел толком в Палестине разглядеть, был военный лагерь в Црифине. Позднее он воевал в Неби-Йоша и участвовал в захвате Яффо, а после войны осел в маленьком поселке в центре страны. Образования у него не было, но в лесу он научился делать обувь и поэтому стал сапожником.

Через год после истории с «Эксодусом» и через некоторое время после того, как Йоси привез на двух кораблях более чем пятнадцать тысяч репатриантов (тогда уже вовсю бушевала Война за независимость, в страну вторглись несколько арабских государств и погибли тысячи людей), — Бен-Гурион вызвал Йоси к себе и попросил его вместе с Моше Даяном выполнить одну благородную и важную миссию: отвезти тело покойного Мики Стоуна (Давида Маркуса) в США, в Вест-Пойнт, где предполагалось его похоронить. Прекрасный американский офицер, сражавшийся во время Второй мировой войны с нацистами, Стоун был приглашен, чтобы помочь в организации нарождающейся израильской армии, но по нелепой случайности погиб.

Бен-Гурион отнюдь не случайно выбрал для этой миссии двух таких разных людей — хитрого, склонного к депрессиям и похожего на свирепую пантеру Моше Даяна, с одной стороны, и отчаянно смелого, но в то же время чувствительного и доброго Йоси Харэля — с другой. Он считал, что из таких людей как раз и должна состоять израильская армия.

Йоси познакомился с Даяном за несколько лет до этого случая, когда они учились в Кфар-Виткин на курсах командиров полевых рот, которые проводил Ицхак Садэ. Там обучались лучшие из лучших, всего около сорока человек, и, кроме Даяна, Йоси познакомился там также с Игалем Алоном.

Оба они — и Даян, и Алон — были на курсах отличниками, и оба выглядели как два феллаха, выросшие прямо из земли (в отличие от него самого и его товарищей по «Нодедет», детство которых прошло среди скал и гор). Правда, Алон — основательный, способный к быстрому анализу и похожий на бедуина из пустыни — казался Йоси более серьезным и ответственным и был натурой более открытой, тогда как уроженец Нахалаля Даян был обычно молчаливым и погруженным в себя. Но при этом Йоси ценил Даяна за смелость, хитрость, умение нестандартно мыслить и здоровое чувство юмора. Плюс к тому Даян был проказником. В частности, он оказался настоящими докой по части воровства арбузов и умел мастерски разрубать их штыком. Впрочем, за шутками и шалостями этого человека уже тогда чувствовалась тайная внутренняя сила, а в его поведении было нечто царственное, напоминавшее повадки дикого леопарда из долины.

С Рут Шварц, которая впоследствии стала женой Даяна, Йоси был знаком еще с юных лет: в Иерусалиме они вместе состояли в «Легионе бойскаутов».

В 1938 году, когда он был инструктором на курсах для командиров взводов в Ханите, Рут неожиданно туда приехала и поселилась в палатке у лучшего друга детства Даяна красавца Нахмана Бецера. Однако через несколько дней в Ханите вдруг объявился Даян. Выскочив из пикапа, на котором приехал, он с едва сдерживаемым гневом сразу же направился к их палатке, вывел оттуда Рут, затолкал ее в машину и стремительно умчался. И хотя за все это время он не сказал ни единого слова и все это происходило словно в немом кино, по его лицу, которое Йоси успел увидеть только в профиль, можно было легко догадаться, что творилось у него в душе.

Чтобы Даян и Йоси могли выполнить миссию, возложенную на них Бен-Гурионом, достойно и с честью, они должны были выглядеть как настоящие военные и иметь воинские звания не ниже звания покойного Стоуна; поэтому каждому из них в срочном порядке присвоили чин полковника. Однако в израильской армии, которую они должны были представлять в США, военной формы еще не было, и им пришлось отправиться в магазин одежды на улице Алленби в Тель-Авиве. Там они купили себе черные брюки, рубашки и береты, а также костюмы цвета хаки, которые, как им показалось, могли сойти за офицерскую форму, однако с погонами возникла загвоздка. Бен-Гурион дал им эскиз погонов, который нарисовал по его просьбе один художник, но самолет в Париж уже ждал их на аэродроме в Хацоре, и времени на изготовление погонов не оставалось. Поэтому Даян попросил Бен-Гуриона разрешить им взять с собою Рут, чтобы она сшила им погоны по дороге.

Самолет, на котором они летели, был грузовым, и сиденья в нем отсутствовали, поэтому им пришлось сидеть на каком-то ящике, который всю дорогу ужасно трясло, а когда самолет проваливался в воздушную яму, его к тому же еще и подбрасывало. Гроб всю дорогу тоже трясло и раскачивало, и было слышно, как тело покойника ударяется о стенки. Один раз им даже показалось, что он что-то сказал.

К тому времени, как они прибыли в Бостон, Рут успела сшить уже семь погонов, а когда приехали в Нью-Йорк, закончила и последний, восьмой.

В Вест-Пойнте перед похоронами были устроены поминки с обильным угощением, и Йоси понравились слова, сказанные о Стоуне его товарищами.

После поминок гроб повезли на кладбище. За гробом двигалась процессия, во главе которой шли два первых офицера в израильской военной форме, ступившие на американскую землю, — Моше Даян и Йоси Харэль.

Они хотели накрыть гроб израильским бело-голубым флагом, но американцы с этим не согласились и накрыли его собственным, звездно-полосатым.

Почетный караул встал по стойке «смирно», вскинул ружья и дал залп в воздух.

Строгий, но изысканный ритуал похорон произвел на Йоси незабываемое впечатление.

Когда они вернулись из Вест-Пойнта в Нью-Йорк, Тедди Колек, который отвечал за закупку оружия для «Хаганы», попросил их задержаться на неделю, чтобы проэкзаменовать инструкторов и офицеров-евреев, изъявивших желание служить в израильской армии.

Самым странным из американских добровольцев, которых им пришлось экзаменовать, был некто майор Авраам Баум.

Во время Второй мировой войны он был офицером бронетанковых войск, и однажды, во Франции, ему поручили освободить лагерь американских военнопленных, находившийся примерно на расстоянии двухсот километров за линией фронта. Открыв огонь из всех пушек одновременно, бронетанковая рота Баума прорвала вражеские укрепления, на бешеной скорости домчалась до лагеря и, захватив немцев врасплох, освободила американцев. На следующий день Баум был ранен, а генерал Джордж Паттон наградил его одной из самых высших наград американской армии.

На экзамене Баум сказал:

— Когда твои танки или бронетранспортеры доходят до цели, надо атаковать противника внезапно и с полной огневой мощью. Нужно палить сразу во всех направлениях, а главное, мчаться на максимальной скорости. Тогда перед тобой не устоит никакой враг.

На следующий день пришла телеграмма от Бен-Гуриона, в которой Даяну предписывалось вернуться домой и принять командование 89-м полком, стоявшим в Тель-Литвински (ныне Тель-Ашомер). Когда этот полк штурмом брал Лод и Рамлу, в голове у Даяна, как эхо, звучали слова Баума, и он действовал жестко, смело и даже нагло.