Ледащий

Глава 15

В штаб корпуса имперцев Николая позвали через день. Он ожидал, что встретится там с дедом, но дежурный офицер отвел его в большую комнату, где за столом сидели Касаткин-Ростовской с Акчуриным.

— Что тут происходит? — спросил Несвицкий, поздоровавшись. — Для чего собрали?

— Объявят, — пояснил Акчурин. — Сказали ждать начальства.

И оно явилось скоро. В комнату вошли командующий корпусом и немолодой полковник. Еще — Несвицкий-старший и знакомый Николаю начальник ГУКа. Волхвы встали.

— Садитесь, господа, — кивнул командующий. — Мы присядем тоже. Сейчас начальник штаба корпуса доложит план операции. Приступайте, Тимофей Григорьевич!

Полковник расстелил перед ними карту, которую принес с собой.

— Полагаю, присутствующим известно, что экспедиционный корпус совместно с армией республики готовит наступление, — начал начальник штаба. — Поставлена задача освободить удерживаемые противником территории Нововарягии и выйти на естественные рубежи, затрудняющие возможное контрнаступление. То есть реки, болота и водохранилища. Наступление решили проводить зимой, поскольку в это время года противник не ждет от нас активных действий. Помехой была распутица, препятствовавшая передвижению больших масс техники, но на днях ударили морозы, которые сковали почву. Синоптики обещают, что морозная погода продержится еще как минимум декаду — достаточное время, чтобы выполнить задачу.

Полковник прокашлялся.

— К сожалению, недавно проявился неучтенный фактор, препятствующий нашим планам. На фронт противник перебросил дивизион новейших гаубиц, всего двенадцать самоходок, и расположил его практически на направлении главного удара корпуса. Вот здесь, — он указал на карте. — Цель появления здесь гаубиц не связана с противодействием наступлению — о нем противник не догадывается, но помешать он может. У нас немного танков, как и у республики. Двенадцать самоходок выбьют их на дальнем расстоянии, не понеся потери от ответного огня. Уничтожить артиллерию противника налетом авиации затруднительно — дивизион прикрыт мощнейшей ПВО. Мы уже пытались, и понесли потери, — вздохнул начальник штаба.

— Это те самые фашисты, которые кошмарят город? — не удержался от вопроса Николай. — Бьют по нему из гаубиц?

— Они, — кивнул полковник, сделав вид, что не обратил внимания на несдержанность Невицкого. — Поэтому и родилась идея уничтожить самоходки, организовав диверсию. Для этого задействовать в ней лучших наших волхвов.

— Теперь понятно, для чего вас пригласили? — спросил командующий корпусом у Николая и его товарищей.

— Так точно! — подтвердил Акчурин, встав.

— Садитесь, господин майор, — махнул рукой командующий. — Тимофей Григорьевич, мы вас слушаем.

— План диверсии такой, — продолжал начальник штаба. — Трое наших волхвов ночью перелетят линию фронта, и в условном месте встретятся с агентом ГУКа, много лет назад внедренным в Службу безопасности противника. Волхвов переоденут в форму военнослужащих Славии и на автомобиле привезут в Петровск, где они передохнут, а следующей ночью установят радиомаяки на подлежащих уничтожению объектах. В приоритете — место дислокации дивизиона, штаб армии противника, гостиница, где проживают офицеры славов, и ряд других целей. На рассвете по указанным объектам тяжелые бомбардировщики империи нанесут удар крылатыми ракетами, чью систему наведения настроят на эти маяки. Увы, иначе не получится: использование спутниковой группировки и самолетов дальнего радиолокационного обнаружения не гарантирует высокой точности. В случае успеха операции противник потеряет не только самоходки, но и управление войсками, что позволит нам продвинуться на запланированные рубежи. Воспользовавшись суматохой и растерянностью, которая возникнет у противника после нанесения ударов, группа покидает город и выдвигается к установленному месту близ фронта. Там их забирают наши вертолеты — для этого мы выделим их два — транспортный и вертолет прикрытия. Связь с отрядом эвакуации по рации. К тому времени фронт будет прорван, противнику будет не до группы. Так запланировано. Вкратце все.

