Лёд моих диких снов

Глава 4

Рано утром меня, Сороконога, Макса, Серёгу, Мержинского и Сепуху отправили на смену охране блок поста.

В нашем распоряжении была маленькая постовая будка с тремя стульями, столом и электрическим чайником внутри.

Жители ближнего села, спешившие в город, подозрительно косились на наши новые рожи, попутно приветствуя Сепуху. Ближе к обеду к нам заглянула молоденькая девушка.

- Тебе что-нибудь нужно? - Спросила она у Сепухи.

- Купи пачку сигарет, будь другом.

- Хорошо. - Заинтересованный голубой взгляд прошёлся по нам. Сороконог тут же подобрался. По всему было видно, что девушка пришлась Антохе по душе.

- Как зовут Вас, прелестное создание? - Поинтересовался он.

- Лена.

- О, как! Елена, стало быть? Не та ли самая прекрасная Елена, из-за которой началась троянская война?

- Вот сейчас вообще не в тему, - ответил за девушку Серёга, разумно оценив сложившуюся вокруг ситуацию.

- Каюсь, немного занесло.

Лена задорно рассмеялась, поселив на наших лицах слабую улыбку.

- Ну а вам, странные обольстители, что-нибудь нужно в магазине?

- Молотый кофе, если возможно, - подал я голос, нашарив в кармане купюру. И только вытащив ее на свет, сообразил, что деньги наши и вряд ли будут здесь котироваться.

- Где ты его варить собрался? - Хмуро уточнил Сепуха, не разделяя общего веселья.

- Давай, что-нибудь придумаем. - Елена вытащила из моей руки банкноту и засунула в свой карман. - Больше ничего? Тогда я побежала.

- Возьми кого-нибудь с собой.

- А вот его и возьму, - кивнула на Сороконога. Тот засиял сродни золотому пятаку.

- Лучше этого, - указал Сепуха на меня. - Он понадежнее выглядит.

- Этот нам нужен здесь, - вмешался Мержинский.

- Вот и решили. Пошли, боец.

Сепуха с мрачным видом проводил их взглядом и зажал между зубами спичку.

- Кто она тебе? - Поинтересовался Серёга.

- Двоюродная сестра.

- Так ты местный, Сепуха? - Крайне удивился Мержа.

- И что с того? - Не понял он. - Война не выбирает, кто местный, кто приезжий. Всех одинаково у стеночки поставят, если проиграем. Вот только на хрена это вам, я не пойму. Претесь сюда, будто медом помазано. Отбитые вы, бойцы. Честное слово.

- Сколько тебе лет, Сепуха? - Не в тему спросил я.

- Тридцать пять.

- По контракту родину защищать пошел?

- Я свою семью защищаю. А что до родины. Так ее уже давно продали. Ещё с первой кровью ребят. Это бессмысленная война, бойцы. И ваше нахождение здесь ещё бессмысленней. Вы здесь даже не люди. Так, мясо, без имени и документов.

- Именно поэтому знакомство с нами ты считаешь бесполезной тратой времени? - Его слова вызвали во мне раздражение, хотя они и не были лишены смысла. Только лишь многим позднее я понял всю суть его ответа на мой вопрос:

- Нет, бойцы. Это простое уважение. Завтра мне могут сделать более выгодное предложение и я уйду туда, лишь бы сохранить жизни тех, кто мне дорог. Вас сдавать не хочется, в одной упряжке всё-таки. А вы рты не раззевайте. Здесь убить русских ополченцев – что-то сродни достать трофей. И у кого этих трофеев больше, у того и жизнь в шоколаде становится. - Он стянул из вазочки шоколадную конфету местного производителя, повертел ее в пальцах и отшвырнул в сторону. Выбравшись из будки, он уселся на нижнюю ступеньку, положив автомат на колени.

- Прав был старшина, здесь ловить нечего. Разве что свою шальную в тыкву, - отстраненно проговорил Макс.

- Чего тогда сюда припёрлись? - Разумно поинтересовался Мержинский.

- Какой-то черт его сюда дёрнул. А мы за ним.

