«Меридиан» и другие пьесы

Перевод Т. Мироновой

И л ь я Б е н е д и к, архитектор.

К а т к а, жена Ильи.

Э в а Б е н е д и к о в а, мать Ильи.

М и к и, младший брат Ильи.

В л а с т а, подруга Мики.

А л о и з, отец Катки.

Т е т я М э р и, тетка Катки.

П о в д я ч н ы й, инженер.

Действие происходит в наши дни.

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

Просторная комната в большом старом доме в центре Братиславы, обставленная хорошо сохранившейся мебелью, подобранной в свое время с известной долей педантичности. Гармонию интерьера нарушают явные следы вторжения в семью новой семьи. Когда-то заботливо оберегавшаяся гостиная превратилась в общую комнату, где и сосредоточена вся жизнь обитателей квартиры. Двери в кухню и в прихожую постоянно открыты, но родительская спальня заперта на ключ. Кому что принадлежит, можно определить с первого взгляда. На стене висит большой, написанный маслом пейзаж в позолоченной раме, под ним, у стены, кульман на легкой пластмассовой подставке. Рядом — диван, а над ним книжная полка, на которой не старинные книги с золотым обрезом, а всего лишь свежие журналы и детские игрушки. Электрические провода расходятся от двенадцатирожковой люстры к небольшим современным светильникам над письменным столом и в заваленном учебниками и конспектами студенческом закутке.

Когда сцена освещается, мы переносимся в атмосферу раннего майского вечера, наполненного отзвуками братиславской улицы, которые долетают до шестого этажа добротно построенного в двадцатые годы многоквартирного дома без лифта и центрального отопления.

Звонит телефон, и тотчас же раздается жалобный плач ребенка. Из кухни доносится раздраженный мужской голос — в комнату входит А л о и з, в одной руке у него «Вечерняя Братислава», другой рукой он тянет за собой детскую коляску. Алоиз направляется к телефону.

А л о и з. Господи! Пропади все пропадом! Только ее укачал, так на тебе — разбудили! Алло! Слушаю! Кого? Вы не туда попали. (Он собирается положить трубку, но в последний момент, передумав, быстро подносит ее к уху.) То есть, собственно, туда… Пан архитектор Илья Бенедик здесь живет, правда, это не его квартира… Два, шесть, пять, три, четыре, два. Да, номер тот, только это моя квартира, и в телефонной книге этот номер записан на мое имя… Это говорит его тесть. С кем имею честь? Пан инженер Повдячный? Ах, это вы, пан инженер?! Я совершенно не узнал ваш голос… Ну конечно… разумеется, помню. Смею вас заверить, пан инженер, что у бывшего метрдотеля интуристовской гостиницы за сорок лет работы в голове накопилась целая картотека. Как поживаете?.. Ах, вы по поводу квартиры, понимаю… Без сомнения. Но раз мой зять до сих пор вам ничего не сообщил, значит, пока решения нет. Сами знаете, с квартирами теперь так трудно… Наверное, понадобится еще… Вы же понимаете… Расходы большие… огромные! Мой зять завтра опять едет в Прагу. Вы не можете себе представить все эти бесконечные хлопоты… Ай-ай-ай! Но должен вам сказать, мой зять хоть и немногим более полугода в правлении кооператива, а скольким уже помог! Что правда, то правда, можете мне поверить, он добряк каких мало. И притом, пан инженер, он ведь сам ждет квартиру. Скажу вам больше — он даже уступил свою очередь, и сейчас мы, две семьи, живем в одной квартире на голове друг у друга. Понимаете? Я вам верю. С маленьким ребенком… у вас уже третий? Поторопились вы, пан инженер, поторопились. А впрочем, правильно. Когда же обзаводиться детьми, как не в молодые годы? Так ведь? Но… Что, что? Где можно его поймать? Разумеется, только дома. Это такой деликатный вопрос, что улаживать его надо только дома. Нет, нет — ни на работе, ни в кафе… Зайдите к нам и обо всем поговорите. У вас есть наш адрес?.. Да жду его с минуты на минуту… Пожалуйста… Лучше всего сегодня, потому что завтра он едет в Прагу, я же вам сказал. Ведь такая поездка, да еще в Прагу, кое-чего стоит. А на следующей неделе он, по-моему, уезжает в командировку. Поэтому я вам советую, если можете, приходите лучше сегодня. А я ему передам, что вы придете… Покорнейше благодарю… Ну что вы! Не за что! Все мы… люди. Кланяюсь, кланяюсь. (Кладет телефонную трубку.) Повдячный[4]. Вот уж действительно удачная фамилия. С такой фамилией не может раскошелиться…

Ребенок в коляске снова начинает плакать.

Тихо! Не плачь! (Катает коляску взад и вперед, но так как ребенок не успокаивается, склоняется над ним и забирается рукой под одеяло.) О, боже мой, что ты тут наделала! Не думай, что я собираюсь менять тебе пеленки. Не надейся и не жди! Раз уж ты такая невоспитанная, придется тебе потерпеть до прихода родителей. Я, милая моя, даже твою собственную маму не пеленал, а ведь тогда я был ни много ни мало — на двадцать пять лет моложе! (Неожиданно зажимает рукой нос и быстро вталкивает коляску на кухню.) Бог мой! Чем они тебя только кормят? Сплошная химия. Дают ребенку бог знает что, и вот, пожалуйста…

В передней раздается звонок. Алоиз выбегает из кухни с пеленкой в руке.

А л о и з. Наконец-то! Почему так долго?

К а т к а. Что случилось?

А л о и з. Не слышишь?

К а т к а. Плачет…

А л о и з. Запомни: я с ней сидел в первый и последний раз.

К а т к а (задыхаясь от быстрой ходьбы по лестнице, снимает пальто). Папа, это действительно в первый раз. (Проходит в кухню.)

А л о и з. Первый и последний, если не хочешь, чтобы меня тоже отвезли в сумасшедший дом… Да, как мама?

К а т к а (голос из кухни). Я разговаривала с главным врачом.

А л о и з. И что?

К а т к а. Без изменений.

А л о и з. Уже второй месяц. И это называется специалисты.

К а т к а. Говорят, при нервных заболеваниях это нормальное явление.

А л о и з. Хм, нормальное!

К а т к а. Он мне все досконально объяснил.

А л о и з. Вот, вот. Единственное, что врачи умеют — так это объяснять.

К а т к а. Ее состояние стабилизировалось.

А л о и з. Что это значит?

К а т к а. Ее здоровье не ухудшается, но пока и не улучшается.

А л о и з. Премного благодарен за такое сообщение.

Ребенок затих, и К а т к а возвращается в комнату.

К а т к а. Папа!

А л о и з. Что?

К а т к а. Я хотела тебя спросить.

А л о и з. Что еще?

К а т к а. Ты же должен был ехать…

А л о и з. Я и еду. Что же мне, надо было оставить ее одну?.. Запереть на ключ?

К а т к а. Только не говори маме ни слова.

А л о и з. Я еду не к маме, а за твоей свекровью.

К а т к а. Именно ей и не говори.

А л о и з. О чем?

К а т к а. Ради бога, не начинай, как только она сядет в машину, говорить, сколько жрет твой «ягуар» и как нынче дорог бензин.

А л о и з. Должен тебе заметить, моя милая, что она спокойно могла бы приехать и поездом. У нее есть льготы, так что поездка стоила бы ей сущие гроши, а так…

К а т к а. Отец, бога ради…

А л о и з. Ну, хорошо, хорошо. Мне не хотелось портить Илье радостного настроения. Завтра ему в Прагу. Я ведь понимаю. Поедем туда вчетвером. Это какая-никакая, а все же экономия. Но сегодня она одна, да и ехать ей всего несколько километров. Скорым поездом каких-нибудь полчаса…

К а т к а. Илья попросил тебя об этом только потому, что волнуется…

А л о и з. Волнуется?

К а т к а. Тебе нужна практика. Ты слишком мало ездишь… а все-таки завтра ехать на большое расстояние. И главное, машина: она ведь у нас почти все время стоит.

А л о и з. Да? Уж не хочет ли пан архитектор ездить на ней на работу?

К а т к а. Он об этом даже не думает.

А л о и з. А если не думает, так нечего ему и волноваться. Я на этой машине проехал всю Европу, от Брюсселя до Братиславы.

К а т к а. Это было пятнадцать лет назад.

А л о и з. Ну и что? Такая машина, если ее держать в гараже и ухаживать за ней как следует, послужит человеку всю жизнь. Это тебе настоящий автомобиль, а не какая-нибудь дешевка.

К а т к а. Разве я что-нибудь сказала?

А л о и з. Вот увидишь завтра, когда мы поставим нашего «ягуара» у Градчан[5], черные «татры» и те побледнеют.

К а т к а. Только чтобы…

А л о и з. Уж это предоставь мне. Ну, я пошел. (Идет в переднюю.)

К а т к а. Отец!

А л о и з. Что?

К а т к а. Я…

А л о и з. Ну, что там еще?

К а т к а. Я должна тебе сказать одну важную вещь.

А л о и з (возвращается и садится). Знаешь, лучше не надо.

К а т к а. Почему?

А л о и з. Насколько я тебя знаю, ты таким тоном сообщаешь только самые сногсшибательные новости: «Отец, должна тебе сказать, что я выхожу замуж. Отец, должна тебе сказать, что я в положении. Отец, я должна прервать учебу…»

К а т к а. На этот раз у меня новости совсем иного рода.

А л о и з. Нет, уж лучше не надо.

К а т к а. Как хочешь.

А л о и з. Выкладывай!

К а т к а. Сам же сказал, что не надо.

А л о и з. Раз уж начала, так не мучай меня до вечера.

К а т к а. Маме пришла телеграмма.

А л о и з. В больницу?

К а т к а. Нет, сюда, домой.

А л о и з. Какая телеграмма?

К а т к а. Из Вены.

А л о и з. Боже мой, от кого?

К а т к а. Прилетела тетя Мэри. Из Сан-Франциско.

А л о и з. Тетя Мэри?

К а т к а. Вчера вечером. Сегодня она будет здесь.

А л о и з. Тетя Мэри? Вот это да!

К а т к а. Но она наверняка захочет жить у нас!

А л о и з. Ну и что? Не выпускать же ее вместе с ее валютой в какую-нибудь гостиницу.

К а т к а. Мы с мамой всегда так боялись…

А л о и з. Чего?

К а т к а. Ты же терпеть не мог, когда к нам приезжали родственники.

А л о и з. Ничего.

К а т к а. Значит, все в порядке?

А л о и з. Все, да не все. Теперь надо сообразить, как быть с поездкой в Прагу. Такую гостью нельзя оставить одну в пустой квартире.

К а т к а. Здесь же будет сидеть пани Новакова с малышкой.

А л о и з. Ты хочешь оставить с посторонней женщиной уважаемую пожилую даму, которая, можно сказать, на закате жизни решила вернуться на родину с другого конца света? Боже мой, ты понимаешь, что ты говоришь?

К а т к а. Но, возможно, для нее…

А л о и з. Для нее, для нее, что там для нее! Главное — для нас!

К а т к а. Не понимаю.

А л о и з. Что тут понимать?

К а т к а. Ты думаешь?..

А л о и з. То же, что и ты, только не играю в наивность.

К а т к а. Отец, я…

А л о и з. Ну, ну, ну! (Радостно обнимает дочь за плечи.) А разве вам с Ильей не хочется пару раз заглянуть в «Тузекс»[6]?

