Леди Мармелад

Глава пятая

Они провели восхитительный час.

Эдуар выбрал пряжу: красную, золотую, темно-синюю и нежно-желтую. Джессика закрепила нити и принялась за работу. У нее были пальцы настоящего ткача. Челноки так и летали в ее руках, плотно прижимая каждую нить и образуя затейливый узор. Принцы как зачарованные следили за ней.

Спустя некоторое время Джессика спросила Эдуара, не хочет ли он помочь ей. У него оказались проворные крепкие пальцы и инстинктивное чувство цвета. Он подавал ей нужную нить, прежде чем она успевала назвать ее.

Малыш был сообразительным. Работа увлекла его, как и Рауля, который не отводил от Джессики восхищенных глаз. Это немного смущало ее, но проблеск радости все еще оставался с ней — впервые после смерти Доминика.

Через полчаса она уже держала в руках полметра ткани. Брюки получились грубыми, так как у нее не было швейной машины, а Эдуара начало клонить в сон. Она быстро выкроила и сшила штаны, сплела из цветных ниток шнурок и вставила его в пояс.

— Ну, вот, готово! Что скажете?

Они все сидели на полу. Эдуар — какая радость! — пристроился у Рауля на коленях. Джессика протянула ему брючки, и мальчик принял их, словно бесценный дар. Он посмотрел на Рауля, который ободряюще улыбнулся и кивнул.

Джессика смотрела на две головы — светлую и темную, — склонившиеся над медвежонком, и боролась с подступавшими слезами.

— Подходят, — с благоговением прошептал Эдуар, и Рауль улыбнулся медвежонку и дотронулся до его носа, как это сделал его племянник.

— Неужели ты сомневался? У нас здесь самая замечательная ткачиха и швея — наша Джесс!

Наша Джесс. Черт, у нее опять выступают слезы.

— Можно я возьму его в кровать? — спросил Эдуар, и его голос внезапно задрожал. Очевидно, малыш со страхом думал, что ему предстоит вернуться в огромную кровать.

— Хочешь спать здесь? — вырвалось у Джессики.

Что она делает? Как можно было задать несчастному ребенку этот вопрос? Она почувствовала, как вся кровь отхлынула от ее лица. Захваченный врасплох Рауль опустил глаза.

— В твоей кровати? — прошептал Эдуар.

— Да.

Мальчик огляделся. В камине потрескивало пламя, освещая просторную комнату Джессики неярким светом и придавая ей уют, которого так не хватало его огромной спальне.

— Хочу… — едва слышно произнес мальчик. — Пожалуйста…

Сказанного не воротишь. Ей оставалось лишь смотреть, как Рауль укладывает маленького принца спать.

Сначала он понес племянника в ванную, потом уложил его в постель, не забыв Себастьяна, и подоткнул одеяло. Джессика не отводила взгляда от пламени в камине, не позволяя себе повернуться. Она знала, что Рауль поцелует Эдуара и будет гладить его по золотистым кудряшкам, пока малыш не уснет.

Джессика все еще сидела на полу, глядя на пламя так, словно пыталась запомнить каждую искорку.

Она молчала. У нее не было слов.

Наконец Рауль опустился на ковер рядом с ней.

— Я думаю, вам пора рассказать мне, Джесс, — мягко сказал он.

— Рассказать?

— Начните с Себастьяна, — предложил он, беря ее за руку. — Медвежонок принадлежал вам. Теперь он у Эдуара. Но был кто-то еще. Ваш ребенок? Скажите мне, Джесс.

— Доминик.

Разве имя может причинять боль? — подумала Джессика. Чудесное имя. Она до сих пор любит его.

— Ваш сын?

— Да, — прошептала Джесс, надеясь, что Рауль не увидит отчаяния у нее на лице. — Он умер три месяца назад.

— Сколько лет ему было?

— Четыре года. — И два дня, добавила она про себя.

— Почему он умер?

— Лейкемия. Он болел почти два года. Я боролась изо всех сил, и он тоже. Его лечили всеми известными методами.

— Сочувствую.

— Трагедии случаются, — устало сказала она, — но жизнь продолжается.

— Ваша тоже?

Молчание.

— Вы боролись, — медленно сказал Рауль, — и Доминик боролся. Вы не упомянули его отца.

— Уоррен оставил нас через месяц после того, как Доминику поставили диагноз. К тому времени как он умер, у Уоррена была жена и маленькая дочь. Он даже не пришел на похороны.

Лицо Рауля окаменело.

— Жестоко, — прошептал он.

Джесс покачала головой.

— Уоррен не жестокий человек, — сказала она. — Он слабый. Совсем не такой, каким был его сын. Доминик был самым мужественным…

Джессика умолкла. У нее в горле встал ком. Наступившую тишину нарушало лишь потрескивание поленьев в камине.

