Латышские «лесные братья» и немецкие спецслужбы. 1941—1956

Глава 2 ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ГЕРМАНСКИХ СПЕЦСЛУЖБ В ЛАТВИИ НАКАНУНЕ ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ (1940–1941 гг.)

2.1. АБВЕР В СОВЕТСКОЙ ЛАТВИИ

В конце 1930-х гг. приоритетным объектом разведывательной работы специальных служб Германии стал Советский Союз.

Основным координационным центром разведывательной работы против СССР на прибалтийском направлении являлся разведцентр абверштелле «Кёнигсберг» (нем.: Abwehrstelle Konigsberg), который был создан сразу после Первой мировой войны на основе кайзеровской секретной службы и назывался первоначально абверштелле «Восточная Пруссия» (нем.: Abwehrstelle OstpreuBen), но после прихода к власти Гитлера был переименован. Этот орган возглавляли майор фон Даванц (до сентября 1939 г.), затем полковник Кип (сентябрь 1939 — март 1942 г.) и полковник Нонци (март 1942 — май 1945 г.). В сферу его деятельности входили Польша, Финляндия, Литва, Латвия, Эстония и Советский Союз. Абверштелле «Кёнигсберг» имела свои филиалы — абвернебенштелле «Инстербрук», «Летцен», «Эльбинг» (г. Эльблонг, Польша) и «Варшава»⁵⁸.

В нейтральных странах и странах-союзниках Германии такие филиалы абвера назывались «военными организациями» (нем.: Kriegsorganisation, сокр.: КО). Так, например, в Финляндии действовала военная организация «Финланд» (или сокр. ВО «Финланд»; нем.: Kriegsorganisation Finland, сокр.: KOF), которую возглавлял корветтен-капитан (капитан 3-го ранга) Александр Целлариус⁵⁹. С 1936 г. он занимался вербовкой агентуры для абверштелле «Кёнигсберг» в Хельсинки и Таллине, и за успехи в этом деле был скоро повышен в звании до фрегатен-капитана (капитана 1-го ранга). В июне 1939 г. Целлариус был назначен офицером связи абвера при штабе эстонской армии и одновременно — при штабе финской армии. В следующем месяце он возглавил уже упомянутую ВО «Финляндия», созданную с согласия финской разведки. Эта организация должна была заниматься сбором сведений о советских частях в Ленинградском военном округе, а позднее также на территории Эстонии (с июля 1940 г. входившей в состав Прибалтийского особого военного округа). Между собой сотрудники абвера чаще называли эту организацию «Бюро Целлариуса»⁶⁰.

Работа германских спецслужб в Прибалтике велась по трем основным направлениям:

1) Расширение уже существовавшей агентурной сети с целью сбора разведданных.

2) Подготовка потенциальных «агентов влияния» из числа выехавших в Германию бывших политиков и государственных служащих, представителей интеллигенции, которым в неофициальных беседах внушалась мысль о создании «Великой Латвии», которая, возможно, будет создана под протекторатом Германии.

3) Создание подпольных группировок в прибалтийских республиках с целью организации массовых вооруженных выступлений против советской власти после начала боевых действий гитлеровской Германии против СССР.

О существовании серьезных интересов германской разведки в довоенной Прибалтике говорили многие авторы еще в 1940-е гг. Так, известный германский разведчик Пауль Леверкюн писал: «Советская Россия еще до начала войны представляла в отношении разведки особенно трудную проблему. Засылка в Россию агентов из Германии была возможна лишь в очень редких случаях. Контроль и проверка документов среди населения России, как в городах, так и на транспорте, проводилась гораздо строже, чем в какой-либо другой европейской стране. Непосредственно граничащим с СССР странам вести разведку было несколько легче, потому что в пограничных районах расовые и физиогномические признаки облегчали проникновение агентов через советскую границу»⁶¹.

Отчасти активность немецких спецслужб была связана с изменившейся внешнеполитической обстановкой. Если в 1938–1939 гг. спецслужбы фашистской Германии были в основном заняты дестабилизацией обстановки в Чехословакии и подготовкой нападения на Польшу, а после ее разгрома — разведывательным обеспечением военной кампании в Западной Европе, то с 1939 г., а особенно после поражения Франции в 1940 г., их главные усилия были перенесены на Восток. Периферийные отделы абвера получили приказ усилить засылку агентуры на советскую территорию.

2.2. РЕЗИДЕНТУРА АБВЕРА ПОД КРЫШЕЙ УТАГ

Германия значительно усилила агентурную разведку против СССР, возложив на нее задачи по добыванию информации о дислокации и численности советских войск на западной границе, о расположении военных аэродромов, баз и складов, о строительстве и состоянии оборонительных сооружений.

Значительный размах получила деятельность немецких спецслужб с позиций дипломатических и торговых представительств Германии в СССР. В этих целях активно использовались торгово-экономические связи Германии с Советским Союзом, немецкие переселенческие учреждения, созданные в Прибалтике в соответствии с советско-германскими соглашениями о репатриации немецкого населения, возможности дипломатических учреждений.

Центральное место в ведении разведки занимало германское посольство в Москве. Главную роль в разведывательной деятельности с позиций посольства играл военный атташат Германии в СССР. По признанию военного атташе генерала Кёстринга, находившегося на этой должности с 1931 по 1933 г. и с 1935 по 1941 г., атташатом освещался довольно широкий круг вопросов — от тактико-технических данных отдельных образцов вооружений до крупных обобщений политического, военного и экономического характера⁶².

Разведдеятельность с использованием торгово-экономического сотрудничества между Германией и СССР активно проводили как I отдел абвера (или Абвер I, нем.: Abwehr I), отвечавший за ведение разведки, так и Главное управление имперской безопасности (РСХА), имевшие между собой специальное соглашение на этот счет.

Весьма серьезные задачи в период подготовки войны против Советского Союза были возложены на резидентуры немецкой разведки, созданные в прибалтийских республиках под видом различных комиссий по репатриации и других учреждений.

Немецкие переселенческие комиссии имелись во многих прибалтийских городах (Рига, Таллин, Нарва и др.) и были укомплектованы бывшими работниками германских дипломатических учреждений, работавших в Латвии, Литве и Эстонии до установления советской власти, в том числе и кадровыми сотрудниками разведорганов.

Сотрудники репатриационных комиссий располагали возможностью свободно передвигаться по республике и общаться с массой людей, что способствовало планомерному подбору будущих агентов. В основном к сотрудничеству привлекались националисты, научно-творческая интеллигенция, бывшие военные и сотрудники государственного аппарата.

В августе 1940 г. в Риге была раскрыта германская разведывательная сеть, работавшая под прикрытием акционерного общества У ТАГ (нем.: UmsiedlungsTreuhandAktiengesellschaft, UTAG), занимавшегося решением имущественно-правовых претензий прибалтийских немцев, репатриировавшихся в Германию.

Подробные сведения о деятельности УТАГ были получены после ареста бывшего главы Национал-социалистской партии Латвии Яниса Штельмахера⁶³, которого УТАГ пыталось тайно вывезти в Германию среди ящиков с мебелью. Выяснилось, что под крышей УТАГ работали такие германские разведчики, как Зигурд Бурхард⁶⁴, Манфред Прокоп, Наполеон Красовский⁶⁵ и др. Как стало ясно из показаний Яниса Штельмахера, главной задачей германской резидентуры под крышей УТАГ было создание вооруженных латвийских групп в качестве «пятой колонны» в тылу Красной армии⁶⁶.

УТАГ имел 2 отдела в Риге и отделение в Лиепае. Всего в УТАГ работало 250 чел., из них 180 репатриированных прибалтийских немцев. Во главе УТАГ стояли сотрудники немецких спецслужб Клотг и Энгельман. Имеются сведения о том, что кандидатура Энгельмана рассматривалась в качестве возможного руководителя Латвии в случае начала войны и оккупации страны немецкими войсками.

Большинство выехавших из СССР репатриантов опрашивались представителями спецслужб, многие впоследствии направлялись в диверсионно-разведывательные подразделения «Бранденбург-800»⁶⁷ и другие разведывательные органы.

Как показывал впоследствии руководитель I отдела абвера Ханс Пикенброк⁶⁸, практически каждый немец, посещавший СССР, либо получал разведывательное задание перед выездом и обязан был представить отчет по возвращении, либо по приезду в Германию опрашивался сотрудниками разведки и контрразведки.

В марте 1941 г. сотрудник комиссии по репатриации в Германию прибалтийских немцев Наполеон Красовский создал в г. Риге крупную шпионскую резидентуру. Ее возглавил техник рижского завода ВЭФ Юрий Вильевич Цеплевич, 1918 г.р.

На следствии 27 мая 1941 г. Цеплевич показал: «Красовский рассказал, что все репатриирующиеся из прибалтийских республик на территорию Германии организуются для вооруженной борьбы, что существование советской власти в Латвии будет кратковременным, так как скоро начнется война Советского Союза с Германией и Германия разгромит вооруженные силы СССР. На территории Латвии надо вести организованную борьбу с тем, чтобы помочь Германии скоро свергнуть ненавистную нам советскую власть».

Получив согласие Цеплевича взять на себя обязанности резидента, Красовский передал ему на связь 11 уже действовавших в Латвии агентов немецкой разведки.

Активную помощь в создании резидентуры Цеплевичу оказал бывший начальник политической полиции Латвии Волдемар Альп. Уехав в 1939 г. по репатриации в Германию, Альп передал германской разведке данные об известных ему лицах, враждебно относящихся к советской власти. Альп посылал этим лицам письма, призывая включиться в шпионскую работу в интересах германской разведки. Таким путем по рекомендации Альпа и с его помощью в резидентуру Цеплевича были завербованы:

Озолиньш-Озолс Артур Яковлевич, 1895 г.р., уроженец г. Риги, работавший экономистом на фабрике «Ригас гипсис», бывший прапорщик лейб-гвардии Семеновского полка Русской императорской армии.

Шванс Вальтер Карлович, 1914 г.р., уроженец г. Вентспилса, работавший счетоводом на заводе «Алдарис» в г. Риге.

Шванс был завербован Альпом еще до своего отъезда в Германию. Как показал на следствии 26 августа 1941 г. Шванс, еще в 1933 г. Альп говорил, что Латвия должна потерять свою независимость и находиться под протекторатом Германии. Уже в то время, по поручению Альпа, Шванс собирал шпионские материалы по г. Вентспилсу, особенно по работе Вентспилсского порта.

Для этого Шванс в свою очередь завербовал в сентябре 1939 г. в Вентспилсе своего знакомого Адольфа Менцендорфа.

О задачах, поставленных перед резидентурой германской разведкой, Цеплевич на следствии 5 июня 1941 г. показал: «Гер-майскую разведку интересовали больше всего материалы военного характера: расположение частей Красной армии, номера частей, их название и род войск, вооружение каждой части, количество и боевая техника, расположение аэродромов, число самолетов на них, их система. Передвижение частей Красной Армии, а также полные характеристики аэродромов и перевод материальной части с ранее имевшихся аэродромов в другие места.

Кроме того, германскую разведку интересовали сведения о настроениях населения и его отношении к советскому строю».

После отъезда в марте 1941 г. Красовского в Германию связь с Цеплевичем поддерживал остававшийся в Латвии немецкий разведчик Лотч-Фельш. После отъезда последнего резидентура была переведена на прямую радиосвязь с центром разведки в г. Кёнигсберге. Также связь была организована по почтовому каналу.

Цеплевич был обучен методам ведения тайнописи и снабжен необходимыми для этого химикатами, а для радиосвязи — двумя рациями.

Резидентура Цеплевича существовала автономно, разведцентр особо рекомендовал ему «ни с какими местными националистическими группами не связываться». Цеплевич должен был завербовать агентов в морских портах Вентспилс и Лиепая. Радистом резидентуры был назначен агент Янис Гулбис, заведующий складом Латвийского радиокомитета. Радиоаппаратуру доставил через Рижский порт моряк германского торгового флота и агент абвера Вайсс, который в свое время завербовал Я. Гулбиса.

Один радиоаппарат Гулбис спрятал у своих родителей на Рижском взморье, в Меллужи, по адресу улица Земеню, д. 13, откуда и поддерживалась связь с Кёнигсбергом.

В Лиепае был создан филиал резидентуры, во главе которого стал Волдемар Скудра, техник завода «Красный металлург» (лате.: Sarkanais metalurgs), которому была передана вторая радиостанция⁶⁹.

Участником лиепайской шпионской группы был также техник-плановик лиепайского ремонтного завода военно-морского флота «Тосмаре» Карлис Кришевич Клейнберг-Мазкалныньш, 1917 г.р., уроженец волости Курмалес Кулдигского уезда.

Радиоаппарат лиепайской группы шпионской резидентуры хранился на квартире машиниста подъемного крана завода «Красный металлург» Арнольда Фрицевича Бертулиса, 1914 г.р. Он помогал Скудре поддерживать связь с центром немецкой разведки в Кёнигсберге и Цеплевичем в Риге.

Кроме связи по радиоканалу и с использованием тайнописи через почтовые отправления Цеплевич организовал связь через специально созданные почтовые ящики, создал пункты переправы германских шпионов через границу на территорию Латвии. Эти задания Цеплевича выполнял Артур Яковлевич Озолиньш-Озолс. В качестве помощника был завербован экономист рижской фабрики «Красная звезда» (лате.: Sarkana zvaigzne) Лео Янович Тауриньш, 1899 г.р., уроженец волости Платерес Рижского уезда.

Рассказывая о способах связи с германской разведкой, Цеплевич на допросе в органах госбезопасности 2 июня 1941 г. показал: «Организация почтовых ящиков на литовско-латвийской границе была предусмотрена как параллельная связь к радиопередатчикам. О местонахождении и адресах этих почтовых ящиков мы должны были сообщать германской разведке, которая для выемки шпионских материалов из этих ящиков предусматривала заброску лазутчиков на территорию СССР».

Один такой почтовый ящик Озолиньшем и Тауриныпем был организован в районе м. Ренге, недалеко от литовской границы.

В мае 1941 г. в Ригу прибыл связной из центра германской разведки. Он назначил Цеплевичу явку на квартире некоего Зэковского в г. Риге, по ул. Бривибас (в советское время — улица Ленина), д. 49 или 54. Личность этого агента-связника осталась неустановленной. Предположительно это был агент германской разведки Элмарс Саулитис, который знал и пользовался пунктом переправы агентов разведки через германо-литовскую границу. Связник рассказывал Цеплевичу, что в СССР он перешел именно в районе германо-литовской границы, между Клайпедой и Тильзитом, а литовско-латвийскую границу — в районе м. Приекуле Латвийской ССР.

Резидентуру Цеплевича германская разведка тщательно оберегала от возможного провала, не связывала ее с другими, созданными ею и действовавшими в Латвии резидентурами и националистическими организациями, считая, что Цеплевич располагает широкими возможностями для сбора и передачи ей шпионских материалов по Риге и Лиепае. На следствии 5 июня 1941 г. Цеплевич показал:

«Лотч⁷⁰ меня информировал о том, что германской разведкой на территории Латвийской республики созданы и другого назначения организации, как то: диверсионно-террористические и повстанческие, которые в настоящее время работают раздельно, но в момент разворота военных действий Германии с Советским Союзом они будут объединяться для совместной деятельности. Наша же шпионская организация не вмешивается в дела других организаций с тем, чтобы сохранить себя от провала».

Интересна история разоблачения резидентуры Цеплевича. Советскими органами госбезопасности Латвии в своей деятельности успешно использовался бывший агент информационного отдела⁷¹ «Томсон», русский по национальности. Он инициативно предложил свои услуги информационному отделу еще в 1930-е гг. и активно использовался в разработке белогвардейских организаций на территории Латвии.

В 1939 г. «Томсон» установил связь с немецкими разведчиками в Риге Бурхардом, Лотчем и Хорном и был командирован немецкой разведкой в Югославию, Венгрию и Польшу для сбора сведений об армиях этих государств.

С осени 1940 г. «Томсон» стал работать на советские органы госбезопасности. По его информации в течение апреля — июня 1941 г. была вскрыта и ликвидирована резидентура немецкого разведчика Цеплевича. Также «Томсон» сообщил органам госбезопасности об угрозе войны с Германией и о направлениях деятельности немецкой разведки в Прибалтике.

2.3. «ПЕРКОНКРУСТ» И СД

Параллельно с германской военной разведкой — абвером — в Латвии действовала и СД, которая также предпринимала попытки создать свои резидентуры в Латвии.

Особой активностью отличалась резидентура СД под руководством бывшего ассистента химического факультета Латвийского университета Петериса-Феликса Рикардса⁷², завербованного в январе 1941 г.

