Ледяное небо

Глава 9 Итальянский ресторан

На встречу с членами экипажа транспортника я шёл с каким-то нехорошим предчувствием — понимал, что примут меня настороженно. Возможно, даже враждебно, но обнаружил скорее унылое равнодушие. Немолодой мужчина с солидной сединой оказался бортинженером Гордоном Хаттоном, а белобрысый пацан — вторым пилотом, Богданом Сосновским. Хотелось, чтобы было наоборот, но, увы.

— Я бы хотел узнать, какие проблемы испытывал экипаж во время перелёта сюда, — первым делом спросил я, когда мы встретились в комнате пилотов. Отсюда со второго этажа комнаты пилотов открывался отличный вид на лётное поле, серые ленты взлётно-посадочных полос, ангары с самолётами. И это немного подбадривало.

— Всё есть в бортжурнале, — буркнул Хаттон.

— Я посмотрел его, — как можно дружелюбнее сказал я. — Но хотел узнать от вас, как от членов экипажа, с которыми нам придётся работать вместе.

— Да все как обычно — обледенение, болтанка, отказ датчиков уровня масла, невыпуск шасси, закрылок, турбулентность, грозовой фронт. И так далее, — лениво бросил Богдан. — Ничего интересного.

— Богдан, я бы хотел, что ты помог мне.

— Зачем вам все это? — зевнул парень.

— Затем, что я — военный пилот, пилотировал лёгкие истребители, много разных типов. Ещё штурмовики, бомбардировщики. Но никогда такой тяжёлый самолёт, как С-130, — я решил честно об этом сказать им.

Хотя это было не совсем так — всё-таки я лётчик-испытатель и летал почти на всех типах самолётов, но знал прекрасно, как трудно после лёгкого истребителя, у которого все движения, что называется прямо за ручкой (реагирует он сразу на любое движение) пересаживаться на транспортник с огромной инерцией.

— О, Господи, — Хаттон бросил на меня странный взгляд, в котором я уловил насмешку и брезгливость. — О чем вы, Макнайт? Если вы действительно лётчик, загрузите из системы навыки пилотирования. Чего дурака валять?

— Какие навыки? — не понял я.

Они переглянулись и синхронно посмотрели на меня, как на полного идиота. Безумно захотелось дать обоим в морду. Ненавижу подобного издевательского отношения.

— Откройте меню в вашем коммуникаторе и загрузите навыки пилотирования любого доступного вам самолёта, — спокойно объяснил Хаттон.

Я тут же последовал его совету и действительно обнаружил, что система за баллы предлагает загрузить навыки пилотирования С-130. Сто баллов — базовые, пятьсот баллов — продвинутые. За две тысячи баллов я мог стать асом.

Ничего себе! Оказывается тут ничего не нужно делать, только зарабатывать баллы. И вспомнил, что игнорировал выполнение множества миссией, где мог бы заработать эти проклятые баллы — особенно зачистка уровней подземного города под нами. Убить три десятка бандитов и пожалуйста — ты уже можешь спокойно стать продвинутым пилотом С-130. Так какого черта генерал назначил командиром меня? Когда это может сделать любой?

Я вскочил с места. Встал перед окном, сложив руки на груди, словно пытался отгородиться барьером от издёвок. И мрачно стал изучать двух своих подопечных, мучительно обдумывая, как расспросить их подробнее обо всем и не утерять последние остатки собственного достоинства.

— Алан, вы действительно не знали об этом? — во взгляде Хаттона я заметил даже сочувствие или жалость.

— Нет, не знал, — буркнул я. — Какого черта Шмидт назначил меня вашим командиром, когда им мог стать любой?

— Ну, не любой, — подал голос Богдан с какой-то даже обидой. — Неопытный пацан освоить не сможет даже за баллы. Да и мозги иметь надо. Но вообще здесь громадные возможности. И это здорово! Я поэтому и стал играть в эту игру, что могу здесь стать, кем захочу.

— Игру? — вырвалось у меня. — Какая же это игра? Это же…

— Макнайт, как вы попали сюда, если ничего не знаете? — удивился Хаттон. — Прежде чем загружать игру, надо было прочитать руководство. Или хотя бы пролистать.

