Легенда Элидианы

Почему-то Грару сразу не пришло это на ум, а то бы он не стал заморачиваться: взял бы оболтуса, отнёс на равнины да и бросил бы там: пусть выкарабкивается. Сразу не сделал, думал, что это девушка, а с ней так поступить было бы чересчур жестоко. Когда узнал, что это парень, было уже поздно: ведьма вступила в дело и теперь всё будет так, как она скажет.

Внезапно Грар с убийственной ясностью осознал, что уже давно живёт по указке Эли. До сих пор это не приходило ему в голову просто потому, что по большому счёту его это устраивало.

Действительно, всё, что они с ней планировали или делали вместе, было хорошо и правильно. Всё, что он учинял по собственному почину, не советуясь с подругой, было глупо и нескладно. Вот как эта заварушка с принцессой, оказавшейся принцем. Были и другие истории, не такие скандальные, о которых Грар сейчас не хотел вспоминать.

Мама была права: идиот, как есть идиот! Элидия — его часть, одна из самых важных и нужных. Как можно было уступить её другому, да ещё и без боя? Практически самому сунуть любимую в объятья чужого глупого парня, похожего на девочку?

Грар снова заметался. Нарезал круги над горами, менял обличья и всё никак не могу успокоиться.

Он готов был схватить Эли и унести в свою пещеру, а противного юнца бросить тут, в горах, но понимал, что это не выход. Эли первая ему не позволит. Он же сам предложил увести принца (правда, тогда он думал, что это принцесса) и переправить домой к родителям. Они даже сторговались! Теперь она на попятный не пойдёт и ему не даст. Вредная! Считает, что каждый должен отвечать за свои поступки.

Было ещё одно обстоятельство... Время! Мало кто из людей знал, что драконы, живущие в горах, на зиму впадают в спячку. Рыцари просто не рисковали лезть в горы зимой и совершали свои походы на драконов в более благоприятные сезоны. А местным было безразлично. Не беспокоит их дракон, не пожирает заблудившихся коров и коз — уже благо. Да и не бродят домашние животные по снегу, стоят себе с в стойле.

Говорили, что морские драконы не отличают зиму от лета и плавают круглый год, но Грар их никогда не встречал и не мог проверить, правда это или нет.

Пройдёт максимум месяц и он заснёт в своей пещере. Выход завалит снегом до весны и никому я не будет туда доступа, даже Эли. Значит, на это время она будет предоставлена самой себе, а вернее нахальному и противному человеческому отродью, принцу нанарскому!

Конечно, если бы Грар смог всю зиму сохранять человеческую ипостась, то вопрос впадения в спячку стоял бы не так остро. Но для него, как для большинства драконов, трудно было сохранять вид человека больше чем трое суток подряд. А стоит в такое время поменять ипостась — и пиши пропало. Заснёт обязательно и хорошо, если в безопасном месте. Именно поэтому он предпочитал зимовать в своей пещере и из-за этого в своё время Элидия ушла жить в домик ведьмы. Прожить почти полгода со спящей чешуйчатой тушей без общения и без обновления припасов человеческой женщине, пусть она и ведьма, было не под силу.

Так он размышлял, нарезая в небе круги над домом своей женщины. Он видел, как Эли привела сюда принца, и ждал, когда она выйдет на крыльцо. Ему надо было с ней поговорить, желательно срочно. Ведь до того момента, когда он впадёт в спячку, оставалось не больше двадцати восьми дней. Всё вопросы, сомнения и недоразумения между ними следовало решить раньше, а то вместо сладких снов ему были обеспечены ужасы до самой весны.

Ждать пришлось почти до заката. Наконец, когда солнце собралось прятаться за горы, Элидия, завёрнутая в тёплую пуховую шаль, показалась на крылечке. Вид у неё был усталый.

Грар мгновенно спикировал и прямо на подлёте обратился человеком. Довольно опасный, а в его состоянии ещё и опрометчивый трюк. Растрёпанные чувства помешали точному расчёту и Грар чуть не полетел вниз головой на камни, но в последний момент собрался и смог зацепиться за толстые дубовые перила.

- Куда летишь, ненормальный? - услышал он спокойный голос Эли, - Сядь, посиди, приди в себя.

- Ты как? - задал он встречный вопрос.

Конечно, он хотел спросить, нравится ли Эли принц и какие чувства она к нему испытывает, но не рискнул. Рассердится, уйдёт в дом и броди потом кругами, проси прощенья. Поэтому Грар ограничился этим бессмысленным вопросом, которому отвечающий придает значение согласно собственным мыслям.

- Я — нормально, - ответила Элидия, - Если не считать этой занозы в заднице, нанарского принца. Наконец-то он угомонился и спит, можно отдохнуть.

- Где ты его поместила? - в голосе Грара против его воли прозвучала ревность.

Эли не обратила внимание, ответила спокойно:

- Во второй комнате, там, где у меня всякое барахло валялось. Расчистила немного, превратила рундуки в топчан, накидала на него тюфяков и подушек, повесила занавеску. Пусть живёт. Там тепло, не замёрзнет. Ты мне лучше расскажи, во что ты вляпался. Принц-то наследный!

Грар уже давно понял, что стал тупым инструментом в чьей-то грязной игре, но всё ещё не желал этого признавать. Слишком обидно было думать, что его использовали, ад ещё небось и смеялись. Дракон, а попался на такую простую удочку! Но с Эли спорить было себе дороже. Он попытался уйти от ответа.

- Ты своего нанарца расспроси, ему виднее, кто хотел от него избавиться.

- И расспрошу, будь уверен, - сердито заявила ведьма, - Тебе ещё разгребать что наворотил.

Увидев, что Грар собирается возражать, махнула на него рукой:

- Не сейчас, я помню про твою спячку. Но вот весной это дело от тебя не уйдёт. Разве ты оставишь безнаказанным подлеца, который тебя так подставил? По-моему, найти его и наказать — дело твоей драконьей чести.

За долгие годы, проведённые вместе, ведьма давно научилась руководить драконом ко всеобщему удовольствию. Вероятно, это и было секретом благополучия их почти семейного дуэта. Элидия знала, на что надо надавить, на какой струне драконьей души сыграть, чтобы добиться своего. Разговоры про честь, как она давно уже выяснила, были для Грара не пустым звуком. Правда, понимал он это своеобразно.

Он верил, что дракон должен быть мудрым, сильным, великолепным и всегда одерживать верх, по крайней мере в сознании людишек. Они должны его бояться, трепетать, восхищаться, в этом честь драконьего рода и его лично.

Когда он посещал людские поселения здесь, в горах, всё так и было: для горцев драконы были небесными властителями, которым они привыкли поклоняться. На равнинах драконы считались ужасными чудовищами: сильными, злыми, коварными и беспощадными. Там их боялись и ненавидели, но не могли признать в человеческом обличье, так как на самом деле жуткие сказки о страшных драконах были здесь всего лишь досужими байками. Страх и ненависть не были хорошими чувствами, но не ущемляли драконью гордость: слабых и смешных не боятся.

Мысль о том, что человек оказался умнее, смог манипулировать драконом, а потом смеяться над ним в своей людской компании, привели его в ярость.