— Вопросы разрешите? — встал Акчурин.

— Задавайте! — кивнул начальник штаба. — И не вставайте.

— Почему из волхвов привлекают лишь троих? Под моим началом шесть человек. Мы могли бы поставить маяки на большее число объектов.

— Можно я отвечу? — спросил начальник ГУКа и, дождавшись одобрения полковника, продолжил: — Наш агент может привезти в Петровск всего троих. Большее количество привлечет внимание. Город сильно охраняется — везде посты и патрули. Наш человек и без того рискует. Недавно нам удалось вывезти из Славии его семью — действовали через третьи страны. Иначе я бы не одобрил его участие в диверсии. Он, конечно, патриот республики и не пожалеет жизни за нее, но подвергать опасности его детей, жену и мать… Славы их не пощадили бы.

— В каком он звании у славов? — спросил Несвицкий.

— Подполковник Службы безопасности.

— Что ж, может получиться.

— Да что там сложного? — хмыкнул Касаткин-Ростовской. — Приехали, установили маяки, потом обратно укатили. Когда мы с Николаем пленили их начальника разведки и привезли его в Царицино, куда труднее было.

— Ошибаетесь, — возразил начальник ГУКа. — Вам еще не все сказали. Противник сделал выводы из той диверсии. В Петровске расположена и группа чернокнижников. Ночное небо города прикрывают маги, так сообщил агент. Вам предстоит установить на крыши маяки так, чтобы их не обнаружили до времени. Иначе операция сорвется.

— Добавлю — операция опасная, и риск велик, — сказал командующий корпусом. — Дело добровольное. Любой из волхвов может отказаться.

— Не обижайте, господин командующий! — вновь вскочил Акчурин. — Я и мои люди готовы выполнить любой приказ. Кстати, почему избрали нас троих?

— По рекомендации вице-адмирала, — командующий кивнул в сторону старшего Несвицкого. — Он объяснит.

— Вы трое — лучшие по дальности полетов, — сказал советник императора. — Да, в город и обратно вас отвезут, но ситуация возможна всякая. К тому же Николай Михайлович Несвицкий и Борис Иванович Касаткин-Ростовской имеют опыт проведения диверсии в тылу врага. Они там были, знают обстановку и смогут принять верное решение в сложных обстоятельствах.

— Еще вопросы есть? — спросил командующий.

Вопросов не последовало.

— Что ж, вылет этой ночью, — заключил командующий. — В подробности вас посвятит начальник ГУКа и вице-адмирал Несвицкий. Совещание окончено…

Группа вылетела после того, как на Царицыно спустилась ночь. Собрались скоро. Хотя чего там собираться? Черная одежда, оружие и маяки по рюкзакам. Те представляли собой коробочки размером с полбуханки хлеба, покрашенные в белый цвет — на крышах снег лежит — и с выдвижной антенной. Из-за мощной батареи коробочки тяжелые. Крепление магнитное — как сообщил агент республиканской контрразведки, крыши нужных зданий крыты листовым железом. Такие в этой местности распространены. Еще радиомаяк можно зафиксировать крючками — все предусмотрено. Прикрепил на крышу, вытянул антенну и подключил питание. Работы на минуту-две. Еще у волхвов были пистолеты с запасной обоймой и перекус из зачарованных батончиков. Плюс радиостанции и гарнитуры. Больше ничего — и без того несли достаточно весомый груз.

