«Тарелки» над Кремлём

М-ский треугольник

«Анонс этого материала звучал категорично, и кто-то наверняка возмущён: сразу — инопланетяне! А может, земными факторами объяснить можно?! Может быть, и можно, но только опять же такими земными, о которых пока лишь фантасты говорят. Кстати, земные версии выдвигались участниками экспедиции, и я попытаюсь рассказать о них», — так начиналась нашумевшая в своё время серия материалов журналиста Павла Мухортова в рижской газете «Советская молодёжь», Сегодня об этом мало кто помнит. Между тем проблема остаётся…

— Представьте себе ситуацию: десять человек выходят на телепатический контакт с внеземной цивилизацией (ВЦ), заранее продумываются вопросы, которые задаст каждый из них и запишет ответы на листке бумаги. Связь между экспериментаторами исключена: каждый «работает», так сказать, один на один. И вот все собираются вместе, сверяют записи и… полученные ответы совпадают буквально слово в слово!

То, что предстоит прочесть вам, можно назвать только фантастикой. Однако всё это происходило на моих глазах и со мной. И это подтвердят ещё сорок человек.

Конечно, может, всем нам, участникам экспедиции, знаний не хватило, поэтому и удивлялись мы ежечасно. Может быть, учёный-дока раскусил бы «фокусы», увиденные нами. Прекрасно, вот и первая посылка для официальной науки — граждане серьёзные мужи, вооружайтесь приборами, поезжайте и наблюдайте, делайте выводы, объясняйте.

А пока этого нет, мы, непрофессионалы, будем смотреть на происходящее «со своей колокольни».

А началось всё так. В понедельник в редакцию пришло письмо от заочного знакомого — Эмиля Бачурина, основателя Пермской группы по изучению аномальных явлений. Он сообщал о готовящейся экспедиции. А в ночь с понедельника на вторник, в половине второго, когда я курил у раскрытого окна, в небе вспыхнула светящаяся белая точка величиной с мелкую пуговицу. Объект летел совершенно бесшумно, не падая, и за несколько секунд пересёк небосклон и исчез на горизонте. Может, спутник, подумал я и простоял у окна ещё с час, всматриваясь в звёздное небо, но повторного пролёта не дождался. Честно скажу, воспринял это как знак и утром вошёл в кабинет к редактору с намерением убедить его в необходимости моего участия в экспедиции. Но «боя» не произошло, шеф, затянувшись сигаретным дымом и посмотрев в окно, спокойно произнёс: «Оформляй командировку», В пятницу я уже летел в Пермь, мысленно перечитывая сообщения Эмиля о зоне, в которую предстояло идти.

Теперь уже местные жители стали утверждать, что давно заметили странные явления, о которых ещё бабушки говаривали. Может, растут слухи оттого, что всё чаще посещают городские с рюкзаками за спиной этот Богом забытый уголок, — отчего же не подогреть интерес? Но вот свидетельство бесхитростной старушки, полученное ещё до ажиотажа: «Видела странных людей без лиц, огромного роста, в чёрном обтягивающем одеянии». Таких «видений» много, и при этом у разных людей. Например, двое мужчин, косивших в «зоне» сено, во время перекура заметили человека в обтягивающем одеянии, идущего по дороге прямо на них. Лица существа рассмотреть не удалось — вместо него, как, впрочем, и вместо головы, было нечто непонятное, напоминающее ведро.

Когда расстояние между наблюдателями и «прохожим» сократилось метров до сорока и в лёгком недоумении мужчины привстали с травы — в мгновение «чёрный» исчез, словно испарился. Если бы это был человек, который сам испугался двоих мужчин и невероятно резко отпрыгнул в сторону, то скрыться бесследно ему всё равно не удалось бы, так как до ближайших кустов метров шесть, а день был солнечный и местность вся просматривалась как на ладони.

Сам Бачурин начал заниматься изучением «зоны» после следующих событий. В начале 80-х в М. десяток шабашников взялись за строительство ангаров для хозяйственных нужд. Дело близилось к концу, как вдруг перепуганные чем-то шабашники, упоминая «нечистую силу», бежали из села, даже не получив расчёта.

Бачурин и раньше был наслышан о каверзности этих мест. Так, опытные охотники иногда неделями блуждали по небольшому пятачку «зоны» (примерно семь на семь километров) и не могли выйти из неё, хотя эту местность кольцом охватывает река Сылва. Впрочем, в какой-то мере охотники были виноваты сами, так как компасов с собой не брали. А магнитных аномалий здесь не замечено, во всяком случае, у нас стрелка компаса указывала всегда строго на север. Но в то же время все участники нашей экспедиции ощутили на себе определённые пространственно-временные аномалии: отмеренные днём расстояния между различными объектами (например, поваленными деревьями) при преодолении их ночью странным образом увеличивались — и метров 30 казались ночью по меньшей мере 80-ю. Может, шаги в ночи были в три раза короче или шли мы в три раза медленнее, но субъективно такие перемены нами ощущались. Или, например, отойдя от нашего палаточного городка метров на 200, уже с трудом можно было определить даже направление, в котором находился лагерь. Поэтому мы и не ходили поодиночке в глубь зоны.

Часы здесь, как правило, за сутки убегают вперёд или отстают от точного времени, и расхождение это может быть различным; самое интересное в том, что владельцы раньше такого за своими часами не замечали. Лишь меня эта участь не коснулась — мой старенький «Ориент» шёл безупречно. Здесь даже ставился эксперимент: несколько часов вложили в термос и унесли на один из самых активных участков «зоны» (то есть туда, где чаще всего появляются и различным образом проявляют себя НЛО) — эффект сбоя в ходе и механических, и электронных часов подтвердился. Кстати, двигатели колхозных трактористов в этом месте беспричинно глохнут.

Примечательно, что в начале 80-х из зоны ушли медведи. Сейчас здесь бродят только лоси, да изредка встречаются кабаны. А вот коров пастухи не могут загнать попастись в зону даже силой — те с рёвом несутся обратно. И ещё: за всю неделю, проведённую здесь, я ни разу не слышал пения птиц; даже если сделать скидку на время года (конец июля — начало августа), это кажется ненормальным.[7]

Кроме гуманоидов здесь видят иногда помятую траву — эллипсы или абсолютно правильные круги различных размеров. Биорамки в таких местах «выписывают чудеса» в руках человека. Видели здесь и «тарелки», и «бананы», и «гантели», и шары разных размеров, естественно, летающие. Объекты часто меняли цвет, порой они парили вокруг групп людей. В этот момент специальным прибором пытались зафиксировать электромагнитные изменения в воздухе или напряжённость электрического поля, но стрелка шкалы «молчала», отметая версию шаровых молний, да и иных плазмоидов — тоже. А иногда, когда люди пытались приблизится к НЛО, те исчезали или улетали бесшумно. В других случаях, совершенно идентичных, эти же приборы фиксировали аномалии. И с кем ни поговоришь — у всех одно ощущение: ведут они себя разумно…

Да, совсем упустил из виду факт пространственных аномалий. Однажды днём Бачурин и его спутник несколько минут наблюдали зависший над поляной НЛО. Недалеко от этого места они устроились на ночлег, развели костёр и в темноте решили осмотреть местность (ночью объекты наблюдаются чаще и лучше всего). Каково же было их удивление, когда, глядя на пламя костра через пространство, над которым висел днём НЛО, они обнаружили огонь градусов на сорок в стороне! Возвращаясь, ориентировались не на видимый костёр, а в направлении, где он должен быть действительно, и оба заметили, что пламя постепенно перемещается на место.

За эти годы у Бачурина накопилось столько интересных свидетельств, что рассказать обо всех просто невозможно. Поэтому перехожу к самым последним фактам, хотя прямо и не связанным с селом М., но указывающим на определённый интерес, проявляемый НЛО к Пермской области. Замечу, что над самой Пермью неопознанные летающие объекты появляются регулярно, и видят их сотни горожан. Даже поздним вечером перед нашим отъездом было такое явление: широкая полоса света вдруг сомкнулась в шар, который унёсся с невероятной скоростью.