Какое руководство? Что он несёт? Загадки и туманные намёки все сильнее злили меня.

— Хаттон, а вы, почему стали играть?

— Надоела рутина, — признался он. — Захотелось попробовать нечто интересное, натянуть на себя личину другого человека.

— А кем были в той жизни? Если не секрет?

— Был? — он удивлённо поднял седые брови. — Я и сейчас работаю менеджером по продажам. Зарабатываю, что называется и на реальную и на виртуальную жизнь.

— То есть? Вы можете покинуть эту игру и вернуться к своей жизни?

— Конечно, а вы, Макнайт, разве нет?

— Каким образом?

— Очень просто, — объяснил Хаттон. — Вызову в меню «выход» и вернусь. Вот так.

Он вытянул запястье, что-то набрал на коммуникаторе. Контуры мужчины замерцали — он исчез, но в то же мгновение появился вновь.

«Выход?» — я мучительно вспоминал все пункты меню в системе. Может быть, я что-то пропустил? Я набрал код и быстро просмотрел все возможности — выбор летательных аппаратов, навыки, время действия. Много всего.

— Нет, у меня этого нет, — покачал я головой. — Не знаю почему.

— Ну, вы — «Стёртый», значит. Забыли видать. Ну, это знаете как, — начал объяснять Богдан, видно заметив мой недоуменный взгляд. — Скажем, человек смертельно болен. Знает, что жить ему недолго и тело ему физическое ни к чему. Он просто даёт согласие на перенос своего сознания сюда, а тело его уничтожают после этого.

Холодная струйка пота проскользнула у меня под мышкой, когда вспомнил запах горелой плоти во время Перехода. Они уничтожили моё тело специально? Но зачем?

— Ладно, пусть так, — я постарался взять себя в руки. — А скажите, мне вот интересно. Как определить, кто здесь игрок, кто «Стёртый», а кто непись?

— Ну, это трудновато, — почесал в затылке Хаттон.

— Да просто всё, — воскликнул Богдан с оттенком превосходства. — Я давно понял. У неписей коммуникатор — липовый. Они не могут им пользоваться. А игроки — могут. Ну и «Стёртые» тоже, конечно.

Я дотащился до стола, почти рухнул на стул и потёр лицо руками. Самое страшное в моем положении было то, что я не мог даже умереть здесь. Система тут же вернула бы меня к жизни — я больше не принадлежал себе. Люди мечтают о бессмертии, но мысль о том, что я вечно буду болтаться в этом ледяном аду, лишала душевных сил.

— Ну ладно, ребята, — наконец, сказал я, стараясь, чтобы голос звучал как всегда уверенно и твердо. — Вы как хотите, но учиться пилотировать «Геркулес» я буду сам. Без всяких систем и баллов. Вот так.

— Да не дёргайте вы штурвал, будто коровье вымя! Чего вы сучите его туда-сюда!

Мне безумно хотелось убить Богдана. И я мог легко это сделать — только бросить эти проклятые «рога», которые взмокли от моих усилий — схватить за тощую цыплячью шею и с наслаждением свернуть. Парень сидел рядом в кресле второго пилота, а я — на месте командира. Но командовал-то как раз Богдан. Гордон не встревал, но я чувствовал его взгляд затылком — насмешливый и беспощадный.

Или мне так казалось?

Я бросил штурвал и ушёл в салон, плюхнулся в кресло. Мокрая рубашка противно прилила к спине. Откинувшись на спинку, прикрыл глаза. Знал, что будет трудно, чертовски трудно. Но главная проблема была не в этом. Я — командир, главный, должен завоевать авторитет у экипажа, иначе ничего не получится. А приходилось слушать советы пацана.

— Алан, выпейте кофейку.

Рядом скрипнуло кресло. Поплыл обалденный и такой пьянящий аромат. Я открыл глаза и увидел Гордона с белой фарфоровой чашечкой в руках. Здесь, на замерзшей Земле я забыл, как пахнет настоящий кофе. Я взял чашечку в каком-то оцеплении, как зомби вначале лишь впитывал это ощущение. И сердце защемило сладкой болью от воспоминаний о прежней жизни.