Марине Николай говорить ничего не стал. Зашел к ней в госпиталь, где поболтал немного, а после распрощался, отговорившись тем, что нужно отдохнуть от волхования. В дни перед вылетом он зачаровывал два автоклава за день, создав большой запас раствора, Марина это знала, поэтому сошло. Не стоит волновать невесту раньше времени. Завтра к ней заглянет дед — он тоже навещал Марину — и сообщит, что внук отправился в Москву для прохождения комиссии по присвоению разряда волхва. Вызов на нее пришел давно, но тут внезапно выдалась оказия с машиной — и попрощаться Николай с невестой не успел. Он просит у нее прощения, а сам вернется через пару дней. Тогда Марина сможет его отругать, желательно без рукоприкладства. Дед, услыхав легенду, хмыкнул и не сдержал улыбки…

Он их и провожал в компании с начальником ГУКа. Короткое прощание, последние инструкции — и волхвы взмыли в небо. Вел группу князь — как в прошлый раз, по компасу. Он лучше Николая и Акчурина ориентировался в ночном небе. Но старший группы, им назначили Акчурина, подстраховывал ведущего. Ночь стояла ясная. Сияли звезды, полумесяц заливал заснеженную землю тусклым светом. Три черных тени на высоте примерно в сотню метров плыли в небе, неразличимые с земли. Ну, разве кто-то приглядится… Но славы вверх не смотрели — противник-то напротив. Фронт миновали в полной тишине, пролетели еще примерно километров пять и оказались над дорогой, бегущей вдоль посадки.

— Внимание! — раздался в гарнитуре голос князя. — Справа у обочины стоит автомобиль. Возможно, тот, который нужен.

— Я разберусь, — ответил Николай. — Вы ждите здесь. На всякий случай будьте наготове.

Скользнув направо, он снизился и подлетел к машине. Так, военный внедорожник. Двигатель работал, издавая характерный звук дизеля. Рядом — никого. Внутри — агент, но, может, кто другой. Внезапно отворилась дверь машины, наружу вышел человек и вытянул руку в небо. Вспыхнул свет фонарика — сначала на секунду, а потом мигнул два раза. Оговоренный сигнал, но Николай решил подстраховаться. Достал из кобуры свой «Штайр» (Черт! Руки околели!) и аккуратно приземлился за спиной мужчины.

— Не двигаться! Ты на прицеле.

— Я «Лелека»[16], — раздалось в ответ. — Вы «Волга»?

— Двадцать девять.

— Семнадцать. Слава Богу! — мужчина повернулся. — Наконец-то прилетели. Замерз вас ждать, в машине грелся.

— Кто там еще? — спросил Несвицкий — за лобовым стеклом виднелась тень.

— Водитель. Он мой человек.

— Ждите здесь, проверю.

Несвицкий обошел машину и, не убирая пистолета, открыл дверь с противоположной стороны.

— Зажгите свет, — сказал водителю.

Тот послушно щелкнул выключателем. В салоне вспыхнул свет. Николай окинул его взглядом — никого, кроме водителя.

— Опознались, приземляйтесь, — дал команду в микрофон.

— У вас, смотрю, немалый опыт, — хмыкнул, подойдя, «Лелека». — За ленточкой бывали?

— Приходилось, — ответил Николай.

Рядом приземлились Акчурин с князем.

— Доброй ночи, господа! — сказал «Лелека». — Позвольте, я представлюсь. Подполковник славской службы безопасности Гайворон Дмитро Гордеевич. В автомобиле мой шофер Сашко. Представляться мне не надо, работаем по позывным. Пока же попрошу переодеться.

Он открыл багажник внедорожника и извлек наружу мягкий ворох. В нем оказались балахонистые куртки с капюшоном без застежек — надевались через голову, и широкие штаны с манжетой на резинке на лодыжках. Ткань белая, помятая и грязная.

— По легенде вы разведывательная группа, ходившая к противнику, — объяснил им Гайворон. — Я ездил вас встречать. Потому маскировочная форма и отсутствие документов. Сделать их без фотографий невозможно. Займемся этим в городе. Снимите свои маски — у нас таких не носят, наденьте эти вязаные шапочки. Возьмите автоматы и разгрузки, вы должны экипироваться, как это принято у славов.