Этого-то Эли и добивалась. Если Грару что в голову втемяшится, то пиши пропало: пока не совершит задуманного, не успокоится. Значит, он должен воспылать желанием покарать своего обидчика. Как и когда он это сделает — другой разговор. Главное что он теперь не бросит их с принцем на произвол судьбы. Как намеревался.

Дракон тем временем, сидя рядом ней на крылечке и обнимая девушку за плечи, рассуждал вслух.

Лететь сейчас обратно в ту самую таверну было глупо, вряд ли обманувший его человек там так и сидит. Это Грар отлично понимал. Но он был уверен, что весной сможет найти обидчика и покарать, особенно если за дело возьмётся Эли и предварительно вызнает у принца, где тут собака зарыта.

Особенно волновал его вопрос: существует ли на самом деле принцесса Диана, или коварный гад так обозвал принца Диона, чтобы ввести Грара в заблуждение.

Когда совсем стемнело и стало ощутимо холодать, Эли попыталась отправить приятеля домой на ночлег, но он упёрся. С какой это радости он вдруг оставит свою любимую женщину одну ночью? Принц проснётся? Ничего. Как проснётся, так и заснёт. Да и с чего бы? Они ведь шуметь не собираются, совсем наоборот.

Ведьма, слушая дракона. Тихонько смеялась, отлично понимая что им движет. Нанарский принц после выпитых им зелий должен был дрыхнуть без просыпа до самого утра, так что приятному времяпрепровождению ничто не мешало. Эли провела любовника в знакомую спальню. После того, как Грар во всём с ней согласился и поддался на её ухищрения, он заслужил немного ласки. Она, кстати, тоже заслужила.

Утром, правда, пришлось выгонять дракона до того, как проснулся принц. Нечего нанарцу раньше времени знакомиться с собственным похитителем. Мало ли что ему в голову встанет: сбежит ещё, лови его по горам. Да и Грар сейчас рвёт и мечет, ревность совсем его с ума свела. Пусть остынут маленько, а тогда она их сведёт, познакомит, сделает так, что они ещё подружатся и вместе отправятся мстить обидчику, благо он у них общий!

После мытья, а особенно после лечения, которое устроила принцу ведьма, он провалился и заснул, как малое дитя. Кровать была просторная, тюфяк мягкий, подушка удобная, одеяло тёплое.

Выйдя из ванной в очередных рубашке и подштанниках не по размеру, он позвал Элидию. Та мигом появилась с коробом, из которого торчали горлышки сосудов и хвостики бинтов, так что Дион сразу понял: лечить его собралась. С тех пор как они пришли, ведьма даже не переоделась, так и ходила по дому в том же, в чем шла по лесу, только куртку сняла и сапоги. Долго разглядывать себя Элидия Диону не . Отдёрнула занавеску и показала принцу его ложе: топчан, прикрытый лоскутным одеялом..

Ну что ж, во время охоты приходилось спать и в худших условиях. Топчан оказался довольно широким, конечно, не двуспальная королевская кровать, двоим там было бы тесно, но и не узкая лежанка в сельском доме.

За занавеской кроме кровати помещались ещё этажерка с закрытым ящиком внизу и табуретка. Ведьма велела принцу сесть на кровать и давать ей ноги по одной. Так как он уже раз поддался, позволил начать лечение, ерепениться уже не имело смысла. Дион сделал так, как сказала Эли. Она мазала ноги густой зеленоватой мазью, резко, но приятно пахнущей травами, и обматывала их бинтами, что-то шепча себе под нос. Закончив, заявила:

- Завтра будешь как новый. Спи давай. Хотя нет, подожди.

Мигом слетала в большую комнату и принесла огромную, на кварту кружку, в которой дымилось что-то ароматное.

- Выпей вот целебное зелье. А если среди ночи писать захочешь... Никуда не ходи. Всё тут. Смотри! Утром выльешь и вымоешь.

Она распахнула дверцы закрытой части этажерки. Там стоял обычный фаянсовый ночной горшок. Ведьма строго посмотрела на Диона и спросила:

- Всё понял?

Тот от смущения с трудом нашёл в себе силы кивнуть. Так с ним никто не разговаривал, даже нянюшка. Эта нахалка не щадила его стыдливость, говорила о таких интимных вещах в открытую и, казалось, даже не понимала, что это неприлично.

Но вот зелье было вкусным: отвар из разных трав, подслащенный мёдом и сдобренный сушёными яблоками. Их придворный травник ничего подобного никогда не готовил., его зелья всегда были горькими и противными.

Зелье явно было сонным: не успел Дион всё допить, как повалился на кровать и заснул. Сквозь сон чувствовал, что Элидия поправляет у него под головой подушку и накрывает одеялом, но отреагировать на это уже не мог.

Зато утром проснулся полным сил и бодрости. Вчера Эли сказала правильно: за ночь ноги исцелились, кожа под бинтами, которые он размотал, была здоровой и гладкой, как у новорожденного.

За ночь он, несмотря на выпитую кварту жидкости, так и не проснулся, но теперь ощущал настойчивый зов природы. Пользоваться горшком не хотелось и Дион, нацепив давешние матерчатые тапочки, украдкой потащился в ванную. Почему-то он боялся, что ведьма увидит его прогулку и заругается, а этого ему не хотелось.

По дороге туда никто не встретился, а вот когда Дион с чувством выполненного долга и в отличном настроении пробирался обратно к своей новой кровати, навстречу ему попалась-таки Элидия. Вернее, она поджидала его, сидя в углу за занавеской.

Сейчас она выглядела совсем не как вчера. Вместо штанов и рубашки нарядилась в широкое, длинное платье, расшитое узорами по вороту, рукавам и подолу, поверх него повязала такой же густо расшитый передник, платок с головы убрала и теперь две толстые рыжие косы свободно спускались ей на плечи. Диону впервые пришло в голову, что Элидия, хоть и выглядит необычно, очень хороша собой. Только всё равно ведьма.

- Куда это ты ходил, красавчик? - ехидно спросила она.

- По делам, - набычившись, ответил принц.

- По тем делам, по которым король пешком ходит? - догадалась ведьма, - Ну ладно тогда. И повязки размотал? Ох, трудно мне с тобой. Я должна была сама их снять и посмотреть, всё ли ладно.

- Всё замечательно, - буркнул Дион, - Ты сказала, что ноги будут как новые, так и получилось.

Элидия гордо усмехнулась. Подтверждение её таланта травника и целителя из уст принца девушке явно было приятно.

- Ну ладно, не буду придираться, - махнула она рукой, - Здоров так здоров. Завтракать идём. У нас много дел.

Дион не представлял себе, какие это общие дела могут быть у них с ведьмой. Оказалось, очень даже важные. От его собственных вещей, отделанных кружевом рубашки и нижних штанов, а тем более бархатного халата здесь было мало прока. Он и сам понимал, да Эли ещё объяснила, что нужна нормальная одежда, в которой он мог бы пережить зиму в горах, а затем добраться до своей страны.

- Бельё я тебе пошью, - вещала Элидия, - полотна навалом. Мне бабы предпочитают платить натурой: продуктами, вещами... По весне у них ничего нет, так полотном отдают.

- Всегда платят? Не обманывают? - спросил Дион и понял, что сморозил глупость.