- Ему не впервые, - сказал Антон, лично бывший свидетелем некоторых моих безрассудств. Наша дружба с Малым завязалась раньше, чем с Максом. Мы росли на глазах Антохи и Юрца, часто по юности отхватывая от них за свои геройства.

- Не впервые, - повторил Макс с усмешкой. - А сдохнет он здесь, нам потом как быть? Не уберегли, не остановили, рядом не были. Я мелочь за собой не тянул. Они сами настояли.

- Да даже если сдохну, мне терять особо нечего. У тебя мать дома. Одна. Ты об этом подумал?

- Подумал, когда уже поздно было, - честно ответил друг. - Так что, тебе, Архипов, есть теперь, что терять.

_____________________________

Нас сменили ровно в шесть утра.

Невыспавшиеся бойцы были злыми, как собаки, норовящие то и дело за что-нибудь укусить. Сепуха это быстро пресек. Ему хватило лишь один раз на них гаркнуть.

- Наш товарищ снова всю ночь орал, - поделился один. - Походу, его стоит вместе с Архипом в караул отправлять.

- Может, усыновишь его? - С издёвкой предложил другой. - Будешь ему хорошей мамочкой.

Воцарилась гробовая тишина.

- Бог тебе судья, боец, - ответил я, контролируя себя из последних сил. - Когда будешь в госпитале под себя ссаться от осколочка в темечке, вспомни тогда свои слова. Смерть с вывернутыми потрохами раем покажется.

Я вышел, не став слушать его дальнейших слов. Добравшись до барака, завернул на кухню.

- Турки не найдется? - Спросил у сонной поварихи, сидящей возле чана с кашей.

- На полке посмотри.

Прошарив взглядом все полки, отыскал-таки запыленную турку с отломанной ручкой. Хорошенько ее промыв, насыпал кофе, залил водой и поставил на газ. Через пару минут, когда поднялась пена, с помощью прихватки поднял турку, стараясь не наследить на плите. Разлив на три кружки, поставил одну перед поварихой, две забрал с собой.

В казарме царила практически полная тишина. Половина завалилась на боковую с ночного дежурства, половина отправилась на подмену. Не спал только Сёмыч.

Мне было не понятно, почему его до сих пор держали здесь. За ним и Антоном, как я понял, ещё позавчера должна была приехать машина. Мержинского должны были прикрепить к другому взводу на востоке страны. Сёмыча отправить в военный госпиталь там же. Не лучший, правда, исход для повторно вернувшегося контрактника.

- Не спишь? - Я сел на стул, рядом с его кроватью, поставив две кружки на тумбочку. - Кофе хоть со мной попей.

Подхватив за руку, напрягся и приподнял его, подтянув к изголовью.

- Не дело целый день валяться. Пневмонию подхватишь.

Я не знал, достигали ли мои слова его сознания или нет. Но мне, по сути, это было безразлично. Из всех окружающих, мне казалось, только он один понимал, в какой жопе мы здесь находимся и какая ещё ждёт впереди.

Поднеся к его губам горячую кружку, слегка наклонил, чтобы жидкость попала в рот. Семыч сделал судорожный глоток, прерывисто задышал и перевел на меня взгляд.

- Тишина, - едва слышно вытолкнул он, вместе с хрипом. - Мертвая.

- Угу. - Я сделал небольшой глоток, чувствуя, как кофе медленной тягучей волной обжигает трахею.

- Умерли. Все.

- Не твоя вина.

Я вновь поднес кружку к нему. В этот раз прилагать усилий не пришлось, он сам сделал глоток.

- Слышал где-то, что натуральный кофе понижает риск слабоумия, - поделился я. Уголок его губ дрогнул, словно он оценил мою шутку.

За окном потихоньку рассвело. Кофе кончился, неожиданно быстро оказавшись в мочевом пузыре. Хотел было уже отправиться по нужде, но в какой-то момент в мозгу перемкнуло.

- Давай, Семыч, натягивай портки. Прогуляемся.