— И вы приехали сюда, чтобы оправиться…

— Разве можно оправиться после смерти ребенка? — прошептала она, чувствуя, что ее охватывает гнев. — Но все говорят так. Поезжай за границу, забудь. Начни новую жизнь. Но как я могу начать? Я не хочу.

— Я тоже, — тихо сказал Рауль.

Джессика изумленно посмотрела на него.

— Что… что вы хотите сказать? Вы тоже потеряли кого-нибудь? — прошептала она, уже зная ответ.

— Лизль. Сестру. Мы были близнецами.

— Как давно?

— Три года назад. — Рауль пожал плечами. — Я знаю. Пора забыть.

— Конечно, нет! — воскликнула Джесс. Она всмотрелась в его напряженное лицо. — Я догадалась.

— Как?

— По вашему взгляду. Я видела такой взгляд в больнице, у людей, которые знали, что надежды больше нет. В нем пустота.

— Во мне нет пустоты.

Джессика покачала головой.

— Нет? Тогда почему «Врачи без границ»?

— Я просто… Мне казалось, что я должен стать врачом. — Рауль помолчал. — У Лизль был церебральный паралич. Она обладала живым умом, но тело… тело было ее тюрьмой. — Рауль долго молчал, и она терпеливо ждала, когда он заговорит. — Вот почему мать ушла от отца. Как только он узнал, что Лизль останется инвалидом, он потребовал, чтобы ее поместили в заведение. Естественно, мать отказалась. Лизль любила нас; она была неотъемлемой частью семьи. Мать продержалась шесть лет, но, когда пришло время учить Лизль, отец поставил ее перед выбором: поместить сестру в заведение или навсегда покинуть дворец. Он стал жесток с Лизль. Отцу был нужен наследник, и это означало, что матери предстояло оставить ему Жан-Поля.

— О, нет. О, Рауль!

— Это разбило ей сердце, — с горечью сказал Рауль. — Жан-Полю было двенадцать лет. Мать надеялась, что сможет встречаться с ним, что он поймет, почему ей пришлось принять это решение, но он, конечно, не понял. Жан-Поль возненавидел мать за то, что она оставила его. А отец… Он забыл о ней, как только она покинула дворец. Ей запретили переступать его порог.

Какой страшный выбор…

— Не представляю, как она справилась.

Рауль слабо улыбнулся.

— Она увезла Лизль и меня в Париж. Она с любовью воспитывала нас, не позволяя, чтобы трагедия отравила нам детство. Никто не отвечал на наши звонки во дворец, но каждую неделю все мы писали Жан-Полю. Никто из нас не получил ни одного письма от него. Мать долго думала, что отец перехватывает письма, но потом мы узнали от слуг, что Жан-Поль, как отец, вычеркнул нас из своей жизни.

— А Лизль?

— Она с отличием окончила университет. Сестра любила жизнь. У нее были друзья, прекрасное чувство юмора… Мы гордились ею. Она была чудесным человеком.

— Но она умерла.

— Да, — тихо сказал Рауль. Его лицо потемнело. — Одна инфекция сменяла другую, и в конце концов мы не смогли спасти ее.

Рауль замолчал.

— Как я сказал, это произошло три года назад. Я уже был практикующим врачом. Видя, как Лизль борется за жизнь, я решил помогать другим. И, конечно, все твердили, что мне следует уехать и забыть.

— Поэтому «Врачи без границ»?

— Да.

— И этот шрам?..

— Среди местных жителей возник спор, кто первый получит врача. Я попытался вмешаться, и в результате помощь понадобилась троим.

Джессика подавила желание прикоснуться к шраму.

— Вы возвратились, чтобы попытаться спасти свою страну. И ваша мать может снова понести утрату.

— Это ужасно. — Рауль посмотрел на спящего Эдуара, прижимавшего к себе медвежонка. — Знаете, мать давала ему игрушки, но он даже не хотел смотреть на них. Сегодня произошло чудо. — После некоторого колебания он спросил: — Себастьян — игрушка Доминика?

— Нет, Эдуара.

— Но…

— Он нужен несчастному малышу. Нам нужно двигаться дальше, Рауль. Мы должны помнить Лизль и Доминика… но наша жизнь продолжается.

— Легко сказать.

— Нет. Просто вспоминайте о простых, обыденных вещах. О тостах и мармеладе, например.

— Об огне в камине, — добавил он, — и штанишках для медвежонка.

— И об этом тоже. — Джессика смотрела на Рауля, думая, что она не одинока в своем горе. — Почему вы никогда не были женаты?

