Латышские «лесные братья» и немецкие спецслужбы. 1941—1956

Глава 5 ЛАТЫШСКИЕ «ЛЕСНЫЕ БРАТЬЯ»

5.1. ПОЛИТИЧЕСКАЯ ОБСТАНОВКА В ЛАТВИЙСКОЙ ССР

Бои на территории Прибалтики начались летом 1944 г., а уже к середине осени почти вся территория Латвии, Литвы и Эстонии была освобождена от немецких войск. Только боевые действия в Курляндии продолжались до 9 мая 1945 г.

Сразу же после освобождения прибалтийских республик в них были восстановлены партийные и советские органы власти и управления. При этом за образец были взяты те властные органы, которые были образованы еще в 1940 г. и существовали в Прибалтике до начала Великой Отечественной войны. Центральный комитет Коммунистической партии в Латвии возглавил Янис Калнберзиньш.

Одним из первых мероприятий новой власти явилось проведение мобилизации молодежи призывного возраста в Красную армию.

Кампания по мобилизации на освобожденных территориях была начата 27 июля 1944 г. Военкоматы проводили призыв без рассылки повесток. По населенным пунктам ездили нарочные со списками молодежи и предлагали призывникам в установленные сроки прибыть на сборные пункты.

Из-за неудовлетворительной организации призывной кампании и отсутствия разъяснительной работы среди призывников распространялись слухи о том, что все пришедшие на сборные пункты будут незамедлительно сосланы в Сибирь. В связи с этим мобилизация в прибалтийских республиках проходила неудовлетворительно.

Серьезно осложняло обстановку и поведение военнослужащих частей Красной армии, размещенных в Прибалтике. Красноармейцы не понимали языка и культурных особенностей прибалтийских народов. Также им было известно о массовой поддержке местным населением оккупационных немецких войск и о зверствах прибалтийских частей немецкой армии на оккупированных советских территориях. Поэтому нередки были случаи грабежей и насилия по отношению к местным жителям.

Таким образом, обстановка в Прибалтике непосредственно после освобождения от немецкой оккупации была самой сложной на всей освобожденной территории Советского Союза. Характерной ее особенностью было неприятие большой частью населения первых мероприятий советской власти, языковые и социально-культурные противоречия между советскими военнослужащими, расквартированными в Прибалтике, и местным населением.

Положение в недавно освобожденных прибалтийских республиках находилось под пристальным вниманием руководства Советского Союза. Об этом свидетельствует то, что ситуация в Латвии, Литве и Эстонии и первые итоги работы республиканских органов власти были рассмотрены на заседаниях Оргбюро ЦК ВКП(б) уже осенью 1944 г. 30 октября 1944 г. было принято Постановление ЦК ВКП(б) «О недостатках и задачах в области политической работы партийной организации Эстонской ССР»⁶⁷¹, 1 ноября — Литовской ССР⁶⁷², 3 ноября — Латвийской ССР⁶⁷³.

Несмотря на небольшой срок, прошедший после освобождения республик и возобновления работы в них партийных органов, были отмечены серьезные недостатки в деятельности ЦК КП(б) Латвии, Литвы и Эстонии — не была начата земельная реформа, сильно было влияние националистов, слабо организована воспитательная работа с местными партийным кадрами и населением республик.

Перед руководством прибалтийских республик были поставлены следующие задачи:

— воспитание партийных кадров и создание крепких авторитетных органов советской власти на местах;

— изъятие у крупных землевладельцев, кулаков и немецких пособников земли, инвентаря, скота и возвращение бедным крестьянам земель, переданных им в 1940 г.;

— усиление борьбы с националистами;

— организация политической работы среди населения и особенно — среди интеллигенции.

Были приняты меры организационного характера — для контроля и помощи местным партийным органам были созданы Бюро ЦК ВКП(б) по каждой республике — Латвии, Литве и Эстонии. Бюро состояли из 5 чел.: председателя, его заместителя, уполномоченного НКВД и НКГБ по соответствующей республике, первого секретаря ЦК компартии и руководителя Совнаркома республики.

В бюро по Латвийской ССР вошли Н.Н. Шаталин (председатель), Ф.М. Бутов (заместитель), А.Н. Бабкин, Я.Э. Калнберзиньш, В.Т. Лацис.

Николай Шаталин больше года возглавлял одновременно два бюро — по Эстонии и по Латвии. Фактически он больше работал в Латвии, а его обязанности в Эстонии выполнял заместитель Георгий Петров. В марте 1946 г. вместо переведенного на работу в Оргбюро ЦК ВКП(б) М.А. Суслова был назначен В.Ф. Рязанов, вместо Н.Н. Шаталина в Латвии был назначен В.В. Щербаков, а Г.В. Петров был утвержден в должности руководителя бюро по Эстонской ССР⁶⁷⁴.

Основные задачи, поставленные перед местными органами власти руководством Советского Союза, на местах были конкретизированы руководителями бюро.

В этой связи заслуживает внимания выступление руководителя бюро по Латвийской и Эстонской ССР Н.Н. Шаталина перед партийным руководством ЭССР в начале декабря 1944 г.

Шаталин уже в начале своего доклада сообщил, что в Эстонии необходимо в самый короткий срок навести «настоящий советский порядок». Далее он сообщил, что в Эстонии до войны не произошло «основательного разрушения буржуазного строя», в эстонском обществе осталось много буржуазных пережитков, существует много людей — в основном буржуазных националистов, — которые хотят воспрепятствовать установлению нового строя. Особо важной задачей было названо укрепление личного состава партийных органов⁶⁷⁵.

Таким образом, республиканские бюро являлись чрезвычайными партийными органами, которые должны были оказать помощь и при необходимости проконтролировать восстановление советской власти в Прибалтике, формирование новых органов власти, подавление противников советской власти, особенно — членов националистических организаций.

Бюро ЦК ВКП(б) по Латвийской, Литовской и Эстонской ССР просуществовали до марта 1947 г., когда были упразднены по причине относительной стабилизации обстановки в республиках. «Задачи, возложенные на Бюро, — отмечалось в решении Политбюро ЦК ВКП(б), — могут быть впредь осуществлены ЦК компартий Литвы, Латвии и Эстонии непосредственно»⁶⁷⁶.) Вместо ликвидированных Бюро в ЦК ВКП(б) были организованы должности инспекторов по каждой союзной республике.

Серьезной проблемой в деятельности органов партийной и советской власти в Прибалтике являлся подбор и качество работы местных сотрудников.

В начале 1945 г. аппарат КП(б) Латвийской ССР был укомплектован не более чем на 40 %⁶⁷⁷. Представители коренных национальностей составляли менее 50 % членов партии. Партийнопросветительская работа на местах велась довольно слабо.

О трудностях работы в отдаленных населенных пунктах свидетельствует докладная записка уполномоченного ЦК КП(б) Латвийской ССР Я.Я. Димана, побывавшего летом 1945 г. в Абренском уезде.

«По заявлению первого секретаря укома, связь уком имеет только с волостными центрами, работу с населением в самих деревнях и по хуторам нет никакой возможности вести из-за террора бандитов, ниже волости активисты могут появляться, по существу, нелегально, переодевшись под крестьян и крестьянок… Неудивительно, что активисты все настойчивей ставят вопрос о разрешении им жить в волостях, где имеется хотя бы видимость охраны. Ночуют активисты где угодно, только не дома»⁶⁷⁸.

Многие ответственные работники советского и государственного аппарата, назначенные из числа местных жителей, открыто симпатизировали националистам и саботировали мероприятия новой власти.

В результате в некоторых районах было нарушено снабжение населения товарами первой необходимости, что вызвало оправданное недовольство местных жителей.

Следует также отметить низкий профессионализм и неудовлетворительное качество работы сотрудников местных властных структур.

В постановлении ЦК КП(б) Латвии от 31.10.1945 г. говорилось о том, что «во многих уездах… допускаются факты голого администрирования по отношению к крестьянам при проведении хозяйственно-политических мероприятий».

ЦК ВКП(б) наметило и осуществило ряд мер по оказанию практической помощи руководству прибалтийских республик. В республики были направлены пропагандисты, организована учеба местного партактива в Высшей партийной школе и Высшей школе парторганизаторов при ЦК ВКП(б). Была организована доставка в республики киноаппаратов и новых советских кинофильмов, а также книг и пропагандистской литературы в республиканские библиотеки⁶⁷⁹.

Однако, несмотря на принятые меры, ситуация на местах изменилась только в начале 1947 г., когда в основном было завершено фактическое создание местных органов власти, а партийный и советский аппарат был полностью укомплектован проверенными местными сотрудниками, а также командированными и присланными из внутренних областей СССР чиновниками.

Таким образом, основными проблемами деятельности органов власти являлись недостаток квалифицированных кадров, прежде всего — знавших национальные языки и особенности работы в прибалтийских республиках, а также трудности в организации партийно-просветительской работы на местах, особенно — в удаленных от районных и волостных центров населенных пунктах.

В соответствии с установками советского руководства повышенное внимание уделялось восстановлению сельского хозяйства.

Это было связано с тем, что в Латвии преобладало сельское население, а промышленность исторически была развита довольно слабо. Также именно сельское население было основной пособнической базой националистических формирований, и проведение реформ на селе должно было значительно уменьшить количество лиц, сочувствовавших местным националистам.

Поэтому в первую очередь, в соответствии с установками руководства СССР, были проведены восстановительные мероприятия на селе.

В Латвийской ССР была проведена земельная реформа. Земельные отношения в республиках приводились в соответствие с тем, что существовало в предвоенный период. В первую очередь земельные участки получали демобилизованные красноармейцы, бывшие партизаны и подпольщики — те, кто в той или иной степени боролся с оккупационным режимом. Земельная норма им была увеличена до 10–15 гектаров. В свою очередь земельные нормы для тех, кто сотрудничал с нацистскими оккупантами, были сокращены до 5 гектаров. В результате послевоенной аграрной реформы изменился социальный состав крестьянства и распределение сельскохозяйственной земли в сельской местности. Так, в Латвии середнякам стало принадлежать 80 % всех сельскохозяйственных угодий, тогда как в руках прежних крупных землевладельцев, земельная площадь которых до реформы превышала 30 гектаров, осталось около 10 % земель сельхозназначения.

Одновременно руководство СССР оказало сельскому хозяйству Латвии существенную помощь техникой, материалами, семенами.

В течение первых двух послевоенных лет руководство СССР рассматривало коллективизацию в прибалтийском регионе как перспективную задачу. Центральное руководство вынуждено было считаться с наличием сильных антиколхозных настроений, вызванных особенностями региона, поэтому не спешило с принятием заведомо непопулярных решений.

Первые колхозы стали появляться в Прибалтике в течение 1946 — начала 1947 г. исключительно по инициативе местных властей. Поэтому количество колхозов было очень небольшим.

16 апреля 1947 г. на Оргбюро ЦК ВКП(б) обсуждался вопрос «О создании колхозов в Литве, Латвии, Эстонии». Была организована комиссия под председательством А. Жданова, которой поручалось в трехдневный срок выработать проект решения ЦК по этому вопросу.

Постановление Политбюро ЦК ВКП (б) «О строительстве колхозов в Литовской ССР, Латвийской ССР и Эстонской ССР» было принято 21 мая 1947 г.

В первом пункте этого постановления говорилось, что при проведении строительства колхозов в этих республиках предлагается руководствоваться следующим: «Исходить из того, что в деле строительства колхозов не следует проявлять никакой торопливости, не задаваться в этом деле широкими планами, колхозы создавать на основе полной добровольности»⁶⁸⁰.

Под колхозные земли намечалось отдать бывшие помещичьи имения и часть земель крупных кулацких хозяйств. Основной социальной базой колхозного движения должны были стать беднейшие слои крестьянства⁶⁸¹.

Первоначально создание колхозов в регионе шло очень медленными темпами. Так, например, в Латвии в начале 1948 г. имелось всего 20 колхозов, объединявших 296 подворий. На их долю приходилось 0,07 % всех крестьянских хозяйств⁶⁸². На начало 1949 г. в колхозы было объединено только 8 % крестьянских хозяйств⁶⁸³.

Однако уже к концу 1950 г. коллективизацией было охвачено свыше 90 % крестьянских хозяйств.

Если в 1947–1948 гг. коллективизация проходила мягко, на добровольной основе, то в 1949 — начале 1950-х гг. коллективизация все чаще проводилась принудительно, с использованием административного нажима, что не способствовало росту ее популярности среди местного населения.

Следует отметить, что коллективизация в прибалтийских республиках преследовала несколько целей. Одной из основных являлась более полная интеграция сельского населения в социалистическую систему ведения хозяйства, что в теории должно было привести к существенному повышению производительности труда и урожайности. Однако этого не случилось, а объемы сельхозпоставок даже уменьшились.

Не менее важной задачей являлось изменение социального состава сельского населения и значительное уменьшение потенциальной пособнической базы националистического сопротивления.

Действительно, предпринятые меры привели к существенному снижению активности националистов и серьезно уменьшили их поддержку среди местного населения в начале 1950-х гг.

Активность националистических формирований в конце 1940-х гг., низкие темпы коллективизации и противодействие ей со стороны «кулацких элементов» явились причинами массовой депортации «кулаков с семьями, семей бандитов и националистов, находящихся на нелегальном положении, убитых при вооруженных столкновениях и осужденных, легализованных бандитов, продолжающих вести вражескую работу и их семей, а также семей репрессированных пособников бандитов»⁶⁸⁴.

Первая операция по выселению была проведена в Литве, однако серьезных успехов в ликвидации бандподполья достигнуто не было. Поэтому руководство прибалтийских республик в конце 1948 г. ходатайствовало перед руководством СССР о проведении новых массовых депортаций.

29 января 1949 г. Совет Министров СССР принял постановление № 290—138сс, в соответствии с которым в марте 1949 г. предусматривалось выселение из Латвийской, Литовской и Эстонской ССР 29 тыс. семей общей численностью 87 тыс. человек. Выселение кулаков и их семей производилось на основании списков, утвержденных Советами Министров прибалтийских республик, а семей националистов и их пособников — по решениям Особого совещания при МГБ СССР⁶⁸⁵.

Операция по выселению была проведена в период с 25 по

28 марта 1949 г. (операция «Прибой»). По информации МГБ СССР, в ходе нее в отдаленные районы СССР было отправлено

29 786 семей общим количеством 90 119 чел. В том числе — 19 276 семей кулаков и 10 510 семей бандитов, националистов и бандпособников⁶⁸⁶.

Согласно другим данным, в ходе депортации 1949 г. было выселено: из Литвы — 33 496 чел., из Латвии — 41 445 чел., из Эстонии — 20 660 чел.⁶⁸⁷ С.Н. Круглов докладывал И.В. Сталину, что в результате операции из Прибалтики было отправлено на спецпоселение более 30 630 семей, всего 94 779 чел.⁶⁸⁸.

Депортации «неблагонадежного» населения проводились и впоследствии — в 1950-е гг., только в значительно меньших масштабах.

Следует отметить, что сельское население, не поддерживавшее националистов, в большинстве случаев относилось к репрессиям в отношении своих соседей-кулаков и членов семей участников бандподполья довольно спокойно. Другими словами, высылка населения, поддерживающего антисоветские формирования, в тот период являлась административной мерой, направленной на снижение пособнической базы националистов. Более того, высылка тех, кто «мешает работать и спокойно жить», была поддержана довольно большой частью населения, которое устало от войны и разрухи и не хотело принимать участия в борьбе с правящей властью.

Сравнительный анализ данных о депортациях по республикам Прибалтики показывает, что количество выселенных прямо пропорционально количеству антисоветских выступлений в конкретных республиках. Так, наибольшее количество населения было выселено из Литовской ССР, в которой масштаб антисоветского движения был наибольшим, а меньше всего жителей было выселено из ЭССР, где «лесных братьев» было меньше всего.

Эффективность проведенных мероприятий признают и откровенно антироссийские прибалтийские историки. Вот что пишет по этому поводу Март Лаар: «…Для разрушения сельской жизни следовало коллективизировать хозяйства, для этого, в свою очередь… надо было провести новую большую депортацию, отправив в Сибирь наиболее зажиточных крестьян и предполагаемых “бандитских пособников”. При участии и под конвоем больших подразделений советской армии, 25–26 марта 1949 г. было переселено в Сибирь более 20 000 эстонцев, 90 % из них были женщины, дети и пожилые люди… Депортацией 1949 г. на многие годы был сломлен хребет народного духа… Деятельность лесных братьев… пошла на убыль. Одной отчаянности для ведения войны было недостаточно. Принудительная коллективизация порвала с бывшей крестьянской жизнью и оставила лесных братьев без базы снабжения..»⁶⁸⁹

Серьезные позиции в прибалтийских республиках занимало католическое и лютеранское духовенство. Так, например, только в Латвии насчитывалось 220 католических костелов, 270 лютеранских кирх, 150 православных церквей и свыше 25 мелких общин и сект.