Когда все натянули снаряжение и расселись в салоне внедорожника, Гайворон спросил:

— По-славски говорите?

— Я знаю пару фраз, — ответил Николай. Другие промолчали.

— Обратятся к вам — не отвечайте. Я буду говорить. Можно материться, — подполковник улыбнулся. — Своих ругательств славы не придумали.

Первый пост им встретился спустя примерно полчаса. Стальной шлагбаум, караулка, солдаты с автоматами. Внедорожник осветил прожектор. Подполковник вышел из машины. К Гайворону подошел сержант в бронежилете с автоматом.

— Хто будете? — спросил у офицера.

— Подполковник Гайворон, беспека Славии. Эвакуирую розвидникив, — ответил тот.

Сержант проверил документы и махнул рукой:

— Проидте, пане подполковник.

На втором посту такое повторилось. Но на въезде в город случилась неприятность. К автомобилю вышел офицер — молоденький, прыщавый лейтенантик. Проверив документы подполковника, он заглянул в салон.

— Ваши документы? — спросил у волхвов.

— Яки документы у розвидников? — возмутился Гайворон. — Воны за ленточку ходили. Я везу их з фронта.

— Чому цей вузькоокий[17]? — лейтенантик ткнул в Акчурина.

— У беспеки и не такие есть, — пожал плечами подполковник.

— Хай скаже «паляныця», — потребовал прыщавый.

На мгновение в салоне установилась тишина. Но тут всех удивил Акчурин.

— Какого х…я?! — рявкнул во весь голос. — Что за п…дюк?

— Но ты!.. — лейтенант схватился за кобуру на поясе, но тут же замер — в лоб ему смотрел ствол «Штайера».

— Не лапай зброю, — ласково сказал Несвицкий. — Не то зараз зловишь паляныцю весом в девять граммов.

— Пан подполковник! — возмутился лейтенантик. — Чому мени вин загрожуе зброей? Я доповім[18] начальству.

— Я тоже, — хмыкнул Гайворон. — Що ви влаштували[19]? Хлопци через стричку повернулися. Проривались з боем. Вони злы. Не чипай их, лейтенант.

— Хрин з вами, идьте, — буркнул офицер. — Но начальству доповим.

Гайворон пожал плечами и сел в машину.

— Из добробата сволочь, — пояснил, когда они отъехали. — Там каждый с промытыми мозгами. Такие, блядь, все патриоты Славии, что на портянки всех порвут. На деле трусы, отираются в тылу. Вы молодцы, — добавил, повернувшись к волхвам. — Хорошо окоротили гада.

Внедорожник доставил их к особняку, стоявшему на тихой улице. Сашко загнал автомобиль во двор, все вышли из машины, и Гайворон отвел их дом.

— Раздевайтесь и складывайте одежду, которую вам дали, тут, — он указал на стул в просторном зале. — Обратно тоже в ней поедем, но сначала постирают. Сейчас вас накормлю, а после будем отдыхать. Но перед этим сфотографируетесь для документов. Поздравляю, господа, теперь вы сержанты Службы безопасности.

— Карьера просто охренительная! — хмыкнул князь. — Был майором, а стал сержантом.

— Здесь, между прочим, чин очень уважаемый, — улыбнулся подполковник. — Сержант беспеки запросто построит офицера из обычной части. Боятся нас. Ладно. Снимайте куртки, мойте руки, ванная — вон там, — он указал рукой. — Поснедаем чем Бог послал…

Гайворон поднял их поздним утром — за окнами давно уж посветлело. Волхвы спали на кроватях в комнатах второго этажа, куда Сашко отвел их после ужина. Перед этим он обряжал гостей в мундир с погонами сержанта и фотографировал их небольшим цифровиком.