Катка молчит, в который раз потрясенная отцовскими рассуждениями.

А л о и з. Что же ты стоишь как вкопанная! Ведь каких гостей ждем! Не мешало бы навести в квартире порядок. Нельзя же, чтобы на каждом гвозде висели пеленки. Боже мой… тетя Мэри! За тридцать лет не было случая, чтобы она не послала нам к рождеству поздравление. Невероятно! Послушай-ка, а что, если мы завтра возьмем ее с собой?

К а т к а. Куда?

А л о и з. Как это куда? В Прагу, на торжества. Вы втроем уместитесь сзади. Это идея! Пусть старая богатая американка увидит, что и мы не лыком шиты! Черт возьми! Градчаны, и вся эта готика. Это будет потрясающе! Дома она такое не каждый день видит.

К а т к а. У нее же нет приглашения.

А л о и з. Что?

К а т к а. Пригласительного билета, говорю, нет.

А л о и з. Я в своей жизни доставал и более дефицитные вещи.

К а т к а. И потом, я не знаю…

А л о и з. Ну, что там еще?

К а т к а. Удобно ли это?

А л о и з. Об этом можешь не беспокоиться — я все беру на себя.

Входит И л ь я. Смотрит на тестя, потом на часы.

И л ь я (тестю). Ты еще дома?

А л о и з. Как видишь. А что?

И л ь я. Успеешь?

А л о и з. Я же еду не на каком-нибудь «трабанте» или «эмбечке». Да, Илья, пока не забыл, тебе звонил этот…

И л ь я. Кто?

А л о и з. Черт возьми, забыл его фамилию. Она у него еще такая странная… О! Инженер Повдячный.

И л ь я. Что ему надо?

А л о и з. И ты спрашиваешь?

И л ь я. Ты ему не сказал, что пока ничего не получается?

А л о и з. Это ты сам ему скажешь. (Прикрывает дверь в кухню, чтобы Катка не слышала продолжения их разговора.) А я пока обработал его по всем правилам. Он может заявиться в любую минуту. Коль скоро он Повдячный, пусть покажет, чего он стоит.

И л ь я. Но ведь он мне уже…

А л о и з. Что уже? Я дал ему понять, что нужно еще. Так что имей в виду. (Уходит в переднюю.)

Илья с минуту стоит посреди комнаты, как бы что-то взвешивая, потом направляется в сторону кухни, откуда выходит Катка с ребенком на руках.

И л ь я. Привет, девочки! Как вы тут поживаете?

К а т к а. Мы едва тебя дождались, папочка. Еще немного, и дедушку хватил бы инфаркт. Он просидел с внучкой чуть больше часа.

И л ь я. А что с пани Новаковой?

К а т к а. Она ушла пораньше, за покупками на завтра.

И л ь я. Я уж испугался, что она опять что-нибудь выкинула.

К а т к а. Выкинуть не выкинула, а вот записку оставила.

И л ь я. Какую еще записку?

К а т к а. Чтобы мы до вечера принесли ей сто крон, иначе она завтра не придет.

И л ь я. Но ведь мы платим ей шестьсот крон в месяц.

К а т к а. Это за будничные дни, не считая суббот и воскресений.

И л ь я. Она хочет еще целую сотню за одну субботу с годовалым ребенком?

К а т к а. Она якобы уже договорилась с кем-то другим.

И л ь я. За сотню?

К а т к а. Не знаю, может, и больше, а может, меньше.

И л ь я. Вот пиявка!.. Господи, когда же мы получим место в яслях?

К а т к а. Там я тоже была.

И л ь я. Ну?

К а т к а. У них восемьдесят заявлений на тридцать мест.

И л ь я. Но ведь мы остро нуждающиеся, разве не так?

К а т к а. Я говорила директорше.

И л ь я. Боже мой! Катенька ты моя золотая! Она говорила! Да говорить в такой ситуации — это вообще ничто!

К а т к а. А что ж я должна была делать?

И л ь я. По меньшей мере — расплакаться. Затем разложить перед ней все наши карты, как в пасьянсе. Сказать, что бабушка лежит в нервной клинике, что тебе пришлось прервать учебу перед самыми экзаменами, что отец ребенка…

К а т к а. Что — отец?

И л ь я. Ну, придумала бы что-нибудь… Сказала бы, что я пью или бью тебя — не знаю, что сейчас в первую очередь учитывает бытовая комиссия.

Катка молча берет дочку на руки и без звука исчезает в кухне, только взглядом давая понять Илье, что это не решение вопроса.

(Понимает ее.) Катка?

Катка прикрывает дверь в кухню.

(Тотчас же открывая дверь.) Катенька, надеюсь ты понимаешь, что я пошутил? Ты — мое солнышко.

К а т к а (появляясь уже без ребенка). Шутка шуткой, а вот ста крон у меня действительно нет.

И л ь я. Нет? А когда они у тебя, собственно, были?

К а т к а. Сегодня я ходила к маме в больницу. У нее тоже нет. Я уже истратила даже ее последние деньги.

И л ь я. Последние? Как ты странно рассуждаешь? Деньги всегда были и будут. И никогда не было так плохо…

К а т к а. …чтобы не могло стать еще хуже.

И л ь я. Катка, ты действительно хочешь меня разозлить? И именно сегодня? В канун нашего великого семейного торжества?

К а т к а. Пойми, Илья, если я сегодня не отнесу ей эту сотню, завтра мне придется остаться с ребенком дома, и весь этот семейный праздник пройдет без меня.

И л ь я. Это невозможно. И этого не будет!

К а т к а. Но у меня и вправду в кошельке ни кроны.

И л ь я. Неважно! В Прагу ты все равно поедешь! У тебя должно на всю жизнь сохраниться воспоминание о дне, когда твой муж принял за своего покойного отца самую высокую награду в нашей стране. В честь такого события Илюшенька дарит своей Катеньке… (Достает из кармана маленькую коробочку.)

К а т к а. Что это?

И л ь я. Сначала поцелуй!

К а т к а. Илья!

И л ь я. Я сказал — сначала страстный поцелуй!

К а т к а (достает из коробочки медальон на цепочке). Илюшенька! Какая прелесть!

И л ь я (обнимает жену). Ведь неизвестно, удостоят ли кого-нибудь из нас звания героя, как удостоили им покойного отца! Так пусть эта вещица всегда напоминает нам об этом знаменательном событии.

К а т к а. Илья, ты поэт! Настоящий поэт! Почему ты не пишешь стихи?

И л ь я. Ну, ладно, ладно…

К а т к а. А сколько ты за него заплатил?

И л ь я. Боже мой, как ты умеешь моментально испортить настроение.

К а т к а. Но если мы сегодня не отдадим деньги пани Новаковой, с кем мы завтра оставим малышку?

И л ь я. С кем, с кем? Найдем мы эту сотню!

К а т к а. Дай мне сейчас, и я сбегаю к пани Новаковой.

И л ь я. Подождем маму. Мама нам поможет.

К а т к а. Опять в долг?

И л ь я. Ну и что? Ты думаешь, мы единственные молодые супруги, которые так часто склоняют драгоценное слово «мама»? А если тебе действительно невмоготу брать деньги у мамы, есть и другой выход. Возьми этот бесценный дар и отнеси его пани Новаковой как залог, раз она, пиявка этакая, нам не верит. Пусть подержит его до понедельника, а в понедельник отдадим ей сотню.

К а т к а. Но ведь зарплата у тебя только через неделю.

И л ь я. Получим премию.

К а т к а. Правда?

И л ь я. Конечно!

К а т к а. Илюшенька, знаешь, что мы купим на эти деньги?

И л ь я. Нет, не знаю.

К а т к а. Разумеется, прежде всего для малышки. Сейчас продаются просто сказочные детские мебельные гарнитуры.

И л ь я. Прежде всего надо кое-кого задобрить, чтобы малышка попала в ясли.

К а т к а. Что ты имеешь в виду?

И л ь я. То, что говорю.

К а т к а. По знакомству?

И л ь я. Эти деньги с лихвой окупятся через несколько месяцев.

В дверях раздается звонок. Илья идет открывать.

И л ь я (удивленно). Привет, мама! Что такое? Откуда ты так рано?

Э в а. Удивляешься? А я к тому же чуть было не явилась с одним красавцем.

К а т к а. Что?

И л ь я (после паузы). С кем еще?

Э в а. Представьте себе, дети, он приехал из Владивостока. Искал отца. Брат того Ильи, который похоронен под Чремышнем[7].

И л ь я. Где он?

Э в а. Придет. Я его пригласила. Он приехал с группой, и они все живут в гостинице.

И л ь я. Мама…

Э в а. Что? Чему вы удивляетесь? Надеюсь…

К а т к а. Нет, не этому…

Э в а. А чему?

И л ь я. Как ты приехала?

Э в а. Как, как? Поездом.

И л ь я. Но почему поездом? Ведь мы же договаривались…

К а т к а. Что отец за тобой приедет.

Э в а. Договаривались? Когда?

И л ь я. По телефону. Еще на прошлой неделе.

Э в а. И верно, договаривались. Теперь припоминаю. Просто у меня от всех этих дел голова кругом идет…

К а т к а. Отец уехал примерно полчаса назад.

И л ь я. Опять будет шум, крик: «Зря гоняю такую машину!..»

Э в а. Ничего страшного. Главное, что я здесь. И вот что я вам скажу, дети мои, мне было бы намного спокойнее, если бы завтрашний день был уже позади. Такие торжества не для меня. Наш бедный отец придумал бы сотню разных дел, лишь бы отвертеться от участия в любой церемонии. Это уж точно. Бог ты мой! А где моя маленькая? Где моя Эвочка? Что я ей принесла! Всего наварила, напекла, навышивала. (Берет тяжелую сумку и передает ее Катке.) Открой, только осторожно!

Катка уходит в кухню.

Э в а. Илья! Надеюсь, твой тесть не рассердится…

И л ь я. На что?

Э в а. Что я его пригласила…

И л ь я. Куда?

Э в а. Как — куда? В Прагу.

И л ь я. Кого?

Э в а. Ну, его… дядю Ваню.

И л ь я. Ты пригласила его в Прагу?!

Э в а. А что тут такого? Что мне оставалось делать? Распрощаться с ним и все?

И л ь я. Нет, нет, но…

Э в а. Мы с ним сходили на могилу отца. Поплакали оба. Сейчас он тоже здесь, в Братиславе.

И л ь я. Но он приехал как обычный турист.

Э в а. Ну и что, разве это плохо?

И л ь я. Не знаю, мама. Но ты пойми, завтра на Градчанах состоится торжественная церемония. Будут вручать высшие награды. Это делается… как бы тебе сказать… по протоколу. И пускают туда по особым пригласительным билетам.

Э в а (подумав). По билетам? Знаешь, Илья, ты надо мной не смейся, но когда этот человек тридцать лет назад входил в Прагу, у него никто не спрашивал билета.

И л ь я. Да, входил, но тогда…

Э в а. Я догадываюсь, что…

И л ь я. Пойми, мама…

Э в а. Понимаю. Тогда на его «катюше» было больше места, чем в вашем «ягуаре».

И л ь я. Нет, мама, сейчас я думаю совершенно не об этом… Сколько у нас билетов?

Э в а. Я там скажу, что позвала его с нами вместо нашего отца. И пусть кто-нибудь осмелится не пустить его.

