Лед как пламя

20 Мэзер

Прохладный ветер хлестал по лицу, остужая вспотевший лоб. Мэзер стоял на стропилах крыши одноэтажного дома, и ветер, сквозив между другими полувосстановленными зданиями, обдавал его снегом. Снежинки липли к обнаженной груди и таяли на горячей коже. Порыв ветра толкнул его вперед, и Мэзер воспользовался этим, чтобы проверить крепость досок, которые только что приколотил. Они заскрипели под ногами, но вес выдержали.

— Я тебя ловить не буду! — предупредил снизу Фил.

Его пальцы проворно выдергивали старые гвозди из прогнивших половиц.

— Твоя забота очень трогательна, но я падать не собираюсь, — отозвался Мэзер.

В доказательство этого он выпрямился, балансируя на коньке двускатной крыши.

— Пижон, — фыркнул Фил.

Мэзер усмехнулся и, чтобы не упасть, ухватился за длинный брус. С крыши открывался вид на площадь: деревянные стропила десятка крыш и каркасы восстанавливаемых зданий. Внизу сновали винтерианцы, занятые тем же, что и Мэзер с Филом.

Мэзер перевел взгляд на северо-восточную часть города. Дом, где они тренировались, пока находился далеко от эпицентра строительства. У них есть еще пара месяцев, прежде чем придется искать другое место.

До сих пор им везло — мало кто забредал в заброшенную часть города. Везло и в том, что достаточно было изредка помогать строителям с ремонтом домов, чтобы никто не обращал внимания на их отсутствие в другие дни. А еще везло потому, что они начали тайно тренироваться всего пару недель назад и пока не было необходимости в настоящем оружии.

Группа корделлианских солдат прохаживалась по площади, наблюдая за винтерианцами. Мэзер прожигал их яростным взглядом. На поясе у каждого солдата висело по мечу и паре кинжалов — превосходно заточенное оружие, которое, словно в насмешку, бесполезно болталось на бедрах мужчин. Даже тренировочные мечи, с которыми винтерианская армия практиковалась до запрета Ноума, позаимствовали у Корделла. Корделлианцы заметят, если из их оружейной палатки пропадет пара-тройка мечей? Наверное, да.

Мэзер зло следил за солдатами, приближающимися к дому, который они восстанавливали. Властные и собственнические взгляды, которыми корделлианцы окидывали винтерианцев, резали Мэзера, точно тупое лезвие плоть.

Мэзер уставился на соседний дом, ремонтом которого занимались Холлис, Трейс и Фидж. Его крыша состояла из нескольких сложенных параллельно полу брусьев, и Мэзер сверху прекрасно видел, что происходит внутри одноэтажного здания. Он пошатнулся и снова схватился за брус, чтобы не упасть.

— Все равно не буду ловить тебя, — протянул Фил, рассматривая со всех сторон никак не поддающийся гвоздь.

Проигнорировав его, Мэзер глянул на корделлианцев, которые проходили совсем рядом.

Любое внезапное движение привлечет их внимание, а это последнее, что ему нужно. Потому что именно в этот момент Фидж приняла стойку для броска, отведя назад руку… с ножом. Второй нож она только что всадила в стену, и его рукоятка все еще покачивалась от силы броска. Эти два жалких клинка Мэзер стащил у корделлианцев для тренировки. Но только не на глазах у солдат.

Мэзер свистнул стоящим за домом Трейсу и Холлису: один придерживал брус, другой распиливал его. Однако его свист заглушили стук топоров и визг пилы.

— Что это тут у нас? — Корделлианский солдат вошел в дом как раз в тот момент, когда Фидж делала бросок.

Ее рука дрогнула, и нож, ударившись о стену, упал на пол.

Фидж бросилась за ним, подняла с пола и развернулась, держа нож перед собой. Комната в длину была не больше десяти шагов. Фидж оказалась у одной стены, а солдат, перегородивший ей дверь, у противоположной. Даже Мэзер ощутил бы на ее месте страх, но лицо Фидж словно окаменело. Бледная кожа приняла мертвенно-серый оттенок, глаза не моргали, девушка подобралась, готовая обороняться.