А за две недели до моего приезда в Пермь прославился и близлежащий город Оса, на пляж которого приземлилась «тарелка». И хотя время было вечернее, более ста человек стали свидетелями того, как из объекта вместе вышли несколько человекоподобных: очень низкорослых и великанов. Через несколько минут НЛО покинул берег реки. На месте посадки даже через несколько дней с помощью биолокации обнаружилась мощная аномалия. С трудом верится в такое, правда? Но не могли же в самом деле сговориться наблюдатели!

А вот следующие факты. В течение недели, начиная с середины июля, в 50 километрах от Перми, под Кукуштаном, где расположен целый ряд пионерских лагерей, массы людей наблюдали НЛО в виде шаров, а также полупрозрачных гуманоидных существ с радужными глазами, ростом от одного до четырёх метров, а также существ, схожих в описании со «снежным человеком». Лучше всего происходящее видели дети; чем взрослее человек, тем менее отчётливо он различал силуэты шаров и их обитателей. У корреспондентов газеты имеются магнитофонные записи бесед с «очевидцами», из которых вытекает, что «пришельцы», не причиняя вреда, «шлялись» и по территории лагерей, и вокруг, по берегу реки.

И ещё одна информация к размышлению: имеется ряд факторов, говорящих в пользу гипотезы о панспермии, в соответствии с которой жизнь на Землю была занесена извне, а не самозародилась, Так, учёные выдвигают предположение, что молекула ДНК, необходимая для жизни, должна быть сразу в готовом виде, она не может появиться в процессе эволюции, так как нечему будет воспроизводить самое себя. И значит, ВЦ существуют, и мы, люди, можем быть их созданиями.

Способ появления «энлонавтов» очень схож с описанным в Вологодской области: сначала появляется шар, который, раскалываясь пополам и исчезая, «рождает» пришельца. Имеется факт проявленной гостями агрессивности, правда, в ответ на агрессию хозяев. Так, один из детей запустил в полупрозрачный облик куском асфальта — сразу под ногами мальчика загорелась трава.

Кстати, именно свидетельства детей проливают свет ещё на один момент. Шофёры Пермской области иногда рассказывают, что встречали на глухих дорогах так называемых «минотавров»: например, видят, идёт вдоль дороги девушка, а когда приблизишься к ней, оказывается, что вместо лица у неё — медвежья морда. Предвижу множество улыбок. Но там, в Кукуштане, дети описывали точно таких же минотавров…

Люди, с которыми я познакомился в экспедиции, — это самые, наверное, дорогие и тёплые впечатления и воспоминания.

Начну с тех, кого окрестили в зоне скептиками, — это, как правило, инженеры-изобретатели и рационализаторы, за плечами у которых десятки маленьких открытий. И сюда они прибыли со своими приборами для поиска и фиксирования аномалий. Вот у кого можно было поучиться железной, не зависящей от эмоций логике суждений, хладнокровию, завидной методичности, с которой они пытались разобраться в происходящем. Были здесь биологи и астрономы, поражающие невероятными познаниями в этих областях; врачи, владеющие опытом нетрадиционного лечения; неунывающие геологи; экстрасенсы и даже ясновидящий. И каждый пытался познакомить остальных со своим даром, делился опытом.

Кое-что я уже рассказал о «зоне». Теперь чисто субъективные впечатления, мои и моих спутников.

Я сразу поймал себя на мысли, что за мной кто-то постоянно наблюдает, как будто чей-то взгляд сверлит затылок. И это ощущение преследовало меня на протяжении всей экспедиции. В пользу его объективности говорили два факта: во-первых, такое было не только со мной, во-вторых, когда я указывал направление, откуда исходил взгляд, — это место биолоцировали и фиксировали воздействие; одновременно воздействие полей улавливали и наши самодельные приборы. Когда же «взгляд» исчезал, то и приборы меняли показатели. Два раза, пока мы шли до места будущей стоянки, боковым зрением я заметил чёткие очертания: сначала огромных «гантелей» с красными точками в каждой из сфер, соединённых «поручнем», а затем чёрного силуэта метра три высотой гуманоидного вида среди сросшихся берёз. Когда я поворачивал голову, чтобы прямо взглянуть на объекты, они мгновенно исчезали. Я думал, что показалось, но оказывалось — не мне одному.

Вообще почти у всех появилось ощущение, что «зона» нас не приветствует. Лагерь мы разбили на проверенном, без нежелательных полей, месте. Однако, поставив палатки и пролоцировав место теперь, обнаружили вредные для человека энергетические потоки. Некоторые из нас даже почувствовали тяжесть во всём теле, боль в голове. Хорошо, что в нашу когорту входили лекари, которые умели снять последствия наведённых или существовавших всегда полей, просто не замеченных нами. Но некоторые из нас не ощущали ничего — сначала. Постепенно же все поддались или воздействию аномальной зоны, или общему психозу.

Но даже в этом случае психоз этот приносит пользу: здесь у энтузиастов родилось много идей, воплотившихся в технические новинки, многое было объяснено.

В нашей экспедиции основной упор делался на ночные съёмки с применением фотовспышки. Снимали около двадцати человек, некоторые пользовались кинокамерами.

В зоне давно заметили странное явление: при вспышке света на различном расстоянии от фотографирующего появляется адекватный по силе ответный блик. Блики бывают в форме шаров различных размеров (эффект такой, будто одновременно с твоей вспышкой или иногда через секунду после неё тебе мигнула ярко-белым светом фара), порой блики высвечивают гуманоидный силуэт, порой — полосы или лучи, иногда при вспышке нет блика, но все чётко видят чёрные силуэты опять-таки гуманоидов. Всё это и я, и остальные снимающие наблюдали своими глазами. Некоторые из тех, кто в момент съёмки оказался рядом с «человекоподобным бликом», уверяют, что слышали отчётливые шаги.

Кстати, странной конфигурации следы здесь встречаются, Датчики, фиксирующие излучения, «надрываются» от принимаемых величин.

И ещё один отличительный признак «зоны». Здесь могут исчезнуть вещи прямо из завязанного рюкзака, находящегося на вашей спине. С завидным постоянством пропадают газеты, иногда — мелкие предметы, например, отвёртки из закрытых металлических или пластмассовых коробок… Потеря или воровство исключены.

Началась первая ночь нашего пребывания в зоне.

Чай быстро выпили, и я взял ведро и спустился к реке. Что-то заставило меня посмотреть вверх по течению — серая лента реки, зажатая стенами высоких деревьев, тёмных в ночи, сливалась с более светлым фоном звёздного неба, и в этом «каньоне», в верхней его части, самым чёрным пятном была «шляпа»: НЛО в виде самой настоящей шляпы с ровными, не заломленными полями. Через секунд пять объект исчез, сначала превратившись в точку. Утром выяснилось, что за ночь было повалено дерево, абсолютно здоровое, со свежей листвой; вокруг стояли деревья со «спиленными» верхушками. Впечатление такое, как будто округлое тело метров пяти в диаметре зависало над этим местом, породив какую-то силу. И ещё оказалось, что до дерева всего тридцать метров. Справа — вода, слева, шагах в пяти — стена из кустов и деревьев. Оттуда чувствуется сверлящий взгляд и слышатся шаги идущего параллельно мне невидимого существа. Я останавливаюсь — шаги затихают. Страха совсем нет, но на душе тревожно, ощущается тяжесть в голове, порой даже боль в висках, и тело то здесь, то там покалывает, словно тончайшие иголки обжигают электрическим током кожу, особенно много таких иголок впивается в подушечки пальцев рук.

Около часа ночи над лагерем промелькнуло несколько светлых, лунного цвета полос, замеченных многими. А затем на фоне чёрного силуэта берёзы эти полосы сложились в перевёрнутую букву «Т» с короткими вертикальными хвостиками вниз от концов горизонтальной полосы. В конце концов мы расшифровали этот знак как символ Весов, и решили, что на контакт приглашают кого-то, родившегося под этим зодиакальным созвездием. Один из нас двоих, готовящихся к эксперименту, оказался Весами. Но идти мы решили всё равно вдвоём.