Директивы из Ватикана требовали от католического духовенства «предотвратить проникновение большевистской опасности на Запад, привлечь к выполнению этой задачи все духовенство, весь церковный аппарат, монашеские ордена, религиозные организации».

Ответственным за выполнение директивы Ватикана в Прибалтике являлся епископ-митрополит Римско-католической церкви Латвии и Эстонии Спрингович.

Католические священники на территории Прибалтики в первые послевоенные годы открыто противодействовали мероприятиям советской власти, призывали население к неповиновению и поддержке националистов.

Основными мероприятиями по ослаблению влияния церкви, помимо оперативной разработки антисоветски настроенных священнослужителей, были мероприятия по снижению влияния церкви — идеологическая работа и повышение грамотности населения, прежде всего в сельской местности.

В соответствии с указаниями руководства Латвии серьезное внимание было уделено ликвидации неграмотности и малограмотности жителей в сельских населенных пунктах.

В школах была организована работа пионерской и комсомольской организаций, которые вели серьезную идеологическую работу среди учащихся.

В послевоенные годы на плановой основе было организовано восстановление разрушенной промышленности.

С этой целью из внутренних областей СССР в Прибалтику было направлено промышленное оборудование, автомобили, тракторы, минеральные удобрения для сельского хозяйства, металлы и различное сырье для восстановления промышленности, товары народного потребления.

Восстановление промышленности «шло ударными темпами». В 1946 г. на основе принятого Верховным Советом СССР пятилетнего плана восстановления и развития народного хозяйства страны были приняты пятилетние планы восстановления и развития прибалтийских республик. Вскоре появились и первые результаты выполнения пятилетнего плана. В Латвии в 1948 г. объем промышленного производства по отношению к уровню 1940 г. составил 81 %.

Рост промышленного производства сопровождался необходимостью значительного увеличения количества промышленных работников, в том числе и высококвалифицированных.

Проблема была решена подготовкой местных кадров, которые проходили обучение и стажировку в разных городах — промышленных центрах Советского Союза, в том числе в Москве и Ленинграде, и направлением в Прибалтику специалистов из других регионов СССР⁶⁹⁰.

Несмотря на определенные успехи в восстановлении промышленности, реформировании сельского хозяйства, положение в Прибалтике продолжало оставаться под пристальным вниманием ЦК ВКП(б) и в 1950-е гг.

Ситуация в прибалтийских республиках, впрочем, как и во всем Советском Союзе, изменилась после смерти И.В. Сталина. Перемены были начаты вновь назначенным министром внутренних дел СССР Л.П. Берией. Он выступил с инициативой пересмотра национальной политики в Прибалтике окончательного подавления националистического сопротивления.

В годы хрущевской оттепели произошло существенное по сравнению с предшествующим периодом расширение полномочий республиканских органов власти. Вместе с тем бурное развитие промышленности в Латвии в 1950-х гг. послужило причиной массового притока рабочих из других регионов СССР, что впоследствии явилось одной из причин обострения социальных проблем и конфликтов в регионе.

Несмотря на указанные проблемы, ко второй половине 1950-х гг. жизненный уровень населения прибалтийских республик значительно повысился, а проводимые органами власти мероприятия большинством населения воспринимались положительно.

Таким образом, в послевоенные годы в Прибалтике было проведено серьезное реформирование основных отраслей экономики — сельского хозяйства и промышленности. Сопротивление отдельных категорий населения проводимым органами власти мероприятиям и наличие обширной пособнической базы националистических формирований явились основными причинами массовой депортации 1948–1949 гг. Несмотря на большое количество перегибов и ошибок, в результате предпринятых мер к середине 1950-х гг. Латвия была полностью интегрирована в экономику Советского Союза, а население в целом поддерживало проводимые властями мероприятия.

5.2. АНТИСОВЕТСКОЕ СОПРОТИВЛЕНИЕ В ЛАТВИИ ПОСЛЕ ВОЙНЫ

Вопросы происхождения и деятельности националистических формирований в Прибалтике в конце 1940 — 1950-х гг. были и до сегодняшнего дня продолжают оставаться самыми обсуждаемыми проблемами в отечественной и зарубежной историографии истории Прибалтики второй половины прошлого века.

В западной историографии сложилось устойчивое мнение, что причиной образования многочисленных отрядов «зеленых братьев» в Прибалтике послужила карательная политика Советского Союза в 1940–1941 гг. и массовая депортация, проведенная в июне 1941 г., а также присущее всем прибалтийским народам стремление к независимости. Вот что по этому поводу пишут известные прибалтийские историки, проживающие в США, Р. Мисиунас и Р. Таагапера: «Патриотический идеализм был главным мотивом [сопротивления]. В 1940 г. его умеряло стремление избежать смерти, но в 1945 г. война и две оккупации сформировали чувство, что двум смертям не бывать, а одной все равно не миновать». Однако первым среди мотивов указанные историки называют террор 1940–1941 гг. и возвращение карательной политики советского режима в послевоенные годы⁶⁹¹.

Аналогичной позиции придерживается большинство западных историков, а также их коллеги в Прибалтике. Патриотизм и стремление к независимости, с одной стороны, и советский террор — с другой рассматриваются как главные побудительные мотивы националистического сопротивления.

Следует отметить, что в трудах западных авторов, как правило, замалчивается тот факт, что у истоков националистического сопротивления стояли немецкие спецслужбы. В противовес этому значительно преувеличивается роль западных спецслужб в формировании отрядов «лесных братьев» в конце 1944 — начале 1945 г.

Отдельные отечественные авторы, исследуя происходящие в Прибалтике в конце 1940-х гг. процессы, также утверждают, что «.. повстанческое движение в Прибалтике было ответом на политику советизации, особенно сопровождающие ее репрессии и террор»⁶⁹².

Вместе с тем, на наш взгляд, причины возникновения и деятельности националистических формирований в Прибалтике в исследуемый период значительно шире.

По нашему мнению, существование и длительная антисоветская деятельность националистических формирований в Прибалтике обусловлены следующими обстоятельствами:

наличием в странах Прибалтики сформировавшейся государственности еще до присоединения к СССР;

неприятием определенной частью населения внутриполитических мероприятий советской власти;

наличием в каждом прибалтийском государстве на момент присоединения большого количества националистических организаций, имевших свои политические программы, четкую структуру и игравших значительную роль в политической организации общества;

трехлетней оккупацией Прибалтики фашистской Германией;

заблаговременной подготовкой националистическими организациями сил и средств для длительной вооруженной борьбы;

систематическим оказанием антисоветскому подполью значительной помощи (материальной, пропагандистской и иной) со стороны иностранных спецслужб;

ошибками и перегибами в деятельности органов советской власти при проведении внутренней политики;

трудностями становления и слабой эффективностью работы местных органов государственной безопасности.

На наш взгляд, ключевое влияние на рост антисоветской деятельности националистического подполья оказали перегибы при осуществлении местными органами партийной и советской власти своих властных полномочий и непринятие ими во внимание (особенно в первые послевоенные годы) специфики и особенностей прибалтийского региона, недостаточное прогнозирование последствий проводимых мероприятий, низкий уровень подготовки управленческих кадров.

Советские войска столкнулись с серьезным вооруженным противодействием местных националистических формирований уже в ходе освобождения Прибалтики летом — осенью 1944 г.

Количество и уровень организации подразделений националистов сильно отличался в каждой из прибалтийских республик, однако все они представляли несомненную опасность как восстановленным советским и партийным органам власти, так и тыловым подразделением Красной армии, расквартированным на территории Прибалтики.

В Латвии формирование отрядов националистического сопротивления советскому режиму проходило под тщательным руководством сотрудников немецких спецслужб.

Основной костяк националистических формирований составили диверсионные группы, подготовленные и оставленные немцами на оседание в советском тылу.

Латвийские историки, исследующие антисоветское вооруженное сопротивление в Латвии, называют период с июля 1944 г. по июль 1946 г. как «время больших партизанских объединений». По их оценкам, в это время в Латвии действовало около 20 000 вооруженных боевиков, в том числе около 10 тыс. имели военную организацию, включая присягу, письменные инструкции, удостоверения и т. п. Еще около 100 тыс. чел. составляли их сторонники (пассивное сопротивление, подпольные организации, сочувствующие)⁶⁹³. Правда, по их же оценкам, число активных сторонников советской власти составляло около 300 тыс. чел.⁶⁹⁴.

Готовясь к отступлению с территории Латвии, немецкие разведорганы подготовили ряд диверсионных формирований, состоявших из местных националистов. Стоит отметить подразделения СС Ягдфербанд «Остланд», штаб «Валли I» (также официально известный как «Фронтауфклерунгсляйтстелле I Ост, сокр. ФАЛ I ОСТ), разведывательные группы «Фронтауфклерунгсгруппен» (ФАГ) — ФАГ-112, ФАГ-212, ФАГ-319, специально созданные для ведения диверсионно-разведывательной деятельности в советском тылу. Немцы планировали подчинить все остающиеся за линией фронта подразделения — как разведывательно-диверсионные группы, созданные спецслужбами, так и организации националистов — единому командованию, однако из-за стремительного наступления советских войск завершить эту работу не успели.

Наиболее крупным из диверсионно-разведывательных формирований, созданных немецкими спецслужбами, являлся Ягдайнзатц СС «Остланд» (известный также как Ягдайнзатц «Балтикум»), оперативный штаб которого, размещавшийся в Курляндии, в конце войны возглавлял унтерштурмфюрер войск СС Борис Янкавс. Накануне капитуляции Германии курляндским штабом организации была проведена значительная работа по подготовке членов диверсионно-террористических групп к переходу на нелегальное положение и продолжению подрывной деятельности после разгрома группировки немецких войск на территории Латвии. Организованные абвером и Ягдфербандом террористические группы еще летом 1944 г. были направлены в различные уезды освобожденной Латвии. Им были передана агентура, передатчики, коды и шифры для связи, разработаны регионы базирования и задачи деятельности. Между группами была налажена связь, и в их действиях в 1944–1945 гг. «чувствовалась большая согласованность; их рейды и засады стали планироваться и координироваться намного целенаправленнее»⁶⁹⁵. Многие группы забрасывались с самолетов, часть были оставлены в тылу и должны были легализоваться и получить советские документы.

По имеющимся данным, последняя переброска диверсантов на освобожденную территорию Латвии был проведена немецкой разведкой в январе 1945 г.⁶⁹⁶

Некоторые члены таких групп были выявлены и арестованы только к 1947–1948 гг., а ряд боевиков, подготовленных абвергруппой-212, совершали теракты и диверсии до 1949 г. После совершения терактов они уходили в леса, некоторое время пережидали и вновь проводили диверсии. Как правило, деятельность этих бандформирований проходила вблизи железнодорожных дорог, в населенных пунктах, на проселочных дорогах. Численность этих отрядов, как правило, составляла 10–12 чел., реже — до 20 чел. Они были хорошо вооружены и имели радиосвязь, систему шифров и кодов. После разгрома подобных формирований некоторые их члены, сумев скрыться, входили в состав других бандитских групп⁶⁹⁷.

В дальнейшем многие подготовленные немцами руководители диверсионных групп стали командирами крупных отрядов националистов.

Помимо немецких разведорганов, к активной вооруженной борьбе с советским режимом готовились и националисты. Причем зачастую количество подготовленных ими диверсионных групп было даже большим, чем количество разведгрупп немецкой разведки. Так, из 29 вскрытых сотрудниками УКР «Смерш» в ходе освобождения Латвии диверсионно-террористических групп 2 были созданы разведорганом «Цеппелин», 8 — абвергруппой-212 и 19 — штабом генерала Курелиса. В руки сотрудников УКР «Смерш» 3-го Прибалтийского фронта попала инструкция айзсаргов, определяющая задачи организации при переходе на нелегальное положение в случае ухода немцев из республики. В соответствии с ней члены организации готовились к активной диверсионно-террористической деятельности, для чего готовились и прятались материальные ресурсы — оружие, боеприпасы, продовольствие и т. д., группы членов организации были разбиты на пятерки и десятки, между ними была отработана экстренная связь⁶⁹⁸.

Также в этот период известны многочисленные стихийно возникшие отряды националистов, состоявшие в основном из дезертиров из советской и германской армии, а также лиц, скрывавшихся от мобилизации.

Одной из особенностей националистического движения в Латвии в 1944–1945 гг. являлось объединение групп националистов в пределах одного района или географической области. Так, например, на востоке республики (в преимущественно католической Латгалии — Даугавпилсский округ) действовало Объединение защитников Отечества (партизан) Латвии — ОЗОПЛ (LTSA) латв.: Latvijas Tevijas Sargu Apviemba, LTSA), которое возглавил декан⁶⁹⁹ Римско-католической церкви, ксендз Ванагского католического костела Антон Юхневич⁷⁰⁰.

На северо-востоке республики (Видземе и некоторые районы Латгалии) бывший немецкий диверсант Петр Супе (кличка «Цинитис») организовал крупное объединение националистов — Латвийское национальное партизанское объединение (ЛНПО) северо-восточной Латвии» (также оно известно как Национальное объединение партизан Латвии — НОПЛ, латв.: Latvijas Nationalo Partizanu Apviemba, LNPA)⁷⁰¹.

В северной Курляндии действовала Организация партизан северной Курляндии (известная также как Организация национальных партизан, или Национальная организация партизан Латвии, лате.: Latvijas National© Partizanu Organizacija, LNPO), образовавшаяся после разгрома курляндской группировки гитлеровцев на базе организации «Дикие кошки». Ее руководителями были бывший начальник оперативного штаба Ягдайнзатц СС «Остланд» Борис Янкавс и А. Фелдбергс⁷⁰².

Наконец, в Южной Курляндии действовала сравнительно небольшая организация Соколы Отечества (Tevijas Vanagi)⁷⁰³, образовавшаяся позже других — зимой 1945–1946 гг.

Из них наиболее разветвленную структуру имели ЛНПО (LNPA) в Видземе и ОЗОПЛ в Латгалии, хотя ЛНПО (LNPA) и ЛНПО (бывшие «Дикие кошки») превосходили всех остальных по своей террористической активности. Многие из этих группировок даже приняли свои уставы, обязательное принятие присяги, имели свои письменные распоряжения, свою канцелярию, систему укрытий в лесах и т. д.⁷⁰⁴.

5.3. НАЦИОНАЛЬНАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ ПАРТИЗАН ЛАТВИИ (ЛНПО)

Национальная организация партизан Латвии (ЛНПО — от лате.. Latvijas National© Partizanu Organizacija, LNPO) образовалась на базе группировки бывших «Диких кошек» обер-штурмфюрера Бориса Янкавса. Напомним, что диверсионнотеррористическая организация «Дикие кошки», в мае 1945 г. трансформировавшаяся в Национальную организацию партизан Латвии (ЛНПО), была создана под эгидой Ягдайнзатц СС «Остланд» еще летом 1944 г.⁷⁰⁵

На момент капитуляции в составе «Диких кошек» было как минимум 5 групп, которые из Курземе рассеялись по всей Латвии:

— 1-я группа во главе с унтерштурмфюрером СС Ольгер-том Карклиныпем (с ним также два радиста) и 2-я группа во главе с бывшим айзсаргом Ладыныпем отправились в Рижский округ;

— 3-я группа под командой Гибжея и Лиепиныпа и 4-я группа под командой Балодиса (с одним радистом) — отправились в район Валмиеры;

— 5-я группа во главе с Крустом — в Цесисский уезд;

— 6-я группа под командой унтерштурмфюрера СС Г. Коркла — в Екабпилсский уезд.

9 мая 1945 г. Янкавс собрал своих командиров, чтобы объявить им о капитуляции Германии. Он приказал им направиться в заданные районы и приступить к выполнению заранее намеченных акций⁷⁰⁶. Сам Янкавс со своим штабом скрылся в лесах Курземе⁷⁰⁷. В числе тех, кто отправился в другие районы организовывать антисоветское сопротивление, были и командиры повстанческих отрядов ЛНПО — Петерис Супе, Янис Пормалс, А. Фелдбергс⁷⁰⁸.

В своем дневнике в день капитуляции Янкавс написал: «Курляндская крепость капитулировала. Подразделение за подразделением сложили оружие. Для многих война кончилась, а для нас и многих других она только начинается. Между лагерем военнопленных и партизанской жизнью мы избрали последнее и теперь идем в леса. Лес всегда был убежищем для латыша, в нем он скрывался от чужеземных тиранов».

Всего весной 1945 г. в подчинении Янкавса было 462 члена ягдкоманд, которые до 9 мая считались германскими военнослужащими — в основном из числа членов Ягдфербанда, Латвийского легиона войск СС, латвийской полиции, айзсаргов и др.⁷⁰⁹ После капитуляции все они ушли в леса, действуя под именем Национальной организации партизан Латвии (Латвийская национальная партизанская организация, ЛНПО).