— Знаете, что я вам скажу, — спокойно продолжил Гордон. — Вы все время думаете, что сидите на необъезженном жеребце — малейшая ошибка, и он вас сбросит. Но представьте себе, что на самом деле вы на большом, очень большом слоне. Возьмите себя в руки, не действуйте сгоряча. Не уйдёт эта махина с курса за полсекунды. Автопилот даст сигнал, и рулевые агрегаты исправят крен.

Я пригубил кофе, и не удержался от вздоха. Понимал, что Гордон прав. Но никак не мог пересилить себя, перебороть.

— Да чего тут говорить! — в проёме кабины появился Богдан. — Самолёт — зверь умный и сам все сделает. Дал команду — жди. Застынь, как мёртвый. Возник крен — не дёргайся. Интуицию вырабатывай.

— Богдан, а у тебя сколько часов налёта? Реальных, не на тренажёре, не на авиасимуляторе?

— Ну, вот начинается, — проворчал Гордон. — Опять будем мериться х… У кого больше, у кого — меньше.

— Нет, ну, правда, Богдан? Скажи честно — в реальном самолёте ты не сидел никогда? Ну как пилот? Все только в игрушках своих? Да? А я…

Я чувствовал себя уязвлённым, и от того хотелось сказать что-то саркастическое, задеть. И это лишь сильнее злило меня, лишало равновесия.

— Я, да я. Чего об этом говорить?

Богдан присел рядом на кресло и уставился на меня, повернув голову на бок. Глаза затуманились.

— Какое это имеет значение здесь-то? Я вам вот что скажу. Только вы не обижайтесь, Макнайт. Любой хардкорный геймер, который в авиасимуляторах играл ну хотя бы года два, фору даст профессиональному лётчику в управлении беспилотниками. Слыхали, небось, об этом?

Да, я знал об этом, но правдивость слов Богдана заставила почувствовать себя оскорблённым до глубины души. Я должен чувствовать машину «пятой точкой», копчиком, позвоночником. За годы научился определять положение самолёта в пространстве не по приборам, а по собственным ощущениям. Звук двигателя, волны вибрации по фюзеляжу, тряска штурвала и я молниеносно просчитываю ситуацию и принимаю решение. А в окружении равнодушно голубеющих экранов я становился безногим полуслепым инвалидом, который вынужден надевать протезы и очки с толстыми линзами.

— А будущее — за беспилотниками. Вот так. Пилот в самолёте — это что такое? Кусок биомассы ненужной, за него все электроника делает. А он только для проформы там, за приборами следит.

— Богдан, заткнись, а? Пока я тебя не пришиб.

Парень ухмыльнулся, взял с подноса чашечку с кофе, отхлебнул, смешно сморщив спинку курносого носа в конопушках.

Оглушил рёв сирены: «Пожар в левом двигателе».

— Иди, пожар ликвидируй, — бросил я.

Но Богдан только зевнул, отмахнувшись от повисшего у его носа экрана. Развалился вальяжно в кресле, вытянув длинные тощие ноги.

Система крякнула и завопила: «Mayday! Mayday! Mayday!» — значит, через пару секунд мы шваркнемся о землю. На самом деле, мы сидели не в настоящем «С-130», а в его виртуальной копии, которую создала система. И таких копий она насоздавала уже десятка полтора, и все я умудрился расколошматить. Виртуально, конечно. Если взлёт я худо-бедно освоил, то посадить многотонную громадину не удалось ни разу.

— Ладно, бывайте, — буркнул я, когда система в очередной раз возвестила, что мы потерпели авиакатастрофу.

Когда паршиво на душе, я обычно иду в бар и напиваюсь. Что я и решил сделать незамедлительно. Только вернулся в свою ячейку, переоделся и прихватил малыша Люка — компания с ним всегда улучшала мне настроение.

Спустился в скрипучей клети на минус седьмой уровень и углубился в хитросплетенье промозглых бетонных коридоров. Шёл и злился. В первую очередь на себя, на свой идиотский характер, в котором главной чертой, можно сказать и положительной и отрицательной было невероятное упрямство. Если что-то решил, буду биться головой об стену, но доведу дело до конца. И теперь я все силы бросил на освоение пилотирования «С-130». Шагая по подземному лабиринту, не замечал ничего вокруг, а перед глазами стояла панель управления «Геркулесом», мысленно крутил штурвал, шуровал педалями, ручками газа.