Нас провожали так, словно расставались навсегда. Условились, что на наш свист все по сигналу начинают снимать с фотовспышками, а главное — бежать на выручку…

Эксперимент начался. Пройдя метров двадцать, мы вдруг почувствовали сильный холодящий поток, направленный только на наши ноги, было даже трудно переставлять их вперёд. Сделав ещё несколько шагов вперёд, мы всё же решили возвратиться и позвать ещё кого-нибудь: воздействие на ноги мы расшифровали именно так.

Целой толпой мы дошли сначала до завала, потом преодолели ещё метров тридцать — дальше пути не было: дорогу преграждали камыши и топи.

Кроме перемещающейся вместе с нами аномальной точки, которая была обнаружена с помощью биолокации, ничего необычного мы не засекли и уже собрались уходить, но вдруг… Все мы увидели, как метрах в ста от нас (так показалось в ночи) из леса стали вылетать, одна за другой, пары светящихся точек — это напоминало глаза невидимых существ. Каждая пара зависала над водой, а затем или скрывалась в лесу или уносилась в небо на сотню метров; при этом «проявлялся» квадрат из фосфоресцирующих линий и звёздочек, рассечённый диагоналями, внутри — эти же глаза. Это видели все. Фосфоресцирующие силуэты людей-роботов шли прямо на нас. Сворачивали они только метров за пятнадцать, скрываясь в лесу. Оттуда донёсся треск веток. Бачурин, сказав, что «ребята» идут к лагерю, умчался к палаткам. Мы продолжали наблюдения. Увиденное напоминало мне чем-то компьютерные мультфильмы. Двух-четырёхметровые гости были объёмны, обоих полов, женщины, как правило, выше мужчин. И все они шли в каком-то более светлом зелёно-фосфоресцирующем квадрате, как по коридору. Ещё это напоминало голограммы.

Нас было более десяти человек: кто видел так же чётко, кто — только светлые тени, кто — ничего не видел. То же самое происходило в это время и в нашем лагере. (Поэтому мы сделали вывод, что левитирующихся гостей мы видели глазами, и этот их облик — истинный; вторую картину мы наблюдали, скорее всего, телепатическим зрением, наблюдали те, у кого оно развито.)

Состоялся разговор с гостями экспедиционных спиритов. Способ общения напоминает опыт со спиритической тарелочкой, поэтому я и назвал этих людей «спиритами». Вчетвером мы закрылись в палатке, которая тряслась во время всего сеанса, словно по ней то стучали, то дёргали её за верёвочные крепления. Несколько раз сквозь щели входа мы видели чёрные ноги, блуждающие вокруг. Тайну способа ведения разговора я не выдаю — обещал. Могу только заверить, что ответы на наши вопросы контролировались каждым. Вопросы были различные. Выяснилось, что они знают о нас все тайны, что они — представители Новой планеты Красной звезды созвездия Весов (так вот что означал тот знак!), они здесь уже два года. А вот цель своего пребывания на Земле утаили. Узнали мы также, что в «зоне» приземляются и другие ВЦ. Почему выбрано это место — не раскрыли.

Разговор получился интересным. Но вряд ли стоит его приводить полностью, так как сообщения подрывают почти полностью наши взгляды на природу человека, Вселенную. Отмечу только, что отвечали они нам с завидным чувством юмора, а главное — в таких формах, которые вряд ли придут в голову землянину. Например, я сразу попросился слетать с ними на их планету, на что они отреагировали так: «Это небезопасно для нас и безвозвратно для вас». Я спросил, почему опасно для них, — боятся наших бактерий? «Ваших бактерий мысли!». Я согласился лететь безвозвратно — они отказали. На вопрос: «Почему нельзя, какие же бактерии мысли их не устраивают во мне?», они ответили: «Подумайте сами…»

После беседы, в ходе которой у нас разболелись головы, мы почувствовали себя измочаленными. Диалог прервали они, мы моментально уснули.

Не буду описывать подробно каждый день нашего пребывания. Скажу кратко: следующей ночью «ребята» пришли вновь, сидели вокруг нас у костра, и опять кто-то их не видел, кто-то различал лишь туманности. А «они» ходили, летали в виде квадратов и треугольников, здоровались за руку (при этом я ощущал тепло в ладони), проходили сквозь нас, кого-то «они» крутили за плечи, кого-то обходили стороной.

А ещё была загадочная палатка, на стенах которой нам показывали «кино». Наблюдателей было много. Мы экспериментировали, влезали в палатку по одному, запоминали увиденное или тут же наговаривали на магнитофон. И оказывалось, что все видели одни и те же картины: или множество живых портретов людей (я, например, разных национальностей и континентов Земли, различных времён; а после — ещё два человека повторили мои видения), или города и события различных эпох нашей планеты и других планет.

Чудеса, чудеса, чудеса…

Кстати, здесь, в Риге, экстрасенс, прочитав лишь анонс этого материала, рассказал о «зоне» и её обитателях… У него даже размеры зоны совпали с истинными.

Что говорили нам ВЦ? Сейчас расскажу, только предупреждаю, что если поверить в наше общение с ними, то нельзя упускать возможность дезинформации с их стороны. Зачем? Это уже следующий вопрос.

Итак. Вселенная бесконечна, но количество разумных цивилизаций имеет предел. Нам была названа цифра 69 миллионов с «копейками». Парадокс? Хотя есть соответствие с законом единства и борьбы противоположностей: с одной стороны, бесконечность подразумевает бесконечность во всём, с другой — как видим — рождает ограничение. Следующее о нас: «человечество смертно, человек — бессмертен» — так нам указали. Что ж, можно представить: ведь действительно человечество как форма организации разумной биомассы когда-нибудь исчезнет, при этом если исчезнет наша биологическая оболочка, то некая энергетическая субстанция, своего рода «Я», душа, может продолжать существовать, а если нужно — «вселяться» в новую биомассу или создавать её.

И ещё одна техническая характеристика, данная во время контакта, — Вселенная может пребывать максимально в 36 измерениях, самая интеллектуально мощная цивилизация живёт в 7 измерениях; а мы — для тех, кто не знает, — в трёх.

Кто мы? По их мнению, мы — эксперимент цивилизации с планеты Трон, расположенной в созвездии Большого Пса. Но эксперимент неудачный: наши души (основа, вечное, сущее) вышли с изъяном, они слишком эмоциональны, а главное — агрессивны, способны на безжалостность; как признались представители ВЦ, они живут по законам, от которых не могут отступить ни на шаг и не могут даже подумать об отступлении — это грозит катастрофой. Человека же они обвиняют в беспринципности и очень опасаются, что мы, развившись технически, станем угрожать Вселенной. Поэтому они нас боятся. Мы им угрожаем, и они хотят нас уничтожить, так как исправить нас не в силах. И сделать они это хотят нашими же руками! Для этого внедрили в наши ряды своих диверсантов… (Когда мне это было «сказано», я начал воинствующе, применяя непереводимый «фольклор», — так был возбуждён — доказывать им, что в этом случае они сами негодяи. После чего они отключились, а мне стало настолько физически плохо, что думал, отхожу в иные миры.)

Но, как после выяснилось, их мир тоже не однозначен, и у них есть противоборствующая группировка цивилизаций, которая считается «чёрной силой», космическими пиратами. И эти недовольные, противоборствуя, стоят на нашей стороне, одновременно тоже опасаясь нас. И если одна группировка отмеряет нам ещё десять лет на существование, то другая сроки нашего самоуничтожения оставляет неопределёнными. (Что ж, у нас есть время искоренить злость в нас самих, и, может, тогда проживём бесконечно долго…) Кстати, в наших диалогах представители одних ВЦ часто говорили, что для ответа на какой-нибудь наш каверзный вопрос им надо посоветоваться с «Центральным разумом», которому подчинены; другие ссылались на командование. Выходит, им всем тоже далеко до демократии, до полной свободы.