Роман Штернберг на следствии 5 февраля 1946 г. показал: «К июню 1945 г. перед руководящим составом бандитских формирований в Северной Курляндии Лаунагсом, Кадикис, Крастыньш, мной и другими встал вопрос о создании какой-то определенной солидной организации для широкого вовлечения в нее националистического и прочего антисоветского элемента и единого руководства деятельностью этой организации в лице центрального штаба.

В начале июня 1945 г. мы, т. е. я — Штернберг, Лаунагс Альфред, Крастыньш Роберт и Кадикис, обсудив этот вопрос, остановились на следующих решениях: 1) Начать организацию штаба ЛНПО с 2 отделами — оперативным и политическим.

Название “ЛНПО” было нами присвоено в целях пропаганды, так как статуса, определенного руководства и постоянного состава организации к тому времени у нас не было».

Однако организация просуществовала непродолжительное время. Вскоре после ее образования в руководстве начались разногласия о том, какой тактики придерживаться в борьбе с советской властью. В одном из боестолкновений Крастыньш и Янсон были убиты. Альфред Лаунагс вместе с еще 17 националистами в октябре 1945 г. на рыбацкой лодке бежал в Швецию, позже он перебрался в США и стал сотрудничать с американской разведкой..

Оставшийся в Курляндии Штернберг Роман в ноябре 1945 г. стал разрабатывать проект создания новой националистической организации — Национальное объединение латвийского народа, но был вскоре арестован органами госбезопасности.

Фактически ЛНПО развалилась на ряд мелких, но агрессивных группировок со своими полевыми командирами, состоявших из числа бывших «Диких кошек», членов «ягдкоманд», агентов Ягдфербанда и бывших сотрудников полиции. Большинство из них действовали в Кулдигском уезде Лиепайского округа (Курземе). Сам Борис Янкавс уже фактически не руководил организацией.

Примерно в эти же дни, в мае 1945 г., органы военной контрразведки Ленинградского фронта арестовали группу «Диких кошек» во главе с Гринховсом (завербованным абвергруппой-212 в сентябре 1944 г. и потом переданным Ягдфербанду). В октябре — ноябре 1945 г. органы НКГБ Латвии обезвредили еще несколько диверсионно-террористических групп из бывших айзсаргов, подготовленных в 1944–1945 гг. спецслужбами рейха. В их числе были группа Г.-А.П. Дановскиса из 11 чел., заброшенная с самолета на освобожденную территорию Рижского уезда, а также оставленные немцами при отступлении группы Дамбитиса и П.Э. Лепиньша, которые должны были всеми средствами сдерживать наступление Красной армии после отхода немецких войск. Все они были когда-то подготовлены, обучены и вооружены все той же абвергруппой-212⁷¹⁰.

Бывший руководитель «Диких кошек» и лидер ЛНПО обер-штурмфюрер Борис Янкавс был обнаружен органами госбезопасности только в январе 1947 г. в лесах Латвии и после вооруженного сопротивления арестован. В апреле — июне 1947 г. на территории Арлавской волости была ликвидирована последняя группа «Диких кошек», которую возглавлял А. Фельберге, бывший некогда начальником одного из подразделений Ягдайнзатц СС «Остланд». При захвате группы были изъяты оружие, немецкий войсковой радиоприемник, ротатор с принадлежностями и документы⁷¹¹.

5.4. ОРГАНИЗАЦИЯ ПАРТИЗАН СЕВЕРНОЙ КУРЛЯНДИИ (ОПСК)

Еще до ликвидации курляндской ячейки ЛНПО ее члены Крастыньш Роберт и Лаунагс решили создать новую националистическую организацию, которая, по их мнению, должна была дополнять деятельность ЛНПО под названием Организация партизан северной Курляндии (Объединение партизан Северной Курляндии, ОПСК, лате.: Ziemeju kurzemes partizanu saviemba, ZKPS).

Создание организации было поручено Зиедайнису Миервалдису Петровичу, 1915 г.р., проживавшему по фиктивным документам на имя Петерсона Микелиса Николаевича, работавшему бухгалтером-ревизором Госсортфонда г. Вентспилса. До капитуляции Германии старший лейтенант Зиеналдис служил в немецкой армии в должности командира роты 42-го полка 19-й дивизии войск СС.

Организация партизан северной Курляндии была создана на совещании националистов, проходившем 9 сентября 1945 г. с целью борьбы с Советским Союзом и помощи войскам Англии и США в случае начала ими боевых действий с СССР.

В протоколе № 1 о создании организации указывалось:

«1945 г. 9 сентября в 09.00 час. В Злекас волости состоялось первое собрание партизан Северной Курляндии, в котором участвовали руководители отдельных групп, их заместители и сотрудники организации “Народной помощи” общим числом 18 мужчин и 3 женщины». О целях деятельности организации было сказано: «В случае войны между СССР и союзниками, по заранее разработанному плану защиты и нападения, партизаны должны всячески беспокоить врага, задерживая его, уничтожая и захватывая его военную технику и живую силу».

Руководителем организации был избран Зиедайнис, начальником штаба — Зутис Александр Робертович, 1918 г.р. (бывший лейтенант немецкой армии, адъютант командира батальона 42-го полка 19-й дивизии СС, награжден Железным крестом 2 степени и медалью «Ост»).

Зиедайнис на допросе в органах госбезопасности 29 ноября 1945 г. показал:

«9 сентября 1945 г. в Злекас волости я открыл собрание небольшим вступлением о том, что всем латышам надо объединиться для борьбы с русскими и советской властью. С этой целью объединить все группы бывших легионеров, скрывающихся в лесах, и остальной антисоветский элемент в Курляндии в одну мощную организацию, связаться с другими организациями, находящимися в Видземе и Латгалии, и общими усилиями добиться отторжения территории Латвии от Советского Союза и создания в Латвии прежнего государственного буржуазно-националистического строя… В отношении обеспечения групп продовольствием и одеждой было решено создать отдел “Народной помощи”, вовлекая для участия в нем легальных участников организации… Было решено объединить все бандитские группы, дислоцирующиеся в Северной Курляндии, в одну организацию “партизан Северной Курляндии” и избрать центральный штаб руководства этой организации. В руководство организации были избраны я, Зиедайнис, Зутис Александр, Гулбис, Лаунагс, Крастыньш, Дамане».

Также на совещании обсуждался вопрос об установлении связи с националистами, эмигрировавшими в Швецию для получения от них всей возможной помощи. Было принято решение послать в Швецию для установления связи трех участников организации.

Все участники организации были разделены на категории:

а) находящиеся на нелегальном положении, но проживающие по фиктивным документам;

б) находящиеся на нелегальном положении (члены бандгрупп);

в) члены групп «Народной помощи»;

г) члены групп пропаганды.

Однако организация не смогла организовать активную антисоветскую работу из-за быстрого ареста всех руководителей органами госбезопасности.

Отличительной чертой этой организации являлось создание организованной пособнической структуры — «Народной помощи», основной задачей которой являлся сбор средств и материальных ресурсов для поддержки членов организации, находившихся на нелегальном положении.

В мае 1946 г. главари нацподполья предприняли еще одну попытку создать единый руководящий центр в Курляндии. Было собрано совещание, на котором присутствовали руководители бандгрупп четырех северо-западных уездов Латвии и был поднят вопрос об организации единого руководящего центра, установлении связи с иностранными разведками. Подобных совещаний до осени 1946 г. было проведено несколько, причем количество их участников доходило до 60 чел. Однако главарям латвийских националистов не удалось создать единый руководящий центр, который мог бы координировать подрывную деятельность на всей территории республики.

5.5. ЛАТВИЙСКОЕ НАЦИОНАЛЬНОЕ ПАРТИЗАНСКОЕ ОБЪЕДИНЕНИЕ (ЛНПО) СЕВЕРО-ВОСТОЧНОЙ ЛАТВИИ

Латвийское национальное партизанское объединение Северо-Восточной Латвии под руководством Петериса Супе (Цинитиса) было создано в конце 1944 г. из бывших полицейских, айзсаргов, лиц, уклонявшихся от мобилизации в Красную армию.

Главарь организации Супе Петр (Петерис) Винцевич, 1920 г.р., бывший агроном, после обучения в немецкой разведшколе был заброшен на освобожденную территорию Латвии немецкой разведкой из Курляндии в августе 1944 г. в составе разведгруппы из 6 чел. и первоначально выполнял задания немецкого командования по проведению разведывательнодиверсионной работы на освобожденной территории Латвии. Его ближайшим помощником являлся Алоиз Цирценис (кличка Варна)⁷¹². Эта группа составила ядро так называемого Упмановско-Линовского повстанческого района. В сферу ее деятельности вошли пограничные с Псковской областью уезды (районы) Латвии, а также районы Пыталовский и Качановский, включенные после войны в состав Псковской области РСФСР.

До организационного оформления организации ЛНПО (LNPA) Супе объявил себя командиром Абренского полка и руководителем Северного объединения партизан Латвии.

В своей деятельности Суппе опирался на поддержку представителей католического духовенства. В частности, одним из наиболее активных его помощников являлся настоятель Шкилбан-ского католического прихода Арбенского уезда Штагарс Людвиг Донатович (Паберзс)⁷¹³, 1905 г.р. Он являлся вице-председателем президиума организации и замещал Цинитиса в его отсутствие. Людвиг Штагарс до войны был членом католической молодежной организации и организации айзсаргов (помощник капеллана 2-го батальона 19-го Пыталовского полка айзсаргов), а в 1941 году создал в Абренском уезде пронацистские вооруженные группы. О своей деятельности в 1941 г. Штагарс подробно рассказал на допросе в органах госбезопасности 13 октября 1947 г.:

«В 1940 году, после свержения буржуазного правительства Латвии, в личных беседах с прихожанами я агитировал их против участия в голосовании на выборах в верховные органы советской власти. 17 июня 1941 г. я перешел на нелегальное положение, присоединился к группе вооруженных бандитов в количестве 4 чел., возглавляемой сначала Суппе Адамом, впоследствии — Лея Казимиром. Когда фашистская Германия напала на Советский Союз, наша банда насчитывала в своем составе до 40 чел.».

В начале 1945 г. ксендз Штагарс ушел в подполье, взяв себе кличку Паберз, и создал свою группировку⁷¹⁴. Верный своим католическим догматам, Штагарс даже организовал часовню в одном из бункеров в лагере боевиков на Стампакских болотах, где сам проводил службы⁷¹⁵. Бандиты из группировки Штагарса (сохранились его записки) убили лесника Вилянского лесоучастка Антона Братушкина, жительницу деревни Жигури Изабеллу Калян, лесников Язепа Штока и Дементия Прокофьева, и других сторонников советской власти (в их числе был один из бойцов Мадонского истребительного батальона Янис Хуго Бриедитис⁷¹⁶).

В конце января 1945 г. Супе и Штагарс разработали организационные документы о создании и основных целях деятельности организации ЛНПО. В феврале 1945 г. в Вилякском лесу в 2 км от д. Стампаки было проведено организационное собрание, в котором участвовало до 400 чел..

В организации был разработан руководящий документ — Устав, избраны президиум и суд.

В состав президиума вошли:

1. Супе Петр Винцевич — Цинитис — председатель.

2. Штагарс Людвиг Донатович — Паберз — вице-председатель.

3. Цирценис Антон (Алоиз) Викентьевич — Варпа — вице председатель.

4. Томс Вилис Янович, 1925 г.р., генеральный секретарь президиума, личный адъютант Супе, клички Карлис Лея и Карлене⁷¹⁷.

Целями объединения были объявлены:

а) объединить национально-антикоммунистически настроенных латвийских партизан для военно-политической деятельности и для борьбы за освобождение Латвии от советской власти;

б) бороться с оружием в руках и политически за возобновление фактического суверенитета Латвийского государства и за демократический государственный строй, основываясь на международных правах и на принципах самоопределения народов, которые декларировали Англия и США.

Штаб во главе с Цинитисом (Петерисом Супе) разместился на хуторе между деревнями Куправа и Виляка. В подчинении у него находилось три помощника — по оперативной части, по политической пропаганде, по хозяйственным вопросам. Зачастую на совещания для обсуждения последующих шагов собирались несколько командиров бандформирований. На такие собрания приходили и руководители из Риги, либо посланцы из других районов. С собой они приносили материалы и «программы борьбы латвийских партизан», в которых говорилось о направлениях деятельности, методах и формах борьбы, содержался инструктаж о необходимой конспирации.

У организации существовал филиал, действовавший в Цесисском и Валмиерском уездах республики — Северо-Видземская организация ЛНПО.

Как позже показал на допросах один из руководителей «Северо-Видземской организации ЛНПО» Цирценис Казимир Донатович, 1923 г.р. (Бисмарк), в последний период войны члены организации выполняли задания немецких разведорганов. «В октябре 1944 г. я прибыл на территорию Вилякской волости и, выполняя задание немецкой разведки, вступил в вооруженную националистическую бандитскую группу, руководителем которой был “Цинитис”, ставившую своей задачей ведение вооруженной борьбы против советской власти…»

Руководство организации серьезно рассчитывало на помощь со стороны иностранных государств — Англии и США. Так, оно распространяло среди своих сторонников «распоряжение английской секретной службы» в котором говорилось:

«Латыши! Слушайте заграничные известия, следите за международным положением! Вас не забыли, не оставили, про вас думают как находящиеся за границей латыши, так и иностранные государства, которые на благо Латвии делают и будут делать все возможное. Командному составу и всем национальным партизанам Латвии не устоять в тяжелой борьбе с красным террором.

Доставка оружия и боеприпасов будет организована и все будет доставлено в обусловленное место по обусловленным сигналам».

Супе предпринимал усилия для объединения всех националистов Латвии в одну организацию и даже провел несколько совместных акций вместе с ОЗОПЛ, однако из-за внутренних разногласий создать единую организацию националистам не удалось.

3 марта 1945 г. была проведена чекистско-войсковая операция по пресечению деятельности ЛНПО. В Стампаковском лесу Вилякского уезда было уничтожено 22 бункера, большое количество националистов были убиты или ранены, но основным силам организации удалось уйти из-под удара. Эта операция была самой масштабной по потерям органов госбезопасности — было убито 16 и ранено 30 чекистов.

Супе был убит в ночь на 1 апреля (по другим данным — 28 марта) 1946 г. Организацию возглавил Цирценис Антон (Варпа), который был убит в Цесисском уезде 7 июля 1947 г. Руководство организацией перешло к Томасу Вилису. Последний был арестован 17 февраля 1954 г. Однако отдельные члены ЛИЛО находились на нелегальном положении еще довольно продолжительное время и были обезврежены только через несколько лет.

Важнейшей из задач Супе в начале 1945 г. было наладить прерванную связь и активизировать деятельность германской агентуры и вооруженного сопротивления в советском тылу. Его агентами, которые должны были возглавить вооруженные группы, были братья Петерис и Янис Русовы⁷¹⁸.

Всего братьев Русовых было трое. До 1940 г. Янис Русов работал адвокатом в Риге, Петерис Русов служил в полиции, а Карлис Русов работал в Лизумской и Цесвайнской школах. В 1940 г., после установления советской власти, Янис Русов стал одним из инициаторов создания антисоветской подпольной организации Латвийское национальное объединение (ЛНО)⁷¹⁹, которая работала на германские спецслужбы. После раскрытия ЛНО и ареста его руководства в 1941 г. Янис Русов и его братья, Петерис и Карлис, успели уйти в подполье. В первые же дни нацистской оккупации Латвии Янис Русов стал начальником самообороны в Яунпиебалгской волости Цесисского уезда (Валмиерский округ). Петерис Русов, как и до 1940 г., служил полицейским. Оба участвовали в массовых расстрелах. Только Карлис Русов оставался более или менее в стороне⁷²⁰.

После освобождения Валмиерского округа Янис и Петерис Русовы ушли в подполье и стали работать по инструкциям Штаба Туркса с целью создания антисоветского вооруженного сопротивления, уничтожения советских активистов, партийных и государственных работников, разрушения инфраструктуры, сбором шпионских сведений. Штаб Туркса предоставил им своих радистов, рации и карту расположения тайных складов оружия. Позже они оба были арестованы органами госбезопасности⁷²¹. Очевидно, братьев Русовых сдали их же руководители — Турке, Рикардс и Акментыньш, к тому времени уже арестованные.

К моменту прибытия П. Супе в район Виляки оказалось, что двое из братьев Русовых, Янис и Петерис, уже арестованы органами госбезопасности как военные преступники. Нужно было искать другие контакты. После длительного раздумья Супе был вынужден рискнуть — привлечь к подпольной работе Карлиса Руссова. С ним встретился представитель Супе, Алоиз Цирценис (Варпа), который предложил К. Русову возглавить антисоветское подполье в центральных и восточных частях Видземе. Он должен был объединить под своим началом разрозненные вооруженные группировки латвийских «лесных братьев». Тот согласился.