И очнулся лишь тогда, когда заметил, что ноги шлёпают по воде. А вокруг туннель с низким сводчатым потолком, серый бетон стен покрыт диковинными известковыми наростами — розоватыми, голубоватыми, золотистыми и они как будто тускло светятся. Или мне так казалось? Глянул карту — дьявол! ну, конечно, я не заметил, как пропустил поворот и попал совершенно на другую часть уровня. Возвращаться — полдня потеряю, а в горле пересохло, губы стянуло, будто тащился по знойной пустыне. Но к счастью на карте призывно мигал значок какой-то забегаловки, и я направил свои стопы туда.

Толкнул дверь и сразу понял, что зашёл удачно.

Уютное помещение, словно залитое закатным солнцем. В приятной золотистой дымке утопали стоящие на паркете круглые столики из светлого дерева, под орех. Нависший над залом балкон, на который вела лестница, поддерживали квадратные колоны, отделанные мраморными плитами. Посетителей немного и все выглядят вполне благопристойно — по большей части мужчины разных возрастов, но где-то мелькнула и пара женских лиц.

И что порадовало больше всего — на эстраде в центре зала наяривал настоящий джаз-бэнд: пианист, трубач, саксофонист, ударник. Все в старомодных фраках с атласными отворотами. Солировала темнокожая стройная девушка в облегающем, словно змеиная кожа серебристом платье.

Я обвёл взглядом зал, пытаясь найти свободный столик поближе к эстраде, но обнаружил такой лишь под лестницей. Делать нечего и это подойдёт — я пришёл сюда лишь напиться. Относительно быстро меня посетил официант:

— Что будете заказывать, сэр? — любезно, без подобострастия поклонился.

— Я у вас впервые, давайте что-нибудь фирменное. С мясом.

Он быстро что-то чиркнул в блокнотике в кожаном переплёте.

— Что будете пить?

— Самое крепкое и побольше, — я ухмыльнулся.

Что ещё здесь можно пить, кроме самогона?

— А для вашего питомца? — едва заметный кивок в сторону Люка, который сидел у меня на плече.

— Ничего, он из моей тарелки ест.

Когда официант исчез, я расстегнул куртку и расслабился, вслушиваясь в блюзовые аккорды, бьющие фонтаном с эстрады. Певица сильно напоминала знаменитую джазовую вокалистку Билли Холидей — разработчики игры постарались. Но главное, голос, о какой голос! Он пробирал до самых фибр — не сильный, не идеально поставленный и не обладающий большим диапазоном. Но как виртуозно она владела им! Безупречно точно свинговала, плела ажурное кружево из ярких сочных звуков, каждый раз разное, но удивительно цельное.

Хрупкая темноволосая девушка в коротком синем платье и кружевном передничке, мило улыбаясь, принесла блюдо с подрумяненными куриными окорочками в окружении зелёного горошка и фарфоровую соусницу.

Я нарезал курятину, полил соусом, и когда положил кусочек в рот, зажмурился от удовольствия — вкус потрясающий, просто таяло во рту. Женился бы на той, которая умела бы так готовить.

Люк соскочил у меня с плеча, прыгнув на стол, стащил из тарелки кусочек. Я с улыбкой понаблюдал, как он быстро и жадно расправился с ним. Но когда он потянулся за следующим, я перекрыл ему доступ. Он тут же попытался просунуть темно-розовый носик под мою руку. Мы начали шутливо бороться. Он отпрыгивал назад и вновь нападал на меня, вцеплялся острыми зубами — не больно, а лишь так, для вида.

Дзинь! Длинным пушистым хвостом малыш смахнул соусник на пол. Я тихо выругался и наклонился, чтобы поднять.

— Ах ты, сука!

Я вздрогнул от грубого окрика, выглянул из-под стола и увидел, как двое вполне мирно выпивающих до этого мужиков вдруг сцепились и, громко поливая друг друга матюгами, свалились на пол. Начали кататься, мутузить друг друга. Мне это совсем не понравилось — выглядело слишком театрально.