Мэзер начал действовать в тот же миг, как солдат шагнул к Фидж. Он оттолкнулся от крыши и прыгнул, чтобы разом пересечь разделяющее его с соседним домом пространство.

— Оружие? — спросил солдат, каждым шагом бросая Фидж вызов. — И что же ты с ним делаешь?

Мэзер приземлился на крышу дома. Очень вовремя, потому что в следующую секунду Фидж закричала.

Это был крик, который много лет подряд всеми силами подавлял в себе каждый винтерианец. Крик, порожденный мучениями и нескончаемыми страданиями. Он походил на волчий вой и выворачивал душу наизнанку. Он напоминал о том, чего Мэзер не желал слышать. Он понимал ужас Фидж, но в то же время знал, что пережитое им не идет ни в какое сравнение с тем, что вынесла она.

Фидж бросилась вперед и полоснула солдата ножом по щеке. Корделлианец взвыл от боли, и она новым выпадом распорола ему рукав. Солдат уклонился от следующего удара и попытался ее схватить.

Мэзер ухватился за ближайшую балку и повис на ней. Необработанное дерево занозами впилось в ладонь. Согнув и резко распрямив ноги, он с силой ударил ими подоспевшего на помощь второго солдата. Тот как подкошенный свалился на пол. Мэзер спрыгнул и повернулся к корделлианцу, который пытался схватить Фидж.

— Что ты творишь? — заорал тот.

Мэзер схватил его за воротник и вышвырнул на улицу мимо Трейса и Холлиса, вбежавших в дом. Развернувшись, Мэзер увидел, что Фидж забилась в угол и выставила перед собой нож. Она по-прежнему кричала, словно потеряв над собой контроль.

Холлис подошел к сестре, опустился на колени на расстоянии вытянутой руки от нее и оглянулся на Трейса. У него был вид несчастного, сломленного человека, который готовился к единственному сражению, а попал на настоящую войну.

Один солдат все еще катался по полу перед Мэзером. Мэзер схватил его за руку и вытащил за дверь. Второй корделлианец уже поднялся на ноги и стоял во дворе с разъяренным лицом и обнаженным мечом.

— По приказу короля только корделлианцам разрешено иметь при себе оружие! — пролаял солдат.

Крики Фидж в доме теперь перемежались мягкими увещеваниями Холлиса. Мэзер повалил одного корделлианца к ногам другого и твердо уперся пятками в снег перед домом.

— Это был всего лишь кухонный нож, — с угрозой произнес он.

Они привлекли к себе всеобщее внимание. Винтерианцы развернулись и застыли с молотками в руках.

— И, если ты хоть пальцем ее тронешь, я выпущу тебе кишки.

— А мы поможем, — добавил Фил, встав с Трейсом по левую руку от него.

Под неумолкаемые крики Фидж подбежали и встали справа Кифер и Эли. Все четверо выстроились рядом с Мэзером единым фронтом.

Гордость распирала его грудь и туманила разум.

— Мэзер!

Сквозь толпу пробирался Уильям вместе с Гриром. За ними, прервав раздачу воды рабочим, шла Элисон. Все трое встали между парнями и корделлианскими солдатами.

— Прекрати, — зашипел Уильям.

Находись они по-прежнему в своем кочевом лагере, его приказ бы сработал. Но не теперь.

— Ты приказываешь мне остановиться? — Мэзер был так потрясен, что злость схлынула. — Не им? — Шагнув вперед, он ткнул пальцем в корделлианцев, которые наблюдали за их спором с прежней яростью.

— Не устраивай сцену! — рявкнул Уильям и развернулся лицом к солдатам. — Приношу свои извинения за это недоразумение. Мы исправим ситуацию и подчинимся всем приказам короля Ноума.

Его слова взбесили Мэзера.

— Ты же не можешь…

— Уймись, — приказал Грир, положив тяжелую ладонь на его плечо.

Мэзер дернулся, но Грир лишь сильнее стиснул пальцы, сверля его мрачным и твердым взглядом.

— Ты не слышал ее крики? Это из-за них она так кричала!

К счастью, Фидж к этому времени притихла, то ли успокоившись, то ли выдохшись.