— Наверное, потому, что Лизль нуждалась в постоянном уходе и мои интересы были ограничены семейным кругом. — Рауль слабо усмехнулся. — Но не думайте, что я был настоящим пуританином.

— Женщины?

— По меньшей мере тысяча, — признался он, и Джесс улыбнулась.

— Впечатляет. Если у вас было так много женщин, — неуверенно произнесла она, — почему же вы выбрали Сару?

— Она не стала бы мешать мне.

— Несомненно. Если это было деловое предложение, что мешает вам сделать его какой-нибудь другой женщине?

— Откуда мне взять ее? Дать объявление «Требуется принцесса»?

— Почему бы нет? Вас завалили бы предложениями.

— Да, особы, которые жаждут получить что-то. Но женщина, которая нужна мне, должна отступить в сторону после заключения брака. Сара знала правила, и она бы играла по ним.

Наступило долгое молчание. От внезапно возникшей мысли у Джессики перехватило дыхание.

— Но что, если эта женщина живет где-то далеко? Скажем… в Австралии? Она могла бы уехать сразу после окончания брачной церемонии.

Рауль потрясенно замер.

— Что вы предлагаете? — не веря своим ушам, спросил он.

Она сделает это, решила Джессика, должна. Ради Эдуара.

— Я могу выйти за вас замуж, — тихо сказала она.

— Вы…

— При определенных условиях, — поспешно добавила Джесс.

При условиях… Как просто она сказала это, словно предлагая: «Не хотите ли чашку чая?», мелькнула у Рауля мысль.

— Послушайте, в этом нет ничего особенного, — улыбнулась она. — Вам срочно нужна жена. Я развелась со своим никчемным мужем и теперь свободна. — Внезапно Джесс нахмурилась.

Как она молода! — подумал Рауль. Веснушки, курносый нос и коротко подстриженные волнистые волосы придают ей вид семнадцатилетней девушки. Но ей не семнадцать лет. В то время как он боролся за жизнь сестры и чужие жизни в Африке, она сражалась за своего сына, и трудно сказать, кому пришлось пережить больше.

— Я подумала… В вашей жене должна течь королевская кровь?

— Нет, но…

— А как насчет девственности?

— У Сары когда-то был муж. — Рауль улыбнулся, увидев, что она облегченно вздохнула.

— Тогда дело сделано.

— Но ведь вы не хотите выходить за меня замуж, — возразил он, и Джессика в притворном удивлении подняла брови.

— Вы так думаете? Не понимаю, почему. Вы очень красивый мужчина.

— Ну, спасибо.

Она хихикнула.

— Джесс, вы понимаете, что предлагаете?

— Да, это серьезное предложение. И не совсем обычное. — Ее лицо окрасилось румянцем. — Но и ситуация необычная.

— Но…

— Поймите, что мне ничего не нужно от вас. У меня вполне успешный бизнес. Деньги и слава меня не интересуют. Я выйду за вас замуж, удостоверюсь, что с Эдуаром все в порядке, и немедленно уеду в Австралию. Вы сможете править страной так, как нужно.

Джессика умолкла и застенчиво добавила:

— Я понимаю ваши опасения. Но они излишни. Несмотря на то, что я познакомилась с вами совсем недавно, я уверена, что вы будете справедливым правителем и… — она бросила взгляд в направлении спальни, — замечательным опекуном.

— Джесс… — начал Рауль, не зная, что сказать.

— Не отвергайте меня, не обдумав это предложение.

Мысли лихорадочно заметались у него в голове. Он может жениться на Джесс и сохранить свое право на княжество. У него никогда не возникало желания править им, но несколько недель, которые он прожил в Альп'Азури, убедили его, что несчастная маленькая страна отчаянно нуждается в переменах.

— Вот мое условие. — Голос Джесс прервал его размышления. — Вы не покинете мать. Мне известно, что вы намереваетесь уехать после того, как улучшите положение в стране. Но вашей матери не справиться с маленьким мальчиком, и вы знаете это.

— У нее будут слуги.

— Эдуару нужны не слуги, а вы. Он — ваша семья, хотите вы этого или нет. Вы собираетесь спасать мир в Африке, но вы нужны своей стране, матери и Эдуару здесь. Ваше место на родине; во всяком случае, пока Эдуар не достигнет совершеннолетия.

Воцарилось долгое молчание.

— Но что я буду делать?

— Сидеть на троне, — улыбнулась Джессика.

— С глупым видом.

— Начнете с реорганизации медицинского обслуживания, которое не намного лучше, чем в странах третьего мира.

— Вы не стесняетесь в выражениях.

— Конечно, ведь я жертвую собой, предлагая вам жениться на мне.

Еще один брак. То, что предложил ему сделать дядя Лайонел. Но он совсем не знает эту девушку.

Нет, знает. Ведь это Джесс.