К а т к а (останавливается в дверях кухни с сумкой в руке). Никак не могу открыть. Ох уж эти твои чемоданчики!

Э в а. Боже мой, чемоданы… ну и дырявая голова! Я ведь совершенно про них забыла.

И л ь я. Какие еще чемоданы?

Э в а. Огромные. Настоящие сундуки. Там внизу, у ворот, сидит на чемоданах какая-то пожилая дама. Похожа на американку. Я ей сказала, давайте я вам помогу, а она мне — у вас самой руки заняты. Тогда я сказала, что пришлю своих молодых. Эта пани тоже на шестой этаж. Ведь надо же, как раньше неудобно строили: шестой этаж, и без лифта!

К а т к а. Она уже здесь?

Э в а. Кто?

И л ь я. Тетя Мэри?!

Э в а. Откуда я знаю, как ее зовут?

К а т к а (бежит к дверям). Илья! Быстрее. Надо ей помочь.

Э в а. Она тоже к вам?

И л ь я. Это Каткина тетя. Из Сан-Франциско.

Э в а. Вот тебе на! Принесло же ее именно сегодня.

И л ь я (исчезая за дверью). Катка, подожди!

Э в а (выкатывает из кухни коляску и сюсюкает над спящей внучкой). Ах, какие у нас щечки, прямо яблочки! Боже мой, что они делают с ребенком. Спит вся запеленатая. Это так на них похоже. Когда у детей рождаются дети, они совершенно не знают, что с ними делать. (Распеленывает ребенка в коляске.)

Т е т я М э р и. Ну, мои дорогие, небоскреб, я вам скажу, по сравнению с этим домом — ничто. Мне, наверное, за всю жизнь не пришлось отмахать столько ступенек.

Э в а (стоя около нее с коляской). Вот и я говорю, что за осел был архитектор — правда, это строили в годы первой республики, тогда им было все равно.

Т е т я М э р и. Первая республика![8] Mon dieu![9] А та, что сейчас, это которая?

Э в а. Ну, как бы вам сказать…

К а т к а. Я думаю, прежде всего вам надо познакомиться.

Т е т я М э р и. Я — Юржевская. По мужу. Он был поляк. Мы поженились за океаном. Но для вас, дорогие мои, я хочу по-прежнему оставаться тетушкой Мэри.

Э в а. Какая же вы тетушка — вы так молодо выглядите.

Т е т я М э р и (польщенная). Ах, девочка моя. Я так устала, так устала с дороги.

Э в а. Еще бы не устать! Такая даль, да к тому же через океан.

И л ь я. Это моя мама.

Т е т я М э р и (обнимает всех по очереди). Очень приятно, очень рада. А моя бедная сестра, говорят, в больнице. Но… Хоть вы сейчас им ее замените. Как это мило с вашей стороны, моя золотая, как прекрасно. Сестра век вас не забудет. А ваш муж?

Э в а. Мой муж? Его уже нет в живых.

Т е т я М э р и (Эве). Mon dieu! Вы вдова? Я тоже. Я похоронила Юржевского сразу же после войны, как только он вернулся из Японии. Бедняга умер от какой-то странной болезни, что-то вроде лихорадки. Сгорел как свеча.

Э в а. Ну, Илья! Принеси-ка водки. Я припасла как раз для такого случая, да и тетя Мэри с нами выпьет. У вас в Америке наверняка не найдешь настоящей хорошей водки.

Т е т я М э р и. Водка? Mon dieu! Душенька, водка нынче — настоящий бестселлер, но я… Я уже пас. При моем сердце и давлении…

Э в а. Ну немного, всего по наперстку.

Т е т я М э р и. Если я теперь о чем и мечтаю, так просто о теплой ванне. Это единственное удовольствие, которое может себе позволить одинокая старая женщина.

Э в а. Какая же вы старая?..

Т е т я М э р и. Приготовь мне ванну, Катка, и чтоб побольше пены, ладно? Я обожаю немного полежать в ароматной пене.

К а т к а (шепотом Илье). Илья! Она хочет принять ванну, а у нас не работает колонка, перегорели пробки.

И л ь я. Мама сейчас все починит, она это умеет.

Т е т я М э р и (открывает чемодан). Если у вас нет мыла, я с собой привезла. И для вас тоже. Настоящая лаванда.

Э в а. Так вы говорите, ни капельки не выпьете?

Т е т я М э р и. Душенька моя, давайте называть друг друга на ты. Зовите меня просто Мэри.

Э в а. Это по-нашему как Маришка?

Т е т я М э р и. А ты — Эвелин?

Э в а. Какого черта, просто Эва!

И л ь я. Мама, прошу тебя.

Э в а. Иду, иду. В доме двое мужчин, оба как безрукие… (Уходит на кухню.)

Т е т я М э р и. А где мой зять Алоиз?

И л ь я. Ждем его с минуты на минуту. Он поехал на машине…

Т е т я М э р и. О, у него есть своя машина?

И л ь я. Да еще какая! «Ягуар»!

Т е т я М э р и. Боже мой! Лойзик так хорошо живет?

И л ь я. Ну, как бы вам сказать…

Т е т я М э р и. Не надо. Я по вас вижу, что вы не голодаете.

И л ь я. Разумеется, и песком не умываемся.

Т е т я М э р и. Вот свинья!

И л ь я. Кто?

Т е т я М э р и. Да мой зять!

И л ь я. Почему?

Т е т я М э р и. Он тут разъезжает на «ягуаре», а я — вдова военного — вот уже скоро тридцать лет шлю ему посылки.

И л ь я. Это очень мило с вашей стороны, тетя Маришка. Отец перед вами в долгу не останется.

Т е т я М э р и. Покатает меня на своей знаменитой машине?

К а т к а (голос из кухни). Тетя Мэри, пожалуйста!

Т е т я М э р и. Приму ванну и… как это говорится? Как будто заново рожусь.

Тетя Мэри поднимает чемоданы.

И л ь я. Чемоданы можете оставить здесь.

Т е т я М э р и. Нет, нет. Уж такая у меня привычка — всегда держу свои вещи при себе.

И л ь я. Ну, как знаете. (Помогает ей втащить чемоданы на кухню.)

Звонок. Катка идет открывать дверь.

К а т к а. Проходите, пожалуйста. Илья! К тебе пришли!

И л ь я (выходя из кухни). А-а! Это вы, пан инженер!

П о в д я ч н ы й. Ваш тесть был так любезен…

И л ь я. Да, я знаю… Вы с ним разговаривали по телефону. Прошу вас, садитесь. Катенька, оставь нас на минутку.

К а т к а. Пожалуйста, только ты знаешь, у нас полный дом гостей.

П о в д я ч н ы й. Я вас долго не задержу.

И л ь я (сначала закрывает дверь за Каткой, которая уходит на кухню, потом прикрывает дверь в переднюю). Что вам сказать, пан инженер? Буду откровенен. In medias res…[10] Пока еще нет решения.

П о в д я ч н ы й. А когда? Когда оно будет?

И л ь я. Полагаю, в самое ближайшее время.

П о в д я ч н ы й. Не знаю, известно ли вам, в каком я положении, но это действительно катастрофа.

И л ь я. Позвольте вас заверить, что не вы один в таком положении. Я сам живу ничуть не лучше.

П о в д я ч н ы й. Но нас теперь пятеро в однокомнатной квартире, где мы когда-то жили только вдвоем с матерью.

И л ь я. Действительно незавидная ситуация.

П о в д я ч н ы й. Скажу вам откровенно. Если это будет тянуться дальше, мы с женой не выдержим. Я вас очень прошу, пан архитектор…

И л ь я. Что касается меня, уверяю вас, я делаю все, что в моих силах, и, разумеется, в дальнейшем…

П о в д я ч н ы й. Ваш тесть мне говорил. Я знаю. (Вынимает конверт и неумело пытается засунуть его в карман Илье.) У вас с этим, естественно, связаны лишние расходы…

И л ь я. Помилуйте, пан инженер…

П о в д я ч н ы й. Нет, нет. Я знаю.

И л ь я. Право же, не стоило это делать.

П о в д я ч н ы й. Вот завтра вы едете из-за этого в Прагу. А мне прекрасно известие, сколько денег съедают подобные командировки.

И л ь я. В Прагу? Да, едем…

П о в д я ч н ы й. Я вас очень прошу об одном…

И л ь я. Я дал вам честное слово, что как только примут дом. Это наверняка.

П о в д я ч н ы й. У меня нет оснований не верить лично вам, хотя за шесть лет, которые я состоял в трех кооперативах, дома сдавали уже раз восемь.

И л ь я. Поверьте мне, пан инженер, я готов отказаться от собственной очереди на квартиру и отдать ее вам, хотя, думаю, эта крайняя мера не потребуется.

П о в д я ч н ы й. Я знаю, вы лишь один из многих членов правления кооператива, но заверяю вас, что, когда я получу квартиру, я полгода буду спать на голом полу, но не останусь в долгу и перед всеми остальными.

И л ь я. Пан инженер, прошу вас, об этом больше ни слова!

П о в д я ч н ы й. Знаете, когда я ежедневно прохожу мимо новостроек и смотрю на белые пеленки, свисающие как флаги с каждого второго балкона, я не могу поверить, что вот так же однажды и я…

И л ь я. Повесите еще одну пеленку?

П о в д я ч н ы й. Упаси господь! У нас их трое, детей, и, к счастью, они уже выросли из пеленок.

И л ь я. Все девочки?

П о в д я ч н ы й. Что поделаешь?

И л ь я. Как это у вас получается?

П о в д я ч н ы й. Что? Девочки?

И л ь я. Нет. У меня у самого дочка. Я хотел спросить, как вы с ними справляетесь? У нас одна, и то не знаем, что делать.

П о в д я ч н ы й. Первый ребенок — это всегда трудно. А когда появляется второй, а потом и третий, все процессы автоматизируются. Утром, около пяти, вместо будильника нас будит самая маленькая. Жена уносит ее в ясли. Вторую я отвожу в садик. Третья, первоклассница, идет в школу сама. Во второй половине дня все повторяется в обратном порядке. Школа, продленка, детский сад, ясли — это вполне терпимо. Сущий ад начинается вечером, когда все мы толчемся в двадцатиметровой комнате. Можете себе это представить?

И л ь я. Могу, определенно могу. И скажу вам, вы достойны награды за героизм и мужество.

П о в д я ч н ы й. Ну что вы. Все это одни разговоры. Какие только комиссии не выслушивали меня и чего только не обещали.

И л ь я. Как ни говорите, за последние два-три года, бесспорно, многое изменилось.

П о в д я ч н ы й. Только у меня ничего не изменилось. Поймите, пан архитектор, когда я читаю о жилищном строительстве в газетах, мне кажется, меня хватит инфаркт.

И л ь я. Еще один маленький вопрос: когда происходит распределение площади, больше всех недовольны те, кому достается первый или последний этаж. Если бы речь пошла…

П о в д я ч н ы й. Я поеду даже в подвал, только бы в нем можно было жить.

И л ь я. Ну зачем же так? По сравнению с другими у вас есть определенные преимущества.

П о в д я ч н ы й. Я больше не хочу слышать ни о каких преимуществах. Я уже не требую, а просто слезно молю…

Звонок в дверь.

К а т к а (выбегая из кухни). Иду!

П о в д я ч н ы й. Ну… я пошел. У вас еще масса дел.