Так в Видземе появилась еще одна вооруженная группировка, формально подчиненная штабу ЛНПО, которую возглавил Карлис Русов. В ее задачи входило разрушение тыловой инфраструктуры — мостов, железнодорожных путей. В штаб группировки К. Русова вошли:

— заместитель К. Русова и начальник штабной группы Карлис Трауберге, в годы войны служивший в одном из латвийских полицейских батальонов и участвовавший в карательных операциях, а затем, перед отправкой в группу Русова, прошедший подготовку в лагерях Ягдайнзатц СС «Остланд» (к группе Русова он присоединился уже после 9 мая 1945 г., бежав из Курляндии в Цесисский уезд);

— адъютант К. Русова, бывший член организации айзсаргов Янис Зариньш;

— Карлис Замере, бывший унтерштурмфюрер (лейтенант) Латвийского легиона войск СС;

— Элмар Керселис, бывший полицейский в годы гитлеровской оккупации, участник массовых казней в Друстской, Ранкской и Дзербенской волостях, впоследствии агент Ягдайнзатц СС «Остланд», после капитуляции 9 мая 1945 г. бежавший из Курляндии вместе с Траубергсом в Цесисский уезд к Русову⁷²².

Группировке Русова понадобилось время на создание необходимой инфраструктуры, вербовку новых боевиков. Все это время Русов тщательно скрывался не только от органов госбезопасности, но и от своих же сподвижников. О его местонахождении постоянно знала только Ида Дундур, жительница Яунпиебалгской волости Цесисского уезда, которую он использовал как связника⁷²³. К активным террористическим действиям группировка перешла только в 1947 г.

В июле 1947 г. бандиты из группировки Русова расстреляли всех жителей хутора Каймини Гатартской волости за то, что те поддерживали новую власть. Кроме того, ими был убит советский активист Карлис Граудяньш; совершено покушение на председателя Гатартского волостного исполкома Карклиньша; убит парторг Яунпиебалгской волости Петерсоне; организовано крушение товарного поезда на железнодорожной линии Рига — Пыталово⁷²⁴.

К тому времени при ЛНПО (LNPA) было создано несколько подпольных молодежных организаций под общим названием Молодежная организация партизан свободной Латвии⁷²⁵. От их членов также требовали терактов в отношении советских, партийных и комсомольских работников⁷²⁶.

Покончить с группировкой Карлиса Русова не удавалось долгое время. Единственным способом обезвредить ее было заслать в банду своего человека. На эту роль был выбран Петерис Лидумс, залегендированный как начинающий литератор, якобы связанный с националистическим подпольем в Риге.

После того как Лидумс достаточно «засветил» себя в столице, К. Русов отправил свою связную Херту Краус, чтобы «прощупать» его и, если удастся, установить контакт с рижским националистическим подпольем. После нескольких дней встреч Лидумс удостоверился в ее связях с группировкой Русова и наконец передал ей просьбу подпольного центра организовать встречу с руководителем группировки, действовавшей в Пиебалге. Херта Краус доложила это предложение Русову, и тот охотно согласился на встречу, указав ее место — один из хуторов Вецпиебалгской волости Цесисского уезда.

Встреча состоялась. При встрече П. Лидумс назвался «Янисом Лацисом» и сказал, что является всего лишь связным. Прошло еще два месяца, пока связники Русова проверяли Лидумса в Риге. В итоге Херта Краус доложила, что ничего компрометирующего на Лидумса обнаружить не удалось. Тогда Русов назначил новую встречу — 14 апреля 1948 г. на хуторе Дундур, хозяйкой которого являлась уже упомянутая Ида Дундур⁷²⁷.

При новой встрече Лидумс поинтересовался у Русова, как они связываются о Швецией. Русов ответил, что связи давно уже нет. «Были две рации, — сказал он, — которые немцы оставили. Но они разбиты “синими”»⁷²⁸. Тогда Лидумс от имени «подпольного центра» обещал ему предоставить и рации, и радистов⁷²⁹.

В начале июня 1948 г. Лидумс через Иду Дундур как самого доверенного человека Русова сообщил, что центр готов выделить ему две рации с радистами при условии безопасности радистов и сохранности техники, так как провал, дескать, поставит под удар всю работу центра в Риге.

Русов назначил время, место и порядок встречи и поручил своему начальнику штаба Траубергсу передать эти условия рижскому центру. Но советским спецслужбам надо было захватить и Русова, и Траубергса. Поэтому Лидумс за день до передачи рации и радистов отправился на хутор Иды Дундур и просил ее срочно найти Русова. При встрече Лидумс сообщил Русову, что из-за некоторых серьезных обстоятельств тому надо срочно встретиться с одним из представителей «рижского центра» в Лигатне. Центр обещал снабдить Русова необходимыми для этого документами и предложил ему самому назначить время и место встречи. Русов назначил встречу в Друстском лесу, неподалеку от шоссе Рига — Псков, куда надо было выслать машину из Риги.

В назначенное время за Русовым прибыл грузовик, за рулем которого сидел чекист Янис Карлович. Он отвез Русова в Лигатне, в особняк, где вместо представителей националистического подполья его ждала опергруппа НКГБ из трех человек. Так Русов был арестован⁷³⁰.

В тот же день, в лесу на 111-м километре шоссе Рига — Псков, К. Трауберге и Э. Керселис ждали грузовик с радистами и радиоаппаратурой. Вскоре грузовик, в котором на самом деле были оперативники НКГБ Латвийской ССР, прибыл в назначенное место. Шофером машины был все тот же Янис Карлович. По условленному сигналу Трауберге и Керселис вышли из леса и сели в кузов с радистами. Однако что-то у бандитов вызвало подозрение. Когда грузовик приблизился к густому ельнику, Трауберге и Керселис попытались на полном ходу выскочить из машины. Но чекисты успели их задержать, особенно благодаря оперативнику, тяжелоатлету Илмару Каценсу.

На допросе Трауберге и Керселис сразу стали давать показания, особенно после очной ставки с Русовым. На основании их показаний силы НКГБ окружили лесной массив близ хутора Сканули в Цесисском уезде, и группировка Русова была ликвидирована⁷³¹.

В период 1945–1946 гг. всего была ликвидирована 21 бандгруппа, ранее входившая в состав ЛНПО, убито 310 и легализовано 840 бандитов.

При содействии ЛНПО (LNPA) была создана молодежная организация Латвийское национальное объединение молодежи.

Устав этой организации предусматривал:

«1. Латвийское национальное объединение молодежи распространяет свою деятельность на территорию всей Латвии.

2. “ЛНОМ” ставит своей целью:

а) объединить всю латвийскую молодежь в одну националистическую организацию молодежи с задачей изучения и уяснения латвийской действительности, правильного политического понимания текущих событий, проведения активной националистической деятельности;

б) воспитывать молодежь в духе националистического понимания обстановки в Латвии…

4. “ЛНОМ” делится на округа или районы, волости и дружины по территориальности.

Дружины в волостях делятся на кружки молодежи:

Младшего возраста — от 6 до 11 лет;

Среднего возраста — от 12 до 16 лет;

Старшего возраста — старше 17 лет.

.. Обязанности членов “ЛНОМ”:

25. Оказывать помощь антисоветским партизанам в их деятельности, организовывать помощь патриотам, лишившимся средств существования.

26. Распространять листовки, воззвания и другой пропагандистский материал…

36. Выявлять шпионов и предателей народа, вести их учет, отмечая, где и когда и какое совершено предательство, кто это может подтвердить.

37. Вести списки всех работников советских предприятий от ответственного руководителя до уборщицы».

В мае 1945 г. Супе передал текст устава ученице 10-го класса Вилякской средней школы Мурниеце Аустре Адольфовне, 1928 г.р., проживавшей в д. Квинты Вилякской волости.

Мурниеце собрала 15 июля 1945 г. в Вилякском городском парке 11 учеников своей школы и предложила им создать молодежную националистическую организацию. Руководителем организации была избрана Братушкина Антонина Станиславовна, 1926 г.р., псевдонимы Балина и Елизавета. Заместителем председателя был избран Двинские Язеп Бернгардович, 1927 г.р. Еще до вступления в организацию ЛНОМ Двинские по своей инициативе создал в школе молодежную националистическую групп «Дегсме» («Горение») в числе 8 чел., которые занимались распространением антисоветских листовок.

Второе собрание ЛНОМ состоялось 29 июля 1945 г. На нем участники организации приняли решение о составлении списков всех советских и партийных работников для последующей передачи их националистам.

Ко времени ликвидации организации «ДНОМ» ее ячейки вели свою деятельность в г. Риге, Рижском, Вилякском, Валкском уездах. В организацию входило более 150 чел.

5.6. ОБЪЕДИНЕНИЕ ЗАЩИТНИКОВ ОТЕЧЕСТВА (ПАРТИЗАН) ЛАТВИИ (ОЗОПЛ)

Наиболее активным организатором националистического подполья на востоке республики был декан Римско-католической церкви, ксендз ванагского католического костела Антон Юхневич, пользовавшийся поддержкой рижского архиепископа-митрополита Антония Спринговича⁷³², создавший из разрозненных бандитских групп в юго-восточной части Латвии (точнее, в преимущественно католической Латгалии — Даугавпилсский округ) крупное, хорошо вооруженное националистическое формирование — Объединение защитников Отечества (партизан) Латвии (ОЗОПЛ), латв.: Latvijas Tevijas Sargu Apviemba, LTSA). Чекисты прозвали эту группировку «Святой бандой»⁷³³.

Когда в августе — сентябре 1944 г. нацисты начали эвакуацию рабочей силы и своих людей, из Латвии уехали три епископа — Я. Ранцанс⁷³⁴, А. Урбшис и Б. Слоканс, а всего не менее 36 священников Римско-католической церкви (преимущественно из Курземе)⁷³⁵. Рижский архиепископ-митрополит А. Спрингович остался, сославшись на плохое здоровье. Остался и ксендз А. Юхневич, но по другой причине. Еще осенью 1944 г. ксендз Юхневич укрывал на чердаке своего дома, расположенного рядом с ванагским костелом, группу вооруженных боевиков. Вскоре об этом стало известно. Об этом свидетельствует письмо Спринговича к ксендзу Юхневичу.

«Добрый отец! Прекрасно ты сделал, подняв крест как ответ беснующимся безбожникам!

Прочитав это письмо, сразу же уничтожь его. Предупреждаю, что из Ванаги сообщили властям враждебные сведения о тебе, узнали, что ты помогаешь партизанам и проводишь для них в лесу богослужения. Об этом знай.

Да благословит и хранит тебя Господь!

2 ноября 1944 г., Спрингович, митрополит»⁷³⁶.

Впрочем, Спрингович вскоре пришел к логичному выгоду, что для его личной выгоды лучше забыть о своих заблудших соратниках и поддержать советскую власть — разумеется, только на словах. 20 марта 1945 г. он выступил с призывом к националистическим бандгруппам в районах Виляки и Лудзы (в Видземе, где действовала группировка ЛНПО (LNPA) выйти из лесов⁷³⁷. После этого многие католические священники стали считать, то он продался красным⁷³⁸.

Тем временем в январе 1945 г. Юхневич ушел в подполье, взявшись за создание своей вооруженной группировки. Первое нелегальное собрание руководства организации состоялось 24 августа 1945 г. в лесном массиве «Бонч» Варкавской волости Даугавпилсского уезда Латвии. На нем были избраны руководящие органы— президиум ОЗОПЛ под руководством Юхневича (кличка Виентулис), утверждены программа и устав организации.

Каждый, вступавший в организацию, давал письменную клятву:

«Я, нижеподписавшийся… клянусь быть верным богу и родине — национальной независимой Латвии и всегда быть готовым жертвовать ей свои силы и жизнь. Безоговорочно и всегда выполнять приказы и распоряжения своих начальников и не разглашать тайны нашей организации».

24 августа 1945 г. президиум организации издал приказ № 1:

«…командирам соединений защитников Отечества поручить немедленно начать:

1. Борьбу с предателями народа — чекистами и милиционерами.

2. Всеми средствами задерживать сдачу красной коммунистической власти хлеба и продуктов:

а) задерживать молотьбу;

б) задерживать восстановление дорог и мостов;

в) задерживать сдачу хлеба и продуктов, конфисковывать хлеб и продукты, которые везутся на заготовительные пункты».

Во главе Объединения защитников Отечества (партизан) Латвии стоял президиум из 13 чел. В президиум вошли:

1. Председатель — Юхневич Антон Иосифович, 1905 г.р., кличка Виентулис.

2. Вице-председатель — Блумберге Карлис, кличка Мистер Блуме.

3. Вице-председатель Мундурс Валерия Романовна, 1915 г.р., учительница ливанской неполной средней школы, кличка Марта Скуя.

4. Генеральный секретарь президиума — Зельчанс Янис, 1910 г.р., секретарь Ливанского волисполкома, кличка Зелтыньш.

5. Член президиума Гаварс Антон, житель Варкавской волости, кличка Звайгзне.

6. Член президиума Рудзитс Юрий, житель Ливанской волости, кличка Русиньш.

7. Урбане Станисав Станиславович, 1906 г.р., житель Рубенской волости Илукстского уезда, командир Илукстского полка, кличка Колпаке.

8. Зариньш Роберт Арнольдович (он же Тиммерманс Давис), бывший капитан немецкой армии, командир 3-й дивизии, кличка Межсаргс и др.

У организации был свой печатный орган — газета «Тевземс саргс»⁷³⁹ («Защитник Отечества»), а также молодежная организация «Молодой орел», в задачи которой входила организация кружков и групп среди учащихся средних и высших учебных заведений. Организация имела свое подполье из числа легально проживающих граждан, так называемые «группы народной взаимопомощи», которые должны были снабжать повстанцев продовольствием, одеждой и необходимой информацией⁷⁴⁰.

На следствии 4 мая 1946 г. Юхневич показал: «Контрреволюционная организация “ОЗОПЛ” своей конечной целью ставила: а) свержение в Латвии советской власти;

б) изгнание из пределов Латвии коммунистов;

в) установление независимого буржуазно-демократического государственного строя.

Мы питали надежду, что в скором времени иностранные войска Англии, или же какого другого государства, несомненно, должны вступить на территорию Латвии. Поэтому необходимо еще до начала этих военных действий ослабить силы советской власти и подготовить население в случае войны к выступлению против коммунистов».

Группировка Антона Юхневича, как и ЛНПО (LNPA) Петериса Супе, имела военную структуру с разветвленной организацией, уставом, присягой и прочими атрибутами⁷⁴¹.

Члены организации были объединены в организованные подразделения — взводы, роты, батальоны, полки и дивизии.

Планировалось организовать 4 дивизии.

1- я дивизия — руководство ОЗОПЛ, штабные организации: редакция газеты «Тевземс саргс», секция по работе среди молодежи, секция по работе среди населения, совет по награждению отличившихся в борьбе против советской власти, охрана органов управления и пропаганды.

2- я дивизия — вооруженные отряды, действующие в Даугавпилском, Илукстском, Екабпилсском, частично — в Резекненском уездах. Начальник дивизии — Блумберге Карлис («мистер Блуме»).

3- я дивизия — вооруженные отряды, действующие в Мадонском, частично — в Резекненском уезде. Начальник дивизии Зариньш Роберт Арнольдович (Межсаргс).

В 4-ю дивизию должны были войти члены другой крупной организации — ЛНПО (LNPA) под командованием П. Супе, однако националисты не смогли договориться о командовании дивизией, поэтому она сформирована не была. Однако, несмотря на разногласия, эти две крупнейшие националистические организации продолжали координировать свои действия.

Дивизии имели в своем составе полки. Полк создавался в каждом уезде. Наиболее боеспособным был Илкустский полк под командованием Урбана Станислава (Колпаке), насчитывавший до 200 чел.

Организация вела довольно активную пропагандистскую деятельность. Целью антисоветской пропаганды и агитации, проводившейся организацией, как показал на следствии 6 мая 1947 г. Юхневич, было: «Путем издания листовок, прокламаций и т. д. дискредитировать советскую власть перед населением, отрывать его и выводить из-под влияния коммунистической пропаганды, воспитывать в национальном духе в расчете, что население будет поддерживать организацию “ОЗОПЛ” в период пребывания ее в подполье и в открытом затем выступлении против советской власти за изгнание большевиков из Латвии».

Одним из важных направлений деятельности организации являлась работа среди молодежи. При президиуме организации была создана специальная секция «Молодые орлы», «временная инструкция» о деятельности которой предусматривала, что:

«1. Для достижения целей “ОЗОПЛ” при всех средних и высших учебных заведениях должны быть созданы латвийские молодежные кружки “Молодой орел”.

2. Членами организации “Молодой орел” могут быть все национально настроенные латыши — юноши и девушки, достигшие 14-летнего возраста.

Задачей кружков “Молодой орел” является:

1. Распространять среди населения литературу “ОЗОПЛ” — книги, газеты, прокламации и различные воззвания.

2. Укреплять в беседах с остальными школьниками национальное самосознание и способствовать распространению националистических убеждений». Однако развернуть работу среди молодежи организация не успела.

