«Если», 2001 № 03

Дмитрий Ватолин Еще не все потеряно

Эдуард Геворкян: Продвинутому пользователю интернета вас, Дмитрий, представлять не надо. Все знают сайт rusf.ru — наверное, один из самых больших не только в России, но и в мире, а вы его создатель и бессменный редактор. Недавно вы получили Национальную Интел-Интернет премию 2000 года по номинации «Литература». А в прошлом году «цеховую» премию «Странник». Судя по всему, вы и до «сетевой» эры знали и любили фантастику. Что побудило вас сделать свою любовь достоянием «всемирной паутины»?

Дмитрий Ватолин: Выбор сделать было просто. В 1996 году в сети совершенно не было материалов о русской фантастике. И я одним из первых начал выкладывать в сети такие материалы… Сейчас у нас в поддержке сервера постоянно заняты примерно 60 человек, а сами серверы содержат почти один гигабайт данных (скоро планируется удвоение размеров). Это уже своего рода инфраструктура сайтов, в которую входит сама «Русская фантастика» с ее 12 «зеркалами» по всему миру, а также mielofon.rusf.ru, forum.rusf.ru, www.fantasy.ru, серверы с адресами писателей и т. д. Сейчас только на главном сервере больше 15 ООО страниц. Вряд ли есть человек, который побывал на всех.

Э.Г.: Оставим в стороне вопрос об управляемости таким монстром. Вы показали итог своей деятельности, но обошли вопрос о ее причине. Могу согласиться с тем, что создание интернет-представительства российской фантастики в сети — более чем достойная задача. Но ведь должна быть какая-то внутренняя мотивация, личные, скажем так, амбиции. И о каком выборе, собственно говоря, идет речь?

Д.В.: Выбор? У меня, видимо, случайно вырвалось… Впрочем, и выбор был. Для того чтобы жизнь стала цветной, насыщенной и интересной, надо делать какое-то дело, которое оказалось бы полезным и для других. Вопрос о том, что именно делать, для меня был весьма прост. О западных авторах в сети можно найти море информации на разных языках, а многих наших писателей не знают даже в России. В то время как весьма сильные и интересные авторы среди наших фантастов, безусловно, есть. Именно этот недостаток информации я стараюсь устранять на протяжении последних четырех лет. Вот и вся «мотивация».

Э.Г.: Но ведь любитель фантастики, так или иначе, найдет книгу любимого автора, узнает о его творчестве из критических или библиографических публикаций. Делая же контакт с автором более доступным, вы, возможно, загоняете его в своеобразную ловушку — с одной стороны, чисто рекламный аспект способствует раскрутке автора, но с другой — в какой-то мере профанирует его творчество, срывает с писателя последние лоскуты тайны. Не кажется ли вам, что интернет породил некие новые атрибуты литературного дела, которые быстро и, по всей видимости, необратимо переформатируют творческую стихию, загонят ее в жесткие рамки сетевой культуры?

Д.В.: Что касается доступности материалов об авторах, то это, увы, не так. Большинство людей интересуют ответы на несколько типовых вопросов из разряда «Что вы сейчас пишете?», «Будет ли продолжение того-то?» и т. п. Нередко также человеку срочно требуются материалы: например, фотография для газеты или цитата из книги. Если человек на эти вопросы не сможет получить ответ сразу, то, как правило, и не будет искать. О западных авторах найти такие материалы легко, о наших — нет. Что же касается влияния интернета на литературное дело, то я абсолютно согласен с тем, что изменения грядут сильные. Со времен Гуттенберга таких потрясений не случалось.

Э.Г.: Это точно! Гуттенберг, наверное, ворочается в гробу каждый раз, когда очередной любитель фантастики вопрошает в Сети друзей и знакомых, откуда ему скачать электронную версию книги. Причем, прошу заметить, это не фэн из далекого сибирского села, а, как правило, житель очень большого российского города, куда уж точно поступает книжная продукция. Возникает ощущение, что число любителей фантастики, которым легче и проще читать с монитора, чем потратить энную сумму на книгу любимого автора, стремительно возрастает. Так что — сгинет бумажная продукция вслед за папирусами и пергаментами, а книгу сметут e-Book'и?