И л ь я. Да. Но у меня к вам просьба: напишите, пожалуйста, номер вашего домашнего и служебного телефона на случай, если понадобится что-либо быстро согласовать.

П о в д я ч н ы й. Конечно.

Илья протягивает ему лист бумаги.

К а т к а (радостно кричит в дверях). Привет, Мики! Как здорово! Илья, посмотри, кто к нам приехал!

В дверях показывается М и к и Б е н е д и к, брат Ильи. Он в солдатской форме. За ним идет В л а с т а, девушка немного моложе Катки, последним входит А л о и з.

И л ь я. Мики? Откуда ты взялся? Солдат! (Открывает дверь на кухню.) Мама! Посмотри, какое к нам прибыло молодое пополнение!

Э в а (входя). Мики! Сыночек. (Обнимает сына.)

А л о и з (Эве). Ну вот! Я мчусь за ней, сломя голову, а она уже здесь.

К а т к а (Власте). Давайте познакомимся.

М и к и. Мама! Это Власта.

В л а с т а (подает Эве руку). Прохазкова.

Э в а. Власточка?

М и к и. Представь себе, она из Бржецлава!

И л ь я. Вас подвез отец?

М и к и. Я смотрю, вокруг нашего дома кружит серебряный «ягуар»…

А л о и з. Слава богу, хоть соседи мне сказали, что пани Бенедикова уже уехала, да еще с каким-то мужчиной.

И л ь я (обнимает брата). Ну, ворчун, форма тебе очень к лицу.

В л а с т а (обращаясь к Мики). Вот видишь! А он мечтает скорее переодеться в штатское.

Э в а. Мики? Так ты заезжал домой?

М и к и. Наверное, мы разминулись на станции. Мы приехали, а ты как раз в это время уехала.

А л о и з. Честно говоря, я принципиально не подвожу тех, кто на дороге, но этот молодой человек в пилотке почему-то показался мне знакомым.

И л ь я. Итак, наши вооруженные силы прибыли на «ягуаре». Удобнее, чем на армейском грузовике, а?

М и к и. Ну, как сказать…

Э в а. Боже мой, дети! (Начинает считать присутствующих.) Один, два, три, четыре, пять, шесть, семь.

П о в д я ч н ы й. Нет, меня не считайте. Я здесь совершенно случайно.

А л о и з (подает руку Повдячному). Добрый вечер, пан инженер. Надеюсь, вы договорились.

И л ь я. Конечно, как же иначе.

А л о и з. Этот мой зять, скажу я вам, добряк каких мало. Себе не возьмет — другому отдаст.

М и к и (смотрит на Повдячного). Не может быть!..

П о в д я ч н ы й. Ой, действительно!

М и к и. Запасник! Ты что здесь делаешь?

П о в д я ч н ы й. Привет, дежурный. Вот это встреча!

И л ь я. Как? Вы знакомы?

П о в д я ч н ы й. В прошлом месяце я проходил военные сборы. В его роте. Так что мы вместе служили.

М и к и. И как! Десять дней неразлучно.

П о в д я ч н ы й. Он дежурил, а я был его помощником.

А л о и з. Не зря говорят, что на военной службе все наоборот.

М и к и. Так что ты тут, запасник, делаешь?

А л о и з. Какой он запасник, Мики? Это же пан инженер Повдячный!

М и к и. Извини, я, честное слово, все это время не знал, как тебя зовут.

П о в д я ч н ы й. Я тоже не знал, что тебя зовут Мики.

М и к и. Но служить под моим начальством тебе было неплохо. Теперь можешь сказать это во всеуслышание.

Э в а. Боже мой, Мики, тебя все-таки отпустили? Ведь ты же писал, что тебя не отпустят.

В л а с т а. По такому-то поводу?! Как только наше начальство узнало, что солдат Бенедик приглашен в Градчаны…

Э в а. Ваше начальство?

М и к и. Власта работает у нас в медпункте.

И л ь я. В таком случае я ничуть не удивляюсь, что военная служба тебе по душе. Когда рядом такая сестричка…

А л о и з (с любопытством берет со стола еще не откупоренную бутылку водки). Это еще что?

Э в а. Водка «Экстра». Давайте же, наконец, выпьем. Илья! Наливай. Сколько новых знакомых! Все обязательно должны друг с другом чокнуться.

А л о и з (рассматривает бутылку оценивающим взглядом). Такой бутылки нам определенно хватит.

Э в а. Боже мой, я совсем забыла! Ведь мы же еще не все собрались!

К а т к а. Тетя Мэри!

А л о и з. Где она?

Э в а. В ванной.

А л о и з. Что?

И л ь я. Она приехала почти одновременно с мамой.

А л о и з. Что она делает в ванной? Там же нет горячей воды?

Э в а. Кто тебе сказал?

А л о и з. А колонка?

К а т к а. Работает. У нас теперь все работает.

Э в а. Стоило войти в ваш дом, как пришлось все ремонтировать. Пойди посмотри, как надо чинить пробки.

К а т к а. Власточка, пойдемте со мной, я покажу вам, где помыть руки.

М и к и. Дамское общество развивает бурную деятельность?

К а т к а. Не беспокойся. Верну тебе ее целой и невредимой.

М и к и. Власта! Смотри, не болтай лишнего.

И л ь я. Ну-ну, вот это новости…

М и к и. Какие новости?

И л ь я. Да никаких, братишка… Знаешь, с тех пор как ты охраняешь границу, я сплю намного спокойнее.

М и к и. Только не очень храпи, а то мне придется взяться за твое воспитание.

И л ь я. Учить меня!

М и к и. Тебе ведь это предстоит.

И л ь я. Уже нет, Мики. Уже нет.

М и к и. Почему же?

И л ь я. Потому что у меня, братишка, белый билет.

М и к и. Не верю.

И л ь я. Хочешь, покажу?

М и к и. Неужели такой здоровый, энергичный малый может быть освобожден от службы в армии?

И л ь я. Не веришь?

М и к и. Пока не увижу собственными глазами…

И л ь я. Тебе еще многое в жизни надо увидеть. (Уходит в переднюю.)

П о в д я ч н ы й (оставшись наедине с Мики, пользуется моментом). Послушай, дружище…

М и к и. Что ты тут делаешь? Пришел к Илье?

П о в д я ч н ы й. Я по поводу квартиры.

М и к и. А что, Илья распределяет квартиры?

П о в д я ч н ы й. Ну, как бы тебе сказать… Он в правлении кооператива.

М и к и. Значит, он знает все ходы и выходы.

П о в д я ч н ы й. Послушай, будь другом, скажи ему… Я сам не могу ему сказать, а ты — брат.

М и к и. Что сказать?

П о в д я ч н ы й. Что сегодня я не мог дать ему больше. Клянусь честью!

М и к и. Не понимаю.

П о в д я ч н ы й. Даже то, что я ему дал, пришлось занять. Ты не знаешь, что такое трое детей — деньги летят, как в трубу.

М и к и. Он платит за тебя взнос, что ли?

П о в д я ч н ы й. Нет. Взнос я уже давно заплатил, но он должен мне помочь.

М и к и. И за это ты давал ему деньги?

П о в д я ч н ы й. Тс-с-с! Тише!

М и к и. И он их взял?

П о в д я ч н ы й. Боже мой, ты ничего не понимаешь? Я уже семь лет жду квартиру.

М и к и. Сколько ты ему дал?

П о в д я ч н ы й. Ну, совсем немного.

М и к и. Что значит «немного»?

П о в д я ч н ы й. Когда получу квартиру, в долгу перед ним не останусь. Я понимаю, у него сейчас большие расходы…

М и к и. Значит, наш Илья…

П о в д я ч н ы й. Вот, скажем, завтра он едет в Прагу.

М и к и. Слушай, что ты выдумываешь?

П о в д я ч н ы й. Да, в Прагу.

М и к и. Все мы едем в Прагу.

П о в д я ч н ы й. Все?

М и к и. Только не ради твоей квартиры. Мы едем в Прагу, чтобы получить за нашего покойного отца знак «Героя социалистического труда». Как это говорится…

П о в д я ч н ы й. In memoriam.

М и к и. Вот, вот, посмертно.

В дверях останавливается И л ь я, держа в руках удостоверение.

И л ь я. Не веришь, Мики? (Протягивает брату документ.)

Мики с минуту смотрит на брата, как бы не слыша, что тот говорит, потом переводит взгляд на Повдячного и только потом глядит на удостоверение.

П о в д я ч н ы й (Илье). Ну, я пошел, пан архитектор. До свидания. Вот мой телефон.

И л ь я. Положитесь на меня, пан инженер.

Повдячный уходит. Илья идет его проводить. Мики рассматривает удостоверение.

(Возвращается с победоносным видом.) Теперь ты веришь?

Мики кладет удостоверение на стол.

У тебя что, язык отнялся?

М и к и. Вот именно.

И л ь я. Ты по-прежнему такой же брюзга! А форма тебе действительно здорово идет.

М и к и. Ты так считаешь?

И л ь я. Точно.

М и к и. Илья?

И л ь я. А что это за девочку ты с собой привез?

М и к и. Власта девчонка что надо.

И л ь я. У тебя с ней роман?

М и к и. Ну, это как посмотреть.

И л ь я. На первый взгляд она ничего. Сколько ей лет?

М и к и. Лет?

И л ь я. Она не старше тебя?

М и к и. Понятия не имею.

И л ь я. Разумеется. Это так на тебя похоже. Любовь с первого взгляда. Солдатик из Словакии соскучился в Бржецлаве по мамочке и нашел себе милую утешительницу.

М и к и. Не совсем так.

И л ь я. А как?

М и к и. Узнаешь… А пожалуй, лучше не надо.

И л ь я. Как хочешь.

М и к и. Илья! Это же форменный обман.

И л ь я. Ты о чем?

М и к и. Ну этот твой белый билет.

И л ь я. Пойми, Мики, жизнь — это лабиринт, и, чтобы через него пройти, нужно знать ходы и выходы.

М и к и. Во сколько тебе это обошлось?

И л ь я. Как ты…

М и к и. Кому ты дал взятку?

И л ь я. Ай-ай-ай. Зачем так грубо?

М и к и. Дал в лапу. Сунул кому-то деньги точно так же, как их сунул тебе этот бедняга.

И л ь я (застыв). Что?

М и к и. Илья!

И л ь я. Что ты болтаешь?

М и к и. Он мне сказал.

И л ь я. Кто?

М и к и. Этот мой запасник.

И л ь я. Что он тебе сказал?

М и к и. Что он пока не мог дать больше, что даже эти деньги ему пришлось занять.

И л ь я (помолчав). Это его личное дело.

М и к и. Илья! Что ты такое говоришь?!

И л ь я. Ему нужна квартира!

М и к и. А ты? Ты можешь ему помочь?

И л ь я. Могу.

М и к и. И за это берешь деньги?

И л ь я. Тише!

М и к и. Илья…

И л ь я. Не делай из всего трагедию.

М и к и. Но ведь у него трое детей.

И л ь я. Я тебе уже сказал: это его личное дело.

М и к и. Его. А твое?

И л ь я. И вообще, что ты лезешь, куда тебя не просят?

М и к и. Я думал, что мой брат…

И л ь я. Прошу тебя, не читай мне морали. У нас полон дом гостей. Лучше поухаживай за женщинами. У них ты будешь иметь больший успех.

М и к и. Илья!