Одним из резидентов германской разведки в Латвии в 1940–1941 гг. был Зигурд Вальтерович Бурхард, 1907 г.р., уроженец г. Карлсруэ (Германия). После репатриации в Германию в 1939 г. он в 1941-м вернулся в Ригу в составе германской правительственной комиссии по репатриации прибалтийских немцев в Германию.

Под прикрытием деятельности этой комиссии Бурхард совместно с активистом профашистской латвийской партии «Перконкруст»⁷³ Эдмундом Пуксисом произвел несколько вербовок агентуры германской разведки. Одной из крупных резидентур руководил Рикардс, проходивший по документам немецкой разведки как «Калниньш». Бурхард передал на связь Рикардсу таких крупных агентов германской разведки, как Адольфа Шилде⁷⁴, руководившего в Латвии всей нелегальной деятельностью организации «Перконкруст», а также командира батальона 24-го латвийского территориального стрелкового корпуса Красной армии подполковника Рудольфа Опманиса и капитана артиллерийского полка того же корпуса Херберта Манголдса.

Как показал на следствии Рикардс, Бурхард и Пуксис передали ему на связь 18 уже действовавших в то время агентов германской разведки. Сам Рикардс завербовал в разное время 16 агентов.

О задачах резидентуры Рикардс 10 августа 1945 г. на следствии показал: «Задание, полученное от Бурхарда, сводилось к тому, что я должен был собирать сведения о частях Красной Армии, наличии аэродромов, различных военных сооружений, узнавать фамилии командиров частей, собирать сведения о настроениях населения и наличии в Советской Латвии подпольных организаций и групп; вести работу по созданию повстанческих отрядов, которые должны будут в момент нападения Германии на СССР оказать вооруженное сопротивление частям Красной Армии».

Рикардс на следствии также показал: «Будучи завербован германской разведкой, я приступил к активной шпионской деятельности против Советского государства. Во-первых, я стремился насадить на территории Латвии агентурную сеть или сеть доверенных лиц, используя которых можно будет успешно выполнять задания немецкой разведки. Одновременно с приобретением агентуры из числа лиц, враждебно настроенных к советской власти, я вел разведывательную работу на территории Советской Латвии и создавал бандитские формирования, которые должны и в действительности вели вооруженную борьбу против частей Красной Армии в момент нападения Германии на СССР».

В марте 1941 г. Бурхард выехал в Германию. Руководителем резидентур германской разведки в Латвии стал Майерс, действовавший также под прикрытием члена германской правительственной комиссии по репатриации немцев в г. Риге до окончания работы УТАГ.

В конце апреля 1941 г. Майерс также выехал в Германию, передав на связь резиденту Рикардсу еще 10 агентов, находившихся у него на личной связи. Одновременно Майерс поручил Рикардсу связь по шпионской деятельности поддерживать с доктором Харалдом Киршенталсом, проживавшим в г. Риге, ул. Вальню, д. 16. Киршенталс был снабжен рацией и поддерживал регулярную связь с центром разведки в г. Кёнигсберге. Рикардс должен был передавать в центр разведки собранные им шпионские материалы через Киршенталса.

Связь с Киршенталсом Рикардс установил в конце апреля — начале мая 1941 г. Он передавал ему собранные шпионские материалы, а тот, в свою очередь, эти данные по рации сообщал в центр германской разведки в Кёнигсберге. Рикардс посещал Киршенталса под видом больного, в часы приема им больных на дому.

Радиосвязь с центром германской разведки в Кёнигсберге по поручению Киршенталса поддерживал радист Эдуард Францевич Кестерис, 1900 г.р., работавший радиотелеграфистом Управления гидрометеорологической службы, а до 1939 г. служивший радистом в Латвийской армии. Кестерис был завербован Бурхардом, который и передал его на связь Киршенталсу.

На следствии 21 июня 1941 г. Кестерис показал: «Дня через 4 после первого посещения моей квартиры Бурхард явился вторично ко мне, принес радиопередатчик № 173, передал шифр, научил пользоваться шифром. Бурхард направил меня к врачу Киршенталу, проживающему на Вальню, 16, от которого я и должен был получать дальнейшие указания о работе и материалы для передачи за границу. Связь я установил в половине мая с.г. и поддерживал ее регулярно, почти каждый день, два раза в день. Материалы для зашифровки я получал только от Киршентала. Ему же передавал все полученные из-за границы указания и распоряжения».

До начала войны Рикардс успел передать германской разведке ряд шпионских материалов о частях Советской армии, об аэродромах, строительстве военных объектов в Латвии и т. д. Им же были подобраны и сообщены разведке места возможной выброски парашютных десантов в районах Саласпилса, Рижского уезда, г. Валмиера и других местах. На станции Шкиротава (Сортировочная) под Ригой создана была диверсионная группа из железнодорожников, о чем был поставлен в известность центр разведки.

В ряде районов Латвии Рикардсом были созданы вооруженные группы из числа националистов, бывших участников организации айзсаргов⁷⁵ и других враждебно настроенных к советской власти лиц. Как показал Рикардс, такие группы были созданы в Рижском уезде, в волостях Лаубелес, Сунтажу, Кейпенес, Дунтес, Видрижу, на бумажной фабрике в местечке Лигатне, в волости Страупес Цесисского уезда, в г. Лимбажи, других населенных пунктах. С началом военных действий Германии против СССР эти группы приступили а к активным действиям, выступая под названием «групп самоохраны». «После начала военных действий, — сообщил на следствии 10 августа 1945 г. Рикардс, — бандгруппы активно действовали в тылу Красной Армии и тем самым оказывали помощь немецким войскам оккупировать Советскую Латвию».

О деятельности этих групп показал на следствии 30 июля 1945 г. Пуксис Эдмунд: «С началом войны против Советского Союза члены организации «Перконкруст» совместно с айзсар-гами сформировали бандитские отряды (зеленые партизаны), которые вели вооруженную борьбу против частей Красной Армии.

После отступления советских войск из Латвии «Перконкруст» также совместно о айзсаргами организовали на местах органы самоуправления и, выполняя полицейские функции, вели карательную деятельность против советского актива, оставшегося на оккупированной территории, и лиц, занимавшихся антигерманской деятельностью».

Рикардс установил и поддерживал деловую связь с организацией «Яунлатвиеши» («Младолатыши»), которую создал и возглавил участник организации «Перконкруст», резидент германской разведки Илмар Рупнер. На допросе 10 августа 1945 г. по этому вопросу Рикардс показал: «Я использовал кадры организации “Яунлатвиеши” в разведывательной работе и создании бандитских формирований. В частности из членов организации “Яунлатвиеши” была создана бандитская группа, которая ставила перед собой задачу в момент начала военных действий Германии против СССР захватить Саласпилсский аэродром, о чем я сообщил немцам».

За деятельность по организации шпионажа и диверсий на территории Латвийской ССР Рикардс получил от германской разведки 34 тыс. рублей советскими деньгами. Его деятельность руководством разведки была оценена положительно. Как показал Пуксис на следствии 28 июня 1945 г.: «Рикардс занимался шпионской деятельность в Советской Латвии вплоть до ее оккупации немецкими войсками и имел хорошие отзывы от Бурхарда и Целминьша».

После отступления немецких войск из Риги в августе 1944 г. в здании штаб-квартиры германской абверкоманды-204 были обнаружены копии некоторых документов, в том числе о шпионско-диверсионной деятельности резидентуры Рикардса, где говорилось: «Рикардс являлся участником “Перконкруста” и как таковой работал нелегально против системы Ульманиса. После вступления коммунистов он создал крепкую и активную сеть “доверенных людей”, которая находилась на службе у имперской службы безопасности. После освобождения страны немцами он весь свой аппарат сети и “доверенных людей” передал в распоряжение СД, так как СД в то время тесно работала с перконкрустовцами».

В первые дни войны агенты Рикардса не только помогли немцам захватить местные учреждения власти, но и активно участвовали в арестах и массовых казнях советских активистов и евреев⁷⁶. Сам Рикардс в июле 1941 г. также был одним из руководителей еврейских погромов в Риге⁷⁷.

2.4. «ТЕВИЯС САРГС» («СТРАЖ ОТЕЧЕСТВА»)

Начиная со второго квартала 1941 г. немецкая разведка начала массовую заброску в республики Прибалтики своей агентуры с заданиями по осуществлению диверсий и терактов. Перед диверсионно-разведывательными группами и агентами-одиночками были поставлены следующие задачи:

— создавать замаскированные склады оружия, базы и площадки для приема с началом боевых действий парашютных десантов;

— устанавливать ориентиры для нанесения бомбовых ударов по военным и промышленным объектам;

— вербовать сигнальщиков для целеуказания авиации;

— организовывать антисоветские выступления;

— совершать взрывы и поджоги, тщательно маскируя причины их возникновения.

В Латвии, как и в других регионах Советского Союза, рассматривавшихся в качестве будущего театра военных действий, нацистам удалось использовать агентуру не только для получения необходимой развединформации, но и для осуществлений акций по формированию «пятой колонны» из числа местных националистов, готовых приступить к активным боевым действиям в любой удобный момент.

После вхождения прибалтийских республик в состав Советского Союза многие члены прогерманских и националистических организаций в Латвии ушли в подполье и в конце 1940 — начале 1941 г. начали создавать небольшие отряды по 5—10 чел., а в лесных массивах и отдаленных хуторах оборудовали бункера с продуктами и оружием (в основном в это время использовались охотничьи ружья, обрезы, либо винтовки, оставшиеся со времен Гражданской войны).

«Озлобленные» на советскую власть проводили «аресты и грабежи русских активистов», сжигали постройки, распространяли слухи о зверствах «красных» и о скорой помощи немцев, убивали советских работников. В докладах отделов и управлений НКВД и НКГБ отмечалось, что немецкое влияние среди прибалтийского населения очень велико, а абвер забрасывает специальные диверсионные группы для подрывной деятельности в прибалтийских республиках с участием националистов⁷⁸.

В 1940–1941 гг. в Латвии при поддержке германских спецслужб было организовано несколько националистических группировок.

В марте 1941 г. органами госбезопасности Латвийской ССР была вскрыта и ликвидирована резидентура немецкой разведки и связанная с ней антисоветская националистическая организация «Тевияс саргс» («Страж отечества»), ставившая своей задачей «объединение всех националистически настроенных сил и подготовку вооруженного восстания»⁷⁹.

В ходе следствия органами госбезопасности было установлено, что организация была создана осенью 1940 г. по инициативе студента Латвийского государственного университета сына крупного домовладельца Клявиньша Владимира Яновича, 1915 г.р., взявшего себе псевдоним Ванагс (Сокол)⁸⁰.

Для проведения разведывательно-подрывной работы Клявиньш привлек к участию в организации своих знакомых — Лаймониса Яновича Сала, командира взвода 613-го артиллерийского полка 24-го Латвийского территориального стрелкового корпуса РККА, Микелиса Индриковича Балиньша, 1915 г.р., Яниса Яновича Грестса, 1915 г.р., и др.

Организация состояла из трех отделов — отдела внешних сношений, военно-разведывательного (военного) и агитационного⁸¹.

Отделом внешних сношений руководил сначала лично Клявиньш, а затем Янис Фрицевич Витиньш, 1897 г.р., оперный певец, по данным органов НКГБ — агент немецкой разведки⁸². Отдел был создан специально для организации связи с Германией, а также эмигрантскими организациями латвийских националистов⁸³. С германской стороны деятельность «Тевияс саргс» курировали Ханс (Ганс Иосифович) Шинке⁸⁴ и его помощник Арвид Струнке⁸⁵. Они предоставили группе радиопередатчик, обещав позже дать инструкции о том, как и когда выходить на связь⁸⁶.

Военный отдел во главе с лейтенантом Лаймонисом Сала первоначально был создан для подготовки участников организации к вооруженному восстанию и приобретения вооружений, а впоследствии, после установления контакта с немецкими разведорганами, занимался сбором разведданных о РККА, сбором оружия и созданием подпольных повстанческих групп⁸⁷. По его инициативе в Латвийском территориальном корпусе была создана подпольная организация Латвийский национальный корпус из числа бывших офицеров латвийской армии, которые занимались скупкой и хищением оружия⁸⁸.

Отдел агитации во главе с Цалитисом (в других источниках — Залитис) Юрием Эдуардовичем, 1910 г.р., сотрудником латвийского телеграфного агентства, нелегально издавал и распространял антисоветскую газету «Зинётайс» («Вестник»). В подпольной типографии было напечатано 6 номеров этой газеты, а также издана брошюра с речью германского министра Дитриха о послевоенном устройстве мира.

Подпольная типография, где размножался журнал и другие антисоветские листовки и воззвания, находилась на квартире Эльвиры Карловны Аболс, в г. Риге, по ул. Матиса, дом 52-6, кв. 33 (в советское время — улица Революции). При аресте Аболс у нее на квартире были изъяты: два шапирографа, ротатор, подготовленные к распространению экземпляры журнала «Зинётайс», копия положения о тактических учениях командиров Красной армии, предназначенная для передачи германской разведке.

О привлечении Эльвиры Аболс к деятельности организации «Тевияс саргс» Витиньш Янис Фрицевич на следствии 10 марта 1941 г. показал: «Аболс Эльвира заявила, что она охотно принимает мое предложение принять участив в работе нелегальной организации, которая ведет борьбу против советской власти, так как сама уже давно искала возможности, где бы приложить свои силы на пользу освобождения латвийского народа».

Редактировал журнал непосредственно заведующий отделом агитации Цалитис, о чем на следствии 23 мая 1941 г. он показал: «С Клявиньшем мы договорились о необходимости издавать журнал организации, в котором мы могли бы распространять национал-социалистические идеи как среди участников нашей организации, так и среди другого населения. Практически издание и руководство этим журналом было поручено мне — Цалитису, что я впоследствии и выполнял».

В числе прочих материалов организации на квартире Аболс было изъято воззвание к участникам организации, в котором описывалась тактика ее деятельности на ближайшее время, ставилась задача проникновения участников организации в советские учреждения и общественные организации с целью использования их в своих целях. В воззвании руководители организации писали: «Будьте готовы! Время слишком дорого, чтобы расточать его напрасно на философствования и умные разговоры. Настал последний момент готовиться со всей энергией к большой предстоящей борьбе. Своей задачей “Тевияс саргс” должны считать проникновение во все организации, чтобы в любое время можно было эти организации разорить и уничтожить. Все “Тевияс саргс” должны принимать активное участие в общественно-политической жизни, накапливать знания, наблюдения, взвешивать и обдумывать каждое событие и ситуацию. Бдительность, активность, выдержка, воля, знание своей задачи — дело чести “Тевияс саргс”. Этих принципов необходимо придерживаться, чтобы с честью выполнить свои задачи в нужное время. Этот час уже недалек».

Помимо уже упоминавшихся Шинке и Струнке связь организации с немецкой разведкой обеспечивал также Паул Ковалевские. В годы оккупации Ковалевские, известный в кругах журналистов также как Паул Клане, был редактором издававшейся в Латвии газеты «Тевия» («Отечество»). Ковалевскис-Кланс, в свою очередь, был связан с представителем немецкой разведки майором германской армии Шубаком Куртом-Бруно Арнольдовичем, 1913 г. рождения, уроженцем г. Гамбурга, работавшим весной 1941 г. в г. Риге в германской комиссии по репатриации немцев из Латвии. В феврале 1941 г. Ковалевскис-Кланс по репатриации выехал в Германию. Перед отъездом он имел длительную беседу с руководителем отдела агитации организации «Тевияс саргс» Цалитисом. Выяснив нужды организации, Ковалевскис-Кланс обещал руководителю организации Клявиньшу черев Шубака связаться с бывшим военным атташе Латвии в Берлине полковником Александром Пленснерсом⁸⁹ и руководителем организации «Перконкруст» Густавом Целминьшем⁹⁰ и поставить перед правительством Германии вопрос об оказании материальной помощи организации «Тевияс саргс».

На следствии 23 мая 1941 г. Цалитис по этому вопросу показал: «Организация “Тевияс саргс” по шпионской деятельности поддерживала связь с германской разведкой. Эта связь поддерживалась через Ковалевского и Клявиньша, Я лично встречался с Ковалевским перед его отъездом в Германию. Мы договорились, что он в Германии установит связь с невозвращенцами Целминьш и Пленснером и будет добиваться помощи от германского правительства нашей организации».

После отъезда в Германию Ковалевского-Кланса, Шубака и других членов организации, значительно активизировалась деятельность оставшегося в Риге одного из руководителей организации Яниса Витиньша. На следствии 15 марта 1941 г. Витиньш показал: «Я установил более тесную связь с немецкой разведкой и по ее заданиям также дал указание всей организации заниматься разведывательной деятельностью против советской власти в пользу германской разведки».