И ещё выяснилось, что они нам очень завидуют, точнее, нашим душам, и (тому, чего боятся) — их свободе!

Далее выяснилось, что все наши знания — это не наши знания, а их, различными способами нам подсунутые; одними — для задержки прогресса нашей цивилизации; другими, «хулиганами», — для прогресса, дабы насолить противоборствующей группировке. Выяснилось также, что фантасты — все активные «контактёры»!

Ещё они сказали, что лучшие экземпляры душ землян забирают к себе. Может, поэтому самые хорошие, по нашим понятиям, люди так рано умирают?

Спросили мы о магическом квадрате Рериха — ответили, что это блеф, дезинформация, подсунутая нам.

А вот, например, вы знаете, почему арабские цифры 1, 2, 3, 4 и т. д. пишутся именно так? Оказывается, это шифр, код движения. Ключ к нему — у них. Как они заявили, если мы будем его знать, «планета сможет изменить свой ход».

Теперь о факте, может быть, проливающем свет на причину появления здесь НЛО: в «зоне» найден редкий сплав, или соединение химических элементов, который земляне (то есть мы с вами) ещё не знают, как и где применить и как получить искусственным путём.

Конечно, не обо всём я рассказал. Кое-что утаил сознательно, дабы отложить для следующей статьи, кое-что ни один главлит не пропустит, кое-что наверняка забыл. Но, думаю, это не страшно, ведь изучение зоны только начинается, а значит, будут новые публикации.

Может быть, я слишком оптимистичен, но мне кажется — время разгадок совсем близко! Тем более что аномалии начали дарить нам ключи от своих замков.

Птица, «поющая ночью о смерти»

История рассказанная ульяновцем Алексеем Фомичом Ветровым, настолько невероятна, что верится в неё с трудом. Но это сущая правда.

— С 1944 по 1946 год мне пришлось работать в качестве десятника в одном из лагерей Полярного Урала.

Наш лагерь, который как и многие другие, являлся смешанным — уголовники и «враги народа», сидевшие по 58-й статье, содержались вместе. Выживали здесь немногие: проходил месяц, второй, и в зоне становилось заметно меньше людей, пока не приходил новый состав с «пополнением».

Помимо заключённых в лагере работали военные строители и мы — вольнонаёмные. Таких, как и я, «вольняг», насчитывалось около двух десятков. Что строили? Первое время возводили временное жильё для вновь прибывающих зэков, военных и вольнонаёмных, которые сначала размещались в палатках с печками. Когда заканчивали бараки, в них вселялись военнослужащие и вольные, несколько позже нас переселили в специальные «финские» домики, а зэки из палаток переселялись в бараки, но… за колючей проволокой. Позже, когда с жилищным вопросом покончили, в моё распоряжение отдали три бригады зэков, мы рыли котлованы, делали шахты и бетонировали последние. Для чего именно — не сообщали: поражала глубина котлованов и шахт! Потом над теми создавалось множество перекрытий — вероятно, строились сверхсекретнейшие подземные военные коммуникации. Однако для чего они предназначались — оставалось лишь догадываться: только спустя годы узнал, что многие из построенных шахт предназначались для… стратегических ракет! Удивительно: ракет в те годы у нашего государства не было, а шахты мы предусмотрительно строили…

Урки — воры и бандиты, откровенно и вызывающе отлынивали от работы, в чём им столь же откровенно потворствовал конвой. Другое дело «враги народа»… Замечу, на стройке смерть для заключённых не являлась редкостью: за один год в трёх моих бригадах погибло пять человек, не считая людей, умерших от истощения! Помимо этого на стройках зэки часто сводили личные счёты — замуровывали своих же дружков или «проштрафившихся» в бетон. Когда смесь высыхала, а схватывалась она за 12 часов — замечу применялся состав марки 600 — долби не долби… бесполезно. Этим и пользовались зэки: случалось, тело погружали в бетон лишь по грудь, предварительно связав и заткнув рот, чтобы бедняга не кричал, иногда убивали, и всегда для надёжности прикрепляли за ноги цепью. Вытащить тело из затвердевшего бетона не представлялось возможным, поэтому, бывало, выступающие и замёрзшие части человеческих тел… отпиливали или отрубали, но последнее случалось чрезвычайно редко и чаще зэки делали «саркофаги». Для приговорённого перед погружением в бетон делали опалубку над головой, чтобы не умирал подольше, и… замуровывали.

Уголовникам многое в зоне было под силу, а управлял лагерем авторитет по имени дядя Ваня.

Однажды я увидел его: маленький, щупленький и очень сутулый. Человек как человек, но считался вором в законе, и его мнение для лагерников считалось неоспоримым, впрочем, и лагерное начальство не брезговало помощью авторитета: во-первых, уголовники поддерживали порядок в зоне, уверяла «охра», во-вторых, без разрешения дяди Вани ни одна бригада не выходила на работу, а если заключённых выгоняли силой, те только саботировали производственное задание.

Чтобы заставить зэка трудиться в праздники, лагерное начальство снова обращалось к дяде Ване, и если он не давал добро, тогда… никто ничего не мог поделать. Однако когда в лагере появились первые заключённые из числа «фронтовиков», отношение к зэкам резко изменилось…

Лагерному начальству словно вдруг стало стыдно за творимый им произвол. Даже умерших стали хоронить в могилах, да и блатота присмирела. Понятно, эти люди прошли фронт, многие — фашисткие концлагеря, повидали такое, что не нюхали ни лагерное начальство, ни конвоиры, а уж тем более блатные. У них даже отношение к смерти было какое-то иное, охрана прозвала их «фронтовиками», урки — «фашистами». Они полностью заняли один из бараков, держались дружно, и от охотников до чужих посылок из дому — урок, «полуцветных», «шакалов» отбивались организованно — палками. Но как-то случилось, что одного из «урок» вскоре нашли возле «фашисткого» барака с ножевой раной в груди. Урки выставили претензии «фронтовикам», и в лагере состоялась сходка воровских авторитетов с дядей Ваней во главе и «фронтовиков». Стороны обговорили сферы влияния и на том расстались, но… лагерное начальство, поддерживающее воров, тайно подначивало урок на расправу с «фронтовиками», да и дядя Ваня, как можно было догадаться, не смирился с ущемлением его неограниченной власти в лагере, и однажды произошло следующее: уголовный авторитет, подначиваемый лагерным начальством, организовал… побег, в котором принял участие один из «фашистов». Зачем? Предположу — для развязывания репрессий против «фронтовиков» и «врагов народа». (Забегая вперёд, отмечу: дядя Ваня явно перестарался, но зато я впервые узнал о страшном и таинственном обитателе северных лесов с очень длинным названием: «птица, поющая ночью о смерти».)

Случились описываемые события в конце весны, в год победы в Великой Отечественной войне, и первопричиной произошедшего считаю буквально фанатическую преданность начальника лагеря подполковника Зубило футболу.

По воскресным дням на небольшом лагерном стадионе он организовывал футбольное шоу и победителей награждал ящиком чая.

Приводил Зубило на футбольное зрелище и своего сына — шестнадцатилетнего паренька.

С некоторых пор на скамейке, во время перерывов рядом с мальчишкой иногда замечали одного зэка из числа урок по кличке Писарь. Парень, на лет семь старше по возрасту сына начальника лагеря, отбывал срок за многочисленные кражи, грабежи и хулиганства. Он садился возле Зубило-младшего и что-то нашёптывал мальчишке на ухо, подросток заразительно смеялся и рассматривал собеседника расширенными глазами. Всегда насторожённые и внимательные зэки подтрунивали над Писарем, спрашивая: «Ты сыночка начальника лагеря охмуряешь, что ли?» Тот лишь загадочно улыбаясь, отмалчивался. И вдруг сын начальника лагеря исчез!