На шум мгновенно прибежали охранники — двое дюжих парней в синей форме. У каждого кобура на поясе, дубинки в руках. Бросились к дерущимся. И вот тут-то мужики мгновенно прекратили драку, оказавшись на ногах, держа наготове пистолеты-пулемёты. Резкий звук автоматных очередей распорол воздух, повис кислый пороховой дым. Один охранник рухнул ничком и затих. Второй захрипел, схватился за горло, изо рта вытолкнув куски алой слизи. Но следующая очередь добила его.

С треском вылетела входная дверь — в зал ворвались ещё трое. Бронежилеты, маски на лицах и в руках штурмовые винтовки М16 — неплохо подготовились.

— Всем на пол! Лежать! — заорал один из них, рослый мужик с бычьей шеей и шапкой густых кудрявых волос.

Странно, голос показался знакомым, но понять, кто это я не смог.

Я отпрянул в тень под лестницу, надеясь, что меня не заметят. Вытащил из кобуры верный «штаер» и вставил самый длинный магазин. Хорошо, что не забыл захватить с собой.

Главарь поднял вверх винтовку и выпустил очередь. Просыпалась каменная крошка и штукатурка.

— Не двигаться! — заорал он.

Я осторожно выглянул из-за колонны — все посетители полегли на пол, только я пока оставался на ногах. Но вмешиваться совсем не хотелось. Ну да, заработать очки на убийстве этих мерзавцев, конечно, здорово, но я вполне мог погибнуть, а это жутко неприятная шутка.

Где-то над головой послышался громкий шум, крики.

Двое бандитов подтащили к эстраде высокого парня, одетого в чёрные брюки и чёрную рубашку. На худом лице злость, а не испуг.

Я брезгливо поморщился — ещё один отморозок тащил ту самую хрупкую девушку, которая принесла мне еду. Тёмные волнистые волосы растрепались, скрыв лицо.

— Анжелини, где деньги, ублюдок? Куда ты дел их?

Смачный удар в под дых, в лицо. Мерзавец стал молотить парня как боксёрскую грушу, а тот молчал — ни стона, ни крика. Удовлетворившись, бандит отошёл на полшага. Лёгкий кивок в сторону девушки.

Подручный главаря схватил жертву, стянул вверх платья, лапищей провёл по обнажённым плечам, которые казались такими беззащитными. Девушка дрожала, но молчала, закусив губу.

И тогда я не выдержал. Вскипела злость, подарив мне восхитительно яркий прилив адреналина. Нырнув под столики, ужом прополз ближе к эстраде. Первая очередь вошла аккуратно в спину мерзавца, который раздевал дрожащую девушку.

Бравые парни встрепенулись. Бодро развернувшись в мою сторону, вскинули автоматы и открыли яростный огонь — разнесли в щепки стол, под которым я только что лежал. Но я уже успел отползти. Выглянул и точно прицелился в голову отморозка, стоящего рядом с хозяином. Нажал на спуск — голова бандита взорвалась, как арбуз — никак не ожидал, что у моего штаера такая мощь.

Итальянец оказался не промах. Воспользовавшись тем, что бандиты на миг опешили, столкнул лбами ублюдков, которые держали его. Нырнул вниз. И уже вскочил со штурмовой винтовкой в руках.

Уже не таясь, я подхватил винтовку, вскинул. И совершенно напрасно потерял бдительность. Острая боль обожгла правое плечо, выбив слезы из глаз. Холодное дуло воткнулось мне в шею.

— Тихо. Тихо. Не дёргайся.

Кто-то вытащил из моих ослабевших рук винтовку. Я бросил взгляд на итальянца. Он опустил оружие, и на лице застыла бесстрастная маска, только карие глаза лихорадочно блестели, шныряя по залу.

Фьють. Что-то просвистело в воздухе, пронеслось по моей спине. Я бросил быстрый взгляд — на плечо залез малыш Люк. Черт, я же забыл его привязать! Убьют мою несчастную животинку. Как пить дать, убьют!

— Какой классный у тебя зверёк, — бандит, разоруживший меня, ощерился, показав крупные лошадиные зубы.

Протянул руку к хорьку. Хряп! Люк не терпел фамильярностей от чужих. Вцепился намертво острыми зубами в руку бандита.

