Чарли, сгорбившись, сидел на верхней ступеньке. Неожиданно стало очень тихо — как будто весь мир выключился, стоило Саре войти в дом Уэйсеков. Долгое время мальчик не двигался. Единственным звуком оставалось тиканье его часов.
Чарли очень любил свои часики. Он не знал, как определять часы и минуты, но любил слушать тиканье и смотреть на маленькую красную стрелку, бежавшую по циферблату, отсчитывая секунды. Каждое утро после завтрака он не забывал попросить тетю Вилли завести ему часы. Сейчас мальчик положил руку себе на колени и смотрел на движение стрелки.
Ему было одиноко. Он всегда так себя чувствовал, очутившись в незнакомом месте. За спиной у него раскрылась дверь — и Чарли резко обернулся в надежде, что идет Сара. Увидев вместо сестры миссис Уэйсек в компании еще одной дамы, он отвернулся и снова уставился на часы. Мальчик так сгорбился, что рубашка выбилась у него из штанов, оголяя полоску незагорелой кожи.
— А это что за малыш, Элли?
— Чарли, братишка Сары, — ответила миссис Уэйсек. — Помнишь, я тебе рассказывала. Тот самый мальчик, который не умеет говорить. Не сказал ни слова с трехлетнего возраста.
— Он немой?
— Может, и нет, только никто от него еще слова не слышал, даже когда он болел. Он все понимает и ходит в школу, говорят, он и буквы писать может — но совсем не говорит.
Чарли их не слушал. Он прижался ухом к часам и слушал их негромкий стук. В ритмичном тиканье было нечто, неизменно успокаивающее его. Часы, как волшебный талисман, ограждали его от шумного мира тихими звуками и чуть заметным движением.
— Спроси его, который час, Эрнестина, — предложила миссис Уэйсек. — Малыш так гордится своими часами. Все у него спрашивают время. — И, не дожидаясь ответа родственницы, она первая вопросила: — Чарли, скажи мне, который час? Время не подскажешь?
Тот распрямился и послушно протянул ей руку с часами.
— Боже мой, уже девятый час, — закачала головой миссис Уэйсек. — Спасибо тебе, Чарли. Чарли всегда помогает нам следить за временем. Уж и не знаю, что бы мы без него делали.
Обе женщины уселись в кресла-качалки на веранде и начали медленно раскачиваться. Шорох качалок и скрип дощатого пола на миг заставили мальчика забыть о часах. Он медленно поднялся и так стоял, глядя на улицу.
— Сядь, Чарли, тебе нужно дождаться Сару, — позвала его миссис Уэйсек.
Даже не взглянув в ее сторону, мальчик спустился с крыльца и направился к калитке.
— Чарли, Сара хотела, чтобы ты ее подождал.
— Может, он тебя не слышит, Элли?
— Он все прекрасно слышит. Чарли, подожди Сару. Ну-ка остановись, — наконец, поняв, что ничего не добьется, хозяйка дома крикнула: — Сара, твой брат уходит!
Сара выглянула из окна второго этажа.
— Стой, Чарли, я уже иду. Ты что, не можешь минутку подождать? Мэри, видишь, я должна идти.
Она выбежала из дома и поймала Чарли за локоть.
— Ну и зачем ты домой собрался? Разве не хочешь увидеть лебедей?
Брат стоял, не глядя на нее.
— Что же это такое — стоит оставить тебя на секунду, как ты тут же пропадаешь. Ладно, пошли, — и Сара нетерпеливо потянула его за собой.
Спускаясь с холма, она помахала рукой Мэри, смотревшей вслед из окна, и вздохнула:
— Надеюсь, лебеди стоят того, чтобы я из-за них так мучилась. А может, мы туда придем — и никаких лебедей уже нет, — добавила она через несколько шагов.
Некоторое время они шли в молчании. Потом Сара сказала:
— А теперь мы немножко срежем через поле.
Она подождала, пока брат осторожно переступит через узенькую канавку — и две фигурки зашагали полем бок о бок, причем девочка без устали поддавала ногой кустики травы.