Один из солдат, похоже, решил, что победа в этой схватке не стоит его сил и энергии.

— В следующий раз мы не будем так добры, Генерал, — махнул он Уильяму рукой.

— Благодарю, — склонил голову Генерал.

Солдат, скривив от отвращения губы, развернулся и пошел прочь. За ним последовал второй. Оба ухмылялись и, оборачиваясь, бросали на Мэзера победоносные взгляды. Они и правда одержали моральную победу, и Мэзеру оставалось лишь беспомощно смотреть им вслед.

Прежде чем он успел произнести хоть слово, Уильям схватил его и зашипел на ухо:

— Корделлианцы — наши единственные союзники до тех пор, пока королева не найдет других. И если у нее не получится это сделать, то Корделл так и останется нашим единственным союзником. Нельзя ему противостоять.

— Они бы навредили Фидж, — огрызнулся Мэзер. — Они бы…

— Ты не можешь этого знать.

— И не хочу узнавать! Ты бы допустил, чтобы она и дальше из-за них кричала?

Винтерианцы за спиной Уильяма вернулись к работе, подгоняемые Гриром. Только Элисон осталась стоять рядом. Она улыбнулась ему той умиротворяющей улыбкой, которую Мэзер часто видел раньше. Улыбкой, которая говорила, что все будет хорошо.

У дома, уставившись на падающий снег, стояла Фидж. Нож у нее отобрали, и она лихорадочно заламывала ничем не занятые руки. Мэзер шагнул к ней, но Холлис за ее спиной резко помотал головой.

— Фидж? — позвал Мэзер.

Она вздрогнула и посмотрела на него. Ее глаза наполнились слезами.

— Я не хотела больше быть беззащитной, — прошептала она.

У Мэзера сжалось сердце.

Холлис увел Фидж. Остальные парни медлили и не уходили. Они все еще ждали, что кто-то не выдержит и сломается. Грудь теснило ощущение, что этим кем-то будет он сам.

— Что, если у нас никогда не будет выбора? — повернулся Мэзер к Уильяму. — Что, если Мира вернется, но самым могущественным нашим союзником по-прежнему останется Корделл? Что, если Ноум откроет этот чертов магический источник и станет еще могущественнее? Что тогда?

— Мы никогда не окажемся в таком положении, — процедил сквозь зубы Генерал.

— Мы уже в таком положении! Так же, как было в Битае. Ангра послал за нами армию, Ноум согласился продать меня, а ты просто стоял и ничего не делал. Ты всегда думал, что мы потерпим поражение. Мы множество раз добивались того, чего и не чаяли добиться, но с каждым разом ты все больше и больше боялся. Чего ты боишься? Мы уже потеряли все. И мы выжили! Мы можем выжить без Корделла! Мы можем сразиться с ним!

— То, что мы можем сразиться с Корделлом, не значит, что мы должны это делать. Есть другие пути, которые не требуют рисковать жизнями наших людей, — решительно возразил Уильям. Его усталость как рукой сняло. — Мы на самом деле все потеряли. И возвращали потерянное шестнадцать долгих лет! Мы не будем больше рисковать. Мы будем ценить то, что имеем: наше королевство, наши жизни, наши семьи.

Мэзер застыл. Уильям произнес слово «семьи» как нечто само собой разумеющееся, будто они есть абсолютно у всех. Мэзер посмотрел на Фила, Трейса, Кифера и Эли, а потом на стоявших перед ним Уильяма с Элисон. Разница была налицо.

— Мы были неразлучны шестнадцать лет, — начал Мэзер, глядя на Генерала. — Все мы. Финн и Грир, Хенн и Дендера, те, кто погибли. И я ни разу не почувствовал единения и всеобщего желания быть вместе. Но это и неудивительно. Мы не хотели быть вместе, не хотели создавать семьи, потому что тогда невозможно было бы вернуть те, что у нас были когда-то. А теперь… мы вдруг стали семьей? Вот так просто?

К нему придвинулась Элисон.

— Мэзер, мы все любили друг друга…

— Я знаю, — резко перебил он ее.