По согласованию с немцами, организация «Тевияс саргс» активизировала свою деятельность по подготовке повстанческих кадров. Витиньш на следствии показал: «Свержение советской власти намечали произвести путем вооруженного восстания, которое на территории Латвии мы готовили. В этих целях мы приобретали оружие и другое военное снаряжение. Установили связь с Германией, рассчитывая на ее помощь и поддержку. Эта помощь должна была заключаться в том, что Германия должна объявить войну Советскому Союзу, а мы одновременно с этим поднимем в тылу Красной Армии вооруженное восстание».

Организация «Тевияс саргс» не имела какой-либо подготовленной политической программы и устава, регламентировавшего ее деятельность. Руководитель организации Владимир Клявиньш 12 марта 1941 г. показал: «Создание организации “Тевияс саргс” относится к сентябрю — октябрю 1940 г. “Тевияс саргс” ставили своей целью свержение советской власти и реставрацию капитализма в Латвии, создание вместо советского строя фашистской диктатуры по типу немецкого фашизма. “Тевияс саргс” свержение советской власти намечали провести путем вооруженного восстания, которое на территории Латвии мы готовили. В этих целях мы приобретали оружие и другое военное снаряжение. Зная, что вооруженное восстание, проведенное только силами нашей организации, могло быть обречено на неудачу, мы установили связь с Германией, рассчитывая на ее помощь и поддержку. Эта помощь должна была заключаться в том, что Германия должна объявить войну Советскому Союзу, а мы одновременно с этим поднимем в тылу Красной Армии вооруженное восстание.

Нам казалось, что при таком соотношении сил разгром вооруженных сил Советского Союза неизбежен, а Германия, захватив Прибалтику, установит здесь фашистский строй, даст нам по примеру Словакии самостоятельность, что нас вполне устраивало».

Подобные показания о целях и задачах деятельности организации в ходе следствия дали и другие ее члены. Микелис-Эдгарс Индрикович Балиньш сообщил, что «организация ставила своей целью свержение советской власти и реставрацию капитализма в Латвии с установлением национал-социализма типа германского фашизма. Организация намечала свержение советской власти произвести путем восстания в тылу во время войны Германии с Советским Союзом».

Это же подтвердил и студент химического факультета Латвийского госуниверситета Янис Янович Греете, показавший на следствии 9 мая 1941 г.: «Повстанческая организация “Тевияс саргс”, участником которой я являлся, ставила перед собой следующие задачи:

Сбор материалов о расположении воинских частей РККА на территории Латвийской ССР, их вооружении, численности, дислокации. Места нахождения аэродромов, численность и типы самолетов, а также других объектов, имеющих военное значение.

Сбор сведений об экономическом и политическом состоянии Советского Союза.

Проводить антисоветскую агитацию, восхвалять буржуазнопомещичий строй.

Выявлять антисоветски настроенных лиц и вербовать их в повстанческую организацию.

Контактировать свою преступную работу со всеми антисоветскими организациями, действующими на территории Латвийской ССР с тем, чтобы объединить все контрреволюционные элементы для подготовки вооруженного восстания против советской власти и во время военных столкновений СССР с Германией вести разрушительную работу в тылу Красной Армии путем диверсионных актов на объектах, имеющих военное значение.

В конечном счете в задачу нашей повстанческой организации входило путем вооруженного восстания свергнуть советскую власть на территории Латвии, отторжение ее, Латвии, от Советского Союза, создание “независимого” национального Латвийского государства с буржуазно-помещичьим строем под протекторатом Германии или Швеции».

Руководителям организации «Тевияс саргс» за шестимесячный период деятельности (сентябрь 1940 — март 1941 г.) удалось проделать значительную работу по расширению состава организации. До начала войны органами госбезопасности было арестовано свыше 120 активных участников организации. Однако большое количество членов организации арестованы не были и активно проявили себя после оккупации республики.

Низовые звенья организации «Тевияс саргс» были созданы в ряде уездов и городов Латвии, в высших и средних учебных заведениях. Группу организации, состоявшую из студентов Латвийского госуниверситета, возглавлял Ольгерт Карлович Галвиньш, 1905 г. р., работавший кассиром-счетоводом в Рижской конторе Госбанка.

Группой, состоявшей из студентов сельскохозяйственной академии в г. Елгаве, руководил студент той же академии Альфред Лаунагс.

На юридическом факультете госуниверситета действовала отдельная группа, которой руководил студент того же факультета Янис Янсонс.

На Рижском взморье (в настоящее время — г. Юрмала) действовала группа под руководством Вайновского.

В г. Слока (в настоящее время — часть Юрмалы) группой организации руководил Роберт Смейлис.

Деятельность отдельных групп, действовавших в Риге и на взморье, координировал студент юридического факультета Латвийского госуниверситета Рудольф-Янис Матисович Кирсис.

Группой в Цесисском уезде руководил фининспектор Цесисского райфинотдела Волдемар Иванович Зейботс, бывший участник организации айзсаргов.

В Екабпилсском уезде группой руководил учитель средней школы г. Екабпилса Освальд Петрович Пуполс, в Лудзенском уезде — учитель Шкавенской средней школы Франц Казимирович Лубанс, в Добельском уезде — бывший лейтенант Латвийской армии, офицер 24-го латвийского территориального корпуса РККА Петерис Скуя, в Лимбажском уезде — бывший айзсарг Мелдрайс.

Оружия в организации было мало, надежды на его получение возлагались на Германию. Оружие — пистолеты, винтовки — имелось в основном у бывших членов организации айзсаргов, которое они спрятали после роспуска организации.

Как показал после ареста Я. Витиньш, в феврале 1941 г. Шинке информировал руководство «Тевияс саргс» о планах Германии начать войну против СССР примерно после 25 марта 1941 г., когда окончится репатриация прибалтийских немцев и комиссия по репатриации вернется в Германию, в связи с этим требовал усилить сбор разведданных, контрразведывательную работу по выявлению советской агентуры, забрасываемой в Германию в ходе репатриации немцев, а также деятельность по созданию групп для вооруженного восстания против советской власти⁹¹. В одном из донесений в разведцентр Шинке так описывал деятельность организации «Тевияс саргс»: «Есть латвийская боевая организация “Тевияс саргс”. Эта организация имеет кроме военного и политическое руководство, насколько это возможно в нелегальных условиях. Организация имеет отделения по всей стране, и ее члены комплектуются из офицеров и бывших айзсаргов. Принимаются только совершенно надежные люди. Штаб находится в г. Риге. Организация состоит из маленьких ячеек. Образ мыслей этих людей — примерно латвийский национал-социализм. В возможности доверять ей я уже убедился. Боевая активность очень высокая. Они хотели бы тотчас начать. Я делаю все возможное, чтобы успокоить их и предотвратить ненужную бойню.

Вооружение — несколько пулеметов, пистолетов, мало винтовок. Связь со штабом я имею уже некоторое время. Это течение всецело отдает себя в руки Германии. Я стараюсь направить активность организации на рельсы тихой борьбы (ведение службы обороны, пропаганда).

Организация крайне подходящая нашим целям. Наши доверенные люди сидят теперь уже повсюду, даже на местах службы коммунистов. Мы делаем попытки дальнейшего проникновения. Во всяком случае есть большие организационные возможности. Меня просили дать вооружение. Очень нуждаемся в револьверах, ручных гранатах, взрывчатых веществах.

В серьезный момент организация готова на все. Она допускает уже теперь реорганизовать себя в диверсионные группы.

Заключение: Это движение полностью готово к общей работе и исполнению всех указаний. Оно соответствует этому и заслуживает доверия. Руководство во всех отношениях на стороне Германии. За это я отвечаю и готов и впредь работать посредником движения. Организация имеет данные к расширению своей деятельности во всех отношениях.

Чтобы поддержать связи, я уже дал из моих средств 300 долларов. Прошу утвердить эту сумму и возместить мне ее. В положительном случае прошу телеграфировать мне по моему адресу»⁹².

Шинке проинформировал руководство «Тевияс саргс» и о том, что именно их группировка должна начать вооруженное восстание после того, как Германия нападет на Советский Союз.

2.5. «КОЛА»

Непосредственным союзником «Тевияс саргс» являлась Военная организация освобождения Латвии («КОЛА») (лате.: Kaujas Organizacija Latvijas Atbrivojbanai, сокр.: KOLA)⁹³. Ее основателем и руководителем был Теодор Гулбис, 1917 г.р.⁹⁴. Целью организации также являлась организация вооруженного восстания в момент начала Германией военных действий против СССР.

О мотивах, побудивших создать организацию для борьбы против советской власти, Гулбис на следствии 17 апреля 1941 г. показал: «После прихода в Латвию Красной Армии у меня сложилось убеждение, что вместе с ее приходом Латвия лишается своей независимости и ее политический строй будет изменен. В этом я видел порабощение Латвии Россией и считал необходимым вести борьбу за восстановление существовавшего до прихода Красной Армии порядка».

Руководители организации «КОЛА» поддерживали деловую связь с руководителями организации «Тевияс саргс», обмениваясь опытом как в области подготовки националистических кадров для борьбы с советской властью, так и в области выполнения поручений по сбору материалов для германской разведки. С последней руководители организации «КОЛА» имели связь как напрямую, так и через руководителей организации «Тевияс саргс». Непосредственная связь с германской разведкой поддерживалась через Каляса, который одновременно представлял также организацию Латвийский национальный легион. Руководители организации «КОЛА», как и руководители организации «Тевияс саргс» и Латвийский национальный легион, собирали для германской разведки шпионские материалы, вели работу по подготовке «пятой колонны» для активных действий в тылу советских войск в момент нападения фашистской Германии на СССР, ставили конечной целью свержение советской власти в Латвии и отторжение ее от Советского Союза.

Руководители группировки «Тевияс саргс» установили связь с организацией «КОЛА» еще в декабре 1940 г. От «Тевияс саргс» связь с «КОЛА» поддерживал Рудольф-Янис Матвеевич Кирсис, 1916 г. р., уроженец волости Рубас Елгавского уезда, студент юридического факультета Госуниверситета, лейтенант запаса Латвийской армии.

Кирсис был лично знаком с руководителем организации «КОЛА» Теодором Гулбисом. Последний в октябре 1940 г. пытался вербовать Кирсиса в организацию «КОЛА», но, так как Кирсис уже состоял в организации «Тевияс саргс», он от вербовки уклонился. О предложении Гулбиса Кирсис рассказал руководителю организации Клявиньшу, а о своем участии в организации «Тевияс саргс» рассказал также Гулбису.

Решено было организовать встречу руководителей обеих организаций с целью их объединения. Однако переговоры кончились безрезультатно, слияния организаций не состоялось. Клявиньш настаивал на том, чтобы организация «КОЛА» вошла полностью в организацию «Тевияс саргс», утратив тем самым свою самостоятельность. Гулбис настаивал на обратном. 27 марта 1941 г. Кирсис по этому вопросу на следствии показал: «Лично я в январе 1941 г. на моей квартире организовал встречу Клявиньш с Гулбисом. Клявиньш внес предложение, чтобы организация “КОЛА” влилась в организацию “Тевияс саргс”, приняв название последней. Гулбис против этого возражал. В результате об окончательном объединении обоих организаций не договорились».

Тем не менее связи между ними поддерживались, и каждая организация в своей практической деятельности в известной мере считалась и учитывала деятельность другой организации.

О целях и задачах организации «КОЛА» Гулбис на следствии 21 марта 1941 г. показал: «Организация “КОЛА” ставила своей задачей путем вооруженной борьбы свергнуть советскую власть в Латвии и установить такой государственный строй, какой был при власти Ульманиса, т. е. чтобы власть была в руках латышей. Мы ставили своей задачей отделение Латвийской ССР и установление самостоятельности Латвии.

В вооруженной борьбе против советской власти группы бригады “КОЛА” должны были вести партизанскую войну по примеру партизанской войны в Латвии в 1919 году. Вооруженную борьбу группы “КОЛА” должны были начать в момент, когда СССР начнет воевать с Германией или Англией. Мы считали, что с СССР будет воевать та страна, которая победит в предстоящей войне».

Однако у чекистов, допрашивавших Гулбиса, возникли подозрения, что Англию в своих показаниях он назвал лишь для того, чтобы дезинформировать органы госбезопасности о действительной направленности деятельности созданной им организации. Прогерманская Ориентация организации следует из показаний других ее участников.

Так, Буркевиц Адольф-Янис Фрицевич 8 апреля 1941 г. на следствии показал: «Момент вооруженного восстания должен был быть определен приказом, который я должен был получить из Рижского центра “КОЛА”, т. е. от Гулбиса. Гулбис мне говорил, что Германия скоро будет воевать с СССР, и когда мы начнем восстание, нам поможет Германия».

Низовые звенья организации «КОЛА» в городах и уездах собирали оружие и боеприпасы, готовили кадры для вооруженного выступления против советской власти. Группы насчитывали от 3 до 10 чел. Во главе стоял руководитель группы. Несколько групп составляли бригаду. Бригады организации имелись в Даугавпилсском, Тукумском, Добельском, Елгавском, Салдусском уездах и в г. Риге. В организации числилось свыше 300 членов.

Оперативное руководство бригадами на периферии было возложено на Меллупса. Ильин занимался контрразведывательной работой среди членов организации, чтобы не допустить в ее состав провокаторов. Он обязан был хорошо знать всех руководителей групп и систематически проверять их поведение. На допросе 19 марта 1941 г. Ильин показал, что ему было поручено «следить, чтобы в организацию “КОЛА” не проникли сомнительные лица, и собирать сведения о всех лицах, о которых мне давал задания Гулбис».

Руководителями наиболее крупных бригад организации «КОЛА» в уездах республики были:

Елгавский уезд — преподаватель физкультуры елгавской средней школы Сподрис Розенталь. Елгавская бригада насчитывала до 100 членов, имела 2 ящика ручных гранат и боевые патроны.

Салдусский уезд — ученик средней школы гор. Салдус Адольф Янович Буркевиц, 1916 г.р. Бригада насчитывала свыше 50 членов. Группы организации были созданы в 7 волостях уезда. Руководство волостными группами осуществлял другой ученик той же школы Юрис Германович Стейнат (Штейнарт), 1921 г.р.

Даугавпилсский уезд — студент Латвийского госуниверситета Олавс Озолс, 1919 г.р. Впоследствии Озолс был назначен руководителем бригады организации «КОЛА» в Латгальском (Даугавпилсском) округе, а в самом городе Даугавпилсе была оставлена только одна группа организации. В составе последней было несколько рабочих и служащих железнодорожного транспорта. Они вовлекались в организацию с целью осуществления диверсионных актов на железнодорожном транспорте.

Подготавливая вооруженное восстание против советской власти в Латвии, руководители организации «КОЛА» предприняли также ряд мер к обеспечению медикаментами участников восстания. Для этого в школе медицинских сестер в г. Риге была создана специальная группа из числа учащихся медсестер школы. Группа занималась заготовкой медикаментов и перевязочного материала, необходимых для оказания медицинской помощи раненым в период восстания. Руководителем группы была учащаяся школы медсестер Ирма Карловна Круминьш, 1919 г.р. К вопросу вовлечения женщин в состав организации «КОЛА» один из ее организаторов Меллупс в первое время относился критически, недоверчиво. Это вызвало «обиду» со стороны многих женщин. На следствии 21 мая 1941 г. Круминьш показала: «Чувствуя недоверие со стороны Меллупса, я высказала ему свое недовольство таким отношением и сказала, что женщины тоже могут вести антисоветскую работу и состоять в организации, как и мужчины».

Став после этого полноправным членом организации «КОЛА», Ирма Круминьш завербовала в нее ряд других учащихся той же школы медсестер. Вместе с ними, по поручению руководства организации, она занималась систематическим хищением медикаментов и перевязочного материала из 4-й рижской городской больницы, где учащиеся школы проходили медицинскую практику.

В случае начала вооруженного восстания руководители организации планировали физическое уничтожение и арест руководителей Коммунистической партии и советского правительства Латвии.

Для этого заблаговременно устанавливались домашние адреса этих руководителей, как показал на следствии 21 марта 1941 г. Гулбис, для того, «чтобы в момент вооруженного переворота всех членов правительства Латвийской ССР и руководителей Компартии арестовать и этим ускорить свержение советской власти».

Руководство бригадами и группами центр организации «КОЛА» осуществлялось как лично их командирами, так и через издание и рассылку письменных инструкций и приказов.