Не успел развернуть свою деятельность также и созданный президиумом ОЗОПЛ дамский комитет или комитет народной помощи, который должен был организовать сбор средств для участников организации, находившихся на нелегальном положении (комитет возглавляла жительница Мадонского уезда Анна Дривениекс).

При президиуме был создан и функционировал Совет по награждению орденами отличившихся в борьбе с советской властью. 18 ноября 1945 г. — в день провозглашения в 1918 г. независимости Латвии — совет принял решение о награждении орденом крест Калпака⁷⁴² 46 участников организации, в том числе — членов президиума.

Также руководство организации готовило кадры для занятия постов в будущем правительстве Латвии после свержения советской власти. Так, было принято решение (протокол № 4 заседания президиума):

«а) Наметить лиц, соответствующих должностям членов правительства, чтобы в ближайшем времени можно было бы образовать временное правительство национальной, свободной, независимой Латвии.

б) Наметить уездных начальников, начальников полицейских участков, старших полицейских в волостях, обеспечивающих соблюдение порядка.

в) Наметить во всех волостях Латвии лиц, соответствующих должности волостного старшины. Эти лица должны быть честными, толковыми, с твердой, непоколебимой позицией латыша».

Руководство ОЗОПЛ предпринимало меры по объединению всех националистов Латвии. Помимо ЛНПО (LNPA) были установлены контакты с националистически настроенной интеллигенцией в г. Риге (в том числе и с довольно крупной группой, издававшей антисоветскую газету «Маленький латыш»). Однако единую организационную структуру создать не удалось.

Предпринимались попытки координировать антисоветскую деятельность и с националистами из других прибалтийских республик. В частности, на заседании президиума ОЗОПЛ 15 декабря 1945 г. П. Супе (Цинитис) сообщил о попытке установления связи с главарями эстонских националистов, которые «имели связь с Финляндией».

В связи с попытками ОЗОПЛ объединить под своим руководством все вооруженные группировки в Латвии или хотя бы наладить координацию действий между ними Петерис Супе из ЛНПО был введен в состав президиума ОЗОПЛ⁷⁴³. В то же время член ОЗОПЛ и доверенное лицо П. Супе, ксендз Людвиг Штагарс, стал членом президиума ЛНПО⁷⁴⁴. В начале 1946 г. (уже после ареста А. Юхневича) между ЛНПО и ОЗОПЛ было даже заключено соглашение о бойкоте выборов в Верховный Совет СССР. Но в остальном координацию действий между этими двумя организациями так и не удалось наладить⁷⁴⁵.

Боевики из группировки Юхневича, благословленные Римско-католической церковью, вели себя не лучше тех же «Диких кошек» — поджигали поля, колхозные постройки, убивали сотрудников советской власти. Так, 24 августа 1945 г. в деревне Бизани Ливанской волости сожгли маслозавод, а спустя некоторое время и здание Ерсикского волостного исполкома, убив нескольких советских активистов. Через месяц, в сентябре 1945 г., ограбили Варкавское отделение связи, а в Зиланском сельсовете Крустпилсской волости убили пятерых советских служащих⁷⁴⁶.

В первые месяцы после окончания войны НКГБ Латвии занялся поиском «святой банды» Юхневича⁷⁴⁷. Летом 1945 г. ксендз Антон Юхневич, как и его коллега, ксендз Людвиг Штагарс, был арестован.

Архиепископ А. Спрингович отрекся от них. В октябре 1945 г. в беседе с членом Совета по делам религиозных культов К. Пуго Спрингович заявил: «Мне известно, что летом этого года в Латгалии, за участие в антигосударственной деятельности, органами НКВД арестованы ксендзы Юхневич и Штагар. Как только этот факт мне стал известен, и я убедился в их порочности, я тут же дал указание о том, чтобы этих лиц из списков ксендзов католической церкви вычеркнуть»⁷⁴⁸.

Антон Юхневич после своего ареста также написал покаянное воззвание, в котором как председатель президиума ОЗОПЛ объявил о закрытии организации и призвал к добровольной сдаче органам НКВД, сдаче оружия и прекращении сопротивления⁷⁴⁹. Это не спасло ему жизнь. 14 ноября 1946 г. А. Юхневич был приговорен к высшей мере наказания и 4 февраля 1946 г. расстрелян в Рижской центральной тюрьме⁷⁵⁰. Л. Штагарс, как ни странно, не был расстрелян, отделавшись тюремным сроком⁷⁵¹.

Призыв Юхневича не подействовал, и борьба со «святой бандой» продолжалась еще достаточно долго после его смерти, пока в течение 1946 г. все крупные организации латвийских националистов ОЗОПЛ и ЛНПО не были разгромлены, а их лидеры либо убиты, либо арестованы в ходе операции, осуществлявшейся силами НКГБ — НКВД⁷⁵².

Всего за время существования членами организации было совершено свыше 400 ограблений и убийств советских активистов.

5.7. ОТДЕЛЬНЫЕ БАНДГРУППИРОВКИ В КУРЛЯНДИИ

В начале 1946 г. после распада курляндского отделения ЛНПО (бывшей организации «Диких кошек») руководители отдельных бандгрупп пришли к выводу о том, что создавать какую-либо новую организацию не следует, а себя они будут называть латвийскими национальными партизанами. В качестве руководящей и координирующей деятельность остальных была определена бандгруппа Эвалда Пакулиса, действовавшая в Кабильских лесах Кулдигского района. Руководил Кабильской бандгруппой Пакулис Эвалд Оскарович, 1917 г.р., до 1940 г. — член организации «Латвияс ванаги», командир взвода айзсаргов. 20 июня 1941 г. Пакулис перешел на нелегальное положение и вошел в вооруженную группу националистов в Мадонском районе, которой руководил командир местного взвода айзсаргов Ванагс Карлис. Бандгруппа еще до прихода немцев захватила Дзелзавский волисполком, часть его работников арестовала, а часть — расстреляла. В годы оккупации до 31 января 1944 г. Пакулис работал учителем в Цесвайнской гимназии Мадонского уезда, одновременно являясь активистом организации айзсаргов. Был призван в латвийскую дивизию войск СС. Участвовал в боевых действиях, награжден Железным крестом 2-й степени.

Пакулис (кличка Шериф) (его ближайшим помощником был некий Себрис⁷⁵³) создал свою банду из бывших «Диких кошек», обнадежив своих соратников тем, что скоро начнется война между СССР и его бывшими союзниками, Великобританией и США. У него было много пособников в окрестных хуторах, благодаря чему ему долго удавалось уходить от НКГБ⁷⁵⁴.

В ряде случаев убийства советских работников и активистов отличались особой жестокостью. Особенно отличилась банда Фрейманиса Арвида Жановича, 1921 г.р. Главарь банды, Арвид Фрейманис, при оккупации служил старшим полицейским в Салдусе, дважды участвовал в расстрелах своих же земляков (всего около 400 женщин, стариков и детей, включая его же соучеников — Этиса, Дукурса и др.); затем служил в полицейском батальоне, участвовал в ряде карательных операций против советских партизан в Белоруссии и на Украине⁷⁵⁵.

Банда Фрейманиса, сформированная через несколько дней после 9 мая 1945 г. из бывших полицейских, устроила бойню в волости Ратню Кулдигского уезда. Во время похорон матери председателя сельхозкооперации Фрициса Фрейденфелдса, когда на кладбище собрались все представители советской власти — председатель волостного исполкома Роберт Ване, парторг Янис Бауманис, участковый уполномоченный милиции Юрий Гринберге и др. — бандиты открыли по ним стрельбу, убив 7 чел. и ранив еще четверых. Через некоторое время банда Фрейманиса разгромила почтовое отделение и школу в Яунмуйже. Они же расстреляли в лесу депутата Лутринского волостного исполкома Виктора Бабриса, депутатов Ошского сельсовета Фрициса Залдатса и его сына, секретаря комсомольской организации — Леона-Роберта Мигланса⁷⁵⁶.

Банда Ольгерта Карклиньша (Ольгерт), бывшего унтерштурмфюрера Латвийского легиона войск СС, также совершила множество терактов. Например, в Кулдигском уезде его банда ворвалась на хутор Муниеки, где проживала семьи бывшего советского партизана Яниса Аберсонса и участкового уполномоченного милиции Адама Тирумса. Бандиты сначала убили Аберсонса и его сына, затем зверски избили его мать, 60-летнюю Гриету Аберсоне, и жену Тирумса. Через несколько дней бандиты увели Тирумса и его жену Анну в лес, где женщину расстреляли на глазах у мужа, а самого Тирумса еще долго мучили и впоследствии убили, отпилив ему голову ножовкой. В этой расправе в лесу лично участвовал сам Борис Янкавс⁷⁵⁷.

Были еще банды Яниса Карклиньша (кличка Атаман, бывший староста Раньковской волости и командир волостной организации «Диких кошек»)⁷⁵⁸, А. Остниекса, Вишкинса, Дижгалвиса, Лапиньша (майор довоенной латвийской армии, в годы оккупации начальник полиции Айзпутского уезда⁷⁵⁹) и др. В числе руководителей по-прежнему оставались также Б. Янкавс, А. Фелдбергс и Я. Вейде⁷⁶⁰.

5.8. ТЕВИЯС ВАНАГИ

Летом 1946 г. в Курляндии активно действовала националистическая организация «Тевияс ванаги» — «Соколы Отечества» (лате.. Tevijas Vanagi). Руководителями организации были Тилибс (Тылыбс) Альфред Янович, (кличка Гауя), Дадзис Альфред Адамович, 1922 г.р., уроженец Юркалнской волости Айзлутского уезда (Калне), Рукутс Гунар, 1926 г.р., ур. Бартской волости Лиепайского района (Дзилна).

Организация была создана осенью 1945 г. по инициативе и под руководством бывшего унтерштурмфюрера Латвийского легиона войск СС Альфреда Тилибса, который служил в 19-й латвийской дивизии войск СС и до последних дней войны воевал в Курляндском котле. После окончания войны он попал в фильтрационный лагерь, но бежал оттуда в родную деревню Тибури (Кибури) Бартской волости Лиепайского уезда. Здесь к нему присоединились его односельчане — Гунар Рукутс, Альфред Екабсонс и Микелис Корецкие, которые уже находились под угрозой ареста НКГБ и предпочли бежать в окрестные леса. А. Тилибс, имевший военный опыт, стал председателем организации, Г. Рукутс — благодаря своему аккуратному почерку — стал его секретарем и помощником. Собрания проходили в доме еще одного их односельчанина, Яниса Пиртниекса.

Тилибс и компания начали вербовку людей в свою организацию — сначала из собственной деревни, потом из соседних волостных центров Ница, Барта, Гавиези и из самой Лиепаи. Лиепайское отделение возглавил Альфред Дадзис. У организации был даже собственный флаг, который был вышит односельчанками Евой Тибуре (в девичестве Ева Пиртнике) и Анной Гросе (в девичестве Анна Павиле). Уже зимой 1945–1946 гг. численность организации выросла до 200 чел.; тогда же начался сбор оружия, а в лесах началось сооружение бункеров.

Всем участникам организации выдавались членские билеты с фотографиями и установочными данными, а руководящему составу присваивались воинские звания. Так, руководитель организации Тилибс считался старшим лейтенантом, секретарь организации Рукутс — лейтенантом, главарь штабной банды Брунс Янис (Дунис, Черная борода) — лейтенантом.

В инструкции, заменявшей программу организации, говорилось: «1. “Тевияс ванаги” является национальной организацией, состоящей из латышей, которые интересы своей Родины и Отчизны ставят выше личного благополучия.

2. Руководящим направлением в деятельности организации, когда почти вся Европа находится под властью красного террора, является: организовать национально мыслящий народ, поддерживать в нем патриотическую веру в Родину и дух борьбы. Собирать и хранить всевозможное оружие и боеприпасы. Укрывать лиц, которых как политических преступников преследует красная милиция м ЧК.

3. Цели и задачи организации: Организация ставит своей целью создание хорошо вооруженной и боеспособной боевой группы, которая в решающий момент была бы способна участвовать в борьбе против красных террористов и их попыток вывезти (сослать) наш народ и его культурные ценности. Участвовать в борьбе за свободу, независимость и безопасности нашего народа.

4. Организация “Тевияс ванаги” имеет вспомогательную организацию “Национальная помощь”. Задачей “Национальной помощи” является оказание помощи и поддержки организации “Тевияс ванаги”. В организацию Национальная помощь принимаются только лица женского пола в возрасте от 16 до 60 лет при поручительстве члена организации “Тевияс ванаги”».

Весной 1947 г., в связи с ужесточением борьбы НКГБ Латвии с «лесными братьями», весь штаб группировки — А. Тилибс, Г. Рукутс и А. Дадзис — окончательно ушел в леса. К ним присоединился некий Янис Брунс из Ницы по прозвищу Дунцис — Кинжал, так как его «боялись все красные в Нице»⁷⁶¹.

Тем не менее организация продолжала искать новых сторонников. В сентябре 1947 г. А. Дадзис договорился о встрече со своим знакомым Янисом Трубисом из Дуникской волости, которого он знал с тех пор, как ходил в школу в Лиепае. Встреча была назначена вблизи деревни Тилта. На встречу прибыли А. Дадзис, Г. Рукутс и Я. Брунс. Но здесь их ждала засада, так как Трубис привел с собой оперативную группу НКГБ. В перестрелке Дадзис был убит, а Рукутс смертельно ранен, но Брунс, несмотря на ранение в ногу, сумел скрыться и добраться до бункера. В тот же день вместе с ними бежал в лес Янис Тилибс.

«В этот день чекисты окружили мой дом, — вспоминал спустя много лет Янис Пиртниекс. — Они ждали, что партизаны придут ко мне. Они подождали, утром прочесали лес, расположение им было известно, бункер они нашли, но партизан там уже не было. Я дал устное обещание, и меня отпустили. Тогда я тоже ушел к партизанам, но мне не удалось их найти.

Я нашел их после месяца поисков, но тогда группа уже распалась. А. Тилибс с некоторыми своими людьми ушел в Кулдигский уезд, некоторые лиепайские вернулись назад в Лиепаю. Я присоединился к группе Яниса Брунса, нас было четверо — кроме нас двоих еще Янис Тупесис и Карлис, фамилию которого я не помню. Позже к нам присоединился Янис Трейманис из Гавиезской волости»⁷⁶².

Летом 1948 г., скрываясь в лесах, Янис Тупесис поддерживал контакт с лесником Старксом в лесничестве Ницской волости. Направляясь на очередную встречу, со стороны Руцавы к реке Барта Тупесис попал в засаду и был убит в перестрелке с чекистами. Бандиты предполагали, что его выдал лесник, знавший время и место встречи, а также с какой стороны должен был прийти Тупесис.

В 1948 или 1949 г., по словам Пиртниекса, МГБ Латвии покончило с остатками группировки А. Тилибса. Подошедшие со стороны Кулдиги чекисты уничтожили большую часть банды, уцелел только Янис Тилибс, который позже присоединился к банде Брунса, в которую входил и Я. Пиртниекс⁷⁶³.

Разработку «Тевияс ванаги» органами госбезопасности значительно облегчило наличие у членов организации удостоверений с фотографиями и установочными данными.

Зимой 1949–1950 гг. чекисты взяли Карлиса, который к тому времени уже давно ушел из отряда Брунса. Карлис отправился в гости к племяннику в Гробиньской волости. Его выдал некий Сунгайлис, бывший при нацистах начальником полиции в Гробине. Карлис был приговорен к смертной казни.

Летом 1949 г. Я. Брунс, Я. Фрейманис и Я. Тилибс отправились на условленную встречу с доверенными людьми в Гавиези. В доме их ждала засада. Фрейманис и его любовница были убиты, Брунс попал в плен (впоследствии он отбывал срок в Спасском лагере в Карагандинской области), а Я. Тилибс, раненный в бедро, сумел вернуться в лагерь, где оставался только Я. Пиртниекс. От всей банды осталось всего два человека⁷⁶⁴.

22 марта 1950 г. у Пиртниекса была назначена встреча со «своим парнем» Тапарсом в лесу близ их родной деревни Тибури.

«Я пришел на встречу, — впоследствии вспоминал Пиртниекс, — Тапарс повел меня в сарай, где нам обычно готовили еду. Вместо сарая я получил дуло автомата в голову, после чего меня ударили и стали бить ногами. Затем меня вывели из леса. Неподалеку от деревни у нас был небольшой бункер, там взяли и Яниса Тилибса. Тапарс выдал чекистам также наших сторонников из деревни: Еву Пиртниеке, Альфреда Екабсонса и Микелиса Корецкиса. Все они встречались с нами, все верили друг другу. Даже мою подругу Ольгу Лапине из Ниццы он предал»⁷⁶⁵.

Осенью 1950 г. Янис Тилибс был приговорен к 25 г. м, Янис Пиртниекс — к смертной казни, которую впоследствии заменили на 25 лет лишения свободы плюс 5 лет ограничения в правах; остальные сторонники из Тибури получили по 10 лет лишения свободы. Большинство из них отбывали наказание в лагерях в Карагандинской области и в Мордовии. В 1961 г. Я. Пиртниекс попал под амнистию, ему сократили срок до 15 лет, поэтому в марте 1965 г. он вернулся в Лиепаю⁷⁶⁶.