Подполковник раздал волхвам готовые удостоверения.

— Запомните на всякий случай, как вас теперь зовут, — предупредил. — Но лучше, если остановят, ничего не говорите — просто покажите документ. Отстанут. Сейчас вам принесут мундиры. Переодевайтесь и спускайтесь вниз. Позавтракаем…

Через час автомобиль повез их всех на рекогносцировку. Петровск не впечатлял: обшарпанные трех и четырехэтажки, асфальт на улицах разбитый. Лишь в центре города улицы смотрелись поприглядней и стояли современные, высотные дома.

— Местный олигарх построил, — пояснил им Гайворон. — До войны тут было его логово. Газ качали и продавали за границу. Налоги не платили, обходились взятками чиновникам. Поэтому такое запустение, а вот себя они не обижали. Теперь смотрите. Вот, в этом здании штаб армии. До войны была контора олигарха. Сашко, останови!

Внедорожник притерся к тротуару. Волхвы выбрались наружу, за ними — подполковник. Для маскировки закурив, они разглядывали дворец в пять этажей из бетона и стекла.

— Что по крыше? — поинтересовался князь. — В смысле — какого типа кровля? Отсюда плохо видно.

— Металлочерепица, — ответил подполковник.

— Годится, — Касаткин-Ростовской кивнул.

— А вот гостиница для офицеров, — подполковник указал на здание неподалеку в двенадцать этажей. — Здесь кровля — профнастил.

— Стоят-то рядом, — хмыкнул князь. — Я и один тут справлюсь.

— Не так все просто, — ответил подполковник. — Ночью над районом летают чернокнижники. Заметят.

— Много их? — спросил Несвицкий.

— Пять или шесть, не знаю точно. Это немцы, к ним нас не подпускают.

— Что, вшестером летают?

— Нет, конечно, — Гайворон пожал плечами. — По одному. Меняются, как часовые. Один закончил, прилетел обратно, ему на смену отправляется другой. Сашко за ними проследил. У них тут рядом база. Заняли пентхаус в престижном доме, а там на крыше есть беседка — чудил наш олигарх, вот из нее и вылетают. Для них удобно. Отдежурят ночью, отоспятся и пошли по ресторанам. Водка, бабы… Их главный с ними не живет, заехал в особняк неподалеку. Он же целый оберст. Гнида! — подполковник сплюнул.

— Покажете их базу?

— После, — ответил Гайворон. — Сначала цели…

Второй, как оказалось, была воинская часть. Казармы буквой «П» из кирпича виднелись за забором из бетонных плит. Из-за него выглядывали только окна верхних этажей и крыши. Сашко здесь останавливать автомобиль не стал, проехал мимо медленно и развернулся в переулке.

— Артиллерийский полк, — сказал им Гайворон. — Потрепанный, но два дивизиона буксируемых пушек выставить сумеет. Мне сказали, что очень важно уничтожить их расчеты или хотя бы проредить.

— Здание большое, одной ракеты будет мало, — заметил Николай. — Поставим пару маяков — у нас они с запасом. Кто займется?

— Я, — сказал Акчурин и усмехнулся. — Люблю артиллеристов!

Третья цель находилась за городской чертой.

— Здесь расположились немцы с самоходками, — подполковник указал на многоквартирный дом из кирпича и гаражи напротив. — До войны тут была автобаза. В доме квартируют артиллеристы, местных выселили, а в гаражах немцы прячут самоходки. Сейчас орудий нет — уехали на фронт, но к вечеру вернутся. А в том ангаре — склад боеприпасов.

— Удачно расположен, — Николай ощерился. — Если подорвать, снесет все нахрен. Этим сам займусь, не возражаете, друзья?

— Пожалуйста, — Акчурин ухмыльнулся. — Тоже любишь артиллеристов?

— И очень горячо, — ответил Николай.