В ноябре 1940 г. был издан «Приказ командиру бригады “КОЛА”», разосланный всем командирам. О его содержании Гулбис на следствии 1 апреля 1941 г. показал: «В этой инструкции я указывал, что член организации “КОЛА” обязан:

1) Собирать подробные сведения о государственных учреждениях, о людском составе этих учреждений с характеристикой отдельных лиц, т. е. с указанием, какие лица будут поддерживать наше выступление против советской власти, кто будет выступать против нас.

2) Собирать сведения о расположении частей Красной Армии и частей Латвийского территориального корпуса, баз, складов и т. д.

3) Брать на учет все стратегические пункты, т. е. высоты, мосты, церковные башни и т. д.

4) Собирать адреса членов правительства и руководителей партии. Установить, подыскать адреса в глухой провинции с тем, чтобы в эти места вывезти всех арестованных в момент восстания».

Все руководители бригад были снабжены картой Латвийской ССР, предоставленными руководством организации «КОЛА».

В органах госбезопасности имелись сведения, что руководство «КОЛА» искало контакты с руководством националистических организаций Литвы и Эстонии и даже готовилось к проведению совместной нелегальной конференции в г. Елгаве.

Для этой цели в Литву ездил один из членов «КОЛА», студент Рижского мореходного училища Юлис Грабаускис. Вернувшись из Литвы, он рассказал, что действующие в Литве контрреволюционные организации имеют связь с литовскими эмигрантскими кругами в том числе в США, которые добиваются поддержки литовских националистов правительством США. Также националистов поддерживает Ватикан⁹⁵.

Однако конференция не состоялась из-за ликвидации организации НКГБ Латвийской ССР. Руководство организации «КОЛА» — Гулбис, Легерс, а также еще 82 активных участника организации были арестованы⁹⁶.

2.6. «ЯУНЛАТВИЕШИ» («МЛАДОЛАТЫШИ»)

В октябре 1940 г. была образована подпольная организация латвийских националистов «Яунлатвиеши» (латв.: Jaunlatviesi). Ее основателем считается инспектор управления промышленности Латвийской ССР Эдгар Руя, 1915 г.р.⁹⁷, хотя на самом деле за ней стояли германские спецслужбы. Осенью 1939 г. абвер создал в Латвии резидентуру, которую возглавлял прибалтийский немец Илмар Рупнер, бывший руководитель организации «Молодежь Латвии» (латв.: Latvijas Jaunatne)⁹⁸. Отец Рупнера был влиятельным человеком, тесно связанным с режимом Ульманиса, возглавлял валютную комиссию в министерстве финансов (которым руководил Альфред Валдманис, будущий коллаборационист и член Латвийского самоуправления при оккупации), также он являлся директором Рижской бумажной фабрики и совладельцем пароходной компании, руководителем христианского союза молодежи ИМКА.

Осенью 1939 г. в рижской гостинице «Рим» с Рупнером встретился подполковник Шиллинг⁹⁹ и предложил создать подпольную пронацистскую организацию латвийской молодежи. Задачами деятельности организации были определены: сбор разведданных о Красной армии, распространение антисоветской пропаганды, а с началом войны — организация вооруженного восстания в тылу советских войск, проведение диверсий и терактов¹⁰⁰.

Рупнер на следствии 15 декабря 1948 г. показал: «Шиллинг заявил, что я обязан буду создать нелегальную организацию, которая, в случае войны, должна выступить на стороне Германии. Для достижения этой цели, согласно его указаний, я обязан был перед организацией поставить следующие задачи:

1. Вести разведывательную работу в войсках Красной Армии, находившихся на базах в Латвии. Эту работу Шиллинг предупреждал проводить особенно осторожно и в основном при помощи женщин, которые могли бы установить связь с военнослужащими Советской армии.

2. Участники организации должны саботировать приказы и распоряжения командования войск Красной Армии. Для этого участники организации должны были распространять клеветнические измышления по адресу советских людей. Кроме того необходимо было устанавливать связь с бойцами и вести среди них антисоветскую агитацию, восхваляя капиталистический режим в Латвии.

3. Нужно организовать наблюдение за настроениями всех кругов латвийского народа».

После этого Илмар Рупнер, получивший агентурную кличку «Фрицис», установил связь с двумя будущими руководителями младолатышей — подполковником бывшей латвийской армии Эмилем Грапманисом (1903–1989)¹⁰¹ и бывшим председателем студенческой корпорации «Селения» Андреем Комсаром (Комсарсом), который к тому времени уже являлся агентом германской разведки под псевдонимом «Лусис».

Роли в организации были четко распределены. Комсар поддерживал связь с агентурой и с центром (то есть с Шиллингом), Грапманис занимался сбором секретных сведений, а Рупнер — созданием вооруженной подпольной группы¹⁰².

На допросе 15 декабря 1948 г. Рупнер показал: «Я должен был заняться созданием нелегальной организации, Грапманис в ней обязан был заняться созданием нелегальной разведки, а Комсарс — осуществлять связь между будущими группами организации. Кроме того, после отъезда УТАГа и, в том числе Таубе (Таубе являлся связником между немецкой разведкой и организацией), Комсарс обязан был осуществлять связь между нашей организацией и заграницей».

Для сбора шпионских материалов Рупнер и Комсар завербовали ряд новых агентов из участников студенческих корпораций, членов организации «Перконкруст», других националистических организаций. В числе завербованных были архитектор Петерис Эглайс, член «Перконкруста» Эдуард Андерсоне, корпорант Эдгард Эдуардович Руя и другие.

До середины 1940 г. резидентура Рупнера особой активности не проявляла, да и германская разведка никаких особых заданий резидентуре не давала.

К решительным действиям эта «тройка» перешла летом 1940 г., когда абверштелле «Кёнигсберг» приказало Грапманису ускорить сбор материалов о советских войсках, о строительстве аэродромов и дорог, о продукции заводов «Вайрогс», ВЭФ, «Тосмаре» и др., а Рупнеру — усилить пропаганду, расширить организацию за счет бывших членов «Перконкруста», айзсаргов и членов студенческих корпораций и создать запасы оружия.

Вся деятельность резидентуры велась строго конспиративно. Участники организации вербовались под лозунгом борьбы с советской властью и защиты интересов латвийского народа. Связь с германской разведкой тщательно скрывалась от рядовых членов.

Как показал Рупнер на допросе в органах госбезопасности, «среди массы членов организации ни в коем случае не говорить, что организация находится на службе германской разведки. Для конспирации и маскировки, а также для привлечения большого количества участников организация должна носить националистический характер».

Решено было активизировать работу по вовлечению в создаваемую организацию бывших участников ликвидированных советской властью организаций: перконкрустовцев, айзсаргов, студенческих корпораций и других существовавших в Латвии националистических организаций и обществ. На членов бывшей военно-фашистской организации айзсаргов, как наиболее многочисленной и разбросанной по республике, была возложена задача расширения антисоветской пропаганды и агитации на селе. Все участники организации обязывались саботировать распоряжения Советов о государственных поставках продуктов сельского хозяйства, собирать, приобретать оружие, с началом военных действий захватывать волостные правления, арестовывать советских, партийных, комсомольских работников и активистов.

Было намечено создать контрреволюционные молодежные группы из учащихся начальных и средних школ и высших учебных заведений. Школьников — участников групп предполагалось использовать в качестве связников в период вооруженного восстания против советской власти. Для этого рекомендовалось расширить националистическую пропаганду среди учащихся и молодежи, игнорировать девушек, общающихся с русскими; где только возможно подчеркнуто демонстрировать латвийские национальные костюмы; подчеркивать особенности быта, нравов латышей и т. д.; втягивать в националистическую деятельность как можно больше работников литературы и искусства, представителей латвийской интеллигенции.

О целях и задачах организации «Яунлатвиеши» Руя на следствии 25 марта 1941 г. показал:

«Организация ставила своей задачей вести борьбу за создание независимой буржуазной Латвии. В этих целях мы готовили нелегальные контрреволюционные кадры, чтобы в любой момент по призыву центра выступить против советской власти. Организация вела пропаганду и призывала латышей к единению для борьбы с советской властью. Восстановление независимой буржуазной Латвии мыслилось осуществить путем вооруженного восстания, которое мы готовили на случай военной интервенции Германии против СССР».

Рупнер, по указаниям которого действовала организация, прилагал все усилия к тому, чтобы она была по возможности более конспиративной, требовал от ее руководителей и участников воздерживаться от открытых выступлений против советской власти. Как показал на следствии Руя: «Рупнер подчеркнул, что мы не должны разбрасываться силами на всякого рода демонстрации и открытые антисоветские выступления, ибо такие действия в данный момент немыслимы и бесплодны. Наша организация должна быть дисциплинированной и сохранять свои силы… Надо выглядеть красным, а не белым и, если можно, проникнуть в партию, профсоюз, то необходимо воспользоваться такими случаями и все услышанное на партийных собраниях передавать в центр, но никаким путем не проявлять себя внешне врагом советской власти».

«Рупнер, — показал Руя, — утвердительно заявил, что военная интервенция Германии против Советского Союза неизбежна, что существующее между Германией и Советским Союзом в настоящее время дружественное соглашение есть временное явление, которое используется немцами в их же интересах до определенного времени. Через год оно должно обязательно нарушиться со стороны Германии. Пользуясь военной интервенцией Германии против СССР, мы сможем осуществить нашу идею — восстановление независимой буржуазной Латвии».

Организация «Яунлатвиеши» строилась централизованно, с соблюдением строгой конспирации, по тому же принципу, по которому строилась организация «Перконкруст».

Основа организации — небольшая группа ее членов. 5–6 групп объединялись в блок, который осуществлял руководство группами. Блоки объединялись в округа. Округа подчинялись центру организации. Как правило, запрещалось знакомство между собой большого числа участников организации. Центр поддерживал связь с окружными организациями только через специально назначенных связников.

В состав организации входили 3 отдела:

1) Политический — вырабатывал программные и политические установки организации, поддерживал связь с другими антисоветскими формированиями, направлял деятельность окружных организаций и блоков.

2) Отдел пропаганды — издавал и распространял листовки и воззвания.

3) Военный отдел — разрабатывал планы вооруженного восстания и свержения советской власти в Латвии, проводил подготовительные мероприятия в этом направлении».

По показаниям Рупнера, к началу войны организация «Яунлатвиеши» имела в своем составе:

1) В городе Риге — до 20 блоков по 20–35 чел. в каждом. Блоки создавались в основном из прежних участников бывших политических партий и националистических организаций Латвии и сохранили их названия. Так, были блоки «Даугавас ванаги» («Двинские соколы»)¹⁰³, перконкрустовцев, студенческих корпораций «Талавия», «Селония» и т. д., блок бывших работников политической полиции Латвии в числе 15 чел. во главе с бывшим личным охранником главы Латвии Ульманиса — Николаем Либиетисом, и другие. Рижскими блоками до марта 1941 г., то есть до своего отъезда в Германию, руководил Комсарс, после него — Руя. Были созданы также блоки из молодежи при 1-й и 2-й рижских гимназиях, при техникуме завода ВЭФ, из студентов ЛГУ под руководством врача Вецпуйсиса, и другие.

2) Видземский округ имел 11 блоков; из них в г. Цесис — 2 блока, по 1 блоку в городах Валмиера, Руена, Алуксне, а также в волостях Лигатне, Яунпиебалга, Сигулда, Лиелварде.

Создавал блоки и осуществлял руководство их деятельностью бывший учитель цесисской средней школы Джемс Раудзиньш. Активным помощником Раудзиньша был участковый агроном Цесисского уезда Элмар Янович Саулитис, 1911 г.р., бывший член организации айзсаргов.

3) Курземский округ насчитывал 7 блоков, из них 2 блока в г. Лиепае, по одному блоку в городах Вентспилс, Кулдига, Айзпу-те, 2 блока в волостях. Создавал курземские блоки и направлял их деятельность Руя, а после него — Хелмут Волдемарс¹⁰⁴.

4) Земгальский округ состоял из 3 блоков — в городах Елгава и Бауска и в волостях Елгавского уезда. Руководил деятельностью блоков бывший старший лейтенант латвийской армии Каулс.

5) Латгальский (Даугавпилсский) округ имел 4 блока, из них 2 в г. Даугавпилс, по одному блоку в городах Резекне и Грива. Создавали блоки перконкрустовец Эдуард Андерсоне и спортсмен-баскетболист Эдгунс Баротайс.

В сентябре 1940 г. в «Призыве к латышам» руководители организации писали: «17 июня 1940 г. войска СССР вычеркнули из списка государств Латвию — нашу родину. Красная лавина залила нашу землю. Только недолгое время было суждено нам самим решать свою судьбу. В это время мы допустили большие ошибки и промахи, которые не следует забывать, а именно: стремление к наживе, ненависть, взаимную грызню, недостаток национального самосознания. Так мы дождались самого большого разрушителя нашего народа — интернационального коммунизма.

Кому в Европе нужен интернационализм? Он нужен только одной нации — евреям. Евреев мы ненавидели всегда, ибо все наше богатство, что нам давала земля, захватывали евреи. Поэтому, сыновья Латвии, будем бороться против них. К этой борьбе мы призываем всех латышей. В этой борьбе всем необходимо быть объединенными и вооруженными мыслью о свободной независимой Латвии. Игнорируйте русских, коммунистов и красноармейцев не только на работе, но и не дружите с ними. Возобновите знакомства с латышами. Укрепляйте эти связи, помогайте друг другу в трудную минуту. Берегите и воспитывайте молодежь, чтобы она выросла латышами, не позволяйте превратить ее в рабов и предателей своего народа!

Молодые латыши».

В августе 1940 г. руководители организации «Яунлатвиеши» установили связь с националистической организацией «Тевияс саргс». Связь между этими организациями поддерживал участник организации «Яунлатвиеши» Миервалдис Петрович Нитиньш, 1914 г.р., член студенческой корпорации «Селония», работавший делопроизводителем отдела социального страхования в г. Риге. Нитиньш на своей квартире организовал встречу руководителя организации «Яунлатвиеши» Руя с руководителем организации «Тевияс саргс» Клявиньшем. На этой встрече Клявиньш упрекнул руководителей организации «Яунлатвиеши» в том, что «тактика организации медлительная и работы совершенно никакой не видно, в то время когда антисоветскую деятельность в настоящий момент необходимо проявлять более активно».

Этот упрек Клявиньша Руя доложил Комсарсу, который заявил в ответ: «Наша организация не думает менять тактику, и мы не намерены в настоящее время внешне активно проявлять свою деятельность, так как активизация антисоветской работы вызвала бы целый ряд репрессий в организации, что для нас совершенно нецелесообразно».

Поскольку точка зрения Клявиньша у руководства организации «Яунлатвиеши» поддержки не нашла, контакты, направленные на подготовку антисоветских выступлений, он порвал.

Однако связь между организациями по линии сотрудничества с германской разведкой осталась. После своего ареста на допросе в органах госбезопасности Владимир Клявиньш по этому вопросу показал: «Руя на первой же встрече предложил мне заниматься сбором секретных военных сведений о Красной армии, ее гарнизонах, расположении воинских соединений и их вооружении. Предложение Руя я принял».

После отъезда в марте 1941 г. германского разведчика Таубе в Германию связь с центром разведки организация «Яунлатвиеши» и резидент Рупнер стали поддерживать через агронома Элмара Яновича Саулитиса, который был еще в 1939 г. завербован разведчиком Харалдом Мартыновичем Эрдманом, 1914 г.р.

Перед отъездом в Германию в 1939 г. Эрдман передал Саулитиса на связь разведчику Крегеру, работавшему в акционерном обществе УТАГ в Риге. Он поручил Саулитису не только собирать шпионские данные о советских войсках в Латвии, но и изучить азбуку Морзе, чтобы обращаться и пользоваться радиоаппаратурой, подыскать и завербовать радиста для поддержания регулярной связи с центром разведки.

В мае 1941 г. Саулитис был задержан органами государственной безопасности Латвии, согласился на перевербовку и был освобожден из-под ареста. Однако, оказавшись на свободе, Саулитис сразу перешел на нелегальное положение и германской разведкой был нелегально переправлен в Германию.

В августе 1941 г. германскими войсками был взят в плен начальник отделения 2-го отдела НКГБ Латвии Жигунов Александр Яковлевич. Жигунов позже показал, что работники СД ему сообщили, что «Саулитис занимался разведывательной деятельностью в пользу Германии. После того, как его задержал НКВД, он обратился за помощью к нашим людям и был нелегально переправлен в Германию».