И л ь я. Да, кстати, как ты себе представляешь завтрашний день?

М и к и. Что именно?

И л ь я. Ты собираешься взять с собой в Прагу и эту Власту?

М и к и. Думаешь, нас не пустят?

И л ь я. Тебя-то пустят. Прямых родственников, несомненно… Только вот мы — мама, Катка и я — поедем на машине. Хороша машина, а?

М и к и. Только с виду. Мы три раза останавливались. Мне показалось, что твой тесть не очень-то разбирается в своем серебряном «ягуаре».

И л ь я. Откуда ему! Он на нем выезжает от силы два-три раза в году. Но все-таки как быть завтра… К тому же мама решила взять с собой еще какого-то дядю Ваню.

М и к и. Кого?

И л ь я. Приехал брат того Ильи.

М и к и. Который похоронен под Чремышнем?

И л ь я. Вот, вот. А тесть говорит, что надо обязательно взять с собой американскую тетушку.

М и к и. Бедный отец. Такого бы ему точно не пережить.

И л ь я. Мама говорит, что отец наверняка бы что-нибудь придумал, только бы не ехать, даже если бы потом ему пришлось просить извинения у самого президента.

М и к и. Илья!

И л ь я. Да?

М и к и. Давай поговорим как брат с братом.

И л ь я. А как же иначе?

М и к и. Эти деньги…

И л ь я. Я просил тебя оставить эту тему!

М и к и. Это нечестно полученные деньги!

И л ь я. Не ори!

М и к и. Они не будут жечь тебе руки?

И л ь я. Чего ты распетушился?

М и к и. Завтра в Праге… когда произнесут имя нашего отца… Илья? Неужели ты сможешь теми же руками, которыми сегодня взял эти пять тысяч крон, принять завтра награду за отца?

И л ь я. Прошу тебя…

М и к и. И у тебя не дрогнет рука?

И л ь я (вытягивает правую руку, смотрит сначала на нее, потом на Мики). Видишь? Нет! Посмотри, она вообще не дрожит.

Сцена погружается в темноту. С улицы в комнату врывается вой сирены «скорой помощи».

Занавес.

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

И л ь я (когда вой сирены замирает вдали, рукой, протянутой к брату, показывает на окно). Ну, тебе не повезло. Если бы сирена выла подольше, рука бы, конечно, дрогнула, и ты бы остался доволен.

М и к и. Ты в этом уверен?

И л ь я. Военная служба не сделала тебя ни на йоту умнее.

М и к и. С твоей точки зрения, поумнеть — значит…

И л ь я. Оглянись вокруг, Мики. Что ты знаешь о жизни?

М и к и. Да что ты без конца пугаешь меня этой жизнью?

И л ь я. Потому что ты рассуждаешь, как ребенок.

М и к и. Возможно. В отличие от тебя у меня нет высшего образования.

И л ь я. О! Закомплексованный герой? А ведь ты тоже мог поступить в институт…

М и к и. Мог…

И л ь я. В свое время для тебя все сделали. Было и место в институте, и место в общежитии. Но Мики, видите ли, не пожелал учиться.

М и к и. Ты сам прекрасно знаешь, как все было на самом деле.

И л ь я. Именно так, как я говорю.

М и к и. Я никого не просил о протекции.

И л ь я. Ты — нет, а мы с мамой кое-где замолвили за тебя словечко сразу же после похорон отца.

М и к и. Я этого не знал.

И л ь я. Теперь будешь знать.

М и к и. Неужели и мама тоже? А я ведь именно из-за мамы, ради нее…

И л ь я. Что — ради нее?

М и к и. Не поехал учиться.

И л ь я. Вот чокнутый!

М и к и. Она бы осталась одна.

И л ь я. Ну и что? Она все равно осталась одна, а ты уехал служить за сто километров от Братиславы.

М и к и. Я подумал, что ей пришлось бы жить только на пенсию отца.

И л ь я. Ах, вот что. А сам ты, конечно, испугался, что на одну стипендию не проживешь?

М и к и. Ты думаешь, я не знаю, сколько родители посылали тебе все эти пять лет?

И л ь я. Тебя бы мы тоже как-нибудь поддержали.

М и к и. Кто это «мы»? Может, ты? Интересно, сколько бы ты мне подкидывал в месяц?

И л ь я. Ну ты силен! Как погляжу, военная форма сделала из тебя настоящего героя.

М и к и. Ну, знаешь, я про Фому, а ты про Ерему.

И л ь я. Извини, не понимаю.

М и к и. Пытаешься внушить мне, как малому ребенку, что вы бы меня…

И л ь я. Да, можешь не сомневаться.

М и к и. Я же прекрасно знаю, как ты стремишься прибрать к рукам каждую крону, как ты вытянул из мамы последние деньги, на которые мы собирались поставить отцу памятник.

И л ь я. Памятник?.. Ну, знаешь! Не смеши! Памятник! Нашему отцу — памятник! Он всю жизнь жил скромно, я бы даже сказал, слишком скромно, а вам вдруг пришло в голову поставить ему мраморный памятник! Насколько я помню, отец никогда не говорил о смерти, но уверен: если бы он знал, что умрет так неожиданно, то завещал бы нам сжечь его останки, а пепел развеять по ветру.

М и к и. Для чего тебе понадобились эти деньги?

И л ь я. Боишься, что не верну тебе твою долю?

М и к и. Ты хорошо знаешь, что это меня не волнует.

И л ь я. Мики, ради бога, пойми, замуровать деньги в кусок бетона на кладбище — бессмысленно, особенно когда эти деньги нужны, когда они могут помочь.

М и к и. Не понимаю. Кому помочь?

И л ь я. Кому, кому? Ты что, не видишь, как я живу?

М и к и. Чего же тебе не хватает для полного счастья?

И л ь я. Давай попробуем поговорить как брат с братом.

М и к и. У тебя красивая жена, здоровый ребенок, нормальная жизнь…

И л ь я. Нормальная? О чем ты говоришь?! Ты представляешь, что это такое, когда в одной квартире живут две семьи?

М и к и. Зато квартплата невелика.

И л ь я. Зато я вынужден выслушивать речи своего тестя, который каждый раз в день получки считает нужным подчеркнуть, что он, официант, получает в четыре раза больше, чем я с моим дипломом архитектора.

М и к и. Ну и что? Ты хочешь его догнать?

И л ь я. Но где же справедливость, Мики, где?

М и к и. Квартира у тебя могла бы уже давно быть.

И л ь я. Я имею в виду не квартиру.

М и к и. Конечно, но только ты, по доброте душевной, каждый раз отдаешь свою очередь другим за несколько тысяч… Илья, для чего тебе все эти деньги?

И л ь я. Боже мой! С тобой с ума сойдешь! По-твоему, в новой квартире я должен спать на голом полу? Или дважды в день трястись в битком набитом трамвае на работу и обратно?

М и к и. Тысячи людей так ездят и не обращают на это внимания.

И л ь я. А я не хочу. Понимаешь? Не хочу, чтобы меня толкали в автобусе, когда другие едут мимо на собственных машинах.

М и к и. Странный аргумент.

И л ь я. Ничего не странный. Почему у одних есть машины, роскошные виллы и еще бог знает что… Почему у меня ничего этого нет? Что я, хуже других? Что я, не работаю? Не отдаю все силы обществу? Ведь я кручусь как белка в колесе.

М и к и. С той только разницей, что другие крутятся ради этого общества несколько дольше тебя.

И л ь я. Кто как.

М и к и. Тебе не кажется, что ты хочешь добиться всех благ с космической скоростью?

И л ь я. Жизнь, Мики, слишком коротка, чтобы мы могли позволить себе малые скорости.

М и к и. Одним словом, ты решил…

И л ь я. Жить в этом благодатном мире, как подобает человеку, и не завидовать, глядя в окно на коллег, которые, приехав утром на работу, не могут найти свободного места для своих машин. А ты бы посмотрел на эти машины!

М и к и. Только твой «ягуар» сидит на цепи. Запертый на три замка.

И л ь я. Во-первых, он не мой, а во-вторых…

М и к и. Скажи уж как брат брату, может, ты и на Катке женился ради этого «ягуара»?

И л ь я. Не говори глупости.

М и к и. Неужели твой тесть ни разу не дал тебе сесть за руль?

И л ь я. Ничего, пусть запирает, пусть бережет свое сокровище. У меня на примете есть такая машина, что его серебряный «ягуар» побагровеет от злости, когда они окажутся рядом.

М и к и. Сколько же это будет тебе стоить?

И л ь я. Немного.

М и к и. Значит…

И л ь я. Сделка будет выгодной.

М и к и. Неужели и машину уже можно получить за квартиру?

И л ь я (с трудом сдерживаясь). Любой другой на моем месте давно бы дал тебе пару затрещин. К сожалению, отец слишком тебя баловал…

М и к и. Ты тоже не можешь на него пожаловаться.

И л ь я. И вообще, что это за допрос? По какому праву ты себе это позволяешь?

М и к и. Я думал, мы братья.

И л ь я. Да, братья, но…

М и к и. И как брат с братом можем поговорить откровенно.

И л ь я. Можем. Но в то же время можем и…

М и к и. Послушай, Илья, а когда у тебя будет все: машина, квартира, дача, собака, моторка, короче, все по первому разряду — что ты будешь делать тогда?

И л ь я. Знаешь что, Мики, обратись-ка ты лучше к врачу, полечись… В твои годы нельзя быть таким инфантильным и так рассуждать!..

М и к и. Я ж тебе говорю — у меня еще нет высшего образования.

И л ь я. И давай без комплексов.

М и к и. Не надо кончать университет, чтобы распознать…

И л ь я. Что распознать?

М и к и. Где характер, а где грязь.

И л ь я. Бу, бу, бу! Так мы пугаем нашу маленькую Эву.

М и к и. Илья!

И л ь я. Тише! У нас полой дом гостей.

М и к и. Илья! Наш покойный отец…

И л ь я. Ну что ты привязался?

М и к и. Завтра… Он ведь завтра в гробу перевернется…

И л ь я. Ну, ну… молодой человек. Вот это атеизм!

М и к и. Неужели ты и завтра не дрогнешь? Там будут произносить речи… говорить о чести и героизме.

И л ь я. Это тебя на политзанятиях подковали?

М и к и. Илья… Отец умер всего год назад… Всю свою жизнь он… Ты прекрасно знаешь, как он дорожил своей честью, своим честным именем…

И л ь я. Если ты полагаешь, что я запятнаю это имя своим присутствием на церемонии вручения награды, пожалуйста, я могу там и не быть.

М и к и. А ты не думаешь, что запятнал честь отца уже тогда, когда взял деньги у Повдячного?..

И л ь я. Мики! Я твои деньги не считаю. А что касается завтрашнего дня — пожалуйста! Поезжай один. Незапятнанная честь семьи! Я тебе и мелу дам: надрай свои пуговицы и значки до блеска.

М и к и. Мне кажется, у тебя начинает дрожать голос.

И л ь я. А если еще раз заикнешься о деньгах…

М и к и. Что тогда?

Илья хватает Мики за грудки. Напряженная пауза. Неожиданно открывается дверь из кухни.

А л о и з. Ай-ай-ай, что же это такое?

Э в а. Мики!

Илья отпускает брата.

М и к и. Интересно, в таких случаях мама всегда почему-то кричит на меня.