Эли подняла на него свои глаза цвета болотной тины:

- Они ещё с ума не сошли. Попробуй ведьме не заплатить: всё добро, что она тебе сделала, обернётся во зло. И это не мы так колдуем, это закон природы.

Диона заинтересовала такая постановка вопроса.

- И вы никогда ничего не делаете бесплатно?

Ведьма пожала плечами.

- Почему же? Делаем, и довольно часто. Но тогда и обозначаем, что это подарок. И всё равно берем что-то как плату, но символическое: ленточку, ниточку, хоть щепку. Вон, смотри, деревянная ложка, которой я кашу накладываю. Её мне из железного дерева нищий дедок вырезал, когда я лет шесть назад ему ногу от гангрены спасла. Сказала, что подарок, но он всё равно, как встал, пошел искать чурбак подходящий и из него мне весь кухонный инвентарь изготовил. Люди понимают: то, что далось даром, надо отдаривать, а то добра не будет.

Принц задумался. Его наставник говорил нечто похожее, но как-то по-другому: надо быть благодарным и платить за услуги, потому что иначе остаёшься в долгу перед тем, кто их тебе оказывает. Смысл был похож, но всё же отличался от того, о чём говорила Эли. В чём разница он пока не понял, но собирался докопаться до сути.

А Элидия уже забыла про разговор, вернулась к пошивочным делам.

- Значит, с бельём решили. Сейчас мерку сниму и завтра уже будут у тебя и рубаки, и подштанники. Ещё нужны штаны, жилеты, куртка, кожаный плащ от дождя и меховой. Можно кожаному просто сделать меховую подстёжку.

Она нырнула в дверь, за которой, по подсчётам Диона, скрывалась её собственная спальня, и вышла оттуда со свертками белого полотна и плотной тёмной шерстяной ткани. Сгрузила это всё на стол и застыла, о чём-то размышляя. Затем отмерла и принесла очередной короб. В этом были нитки, иголки, тесьма, ножницы и мерная лента. Со дна Эли достала грифельную доску и положила её рядом с собой на стол. Сказала Диону:

- Стой смирно, не вертись, а то криво выйдет.

А затем началось действо, которое напугало Диона до заикания.

Ведьма взмахнула рукой и мерная лента змеёй выползла из коробки. Под взглядом Элидии эта ожившая тряпица с делениями бросилась на принца и для начала обвилась вокруг его талии. Он стоял, замерев, даже дышать боялся, а Эли подошла, посмотрела на ленту и сделала запись на грифельной доске. Затем лента спустилась на бёдра и поелозила там, очередной раз вгоняя парня в краску. Ведьма снова записала мерку.

Когда мерная лента наконец угомонилась и снова уползла в короб, Диону уже не нужны были никакие обновки. Он молился про себя всем богам, чтобы эта пытка поскорее закончилась, и радовался, что не обмочился со страху. Вот была бы срамота!

Эли села за стол и стала быстро что-то считать, а затем показала Диону рисунок выкройки с обозначенными размерами. Объяснила: так как предметы должны были быть совсем простые, отдельной выкройки на бумаги не требовалось.

После этого Дион помог разложить полотно на столе и ведьма снова прищелкнула пальцами и что-то пробормотала.

Следующий акт этого захватывающего действия состоял в том, что ножницы сами резали ткань, а иголка носилась туда-сюда, сшивая полотнища. Не успел Дион глазом моргнуть, как пара белья была готова. Эли протянула ему рубаху и штаны.

- Иди примерь. Надо посмотреть, ладно ли я скроила. Если всё в порядке, сделаем тебе ещё комплектов шесть. Но это потом. Сейчас тебе нужны нормальные штаны. Так что мерь скорее, если нижние штанцы придутся впору, то тут же и верхние пошьём. Согласись, что в подштанниках щеголять неловко.

Дион и без этих слов чувствовал себя не в своей тарелке. Действительно, он полдня разгуливал перед посторонней женщиной, пусть и простолюдинкой, в нижнем белье. А что было делать? Ещё повезло, что и рубаха, и штаны были достаточно плотные, его собственные шились из батиста и кружев, в них он действительно чувствовал бы себя голым.

Схватив готовые вещи, он опрометью бросился в отведённый ему закуток и переоделся. Всё село как влитое. Если бы не простое, плохо отбеленное полотно, он бы сказал, что новое бельё сшито лучше, чем изготовленное королевскими белошвейками. Только вот показаться в нём Элидии было невозможно. Одежда с чужого плеча висела, кое-как скрывая его тело, а тут всё было обтянуто и выставлено на обозрение.

Он быстро переоделся обратно в неизвестно чьи вещи и понёс только что сшитый комплект обратно. Потупившись, изложил Элидии свои претензии, не забыв похвалить качество работы. Она задумчиво сморщила нос.

- Надо будет добавить в швах по полпальца, тогда будет сидеть свободнее. Но этот комплект ты не отвергай полностью: пригодится надевать под кожаные штаны для верховой езды.

Пока Дион ходил на примерку, ведьма уже разложила шерстяное сукно, приготовившись кроить. Поначалу принц из-за недостаточного освещения принимал его за чёрное или тёмно-серое, но тут заметил, что отреза всего три и все они разного цвета. Тёмно-синий, тёмно-зелёный и тёмно-фиолетовый. С последнего Эли и начала кройку штанов и жилета.

Что-то пошептала, покрутила пальцами, задавая своим швейным принадлежностям порядок действий, махнула рукой и занялась другими делами. Стала шуровать в печке, доставать откуда-то припасы, чистить овощи, резать лук...

Дион же не мог оторвать глаз от ведьминского швейного производства. Ножницы ловко резали ткань, она сама складывалась так, как нужно, иголка, обзаведясь где-то ниткой нужного цвета соединяла куски в правильном порядке, атласная серебристая тесьма сама выкладывалась прихотливым узором и намертво приклеивалась к ткани. Не прошло и часа, как перед Дионом лежал отличный костюм из штанов и длинного жилета, впору во дворце носить. Отделка, конечно, самая простая, но зато как сшито!

И тут в голову Диона пробралась противная мыслишка, которой там было не место:

Откуда Элидия научилась так шить? Для кого? Благо бы знала, как кроят платья и юбки, это все женщины должны уметь. Но она своим колдовским методом уверенно изготовила отличную мужскую одежду. Видимо, делала это раньше. Но кому? Не деревенским же пентюхам, они такого не носят даже в горах.

Зли заметила, что иголка закончила наконец работу, подошла. Осмотрела результат и сунула Диону:

- Иди, оденься нормально. Мои швейные артефакты до вечера сделают тебе ещё два костюма, ткани должно хватить. Завтра нашьём белья, займёмся кожаной и меховой одеждой. Да, свитер тебе надо связать, а то замерзнешь. Учти: делаю в долг. Отдашь работой и деньгами. Понятно, золота сейчас у тебя нет, но когда станешь королём... А пока будешь мне по хозяйству помогать. Дров, там, напилить и нарубить, воды принести, за печкой последить, еду приготовить, пока я по больным буду расхаживать. Понял?

Принц слушал её и ужасался. Он должен стать слугой, и у кого?! У ведьмы! Не зря наставник его стращал. Эта Эли только поначалу прикинулась ласковой и доброй. Теперь она покажет себя во всей красе. Сядет на шею и станет погонять.