— Но только если вы останетесь здесь.

— Меня ждут в Сомали.

— Чепуха! Ваш главный долг — помочь людям в своей стране.

— Это не моя страна, — слабо возразил Рауль.

— Ваша. Вы родились здесь. Ваш отец был правителем.

— Но что вы получите от этого брака?

— Сказочную свадьбу, принца, корону, икру и пирожные до конца моих дней. Удовлетворены?

— Я не имел в виду…

— Знаю. Мне лишь нужно убедиться, что с Эдуаром все будет в порядке.

— Почему?

— Если бы вы понимали, как важна жизнь маленького мальчика…

— Я понимаю.

— Тогда решайтесь. Женитесь на мне и исполняйте роль, которая принадлежит вам по праву. Я не позволю себе ничего лишнего. Как только ваша мать найдет общий язык с Эдуаром, я уеду, и вы больше никогда не увидите меня. Да или нет?

Джесс ждет его ответа. Эдуар… Ради него он был готов жениться на Саре.

— Спасибо, Джесс, — сказал Рауль. — Мне бы очень хотелось, чтобы вы стали моей женой.

Вскоре Рауль ушел. У него потрясенный вид, подумала Джессика. По-видимому, он чувствует себя как человек, у которого внезапно почва ушла из-под ног.

Она приблизилась к кровати и посмотрела на спящего мальчика. Сердце у нее сжалось от боли. Лечь рядом с ним… почувствовать теплоту маленького тельца…

Нет.

Она будет спать в гостиной на диване.

Но, когда Джессика приготовила себе постель и вошла в спальню, чтобы взглянуть на Эдуара, он не спал. В широко раскрытых глазах застыл страх.

— Козетта, — беспомощно прошептал он, не зная, кто еще мог бы утешить его.

Джесс не смогла вынести этого. Разве она может думать о своей боли, когда этот несчастный малыш так страдает? Опустившись на кровать, она взяла его за руку.

— Козетта уехала, Эдуар. Ты помнишь меня? Я Джесси. Я подарила тебе Себастьяна.

Страх в глазах ребенка постепенно исчез.

— Себастьян, — свободной рукой он поискал медвежонка. Но его пальцы все еще сжимали руку Джесс. — Джесси, — прошептал он, закрывая глаза.

Она долго сидела, глядя на него, прежде чем осмелилась шевельнуть рукой. Мальчик крепче сжал ее пальцы.

Ничего не поделаешь. Джесс легла, и теплое тельце немедленно прильнуло к ней.

О боже.

Она не только согласилась стать женой Рауля, но и против воли привязалась к этому маленькому мальчику. Обняв Эдуара, Джессика прижала его к себе и вдохнула запах детского тельца.

Доминик…

Она задыхалась от слез.

В дверь тихо постучали.

— Джесс?

В дверях стоял Рауль.

— Все хорошо? — Он подошел к кровати, и она взглянула на него так, как на нее смотрел Эдуар. Испуганно, потерянно. Не зная, что сказать.

По лицу Рауля пробежала тень.

— Я хотел поговорить, — прошептал он и, сев на кровать, положил руку ей на голову.

Таким жестом она могла бы успокоить Эдуара. Как и малыш, она нуждается в успокоении. В… Рауле?

— Полчаса я бродил по саду, думая о том, что мне предстоит сделать, и внезапно вспомнил, что Эдуар остался в вашей спальне. Спать с малышом для вас…

— Не беспокойтесь, — с трудом проговорила Джессика.

— Я знаю, как вам тяжело. Потерять Доминика и обнимать Эдуара… Как мне помочь вам, Джесс? Отнести его в мою комнату?

Она молча покачала головой. Рауль прикоснулся пальцем к ее щеке. Слезы. У него вырвалось проклятье.

— Я нужна ему.

— Знаю, — вздохнул Рауль. — Вы будете спать с Эдуаром и со мной. Так вам будет легче.

— Что?

— Не беспокойтесь. — Он улыбнулся. — Я не собираюсь присоединяться к вам и Эдуару. Но вы не станете отрицать, что вам тяжело находиться с ним наедине.

— Да, но…

— Я буду спать на диване. Это поможет? — Он легонько провел рукой по голове Джесс.

— Не надо, — прошептала она.

— Надо. — Рауль поднялся и нежно поцеловал ее. — Спите спокойно, Джесс. Моя героиня. Моя невеста.

Он вышел. Джессика слышала, как он устраивается на диване.

— Спокойной ночи, Джесс. Лежите и думайте об Англии. — В его голосе ей почудился сдерживаемый смех. — Или об Австралии. О чем хотите.

Джессика улыбнулась.

Разве ей удастся заснуть, когда Рауль совсем близко?

Она погрузилась в сон.