И л ь я. Мы тут решили побороться. У нас с детства такая привычка. Когда мы долго не видимся, то при встрече обязательно выясняем, кто сильнее.

А л о и з. Как хулиганы на улице. Не пора ли уже отвыкать от подобных привычек?

Т е т я М э р и. О, солдат! Mon dieu, совсем как мой сын.

А л о и з (братьям). У нашей тети Мэри тоже был сын. Солдат.

М и к и. А где он сейчас?

Т е т я М э р и. Его убили. Дикари. Где-то в джунглях. В далекой Камбодже.

М и к и. Что он там делал?

Т е т я М э р и. Mon dieu! Солдат… Был такой же красавец, как ты. Точно такой!

А л о и з. Да, война есть война. Она не выбирает.

Т е т я М э р и. Благодари бога, Эвелин, что оба сына с тобой, дома.

Э в а. Какое же это «дома»…

Т е т я М э р и. Благодарите бога, что вы живете спокойнее, чем мы в Америке.

М и к и. За это надо благодарить не столько бога, сколько…

Т е т я М э р и. Если не бога, то кого же еще? Я простая женщина и в политике не разбираюсь.

А л о и з. Да, единственное, чего тебе не хватает для полного счастья, так это политики.

Т е т я М э р и. Mon dieu! А где мои вещи?

А л о и з. Вот видишь. И мы чуть не забыли. Надо помочь тебе распаковать чемоданы. (Уходит на кухню.)

Т е т я М э р и (Илье). А ты? Ты, наверное, уже офицер?

И л ь я. Я?

Э в а. Он не…

Т е т я М э р и. Понимаю… Больной? Бедняжка. Мы с сыном тоже хотели… как-то… отвертеться. Но у нас в Америке это стоит уйму денег.

Алоиз с двумя чемоданами застревает в дверях.

А л о и з. Пожалуйста… Вот твои вещи… За такую тяжесть ты, наверное, доплачивала как еще за полбилета. (Предлагает Мики поднять один чемодан.)

М и к и. Вот это да! Тяжелее, чем пулемет с полным снаряжением.

А л о и з (открывает перед тетей Мэри дверь в спальню). Еще бы, не лететь же ей на другой край света с пустыми руками.

Оба уходят.

Э в а (оставшись с сыновьями). Свою спальню он всегда запирает или только от нас?

И л ь я. Не надо, мама…

Э в а. А что я такого сказала? (Помолчав.) Что между вами произошло?

И л ь я. О чем ты?

Э в а. Между тобой и Мики.

И л ь я. Ну, мама…

Э в а. Я сразу же догадалась по вашим лицам… Мики?

М и к и. Пусть он скажет…

Э в а. Илья! Что случилось?

И л ь я. Господи, мама, ну что ты волнуешься?

Э в а. Почему вы от меня скрываете? Мики!

М и к и. Я же сказал — пусть говорит он!

Э в а. Илья!

И л ь я. Я и говорю — ничего. Просто наш Мики стал немного раздражителен. Не знаю, то ли на него военная форма так действует, то ли Власточка.

М и к и. Власта здесь ни при чем.

Э в а. Не знаю, Мики, почему тебе вдруг пришла в голову эта идея.

М и к и. Какая идея?

Э в а. Привезти ее сюда именно теперь.

М и к и. По-вашему, она мне не пара…

И л ь я. Я же говорю, он стал какой-то нервный.

М и к и. Илья, прошу тебя, замолчи!

И л ь я. Ну, пожалуйста, пожалуйста, как прикажешь! Я замолчу, только не забудь сказать, когда мне снова можно будет заговорить.

Э в а. Хватит! Или вы мне объясните в чем дело, или я сейчас же уеду домой.

М и к и (помолчав). Илья… Ты действительно собираешься оставить себе эти деньги?

И л ь я (повышая голос). Я тебе уже сказал: не суйся в мои дела!

Э в а. Какие деньги?

М и к и. Илья!.. Мама, наш Илья… Нет, пусть он лучше сам тебе скажет… (Выбегает в переднюю.)

Э в а. Мики! (Бросается за ним.) Мики, куда ты? (Илье.) Куда он побежал?

И л ь я. Откуда я знаю. Оставь его. Пусть охладится на свежем воздухе.

Э в а. Мики! (Возвращаясь в комнату.) Ушел.

И л ь я. Не беспокойся. Скоро вернется. У него тут остался магнит посильнее, чем мы с тобой.

Э в а. Власта! Может, послать ее за ним?

И л ь я. Не надо.

Э в а. Пора садиться ужинать, а он взял и убежал.

И л ь я. По-моему, от этой военной службы он чуть-чуть свихнулся.

Э в а. Что он говорил? Какие деньги?

И л ь я. Не знаю. Я уже начал подумывать, а не влип ли он, как я год назад.

Э в а. Не пугай меня.

И л ь я. Я тебе тогда все честно объяснил — так и так, я должен жениться. А нашему солдатику, наверное, мужества не хватает.

Э в а. Мики… Нет, с Мики такое не может случиться.

И л ь я. Откуда тебе знать. Просто так он бы ее сюда не привез.

Э в а. Она выглядит очень порядочной девушкой, и, кроме того, у нее ничего не заметно.

И л ь я. Когда это становится заметно, уже поздно.

Э в а. Женщина женщину видит сразу. И кроме того, Мики…

И л ь я. Я знаю, что ты хочешь сказать: Мики — образцовый сын, он ничего подобного себе не позволит.

Э в а. Илюшенька, мальчик, мой, надеюсь, ты не ревнуешь?

И л ь я. Мама, скажи лучше, как тебе твоя внучка? Здорово подросла за эти два месяца, что ты ее не видела, да?

Э в а. Подросла, да…

И л ь я. Мордашка — загляденье! Сразу понятно, что твоя внучка. А ты бы видела ее в том платьице, которое ты связала. Настоящая принцесса.

Э в а. Я очень рада.

И л ь я. Правда? Ты так это сказала, будто на самом деле ты не…

Э в а. О каких деньгах говорил Мики?

И л ь я. А-а, ты все никак не можешь успокоиться? Поверь мне, мам, это все выеденного яйца не стоит…

Э в а. Тебе снова нужны деньги?

И л ь я. На этот раз — нет. Я получил первую премию.

Э в а. Мики просил у тебя в долг?

В л а с т а (останавливается в дверях, ведущих из кухни). Мики! (Увидев Эву и Илью, прикрывает за собой дверь и направляется к ним.) А где Мики?

Э в а. Не знаю. Куда-то побежал.

В л а с т а. Он ушел?

И л ь я. Представь себе, Власточка, исчез.

Э в а. Перестань, Илья, не пугай ее.

В л а с т а. Он, наверное, решил все еще раз обдумать?

И л ь я. Что обдумать?

Э в а. Боже мой, дети…

В л а с т а. Ну… я… как бы вам это сказать…

И л ь я. Главное спокойно, Власточка. Все это останется между нами.

Э в а. Илья!

В л а с т а. Не знаю, что вам известно, но Мики мне строго-настрого запретил об этом говорить.

И л ь я. Точно нам, конечно, ничего не известно, но мы примерно догадываемся.

В л а с т а. Я никогда не думала, что он такой.

И л ь я. Но в этой ситуации вы оба виноваты, Власточка.

В л а с т а. Нет, в данном случае нет.

Э в а. Действительно нет?

В л а с т а. Мики… он…

Э в а. Что произошло?

В л а с т а. Он в самоволке.

Э в а. Что? Не понимаю.

И л ь я (торжествующе). Вот тебе и примерный солдат!

В л а с т а. Он сбежал из казармы. Вернее, от нас, из медпункта.

И л ь я. Ну и дела.

Э в а. Сбежал?

И л ь я. Дезертировал.

В л а с т а. Да нет, что вы. Просто он очень хотел попасть в Прагу, и я его прекрасно понимаю.

И л ь я. Теперь он, как пить дать, сядет за решетку.

Э в а. Думаю, до этого не дойдет.

И л ь я. А ты знаешь, как военный прокурор квалифицирует подобный побег?

Э в а. Я сразу заметила, что он какой-то странный. Неужели его не могли отпустить ради такого торжественного случая?

В л а с т а. Командир, возможно, и отпустил бы, но не знаю… поймите меня правильно… из медпункта в таком состоянии…

Э в а. В каком состоянии?

В этот момент из кухни раздается гудение миксера и неожиданно гаснет свет.

И л ь я. Ну вот! Вместо взбитых сливок — интим со свечами.

К а т к а (голос из кухни). Власточка! Иди скорее сюда, помоги мне!

В дверях спальни показывается А л о и з.

А л о и з. Доигралась! Надо соображать! Наверняка включила сразу все электроприборы — пробки и перегорели.

И л ь я. Вся квартира без света осталась.

А л о и з. А может, и весь дом.

Э в а. Так вот почему вы никогда не включаете колонку и стиральную машину одновременно.

И л ь я. Я сбегаю к дворнику.

А л о и з. Попроси у него ключ от электрощита. Наша квартира четвертая слева в верхнем ряду.

К а т к а (голос из кухни). Илья! Где свечи?

И л ь я (уже из коридора). В подсвечнике на полочке.

А л о и з. Надеюсь, ты не собираешься зажигать праздничные?

К а т к а. А у тебя есть обычные?

А л о и з. Подожди, посмотрю.

Т е т я М э р и. Mon dieu, только не оставляйте нас одних в темноте. Я ужасно боюсь темноты.

Э в а. Почему, Маришка?

Т е т я М э р и. В Америке все женщины боятся темноты.

Э в а. Первый раз слышу.

Т е т я М э р и. Самые страшные преступления совершаются у нас именно в темноте.

А л о и з. Мы не в Америке, так что бояться тебе нечего, тем более что рядом с тобой сразу три джентльмена. А куда исчез Мики?

Э в а. Мики? Не знаю. Куда-то ушел…

А л о и з (Эве). Что между ними произошло?

Э в а. Наверняка ничего серьезного.

А л о и з. Что же, по-твоему, они просто валяли дурака?

Э в а. Оставь ты, Лойза!

А л о и з. Этот твой младший какой-то…

Э в а. Какой?

А л о и з. Слишком упрямый.

Э в а. Служба в армии очень меняет парней. Ты, наверное, и по себе это знаешь, да?

А л о и з. Но ведь… я…

Э в а. Понимаю. Ты не служил…

А л о и з. Плоскостопие. Профессиональная болезнь с ранней юности.

Э в а. Интересно.

А л о и з. Но уж зато свои километры эти ножки оттопали. Если б кто-нибудь однажды подсчитал…

Э в а. То ты, может быть, оказался бы рекордсменом.

А л о и з. Еще когда я вез их сюда, я обратил на него внимание.

Э в а. На кого?..

А л о и з. На твоего младшего.

Э в а. Почему ты не называешь его по имени? Его зовут Мики.

Т е т я М э р и. Мики? Это в честь святого Микулаша?

А л о и з. Он так необычно говорил…

Э в а. Как?

А л о и з. Увлеченно, с жаром.

Э в а. Яблоко от яблони недалеко падает. Ты, к сожалению, не знал нашего отца, нашего Томаша.

А л о и з. Да, он, наверное, в отца, такой упрямый.

Э в а. Что же он тебе наговорил?

А л о и з. Мне — ничего.

Э в а. Тогда причем здесь его упрямство?

А л о и з. Молодежь теперь пошла самоуверенная. Слушай, а ведь он, наверное, уже и в партию вступил?