Почему-то Дион был не против слушаться ведьму и делать всё, что она говорит, пока они шли по горам. Там это казалось ему оправданным. Но здесь, в уютном, благоустроенном, хоть и маленьком доме, он хотел жить так, как привык. Слуг, правда, тут не было, а магия на что?

Злить ведьму не хотелось, но Дион не мог не задать вопрос. Поэтому он сделал острожный жест и довольно робко произнёс.

- А нельзя эти дела делать так, как ты шьёшь? - он ткнул пальцем в сторону волшебного (он теперь был в этом уверен) короба, - Магией?

Эли вдруг расхохоталась.

- А ты разлакомился! Думаешь, здесь всё за меня магия делает? Как бы не так! Если бы я всё по дому делала магией, давно бы в гробу лежала. За ручную работу расплачиваешься усталостью, поспишь — и с тебя как с гуся вода. За бестолковое расходование магии можно расплатиться и жизнью. Но в любом случае это не легче, поверь. Иногда даже тяжелее, чем руками. Так что придётся тебе, милый мой, потрудиться на общее благо.

- А это как же?

Дион обвиняющим перстом указал на короб, куда как раз укладывались закончившие работу ножницы.

- Это, милый, древний швейный артефакт. Думаешь, я сама его изготовила? Нет, по наследству достался. Сложнейшая вещь, ещё демоны делали для своих демониц. Сейчас вряд ли найдётся тот, кто сможет повторить эту работу. Я ему только указание дала, что надо шить, а дальше он сам.

Потрясённый её словами, принц спросил:

- Указание — это как?

- В уме представила. Чтобы швейный артефакт работал, я должна хорошо представить то, что хочу сшить и нарисовать толковую выкройку в правильном масштабе. Так что я — отличный закройщик и никакая швея.

То ли случайно, то ли нарочно, но Элидия уводила разговор от интересовавшей Диона темы. Но он отличался упорством.

- А фасон? Откуда ты взяла фасон, ведь это наряд знатных людей? Вряд ли в этих краях так одеваются.

Девушка снова рассмеялась.

- По-твоему, я совсем дикая, кроме камней ничего не видела? Нет, милый, я родилась далеко отсюда и кое-что повидала. Например, дворян. Знаю, что они носят. Ты не крестьянин и простая одежда тебе не подошла бы, вот я и расстаралась.

Тут Диона поразила другая мысль и он поторопился задать вопрос:

- Значит, у тебя бесконечные нитки и тесьма, которая может выглядеть так, как ты этого пожелаешь?

- С чего ты взял? - удивилась ведьма, - Нет, конечно. Весь приклад я либо получила в подарок, либо купила на рынке. Артефактами являются инструменты: иголки, ножницы, мерная лента. Ну, и короб, разумеется, без него бы остальное не работало. Есть ещё специальная штучка, которая приклеивает тесьму. Крепче чем пришитая получается.

Картина, уже сложившаяся в голове принца, снова рассыпалась. Он никак не мог понять, какие они, ведьмы? Что могут и где границы их могущества? Расспрашивать, чтобы получить честный ответ, его учили: надо задать простой вопрос, а затем продвигаться от него к более заковыристым.

- А сама ты так не можешь?

- Что, шить? Или изготовить подобный артефакт?

- И то, и другое.

Ведьма тяжело вздохнула: жилец ей попался въедливый и дотошный. Но не стала затыкать принцу рот, постаралась ответить как смогла.

- На руках я шью плохо, криво и косо. Это раз. А артефакт... В принципе, наверное, могу. Особенность нашей маги в том, что силу в себе мы удерживать и накапливать не можем, поэтому и создаём артефакты, куда её сливаем. Наверняка видел на рынке: чистящие, светлячки, охранки, всякие обереги... Ими может пользоваться и тот, кто магии лишён начисто. Можем сделать и посложнее, но не слишком. У моей мамы был веник-подметун, сгорел вместе с нашим домом. У меня — лохань, в которой бельё само стирается. Так что простой артефакт я сделаю, не вопрос. Но вот такое сложное... Знаний не хватит. Меня же особо не учили, так, по наитию работаю.

Беседа с каждым словом становилась всё интереснее. Магия ведьм Диона интересовала, тем более что ему никто ничего про неё не рассказывал, кроме разных ужасов. Правда, про обычных магов он тоже знал немного. Придворный маг в Нанарии имелся, но у наследника престола не было с ним точек пересечения. А ведьмы... Наставник утверждал, что принцам негоже думать о таких богопротивных вещах и даже не позволял читать книги, где описывалось что-то магическое. До сей поры принц пробавлялся досужими выдумками, которыми были окружены маги и ведьмы в его государстве. Сейчас же представлялся случай получить достоверные сведения.

Но стоило ему задать ещё пару вопросов, как ведьма рассмеялась и велела не забивать голову глупостями. Если Диону так интересно, по ходу дела сам разберётся, Эли не собирается прятать от него свои умения. Если же он рассчитывает на подробную лекцию... Это не к ней, это к учителям и наставникам.

В первую минуту, услышав слово “наставник”, Дион перепугался не на шутку. Откуда ведьма могла знать о нём? Принц ведь, кажется, ни словом не обмолвился, что наставник строго-настрого запретил ему якшаться с ведьмами. Но потом до него дошло, что Эли говорила в общем, никого конкретно не имея в виду. Если бы она знала сурового и мудрого Орельена сер Габори, она бы...

Ой, если бы он её только увидел, то она уже горела бы на костре и это в лучшем случае. Рассказов о том, как надо обходиться с ведьмами, Дион за годы учёбы наслушался предостаточно.

Но сейчас наставника рядом не было, приходилось жить своим умом и Дион вдруг почувствовал внутреннее недовольство: выходит, что учили его чему-то не тому. Ведьма оказалась не коварной злодейкой, а добрым и милым существом. Она спасла его из пещеры дракона, пустила в свой дом, поила, кормила, лечила, одела с ног до головы... Пока только обуви подходящей не было, но принц откуда-то знал, что это ненадолго.

Выходило, что в ведьмах наставник не разбирался. Скорее всего те, кого он в молодости ловил и жёг, никакими ведьмами и не были. Когда после всех своих чудес Эли сказала, что она ведьма необученная и колдует по наитию, он понял: старый Орельен его много лет держал в заблуждении, а возможно и сам заблуждался. Познакомившись с малой толикой способностей Элидии, Дион теперь мог с уверенностью сказать: от его наставника настоящая ведьма сбежала бы с лёгкостью. Ещё бы его дураком выставила.

Два знания: полученное в детстве от человека, которому он привык безоговорочно доверять, и то, которое принц обрёл при практическом опыте, сшиблись в голове, произведя там немалую кашу. Он всей душой поверил Эли, которая, казалось, хотела ему только добра, но не мог откинуть то, чему учил его мудрый Орельен.

Разобраться во всём самому и сделать вывод стало для Диона делом чести. Его папенька, хоть и гулял от маменьки налево, но считался необыкновенно справедливым правителем и судьёй. Те, чьи делах не смогли решить местные суды, обращались к правосудию короля и не было случая, чтобы тот не разобрался. Не спеша, вдумчиво опрашивал обе стороны, сличал показания, читал документы и наконец произносил приговор, мудрости которого все дивились.