Находясь в Германии, Саулитис несколько раз нелегально переходил границу СССР на территорию Литвы и продолжал шпионскую и подрывную деятельность в Латвии. Незадолго до нападения фашистской Германии на СССР Саулитис последний раз перешел нелегально границу в сторону Германии, имея с собой планы аэродромов в районе Лиепая, Вентспилс, Вайноде и другие шпионские материалы. В 1941 г. Саулитис вернулся на территорию уже оккупированной Латвии.

Связником центра германской разведки с резидентом Рупнером и организацией «Яунлатвиеши» был также бывший старший лейтенант латвийской армии, племянник адмирала флота буржуазной Латвии Юрис Спаде.

В апреле 1941 г. Спаде Юрис нелегально прибыл в Ригу и передал Рупнеру новые указания о проведении ряда мероприятий, непосредственно связанных с предстоящим военным нападением Германии на СССР. 15 декабря 1948 г. на допросе в органах госбезопасности Рупнер об этом показал: «Согласно полученным от него указаниям, организация должна была составить планы по охране военных объектов от возможного их уничтожения в случае отхода советских войск. В этой связи большое внимание предлагалось уделить сохранению Рижского радиоцентра, телефонной станции, центральной почты, моста через реку Югла по Псковскому шоссе. От нас требовали не допустить взрыва электростанции Кегум, заводов ВЭФ, Вайрогс, Тосмаре, а также лиелупских и сигулдских мостов. Мы должны были разработать и представить немецкой разведке планы размещения немецких парашютистов, обусловить сигналы для них и т. д.».

Одновременно центр разведки требовал уточнять данные о советских войсках в Латвии, складах боеприпасов, аэродромах, дорожном строительстве и т. д.

Через Спаде организация «Яунлатвиеши» получила от германской разведки 4 рации, которые были переданы: блоку бывших работников латвийской политической полиции во главе с Либиетисом, Видземскому округу во главе с Раудзиныпем, разведчику Элмару Саулитису и координатору резидентуры СД из перконкрустовцев Феликсу Рикардсу.

В мае 1941 г. Рупнер и руководители организации «Яунлатвиеши» получили указания центра разведки перевести участников организации на нелегальное положение, уйти в леса, подготовиться к активным подрывным действиям против советской власти в связи с приближающимся сроком начала военных действий Германии против СССР. Датой возможного начала этих действий указывалось 9 мая 1941 г.

Одновременно с этим руководство младолатышей призвало бывших айзсаргов прятать имеющееся и приобретать новое оружие. Не создавая специальных нелегальных организаций, командирам айзсаргов поручалось восстановить и поддерживать связь с рядовыми айзсаргами, чтобы в любое время привести их в боевую готовность для выступления против советской власти.

От германской разведки Рупнер получил в разное время через УТАГ более 10 тыс. рублей советскими деньгами, Саулитис — 4 тыс. рублей. Кроме того, организация «Яунлатвиеши» получала средства в виде пожертвований от некоторых представителей латвийской националистической интеллигенции — оперных певцов Ветра, Кактыньша и других.

Как признал на следствии Рупнер, к началу военных действий Германии против СССР деятельность организации «Яунлатвиеши» в значительной мере была дезорганизована проведенными органами НКГБ оперативными мероприятиями. 15 декабря 1948 г. на следствии он показал: «Несмотря на широко намеченные планы вооруженного выступления в случае войны Германии против Советского Союза, большой работы наш центр в начале войны практически не мог осуществить. Это объясняется в основном тем обстоятельством, что к этому времени проходила массовая высылка антисоветских элементов из Латвии. В связи с этим деятельность нашей организации в значительной степени была нарушена».

«Младолатыши» издавали свою подпольную газету «Голос народа» (латв.: Tautas balss). За время своего существования группа успела совершить несколько актов саботажа, первым из которых был пожар на спичечной фабрике «Вулкан» в Лиепае 6 ноября 1940 г.¹⁰⁵

В то время, когда Э. Грапманис занимался организацией городского вооруженного подполья, И. Рупнер перешел на нелегальное положение и занялся организацией антисоветского сопротивления в Адажской волости Рижского уезда, где к весне 1941 г. создал вооруженную повстанческую группу из бывших айзсаргов, кулаков и других антисоветски настроенных граждан¹⁰⁶.

В первые дни войны группа Рупнера в Адажской волости захватила местный волостной исполком, арестовала партийный, советский и комсомольский актив и взяла под контроль все ближайшие дороги. После этого группа начала наступление к побережью Балтийского моря в сторону Лимбажи, но там их атака была отбита силами Красной армии и моряков Балтийского флота.

Позднее, в годы оккупации, Илмар Рупнер был руководителем молодежной организации Даугавиеши, в 1943 г. записался добровольцем в Латвийский легион войск СС, где был награжден за заслуги Железным крестом 1-й и 2-й степени. В 1945 г. он был взят в плен советскими войсками¹⁰⁷.

В составе младолатышей действовало несколько отдельных групп, в том числе — группа бывших офицеров Латвийской армии и айзсаргов во главе с подполковником Волдемаром Вейссом¹⁰⁸, которая активно участвовала во всех вооруженных акциях организации¹⁰⁹. С первых дней оккупации Риги Вейсс также сыграл первостепенную роль в организации расправ над евреями, коммунистами, красноармейцами, став самопровозглашенным комендантом Риги и создав костяк латвийской полиции. Впоследствии он занимал высокие посты в Латвийском легионе войск СС.

2.7. «ЛАТВИЙСКОЕ НАРОДНОЕ ОБЪЕДИНЕНИЕ» (ЛНО)

Организация «Латвийское народное объединение» (латв.: Latviesu Tautas Apvieniba, LTA) была создана в августе 1940 г. под руководством бывшего секретаря министра общественных дел Латвии Альфреда Цеймурса. Деятельность ЛНО была направлена на объединение разрозненных антисоветских организаций и групп в единое антисоветское подполье и на подготовку повстанческих кадров, способных принять участие в вооруженном выступлении¹¹⁰.

Организаторами создания ЛНО являлись:

— Цеймурс Альфред Альфредович, 1906 г.р., уроженец Лубанской вол. Мадонского уезда, бывший член организации айзсаргов, секретарь Министерства общественных дел Латвии;

— Берзиньш Андрей Карлович, 1906 г.р., член Социал-демократической партии Латвии с 1925 по 1929 г., журналист, работал в редакции газеты «Яунакас Зиняс» («Новейшие известия»);

— Эзериетис Герберт Янович, 1914 г.р., уроженец волости Ледургас, Рижского уезда, бывший член организации «Латвияс ванаги»;

— Самтс Эдгаре Фрицевич, 1909 г.р., артист Театра оперы и балета в г. Риге;

— Залитис Ансис Янович, 1910 г.р., уроженец г. Риги, работавший инспектором особых поручений в Народном комиссариате труда Латвийской ССР.

Ансис Залитис вошел в организацию ЛНО в составе уже существовавшей группы из 5 чел. под названием «Лачплеша нация» («Нация Лачплесиса»). Руководителем небольшой группы в 6 чел. был также и Герберт Эзериетис.

В ЛНО входили, в первую очередь, участники бывшей организации айзсаргов и других существовавших в Латвии до 1940 г. националистических организаций. На следствии 17 апреля 1941 г. Цеймурс показал: «Организация возникла в августе 1940 г. Состоит она из бывших участников реакционных формирований — айзсаргов, ванагов, корпорантов и других националистических элементов».

В начале 1941 г. в составе организации были созданы следующие отделы:

Организационный отдел — руководил работой по вербовке новых участников организации, поддерживал связь с другими

антисоветскими формированиями и германской разведкой. Руководил отделом Цеймурс.

Отдел пропаганды — изготовлял и распространял антисоветские листовки и воззвания, проводил агитацию за свержение советской власти в Латвии. Руководил отделом Берзиньш.

Оперативный отдел — собирал шпионские материалы для германской разведки, подготавливал диверсионные акты на объектах, имеющих оборонное и народно-хозяйственное значение. Руководил отделом Залитис.

О целях и задачах организации ЛНО Цеймурс на следствии 17 апреля 1941 г. показал:

«Наша программа сводилась в основном к свержению советской власти в Латвии и восстановлению независимого Латвийского государства.

В этих целях мы пропагандировали национализм и стремились сохранить латышей как нацию, стоящую вне классовой борьбы и интернационализма.

Мы ставили задачей захватить руководящие посты в государственном аппарате и в этих целях расставить участников нашей организации на важнейших участках социалистического строительства.

Большие надежды мы возлагали на войну Германии с Советским Союзом. Мы хотели использовать обстановку войны для взятия власти в свои руки».

Ко времени ликвидации органами госбезопасности организация ЛНО насчитывала 200–250 чел., в основном в г. Риге. Низовые звенья организации были созданы также в ряде уездов и волостей республики. Наиболее крупными из них были: группа в Яунелгаве, созданная студентом Латвийского госуниверситета Леонидом Ивановичем Везисом, 1913 г. р; группа в поселке Кримулда, Рижского уезда, созданная управляющим кирпичным заводом в соседней Турайдской волости, Арнольдом-Романом Фрицевичем Цербулисом, 1914 г. р, совместно с кримулдским лютеранским священником Крауклисом; группа в местечке Вецпиебалга, Цесисского уезда, созданная рижским адвокатом Янисом Русовым, и другие.

Руководители организации ЛНО установили и поддерживали связь с руководителями организаций Латвийский национальный легион и «Яунлатвиеши». Вместе с последними выполняли указания резидента германской разведки Рупнера, хотя, разумеется, далеко не все члены организации знали об этом.

С представителем организации Латвийского национального легиона Шпонсом связь установил в декабре 1940 г. один из руководителей ЛНО Эзериетис. Встреча свелась к взаимному опросу о составе и боеготовности той и другой организации. Никаких конкретных решений о совместных действиях принято не было.

В феврале — марте 1941 г. Берзиньш установил связь с представителем организации «Яунлатвиеши» Палмсом, с которым вел переговоры об объединении обоих организаций. Палме согласился на объединение обоих организаций, но с условием, что организация ЛНО вливается в организацию «Яунлатвиеши», подчиняется ее программе и тактике.

Как показал на следствии 16 мая 1941 г. Цеймурс, такую позицию Палме мотивировал тем, что «во-первых, организация «Яунлатвиеши» руководствуется указаниями своих руководящих представителей в Германии и призвана объединить существующие в Латвии контрреволюционные организации для борьбы против советской власти. Во-вторых, организация «Яунлатвиеши» по своему количественному составу значительно превосходит организацию «Латвийское народное объединение».

На объединение на таких условиях руководство организации ЛНО не согласилось, считая себя наиболее представительной организацией, тем более что ЛНО тоже поддерживала связь с германской разведкой через одного из руководителей организации — Ансиса Залитиса.

Связь с немцами Залитис установил еще до того, как вошел в состав ЛНО вместе со своей группировкой «Лачплеша нация». Еще тогда он был знаком с агентом германской разведки Кронбергом, работавшим в г. Риге в акционерном обществе УТАГ.

Уезжая в 1941 г. в Германию, Кронберг передал Залитису адрес для дальнейшей письменной связи с разведкой: «Мюнхен, Кохш-трассе, 11». Кроме того обещал направить к Залитису связного от разведки, но, по заявлению Залитиса, таковой не прибывал.

О сотрудничестве с германской разведкой Залитис 19 апреля 1941 г. показал: «Считая основным противником советской власти Германию, мы ориентировались на нее и возлагали большие надежды на то, что Германия окажет нам помощь и поставили своей задачей установить связь с германским представительством. Осуществление этой задачи было возложено на меня, так как Цеймурс знал, что я имею знакомого Кронберга, который знаком с немцами.

Выполняя поставленную задачу, я через Кронберга связался с немецким представительством, информировал через Кронберга немецкое представительство о деятельности организации по подготовке повстанческих, националистически настроенных кадров для свержения советской власти в Латвии.

Кронберг сообщил, что немецкое представительство к факту существования нашей контрреволюционной, националистической организации относится положительно и в нужный момент даст нам указания о дальнейшей деятельности».

Наиболее устойчивую связь с германской разведкой организация ЛНО поддерживала через уже упомянутого Элмара Саулитиса — члена организации «Яунлатвиеши» («Младо-латыши»). Связь с ним поддерживал Андрей Карлович Берзиньш, который об этом на следствии 20 апреля 1941 г. показал: «Основной и главной задачей нашей организации являлось свержение советской власти в Латвии и восстановление независимого Латвийского государства. Мы рассчитывали на помощь Германии в борьбе с Советами. В этой связи организация предприняла ряд конкретных шагов по установлению контакта с германским представительством в Латвии.

Я установил связь с представителем германской разведки Саулитис Элмаром, с которым вел переговоры по существу установления связи нашей организации с немцами. Саулитис заявил, что имеет связи с германским посольством в Латвии и занимается сбором сведений, интересующих германскую разведку, и сказал, чтобы члены нашей организации собрали для германского посольства сведения о расположении зенитной артиллерии, авиабаз и парков, береговой обороне, о политических настроениях латышей. Это предложение я принял.

Этот вопрос мною был поставлен перед центром, и мы решили заниматься сбором шпионских сведений в пользу германской разведки, с условием, что немцы окажут нам помощь в борьбе с большевиками и обеспечат нас оружием.

Мы решили обязать участников нашей организации заниматься сбором шпионских сведений в свете тех заданий, которые исходили от германского посольства».

Германская разведка требовала от руководителей организации не только сбора шпионских материалов, но и подготовки к активным диверсионным действиям в тылу советских войск в случае начала войны Германии против СССР.

Цеймурс на допросах в органах госбезопасности показал:

«В марте 1941 г. Берзиньш установил личный контакт с немцами. Он, Берзиньш, мне рассказывал, что немцы дали ему ряд заданий по сбору шпионских сведений о расположении зенитной артиллерии в Риге, о состоянии авиационных парков, о дислокации и вооружении частей Красной Армии.

Задания немецкой разведки я получал также через Залитиса, который сообщил мне, что немцы предлагают взорвать железнодорожный мост в районе Гулбене-Абрене, сообщить о месте расположения точек зенитной артиллерии в Лифляндии, о расположении складов с бензином и авиабомбами. Проводить систематические диверсии и взрывы в тылу Красной Армии с тем, чтобы добиться ее поражения. Эта работа должна была проводиться во время войны партизанскими группами, которые должны быть созданы из числа активных националистов.

На всех участников организации возлагалась задача подобрать из числа своих знакомых националистически настроенные антисоветские элементы для вербовки их в организацию и привлечения к шпионской деятельности, в том числе из числа военных специалистов».

В марте 1941 г. Кронберг ориентировал Залитиса о том, что «в отношениях между Германией и СССР наступает разрыв и что этот разрыв возможен в ближайшее время».

В связи с этим руководству организации ЛНО было предложено подобрать возможных кандидатов в правительство Латвии, которое будет создано после начала боевых действий и оккупации республики. Этот вопрос обсуждался в конце марта 1941 г. на совещании руководства организации.

Совещание проходило на конспиративной квартире, содержателем которой был Янис Петрович Клявиньш. В состав правительства, в числе прочих, были намечены такие националисты, как бывший в 1918 г. премьер-министром пастор Ниедра¹¹¹, адмирал Латвийской армии Спаде¹¹², руководитель организации «Перконкруст» Густав Целминьш, посол Латвии в Лондоне Карлис Зариньш¹¹³ и другие лица.

Однако эти кандидатуры не нашли одобрения германской разведки: Ниедра был слишком стар, Целминьш где-то, когда-то неодобрительно отозвался о немцах, Зариньш — англофил, Спаде — франкофил, так как учился во Франции.

Руководители организации ЛНО широко проводили националистическую пропаганду и агитацию против политики советского правительства и лиц русской национальности. Руководитель отдела пропаганды Берзиньш приобрел печатный станок, член организации Янис Чикутс похитил из типографии газеты «Советская Латвия» шрифт. Таким путем изготавливались националистические листовки и воззвания.

Множительный аппарат хранился на конспиративной квартире по ул. Приежу, д. 6/8, кв. 6, содержателем которой был работавший в Рижском проектном тресте Янис Петрович Клявиньш.

Активное участие в изготовлении и распространении листовок и воззваний принимал член организации ЛНО, священник Кримулдского лютеранского прихода Крауклис Артур Арнольдович, 1904 г.р., бывший член организации айзсаргов. На следствии 29 мая 1941 г. Крауклис показал:

«Контрреволюционную работу я начал вести по собственной инициативе. По собственному желанию вступил также в контрреволюционную националистическую организацию ЛНО для того, чтобы вести организованную активную контрреволюционную работу против советской власти.

Как служитель религиозного культа я не должен был вести контрреволюционную работу против существующей власти, но во мне преобладало чувство моих контрреволюционных националистических убеждений».