— Поедем к базе чернокнижников…

В особняке они перекусили, еще раз уточнили и распределили цели.

— Осталось разобраться с магами, — сказал Несвицкий. — Что известно о квартире, где у них гнездо?

— Сашко? — подполковник глянул на водителя.

— Пентхаус занимает весь этаж, — ответил тот. — Планировки я не знаю — какие комнаты и сколько. На площадке перед квартирой установлен пост из славов. Еще один — в подъезде. Так просто не пройдешь.

— Дверь какая? — спросил Несвицкий. — В пентхауз?

— Об этом удалось разведать, — кивнул водитель. — Нашел я женщину, что прибирается у немцев. Поговорил с ней. Дверь бронированная, за нею — тамбур, далее обычная квартирная дверь. Про планировку спрашивать не стал — могла поинтересоваться, зачем мне это нужно. Я ей сказал, что сам служу в беспеке и проверяю, как охраняют немцев. Короче, даже штурмом пентхаус нам не взять. Подмога быстро прилетит.

— Штурмовать не будем, — Несвицкий посмотрел на подполковника. — Дмитро Гордеевич, пистолет с глушителем у вас найдется? Или хотя бы револьвер?

— Сейчас! — ответил Гайворон, встал из-за стола и вышел. Вернулся с кобурой в руке. — Вот! — он вытащил наружу короткий пистолетик. — Немецкая «Гюрза». Бесшумные патроны, их в магазине шесть. Есть запасной, но больше не найду — большая редкость. Оружие для специальных операций, мне по случаю достался.

— Разрешите?

Николай взял пистолет, вытащил наружу магазин, и рассмотрел патроны. Похоже на советский ПСС[20], в котором пуля выталкивается не пороховыми газами, а специальным поршнем внутри гильзы. Он заклинивает гильзу, не выпуская газы, тем самым достигается бесшумность. Николай плеснул водички в магазин, вытряхнул излишки и накрыл окошко большим пальцем. Истек привычный холод, и патроны в магазине побелели. Ту же операцию Несвицкий проделал с запасным. Подполковник смотрел на это действо широко открытыми глазами.

— Двенадцать зачарованных патронов, от которых не спасет защитный кокон, — Несвицкий улыбнулся. — Достаточно.

— Как вы проникните в пентхауз? — удивился Гайворон.

— Через крышу. Там, вроде, есть беседка, из которой вылетают маги и возвращаются обратно? Вот и загляну на огонек.

— Как я не догадался! — воскликнул князь. — Коля, я с тобой!

— Ни в коем случае! — сказал Несвицкий.

— Почему? — обиделся Касаткин-Ростовской.

— У тебя есть опыт специальных операций? Доводилось бесшумно ликвидировать посты противника? Пальнешь из пистолета — и операции конец. Не забывай — за дверью пост. Часовой услышит выстрел и поднимет шум…

— Борис, не спорь! — сурово приказал Акчурин. — Сам рассказывал, как вы работали в тылу противника, когда пленили генерала славов. Без Николая ты бы ничего не смог. Он знает, как, и, главное, умеет.

— Так это вы доставили в Царицино Яйценюка? — воскликнул Гайворон. — Николай, позвольте пожать вам руку! — он схватил ладонь Несвицкого и потряс ее в своей. — Какое дело сделали! Эту сволочь даже в Борисфене ненавидели. Теперь я успокоился, хотя, признаться, прежде сомневался в результате. Сложнейшее задание! Но мы вас все же подстрахуем…

К базе магов подъехали на внедорожнике. Сашко припарковал его в соседнем переулке. Николай, как и другие волхвы, одетый во все черное, включая балаклаву, выбрался наружу и глянул на циферблат часов. Половина первого. Пора. Сашко сказал, что чернокнижники летают в воздухе по часу. На все про все у Николая полчаса. Он взмыл над переулком и через минуту опустился у беседки на крыше над пентхаусом. А ничего так олигарх придумал: просторное, красивое строение. От непогоды защищают стены из стекла, есть дверь для выхода на специальную площадку с ограждением. На нее Несвицкий и опустился.