Примерно четыре года назад папенька стал привлекать Диона к этой стороне своего королевского труда. Главное, что принц оттуда вынес: никогда не надо слушать только одну сторону, она всегда пристрастна. Не стоит и обольщаться честным или беззащитным видом того, кто прибегает к королевскому правосудию. Прекрасная невинная дева может оказаться гнусной отравительницей, суровый и честный воин — вором и взяточником, а плутоватый торговец — невинной жертвой.

Нужно сравнить обе позиции, посмотреть, насколько весомы доказательства, предъявляемые сторонами, а затем уж выносить решение, не взирая на лица.

Сейчас Дион наконец оценил уроки, данные отцом. Он решил не принимать ничью сторону, подождать и посмотреть. Возможно, его наставник был прав и вся доброта Элидии — только личина, прикрывающая её коварные планы. А может быть он просто не знал ведьм и сам пользовался непроверенными сведениями. Принц должен создать свою, взвешенную точку зрения, основанную на непосредственном опыте. Когда он вернётся, то доложит обо всём отцу и, возможно, политика Нанарии относительно ведьм будет пересмотрена.

А наставник? А что наставник?! Дион уже взрослый и наставники ему более не требуются. Уже год как Орельен сложил свои полномочия. Правда, из дворца не ушёл, получил другое назначение: начальник королевской канцелярии. Но принц по старой памяти регулярно к нему наведывался, чтобы посоветоваться по любому возникшему у него вопросу. Надо сказать честно: решения принимал всегда по подсказке бывшего наставника, даже когда сам хотел поступить иначе. Утешался тем, что наставники бывшими не бывают.

Сейчас ему советоваться не с кем, придётся самому. Трудно в первый раз, но надо.

Он смирился с тем, что Элидия собиралась им командовать и заставлять работать по дому. В конце концов тут никто, кроме ведьмы, не знает что он принц, так что урона чести не будет. Она смолчит, а больше Дионова позора никто не увидит. Хуже будет, если из-за его гонора они останутся погребенными под снегом в холодном доме или умрут от голода и жажды.

Нанарец видел снег всего несколько раз за свою жизнь, да и то он выпадал, а через пару часов таял без следа. Но книги про жизнь в горах ему попадались. Одна произвела просто неизгладимое впечатление: про то, как купеческий караван поздней осенью шел через Драконьи горы и попал под лавину. Семеро героев спаслись в охотничьей избушке и выживали там в ожидании весны. Книжка была страшная, в ней подробно описывалось, как герои погибали один за другим. До весны дожили только двое, но ещё один умер уже когда они спустились с гор. Выжил, как водится в книгах, самый сильный духом и достойный.

Сейчас зимовать в горах предстояло самому Диону и он очень надеялся, что, подобно своему любимому герою, сможет вести себя благородно и доживёт до весны.

Потом он подумал, что Элидия, маленькая, слабая женщина, хоть и ведьма, живёт тут не один год. Значит, всё не так плохо, как описывалось в той книжке.

Эли о глубокомысленных рассуждениях Диона ничего не знала. Она просто приготовила еду, показывая, как нужно топить печь и куда наливать воду для готовки. Ясно, что до своих горшков она принца допускать не собиралась, но простые работы, как то: вымыть, нарезать, принести, убрать, ему предстояло освоить. А также нарубить, напилить, откопать и прочее в том же духе.

До сих пор у Диона в руках были меч, сабля, лук, копьё и перо. Эти орудия считались благородными. Теперь предстояло осваивать ведро, веник, совок, лопату, пилу и топор, предметы низкие, недостойные принца. По Элидии было видно: знакомства с ними не избежать.

Пока она не настаивала, чтобы он что-то делал, давала знакомиться с работой вприглядку. Но уже завтра, он был уверен, ему вручат топор и велят рубить дрова.

Скоро котелок в печи закипел и оттуда стали доноситься умопомрачительные запахи. Но раньше, чем похлёбка была готова, Эли вынула оттуда же каравай душистого пышного хлеба и положила его на доску, прикрыв полотенцем. Это был весь их обед.

Дион привык, что на столе его родителей стояли многочисленные и разнообразные блюда, причём главное место занимали мясо и рыба. Каши и овощи считались дополнением, их не ели отдельно: так питались только бедняки. Похлёбка тоже считалась бедняцкой пищей и допускалась только во время охоты, когда приготовить что-либо иное было сложновато: повара с собой на охоту не брали. Но и тогда она лишь дополняла куски жареного мяса, срезанного с оленьих туш.

Сейчас ему предстояло питаться уваренными в горшке крупами и овощами, сдобренными малой толикой сушёного мяса. Дион заранее жалел сам себя.

Напрасно! Похлёбка была такой вкусной и наваристой, что, съев миску, Дион почувствовал себя не просто объевшимся — обожравшимся. Тем более что дополняли еду куски свежеиспечённого хлеба, которые щедрая ведьма не поскупилась намазать маслом.

После сытного обеда Элидия засунула грязную посуду в лохань, вручила Диону тряпку и велела вытереть со стола. Потом отправила его в ванную за водой, а сама разложила на столе ткани и снова открыла свой швейный короб. Кажется, она и впрямь вознамерилась за один день одеть Диона с ног до головы.

Пока умные вещи творили принцу новые костюмы, он в повязанном ведьмой переднике мыл посуду, радуясь, что она не поленилась нагреть магией воду.

Надо сказать, перед началом работы Эли посоветовала Диону закатать штанины новых брюк и снять тряпочные тапочки. Первый её совет он выполнил, а второй нет, решив, что принцу негоже разгуливать босиком, и теперь об этом жалел.

Неумелое мытьё закончилось тем, что половина воды из лохани оказалась на полу. Тапочки превратились в две грязные и мокрые тряпочки.

Хорошо хоть к чистоте посуды ведьма не стала придираться, но швабру и тряпку вручила без колебаний. А когда Дион худо-бедно собрал с пола всю воду, отправила его мыть ноги и стирать тапки. Хорошо хоть чистые выдала.

Стирать в волшебной лохани Диону неожиданно понравилось. Всего-то и надо было, что налить воды, положить грязное и кинуть туда же два круглых камешка. Вода тут же нагревалась, начинала бурлить, а грязные вещи прямо на глазах становились чистыми. По окончании процесса следовало вынуть камни и слить воду через дырку в днище, заткнутую латунной пробкой. Для полоскания наливалась чистая вода, но камни следовало сменить. Для стирки применялись красные гранитные, а для полоскания прозрачные халцедоны.

Названий камней Дион не знал, но Эли ему сказала и велела запомнить. В жизни ведьм предметы материального мира: камни, металлы, растения, волокна — играли огромную роль. К ним они привязывали свою магию и через них по большей части творили волшебство. По мнению Элидии, если Дион желал что-то узнать и понять про ведьм, ему следовало запомнить хотя бы основные материалы, пригодные для создания артефактов. Хотя бы для того, чтобы смочь заподозрить артефакт в тех вещах, которые ещё встретятся.

Дион стал уверять, что в Нанарии это ему не пригодится, но Эли сракастически хмыкнула.