Д.В.: Бумажная книга не сгинет, конечно, так же, как не опустели театры с приходом телевизора и не пропали кинотеатры с приходом видеомагнитофонов. Но потесниться придется. Какое-то время назад у меня дома «жил» ноутбук. И я почувствовал, что читать с него комфортней, чем с монитора. Устраиваешься на диване… А что касается электронных и бумажных книг, то вот для сравнения цифры. Сейчас Российскую государственную библиотеку (бывшую «Ленинку») за день посещают до 4–5 тысяч человек, а на нашем сервере за день бывает 3–5 тысяч человек. То есть мы уже догнали по посещаемости самую большую библиотеку страны. Более того, сетевую библиотеку М.Мошкова посещают до 15 тысяч человек в день. И «выкачивается» у Мошкова около 2 ООО ООО книг в месяц. Это уже сравнимо с тиражами издательств. Если учесть, что 99 % выкачиваемых книг разрешены к размещению в сети, то становится понятно, что революция-то уже свершилась. Просто ее последствия пока не так заметны.

Кстати, недавно в Государственной библиотеке проходил «круглый стол» по проблемам электронных библиотек. Серьезно обсуждалось новое место традиционных библиотек в изменившемся мире. И оно действительно меняется! Сейчас можно из деревни Гадюкино заказать электронную копию практически любой книги или ее части в Госбиблиотеке, и ее вышлют электронной почтой. Цены не такие уж высокие — 3 рубля стоит сканирование страницы, плюс 10 рублей заказ, плюс пересылка. Я побывал в цехе, где такое копирование осуществляется — это комната, в которой стоит 12 огромных аппаратов для бесконтактного сканирования. Все аппараты работают на полную мощность, производят в промышленных масштабах из уникальных бумажных книг книги электронные. Кроме того, здесь работает некоммерческая Открытая электронная библиотека (http://orel.rsl.ru/). Ее цель — собирать и создавать редкие электронные книги. В частности, эта библиотека, по нашей просьбе, подготовила в электронном виде редчайшие переводы Стругацких.

Э.Г.: Никто не спорит относительно победившей революции информационных технологий. А поскольку все без исключений революции требуют жертв (и немалых), вопрос лишь в том, какие разрушения она породит в обыденном сознании… Но не будем отвлекаться на высокие материи, поговорим о низких. Не кажется ли вам, что, размещая художественные произведения в сети, вы лишаете автора покупателей, а равно и гонораров?

Д.В.: Во-первых, именно мы, «Русская фантастика», ни покупателей, ни гонораров автора не лишаем. Просто потому, что все страницы авторов у нас официальные. То есть на странице размещается только то, что автор сам хочет разместить в сети — не более. Во-вторых, давно известно, что помещение лучших произведений автора в сеть повышает и популярность самого автора, и продажи остальных его книг. Если бы сами авторы этого не понимали, поверьте, никто бы ничего не выкладывал. Вот, например, у нас проводился опрос «В каком виде вы впервые прочитали произведения Сергея Лукьяненко?». Выяснилось: с творчеством автора познакомились 45 % в виде книги, а целых 38 % — в виде текстового файла. То есть произошло фактически удвоение аудитории. Три года назад, когда русскоязычная сеть была раз в 10 меньше, чем сейчас, только с официальной страницы Лукьяненко скачивалось по 3000 копий «Лабиринта отражений» в месяц. И это при том, что первый тираж был 10 000 экземпляров. Действует очень простая схема: через несколько месяцев после выхода книги, когда ее тираж уже разошелся, выкладывается электронная версия. Ее скачивают те, кто вряд ли купил бы бумажную. Проходит время, из печати выходит продолжение, и если первая книга была популярна (а к другим продолжений не пишут), то ее тираж расходится существенно быстрее. А вот кто реально нарушает эту схему и реально уменьшает допечатки тиража (и гонорар автора), так это «истинные фанаты» и довольно активно работающие пираты.

Э.Г.: Многие авторы на своих официальных страницах ведут оживленную переписку с читателями. В принципе, без такого общения смысл страницы пропадает. С одной стороны, обратная связь весьма полезна: сразу же по выходе книги (а то и раньше) узнаешь мнение читателя. Но с другой стороны, ввязываясь в полемику или даже просто отвечая на многочисленные письма, автор тратит свое драгоценное время не на творчество, а на удовлетворение читательского любопытства, порой весьма назойливого. Вот и приходится писателю долго и подробно объяснять, допустим, конструкцию звездолета или признаваться в своих политических воззрениях. А ведь соблазн прямого общения со своим читателем велик, и не всякий его преодолеет. Может, через вас некая «сила» проводит акцию по уменьшению художественного потенциала российской словесности? Но если говорить всерьез, не попадают ли писатели в какую-то разновидность интернет-зависимости, которой нас сейчас пугают врачи и социологи?