«Охра» облазила посёлок, зону и лагерь, но мальчишку не нашли. Подполковник не спал всю ночь, а утром под дверью своего кабинета на полу обнаружил письмо примерно следующего содержания: «Уважаемый гражданин начальник! Судьба вашего сына в ваших руках. Пока с мальчиком ничего страшного не случилось и, будем надеяться, не случится, но Вам нужно исполнить нашу просьбу. Мы слышали: в посёлок пришла цистерна со спиртом. Так вот, мы очень хотели сделать дегустацию — выпить по 100 граммов наркомовских! Для этого вам нужно закачать пожарную машину спиртом, завести на зону и оставить возле штаба. Если вы этого не сделаете, судьба Вашего сына решится не в лучшую сторону. Машина должна быть на зоне в двадцать один ноль-ноль, ни раньше ни позже. Надеемся, разум подскажет Вам правильное решение. Полторы тонны спирта за жизнь Вашего сына цена умеренная. Всего вам доброго. С приветом, Ваши воспитанники».

Начальник лагеря остолбенел: «100 граммов наркомовских» — идиома насторожила и ассоциировалась в сознании с… «фронтовиками»! Следовательно, размышлял Зубило, ультиматум прислали не уркаганы, а… «фашисты»? Первым желанием подполковника было построить всех до одного «врагов» на плацу и… расстреливать десятками из пулемётов: вначале каждого десятого, потом девятого, восьмого, пока не признаются… Однако он отказался от своей чудовищной затеи, испугавшись за сына — мальчик может пострадать от рук неизвестных мерзавцев!

На землю опускались сумерки, когда ровно без пяти девять ворота вахты распахнулись и на зону, переваливаясь с боку на бок, словно квочка, заехала пожарная машина и остановилась возле штаба; шофёр и начальник лагеря покинули кабину и вошли внутрь помещения. Неожиданно, словно из-под земли, возле машины появились два зэка: у первого от волнения перехватило дыхание, а у второго от страха стучали зубы, первый напутствовал второго: «Ну что, Митя, пожалуй, пора! Если что, то кричи изо всех сил, что в машине спирт и в суматохе беги!»

Позже выяснилось, что Писарь когда-то работал в пожарной охране и в премудростях управления техникой был искушён. Он открутил кран и, намочив под струёй спирта сложенную газету, чиркнул зажигалкой и зажёг. Увидев вспышку синего пламени из окна своего рабочего кабинета, начальник лагеря, заподозрив неладное, выбежал на улицу, но… опоздал! Писарь успел включить зажигание, нажал на стартёр, машина рванулась с места, а его подельник, стоя наверху у вращающегося брандспойта с полыхающим факелом в руке после возгласа: «Митька зажигай!» — поджёг струю спирта, ударившего из брандспойта…

С вахты выбежало несколько офицеров и устремилось к машине, но… мощная струя горящего спирта не только осветила сумерки, но и ударила в стены штаба и… деревянное здание вспыхнуло. Машина развернулась, и горящая струя, сбив с ног бегущих офицеров, переметнулась на вахту и центральную вышку — солдат, стоящий на ней, бросил автомат и огненным шаром скатился но лестнице. Машина тем временем, взревев мотором, врезалась в ворота, разнеся последние вдребезги, и, разбрызгивая горящий спирт, устремилась в темноту. Вслед пожарной машине затрещали автоматные очереди, у рабочей зоны машина остановилась, и солдаты, перепрыгивая через горящие лужи, бросились к ней, но через минуту, извергнув из себя столб огня, она помчалась по узкой лежнёвке и исчезла за вековыми пихтами…

На зоне полыхал пожар, горели штаб, в котором хранились документы и дела осуждённых, центральная вахта, дорога, люди. Суматоха, паника, никто не мог разобраться в произошедшем. Солдаты выкатили из гаража «виллис» и хотели броситься в погоню, но дорога, облитая спиртом, казалась огненной рекой — ехать по ней не представлялось возможным, а машина беглецов тем временем, повалив по дороге телеграфной столб — лишая лагерь связи, устремилась дальше в лес… по лежнёвке, не жалея ни рессор, ни двигателя.

…В лагере всю ночь воевали с пожаром: солдаты тушили вахту и штаб, рискуя жизнью, ныряли в горящий дом и вытаскивали из него пачки документов и складывали на улице, а заключённые, гогоча: «Навели шороху ухари!», чтобы пламя не перекинулось на бараки, обливали их дощатые стены водой. Телефонная связь с другими посёлками не работала, рация, которая находилась в штабе, сгорела — связи с внешним миром никакой! Охрану усилили, на каждой вышке теперь стояло по два солдата, а у разбитых ворот выставили ручные пулемёты. Лишь к утру, когда пошёл дождь, пожар начал утихать, тогда и проверили численность заключённых, не досчитались пятнадцати человек, и начальник охраны поднял в ружьё две роты и направил на секретные точки, приказав перекрыть дороги и тайные тропинки, и живыми или мёртвыми к вечеру доставить беглецов в лагерь. Солдаты запрыгнули в машины и разъехались в разные стороны выполнять приказание.

Вместе с ними поехал и бывший зэк, уже отсидевший свой срок, «вольняга» сорокатрёхлетний охотник-эвенк Василий Виноградов. Василий сел в начале 30-х годов. Что же инкриминировали эвенку? Наверное, современному человеку история охотника-северянина покажется невероятной и напоминающей анекдот про чукчу. Идёт геолог по тайге, встречает чукчу, тот спрашивает: «Ты кто?» Геолог отвечает: «Начальник партии». Чукча отбежал метров на пятьдесят, прицелился, выстрелил ему в спину и говорит: «Чукча знает, кто Начальник партии!»

У Василия получилось немного иначе. Встретив в тайге усатого человека и узнав, что это «начальник партии», он очень удивился и переспросил осторожно: «Какой?» На что геолог без всякой задней мысли ему ответил: «Самой главной!» Василий очень удивился и когда сдавал меховые шкурки в заготконторе, рассказал про встречу и по неграмотности похвастался, дескать, самого главного Начальника большевистской партии в тайге повстречал и лично с ним разговаривал, а кто-то утверждает, будто Сталин из Москвы носу не кажет! Неизвестно, кто из земляков Василия довёл эти слова промысловика до ушей местного особиста, только молодой охотник вскоре «загремел» на целые десять лет за колючую проволоку.

Работал эвенк на строительстве дорог и немножко в рудниках. Зэки считали его не совсем нормальным, и потому тот держался в сторонке от всех: разумеется, Василию было нелегко, но он сумел выжить, а когда закончился срок, вначале уехал к себе домой, но спустя месяц вернулся в посёлок и попросился на проживание… Почему эвенк решил жить в посёлке при лагере? Объяснил особисту: пока сидел, семья его в первую же зиму погибла от голода и холода — теперь дома у него нет и жить он хочет в посёлке… Начальство пошло навстречу бывшему зэку и оставило при лагере. Кормился Василий охотой, продавая, а иногда и обменивая на продукты и водку меховые шкурки, добытые в тайге. Временами, хотя и чрезвычайно редко, когда случались побеги, его привлекали к поискам беглецов вместе с солдатами, последние уверяли: Василий лучше иной розыскной собаки будет…

…Двое суток лагерь жил на осадном положении — на вышках усиленные караулы с пулемётами, на работу в эти беспокойные дни никого из зэков не выводили. Сколько так продолжалось бы, неизвестно, но вскоре у центральных ворот лагеря остановилась машина и из неё вышел как раз тот беглец, которого Писарь называл Митькой. На шум работы автомобильного мотора из дежурного помещения вышел начальник лагеря: увидев беглеца, он прорычал что-то матерное, свалил тщедушного зэка ударом кулака и принялся пинать, приговаривая: «Где мой сын, мерзавец? Убью!» Наконец охранникам удалось-таки отбить паренька, и, вытирая кровь с разбитого лица, тот признался, что ничего не знает о сыне подполковника, и рассказал, почему вернулся.