- Парень, ты как себе представляешь: с какого перепугу тебя дракон украл? Думаешь, ему было до тебя дело?

Принц в первый раз посмотрел на историю своего похищения с этой точки зрения и ему вдруг стало нехорошо.

- Ты думаешь, ему меня заказали? Или приказали похитить?

Элидия тяжело вздохнула.

- Заказали? Приказали? Ты плохо представляешь себе драконов. Думаю, он просто ошибся.

Глаза у Диона полезли на лоб.

- Ошибся? Что ты имеешь в виду?

Тут ведьма сперва смутилась, а затем рассмеялась.

- Он принял тебя за принцессу. Неужели ты не знаешь из сказок, что драконы воруют принцесс, а вовсе не принцев?

Это было обидно. Его спутали с Дианой? Но как? И потом, он никогда не думал, что похож на девчонку. Да, он молод и хорошо собой, но он мужчина! Принц, а не принцесса!

Ведьма тем временем подхихикивала:

- Честно? Я, когда тебя увидела в локонах и кружевах, да ещё в красном бархатном платье, тоже подумала, что ты девушка. Тебе сколько лет?

Обиженный Дион надулся как мышь на крупу, но ответ дал:

- Двадцать. Вернее, скоро будет. Как раз в день зимнего солнцестояния.

Следующие слова Элидии снова ударили по больному:

- Я бы дала тебе меньше. Лет пятнадцать, не больше.

Увидела, как сами собой наполнились слезами синие глаза под длинными шелковистыми ресницами, и извинилась:

- Прости, но парни двадцати лет в наших краях никогда так не выглядят. У них нет такой нежной кожи, таких точёных черт, овал лица значительно грубее, да и щетина на щеках так и прёт. А у тебя щёки как персик...

Она внезапно протянула руку и погладила Диона по щеке. Его как молнией пронзило и он в испуге отшатнулся. Если это магия и ведьма его домогается, то наставник прав: противиться ей невозможно. Ещё несколько таких прикосновений и он будет валяться у неё в ногах, умоляя о любви, и плевать, что она простецкая девка, а он принц..

Ведьма будто почувствовала его настроение: убрала руку и даже отошла подальше. Похоже было на то, что власть над нанарским принцем ей даром не нужна. Заметив его перепуганный вид, она прикинулась, что ничего не случилось и продолжила говорить с лёгкой насмешкой:

- К тому же локоны такой длины у нас носят скорее девушки, нежели даже благородные юноши. Неудивительно, что дракон спутал тебя. А с кем, собственно?

Вопрос был так поставлен, что Дион ответил раньше, чем успел подумать: а надо ли?

- С сестрой, Дианой. Она у нас принцесса. Старше меня на год. - Красивая? - поинтересовалась Эли.

- Красивая, - подтвердил Дион, - Очень. Мы с ней чем-то похожи.

Ведьма задумалась, а потом спросила:.

- Она выходит на балкон полюбоваться на звёзды?

Дион удивился:

- Никогда! С чего ты взяла? Это я увлекаюсь астрономией, а Диана... Её интересуют другие вещи. Наряды, например...

Похоже, ведьму интересы принцессы Дианы не волновали. Она снова замолчала, о чём-то думая, а затем задала новый вопрос:

- Ты у нас наследник нанарского престола, верно?

- Так и есть, - согласился принц.

- А если тебя не станет, престол получит Диана?

От этого вопроса Дион почувствовал себя так, как будто его ударили в лицо наотмашь. Мысль о том, что к его похищению причастна сестра, была мучительной, но... Это как раз в характере Дианы. Он тяжело опустился на стоявшую рядом табуретку и с трудом выговорил:

- Не Диана, её муж. В Нанарии женщины престол не наследуют, но король может передать власть через дочь. Королём будет считаться её сын, а она с мужем станут хранителями трона.

- Вот как? А кто у неё муж?

Услышав этот простой вопрос, принц выпучил глаза, разинул рот и два раза хлопнул губами, но звука почему-то не произвёл. Что она такого страшного или странного спросила? Если сестра сама не может сесть на престол, то логично подозревать её супруга. Что не так?

Эли затеяла этот разговор неспроста, обдумывала его всю первую половину дня. Привычно суетилась по хозяйству, а сама всё время думала: как? Как так вышло, что Грар украл этого непрокого принца? Кто его подбил и можно ли теперь найти этого типа? Нанарец, надо сказать, вёл себя неплохо: не лез под руку, смотрел на то, что она устроила из пошива одежды во все глаза, но не пытался вмешаться. Вопросы задавал, но не назойливо. Терпеть было можно.

Когда выяснилось, что первый костюм сел как влитой, можно было не париться и запустить шитьё еще двух. Эли понимала, что здесь они будут бесполезны: кому кому в этих краях придёт в голову рядиться в нарядные вещи из тонкого сукна? Но ткань имелась (Грар пару лет назад принёс), так почему бы не одеть принца пристойно титулу? Да и потренироваться, подогнать выкройки по фигуре лучше на том, что не жалко будет выбросить. Потом всё равно придётся мастерить ему кожаные штаны и такие же куртки и жилеты. А сукно, несмотря на его прекрасное качество, было Эли даром не нужно. Недаром же она за два года так и не удосужилась ничего из него сшить. Так что нарядные костюмы — дань знатности мальчишки, а также тренировка.

Получилось на удивление хорошо. Штаны сидели как влитые, а длинный фиолетовый жилет красиво подчёркивал стройность фигуры, добавляя недостающей ширины плечам. Эли даже себя зауважала. Короб коробом, но крой-то её!

Поразмыслив, она решила довести дело до конца, покончить с залежами сукна в сундуке и одеть принца для грядущего путешествия в Нанарию. Она отдавала себе отчёт, что парнишка пока ничего не понял и радуется новому наряду. А он вовсе не для того, чтобы носить здесь. Завтра она вытащит кожи и меха... Интересно, что он тогда скажет?

Сиюминутные заботы не могли вытеснить из её сознания главный вопрос: кто подставил Грара и почему? Чем ему мешал славный хорошенький мальчишка- принц и не было ли всё это одной грандиозной ошибкой?

Поэтому сразу после еды Эли запустила новую порцию шитья и стала расспрашивать нанарца.

Он охотно шёл на контакт, вероятно, надеясь, что и она будет с ним честной и откровенной. Эли и не собиралась от него ничего скрывать. Только истину планировала сообщать ему постепенно, чтоб не помер невзначай от избытка чувств. А уж про ведьм она и вовсе собиралась рассказать ему как можно больше, чтобы знал: они не вредные, они полезные! Пусть, когда вернется в свою Нанарию, наведёт там порядок и прекратит их преследования! Всем от этого будет только лучше.

Начала издалека. Ну, ей так казалось. Пококетничала с ним малость и выдвинула гипотезу: дракон его украл, потому что принял за принцессу. Это для Дион была гипотеза, а для Эли — проверенный факт. Грар сам сказал. Неясно было только: существовала ли эта самая принцесса в действительности или дракона обманули даже в этом? А если да, то кто она?