Э в а. В армию ушел комсомольцем.

А л о и з. Там его наверняка успели сагитировать.

Э в а. Ну и что тут плохого?

А л о и з. Господи! Я просто предчувствую, что младший будет еще умнее старшего.

Э в а. Да о чем ты наконец?

А л о и з. А ведь он прав. Пока молод, пусть крутится на всю катушку. Глядишь, и обеспечит себе…

Э в а. Что он себе обеспечит? Инфаркт?! Как его отец?! Тот тоже всю жизнь — на полную катушку.

Т е т я М э р и. А я бы ему другое посоветовала: пока молод, не занимайся политикой. Для молодых есть любовь. Зачем им политика? Правильно, Эвелин? А ты сама? Ты ведь еще женщина в соку. Могла бы найти себе хорошего мужа. Да и парню, если он, как говорите, с норовом, отец нужен.

Э в а. У нас, милая Маришка, есть такая старая поговорка: когда умирает жена, остается жених, а когда умирает муж, остается вдова.

А л о и з. Вдова вроде тебя, вдова героя — еще какой лакомый кусочек! Вот увидишь, тебе теперь и пенсию назначат персональную.

Э в а. Если тебе понадобятся деньги, я дам взаймы.

А л о и з. Я же ничего такого не сказал, Эвочка.

Э в а. И я ничего, Лойзик.

А л о и з. Кстати, а что там слышно насчет ужина?

Э в а. На кухне хозяйничают две молодухи. Пусть покажут, на что они способны.

А л о и з (Эве). Слушай, а что это еще за Власта? Неужели наши ребята не могут найти себе словачек?

Э в а. Значит, не могут.

Т е т я М э р и. Mon dieu! Лойза! Сердцу не прикажешь! Мой Юржевский был поляк, я — словачка, и с ним мы вместе прошагали через всю Америку, от океана до океана.

А л о и з. Типичная женская логика. (Передразнивает тетю Мэри.) От океана до океана. А если об этом задуматься всерьез, то… ведь нашему солдатику еще целый год служить. Смогут ли такие…

Э в а. Какие?

А л о и з. Такие влюбленные — жить друг без друга.

Э в а. Да ну тебя, Лойза. Эти твои шутки!

А л о и з. В каждой шутке… Впрочем, действительно надо поговорить о более серьезных вещах, например о завтрашней поездке в Прагу. Я, собственно, уже решил.

Э в а. Ты?

А л о и з. Мы же едем на моей машине. И тетю Мэри с собой возьмем. Пусть посмотрит. Она ведь ничего подобного не видела.

Т е т я М э р и. O, mon dieu, Лойза! Как это не видела. Видела, и сама дважды пережила. Первый раз, когда погиб муж, а второй раз — после смерти сына. Ко мне пришли генералы и джентльмены из Капитолия. Прикололи мне на грудь значок с ленточкой. Вот сюда. Но как только они ушли, я выбросила этот значок. Он жег мне грудь. До самого сердца.

Э в а. Родная ты моя! Я ведь тоже не знаю, как завтра все это выдержу.

Т е т я М э р и. Но ведь у тебя все совсем не так. Твои сыновья с тобой, а муж умер у тебя на руках. Никто его не убивал на чужбине… Только одного я не пойму.

Э в а. Чего, Маришка?

Т е т я М э р и. Я получила эту… железку, только когда мой муж и сын были убиты. Разве у вас иначе?

Э в а. А у нас почет оказывают тем, кто после войны проявил себя на трудовом фронте.

А л о и з. Вот, вот. Стараемся, боремся не покладая рук, а что у нас завтра получится, не знаем.

Э в а. Ты про что?

А л о и з. Видишь ли, Илья хочет, чтобы завтра все мы поехали в Прагу на моем «ягуаре». Машина, конечно, вместительная, но больше пяти человек я взять не смогу. Значит, кому-то придется остаться дома.

М и к и останавливается в дверях вместе с П о в д я ч н ы м.

Э в а. Мики!

П о в д я ч н ы й. Добрый вечер.

А л о и з. Вы что-нибудь забыли, пан инженер?

П о в д я ч н ы й. Я… нет. Я… извините. Ничего не понимаю.

М и к и (поворачиваясь к Повдячному). Ты ведь здесь кое-что забыл.

П о в д я ч н ы й (Алоизу). Я не понимаю, что случилось. Он догнал меня на улице и потребовал, чтобы я вернулся обратно.

Т е т я М э р и. Mon dieu! Двери оставались открытыми! Мои чемоданы!

М и к и. Где Илья?

П о в д я ч н ы й. Я, право, ничего не понимаю.

Э в а. Мики! В чем дело?

М и к и. Илья тебе ничего не сказал?

Э в а. Что он должен был мне сказать?

М и к и. У него не хватило мужества тебе признаться?

А л о и з. Что за комедию вы туг разыгрываете?

П о в д я ч н ы й. Я… извините… я ничего…

М и к и (у дверей в кухню). Катка! Где Илья?

К а т к а. Чинит пробки.

В л а с т а. Это ты, Мики? Пойди помоги ему!

Зажигается свет.

А л о и з. Уже не надо.

М и к и. Наш Илья…

К а т к а. Что — Илья?

П о в д я ч н ы й. Ради всего святого, дружище! Помолчи!

М и к и. Я не могу молчать, раз он сам не отваживается сказать правду. И не хочу! Понимаете? Пусть все здесь знают — я не хочу сметь братом авантюриста!

Недоуменная пауза. Хлопает дверь, появляется Илья.

Не хочу!

Э в а (бросается к Мики). Что ты сказал?

М и к и. Мама! Но ведь и ты этого не хочешь. Скажи ему! Прикажи ему! Прямо здесь перед свидетелями!

Э в а. Что? Что я должна ему приказать?

М и к и. Чтобы он вернул Повдячному пять тысяч!

П о в д я ч н ы й. Нет. (Илье.) Мне они не нужны! Прошу вас, не слушайте его, пан архитектор. Я понятия не имел, зачем он меня заставил вернуться. Он сказал, что мне сообщат что-то важное.

М и к и. А что может быть сейчас важнее, чем это?

П о в д я ч н ы й. Для меня? Квартира! Ты способен это понять, солдатик? Квартира, квартира…

М и к и. Наш Илья такая персона, что поможет тебе получить квартиру и без взятки.

Э в а. Илья? Это правда?

М и к и. Братишка! Хочешь перед тобой на колени встану?

Илья дает Мики пощечину.

А л о и з. Вот это да! Отличное воспитание. Примерная семья.

Э в а (бросается между сыновьями). Что до воспитания, то это моя забота.

А л о и з. Ради бога. Я не вмешиваюсь. Только в нашей семье никто никому пощечину не давал.

И л ь я. Он вполне заслужил эту оплеуху! Разве это брат?

М и к и. Верни ему деньги, Илья! Он же их одолжил.

К а т к а. Илья! Пять тысяч!.. Значит, это не премия?

П о в д я ч н ы й (обращаясь то к Илье, то к Алоизу). Пожалуйста, я вас очень прошу. Я не знаю, что вы теперь обо мне подумаете. Я понятия не имел о его намерениях. Мне не нужны эти деньги. Я их не возьму.

К а т к а. Какой кошмар!

Т е т я М э р и. Mon dieu! Я ничего не понимаю.

А л о и з (Эве). Твой младший свихнулся.

И л ь я. И еще как.

М и к и. Хотите сделать из меня сумасшедшего? А ну, кто из вас подойдет ко мне и повторит это еще раз?!

Т е т я М э р и. Mon dieu! Что происходит? Они сейчас подерутся.

М и к и. Я вам покажу, какой я сумасшедший!

И л ь я. Еще слово — и я тебе ребра переломаю.

М и к и. Попробуй! Ударь, если тебе от этого будет легче… Но уж если ты еще носишь фамилию отца, деньги вернуть придется.

Илья хватает брата за плечи.

В л а с т а (бросается разнимать Илью и Мики). Что вы делаете! Вы с ума сошли! Он же весь забинтованный! У него еще раны не зажили.

Э в а. Что не зажило?

М и к и. Ничего… Пустяки, мама… Ерунда.

В л а с т а. Он не разрешил мне об этом говорить.

Э в а. Какие раны?

М и к и (поднимает гимнастерку, видны повязки). А ну, братишка, ударь. Ударь!

Э в а. Что это?

В л а с т а. Иногда к нам приезжают… На таких шикарных машинах… Дельцы… Валюту швыряют направо и налево. На пасху они особенно разошлись. Людей оскорбляли. Чуть его товарища не убили…

А л о и з. Ах, вот оно что… Драка. Известное дело.

В л а с т а. Мики в этой драке своему другу жизнь спас.

И л ь я. Так чего ж тебе еще надо? Геройский поступок ты уже совершил! Нацепишь на грудь новый значок. И самоволку тебе наверняка простят. Только вся эта твоя честность и принципиальность — с душком! Смыться в форме — не шутка.

А л о и з. Да, дезертира в нашей семье еще не было.

М и к и. Логично! Вам с Ильей неоткуда было дезертировать.

А л о и з. Да? Посмотрите на него! Герой нашелся! Пожалуй, еще больший герой, чем его отец…

Э в а (Алоизу). Ну, хватит! И ни слова больше! Был мой муж героем или нет — это решили другие. И не ты с твоим плоскостопием проложил ему дорогу к славе.

И л ь я. Мама!

Э в а. Да! А ты? Если ты настоящий сын своего отца, то вспомни, говорил ли он когда-нибудь о героизме. Нет, никогда. И если завтра… Если завтра слово «герой» станет частью имени отца, которое ты по сей день носишь, то… Ты сам… только ты и никто другой должен решить, как ты обязан поступить.

Катка кладет на стол перед Повдячным конверт с деньгами.

Э в а. Я не знала, что это ваши деньги, пан инженер. (Повернувшись к Илье.) Илья!

И л ь я. Мама, как ты можешь обо мне так думать!

П о в д я ч н ы й. Нет, прошу вас! Мне эти деньги не нужны. Мне нужна квартира. Понимаете, квартира…

Пауза.

И л ь я. Мама!

Э в а. Последний поезд в Прагу уходит почти в полночь. Если захочешь, найдешь меня или в зале ожидания, или на перроне.

И л ь я. Но ведь мы едем…

Э в а. Нет. Я в таких машинах ездить не привыкла.

М и к и (бросается матери на шею). Мама, я знал…

Э в а (протягивает одну руку Мики, другую — Власте и идет в переднюю). Ты поедешь со мной, но только до Бржецлава. Вернешься в часть и во всем признаешься.

И л ь я. Мама!

А л о и з. Это просто обидное недоразумение. Все уладится.

П о в д я ч н ы й (Алоизу). Пан метрдотель, прошу вас! Не думайте обо мне плохо. Я ко всему этому не имею никакого отношения.

К а т к а. Подождите! (Выбегает из кухни с ребенком на руках и бежит через комнату в переднюю.) И мы поедем с вами!

И л ь я (старается задержать ее). Катка! Не делай глупостей!

К а т к а. Ты хотел меня обмануть. Зачем тебе это было надо?

А л о и з. Что он, по-твоему, должен был тебе сказать?

К а т к а. Правду!

А л о и з. Можно подумать, тебе эти деньги не нужны.

К а т к а. И без них обойдемся.

А л о и з. Хотел бы я посмотреть, как?

К а т к а. Я не желаю!

А л о и з. Чего?