Крауклис был автором ряда антисоветских листовок и стихотворений, сам же их распространял в Риге, рассылал знакомым по почте, разбрасывал в поездах пригородного сообщения и т.д.

2.8. ЛАТВИЙСКИЙ НАЦИОНАЛЬНЫЙ ЛЕГИОН (ЛНЛ)

При организации подпольной работы Латвийского национального легиона (ЛНЛ) был учтен опыт нелегальной работы организации «Перконкруст», многие члены которого вошли в ЛНЛ, и рекомендации немецкой разведки. Группировка строилась по военному принципу, состояла из боевых групп по 9—10 чел. в разных городах и уездах республики. Так же как и предыдущие организации, ЛНЛ ставила перед собой задачу организации вооруженного восстания в момент нападения Германии на СССР.

Организация ЛНЛ была создана в сентябре 1940 г. Ее организаторами были:

— Таманис Янис Янович, 1911 г.р., бывший член организации айзсаргов, руководитель кружка скаутов, работал монтером 1-го молочного комбината г. Риги.

— Калне Альфонс Вилисович, 1901 г.р., этнический немец (в 1938 г. сменил немецкую фамилию Ульрих на латвийскую — Калне), бывший член организации айзсаргов, работал в магазине фирмы «Монтер и техника».

— Давис Иван (Янис) Васильевич, 1893 г.р., учитель основной особой школы в г. Риге, бывший прапорщик царской армии.

Важную роль в деятельности организации также играли:

— Бриесма Роберт-Жанис Индрикович, 1891 г.р., бывший полковник и командир 5-го полка Латвийской армии, работал помощником бухгалтера на фабрике «Старс».

— Шмите Николай-Хуго Николаевич, 1892 г.р., уроженец Валкского уезда, по профессии агроном, работал управляющим домами в г. Риге.

— Шпоне Индрикис Индрикович, 1914 г.р., уроженец г. Мазсалаца, Валмиерского уезда, бывший начальник Валмиерского округа националистической молодежной организации «Латвияс ванаги» («Латвийские соколы»). Работал техником в конторе телефонной станции г. Риги.

Организация ЛНЛ вела подготовку к вооруженному восстанию с целью свержения советской власти в Латвии. В г. Риге, уездах и волостях республики создавались повстанческие группы, изыскивалось необходимое для восстания оружие. Руководство подготовкой к восстанию было возложено на полковника Бриесма, в организации известного под псевдонимом «Дедушка». Велась также работа по подготовке диверсионных актов с целью разрушения средств связи и предприятий, имеющих важное народно-хозяйственное значение. Намечались террористические акты в отношении руководителей компартии и советского правительства в Латвии.

Таманис и Калне поддерживали связь с Рупнером и другими агентами немецкой разведки в Латвии, надеясь при их помощи и содействии получить оружие и боеприпасы.

Руководитель организации Таманис Янис Янович на допросе показал: «Организацию я создал по инициативе германской разведки, от которой получал задания и информацию. Член нашей организации — Рупнер, один из руководителей ЛНЛ — возглавил еще и другую контрреволюционную организацию, состоящую из студентов-корпорантов. Рупнер был связан с немецкими учреждениями в г. Риге — т. н. Комиссией по репатриации немецких граждан из Латвии…

По заданию немецкой разведки организация ЛНЛ намеревалась создать особые диверсионные группы в количестве 15–20 чел., так как намечалось совершение диверсий на следующих объектах г. Риги: радиостанции, почте, центральном телеграфе, в Управлении милиции и на заводе “Вайрогс”. В отношении террора организация намечала установить адреса и маршруты руководителей партии и правительства».

В этих целях организация проводила следующую работу:

1. Вербовала в ЛНЛ бывших офицеров латвийской армии, участников националистических организаций (айзсаргов, «Перконкруста» и др.). К началу января 1941 г. в городах и уездах республики было создано около 15 повстанческих групп по 9—10 чел. в каждой и диверсионная группа в количестве 20 чел.

2. Занималась накоплением огнестрельного оружия и боеприпасов у бывших участников националистических военизированных организаций.

3. Вела сбор шпионских сведений по заданию германской разведки.

4. Печатала и распространяла антисоветские листовки, содержавшие призывы к вооруженному выступлению против советской власти.

Фактически организация ЛНЛ возникла на базе распущенных молодежных националистических организаций «Ванаги» и скаутов.

Один из бывших руководителей «Ванагов» Вимба Эрнст Августович, 1910 г.р., старший кондуктор на Латвийской железной дороге, на следствии 23 марта 1941 г. показал: «Деятельность организации «Латвияс ванаги» была прекращена только формально. По существу же деятельность эта продолжалась нелегально, как деятельность контрреволюционной организации, проводящей активную борьбу с советской властью и подготавливающей ее свержение».

Первое нелегальное совещание руководителей организации «Ванаги» после установления в Латвии советской власти состоялось в конце сентября 1940 г. на квартире Шпона, в г. Риге. Это совещание и положило начало созданию организации ЛНЛ. На этом совещании Шпоне сообщил, что уже существует ряд организаций, подготавливающих свержение советской власти в Латвии, и бывшим участникам организации «Латвияс ванаги» необходимо восстановить их деятельность и включиться в борьбу за свержение советской власти. Такое свержение, как говорил Шпоне, приурочивается ко времени вооруженного столкновения СССР с Германией, это столкновение неизбежно будет весной 1941 г. и к этому времени необходимо подготовить внутренние силы для свержения советской власти.

Участники совещания решили восстановить связи с бывшими членами организации «Латвияс ванаги». Было решено начать обучение санитарному делу женщин — членов организации в целях подготовки медработников, необходимых при восстании и боевых столкновениях с бойцами Красной армии. Был намечен ряд объектов для проведения диверсионных актов: радиостанция, почта, центральный телеграф, телефонная станция, управление милиции г. Риги, заводы «Вайрогс», ВЭФ и другие. Для этого создана была специальная группа диверсантов в 15–20 чел. Руководство группой было возложено на Шпонса.

Одним из средств активной борьбы руководители организации ЛНЛ считали террор в отношении руководителей коммунистической партии и правительства Советской Латвии. Для этого устанавливались адреса, изучались маршруты их следования на работу и домой, устанавливались адреса сотрудников НКГБ и офицеров Красной армии. Эта работа была возложена на руководителя группы учащейся молодежи Гринбергса. Инициатором постановки вопроса о подготовке и проведении террористических актов был Шмите. Он предлагал убить в первую очередь секретарей ЦК Компартии Латвии Калнберзиньша и Спуре и председателя Совета министров Лациса.

«Кроме того, — показал на следствии 6 февраля 1941 г. Шмите, — мы намеревались совершить теракты над всеми народными комиссарами. Мы хотели знать места жительства, а также и маршруты передвижения лиц, в отношении которых наметили покушения». Калне для осуществления террористических актов в отношении руководителей компартии и правительства Латвии предлагал применить яды. Однако это предложение другими руководителями организации ЛНЛ было отвергнуто.

Низшей, первичной ячейкой организации ЛНЛ было звено из 5–8 чел. Три звена составляли взвод, три взвода — корпус, 6 корпусов — бригаду. Все бригады подчинялись руководству Латвийского национального легиона. Последнее осуществляло руководство низовыми подразделениями через приказы, издававшиеся от имени «командира легиона». Было издано 4 приказа. После ознакомления участников организации приказы уничтожались.

На следствии руководители организации ЛНЛ показали: первый приказ регламентировал создание организации, подчеркивал, что в ней могут состоять участники различных националистических организаций, существовавших в буржуазной Латвии, деятельность которых была запрещена советской властью.

Второй приказ предлагал участникам организации избегать пользоваться почтой, телеграфом, телефоном, так как письма могут просматриваться, а телефонные разговоры подслушиваться работниками советских органов.

Третий приказ определял структуру организации.

Четвертый приказ требовал соблюдения строгой конспирации в организации борьбы с советской властью.

Кроме приказов руководством организации ЛНЛ было выпущено 3 воззвания к латвийскому народу. В первом обращении народ Латвии призывался к «нелегальной мобилизации национальных сил Латвии для освобождения Латвии от рабства коммунистической партии и всемирового жидовства», сообщалось, что создана «единственная беспартийная нелегальная организация латвийского народа Латвийский национальный легион вместо легальных организаций, которые были закрыты и ликвидированы на основании изданного коммунистической партией декрета».

На следствии 17 апреля 1941 г. Калне показал: «Так как наша организация в борьбе против советской власти одна была бы бессильна, мы ориентировались на Германию в ее войне с Советским Союзом, что облегчило бы нашу борьбу. Об этом я неоднократно говорил на совещаниях руководящих участников организации и указывал на необходимость установления связи с немецкими представителями, находящимися в Риге, для ориентировки нас по этому вопросу».

На укрепление связей с германской разведкой руководителей организации ЛНЛ активно подталкивал Рупнер, с которым регулярно связь поддерживал Таманис. На следствии 3 февраля 1941 г. Таманис показал: «Рупнер возглавлял другую, широко разветвленную контрреволюционную организацию, состоящую из айзсаргов, студентов-корпорантов и офицеров бывшей Латвийской армии. В состав ее входят также профессора и научные работники. Сам Рупнер связан с немецким учреждением, находящимся в Риге, — УТАГ, финансирующим организацию через посредство одной мне неизвестной немецкой фирмы. С Рупнером, непосредственно перед моим арестом, я вел переговоры об объединении с его организацией Латвийского национального легиона.

Рупнер еще раз настойчиво повторил, что они свою нелегальную деятельность координируют с деятельностью немцев и во многом от них зависят. В этом же направлении они будут действовать и дальше. Сообщил также, что выступление немцев против СССР предполагается в марте 1941 г. и что к этому времени надо быть готовыми как нашей организации, так и их. К моменту восстания оружие будет доставлено из Германии через упомянутую им фирму…

…Восстание решено было начать около 20 марта 1941 г. К этому сроку они и готовились, создавали повстанческие группы, собирали оружие и боеприпасы. Мне и руководящим лицам ЛНЛ Калнсу, Давису и др. известно, что в марте 1941 г. Германия предполагает начать военные действия против Советского Союза. К этому времени мы и думали приурочить восстание в Латвийской ССР. Эти сведения мною получены от моего знакомого Рупнера, связанного по шпионской работе с агентами немецкой разведки в Риге, от которых он, Рупнер, и получил эту информацию».

Восстание должен был возглавить полковник Бриесма. На допросе 3 февраля 1941 г. он сообщил: «Я дал свое согласие возглавить Латвийский национальный легион и взять на себя подготовку и руководство вооруженным восстанием».

Руководители организации ЛНЛ одновременно активизировали работу по сбору шпионских материалов для германской разведки. Для этого при штабе ЛНЛ было создано специальное информационное отделение. О задачах этого отделения Николай-Хуго Шмите рассказал 16 января 1941 г. на допросе в органах госбезопасности: «В задачу отделения входил сбор сведений о расположении частей Красной армии, о передвижении частей, о местах нахождения военных складов и их охранении, изучение подступов к складам, чтобы на случай вооруженного восстания знать, как легче можно попасть на тот иди иной военный склад».

По инициативе Калнса и по поручению Таманиса Шмите и Давис подготовили письмо на имя Гитлера с просьбой оказать вооруженную помощь в свержении советской власти в Латвии. Письмо это Шмите и Давис пытались передать представителю УТАГ в Риге Самсону, проживавшему в гостинице «Петроград». Боясь провокации, Самсон письмо не принял. Как показал на следствии 16 января 1941 г. Шмите, «Самсон категорически отказался принять наше письмо, заявив: “Я, как иностранец, не хочу вмешиваться в политические дела другой страны”, и предложил нам оставить помещение».

Такое же письмо было подготовлено еще на имя посла буржуазной Латвии в Швеции Волдемара Салнайса¹¹⁴. Это письмо руководители организации ЛНЛ пытались переправить через одного датского коммерсанта, но и он принять письмо отказался.

Вследствие этих неудач оба письма Шмитсом и Дависом были уничтожены. На следствии Шмите воспроизвел содержание письма, адресованного Гитлеру:

«Его превосходительству господину германскому рейхсканцлеру.

16 июня 1940 г. Советское правительство предъявило Латвийскому, Литовскому и Эстонскому правительствам ультиматум и потребовало занять основные стратегические пункты, обещая не вмешиваться во внутренние дела Латвийской республики.

Латвийское правительство, веря правительству СССР и не желая проливать в неравной борьбе кровь своей армии, дало Советскому правительству положительный ответ и не противилось занятию вышеозначенных пунктов.

Однако все это превратилось в полную оккупацию Латвии и уже дальнейшие действия Советского правительства показали, что Латвии, как самостоятельному государству, пришел конец. Были объявлены выборы в Сейм и, причем под скрытым террором, было достигнуто желательное Советскому правительству большинство.

Вскоре стали известны хозяйственные последствия оккупации Латвии. Продукция сельского хозяйства со слишком спешной аграрной реформой была сильно уменьшена, и уже теперь становится очевидным, что страна, которая раньше давала избыток масла и зерна для экспорта, вряд ли сможет дать после раздела на мелкие хозяйства более-менее заметный остаток для экспорта.

Таким же образом хозяйственно уничтожены владельцы фабрик, коммерческих предприятий и домовладельцы.

В безвыходном положении находится интеллигенция и рабочие, среди которых наблюдается рост безработицы. В конце концов положение рабочего, который является теперь господствующим классом, не поправилось потому, что, несмотря на довольно значительное увеличение жалованья, были увеличены цены на продукты. Хозяйственное положение рабочего не только не улучшилось, но даже ухудшилось.

До чего сильно применяется террор со стороны Советской власти, видно из следующих данных. Со времени занятия Латвии советскими войсками расстреляно более 800 чел., умерло от причиненных ранений и искалечений более 600 чел., сошло с ума 106 чел., арестовано больше И тыс. человек, увезено в СССР больше 12 или 18 тыс. человек (неточно), находится под наблюдением милиции больше 20 тыс. человек, и безработных больше 20 тыс. человек.

Какую опасность коммунизм представляет для Европы, видно из речи, произнесенной политруком (фамилии и времени доклада не помню) на собрании учителей: “Во всем мире будет только один язык, и это будет русский язык”.

Несмотря на террор, в Латвии создалась организация, состоящая приблизительно из 150 тыс. человек, которая готова отстаивать свою свободу и обращается к Вам, господин рейхсканцлер, с просьбой помочь ей морально и, если это возможно, также и материально и в случае Вашей победы над Вашими врагами и переустройства Европы, иметь в виду также и восстановление нашей самостоятельности».

2.9. «ЛАТВИЯС САРГИ» («СТРАЖИ ЛАТВИИ»)

В мае 1941 г. при активном участии немцев была создана новая антисоветская организация — «Латвияс сарги» (латв.: Latvijas sargi), включавшая в себя латвийских националистов, а также другие «кулацкие и белогвардейские элементы». Боевики «Латвияс сарги» устраивали террористические акты против советского актива, поджоги, налеты на кооперативы и сельсоветы, убивали руководителей и сочувствующих советской власти, учителей, комсомольцев и членов ВКП(б), похищали имущество, угоняли скот, проводили диверсии, выпускали листовки с призывами к борьбе с советским строем, распространяли «анонимные письма террористическо-повстанческого содержания»¹¹⁵.

Германские спецслужбы активно использовали агентуру из числа бывших членов довоенной партии «Перконкруст», лидеры которой сотрудничали с германскими спецслужбами еще в 1930-е гг. В 1939–1941 гг. руководство «Перконкруста» во главе с Густавом Целминьшем находилось в Германии, где ему покровительствовали не только руководители абверштелле «Кёнигсберг» подполковник Шиллинг и его заместители Зигурд Бурхард и Вернер Бруно Капп, но и служба безопасности СД. Деятельностью ряда резидентур, созданных СД в Латвии из перконкрустовцев, руководил оставшийся на нелегальном положении Адольф Шилде¹¹⁶ — также член «Перконкруста»¹¹⁷, впоследствии один из тех, кто 1 июля 1941 г. подписал известную телеграмму Гитлеру¹¹⁸ «от имени всего народа Латвии»¹¹⁹.

Среди резидентов, действовавших по его инструкциям, были один из лидеров «Перконкруста» Эдмунд Пуксис, готовивший со своими людьми акты саботажа в Риге, а также бывший руководитель «Перконкруст» в Земгале Георг Зауэре, представивший в конце 1940 г. свой план организации шпионажа против СССР с участием католического духовенства и моряков торгового флота, часто посещавших советские порты на Балтике'²⁰.