Истина не замедлила вскрыться. Оказалось, что у парня есть сестра. Старшая, погодок, по имени Диана. Красавица и очень на него похожая. Тут не было сомнений: принц тоже был феерически хорош собой, что для юноши, что для девушки. Если сестра на него похожа, то ясно, что и она красавица. Только вот выяснилось, что у неё не было привычки подниматься на башню наблюдать звёзды. Она ими вообще не интересовалась. А вот у Диона была. В королевском дворце все должны были об этом знать.

Выходит, его похитили не по ошибке. Грар, понятное дело, лопух, не отличил мальчика от девочки, но это так и было запланировано.

Осталось выяснить, в чью пользу шаманил тот хитрец, который обманул дракона. Когда похищают наследного принца, легко догадаться, что речь идёт о том, чтобы занять престол вместо него. Так кому это было выгодно? Старшей сестре?

Из ответа принца стало ясно, что в Нанарии, как в большинстве королевств, корону мог надеть только отпрыск мужского пола. Но если его не имелось, корона не уходила автоматически к старшей боковой ветви. Наличествовал механизм, по которому поддерживалась прямая по крови линия. Корону наследовал сын старшей принцессы, а её муж становился регентом.

Теперь оставалось узнать, за кем эта Диана замужем.

И тут принц засбоил. Вытаращился на Эли как на диковинку и зашлёпал губами как карась. Можно было подумать, что он вдруг лишился дара речи. Кажется, этот вопрос поставил его в неразрешимый тупик.

Элидия взяла принца за руку и, соблюдая осторожность, вывела его на крылечко. Расстелила чистый половичок, усадила бедолагу и постаралась вывести из ступора, куда сама и загнала:

- Ну, ты, Дион... Не переживай так. Ну подумаешь, муж сестры тебя поставил. Родственники, они знаешь какие бывают сволочи?

Тут парень наконец отмер и сказал такое, что Эли чуть с крыльца не свалилась.

- У Дианы нет мужа. Она пока не замужем.

Пришлось перестраиваться на ходу:

- Незамужем? А жених? Жених у неё есть?

Ответ был неожиданный:

- Трое. У Дианы три жениха и есть ещё четвертый претендент на её руку.

Эта ситуация показалась Элидии странной. Ну ладно, нормально, если у ведьмы, куча поклонников и некоторые называют себя женихами, правда, без особых оснований. Даже у деревенских девушек кавалеров полно, а женихом становится кто-то один после помолвки. Тем более жених принцессы — это официальное положение. Он может быть только один, а не целая толпа. Да что там! Его можно поменять на другого, но и тогда количество не увеличится.

Три с половиной жениха принцессы Дианы вскипятили ведьме мозг. Отчаявшись что-либо понять, она задала вопрос:

- Это как: три и ещё один? Как оно такое может быть?

Дион замялся.

- Так вышло... Сначала к Диане посватался граф из нашей Нанарии, потом сразу двое: наследный принц соседнего королевства Андин и правящий герцог вольного герцогства Эйнора. Отец никому не отказал, но решение переложил на сестру. Мол, женихи равны достоинствами и знатностью и пусть она сама выберет себе мужа по вкусу. Наверное поэтому Диана до сих пор не замужем, хотя ей уже двадцать один. Никто из женихов ей не нравится настолько, чтобы оттолкнуть остальных.

Ого, какая роковая принцесса! Эли стало интересно посмотреть на эту вертихвостку, которая в трёх соснах, нет, в трёх женихах заблудилась. Но Дион сказал “ещё один”... Что имеется в виду?

Принц между тем продолжал:

- А недавно мою сестру посватали за кортальского принца. Ненаследного, но с другой стороны... Кортал — самое большое и сильное государство из всех, какие я знаю. От нас до него — всего ничего, Каруну переплыть — и ты уже там. Ссориться с таким соседом себе дороже. Но Андин и Эйнор и вовсе рядом, даже переплывать ничего не надо. А наследник графа... Он первым посватался и к тому же из всех он самый молодой и симпатичный, а графство его отца — самое большое землевладение в королевстве.

Вот так легко распутала сложную интригу! Размечталась!

Элидии стало смешно. Коварным обманщиком мог быть любой из троих, или даже из четверых. По крайней мере причины нашлись бы у всех. Например, граф хотел бы стать регентом и отцом короля, герцог и принц с удовольствием округлили бы свои земли и увеличили значимость за счет Нанарии, а Кортал... Из того, что она слышала об этом воинственном королевстве, Эли усвоила только два факта: оно тянет руки ко всему, до чего надеется дотянуться, а ведьмам там живётся очень плохо.

Но не в этом суть.

Скорее всего эта Нанария — лакомый кусочек, раз на её принцессу столько охотников. Эли ни за что бы не поверила, что женихи втайне не лелеяли мечты когда-нибудь сесть на её трон. Даже если не собирались ничего предпринимать, всё равно, надеяться им никто не мог запретить. Ведь у Диона нет других братьев и сестёр, а там мало ли что может случиться.

Ещё Эли в голову пришла неожиданная мысль: скорее всего, жених не сам разговаривал с драконом, а нанял кого-нибудь. Для выросшей в глуши и никогда не бывавшей в столицах иначе, чем на крыльях мечты, Эли довольно хорошо соображала. Но всё же её знания и рассудительности было недостаточно для того, чтобы сложить целостную картину, хоть отдалённо похожую на истинное положение вещей.

Поразмыслив, она изложила свои соображения принцу. Пусть прикинет, у кого из женихов больше всего шансов или кто из них по своим личным качествам мог решиться на такую аферу. Ведь он с ним со всеми знаком?

- Знаком, - ответил Дион, - Со всеми, кроме кортальца. Но никого из них я не могу представить в роли коварного злодея. Все они — благородные рыцари.

Эли было что сказать насчёт благородства рыцарей, но она промолчала. Зато заговорил принц. Он не пропустил мимо ушей фразу Эли про то, что он не знает драконов. Выходит, она их знает? Откуда? Воспоминание о том, как она появилась в пещере, подсказало: девушка была там не впервые. Сложив два и два, принц получил-таки четыре, поэтому хоть и осторожно, но твёрдо спросил:

- Эли, а как получилось, что ты так хорошо знаешь повадки драконов? Ты знакома с тем, кто меня похитил? Ты с ним как-то общаешься?

Какой сообразительный принц попался!Элидия собиралась водить его за нос ещё пару недель, пока бедняга привыкнет к мысли, что ему придётся провести под её кровом целую зиму, а затем пилить через полконтинента до своей Нанарии. Добавлять в это адское варево ещё и знакомство с похитившим его драконом можно было только по каплям и то в самом конце. Но раз уж парень сам догадался...

Эли попыталась скрыть смущение за грубостью.

- Допёр наконец? Конечно, дракон мой друг. Он понял, что похитил тебя по ошибке и попросил меня за тобой присмотреть. Самому ему недосуг.

Глаза принца поползли на лоб:

- Что значит недосуг?

- То и значит, - рассердилась Эли, - Некогда ему тобой заниматься, да и условий нет.

- Я думал, дракон меня съест. В крайнем случае испепелит, - робко произнёс Дион.

Тут Эли перестала сердиться и весело рассмеялась.