Оказывается, Писарь проиграл в карты… «выходной»! Сие означало, что ему предстояло организовать побег. С какой целью? Пока беглец не будет возвращён в лагерь, зэков на работу не выведут — это и называлось на блатном жаргоне «выходным». Однако в дело вмешался сам дядя Ваня и приказал привлечь к побегу любого «глупого фраера», подчеркнув: обязательно из числа… «фронтовиков» или вообще «врагов».

Законный вопрос, зачем подобное понадобилось авторитету? Оставалось лишь догадываться, хотя наметилась следующая тендеция: старый волк дядя Ваня не хотел делить свою неограниченную власть с «фронтовиками» и пожелал, хотя бы таким образом обратить внимание лагерного начальства на недостойное поведение «врагов Родины». Писарю дали месяц на организацию побега, и он нашёл «врага» по имени Митька. Следует отметить, что второй беглец «фронтовиком» практически не являлся: с голодухи, будучи ещё подростком, пошёл служить к немцам в полицию, за содеянное, не взирая на явку с повинной, получил под завязку: «четвертак» — 25 лет! Митьке-полицаю Писарь и предложил бежать.

Митька вначале принял предложенное за шутку, поинтересовался: «Подкоп что ли делать»? Инициатор побега лишь усмехнулся зловеще, пояснил, что подкопы делают только идиоты, а он намерен уходить с музыкой, фейерверком, на глазах у охры и самого начальника лагеря, и ни одна сволочь не то что стрельнуть, остановить не посмеет! Гарантировал успех задуманного на двести процентов, хотя и понимал — придётся попотеть: до оживлённой транспортной магистрали предстояло пройти более четырёхсот километров по тайге… Разве таковое под силу человеку? Человеку не под силу, а на машине… пожарной! А дальше произошло всё то, о чём уже говорилось ранее.

Выехав из лагеря, подельники со смехом делились впечатлениями: «Наша взяла! Охровцы подумали, с алкашами дело имеют! Ха-ха-ха! Надолго теперь они запомнят наш фейерверк!»

Однако далеко беглецам уехать не удалось: через час начал накрапывать дождь, превращая дорогу в непроходимое месиво, и машина, на одном из поворотов соскользнув с лежнёвки, забуксовала и плотно села на брюхо; дальше беглым зэком предстояло двигаться только пешком… более трёхсот километров. Писарь взял торбу с продуктами и деньгами, а Митьке досталась тяжёлая канистра со спиртом, и оба припустились бегом по тайге не разбирая дороги… Дождь кончился перед рассветом, и на тайгу опустился густой туман, оба вымокли до костей и продрогли, поэтому и решили сделать привал. Наскоро перекусив и запив сухари и сало спиртом, развели костёр и, просушив одежду, завалились спать. Проснувшись, быстро перекусили и продолжили супермарафонский забег…

Митька заметил — подельнику было значительно легче бежать: с рюкзаком, наполненным припасами, за плечами и мешком денег в руках тот передвигался быстро, а он с тяжёлой канистрой постоянно отставал. Писарь нервничал, подгонял, пугал погоней, но темпа не снижал, правда, через каждые десять — пятнадцать километров объявлял привалы — полежат зэки с полчаса на таёжной траве и снова в дорогу. К четырём часам дня Митька окончательно выдохся, чем чрезвычайно раздражал напарника, и на очередном привале тот не дал ему ни крошки — последний возроптал, и дело закончилось воспитательным процессом: избиением лжефронтовика. От побоев парень потерял сознание и очнулся лишь к вечеру, тогда и услышал от спутника, что кормить его никто не собирается, потому что он не полноправный член команды, а… «барашек»!

Парень чрезвычайно удивился, спросил, разве возможно такое? Услышал в ответ: «Дурень! Если я надумаю тебя слопать, а я тебя в любом случае слопаю, но ты пока мне нужен. Буду в день по сухарику давать — дойдёшь до центральной магистрали, твоё счастье. Нет, значит, судьба такая!»

Когда Писарь уснул, Митька осторожно открыл канистру со спиртом, бесшумно приблизился и принялся поливать спящего, но тот проснулся, вскочил с громкими ругательствами и бросился на товарища. Лжефронтовик упал нападавшему под ноги, и Писарь попал аккурат в горящий костёр: по лесу прокатился вопль, живой факел высветил поляну, и горящий человек повторно атаковал подельника. Обороняясь, Митка отмахивался канистрой, тогда Писарь, пытаясь погасить пламя, забегал вокруг лиственницы, но, не сумев сбить огонь и обезумев от боли, отбежал и плюхнулся в болото и начал тонуть.

Убедившись, что подельника ничто не спасёт, Митька, забросив за спину торбу с едой, прихватил мешок с деньгами и, спасаясь от пламени, направился в тайгу…

Шёл не разбирая дороги, и в конце концов вышел на один из секретных таёжных постов, откуда его вкупе с другими зэками, «потерявшимися в тайге во время пожара», отправили в лагерь.

…Сын начальника лагеря вернулся домой через несколько дней в целости и сохранности, более того, по-прежнему розовощёкий и пышущий здоровьем, хотя несколько взволнованный и задумчивый. Он пришёл к отцу в домик.

Мальчишка ни разу не видел отца плачущим, и, сообразив, что в его отсутствие произошло нечто экстраординарное и непоправимое, заплакал сам, повинился и признался: он искал клад! «Какой клад?» — ничего не понимая, переспросил отец. Мальчик рассказал необыкновенную историю. Оказывается, Писарь доверил ему страшную тайну, рассказав, где зарыл два миллиона денег, предложил съездить, найти клад и привезти его в лагерь, пообещал, что привезённое поделят с пареньком пополам. Что мог сказать отец? Лишь вздохнуть с сожалением: «Эх, сын, сын, какой же ты глупый…»

Открывая «великую» тайну и отправляя паренька в окрестности Свердловска, Писарь вначале заставил его дать честное слово и пообещать исполнить просьбу. У парня от грандиозности суммы, разумеется, не только дыхание спёрло, а и голова закружилась — миллион рублей, сказочное богатство!

Мальчишка едва не захлебнулся слюнями от восторга и поклялся никому ничего не рассказывать, а когда зэк начертил план, объяснил, как добраться до места, и… дал пареньку на дорогу денег, — все сомнения покинули его окончательно и тайком от отца он уехал откапывать сокровища…

Уркаган просчитал ситуацию до мелочей: парень вернётся не раньше чем через неделю, а он тем временем провернёт задуманное дело: организует для своих кредиторов «выходной», а если ещё и повезёт — обретёт свободу!

…Поисковая группа, высланная в тайгу на поиски трупа Писаря, как ни странно не нашла тела в указанном Митькой месте: обнаружила лишь обгоревшую канистру. Но, проехав по тайге несколько километров от места трагедии, поисковики наконец нашли труп беглеца в слегка обгоревшей одежде. Странным показалось, что умерший лежал в противоестественной позе — будто перед смертью крутился по земле от чудовищной боли, а на лице застыло выражение, словно беглец задыхался. Находившийся в поисковой группе охотник чрезвычайно помрачнел и посоветовал офицеру как можно скорее уезжать отсюда.

Самое замечательное произошло позже, когда труп доставили в лагерь и врач, осмотрев ожоги, полученные погибшим, с удивлением определил травмы как несмертельные. Сам собой вставал вопрос: от чего умер зэк?

Причина смерти Писаря оставалась загадкой до конца недели, пока не произошло новое, более страшное и необычное событие, и виноватым в произошедшем оказался, в первую очередь, лагерный авторитет дядя Ваня, не успокоившийся и жаждавший реванша…

Прошла неделя, однако как заключённые, так и лагерное начальство, чувствовали — урки не смирились и что-то готовят.