Внутренность беседки освещала небольшая лампочка. Стол, стулья, люку полу. Николай вошел в беседку и потянул вверх крышку люка. Открылась. Это было слабым местом плана: могли закрыться изнутри и установить особый стук для опознания, но маги не стали этим заморачиваться. Хотя чего им опасаться? Кто, кроме них, мог прилететь на крышу?

Под люком оказалась винтовая лестница. Стараясь не шуметь, Николай осторожно спустился вниз. Просторный холл, неярко освещенный потолочными светильниками. Стол, за ним, спиною к Николаю, сидит солдат и что-то жадно ест из миски. Не чернокнижник — цвет формы камуфляжный, а маги носят черные мундиры. Скорей всего дежурный — надо же кому-то поднимать очередного мага для полетов.

Николай на цыпочках прошел к солдату и выстрелил ему в затылок. «Гюрза» негромко хлопнула и лязгнула затвором. Не дав убитому упасть на пол, Несвицкий уложил его лицом на стол и придвинул ближе стул к столу. Пусть отдыхает… Прошел по коридору, заглядывая в двери. Столовая и кабинет, кухня, ванная и туалеты… Просторные, большие комнаты, в которых никого. Спальни обнаружились в конце осмотра. Скользнув в одну, Несвицкий подошел к большой кровати. В комнате горел ночник, он разглядел две головы над одеялом (одним!). М-да, Европа… «Гюрза» два раза хлопнула — пыхнули коконы, и число магов в Бундесвере уменьшилось на пару. В результате Николай не сомневался — стрелял он в головы.

В следующей спальне стояли две кровати, здесь маги спали порознь. Свет не горел. Николай включил фонарик, скользнул к одной кровати, хлопок и лязг затвора — готово.

— Вас? (Что?) — раздался за спиной недоуменный голос.

— Дас ист пи…дас, — ответил Николай и выстрелил в приподнявшуюся над постелью тень — проснулся, гад. Немец опрокинулся обратно. Николай приблизился и произвел контроль. Заменил в оружии опустевший магазин. Осталось пять патронов — один истратил, проверяя пистолет в особняке. Нельзя идти на дело неуверенным в своем оружии…

Больше никого в пентхаусе не оказалось — выходит, магов было пятеро. Последнего Несвицкий дожидался в холле. Тот явился ровно в час после полуночи. Спустился в холл по лестнице, здесь его Николай и пристрелил, скользнув из-за угла. Проконтролировал. Глянул на обмякший труп и сплюнул. Вас сюда не звали, гады! Как вы сжигаете живых людей, мы видели…

— Все в порядке, — сказал Несвицкий, воротившись и влезая в внедорожник. — Маги и дежуривший в пентхаусе солдат мертвы. Никто не помешает, можно приступать к работе.

— Как вы их шустро! — изумился подполковник. — Всего-то тридцать пять минут прошло.

— Держите! — Николай отдал ему «Гюрзу». — В магазине три патрона. Думаю, не стоит ехать в центр — работаем отсюда. Борис, ты первый…

В особняк они вернулись в три часа. Попили чаю, приготовленного Сашко, съели бутерброды. Проголодались, к тому же нервы… Переволновались все, включая и Несвицкого. Вроде бы простое дело: прилететь на крышу и установить на ней радиомаяк, но от случайностей никто не застрахован. Вдруг кто-нибудь заметит и поднимет шум? Ну ладно, в центре могут принять за чернокнижника, но на бывшей автобазе за городом? Там часовые и здания пониже. Не дай Бог, зашумишь… Обошлось.

— Спочивайте, хлопцы! — предложил им Гайворон. — До рассвета нас из города не выпустят — в комендантский час запрещено. Приказ командующего. Въехать в город можно, а выехать нельзя. Говорят, что причиной этого стало похищение Яйценюка, — он глянул на Несвицкого.