На следствии 26 июля 1945 г. Эдмунд Пуксис показал: «После установления советской власти в Латвии организация «Перконкруст» активизировала свою деятельность, находясь на нелегальном положении под руководством заместителя Целминя [имеется в виду Густав Целминьш. — Примеч. авт.] — Шилде Адольфа. Организация “Перконкруст” полностью перешла на службу немецкой разведки и встала на путь активной подрывной деятельности.

Начальник организации “Перконкруст” Целминьш, находясь в Германии, установил контакт с немецкой разведкой и, в частности, с руководителем разведоргана по Прибалтике капитаном-подполковником Шиллингом, его заместителями Бурхардом и Каппом, которые использовали членов “Перконкруста” для шпионской деятельности».

Пуксис по подложным документам на имя Лагздыныпа выехал в Германию по репатриации в 1941 г. В июне 1941 г. вместе с передовыми частями гитлеровской армии Пуксис вернулся в Латвию, занимал ряд ответственных должностей в аппарате самоуправления Латвии, созданном оккупационными властями.

Прибыв под видом репатрианта в Германию, Пуксис 8 мая 1941 г. представил германской разведке следующий отчет о деятельности организации «Перконкруст» в Латвии:

«Организация развивает в Латвии оживленную и целеустремленную деятельность, и НКВД не удается ее серьезно приостановить или вообще ей помешать. Понемногу привыкли к шаблонности и стандартности методов работы НКВД и с удивлением установили, как неожиданно широко раскрываются возможности обойти их так хваленую сеть охраны и наблюдения.

В интересах глубокой конспирации самые активные объединения и группы в Латвии в настоящее время централизованы не строго, имеют более “федеральный” характер. В руках недосягаемого (которого невозможно найти) руководителя нелегального “Перконкруста” Адольфа Шилде концентрируются нити всех объединений и оттуда исходят все указания. Хотя Адольф Шилде почти что никогда лично не фигурирует, он имеет в своем распоряжении хорошо законспирированных и находящихся вне всяких подозрений посредников, которыми большей частью являются испытанные боевые товарищи, чья принадлежность к «Перконкруст» у не была установлена ни в ульмановский период, ни теперь. Поэтому они могут спокойно продолжать свою работу.

Задачи, которые даются отдельным объединениям или которые они сами перед собой ставят, — весьма разнообразны. Рядом с хорошо подготовленными боевыми группами, которые в переживаемый момент в состоянии провести акты террора и саботажа, имеется обширный контингент для поддержания общественной безопасности и порядка, для отдела связи и пропаганды и т. д.

Подготовительные работы местами продвигаются хорошо. Так, например, точно установлено, каким путем и где нужно перерезать кабель, чтобы оставить Ригу без телефонной связи и освещения для того, чтобы под покровом темноты совершить отдельные акты, как очистку арсенала, захват центральной тюрьмы, подрыв мостов и т. д.».

«Руководство движения, — писал активист “Перконкруста” Фридрих Гринберге, — понимает хорошо, что великая Германия будет иметь последнее слово в окончательном разрешении проблемы расселения и отношений народов в северовосточном пространстве. Исходя из этого руководство считает своей почетной обязанностью предоставить свою организацию в полное распоряжение рейха».

Выехавший в 1939 г. в Германию по репатриации один из руководителей «Перконкруста» Георг Зауэре 23 декабря 1940 г. представил в Берлине представителю германской разведки свой план организации шпионажа на территории Советской Латвии. В этом плане Зауэре писал:

«В итоге 15-дневной усиленной работы мне удалось достичь следующих результатов:

1. Я нашел человека, который выезжает 23 декабря вместе с семьей (8 чел.) в Литву и который выразил согласие с помощью членов своей семьи и своих знакомых организовать там целую сеть и работать для нас. Все было уже договорено, ждали только Ваших инструкций. (Там за работу надо платить, идеологической подкладки здесь нет.)

2. Найдены литовцы-моряки (матросы, коки, штурманы, капитаны), все подданные Советского Союза, которые поддерживают регулярное пароходное сообщение между Германией и портами Балтийского моря (Лиепая, Эстония, Ленинград и т. д.). Все они согласны работать для нас. Некоторые будут работать только за вознаграждение, в то время как другие, члены литовской национальной организации, будут работать безвозмездно для “Перконкруста” как идейного союзника братского народа.

3. Найден один человек, который имеет родных в окрестностях Палангена [Паланга, морской порт в Литве. — Примеч. авт.], который также согласен работать для нас (из идейных побуждений для “Перконкруста”).

4. Католические священники согласны нам помочь своим авторитетом в своих приходах (из идейных побуждений для “Перконкруста”).

5. Некоторые литовцы, которые перебираются из Клайпедской области в СССР, согласны за вознаграждение предоставить свои услуги.

В качестве члена руководства латвийской национальной организации “Перконкруст” (окружной руководитель Курляндии и Земгалии) мне удалось установить связь с руководством и членами подобной националистической организации в Литве, которые согласились с нами работать и вам помогать, зная, что мы работаем в согласии с немцами и для немцев. Помощь эта чисто идейного порядка, но все же разрешение этих задач потребует денежных средств.

Принимая во внимание спешность сложившихся обстоятельств (отъезд агентов 24 декабря), я немедленно поехал в Берлин, где я Вам 22.12 лично доложил об этом и просил вас что-либо предпринять для ускорения этого дела. Вы мне предложили явиться 23.12 в известное кафе, чтобы получить от Вас дальнейшие распоряжения. Так я Вас не дождался и, позвонив Вам по месту работы, я узнал, что Вы меня примете 27.12. Упомянутое же лицо уезжает 24.12. Таким образом, выяснилось, что вся моя работа была безрезультатной.

Принимая во внимание, что я работаю не для господина Линдау или для господина Хуз, а только исключительно для нашего фюрера и нашей родины, а также не за деньги, а из идейных соображений, как национал-социалист и как офицер, который точно знает, как он должен выполнять полученные задания и обязанности, я понял, что я Вам не нужен, ибо я так работать не хочу и не могу. Поэтому я прошу Вас уволить меня с сегодняшнего дня с работы. Я хочу предоставить свои услуги для такой задачи, где я знаю, что я необходим и которые я могу в известное время провести. Так как мое соглашение с Вами было подписано в присутствии руководителя “Перконкруста” Густава Целминьш, который согласно договоренности должен быть информировав о всех политических делах, я пересылаю вышеуказанному копию этого заявления.

Хайль Гитлер! Г. Зауэр».

Прохладное отношение представителя германской разведки Линдау к планам Зауэра на время обескуражило руководителей «Перконкруста», считавших, что их труд в области организации шпионажа в Латвии должен быть более высоко оценен. Руководитель организации Целминьш тут же сделал в дополнение к указанному письму Зауэрса следующее заявление: «Касательно дальнейшего сотрудничества членов организации “Перконкруст” с Верховным командованием германской армии я могу дать следующие объяснения:

1. Согласно заявлению господина Линдау все подчиненные Верховному командованию германской армии члены организации “Перконкруст” должны находиться под его руководством.

2. В таком случае я, так же как и другие члены организации, должен, к сожалению, отказаться от дальнейшего сотрудничества с немецкой армией и от выполнения организацией “Перконкруст” заданий Верховного командования немецкой армии.

3. Причиной этого является личность господина Линдау, которая является недостаточным залогом того, что работа будет плодотворной и разумно проведена.

Это, кстати, подтверждается вашим прежним опытом и наблюдениями, а также фактами:

а) В течение 2 месяцев ему не удалось создать абсолютно необходимых условий для начала продуктивной работы с участием организации “Перконкруст”, т. е. включить в работу двух человек. Это неумение можно объяснить только отсутствием необходимых для этой работы качеств.

б) Его необдуманные выпады и возражения лишают людей интереса и желания к работе. Так, например, господин Линдау нашел нужным грозить испытанному борцу и офицеру прежней царской армии (Зауэр), что, в случае, если им рекомендованные люди окажутся неблагонадежными или бесполезными, он передаст их фотографии и имена тотчас же в ГПУ».

Однако, несмотря на эти стычки и взаимное непонимание, лидеры организации стремились к активному сотрудничеству с немецкой разведкой.

Через своих доверенных лиц, уехавших по репатриации в Германию, оставшиеся в Латвии руководители «Перконкруста» информировали германскую разведку о положении в Советской Латвии и предпринимаемых организацией действиях против советской власти.

В одном из таких сообщений указывалось: «Принудительная советизация Латвии не смогла прекратить движение перконкрустовцев. Большинство боевых товарищей и членов находится все еще в Латвии, и теперешние власти должны будут потратить еще годы для того, чтобы ее совершенно уничтожить, принимая во внимание настоящее строение организации, — или выслать все население Латвии.

Центральное руководство находится сейчас в Германии. Руководство движения понимает хорошо, что великая Германия будет иметь последнее слово в окончательном разрешении проблемы расселения и отношений народов в северо-восточном пространстве. Исходя из этого руководство считает своей почетной обязанностью предоставить свою организацию в полное распоряжение рейха».

В отчете 20 марта 1941 г., информируя германскую разведку о положении в Латвии, руководители организации делают выводы:

«Положение в Латвии в марте 1941 г. следующее:

1) Как красным оккупантам, так и латвийскому народу теперь ясно, что теперешнее положение непрочно ни в экономическом, ни в политическом отношениях, что отношения все более обостряются и окончатся катастрофой для одной или другой стороны, если не наступят кардинальные изменения.

2) Ни одна из обеих сторон не имеет иллюзий насчет будущего и насчет окончательной развязки и поэтому ведется как легальная, так и нелегальная подготовка к этому.

3) Охваченные организацией “Перконкруст” отряды (группы) и отдельные латыши в стране и за границей возлагают все надежды на нее.

4) У представителей перконкрустовского движения латвийского народа нет сомнения в том, что заключительная развязка латышей с коммунизмом, евреями и их вспомогательными организациями и государством может увенчаться успехом только при содействии германской империи. Поэтому теперешние идейно-марксистские властители в Латвии не скрывают, что они в состоянии удержать свои новейшие приобретения только тогда, когда прекратит существование германское национал-социалистическое государство. Их пропаганда и разведка в этом направлении, в противоположность к осени 1940 года, теперь об этом молчит.

5) Надежда, что развязка наступит по возможности скоро, помогает тяжело страдающему латвийскому населению перетерпеть все невзгоды».

Густав Целминьш, Эдмунд Пуксис, Эвалд Андерсоне¹²¹, Элмар Саулитис и другие перконкрустовцы в начале войны были прикреплены к эйнзатцгруппе «А» в качестве переводчиков и «проводников».

2.10. «ЖЕЛЕЗНАЯ ГВАРДИЯ»

Организация «Железная гвардия» германской разведкой учитывалась как активно действующее антисоветское формирование, которое может быть использовано в подходящих условиях и обстановке. О наличии такой организации в Латвии был ориентирован и знал резидент германской разведки Шинке.

Однако организация «Железная гвардия» серьезной силы не представляла, была маломощной, долгое время находилась в стадии формирования. Руководители организации искали выходы на германскую разведку, пытались установить с нею связь, получить от нее помощь и поддержку в антисоветской деятельности.

Германская разведка знала об этих лицах, об их устремлениях, но относилась к ним настороженно, критически, сомневаясь в честности и искренности намерений руководителей организации.

Организация «Железная гвардия» возникла в г. Елгаве, в августе 1939 г., когда решался вопрос о вводе в Латвию советских вооруженных сил. Сначала организация называлась Гвардия борцов за свободу прибалтийских государств.

До августа 1940 г. Железная гвардия никакой практической работы не проводила, участники организации «приглядывались» к советской власти и ее мероприятиям. С августа 1940 г. деятельность организации активизировалась. Были напечатаны и распространены несколько листовок и воззваний от имени организации «Железная гвардия».

Инициаторами создания организации были:

— Вейде Роберт Янович, 1912 г.р., работал курьером в елгавской прокуратуре;

— Розенберге Антон Михайлович, 1891 г.р., проживал в г. Елгава, работал на гидроэлектростанции «Кегумс»;

— Лудиньш Микелис Янович, 1915 г.р., ко времени ареста нигде не работал.

О задачах и целях организации Розенберге на следствии 17 октября 1940 г. показал: «Основной задачей нашей контрреволюционной организации являлось создание мощной контрреволюционной группы из бывших айзсаргов, помещиков, капиталистов, реакционной части офицерства и солдат Латвийской армии, возглавить всю эту часть и поднять восстание против советской власти, создать чисто национальное Латвийское государство без евреев и коммунистов».

Роли в руководстве организации были распределены следующим образом:

Руководитель организации — Вейде Роберт Янович;

Начальник секретной части — Розенберге Антон Михайлович;

Начальник штаба — Лудиньш Микелис Янович;

Начальник авиации — Свика Имант Карлович, 1920 г.р.

Руководители организации пытались установить связь с работниками германского посольства в Латвии, используя для этого отдельных проживавших в Елгаве лиц немецкой национальности. Однако немецкие спецслужбы деятельностью организации не заинтересовались, а все ее руководители были арестованы органами госбезопасности.

2.11. НАЦИОНАЛЬНО-ТРУДОВОЙ СОЮЗ НОВОГО ПОКОЛЕНИЯ (НТСНП)

В 1939 г. агент германской разведки, один из организаторов и руководителей НТСНП (Национально-трудового союза нового поколения)¹²² в Латвии Алексей Николаевич Пиранг¹²³ завербовал в качестве агента немецкой разведки в Латвии активного участника рижского филиала НТСНП Венгелевского Александра Ивановича, 1913 г.р.

Перед отъездом в Германию Пиранг передал Венгелевского на связь остававшемуся в Латвии агенту германской разведки Фолькерзаму¹²⁴, работавшему в составе комиссии по репатриации немцев в Германию. В ноябре — декабре 1939 г., когда Фолькерзам уезжал в Германию, Венгелевский был передан на связь новому агенту германской разведки, проживавшему в г. Риге, по Елизаветинской ул., 15 (в советское время — ул. Кирова). Однако его установочных данных Венгелевский назвать не смог.

«Я получил от Фолькерзама, — показал Венгелевский на допросе в органах государственной безопасности 15 апреля 1941 г., — задание по сбору сведений о политических настроениях населения Латвии и отношении рабочих к Германии, а также о влиянии Советского Союза и коммунистов на рабочих».

О работе с немецким резидентом Венгелевский рассказал: «Попав на связь к этому немцу, он в одну из встреч заявил мне, что наша общая цель, т. е. цель Германии и НТСНП, — борьба с Советским Союзом, с коммунистами. Заключенный Германией пакт с Советским Союзом он рассматривал как временное явление, а конечная цель Германии остается прежней. Он дал задание установить: в каких частях Латвии работает более сильно Коммунистическая партия. Кроме того, он дал мне задание собирать сведения о расположении баз Красной армии, их численности, вооружении и другие военные сведения».

Венгелевский привлек к этой работе члена организации НТСНП, врача больничной кассы Рашенок, а также связал с представителем разведки руководителя Даугавпилсского филиала НТСНП Всеволода Васильевича Елистратова.

По заданиям представителя германской разведки Елистратов два раза ездил в г. Лиепаю для сбора данных о дислоцирующихся там военно-морских силах Советского Союза, об аэродромах, бронетанковых частях в районе Лиепаи, и для получения других разведданных. Елистратов собирал и передавал германской разведке данные по г. Даугавпилсу и Латгалии (Даугавпилсском округе), в частности данные о деятельности коммунистической партии в этих районах и городах. Данные о деятельности компартии в Латгалии, как показал Венгелевский, интересовали германскую разведку «сильнее, чем военные сведения о базах в Лиепае».

В качестве агента германской разведки Пирангом был завербован также активный участник организации НТСНП Владимир Сергеевич Петров-Демидов, 1920 г.р., которого Пиранг познакомил с Венгелевским. На следствии 6 марта 1941 г. Петров-Демидов показал: «Я вместе с членом нашей организации Венгелевским собирали сведения о расположении частей Красной армии в Либаве, Двинске (Даугавпилсе. — Примеч. авт.) и о настроениях населения с приходом частей Красной армии в Латвию. Венгелевский передавал эти сведения немцу, фамилию которого я не знаю. Для передачи собранных сведений Венгелевский выезжал несколько раз на ст. Лиелупе, там у него были встречи с немцем».

С Венгелевским с 1940 г. был связан руководитель рижской организации НТСНП Дзенис Владимир Яковлевич, 1904 г.р., работавший бухгалтером в фирме «Рудзит и Фогель» в г. Риге.