5.9. СЕВЕРО-ВОСТОЧНЫЙ ВИДЗЕМСКИЙ ШТАБ НАЦИОНАЛЬНОГО ПАРТИЗАНСКОГО ОБЪЕДИНЕНИЯ

Последним крупным формированием националистов, предпринимавшим попытки объединения под единым командованием бандгруппы, действовавшие в разных районах республики, можно считать Северо-восточный Видземский штаб национального партизанского объединения. Однако эти попытки не увенчались успехом, а в 1948 г. штаб был ликвидирован.

С конца 1947 г. изменилась направленность деятельности националистических бандформирований. Так, например, по материалам за ноябрь 1947 г., из 16 бандпроявлений на территории Латвии 14 были грабежами хуторов и крестьянских хозяйств и только 2 — убийства советских активистов⁷⁶⁷.То есть деятельность националистов все больше смещается к обыкновенному уголовному бандитизму.

Начиная с 1948 г. масштабы националистического движения в Латвии значительно сократились. Несмотря на то, что в лесах продолжало скрываться довольно большое количество бандгрупп, по численности они, как правило, были небольшими — от 5 до 20 чел. — и представляли значительно меньшую опасность.

Исключение представляла действовавшая до августа 1950 г. на территории пяти районов Курляндии националистическая организация айзсаргов. Руководство организации придерживалось выжидательной тактики — основной задачей деятельности организации была объявлена подготовка вооруженного восстания в случае войны Англии и США против СССР. Участники организации занимались сбором оружия, материальных ценностей для снабжения бандформирования, распространяли среди населения антисоветские листовки, а также вели сбор развединформации о дислокации советских войск в Прибалтике с целью дальнейшей передачи этой информации западным разведкам. При ликвидации организации было арестовано 123 чел., 8 — убито при оказании вооруженного сопротивления.

Одной из характерных черт деятельности националистических формирований в Латвии являлось участие в антисоветской работе значительного количества молодежи.

Основной пик деятельности молодежных националистических групп пришелся на 1946–1947 гг., а к 1948 г. практически все они были ликвидированы органами госбезопасности.

5.10. БОРЬБА «С ЛЕСНЫМИ БРАТЬЯМИ» В ЛАТВИИ

Начиная с лета 1944 г., когда началось освобождение Латвии, советские органы внутренних дел и государственной безопасности были заняты выявлением членов антисоветского вооруженного подполья, диверсантов, шпионов и коллаборационистов, оставшихся на освобожденной территории. Тогда же в Латвию была переброшена 5-я стрелковая дивизия войск НКВД/МВД в составе четырех полков (24-й, 36-й, 143-й и 260-й, впоследствии действовавший на территории Эстонии) общей численностью около 10 000 чел., а также 21-й батальон НКВД Латвийской ССР (около 5000 чел.)⁷⁶⁸. Впоследствии в 1945 г. к ним добавился сформированный ЦК Компартии Латвии специальный партизанский отряд (ПО чел.) для борьбы с националистическими вооруженными формированиями, а затем еще около 10 таких же в разных районах Латвии (по 80 чел. в каждом)⁷⁶⁹. Их было в 10 раз больше, чем националистов⁷⁷⁰.

Уже в июле 1944 г. 24-й полк 5-й дивизии НКВД предпринял первую операцию против «лесных братьев» в Абренском уезде Даугавпилсского округа⁷⁷¹. Согласно отчетам Главного управления по борьбе с бандитизмом (ГУББ) НКВД/МВД СССР, в 1944 г. было ликвидировано 364 участника банд, связанных с антисоветским подпольем, в том числе убито 37 чел., арестовано 28 чел., легализовано 46 чел. За тот же год было арестовано 53 шпиона германских спецслужб и 5 диверсантов⁷⁷².

Однако в первые месяцы бывшие «немецкие ставленники и их пособники» были главным уловом советских спецслужб. Например, в 1944 г. было арестовано 653 немецких ставленника и пособника. Работа в этом направлении продолжалась и в последующие годы, так как количество арестованных по данной графе возрастало: в 1945 г. было выявлено 1295 бывших коллаборационистов, из которых 1055 были арестованы, 3 убиты и 237 легализованы. В том же году было арестовано 16 диверсантов германских спецслужб, из которых один был впоследствии легализован. В 1946 г. было выявлено 1304 бывших коллаборациониста, из которых 243 были арестованы и 1061 легализованы⁷⁷³.

22 марта 1945 г. Л.П. Берия и В.Н. Меркулов подписали совместный приказ НКВД СССР и НКГБ СССР № 00224/00156 «О мероприятиях по усилению борьбы с антисоветским подпольем и ликвидации вооруженных банд на территории Латвийской ССР», в котором, в частности, говорилось следующее: «В целях дальнейшего улучшения агентурнооперативной работы НКВД — НКГБ Латвийской ССР по вскрытию и ликвидации антисоветского националистического подполья и бандитских формирований, созданных и оставленных на территории Латвии германскими разведывательными органами, приказываем:

Народному комиссару внутренних дел Латвийской ССР комиссару госбезопасности тов. Эглит и народному комиссару государственной безопасности Латвийской ССР комиссару госбезопасности тов. Новик по получении настоящего приказа немедленно приступить к проведению следующих мероприятий:

пересмотреть имеющиеся агентурные разработки и следственные дела по антисоветскому подполью, наметить необходимые мероприятия, обеспечивающие выявление и ликвидацию в ближайший срок действующих в Латвии антисоветских организаций и вооруженных банд;

в агентурно-оперативной работе по преследованию антисоветского подполья главное внимание обратить на установление местонахождения руководящих центров антисоветского подполья, изъятие и ликвидацию главарей бандгрупп и руководителей антисоветских подпольных организаций и групп, организацию агентурно-оперативных мероприятий, обеспечивающих выявление линий связи, конспиративных квартир, явочных пунктов, практикуя внедрение в состав центров антисоветского подполья нашей проверенной агентуры;

обеспечить выявление и ликвидацию складов оружия, боеприпасов, продовольствия и техники (типографии, пишущие машинки и другие множительные аппараты) антисоветского подполья и вооруженных банд;

повседневной работой с агентурой добиться такого положения, чтобы, как правило, чекистско-войсковые операции по ликвидации банд обеспечивались необходимой предварительной агентурной работой по установлению местонахождения банд, их численности, руководящего состава, вооружения, выявлению возможных путей к отходу; чекистско-войсковые операции по ликвидации банд проводить по заранее разработанным планам, в которых предусматривать заблаговременное оцепление районов базирования банд, организации заслонов и засад на путях их возможного отхода с тем, чтобы банды были окружены, лишены возможности перебазирования в соседние районы и ликвидированы полностью;

в работе по ликвидации антисоветских организаций и банд, наряду с агентурно-осведомительной работой, широко практиковать привлечение местного населения, для чего создать при волостных опергруппах и участковых уполномоченных милиции вооруженные группы содействия, вовлекая в эти группы честных советских граждан из числа красных партизан, членов семей военнослужащих Красной Армии, партийно-советского актива и лиц, пострадавших от бандитов. Вооружить председателей сельсоветов и проверенный низовой партийно-советский актив с одновременным использованием истребительных батальонов при проведении операций; о всех недостатках в работе местных партийных, советских и хозяйственных организаций, выявляемых в ходе преследования антисоветского подполья и вооруженных банд на территории Латвии, своевременно информировать Бюро ЦК ВКП(б) по Латвии, ЦК КП(б) Латвии и Совнарком Латвийской ССР.

Тов. Эглит и тов. Новик следственную работу организовать таким образом, чтобы дела на арестованных активных участников антисоветского подполья и главарей банд не затягивались следствием. Получаемые в ходе следствия данные, представляющие оперативный интерес (о местонахождении бандгрупп, нелегалов, связников, складов оружия, техники и т. д.), немедленно оперативно использовать.

В целях разгрузки НКВД — НКГБ Латвийской ССР от арестованных, не представляющих оперативного интереса, заместителю народного комиссара внутренних дел СССР тов. Чернышеву вывезти из Латвийской ССР 6000 арестованных в исправительно-трудовые лагеря НКВД для окончания следствия по ним в лагерях.

Заместителю народного комиссара внутренних дел СССР генерал-полковнику тов. Аполлонову направить в распоряжение НКВД Латвии дополнительно один полк внутренних войск НКВД, включив его в состав 5-й стрелковой дивизии ВВ НКВД.

Для улучшения работы по борьбе с бандитизмом на местах создать в уездных отделах НКВД отделения по борьбе с бандитизмом по 3–5 чел. в каждом, увеличив временно штаты этих органов.

В пораженных бандитизмом уездах (Лудзенский, Резекненский, Абренский, Даугавпилсский, Якобпилсский, Илукский и Мадонский) создать временно волостные отделения НКВД, численностью 5–7 чел. каждое. Заместителю наркома внутренних дел СССР тов. Обручникову совместно с начальником ГУББ НКВД СССР тов. Леонтьевым рассмотреть и утвердить штаты волостных отделений, а тов. Эглит укомплектовать их местными кадрами.

Заместителю народного комиссара внутренних дел СССР комиссару госбезопасности 3 ранга тов. Обручникову в 15-дневный срок командировать в Латвию 100 чел. оперативного состава, обратив их на укомплектование отделений по борьбе с бандитизмом уездных отделов НКВД.

Начальнику ХОЗУ НКВД СССР комиссару госбезопасности 3 ранга тов. Сумбатову выделить в распоряжение тов. Эглит 16 грузовых автомашин и 16 автомашин “Виллис” для уездных отделов НКВД. Для премирования агентуры НКВД — НКГБ выделить 600 кг мыла, 150 кг табаку, 1000 кг сахару и 2000 метров мануфактуры.

Начальнику 4 спецотдела НКВД СССР комиссару госбезопасности тов. Кравченко выделить для нужд НКВД Латвийской ССР 14 радиостанций типа “Белка” и к ним ДРП-6И, 1 радиостанцию “Набла-45” и два приемника “133”. Начальнику ГУББ НКВД СССР комиссару госбезопасности 3 ранга тов. Леонтьеву направить в распоряжение тов. Эглит соответствующее количество радистов.

Наркому внутренних дел Латвийской ССР тов. Эглит и наркому госбезопасности тов. Новик о ходе борьбы с антисоветским националистическим подпольем и ликвидации вооруженных банд в Латвии представлять НКВД и НКГБ СССР, председателю Бюро ЦК ВКП(б) по Латвии тов. Шаталину и 1-му секретарю ЦК КП(б) Латвии тов. Калнберзину отчет раз в пять дней, а по наиболее важным делам информировать внеочередными сообщениями.

Наблюдение за исполнением настоящего приказа на месте возложить на уполномоченного НКВД — НКГБ СССР комиссара госбезопасности 3 ранга тов. Бабкина»⁷⁷⁴.

В 1945–1946 гг., в связи с окончанием войны, борьба с антисоветским подпольем активизировалась. В 1945 г. было арестовано 105 участников антисоветских организаций и групп, 870 «участников банд, связанных с антисоветским подпольем», и 177 «одиночек, связанных с антисоветским подпольем». Но еще больше «лесных братьев» было убито в ходе вооруженных столкновений — 940 участников организованных бандгруппировок и 128 одиночек. При этом стоит отметить, что еще 1638 участников организованных бандформирований и 756 одиночек успешно легализовались. 38 бандитов были переданы в органы госбезопасности и др. В 1946 г. было выявлено 1894 бандита, как организованных, так и одиночек, из которых 373 были убиты, 531 арестован и 990 легализованы, а также 180 участников антисоветских организаций и групп, из которых 14 были убиты, 162 арестованы и 4 легализованы⁷⁷⁵.

В целях ликвидации выявленных националистических формирований, снижения их влияния на местное население, вывода колеблющихся националистов из банд чекистскими подразделениями был разработан и осуществлен следующий комплекс мероприятий:

— Разложение националистических формирований и склонение их участников к добровольной явке с повинной. В этих целях практиковалось приобретение и использование осведомителей из числа членов семей националистов и пособников, легализовавшихся националистов, которые по заданию органов госбезопасности оказывали соответствующее воздействие на находившихся на нелегальном положении бандитов;

— Компрометация руководителей националистического подполья среди своего окружения;

— Ликвидация руководства националистических формирований, наиболее активных националистов способствовала быстрому распаду организованных структур нацподполья, росту страха и недоверия националистов друг к другу. Для этого применялись агентурно-боевые группы (спецгруппы), состоявшие из легализованных националистов, действовавших под видом боевиков⁷⁷⁶.

— Переориентация деятельности националистического подполья на ненасильственные формы борьбы, призыв националистов к «сохранению сил и средств», для чего «необходимо легализоваться и даже пойти на сотрудничество с органами власти».

— Передача в бандформирования технических средств и вооружения, которые были заведомо неисправны либо в ходе эксплуатации могли прийти в негодность и не могли быть использованы для осуществления диверсий и терактов.

— Организация «приманок», в результате чего при попытке совершения террористических и диверсионных актов было ликвидировано значительное число активных националистов.

— Проведение широкомасштабных (как правило — республиканских) кампаний, направленных на вывод из подполья и легализацию участников националистических формирований. Подобные кампании проводились в прибалтийских республиках неоднократно. Руководство республики издавало обращение, в котором указывалась определенная дата, и объявлялось, что «участники банд, добровольно явившиеся с повинной в органы власти, сдавшие оружие и порвавшие всякую связь с бандитами, будут прощены». Первое подобное обращение вышло в Литве 9 февраля 1945 г. В результате подобных кампаний в 1945 г. в Литве легализовались 6264 чел., в Латвии — 2632, в Эстонии — 1623. В 1946 г. в Латвии легализовались 2055, в Литве — 656, в Эстонии — 1262 чел.⁷⁷⁷. Националисты, не совершившие серьезных преступлений, амнистировались, им выдавались новые документы⁷⁷⁸.

— Организация и проведение индивидуальных и коллективных бесед оперативных работников с местным населением. На этих беседах население, не боясь террора со стороны бандитов, получало возможность сообщать органам госбезопасности об известных им местах укрытия бандитов, их пособниках и т. д.

— Компрометация и разоблачение в печати, в ходе выступлений по радио и т. д. бандглаварей и руководящих лиц националистического подполья как перед бандитским подпольем, так и перед местным населением.

— Выступление в печати и по радио сдавшихся националистов. Наибольший эффект имели выступления лидеров националистического подполья. Так, например, сильный пропагандистский эффект произвело выступление в печати с призывом об окончании сопротивления лидера ОЗОПЛ ксендза Юхневича.

— Вовлечение широких масс населения в истребительные батальоны, выдвижение местных жителей в их руководство⁷⁷⁹.

— Комплекс мероприятий по лишению членов бандподполья пособнической базы, который включал в себя воспитательные мероприятия с легализовавшимися националистами, разъяснительную и пропагандистскую работу с сельским населением, а также в тех социальных слоях, которые активно поддерживали антисоветскую деятельность националистических формирований. С 1946 г. усилились репрессии против «пособников и укрывателей антисоветского элемента», то есть базы вооруженного сопротивления. В 1946 г. было арестовано 1005 пособников, а в 1946 г. — 840⁷⁸⁰. Это в какой-то степени лишило бандформирования их информационной, продовольственной и прочей поддержки.

В конце 1940-х гг. основной задачей деятельности органов власти прибалтийских республик являлась ликвидация националистического сопротивления. Поэтому наибольший результат принес комплекс общегосударственных мероприятий по изменению социального состава населения прибалтийских республик, отрыву находившихся в подполье нацформирований от пособнической базы.

В мае 1948 — марте 1949 г. в соответствии с решениями руководства СССР были проведены операции по выселению членов семей установленных участников националистических формирований, бандпособников и кулаков, в Прибалтике была начата коллективизация.

Инициаторами этих мероприятий выступили органы госбезопасности.

25 марта 1949 г. из Латвии было депортировано около 43 тыс. чел. Это стало ударом по информационной и продовольственной базе бандформирований. Число активных боевиков значительно уменьшилось, многие легализовались, хотя эта мера и заставила многих подпольщиков бежать в леса⁷⁸¹. С этого времени деятельность бандгруппировок фактически стала иметь скорее уголовный, чем политический характер⁷⁸².

Таким образом, в результате проведенных мероприятий к началу 1950-х гг. пособническая база националистического подполья в Прибалтике была серьезно подорвана, что повлекло за собой существенное ослабление организованного антисоветского движения. Вместе с тем в ходе проведения мероприятий по борьбе с националистами пострадали десятки тысяч жителей Прибалтики, которые, зачастую без достаточных на то оснований, были репрессированы и высланы в отдаленные районы Советского Союза.

Во второй половине 1940-х гг. органы госбезопасности существенно изменили тактику борьбы с националистическим подпольем в прибалтийских республиках.