Среди «фронтовиков» умом, энергией, силой выделялся зэк по кличке Капитан, который и стал «авторитетом» у «фронтовиков». Но однажды Капитан бесследно пропал, и… нашли его тело лишь через несколько суток в одном из медных отвалов, возле заброшенного рудника. При обследовании трупа обнаружили ножевые раны — не сумели урки чисто сработать! После смерти Капитана блатные озверели, стали нападать на всех «врагов народа», словно истребить стремились: избивали и резали, отбирали одежду, пайки и деньги, а лагерное начальство дало указание охране: что бы ни произошло между урками и «фронтовиками», — не вмешиваться!

Правда, однажды произошло событие, явившееся катализатором более страшных и необычных дел.

В один из весенних дней заключённых гнали огромной колонной под конвоем на работу: всё обыденно — лай охровских собак, инструктаж перед выходом из зоны, заканчивающийся стрельбой без предупреждения, но… Скорее из желания напомнить, кто в лагере главный, вдоль колонны на открытой машине, без охраны, по ходу движения заключённых ехал начальник лагеря подполковник Зубило. Происшедшее дальше поразило не только охранников и нас, вольнонаёмных, шедших на работу рядом с колонной, но и видавших виды заключённых! Прямо на наших глазах, практически мгновенно — никто из конвоя не успел ни выстрелить, ни скомандовать — один из зэков выбежал из колонны и, взобравшись на борт машины, прыгнул в кузов, где сидел начальник лагеря. В лучах утреннего солнца отчаянно сверкнула заточка, и зэк попытался нанести смертельный удар подполковнику! Последний, защищаясь, закрылся рукой, и заточка, пропоров ладонь, не достигла намеченной цели. Наверное, из-за ранения подполковник не смог удержать нападавшего, и, стремглав покинув кузов машины, в следующее мгновение зэк растворился в колонне заключённых!

Как только подполковнику оказали первую помощь и перевязали пробитую длань, стали выяснять, кто из зэков покушался на жизнь начальника лагеря. Зубило потребовал указать виновного, на что колонна ответила презрительным молчанием, и… репрессии последовали незамедлительно: заключённых загнали в болото и опять предложили выдать виновника беспорядков, в ответ — гробовое, презрительное молчание. Прозвучала команда конвоя: «лечь!» Зэки подчинились и легли в болото, кто-то, опасаясь захлебнуться, не лёг, а сел на корточки и… раздались выстрелы; правда, по правилам солдаты должны были стрелять над головами, предупреждая, но… на сей раз охровцы нарушили инструкции. Стреляли по головам, торчащим, словно кочки из болотной жижи! Последовала новая команда «встать!», за ней снова — «лечь!», потом «встать!», и так до бесконечности!

Наконец заключённый, покушавшийся на жизнь начальника лагеря, вышел к охранникам. Ему прошили автоматной очередью ноги и увезли в неизвестном направлении. Колонну новой командой подняли из болота, а тех, кто не сумел её услышать, потому что был мёртв, зэки за руки и за ноги вытаскивали из болота и складывали штабелем возле дороги, когда подъехала бортовая машина, в неё покидали трупы — кузов наполнился доверху, и тут же увезли. Бог мой, это жуткое зрелище у меня до сих пор перед глазами…

На следующий день по лагерю пошёл слух, будто на начальника лагеря Зубило покушался кто-то из «фронтовиков». В знак протеста и показывая своё презрение к «изменникам Родины», дядя Ваня запретил «честным уркам» выходить из зоны на работу, и работали в этот день только «враги», однако когда они пришли с работы вечером — их не накормили ужином: урки-повара отказались готовить для «врагов шулёмку», вот тогда и начался бунт!

Все попавшее под руки и могущее послужить оружием: металлические вилки, ножи, угольники, арматура — превратилось в копья, пики, сабли, топоры и… грянул рукопашный бой! Две армии — уголовников и «врагов» сметали на своём пути буквально всё, и единственный лозунг, который выдвинули «фронтовики», звучал несколько необычно и диковато: «Долой временное правительство!»

Быстро стемнело, и вечером, в темноте — прожектора были выключены — начался финальный этап битвы: «фронтовики» и «враги народа» перешли в наступление. Вооружённые кто и чем мог — от дрынов до колунов и топоров — они двинулись к бараку, где жила «элита» блатных. Увидев ярость нападавших, блатные сбежались в этот барак со всего лагеря и заперли дверь изнутри, но те принялись рубить дверь топорами и вскоре разнесли её в щепы. Несколько человек забежали внутрь, но их посадили на ножи и вытолкнули на улицу, а остатки двери уркаганы забаррикадировали изнутри столами, табуретками и тумбочками.

Тогда у кого-то из нападавших возникла идея поджечь барак. Принесли несколько вёдер солярки и, облив барак, запалили. Сухое дерево вспыхнуло, словно солома, и стало видно мечущихся внутри людей, послышались ругань и угрозы, и, задыхаясь от дыма, блатные не выдержали, и несколько человек выскочили на улицу: их изрубили в куски и пошвыряли в горящий барак. Другие осаждённые, поняв, что выхода нет, выскочили наружу и встали полукругом: у некоторых было по два ножа, однако этот маневр не остановил разъярённых «фронтовиков»: толпа забросала вышедших поленьями и топорами, и авторитеты, пытаясь спастись, бросились вроссыпную, намереваясь уйти поодиночке.

Кто-то кинулся в сторону вахты, стремясь найти защиту у солдат, но охранники, предупреждённые о «разборке», держали оружие наготове и ответили несколькими пулемётными очередями, а цепь солдат, охраняющих КПП, положила бегущих людей автоматными очередями на землю, но… Как выяснилось немного позже, воспользовавшись тем, что прожектора были выключены, несколько блатных подползли к вахте, и… дальнейшее произошло достаточно быстро: цепь солдат и толпа заключённых смешались. Несколько урок завладели оружием и началась пальба, в суматохе несколько человек, пробившись через охранников и вахту, ушли в тайгу…

О новом побеге сообщили начальнику лагеря; говорили, Зубило зло сплюнул и, приказав организовать преследование, заметил: живыми беглецов можно было не приводить — достаточно только их голов!

Утром охровцы, получив подкрепление, начали наводить порядок в зоне: подогнали пожарную машину и, туша из брандспойтов горящие бараки, потребовали оставшихся в одном из них людей выходить по одному с поднятыми руками. В бараке скрывался дядя Ваня, и когда он вышел на крыльцо, вероятно, предположив, что главная опасность миновала и бунт закончился, автоматная очередь уложила авторитета наповал. Других зэков, из числа приближенных постигла аналогичная участь.

Но самая экстраординарная судьба постигла зэков, ушедших в побег. За ними снарядили погоню. Произошедшее в тайге по сей день не под даётся ни какому логическому объяснению. Единственное, на что можно опираться, как-то объяснить инцидент, — эпос народов Севера, чрезвычайно населённый и безголовыми великанами-каннибалами с чудовищными пастями на брюхе, и холмами в тундре с глазами и ртами, походящими на исполинские пещеры, и звероподобными людьми, похищающими жён и детей из стойбищ северных аборигенов, и плотоядными монстрами, населяющими реки и озёра Севера, и даже волосатыми слонами, якобы живущими под землёй! Однако рассказ охотника-эвенка, из уст которого я услышал необыкновенную историю, изложенную ниже, его поведение и состояние, заставляют думать совершенно по-другому…

Весенняя тайга самая непроходимая: огромные деревья — будто Бог набросал — громадные камни, в беспорядке торчащие из земли. Пробираться по ней, тем более преследовать беглецов, достаточно сложно. Способствовал быстрому продвижению по тайге проводник отряда — охотник-эвенк Василий, ориентировавшийся по заметным лишь ему следам на земле и деревьях…

К вечеру первых суток преследователи услышали звуки беспорядочной стрельбы. Конвойные собаки словно взбесились и стали бросаться на людей, одну даже пришлось пристрелить — она укусила своего провожатого. Тогда командир группы, после совета с проводником, расставил часовых и приказал отдыхать, движение продолжили лишь с рассветом…

Утром преследователи подошли к поляне. Зрелище, представшее глазам солдат и офицеров, повергло их в глубокий ужас, а по прибытии в лагерь каждому было приказано забыть об увиденном! Более всего оно походило на отрывок из тягостно-кошмарного сна, неизвестно почему снящегося и непонятно о чём рассказывающего. Что же увидели солдаты, офицеры и старый охотник-эвенк?