Он и сам не понимал, чего хотел добиться этим разговором. Уильям просто смотрел на него, ничего не говоря и никак не реагируя. Мэзер расправил плечи, сделал глубокий вдох и постарался успокоиться. Не получилось. Он не мог остановиться на полпути и задал вопрос, который его мучил.

— Почему шесть сирот мне намного ближе, чем когда-либо были мои родители?

Элисон покачала головой, не понимая его и тем самым причиняя боль. Уильям уставился на него в замешательстве. Мэзер не желал слышать их ответы, поэтому круто развернулся, чтобы уйти за Холлисом и Фидж.

Уильям схватил его за руку.

— Не отворачивайся от меня, сын…

— Я не твой сын! — Слова вырвались с такой болью, что странно, как рот у Мэзера не наполнился кровью. — Я хочу им быть… Ты понятия не имеешь, как сильно я этого хочу. Но я не чувствую себя твоим сыном, Уильям, и не знаю почему. Скажи мне, почему я всегда чувствовал и чувствую до сих пор, что я для тебя — обычный винтерианский солдат.

На щеках Уильяма заиграли желваки, взгляд ожесточился.

— Ты и есть винтерианский солдат, — тихо ответил он. Его голос дрогнул, словно он не выдержал. Будто слова Мэзера его действительно ранили. — Мы все в первую очередь винтерианцы. Мы должны принять нашу жизнь такой, какая она есть. Ты — наш сын. Винтеру необходим Корделл. И точка.

Мэзер попятился, качая головой. Между ним и Уильямом прошла трещина. Последняя черта, разделяющая их взгляды, способные расколоть королевство и привести всех к гибели.

— Ты ошибаешься, — сказал Мэзер. — Наша жизнь не так проста. Мы добились свободы, но нам по-прежнему грозит опасность. Никогда и ничто больше не будет как прежде.

Он пошел прочь, а за ним — Предвестники Расцвета.

В ту ночь Фил победил его в спарринге. Мэзеру хотелось бы списать все на испытанное ранее напряжение, но даже Кифер стряхнул с себя презрительную расслабленность и остервенело взялся за тренировку.

Поэтому, когда Мэзер шагнул влево, а Фил ударил его тренировочным мечом в грудь, все в доме бросились к ним, чтобы одобрительно похлопать Фила по спине. Все, кроме Холлиса и Фидж, которые весь вечер сидели в углу. Фидж снова что-то строгала, сидя на стуле, а Холлис устроился на полу рядом с ней. Мэзер шагнул к ним. Он не рискнул подойти ближе — Фидж кривилась даже от самого неприметного движения в ее сторону, хотя и не отрывала взгляда от деревяшки.

— Фидж, — позвал Мэзер.

Парни за его спиной притихли. Мэзер протянул к ней руки, испытывая непреодолимое желание, чтобы все разделили победу Фила, чтобы все почувствовали в гнетущем воздухе это мгновение.

— Фидж, тебе нечего стыдиться.

Холлис ожег его злым взглядом.

— Тебе этого недостаточно? — произнес он яростно, но так тихо, что Мэзер едва его услышал. — У нее бы не было ножа, если бы ты не устроил все это.

Мэзер опустился на колени.

— Я знаю, что если бы я не устроил все это, то у нее бы не было ножа и она бы сегодня не сорвалась. Но когда-нибудь это все равно бы произошло. Однажды кто-нибудь из вас так же может не выдержать. Мы пережили жуткие вещи и, скорее всего, столкнемся с ними еще не раз. Главное не в том, чтобы не позволить нас сломить. Главное в том, чтобы не позволить поработить нас. Мы — Предвестники Расцвета, и нас не одолеют ни воспоминания, ни жестокие люди.

Фидж подняла на него чистые голубые глаза, медленно взвешивая каждое слово.

— Мы — Предвестники Расцвета, — решительно кивнула она. — И нас не одолеть.

Холлис судорожно выдохнул рядом с ней, и когда Мэзер посмотрел на него, в его глазах уже не было упрека. Лишь страшная усталость и… понимание. А это хорошее начало.

— Нас не одолеть, — повторил Мэзер.

И он действительно в это верил.