Бросив ему одежду, принялся ждать. Руки судорожно схватили штаны. С трудом справляясь, он все же их натянул. С обувью я помог сам.

Приложив некоторые усилия, сумел поднять его на ноги. Перекинув тяжёлую руку через плечо, буквально волоком вытащил Сёмыча из казармы. Встретившиеся в отходнике бойцы, удивлённо вытаращились на открывшуюся картину. Больше всего удивились, когда с положенными процедурами он справился сам.

После, натянув на него свою куртку, выволок Сёмыча на улицу. Усадив его на лавку, принял упор лёжа на промерзлой земле и приступил к положенным нормативам.

К девяти из села прибежала санитарка с медицинской сумкой наперевес. Обвела всех испепеляющим взглядом, увидев, что ее подопечный уже не валяется мертвым грузом на постели, а вполне сносно на ней сидит.

- Кто его поднял?

- Ну, я.

- С мозгом дружишь? Ему прописан полный покой.

- Такой покой приведет только к атрофии мышц.

- Ты медик?

- Отнюдь.

- Тогда давай каждый будет заниматься своими обязанностями.

Расчехлив сумку, она достала оттуда новый подгузник, систему и два флакона для капельницы.

Ее всполошность и тихий бубнеж разбудил Сепуху. Он уселся на кровати, посмотрев в нашу сторону осоловелым взглядом.

- Слушай, Архип. Тебе чего не спится?

- Когда его заберут? - Поинтересовался я, следя за манипуляциями суматошной женщины. Ее квалификация вряд ли была способна поднять Сёмыча на ноги.

- Кто его куда заберёт? Его списали уже давно, - отозвался Сепуха, вновь укладываясь. - Смотри правде в глаза. Вы здесь никто и беспокоиться о вас никто не будет.

***

Это был первый и единственный раз, когда я решил позвонить матери. Взяв у Макса телефон, вышел из казармы и уселся на лавку, где меня никто не мог бы подслушать.

- Алло?

- Дай номер моего лечащего врача.

- Дима, ты? Что случилось?

- Номер врача.

- У тебя какие-то проблемы?

- Послушайте, Алина Анатольевна, у меня нет ни времени, ни желания объяснять. Дай номер, на том и разойдёмся.

- Дима, где ты? - Впервые в ее голосе промелькнул намек на беспокойство.

- Там, где мне и положено быть. В армии. Так что, дашь номер или как?

- Да, сейчас. Подожди.

- Смс-кой скинь.

- Хорошо, а...

Не став дослушивать, отключился. Через минуту сотовый брякнул. Пришел обещанный номер.

- Слушаю.

- Добрый день, док. Узнали? Архипов Дмитрий.

- Архипов? Узнал. По какому поводу звонишь?

- Консультацию по телефону не проведёте?

- Что стряслось, пациент? - Сквозившая в голосе усталость сменилась на профессиональную заинтересованность. Уже хоть что-то.

- Восстановление после контузии. Что нужно делать?

В трубке повисла пауза.

- Я тебя правильно понял, Архипов, ты всё-таки слинял в армию?

- Частично. Не о том вопрос.

- У тебя контузия? Слишком бойко отвечаешь для пострадавшего.

- Не у меня. Так Вы мне поможете, док?

- А что с профильными специалистами? Или ты мне настолько доверяешь, Архипов?

- Нет здесь профильных. Было бы иначе, я бы Вас не беспокоил.

- Даже не буду вдаваться в подробности о твоём местонахождении, пациент.

- И на том спасибо.

- Какой степени контузия?

- Об этом объективно судить не могу. Обследования не проводились.

- Общую картину обрисуй. Какое лечение предпринимают?

Вкратце описав ситуацию Семыча, получил развернутый метод лечения.

- Помни, Архипов, главное – не навредить, - подытожил врач с усталым вздохом и отключился.

____________________________________

Дни, пропитанные сонным коматозом, закончились. Воодушевление, с которым я занялся Семычем втихаря от санитарки, вернуло в мою душу немного спокойствия. Он не шел на поправку, это правда. Но прогресс был. Не явным, но заметить его я мог.