Капитан Моряков и не думал спать. Он то ходил по каюте, то, наклонясь над столом, что-то измерял циркулем на листе ватмана и приговаривал:
— Ай да Солнышкин, ай да голова!
И был повод. Несколько дней назад во время разговоров в подшкиперской боцман Бурун вдруг вздохнул:
— Ну, вот и всё. Скоро на пенсию. — И развёл руками: — И не один я, и наш пароходец, наверное, тоже.
— Это почему ещё? — удивился Моряков.
— Маловат, — сказал Бурун. — Куда ему, старику, тягаться с нынешними великанами!
— Подумаешь мал! — возразил Солнышкин. — Может и подрасти!
— Это как же? — удивился боцман.
— Запросто! Разрезать судно пополам, вставить новый трюм, как плавучий вагон, а если будет мало — ещё один, соединить блоки гайками — и получай пароход. Не пароход, а целый плавучий поезд! Пришли в порт, отцепили вагон и пошли дальше. Гуляйте, братцы!
— Гениально, — сказал Моряков. — Даже озноб прошёл по коже. Просто и гениально. Судно из блоков! Плавучий поезд!
Это была настоящая конструкторская мысль! Только нужно было продумать и рассчитать, как всё это устроить на деле. И, отложив в сторону кисти, Моряков каждую свободную минуту выкраивал для нового проекта. Это же просто чудо, если устроить в масштабах страны! Пароход тот же, а грузов втрое больше! Ай да Солнышкин, ай да голова!
Ветер влетал в открытый иллюминатор. С портрета на Морякова смотрел Робинзон, будто подмигивал своему ученику: «Думай, братец!» И Моряков думал.
Но в дверь постучали, и, влетев в каюту, Перчиков протянул радиограмму. Моряков мигом пробежал глазами тревожный текст и спросил:
— Когда приняли?
— Пять минут назад, — сказал Перчиков. — И не я. Я бы не взял, плохая слышимость. Морячок отличился!
— Морячок? — спросил капитан. — Значит, кроме нас, никто мог и не слышать?
— Скорее всего, нет, — сказал радист.
— Кроме Морячка, никто, — чётко раздалось из-за двери.
— Немедленно сообщить в Океанск, — сказал Моряков. — Запросить указание и готовиться к спасательным работам.
Он свернул в рулон чертежи и, перешагивая через несколько ступенек, бросился на мостик. А Перчиков помчался в радиорубку.
— Что там, снова «тарелки»? — шепнул Борщик.
— Где-то перевернулись? — спросил выскочивший из каюты с бочонком в руках Бурун.
— Кого-нибудь опять высадили на Камбале, — усмехнулся доктор Челкашкин, отрастивший за это время бородку.
Но тут появился деревянный человечек и, приложив к груди руку, сказал:
— «Светлячок» в беде. «Светлячок» в беде.