Серьезные результаты были получены в ходе оперативных игр, проводившихся в Прибалтике.

Оперативная игра — термин, использовавшийся советскими органами государственной безопасности и означавший систему операций и мероприятий, в ходе которых орган государственной безопасности от имени и при участии двойного агента систематически направляет противнику различного рода дезинформационные сведения и отчеты агента с легендированными данными о его деятельности.

В результате оперативной игры действия противника оказывались под контролем органов государственной безопасности и с помощью агента направлялись в выгодном им направлении. Оперативные игры, в которых использовались полученные двойным агентом от противника радиосредства, назывались радиоиграми.

В оперативных играх под контролем органов государственной безопасности могли использоваться арестованные агенты зарубежных разведок и эмиссары зарубежных антисоветских организаций, о провале и аресте которых противнику не было известно. Кроме того, в играх могли быть использованы «втемную» выявленные агенты противника⁷⁸³.

В качестве примера оперативной игры можно привести следующий:

В октябре 1945 г. произошло одно событие, сыгравшее важную роль в дальнейшей судьбе «Диких кошек». В районе Вентспилса была высажена группа британских и шведских агентов во главе с одним из лидеров шведского отделения ЛЦС А. Арнитисом⁷⁸⁴. Все они были арестованы и дали важные показания. Именно тогда в НКГБ Латвии и возник план внедрить своих агентов в ряды вооруженного сопротивления в Курляндии. НКГБ Латвии специально устроило «утечку информации» о высадке агентов из-за рубежа, чтобы лидеры националистического подполья начали искать контакт с ними. Разумеется, не упоминая о том, что все агенты были арестованы⁷⁸⁵.

НКГБ Латвии уже было известно о существовании явочной квартиры в Вентспилсе, хозяйкой которой была Милда Калныньш, связанная с Э. Пакулисом и некоторыми другими лидерами «лесных братьев». Был известен даже пароль. Поэтому НКГБ заслало к ней своего агента Фердинанда, якобы из Риги. При встрече с Милдой Калныньш Фердинанд пожаловался на жизнь, на советскую власть, и та дала ему рекомендательное письмо к своему знакомому Альфреду Остниексу (кличка Каулс — Кость), который жил на хуторе Кална Сили в Айзпутской волости. В годы оккупации Альфред Остниекс служил в Латвийской СД, в составе команды Арайса участвовал во многих массовых казнях в самой Латвии, а также в Минске, Барановичах, Порхове и др., позже служил в Латвийском легионе войск СС, а в конце войны был командиром одной из диверсионных групп Ягдайнзатц СС «Остланд».

Фердинанд с рекомендательным письмом приехал на хутор к Остниексу. Вполне естественно, что поначалу ему не доверяли. Однако несколько дней спустя на хуторе Кална Сили состоялась новая встреча. На этот раз Фердинанд предложил Остниексу отправиться вместе с ним в Ригу, чтобы там познакомить его со своими «друзьями» и преодолеть недоверие. Остниекс согласился: в Риге жили его жена, сестра — артистка филармонии, и многие другие близкие родственники⁷⁸⁶.

В августе 1946 г. Фердинанд, Остниекс и его адъютант — Криш Томсоне, также бывший член Ягдфербанда, приехали в Ригу, где провели пять дней. Фердинанд познакомил Остниекса с неким Биллом — «человеком, близким к английской разведке». Билл жил в апартаментах на улице Стабу (впоследствии улица Ф. Энгельса) с личным дворецким. Роли Билла и дворецкого играли такие же чекисты, как и сам Фердинанд.

При личной встрече в квартире Билла Остниекс охотно выложил ему все данные о группировках бывших «Диких кошек», правда, для солидности преувеличив их численность раз в пять, о лесах, где они скрываются, и об их руководстве. На вопрос о том, кого бы Остниекс мог рекомендовать в качестве «верховного командующего армии», тот назвал полковника Я. Вейде и майора Лапиньша⁷⁸⁷.

После этого Остниекс «уверовал» в связи Фердинанда и Билла с Западом и сам предложил «Фердинанду» поехать вместе с ним на встречу руководителей группировок, чтобы объявить новость о контакте с Западом. Фердинанд, поколебавшись для вида: «Меня же они не знают, чего доброго, прикончат», — согласился. В поездку он взял с собой фотоаппарат, объяснив, что «шеф любит не только слышать, но и видеть».

Приехав в волость Ратню, Остниек, Томсоне и Фердинанд остановились на хуторе у местного командира «Диких кошек» Яниса Карклиньша по кличке Атаман. Наутро отправились в лес к бункерам группировки Пакулиса (Шерифа). Тот сообщил, что в тот же день запланировано совещание полевых командиров у озера Усма (где когда-то осенью 1944 г. дали бой гитлеровцам взбунтовавшиеся бойцы 2-го батальона группы Курелиса). Он предложил Фердинанду выступить перед ними⁷⁸⁸.

Встреча командиров «Диких кошек» прошла при закрытых дверях. Фердинанд (получивший кличку Балтайс клактс, то есть имеющий документы или «легал», в отличие от остальных — «клактс», нелегалов без документов) как представитель зарубежной разведки и «рижского подпольного центра» должен был выступить только под конец совещания. Его выступление вызвало противоречивую реакцию, когда Фердинанд передал «пожелание шефа», то есть Билла: «Прекратите, господа, убивать большевиков. Хотя бы на время. Нежелательны нынче и грабежи, нападения на учреждения Советов… Так как убийства вызывают острые контрмеры со стороны “синих”, ведут к большим жертвам среди патриотов. А нам нужны бойцы для предстоящих битв. Нам надо сохранить кадры — золотой фонд свободной Латвии»⁷⁸⁹.

Один из командиров, Дижгалвис по кличке Прокурор, считавшийся до сих пор «теоретиком», так как редко участвовал в налетах и убийствах, неожиданно для всех выступил против. Некоторые поддержали его. Но Остниекс, Томсоне и Пакулис угомонили остальных. Тогда же состоялась первая «фотосессия» лиц главарей националистического сопротивления⁷⁹⁰. В лесах среди различных бандитских группировок Фердинанд провел еще несколько дней и отснял несколько пленок. По возвращении в Ригу он с Остниексом остановились на ул. Матиса (впоследствии ул. Революции), где жила жена Остниекса, Эмилия. Там же проявили пленки. Утром Фердинанд отправился к Биллу. Тот назначил встречу на 3 часа ночи, поскольку в это время якобы «легче наблюдать за улицей». «Шефу все кажется, что “синие” засекли его квартиру», — прокомментировал Фердинанд. По его подсказке, Остниекс во время ночной встречи предложил Биллу лично встретиться с командирами вооруженных группировок из Курземе и Видземе «на высшем уровне»⁷⁹¹.

Встреча была назначена на 13 октября 1946 г. в Риге, в квартире жены Остниекса. Билл пообещал оформить фальшивые документы для всех командиров, использовав снятые «Фердинандом» фотографии. Всего было приглашено 13 чел., в том числе Я. Карклиньш, Пакулис, Дижгалвис, Лапиньш, Вишкинс, Остниекс, Томсоне и др. Все делегаты были арестованы, за исключением тех, кто не явился на встречу⁷⁹².

Майор Лапиньш, избранный курляндскими националистами президентом Латвии, не смог прибыть в Ригу на встречу 13 октября, но обещал приехать через два дня, чтобы ознакомиться с принятыми резолюциями. 15 октября, в назначенный день, Фердинанд, который уже встречался с ним во время совещания на озере Усма, встретил Лапиньша на вокзале железнодорожной станции Торнякалнс. Лапиньш прибыл по фальшивым документам на имя Бриедиса, сотрудника Лиепайского отделения Латвснабсбыта, «командированного в Ригу по служебным делам». У Агенскалнского рынка, куда они доехали на трамвае, они зашли в кафе пообедать. Неожиданно (и, разумеется, не случайно) один из посетителей узнал Лапиньша как бывшего начальника Айзпутской уездной полиции и вызвал милиционера. Лапиньш предъявил свои документы, но милиционер все же предложил ему проехать с ним в отделение милиции. На улице он остановил машину с солидными гражданами и шофером. Лапиньш, Фердинанд и милиционер сели в машину. Но она привезла Лапиньша не в отделение милиции, а в Наркомат госбезопасности Латвии, где Лапиньш был арестован⁷⁹³.

Пакулис («Шериф») оказался просто суеверным человеком. Он решил не ехать в Ригу из-за 13-го числа и пробежавшей перед ним черной кошки и остался ждать новостей. Прошло несколько дней, и он направил своего связника сначала в Ригу, затем в леса Видземе, где дислоцировалась одна из группировок националистов. Этим связником был Альберт Даукше (кличка Клактс, то есть Нелегал), сын цесисского священника, член отряда самообороны с первых дней оккупации, затем — старший полицейский волости, а с 1944 г. — агент Ягдайнзатц СС «Балтикум»⁷⁹⁴. Он получил документы на имя Яниса Звирбулиса, в Риге остановился у своих родственников в центре города на ул. Бривибас (впоследствии ул. Ленина). Этот адрес уже был известен чекистам, так как «делегаты» несостоявшейся конференции открыли его на первом же допросе. Правда, пароль не был известен, но на квартиру отправился чекист Илмар Закис, снабженный легендой, что он якобы является одним из боевиков Шерифа. Он встретился с Даукше и вызвал его к месту встречи с «одним из делегатов». Там Даукше был арестован. Чуть позже благодаря его показаниям в одном из бункеров кабильского леса был арестован Эвалд Пакулис⁷⁹⁵.

Узнав об аресте делегатов конференции, Янис Вейде написал Борису Янкавсу письмо, выдержанное в язвительном тоне: «Да, они были чересчур умны. И что же? Эти черви быстренько сложили оружие, приобретенное потом и кровью. Надо же, дураки, поехали без пистолетов за деньгами, одеждой, за новыми хозяевами и свободой. В Риге их уже ждали. Только не новые хозяева, а “синие”»⁷⁹⁶.

Впрочем, вскоре настала очередь и самого Яниса Вейде. В то время он скрывался в курземских лесах и вместе с бывшей артисткой Вильмой Бриеде сочинял и распространял антисоветские листовки за подписью различных вымышленных повстанческих организаций с громкими названиями. Вейде и Бриеде пытались переправить их за границу. Бриеде привлекла к этому одного врача из вентспилсской больницы, который имел деловые связи с работниками морского порта, но посылка была перехвачена. Тогда Вейде начал искать новые связи с Западом. Вместе с Бриеде они отправились в Вентспилс, на квартиру уже известной НКГБ Милды Калныньш. Но по дороге были арестованы и в тот же день доставлены в Ригу для дачи показаний⁷⁹⁷.

Таким образом, за три года было ликвидировано 29 антисоветских националистических организаций (7 в 1945 г. и 22 в 1946 г.) и 509 групп, связанных с антисоветским подпольем (25 в 1944 г., 196 в 1945 г. и 288 в 1946 г.). В январе 1947 г. были ликвидированы еще 2 националистических организации и 24 группы, связанные с антисоветским подпольем (68 арестовано, 17 убито, 48 легализовано)⁷⁹⁸.

5.11. НА СЛУЖБЕ НОВЫХ ХОЗЯЕВ. 1948–1956 гг. ЗАРУБЕЖНЫЕ ОРГАНИЗАЦИИ ЛАТВИЙСКИХ НАЦИОНАЛИСТОВ

После Великой Отечественной войны за пределами Советского Союза оказалось несколько сотен тысяч человек, эмигрировавших из прибалтийских республик. Огромное количество выходцев из Прибалтики не только осели за рубежом, но и начали вести активную антисоветскую работу.

В европейских странах, США и Канаде был создан ряд националистических организаций, ставивших своей целью борьбу за независимость прибалтийских республик.

Еще в 1943 г. эмигрировавшие в Швецию представители прибалтийской интеллигенции, бывшие дипломаты и госчиновники создали «Балтийский комитет» под председательством Пермана Бригера. В правление комитета вошли бывший посол Эстонии в Москве Август Рей⁷⁹⁹, бывший министр иностранных дел Латвии Феликс Циеленс⁸⁰⁰, бывший посол Латвии в Швеции Волдемар Салнайс⁸⁰¹, Балодис, Шатниус и др. Так, Латвийский центральный совет (ЛЦС), образованный в Риге 13 августа 1943 г. во главе с Константином Чаксте, был создан именно по указанию Балтийского комитета.

Тогда же в Стокгольме был создан «Шведско-латвийский комитет помощи», тесно сотрудничавший с ЛЦС. В 1944 г. «комитет» организовал переправу в Швецию латвийских националистов, в том числе и членов Латвийского центрального совета (так называемая лодочная акция, проводившаяся при непосредственной поддержке генерала Курелиса). Шведско-латвийский комитет помощи получал довольно серьезное финансирование — от организации латышей в США Latvian Relief Fund of America⁸⁰² было получено около 12 тыс. долларов США, от американского Красного Креста — около 200 тыс. шведских крон. Шведское правительство выделило организации 18 млн шведских крон.

Латвийский национальный фонд Скандинавии (ЛНФС) под председательством поэта А. Эглитиса⁸⁰³ был создан в Стокгольме в 1947 г. ЛНФС поставил себе целью борьбу за независимость Латвии и лоббирование этой идеи на Западе, а также информирование западного мира о положении в Латвии и поддержку общественно-политической деятельности латышей в международном плане⁸⁰⁴.

Одной из наиболее активных латвийских зарубежных националистических организаций являлся Латвийский центральный совет, созданный вместо прежнего ЛЦС, действовавшего в Латвии при поддержке шведских спецслужб в 1943–1944 гг., так как большинство его бывших руководителей были эвакуированы в Германию или сумели перебраться в Швецию. После войны он раскололся на две организации, которые базировались в Германии и Швеции. Исполняющим обязанности председателя ЛЦС после смерти Паула Калныньша⁸⁰⁵ (27 августа 1945 г.) стал епископ Язеп Ранцанс⁸⁰⁶ как заместитель председателя сейма в изгнании, полномочия которого должны были истечь через три месяца.

Новая организация была создана при посредничестве британских оккупационных властей, в нее вошли латыши, оказавшиеся в западных зонах оккупации Германии. 3 октября 1945 г. в г. Лустенау в Австрии прошла 1-я сессия ЛЦС в изгнании. В ней приняли участие бывший посланник Латвии в США Ю. Фелдманис⁸⁰⁷, представитель Социал-демократической партии Латвии В. Бастьянис, представитель Демократического центра Ф. Кемпелис (Темпелис), которого позже сменил В. Крукс, представитель Крестьянского союза А. Кливе⁸⁰⁸, представитель Латгальских католиков и прогрессистов Я. Ранцанс и представители «Молодых фермеров» (Jaunsaimnieki) А. Блёдниекс и В. Шляканс. Тогда же генеральным секретарем ЛЦС был избран Роберт Лиепиньш. В ходе этой сессии ЛЦС принял решение не способствовать бегству латышей в Германию, но помогать их эмиграции из Латвийской ССР⁸⁰⁹.

Председателем ЛЦС в 1946 г. стал бывший генерал латвийской армии Янис Лавениекс⁸¹⁰. Исполнительным органом ЛЦС являлся центральный комитет под председательством В. Витолса, бывшего профессора Рижского университета.

Первоначально ЛЦС занимался помощью и освобождением латышей, ранее служивших в немецкой армии, из британских, американских и французских лагерей для военнопленных. Также ЛЦС активно занимался политической деятельностью. В частности, через бывших послов Латвии в Вашингтоне и Лондоне руководство Совета неоднократно передавало британскому и американскому правительствам меморандумы с требованием отторжения Латвии от Советского Союза.

ЛЦС выступал за вооруженную борьбу с СССР при посредничестве западных стран. С целью подготовки вооруженных формирований для будущих боевых действий против СССР в декабре 1946 г. по согласованию с командованием американской зоны оккупации на территории Германии начали создаваться так наз. охранные роты. Военнослужащие этих подразделений были задействованы в охране складов и других объектов американской армии. Также из их числа вербовались националисты для последующей заброски в СССР⁸¹¹.

26 апреля 1947 г. в г. Эсслинген (Эсслингенам-Неккар) на очередной сессии ЛЦС было принято решение назначить епископа, бывшего председателя ЛЦС Я. Ранцанса исполняющим обязанности президента Латвии (к тому времени он уже считался исполняющим обязанности председателя сейма Латвии).

Последняя сессия ЛЦС в Германии состоялась 26 ноября 1950 г. На ней было принято решение оказывать всяческое содействие бегству латышей, особенно бывших легионеров СС, на Запад — в США, Канаду, Австралию. Председателем был вновь избран Я. Ранцанс, членами президиума — А. Кливе, В. Бастьянис, А. Блёдниекс, которые также вскоре выехали в США. В Германии остался лишь генеральный секретарь Р. Лиепиньш. Но фактически это означало прекращение деятельности ЛЦС в Германии, который продолжал свое существование только формально⁸¹².