…Посреди небольшой поляны стояло одинокое и чрезвычайно высокое для северных широт дерево. Словом, дерево как дерево с некогда густой кроной. Совершенно не поддающимся никакому объяснению являлось вот что: большинство верхних ветвей были срублены автоматными очередями и валялись под ним на земле; словно стрелявшие долго и безуспешно пытались уничтожить кого-то или что-то, находившееся на верхних ветвях дерева-гиганта.

В метрах сорока от сосны преследователи нашли и беглецов — всех до одного, правда, последние, несмотря на наличие двух автоматов, не представляли для преследователей никакой опасности, потому что оказались мертвы… Бывшие заключённые, лежали в различных позах, словно перед смертью переживали чудовищную боль, от которой бились в судорогах и крутились по земле юлой. На лицах мертвецов застыло одинаковое выражение — переживая невыносимую боль, они при этом ещё и задыхались! В дисках автоматов, захваченных зэками, не оказались ни одного патрона… Однако самое потрясающее и непонятное заключалось в том, что на трупах врач, входивший в группу преследования, не обнаружил ни одной раны, явившейся смертельной и, разумеется, могущей повлечь летальный исход.

Не совсем обычно повёл себя и охотник-эвенк: недолго понаблюдав за этой сценой, он, как и неделю назад, когда солдаты осматривали труп Писаря, не на шутку забеспокоился и попросил военных побыстрее делать свои дела и уходить с поляны. С мнением охотника считались, и, быстро изготовив волокуши, на которые погрузили трупы, отряд поспешил покинуть поляну…

Прошло несколько дней, и беспорядки в лагере не только закончились, но и даже последствия были ликвидированы руками зэков под присмотром солдат. Конвоиры с удивлением констатировали: зэки и особенно уголовники стали значительно покладистее.

Действительно, теперь некому было подстрекать заключённых к неповиновению: дядя Ваня умер и урки присмирели, а «фронтовики» не стремились к новому обострению ситуации, и лагерная жизнь вошла в привычное русло.

Инциденты, произошедшие с Писарем и окружением дяди Вани, чрезвычайно заинтересовали меня, и я решил попытаться выяснить истинную причину смерти зэков, как мне тогда казалось, отметая едва ли не инфернальную историю смерти беглецов, преподносимую охрой, для чего пришлось разыскать охотника-эвенка, проживающего в посёлке при лагере….Когда я постучался в дверь домика охотника и рассказал о причине визита, старый эвенк долго отнекивался, ссылаясь на неосведомлённость, потом заявил, что ничего не знает. Словом на «сухую» говорить не пожелал, и я потащился в поселковый магазинчик — купить пару бутылок водки. Василий обрадовался угощению, но снова рассказывал только о премудростях охотничьего искусства и ни словом не обмолвился о странных происшествиях в лесу, аргументируя своё молчание тем, что не может говорить по долгу службы!

Сказанное охотником меня ещё больше насторожило и взволновало. Наконец распивая вторую бутылку, он разговорился и рассказал совершенно необыкновенную историю…

— Много ли увидит человек, выросший в городе и впервые отправившийся в тайгу? Только деревья, траву, камни. А у нас, охотников, в тайге работают не только зрение и слух — обостряется обоняние, конечно, не так как у собак, но мы распознаём множество запахов и замечаем многие важные мелочи, невидимые и упускаемые человеком обыкновенным — следы и крохотные, но чрезвычайно значительные приметы, по которым и судим о многом. Например, с какой целью и куда пошёл какой- либо зверь, что здесь делал и как далеко ушёл от данного места…

В предыдущий раз, когда из лагеря бежали Писарь и Митька, и теперь тайга поразила меня. Почему? Определил по настороженному молчанию птиц — они словно покинули свои гнёзда, спасаясь от страшной и неведомой людям опасности, по смазанному следу буквально «пырснувшего» с места лёжки моквы (медведя). Потянув носом воздух, вспомнил, что аналогичный запах, похожий на запах тёплого железа, наполнял воздух, когда мы искали Писаря, теперь же он буквально переполнял весенний лес, и я почувствовал — вокруг разлита… смерть! Несколько найденных мною тушек не успевших спастись и погибших таёжных птах подтвердили догадку: ОНА здесь, в лесу…

Сбитый с толку рассказом охотника, я не поверил ни одному его слову, и причиной, послужившей разгулу его безудержной, воспитанной на богатом северном эпосе фантазии, посчитал «пшеничное вино»!

Однако Василий, заметив моё скептическое отношение к рассказанному, предупредил меня, что, конечно, верить или нет — это моё законное право, и пояснил: утверждают старые и неграмотные люди, будто живёт на севере птица, «поющая ночью о смерти», и те из птиц, зверей, людей кто её увидел, кто, к своему великому несчастью, услышал пение птицы, — умерли, но… Немногие, кому по странному стечению обстоятельств довелось увидеть птицу и остаться живыми, рассказали, что крылья у неё похожи на крылья летучей мыши и подобны северной ночи! Прилетает птица всегда ночью и улетает перед рассветом — она живёт в ночном мраке и не переносит солнечного света, а в местах, где поселяется, тайга становится мёртвой, поэтому она не может жить на одном месте, а если бы и жила, наверняка умерла бы с голоду. А птицы, звери и люди, почуяв «запах тёплой смерти», в великом страхе покидают насиженные места, порой в панике бросая нажитое и спасаясь от неминуемой смерти, от которой есть лишь одно спасение — бегство!

Птица, если верить эвенкийским легендам, прилетает только тогда и туда, где должно произойти большое несчастье, прилетает накануне и начинает петь. Песни птицы никогда и никто не слышал, потому что поёт она беззвучно, но столь страшно, что всё живое, не успевшее убежать, спастись от её страшной песни, умирает; причём на телах умерших людей, тушках птиц и зверюшек никто и никогда не находил ни одного ранения…

Ещё слышал старый охотник от одного, определённого на поселение ненца, как иной раз в тундре, после длинной полярной ночи, люди встречали целые стойбища мертвецов — людей, собак, оленей… Это птица, «поющая ночью о смерти», пропела над ними свою страшную песню…

…Прошло около 60 лет, а свежи в памяти воспоминания о тех страшных событиях. Правда, до последнего времени я ни на грош не верил в рассказ старого охотника, считал, что не «птица, поющая ночью о смерти» пропела над людьми свою страшную песню, а «звери», истребившие людей, и получившие за свои преступления деньги от государства. Я считал рассказанное Василием мифом, придуманным охрой, для сокрытия своих преступлений.

Лишним подтверждением моей уверенности явилась бумага, которую обязали подписать каждого из нас, отбывавшего к месту новой работы и прямо или косвенно имевшего отношение к произошедшим событиям. Мы получили исчерпывающий инструктаж от особиста, подписали специальную бумагу, где случившееся в лагере называлось государственной тайной, за разглашение которой имяреку грозило либо тюремное заключение, или… расстрел. Нас обязывали молчать… в течение 25 лет!

Когда прошли отведённые на молчание годы и я по-прежнему не верил в рассказ охотника-эвенка, совершенно случайно наткнулся в одном из старых номеров журнала «Техника-молодёжи» на статью, повествующую о «голосе моря». Автор публикации уверял — морские волны могут при определённых условиях порождать не слышимые для человеческого уха инфразвуковые колебания. Достигая определённой частоты, они становятся смертельными и, нарушая дельта-ритм работы сердца, приводят к летальному исходу. Написанное в данной статье хотя бы в какой-то мере проливает свет на таинственную гибель людей в тайге, и как-то объясняет тайну и по сей день неизвестного науке летающего чудовища, предположу даже — не имеющего аналогов в животном мире нашей планеты…