— Успеем, — отозвался Николай. — Дмитро Гордеевич, в доме найдется оружие? Кроме того, с которым мы приехали?

— Идемте! — подполковник встал. В прихожей он подвел Несвицкого к шкафу и сдвинул створку. — Вот.

— Ни хрена себе! — присвистнул Николай. — Тут даже гранатометы.

— Одноразовые «Кобры», — пожал плечами Гайворон. — Немецкие. Взял на всякий случай. Если что, я и Сашко дадим последний бой. Погибнем сами, но ворогов с собой возьмем немало.

— Покажете, как ими пользоваться? Я с такими дела не имел.

— Зачем вам? — удивился Гайворон.

— Могут пригодиться, — ответил Николай. — Мы разворошили осиное гнездо. Завтра будет очень жарковато. Возможно, всем придется прорываться с боем. Нам, волхвам, проще — поднялись в воздух, улетели, а защитный кокон прикроет нас от пуль. Вы так не сможете. Начальник ГУКа особо попросил помочь вам выбраться.

Здесь Николай соврал. Ничего такого генерал не говорил, но за сутки, проведенные в городе, Несвицкий зауважал Дмитро Гордеевича и немногословного Сашко. Диверсант рискует жизнью, но после выполнения задания он возвращается к своим, где пребывает в безопасности. Разведчик-нелегал, напротив, в постоянном окружении врагов и может быть разоблачен в любое время. А тогда… Как славы обращаются с попавшими к ним в плен солдатами, Несвицкий знал. Что они предпримут в отношении шпиона, даже думать страшно. Поэтому Дмитро Гордеевич не собирается сдаваться и говорит об этом так спокойно. Который год он ходит рядом с смертью? Такого человека вытащить к своим сам Бог велел.

— Спасибо, — дрогнувшим голосом ответил Гайворон.

— Завтра возьмем с собой гранатометы, — сказал Несвицкий. — Я прихвачу эту вот «Гадюку» — привык ней. Вы не возражаете?

— Нет, — кивнул разведчик.

— Гранаты и патроны зачарую.

— Для чего?

— Мне приходилось сталкиваться с штурмовиками в зачарованных кирасах и «Куницей» с зачарованной броней. Даст Бог, обойдется без стрельбы, но лучше быть готовым ко всему. Согласны?

— Да, Николай, — ответил Гайворон. — Вот что я скажу. Когда доедем до Царицыно, поклонюсь твоим начальникам — они прислали лучших. Когда мне сообщили об этой операции, я в ее успехе сомневался, теперь же в нем уверен.

— Кстати, — спросил Несвицкий. — Как вы связываетесь с центром? По рации?

— По телефону, — улыбнулся Гайворон.

— Что?!

— Теперь могу сказать, — продолжил подполковник. — Во времена империи между городами протянули телефонный кабель. Он сохранился, так что позвонить в Царицино на нужный номер труда не составляет. После вашего приезда я доложил куратору, что начало операции прошло успешно. Сегодня ночью сообщил, что маяки установили.

— Но вас могли подслушать!

— У меня особый аппарат, — пожал плечами Гайворон. — Он не дает возможности определить откуда позвонили. Говорю не более минуты и кодовыми фразами. Отвечает, к слову, женщина. И что услышит тот, кто подключился? К примеру: «Маша, я приехал, гостиница нормальная, а в ресторане кормят вкусно. Целую тебя крепко». В каждом слове смысл, но враг о нем не знает. В крайнем случае скажу, что я звонил агенту в вражеском тылу.

— М-да… — Несвицкий почесал в затылке. — Не хотел бы быть на вашем месте. Я бы точно перепутал.

— Вы без того справляетесь прекрасно, — вновь улыбнулся подполковник. — Займемся делом…