Тем временем другое крыло ЛЦС действовало в Швеции, также при поддержке британских спецслужб. В ходе 1-й сессии шведского крыла ЛЦС, штаб-квартира которого находилась в Стокгольме, в декабре 1944 г. председателем был избран генерал Вернер Тепфере⁸¹³, а сама организация была реорганизована по образцу ее германского крыла. В президиум вошли 6 социал-демократов, 5 представителей Крестьянского союза, 4 либерала и 4 представителя Латгальских католиков (Латгальской христианской крестьянской партии). В 1946 г. генерал Тепфере отказался от поста председателя шведского крыла ЛЦС, поэтому вместо него на этот пост был избран социал-демократ Бруно Калныньш⁸¹⁴. После этого представители Крестьянского союза и Латгальских католиков постепенно вытеснялись из ЛЦС. Затем шведское отделение ЛЦС впало в застой и к 1951 г. прекратило свое существование.

Установлением связей со сторонниками ЛЦС в Латвии и представителями вооруженных антисоветских группировок занялось шведское отделение ЛЦС. Первая разведгруппа из Швеции была заброшена на территорию Латвии вблизи Вентспилса в ночь с 13 на 14 октября 1945 г. Возглавлял группу один из функционеров ЛЦС Артур Арнитис⁸¹⁵. Его инструктором в Швеции был Леонид Силиньш⁸¹⁶, который еще в 1943 г. перебрался в Швецию, где стал связным между ЛЦС и спецслужбами Швеции и Великобритании. В июле 1944 г., в разгар немецкого отступления в Латвии, Силиньш лично выступал перед членами ЛЦС на хуторе Дзелмес, в 7 км от Вентспилса, требуя активизации антисоветской деятельности, чтобы «показать Англии и США, что латвийский народ не ориентируется на немцев и не желает советской власти» (из показаний А. Арнитиса после его ареста 16 октября 1945 г.)⁸¹⁷. Группа Арнитиса имела задание связаться с действовавшим в Латвии бандподпольем, оказать националистам возможную помощь, выяснить их нужды, настроение населения, отношение его к советской власти и со всеми собранными данными вернуться в Швецию. Однако 16 октября А. Арнитис и его коллега Я. Шмите были арестованы. 22 октября в Вентспилс прибыл из Швеции Эдуард Андерсоне, который должен был встретиться с ними. Группа была быстро обезврежена органами госбезопасности и не успела выполнить свое задание. В результате полученной от арестованных агентов информации НКГБ Латвии с 31 октября по 6 ноября 1945 г. арестовало большинство сторонников ЛЦС в Вентспилсе, а к концу 1946 г. и в Латвии в целом. К тому же сама информация о попытках Запада установить связь с латвийскими повстанцами также была использована НКГБ для внедрения своих агентов в ряды антисоветского подполья.

Некоторым, впрочем, удалось бежать. Так, 31 октября 1945 г., в день начала арестов в Вентспилсе, из Курземе на силой захваченной рыбацкой лодке бежала вооруженная банда националистов по главе с Элмаром Шкебе. Организатором побега был один из сотрудников Латвийской картотеки СД Альфред Лаунагс. В Швеции Лаунагс установил тесные связи со шведской, британской и американской разведками и весной 1948 г. создал в Швеции организацию Латвийские национальные партизаны, которая вербовала латвийских эмигрантов для заброски в Латвию. Подобной же работой занимались не только шведское крыло ЛЦС во главе с В. Тепферсом, но и эмигрировавшие в Швецию бывший директор Вентспилсского ремесленного училища Я. Лукин, бывший офицер штаба Латвийского легиона войск СС Я. Гулбитис и др.⁸¹⁸

Летом 1946 г. шведские и британские спецслужбы предприняли еще одну заброску своей агентуры, набранной из числа латвийских эмигрантов, в Латвию. В ночь на 6 августа 1946 г. на побережье Рижского залива в 65 км севернее г. Риги была переброшена из Швеции другая разведгруппа, состоявшая из членов ЛЦС под руководством Занде Рихарда Юльевича. Помимо ведения разведывательной работы он должен был создать подпольную националистическую организацию «Древние латыши» (Senlatviesi) и организовать переправу националистов в Швецию морским путем. Деятельность группы Занде была прекращена органами госбезопасности в 1947 г.

Всего через несколько месяцев после того, как отгремели последние залпы войны, в лагере военнопленных Зедельгем в британской оккупационной зоне в Бельгии 28 декабря 1945 г. бывшие солдаты и офицеры Латвийского легиона войск СС создали свою организацию — Даугавас ванаги. Заметим, что на тот момент в различных лагерях военнопленных на территории Западной Германии и западноевропейских стран находилось около 25 тыс. латышей, воевавших на стороне Гитлера. Из них около 12 тыс. содержались в одном только лагере Зедельгем.

Ключевой фигурой в этой организации стал генерал-инспектор Латвийского легиона войск СС генерал Р. Бангерскис⁸¹⁹. Большинство ее участников после войны проходило службу в охранных ротах при британском и американском воинских контингентах⁸²⁰. Первым председателем этой организации стал Вилис Янумс⁸²¹, бывший штандартенфюрер Латвийского легиона войск СС.

Своей главной целью организация «Даугавас ванаги» ставила оказание помощи бывшим солдатам Латвийского легиона и их семьям. Руководящий состав организации первоначально составили бывшие легионеры. В 1946 г. большинство из них были освобождены и переданы в так называемые «лагеря для перемещенных лиц». Тут «Двинские соколы» продолжили свою деятельность по объединению всех латышей, бежавших в конце войны в Германию и другие страны Европы, и по распространению своей идеологии. В дальнейшем организация при поддержке ЦРУ стала ставить перед собой более глобальные цели, такие как «сохранение латвийской нации», «борьба в защиту права латышей на свободу» и «вовлечение в эту борьбу молодого поколения латышей», чем «завоевала ненависть советских оккупантов», а также поддержку латвийских студентов за рубежом, их трудоустройство, создание латвийских школ, поддержку национальной культуры и спорта и т. п.

В 1948 г., в связи с нарастанием «холодной войны» между СССР и странами Запада, представители различных латвийских эмигрантских организаций в Германии предприняли попытку объединить усилия в борьбе против советской власти. В апреле 1948 г. в г. Вюрцбурге в Западной Германии собрались представители ЛЦС, Латвийского Красного Креста, Центрального объединения латвийских студентов, «Двинских соколов», Объединения латвийских организаций (Latviesu organizaciju arvieniba) и Латвийского объединения участников движения сопротивления (Latviesu pretestlbas kustibas dalibnieku apvieniba). В итоге этой встречи был образован Латвийский национальный совет.

Следующий съезд ЛНС прошел в Эсслингене (Эсслингенам-Неккар) с участием 25 делегатов от освободившихся из лагерей для перемещенных лиц, представителей церкви, Двинских ястребов и Объединения студентов. Тогда же оформился состав президиума ЛНС. Его председателем стал Янис Целмс⁸²², заместителем — Янис Лавениекс (председатель ЛЦС), членами президиума — Вилис Янумс (штандартенфюрер войск СС), Валдемар Ламбергс⁸²³, Екабс Кулитис (Тулитис)⁸²⁴, Петерис Дардзанс⁸²⁵, генсек ЛЦС Роберт Лиепиньш⁸²⁶, Янис Винтерс⁸²⁷, Велта Винтера, Роберт Осис (штандартенфюрер войск СС, бывший командир Латвийского полицейского полка СС «Рига»), Арнольд Эндзиньш⁸²⁸, Вилис Хазнерс⁸²⁹ (штурмбаннфюрер войск СС, бывший начальник полиции Абренского уезда) и др.

ЛНС, как и ЛЦС, ставил своей главной задачей организацию бегства латышей из Европы в США, Канаду и Австралию и действовал до осени 1951 г., когда это бегство фактически завершилось.

Благодаря усилиям ЛНС и входивших в него организаций — от «Двинских соколов» до социал-демократов из ЛЦС бывшие военные преступники обрели новые места жительства — в основном в Англии, США, Канаде, Австралии и в других странах. И уже 6 января 1950 г. в Соединенных Штатах, в самый разгар холодной войны и охоты на ведьм, был основан первый центр «Даугавас ванаги». За последние 55 лет он значительно разросся и сегодня, в XXI веке, насчитывает уже 22 центра и 3 секции в различных городах и штатах США. Правда, численность организации (а сегодня она составляет 2552 чел.) несколько уменьшилась за это время, так как многие бывшие военные преступники умерли своей смертью в покое и достатке. Поэтому из-за нехватки кадров в последние десятилетия руководящие посты среди Даугавских ястребов занимают в основном уже не бывшие легионеры, а латвийские иммигранты, выросшие за границей и позже присоединившиеся к этой организации. Сегодня руководящий штаб «Даугавас ванаги» в США состоит из 7 отделов по направлениям деятельности (идеология, связи с общественностью и информация, женщины, культура, молодежь, соцобеспечение, спорт), каждый из которых состоит из 12 директоров. Председателем отделения «Даугавас ванаги» в США с 1980 по 2000 г. являлся Андрейс Спраныньш из Миннеаполиса, штат Миннесота. С 2000 г. его сменил на этом посту Юрис Аугусте, проживающий в Индианаполисе, штат Индиана⁸³⁰.

Благодаря усилиям «Даугавас ванаги» избежали трибунала и нашли убежище в разных странах мира такие военные преступники, как Карлис Детлавс (возглавлявший ее отделение в г. Балтимор, США), Болеслав Майковскис (США), Герберт Цукурс (Аргентина), Конрад Калейс и Карлис Озолс (Австралия) и многие другие. Так, Карлис Озолс несколько лет был председателем австралийского отделения «Даугавас ванаги», которое в свои лучшие времена насчитывало 1200 чел.⁸³¹. Между прочим, по мнению вице-президента Исполнительного совета Австралийской еврейской общины Джереми Джонса, в Австралии может скрываться в настоящее время еще около дюжины нацистских преступников⁸³².

Что касается ЛНС, то это вообще был координационный центр — гибрид из представителей, казалось бы, несовместимых организаций — от бывших полицейских и эсэсовцев из «Даугавас ванаги» до клерикалов, представителей Красного Креста и социал-демократов из ЛЦС. Но после 1951 г. существование ЛНС стало чисто формальным, так как он выполнил свою задачу. Те из латвийских эмигрантов, у которых были основания опасаться обвинений в военных преступлениях, поспешили покинуть Германию в связи с провозглашенной канцлером Аденауэром политикой денацификации, какой бы двойственной эта политика ни была.

Еще в 1940 г., после установления в Прибалтике советской власти, большинство дипломатов Латвии, Литвы и Эстонии отказались вернуться на родину и передать дипломатические дела советским представителям. Поэтому дипломатические представительства продолжали существовать в некоторых странах до 1991 г.

Наилучшие условия были созданы прибалтийским дипломатам в США. Так, латвийское диппредставительство под руководством бывшего посла Латвии в Вашингтоне Алфреда Билманиса⁸³³, объединявшее латвийскую эмиграцию в странах Северной Америки, функционировало без перерыва до 1991 г. В 1950 г. Министерство финансов США разрешило использовать для его содержания проценты с денежных вкладов Латвии, которые находились в американских банках⁸³⁴.

Диппредставительства в Великобритании также существовали до 1991 г., хотя в 1942 г. все сотрудники посольств были исключены из списка дипломатов и стали считаться частными лицами с дипломатическим статусом. Благодаря этому в Лондоне продолжало свою деятельность посольство буржуазной Латвии во главе с послом Карлисом Зариньшем⁸³⁵, который регулярно выступал в прессе и по радио с призывами к латышам в эмиграции поддержать партизан на родине⁸³⁶.

Также продолжали действовать посольства Латвии в Аргентине и Швейцарии (до 1946 г.), Бразилии (с 1946 по 1961 г.), Испании (с 1953 по 1959 г.). Исполняющим обязанности министра иностранных дел Латвии был посол и генеральный консул в Великобритании К. Зариньш, который 17 мая 1940 г., в преддверии смены власти в стране, был назначен правительством Ульманиса послом с неограниченными полномочиями для наблюдения за работой латвийских дипломатов за границей во время войны или в случае чрезвычайных обстоятельств. После его смерти эту должность занимали Арнолде Спекке⁸³⁷ (в 1963–1972 гг.) и Анатоле Динбергс (в 1972–1991 гг.)⁸³⁸.

Несмотря на то что Латвийский национальный совет (ЛНС) фактически прекратил свою деятельность в 1951 г., тенденция к координации действий латвийских эмигрантских организаций за рубежом еще более усилилась в условиях холодной войны, в особенности под влиянием новых хозяев — США и Великобритании.

Главным образом функции бывшего ЛНС взяли на себя другие организации, созданные именно по инициативе латвийских дипломатов в эмиграции, в том числе Латвийское национальное объединение в Канаде (Latviesu nacionala apvieniba Kanada), действовавшее с 1950 г.; Латвийское национальное объединение в Австралии (Latviesu nacionala apvieniba Australia) — с 1951 г., Объединение латышей Америки (Amerikas Latviesu Apvieniba) — с 1951 г. и Латвийский освободительный комитет — Европейский центр (Latviesu atbrivosanas komitejas Europas centrs), действовавший в 1951–1995 гг.

Латвийский освободительный комитет — Европейский центр⁸³⁹ был образован в июне 1951 г. на съезде представителей латвийских националистических организаций по инициативе бывших послов Латвии К. Зариньша (в Великобритании), Ю. Фелдманиса (в США), и А. Спекке (в Италии). Он ставил своей целью объединение всех эмигрантских организаций для свержения советской власти в Латвии. Руководящим органом этой организации являлся президиум, председателем которого был избран бывший коллаборационист, священник Аугуст Вилис Абакукс⁸⁴⁰. Центр организации находился в Лондоне.

Многие из них входили в состав более крупных организаций, объединявших представителей эмигрантских кругов других прибалтийских и восточноевропейских государств. Так, в Великобритании был создан Балтийский комитет в Лондоне, объединявший прибалтийских, в том числе и латвийских эмигрантов.

23 октября 1955 г. был образован единый координационный центр для всех латвийских эмигрантских организаций — Всемирное объединение свободных латышей (Pasaules brivo latviejbu apvieniba, PBLA). Заместитель председателя — Вилис Янумс (бывший штандартенфюрер СС, председатель организации «Даугавас ванаги»).

Незадолго до образования «Латвийского освободительного комитета — Европейский центр», 24 февраля 1951 г., по инициативе все того же бывшего латвийского посла Латвии в Вашингтоне Юлиуса Фелдманиса была создана Американская латвийская ассоциация (АЛА) (American Latvian Association, ALA, лате.: Amerikas Latviesu ApviebTba, ALA)⁸⁴¹. Эта новая организация, претендовавшая на роль координационного центра, была тесно связана с организацией «Даугавас ванаги» в США. Решение о создании АЛА было принято 15 апреля 1950 г. на собрании представителей латвийских общин в Нью-Йорке, Бостоне, Филадельфии, Вашингтоне, Детройте и других городах. На нем были определены программные цели организации и ее структура. После этого активисты организовали несколько митингов (в частности, 24 мая в Филадельфии и 5 августа 1950 г. в Нью-Йорке). На них Юлиус Фелдманис провозгласил главной целью организации борьбу за свободу Латвии. Благодаря этим стараниям в учредительном съезде 1951 г. приняли участие 115 делегатов, всего же организация насчитывала 11 260 членов. Ю. Фелдманис был избран первым президентом организации, и председателем совета директоров стал Петерис Лейпиньш. Юрист и журналист

Валдемар Ламбергс, также эмигрировавший в Германию в конце 1944 г., с 1948 г. — член президиума Латвийского национального совета, в 1950 г. перебравшийся в США, был одним из учредителей и вице-президентом АЛА в Бостоне.

«…Главным приоритетом организации, — заявил на съезде Петерис Лейпиньш, — являются, во-первых, координация работы различных местных организаций, во-вторых, по мере необходимости, выступления от имени всего латвийского сообщества, и, наконец, выполнение таких задач, которые не под силу местным общинам».

Американская латвийская ассоциация действует до сих пор, имея представителей во всех крупнейших городах США. Ее последний конгресс прошел в Сен-Пауле, штат Миннесота. Президентом АЛА и председателем комитета директоров (из 10 чел.) является Мартиньш Думс, вице-президентом — Юрис Мезинскис, секретарем — Фалдис Ронис, казначеем — Янис Граматиньш; другими членами совета директоров являются Инара Янсонс, Маркис Вольдиньш, Сарма Муйжниекс-Лиепиньш, Эрике Круминьш, Висварис Гига, Вийя Виксне и Арвиде Блодниекс⁸⁴². Кроме «Двинских соколов» («Даугавас ванаги») с АЛА сотрудничает также ряд других эмигрантских латвийских организаций, таких как Комитет «Свобода Латвии», Объединение латвийских католиков в Америке и др.