Д.В.: Попадают, конечно. Как все нормальные люди, многие писатели проходят через стадию восторженного отношения к сети, когда человек с нетерпением ждет ответа оппонента в полемике и воспринимает все эти споры весьма серьезно. Сеть ведь тем и уникальна, что там можно найти собеседника абсолютно на любую тему. И если раньше писателю найти достойных собеседников, готовых бесконечно говорить о нем и его творчестве, было не так просто, то с открытием своей странницы это уже не проблема. Но опять же, как и все нормальные люди, писатели, переболев этой болезнью, начинают относиться к интернету вполне адекватно. И приходится направлять в его адрес письмо: «Люди на странице заждались! Уже 3 месяца (полгода) ответов на их вопросы не было!» А он и отвечает (это реальная ситуация!): «Погоди: нетленку, мол, заканчиваю… Теперь, завершив очередную вещь, писатель первым делом отсылает ее своим «доверенным лицам». Они отлавливают там столько же ляпов, сколько в старые добрые времена, когда книжки в издательствах готовили серьезно, стояли на страже лучшие редактора. И то, что «доверенные лица» живут в Канаде или Германии и книгу получают через час после того, как в ней поставлена последняя точка, уже никого не удивляет.

Для известных же писателей важнее, мне кажется, другой аспект. Скажем, Кира Булычева или Бориса Стругацкого регулярно донимают журналисты из многочисленных изданий. Борис Стругацкий, интервью с которым на сайте идет уже два с половиной года, ответил более чем на 2000 вопросов (больше одного ответа в день в среднем). И теперь, когда его атакуют в очередной раз, он вежливо, но непреклонно отсылает журналиста на свой сайт, утверждая, что там ВСЕ уже есть. И действительно, по книгам и творчеству Стругацких у нас содержатся все мыслимые и еще какое-то количество немыслимых ответов. А слышать вопросы типа «Что вы думаете о последнем действии Центробанка (Газпрома)?» — неинтересно. Но даже если какое-то серьезное издание и берет интервью, то журналист, как правило, заранее знакомится с материалами сайта и более осмысленно задает вопросы.

Э.Г.: Как-то все очень благостно у вас получается, где-то, наверное, должен быть подвох… Мне кажется, новая форма массовой коммуникации порождает нового массового коммуниканта — человека сетевого, — который вовсе не освободился от традиционных инструментов воздействия на его разум. Просто СМИ включили в свой арсенал новое оружие и быстрыми темпами ведут «перевооружение». Но оставим эти проблемы социопсихологам. Интересен другой аспект развития сети — роль катализатора глобализационных процессов. На наших глазах происходит активное вторжение сетевой субкультуры в традиционные культуры самых разных этносов. Фантастика тому примером — перемещение и заимствование идей, тем и сюжетов происходит почти мгновенно, возможность каждой личности подключиться к сетевому сообществу обогащает его в плане доступа к информационным потокам. Но не ведет ли это к нивелировке культурного своеобразия, не возникнет ли в итоге одна большая, очень комфортабельная, но «коммуналка», в которой ради «совместного проживания» придется пожертвовать многим?

Д.В.: По поводу «воздействия СМИ» согласен полностью. И могу сказать только одно: если человек не против, чтобы его оболванивали, его оболванивать будут. Лично я сам не читаю газет, не слушаю радио и не смотрю телевизор, чего искренне всем желаю. Жизнь становится более здоровой, и времени на то, чтобы делом заниматься, больше. Возможностей же по получению новостей в сети — на порядок выше. И можно следить изредка (меньше раза в неделю, на практике) только за самым важным.

Нивелирование культур в мире идет катастрофическими темпами. Исчезают языки. Полностью ассимилируются или вымирают этносы. Государственный язык вытесняет наречия. Это глобальная проблема, порожденная коммуникациями XX века. Безусловно, сказывается это и на культуре. Басни Эзопа, правда, не становятся менее поучительными оттого, что на древнегреческом сейчас никто не говорит, но какая-то часть наследия умирающих культур становится всеобщей, а какая-то пропадает. Не знаю, чем это объясняется, но чем сильнее идет слияние культур, тем мощнее внутри культуры движение к истокам. Как главный редактор «Русской фантастики» я регулярно чувствую поддержку не столько потому, что у нас известные авторы, сколько потому, что мы собираем информацию именно по русскоязычным авторам, и люди готовы делом поддерживать такую деятельность. Особенно много таких людей в небольших российских городах и в США, Израиле, Канаде, Германии. Так что еще не все потеряно…