— Ах, ты, бл… — заорал тот, пытаясь стряхнуть зверька.

Пушистое тельце взвилось вверх, но каким-то хитрым способом малыш извернулся. Приземлился на стол и выпустил струю из-под хвоста. Точно в морду бандита.

Как-то по-детски взвизгнув, тот начал тереть глаза. Невероятная ядрёная вонь заполнила пространство — никогда, слышите, никогда не злите и не пугайте хорька.

Вложив все оставшиеся силы в удар, левой здоровой рукой я вмазал ублюдку по физиономии. Он пошатнулся, но удержался на ногах. Потянулся за винтовкой. В глазах у меня уже клубилась, густела алая муть, голова кружилась — видно задета плечевая артерия. Но сжав челюсти до хруста, я поднял добрый старый штаер и успел прошить мерзавца до того, как он вскинул винтовку. Он обмяк и рухнул носом прямо мне в ноги.

Без сил я опустился на пол и прикрыл глаза. Правая рука висела плетью, я всё больше слабел.

«Миссия завершена успешно. Вы получается 60 баллов опыта за тройное убийство. 30 баллов за спасение Николетты Анжелини. И 120 премиум-баллов. Вы можете усилить любую из ваших способностей: скорость, стойкость, здоровье, стабильность, точность, ёмкость магазина».

— Николетта, помоги ему.

Я с трудом приоткрыл глаза — рядом стоял итальянец и его жёнушка. В руках девушки заметил бинт, тампоны. Уже успела принести. И так быстро вышла из ступора, хотя эти мерзавцы хотели над ней поглумиться.

Она встала на колени рядом, осторожно сняла с моего левого плеча рубашку, потом спустила с правого. Начал бить озноб, заледенела спина. Я повернул голову и прикрыл глаза, скорее от досады, чем от боли. Из раны толчками била алая кровь, заливая руку, грудь. Уже не поможешь — артерия задета, а это точно конец. В голове стрекотали сверчки, тошнота заливала горло.

— Вы давно принимали «Арктик Кисс»? — спросила Николетта, закончив перевязку.

— Я вообще его не принимаю, — пробормотал я, голос звучал будто издалека.

На её лице бабочкой вспорхнула радостная улыбка. Вытащила из кармана передника ампулу и шприц и набрала розоватой жидкости, в которой вспыхивали искорки. Лёгкий укол в плечо.

И тут же словно удар электротоком пронзил резкой болью тело, судорогой свело руки, ноги, в голове помутилось, и я ухнул в темноту беспамятства, как в бездну.

Когда вынырнул из небытия, обнаружил рядом хрупкую фигурку Николетты, на лице застыла жалость:

— Как вы себя чувствуете?

Боль в плече ушла, оставив лишь приятные покалывания.

— Потрясающе, — я легко вскочил на ноги, застегнул рубашку. — Сколько я провалялся без сознания?

— Минуту, не больше, — ответила Николетта.

— Удивительно.

— Спасибо, — подошёл итальянец и представился: — Адамо Анжелини. А это моя жена Николетта.

— Алан Тар… Макнайт, — я ощутил, какие у него крепкие пальцы, хотя на первый взгляд и не скажешь.

В зале бродили парни в синей форме, разбирали завалы из раздолбанных столов и стульев. Заметил колоритного персонажа — рослого бугая в чёрных брюках и чёрной футболке, обнажавшей толстые, как канаты бицепсы. Как пушинку он подхватывал тела, относил куда-то за лестницу. Очередной труп оказался на плече — безвольно свешенная голова мотнулась, слетела маска и словно холодная змейка проскользнула вдоль моего позвоночника — мёртвый Питер Броуди. Он вернулся и решил стать бандитом?

— Ну что, Алан, выпьем? — спросил Адамо.

— Да нет, пойду я. В следующий раз.

Люк вскочил мне на плечо, юркнул внутрь куртки. Только мордочка с умными глазками-бусинками осталась видна.

— Извини за хорька. Его пугать нельзя, — мерзкий запашок ещё витал в воздухе, и я чувствовал себя неловко.

— Да ладно, — Анжелини расплылся в дружелюбной ухмылке. — Я думаю, такого же завести. Отличное оружие.