Дзенис на допросах в органах госбезопасности показал, что был завербован для работы на немецкую разведку Гилисом Петром Адамовичем в марте 1939 г. В апреле того же года Гилис познакомил Дзениса с резидентом германской разведки в Латвии Гансом Вагнером, а после его отъезда в июне 1939 г. по репатриации в Германию — с другим представителем разведки, Гарри Вебером.

По поручению последнего Дзенис вместе с Гилисом в июне 1939 г. ездили в Польшу для обследования состояния дорог, ведущих к советской границе. В этих целях были использованы возможности Дзениса, являвшегося внештатным корреспондентом газеты «Меч», издававшейся в Варшаве. На следствии 21 декабря 1940 г. Дзенис показал:

«Вебер, начав беседу, сказал, что он знает о моей работе в пользу Германии и поэтому не стесняется говорить со мной на эту тему. Далее он говорил, что Германия, по политическим соображениям заключившая договор с СССР, все же явится в свое время ядром антисоветского движения и будет во главе крестового похода на коммунистический мир.

Вебер дал нам задание проехать по маршруту Рига — Мейтене — Шавли— Каунас — Вильнюс — Лида — Гродно — Белосток — Варшава — Торин — Лодзь и обратно. Так как современная война есть борьба моторизованных воинских частей, то главным и основным заданием является установить состояние дорог в Польше. Из Риги мы выехали 1 июля 1939 г. и пробыли в этой поездке 2 недели».

Деятельность организации была прекращена органами госбезопасности Советского Союза в 1940–1941 гг., а все ее руководители были арестованы.

2.12. РАЗВЕДЫВАТЕЛЬНАЯ РАБОТА РАЗВЕДГРУПП АБВЕРА В ЛАТВИИ

Также в Латвии действовало несколько немецких шпионских групп, не связанных с националистическими организациями.

В октябре 1940 г. была создана националистическая группа из числа молодежи в составе 14 чел. Руководителем группы был Бруно Жанович Грундманис, 1921 г.р., который до 1940 г. работал вожатым 53-го Лудзенского отряда скаутов. При советской власти в 1940 г. работал бухгалтером кооперации на Рижском взморье (в настоящее время — г. Юрмала), в 1941 г. — дежурным комендантом Верховного Совета Латвийской ССР.

Группа вела националистическую пропаганду среди учащейся молодежи, изыскивала возможности установления связей с другими группами и организациями. В ноябре 1940 г. Грундманис был завербован представителем германской разведки Миллером, работавшим в УТАГ в г. Риге. При вербовке Миллер обещал Грундманису оказать материальную помощь созданной им группе, обеспечить ее оружием и боеприпасами. Миллер рекомендовал Грундманису направить деятельность группы на подготовку к оказанию активной помощи германским войскам при нападении Германии на СССР. По этому вопросу Грундманис на следствии 28 октября 1941 г. показал: «Деятельность нашей группы должна была заключаться в содействии германским парашютистам, которые будут выброшены вблизи Риги. Во время войны нам должно быть выдано оружие для непосредственного вооруженного выступления в момент отхода частей Красной армии из Латвии».

Поскольку Грундманис работал в Верховном Совете Латвийской ССР, Миллер поручил ему добыть чистые бланки пропусков в здание Верховного Совета с приложением соответствующей печати; сделать оттиск ключей от рабочих кабинетов руководящих работников Верховного Совета, сделать схему расположения кабинетов в здании Верховного Совета; собрать адреса депутатов Верховного Совета.

Все эти поручения Миллера Грундманис выполнил, передал ему две книжки чистых, оформленных печатью, бланков пропусков для прохода в здание Верховного Совета, в схеме расположения кабинетов особо указал кабинеты руководящих работников Верховного Совета.

В декабре 1940 г. Миллер попросил Грундманиса пропустить ночью, во время своего дежурства, в здание Верховного Совета представителя германской разведки для личного ознакомления с расположением комнат. Это задание Грундманис также выполнил. Сотрудник германской разведки при его содействии обследовал здание Верховного Совета. На допросе 28 октября 1941 г. по этому вопросу Грундманис показал: «Он самостоятельно обходил кабинеты руководящих работников, но что он там делал — мне неизвестно. Через несколько дней этот же агент германской разведки мною вторично был пропущен в здание, где он пробыл всю ночь».

Также Грундманис выполнил задание Миллера по сбору шпионских материалов о частях Красной армии, размещенных в г. Риге и ее окрестностях.

В марте 1941 г. Миллер выехал в Германию, передав Грундманису поручение «провести подготовку к взрыву здания Верховного Совета. Этот взрыв, по указанию Миллера, я должен был произвести в момент начала военных действий между Германией и Советским Союзом».

Также в предвоенный период в Латвии были арестованы несколько шпионов-одиночек, выполнявших задания немецкой разведки. Такие лица не передавались на связь в резидентуры, перед ними не ставилась в большинстве случаев задача участия в националистической деятельности.

В первые дни после установления в Латвии советской власти, в июне 1940 г. в г. Лиепаю германской разведкой был заброшен агент Штикдорн Фридрих Фридрихович, 1920 г.р., (по его заявлению фактически — 1916 г.р.), уроженец г. Базум (Германия), член молодежной организации НСДАП Гитлерюгенд.

Штикдорн работал кочегаром на германском пароходе «Август Корд» и по заданию гамбургского разведцентра в июне 1940 г. в Лиепайском порту сошел с парохода и остался на территории Латвийской ССР. Как показал на следствии 14 сентября 1940 г. Штикдорн, ему дали задание: «Имея в виду, что, вероятно, в скором времени под властью Советов окажутся Эстония, Латвия и Литва и что я, как моряк, часто посещаю в Латвии Лиепаю, моей главной задачей является выяснить численность советских пехотных, морских и воздушных сил».

Как заявил Штикдорн, он успел отправить в Гамбург шесть сообщений о проделанной им в Латвии работе и собранные шпионские материалы. Эти сообщения он отправлял через моряков германских пароходов, которые заходили в Лиепайский порт.

Штикдорн в 1934–1935 гг. учился в «школе фюреров» во Франкфурте-на-Одере, которая, по его словам, готовила молодежные кадры руководителей «для борьбы с большевизмом и жидовством».

Шпионов-одиночек германская разведка забрасывала в Латвию также наземным путем, через советско-германскую границу. Такие агенты направлялись на оседание в г. Ригу и другие города республики.

17 декабря 1940 г. через советско-германскую границу на территорию Латвийской ССР был заброшен Лурих Леке Фердинандович, 1918 г.р., уроженец г. Хельсинки, работавший в Германии, в Гамбурге, чертежником-техником на авиационном заводе «Юнкере». Луриху был дан для связи адрес агента германской разведки Герберта Шмидта в Риге. Но по пути следования на территории Латвии Лурих был задержан. До Риги он не дошел.

В 1939 г. германской разведкой в Чехословакии, в г. Праге, был завербован в качестве агента уроженец г. Лиепаи Мориц Николай Карлович, 1920 г.р., сын врача.

В Чехословакию Мориц выехал в январе 1939 г. в поисках работы. Устроился он на завод в г. Брно. После оккупации гитлеровцами Чехословакии Мориц был арестован гестапо, в тюрьме завербован в качестве агента германской разведкой и направлен в Латвию с заданием установить в г. Лиепае связь с агентом разведки инженером Шинцем и выполнять его поручения. Мориц передавал Шинцу материалы о работе Лиепайского морского порта. В мае 1940 г. Шинц выехал в Германию.

После этого Мориц установил в г. Риге связь с представителем германской разведки Павлом (Паулем) Павловичем Клеммом, 1915 г.р., по национальности немцем, сыном врача. По заданиям последнего Мориц ездил в Лиепаю, собирал данные о воинских частях, размещенных в районе г. Лиепаи.

Клемм в свою очередь являлся связью Рудольфа Хорна, работавшего в 1939–1941 гг. в УТАГ, в Риге. По заданиям Хорна Клемм собирал и передавал ему материалы о советских войсках, размещенных в гг. Риге, Лиепае, Вентспилсе, Крустпилсе, Литене. Также он добывал латвийские паспорта для оформления нелегального выезда за границу лиц, в которых была заинтересована германская разведка.

2.13. РАЗОБЛАЧЕНИЕ РЕЗИДЕНТУР

И НАЦИОНАЛИСТИЧЕСКИХ ОРГАНИЗАЦИЙ В МАРТЕ 1941 г.

В марте 1941 г. в Риге советскими органами госбезопасности было арестовано несколько германских агентов в Латвии.

Из их показаний стало известно и о существовании ряда националистических вооруженных группировок. 8 марта 1941 г. были арестованы несколько членов организации «Тевияс саргс»¹²⁵. Затем советская контрразведка вышла и на другие националистические организации¹²⁶.

В числе арестованных был Ханс Шинке¹²⁷, курировавший деятельность группировки «Тевияс саргс». У него в квартире, помимо прочего, были найдены планы морских портов Риги и Вентспилса и карта Латвии с указанием советских военных объектов, списки «агентов НКВД», шифрованная переписка и копия доклада германскому разведцентру в Кёнигсберге¹²⁸. Вскоре был арестован и ближайший помощник X. Шинке — Арвид Струнке.

На следствии 13 марта 1941 г. Струнке показал: «Я по национальности немец и являюсь убежденным националистом, стремящимся расширить границы своего государства, защищать его и работать только в пользу него.

К советской власти и коммунистической партии я отношусь враждебно и повторяю, что являюсь убежденным националистом и считаю себя сторонником партии национал-социалистов».

«Враждебность к советской власти у меня и Шинке, — продолжал он, — обострилась с приходом частей Красной армии и установлением советской власти на территории Латвии. Я до дня моего ареста являлся агентом германской разведки, по заданиям которой, совместно со своими соучастниками, собирал на территории СССР материалы, содержащие военную и государственную тайну, и передавал эти материалы германской разведке».

Арвид Струнке в своих показаниях подробно описал задачи, поставленные перед ними немецкими разведорганами: «В задачу резидентуры входили: сбор секретных материалов о расположении воинских частей РККА, их вооружении, численности, дислокации, местонахождение аэродромов, численность и типы самолетов, сбор сведений об экономическом и политическом состоянии Советского Союза.

Кроме того в задачу резидентуры входили функции контрразведывательного характера, а именно — выявление советских разведчиков, засылавшихся в Германию по каналу репатриации немцев.

Проводить антисоветскую агитацию, восхвалять политический строй Германии. Выявлять лиц антисоветски настроенных и вербовать их для шпионской работы против СССР.

Корректировать разведывательную работу со всеми националистическими организациями, действующими на территории Латвийской ССР и других республик, в частности — Эстонии, Литвы, Украины и Белоруссии с тем, чтобы 1) использовать эти организации в шпионских целях и 2) объединить все контрреволюционные элементы для подготовки вооруженного восстания против СССР на случай военных осложнений СССР с Германией, вести разрушительную работу в тылу Красной армии путем диверсий на железных дорогах, на телеграфных и телефонных линиях и других объектах, имеющих стратегическое значение.

В конечном итоге в нашу задачу входило отторжение Латвии от СССР, создание независимого националистического государства с национал-социалистическим режимом и присоединение ее под протекторат Германии».

В апреле 1941 г. на основании показаний Шинке и других были арестованы лидеры крупнейших националистических группировок — «Тевияс саргс», «Яунлатвиеши», «КОЛА» и ЛНЛ. Это, помимо прочего, сорвало их планы по объединению усилий и созданию единого координационного центра. Их сеть была частично уничтожена, а те, кто избежал ареста, перешли на нелегальное положение¹²⁹.

Руководство НКГБ СССР неоднократно сообщало руководству страны, что с начала 1941 г. «наблюдается значительный рост убийств и бандпроявлений…», при этом «большинство террористических актов остается нераскрытыми». Бандитские группы были вооружены автоматами, винтовками, револьверами, пистолетами, гранатами и сигнальными ракетами, у многих были радиоаппараты Морзе, коды, шифры и средства для тайнописи, чтобы координировать свои действия и поддерживать постоянную связь с немецкими спецслужбами. Некоторые имели отличительные знаки — нарукавные повязки и знамена. Члены бандформирований должны были вести активную борьбу с Советским государством, а в период военных действий между СССР и Германией они должны были «арестовывать всех комиссаров и других активных коммунистов; занимать центры компартии, но не уничтожать архив, освободить политзаключенных, заставить евреев покинуть страну… занять учреждения, предприятия, почты, телеграфы и крупные склады товаров… обрывать телефонные, телеграфные, электрические провода… уничтожать железные дороги… арестовывать и разоружать красноармейские отряды, милицию, агентов ГПУ, создавать панику»¹³⁰.

2.14. РЕПРЕССИИ 14 ИЮНЯ 1941 г.

Понимая опасность подобных действий со стороны националистов, учитывая обострение ситуации на советско-германской границе, НКГБ ряда приграничных республик в мае 1941 г. направили докладные записки в Наркомат госбезопасности в Москве с предложением о выселении некоторых категорий граждан в глубинные районы СССР.

16 мая 1941 г. ЦК ВКП(б) и СНК СССР издали постановление «о выселении социально чуждого элемента из республик Прибалтики, Западной Украины, Западной Белоруссии и Молдавии», на основании которого депортации под лежали:«… 1) активные члены контрреволюционных организаций и члены их семей; 2) бывшие жандармы, охранники, руководящий состав полиции, тюрем и рядовые полицейские и тюремщики при наличии компрматериалов; 3) бывшие крупные помещики, торговцы (с годовым оборотом свыше 150 тыс. лат); бывшие фабриканты (с годовым оборотом свыше 200 тыс. лат) и крупные чиновники бывших буржуазных правительств, вместе с членами их семей; 4) бывшие офицеры, в отношении которых имеются компрматериалы (в том числе и те, которые служили в территориальных корпусах Красной армии); 5) члены семей участников контрреволюционных организаций, осужденных к высшей мере наказания, а также скрывающихся и перешедших на нелегальное положение; 6) лица, прибывшие по репатриации из Германии, а также уехавшие из Латвии в Германию при наличии в отношении их компрматериалов; 7) бежавшие из бывшей Польши, отказавшиеся принять советское гражданство; 8) уголовный элемент, продолжающий заниматься преступной деятельностью; 9) проститутки, зарегистрированные в полиции, занимающиеся прежней деятельностью»¹³¹.

Однако сама операция откладывалась в течение месяца и была осуществлена лишь 14–15 июня 1941 г., когда стало ясно, что война с Германией начнется в самое ближайшее время.

В ночь на 14 июня 1941 г. в Латвии было арестовано 4550 чел., а еще 9119 чел. было депортировано из республики. В списки тех, кто подлежал депортации, были включены бывшие охранники тюрем, жандармы, чиновники полиции, а также 281 проститутка и 543 уголовника-рецидивиста. Основную массу депортированных вывозили в Красноярский край¹³². Всего же, по данным НКГБ СССР от 17 июня 1941 г., за 3 дня с 14 по 17 июня 1941 г. по Латвии: арестовано 5625 чел., выселено 9546 чел., всего репрессировано 15 171 чел.

Всего по всем трем республикам Прибалтики было арестовано 14 467 чел., выселено 25 711 чел.; таким образом, всего репрессировано — 40 178 чел. Аресты были проведены также и во всех территориальных корпусах Красной армии, сформированных в 1940 г. из частей и подразделений армий прибалтийских государств. К 22 июня 1941 г. было арестовано 933 офицера, в том числе в Латвийском территориальном корпусе — 424, в Литовском — 285, в Эстонском — 224 чел. Но большая часть офицеров этих армий после проверок была включена в кадры Красной армии и продолжала службу в ее рядах¹³³.

Многие из будущих коллаборационистов — как, например, бывший премьер-министр Эстонии Юрий Улуотс или его латвийский коллега, бывший министр финансов Латвии д-р Алфред Валдманис — к началу войны по неизвестным причинам не были ни арестованы, ни депортированы, как и никто из их родственников¹³⁴. При оккупации оба они стали генеральными директорами в составе Эстонского и Латвийского самоуправлений соответственно. Хотя по логике их должны были выслать в первую очередь (особенно если бы репрессии действительно были «повальными», как утверждают многие политики сегодня в Прибалтике).

Таким образом, накануне Великой Отечественной войны в Латвии действовали многочисленные резидентуры немецких разведывательных органов, которые не только занимались сбором разведывательной информации, но и смогли оказать существенную поддержку зарождавшемуся антисоветскому националистическому движению.

Ответом на активность немецкой разведки и деятельность националистов явилось ужесточение репрессивных мер, в том числе и массовые аресты членов националистических организаций и депортация «неблагонадежных» категорий населений. Фактически советские репрессии в отношении связанного с германскими спецслужбами националистического подполья предотвратили гражданскую войну в Латвии и серьезно осложнили немецкое наступление в начале войны.