К а т к а. Попасть в сумасшедший дом, как мама.

Т е т я М э р и. Mon dieu! Моя сестра в этом… как его? А вы мне говорили, что она в больнице…

И л ь я. У нас это почти то же самое, что больница, тетя.

К а т к а. Илья!

И л ь я. Прошу тебя, сейчас же положи ребенка в кроватку.

К а т к а. Скажи, ты что, не мог бы?

И л ь я. Что?

К а т к а. Содержать семью, как другие честные люди?

И л ь я. Это все красивые слова, Катка…

А л о и з. Набралась их от твоих…

К а т к а (Илье). Отцу я не удивляюсь. Другим он уже не будет. Привык все вокруг мерять чаевыми. Но ты, ты ведь…

А л о и з. Ты мне чаевыми глаза не коли.

К а т к а. Да ведь и тебе не больно-то нравится, что я живу здесь, рядом с тобой. Что у тебя за жизнь! Только и думаешь, как бы побольше отхватить. Хитришь, комбинируешь… Ложишься и встаешь с одной и той же мыслью: а что мне это даст…

А л о и з. Положи ребенка!

К а т к а. Оставь меня.

Т е т я М э р и. Mon dieu! Она решила уйти? Бросить собственного мужа? Ничего не понимаю.

И л ь я. Куда ты собралась?

К а т к а. К маме.

И л ь я. Ты что, совсем ошалела?

К а т к а. К твоей маме.

И л ь я. Она же уезжает в Прагу.

К а т к а. Ты думаешь, она поедет?

И л ь я. А почему бы и нет?

К а т к а. Без тебя? Илья! Умоляю тебя!

П о в д я ч н ы й. Нет, прошу вас, не делайте этого!

К а т к а. Пан инженер, я вас тоже прошу.

П о в д я ч н ы й. Меня? Меня ни о чем не надо просить.

К а т к а. Во что вы хотите превратить моего мужа?

А л о и з. Илья! Если ты мужчина, то приструни ее! Или ты баба и позволишь, чтобы тобой вертели, как хотят?

К а т к а. Он не только мужчина, но и отец, а кроме того, пока еще и сын.

А л о и з. Знаешь, хватит тут разводить философию! Я этого терпеть не могу. Положи ребенка!

К а т к а. Ты прекрасно знаешь, что не положу, даже если вы оба начнете на меня кричать.

А л о и з. Кричать? К счастью, мы с Ильей еще в своем уме.

Катка убегает.

И л ь я. Катка!

А л о и з (задерживая его). Оставь ее! Далеко она не убежит.

И л ь я. Но ведь на улице…

А л о и з. Дальше ворот не уйдет. В такой ситуации настоящий мужчина должен проявить хладнокровие. А вот когда она сама вернется, тут уж ты с ней можешь разговаривать по-другому.

Т е т я М э р и. Но ведь на улице темно. А в темноте на каждом шагу убийства.

А л о и з. Братислава не Сан-Франциско.

Т е т я М э р и. Ну, если так…

П о в д я ч н ы й. Пан архитектор, поверьте мне, прошу вас. Я страшно огорчен, что все это из-за меня.

А л о и з. Да, пан инженер, что уж и говорить. Человек вам хочет помочь, а вы его втягиваете в какую-то уголовную историю.

П о в д я ч н ы й. Я? Я действительно не виноват. Он примчался за мной как сумасшедший…

А л о и з. Сумасшедший — не сумасшедший, но, согласитесь, пан инженер, это такое деликатное дело, что, кроме вас двоих, никто об этом не только знать, но и мало-мальски догадываться не должен.

П о в д я ч н ы й. Поймите и вы меня. Мы служили с этим парнем целый месяц. Он произвел на меня хорошее впечатление.

А л о и з. В таких делах даже собственному брату доверять нельзя. Видите, что получилось.

П о в д я ч н ы й. А что, если бы он был прав?

А л о и з. Вы хотите сказать?..

П о в д я ч н ы й. Может быть, он действительно…

А л о и з. Пан инженер! Если вы начинаете сомневаться…

П о в д я ч н ы й. Нет, я ничего такого не думаю.

А л о и з. Должен вам заметить, что судебную ответственность в равной степени несут и тот, кто дает, и тот, кто берет.

Т е т я М э р и. Mon dieu, Лойза! Криминал? Где мои чемоданы? (Исчезает в спальне.)

А л о и з. Так что подумайте, пан инженер, какие неприятности могут произойти, если мы не сохраним тайну в этих четырех стенах.

П о в д я ч н ы й. Надеюсь, что родной брат не…

А л о и з. Я уже сказал вам, что в таких делах даже родному брату нельзя доверять.

И л ь я. Брат!.. Мой брат!.. Мой родной брат!..

А л о и з. Не сердись, Илья, но я не понимаю, что вы за поколение? Без причины и такая зависть.

И л ь я. Не то.

А л о и з. Ну, ненависть.

И л ь я. Не то.

А л о и з. Но постой, постой, как же тогда можно во всеуслышание называть собственного брата вором.

И л ь я. Не то.

А л о и з. Как так не то? Он же сказал это при свидетелях…

И л ь я. Он сказал, что не хочет иметь братом авантюриста.

А л о и з. Вот, вот пожалуйста… Дело не в том, как тебя назвали, а в том, что ты собой представляешь.

И л ь я. Что же я такое?

А л о и з. Я не люблю всякие грубые слова. Что касается меня лично, у меня конфликтов с законом никогда не было.

И л ь я. Если не было у тебя… то и у меня не будет!

А л о и з. Пожалуйста… Делай, как знаешь.

П о в д я ч н ы й. Пан архитектор! Умоляю вас, не бросайте меня на произвол судьбы.

И л ь я. Возьмите свои деньги.

П о в д я ч н ы й. Нет, нет! И не просите меня об этом.

И л ь я. Возьмите и верните тому, у кого вы их заняли.

П о в д я ч н ы й. А как же моя квартира?

И л ь я. Вы думаете, без этого конверта я бы вам не помог?

П о в д я ч н ы й. Интересно, чего ради вы бы стали мне помогать?

И л ь я. Просто так. Из принципа…

П о в д я ч н ы й. Нет… в это я не поверю. Так теперь никто не делает.

И л ь я. И вы думаете, что я не сумел бы это сделать?

П о в д я ч н ы й. Может, и сумели бы, но только зачем?

И л ь я. Я же сказал.

П о в д я ч н ы й. Из принципа? Я жду квартиру уже семь лет, и согласитесь, что приходит конец вере во всякие принципы.

И л ь я. Вы не правы.

А л о и з. Это же как посмотреть.

И л ь я. Мой отец всю жизнь прожил, не поступаясь этими принципами.

П о в д я ч н ы й. Я вам верю.

И л ь я. А мой брат…

П о в д я ч н ы й. Он славный парень, только…

И л ь я (уже в коридоре). Заберите ваши деньги, пан инженер.

П о в д я ч н ы й. Куда вы, пан архитектор?

И л ь я. Вы же слышали. Меня ждут на станции. (В дверях сталкивается с выносящей чемоданы тетей Мэри.)

П о в д я ч н ы й (вслед Илье). Подождите!

И л ь я. Приходите ко мне в понедельник.

Т е т я М э р и (Алоизу). Mon dieu! И он уходит?

А л о и з. Ненормальный!

Т е т я М э р и. Лойза! Я боюсь.

А л о и з. Ты? Тебе-то чего бояться?

Т е т я М э р и. Все тебя бросили…

А л о и з. Меня? Извини, пожалуйста! Я не виноват, что все они с приветом.

Т е т я М э р и (Повдячному). С приветом? Что это такое?

П о в д я ч н ы й. Так я… Я тоже пойду.

А л о и з. Не забудьте ваш конверт…

П о в д я ч н ы й (помолчав). Я… Если вы разрешите… Я этот конверт не возьму.

А л о и з. Нет?

П о в д я ч н ы й. Я думаю…

А л о и з. Пан инженер! Вы чертовски хитрый парень. И надо сказать, вы просто читаете мои мысли.

П о в д я ч н ы й. Как так?

А л о и з. Вы рассуждаете логично: сегодняшний запал и вся эта болезненная принципиальность пройдут, а жизнь… Жизнь пойдет своим чередом.

П о в д я ч н ы й. Пан метрдотель, будьте так добры, оставьте у себя этот конверт.

А л о и з. Как понимаете, у меня ничего не пропадет.

П о в д я ч н ы й. Я вам очень признателен.

А л о и з (провожая его до двери). Спокойной ночи.

Т е т я М э р и. Mon dieu! Лойза! Мы остались с тобой совсем одни.

А л о и з. Не бойся. Они вернутся. Надеюсь, по крайней мере на кухне нас ждет праздничный ужин.

Т е т я М э р и. Я не ем на ночь.

А л о и з. Нет? Правильно делаешь. Говорят, в нашем возрасте это опасно.

Т е т я М э р и. Лойза!

А л о и з. Да?

Тетя Мэр и. Что же мы теперь будем делать?

А л о и з. Времени уже много, так что пойдем спать.

Т е т я М э р и. Mon dieu! Неужели после всего, что было, ты сможешь заснуть?

А л о и з. Я? А почему нет?

Т е т я М э р и. Они ушли. Ведь все ушли.

А л о и з. Как ушли, так и вернутся.

Т е т я М э р и. А если не вернутся? Я не знаю, правильно ли я все поняла…

А л о и з. Едва ли…

Т е т я М э р и. Знаешь, Лойза, я — старая, измученная жизнью женщина — всегда в душе вам завидовала…

А л о и з. Завидовала? Нам? Чему же ты завидовала?

Т е т я М э р и. Тому, что вы живете на лучшей половине земного шара.

А л о и з. Да?

Т е т я М э р и. Только одного я никогда не могла понять: как это возможно?

А л о и з. Что?

Т е т я М э р и. Чтобы у нашего шарика одна половина была лучше, а другая — хуже… Ведь всюду живут одинаковые люди.

А л о и з. Не знаю, с чего ты так расфилософствовалась?

Т е т я М э р и. Но после того, что произошло сегодня… мне кажется, Лойза…

А л о и з. Что тебе кажется? Что тебе еще может казаться?

Т е т я М э р и. Что на вашей половине… на лучшей половине и люди действительно…

А л о и з (после долгой паузы). Послушай, Мэри… Ты что, специально приехала с другого конца света, чтобы мне это сказать?..

Т е т я М э р и. Я не хотела тебя обидеть. Упаси бог! Но если ты сердишься, то я тоже уйду.

А л о и з. Куда?

Тетя Мэри, пожав плечами, поднимает чемоданы и идет к выходу.

Алоиз зло смотрит на нее, потом в тишине, которую только сейчас осознает, в поисках опоры, нерешительно подходит к дивану и включает стоящее на колонке радио. На сцене постепенно гаснет свет, горит лишь магический зеленый глазок приемника.

Раздается голос диктора.

«Одевшаяся в праздничный наряд Прага вместе со всей страной готовится к знаменательному юбилею. Сотни лучших из лучших получат завтра высшие награды Родины, свидетельство уважения и доверия нашего социалистического общества ко всем тем, кто за последние тридцать лет помог превратить Чехословакию в страну счастливых людей. Прямой репортаж из Пражского Кремля будет передаваться завтра с девяти часов утра всеми радиостанциями Чехословацкой Социалистической Республики».

Свет гаснет.

Занавес.