- Ой, не могу! Съест! Ну надо же! Ты что, телёнок? А может быть козёл? А, ты, наверное, думаешь, что драконы едят более изысканные блюда. Например, рыцарей, запечённых в доспехах в собственном соку! Очень калорийное питание! Драконы, чтоб ты знал, не едят тех, в ком есть сознание. Испепелить... Вот это он может! Только его сначала надо хорошенько разозлить. А так как ты не рыцарь в доспехах, то вряд ли у тебя это получится. Если только будешь свои красным халатом у его морды трясти.

Это было очень обидно. Настолько, что принцу захотелось закричать что-то не менее обидное и расколотить какую-нибудь посудину. Но наставник давно его отучил проявлять признаки дурного нрава: он такого себе не позволял даже дома. Тем более сейчас, когда вокруг не привычные стены замка, а высокие горы, под задницей не удобное кресло, а крыльцо чужого дома, да и посуды под рукой никакой нет. Но показать Эли, что ей не стоило над ним смеяться, он всё же попытался.

- Вообще-то халат я надеваю в своей комнате перед тем как лечь в постель, и все рыцари поступают также. Перед сном снимают доспехи и надевают более подходящую одежду. Если, конечно, они не какие-нибудь нищеброды, что спят голышом.

Девушка посмотрела на него и хмыкнула.

- Ты обиделся? Дион, не надо, не стоит! Я ведьма, над всем смеюсь, такова моя сущность и если каждый раз обижаться, то и жить не стоит. Дракон, вон, не обижается, хотя ему от меня достаётся побольше, чем тебе. И он, кстати, спит именно что голышом. У них, драконов, так принято.

Но принц не хотел сдавать позиции. Ему вдруг пришло в голову, что сейчас он сможет выжать из ведьмы нужные сведения.

- Ты ведьма? А я принц и привык к уважительному отношению. Ты можешь заставлять меня работать по дому, но не стоит издеваться. Поняла? Я, пожалуй, тебя прощу, если ты честно ответишь на мои вопросы.

В этот момент как раз зашло солнце и под его последним лучом волосы Эли на мгновение вспыхнули тёмным огнём. И тут до принца дошло наконец: ведьма потрясающе красивая! В сто раз лучше Дианы, которую он привык считать эталоном. Ну и пусть, что ростом не вышла. Зато у неё волосы полыхают, глаза сияют и вообще она как огонь!

Где-то на дне сознания шевельнулись воспоминания об уроках наставника, но тут же снова залегли в спячку. Что это было, магия ведьм или что иное, принц не знал и знать не хотел. Теперь он желал выяснить, что же связывает прекрасную Элидию с этим жутким гигантским ящером? Она сказала, что дракон её друг. Но как можно дружить с пресмыкающимся, пусть даже и разумным?

Тут он подумал, что ревнует её к дракону, а это бред. Во-первых, он в неё не влюблён, ну ни капельки, а во-вторых.. Ревновать к ящерице? Бред какой-то. Всё! Надо сосредоточиться и начать наконец задавать правильные вопросы, тем более что на последнее предложение принца ведьма ответила:

- Согласна. Только давай перейдём в дом, а то тут сейчас будет холодно.

В комнате было тепло. Синий костюм уже лежал на табуретке готовый, а ножницы хищно лязгали, обрезая нитки на зелёной ткани. Элидия заметила:

- Кажется, я зря увлеклась придворными нарядами. Надо было за это время нашить белья побольше. Посмотрю-ка я в кладовке. Кажется, там была мягкая байка. Зимой тебе не помешают тёплые подштанники, а то ещё отморозишь себе самое ценное.

Принц смутился и покраснел. На что это она намекает? И вообще, почему держит себя с ним как с малым дитём? Уже не в первый раз обращение Элидии напомнило ему беззастенчивые манеры няни. Но она старуха, вырастившая его с пелёнок, а Эли — молодая женщина. На вид она не старше него.

Дион теоретически знал, что ведьмы живут много дольше обычных людей, если только их не трогать, и выглядят молодо тогда, когда их ровесники уже все седые, морщинистые и ходят с клюкой, так что по идее Элидия могла быть старше его бабушки. Но это знание никак не совмещалось в сознании с тем, что он видел перед собой. А выглядела она чуть ли не моложе его самого. Девчонка, она и есть девчонка. Он не мог воспринимать её по-другому, поэтому разговор о тёплых подштанниках из уст девушки, которая ему понравилась, казался грубым, неделикатным.

Эли заметила, что принц смущён и потрепала его по спине:

- Не обращай внимания. Привыкла я всех подкалывать, вот и не могу остановиться. Ты уж прости. Так что ты хотел у меня узнать?

Пока она не задала этого вопроса, у Диона в голове выстроился целый ряд замечательных вопросов, которые должны были полностью прояснить ситуацию с драконом, ведьмой и их взаимоотношениями. Но стоило ей сказать “что ты хотел узнать”, как все вопросы вылетели из головы. Бедный принц с трудом собрал их остатки и выдал:

- Ты сказала, что дружишь с драконом. А ты его не боишься?

Ведьма пожала плечами.

- Нет, не боюсь.

- Совсем? - не поверил Дион.

- Абсолютно. Разве можно дружить и одновременно бояться? А Грар -мой лучший друг.

Было видно, что этой дружбой Элидия горда.

- Как получилось, что ты подружилась с драконом?

- Он меня спас. Мою мать сожгли в нашем доме её односельчане, а мне удалось сбежать. Вот я и бежала не останавливаясь, пока не потеряла все силы и не упала. Наверное померла бы, если бы не Грар. Он меня нашёл, принёс к себе в пещеру, выходил, выкормил, помог устроиться деревенской ведьмой. С тех пор мы дружим. Я ему помогаю по мере сил, он снабжает меня мясом и другим всяким разным, что удастся добыть. Вообще, пара “ведьма и дракон” — это просто классика. Послушай горские баллады, все они о чем-то подобном.

Дион попробовал вспомнить хоть одну горскую балладу и понял, что даже не слышал о подобном жанре устного народного творчества. Но дракон при всей его мудрости — всего лишь разумная ящерица-переросток с крыльями. Как с ней может дружить человек?

Но задавать такой вопрос Эли он посчитал нетактичным. Захочет — сама расскажет. Поэтому спросил другое:

- А как вы общаетесь?

- То есть? - не поняла вопроса Эли

- Ну, ментально, наверное? Он же ящер, а ты человек.

Тут нахальная ведьма снова начала хохотать. Потом с трудом успокоилась и сказала:

- Ты что, никогда сказок не читал и не слушал? Разве ты не слышал никогда, что у драконов есть две ипостаси и одна из них человеческая? Так что тут затруднений нет. Как с тобой я с ним общаюсь, в точности так. Познакомишься — сам увидишь.

Диону вдруг стало жутко обидно, но в этот раз он дулся не на Элидию. Его наставник, этот безупречный, маститый, уважаемый человек врал ему в глаза и не стеснялся. По его выходило, что драконы всего лишь ящерицы-переростки, наделенные особой животной магией, которая состоит в том, что они могут внушать своим жертвам вредные мысли, в результате чего те не сопротивляются и кротко дают лютым хищникам себя съесть. Он бы, пожалуй, предпочёл бы версию Орельена, но Эли искренне смеялась и так уверенно обещала познакомить принца с драконом, что не поверить ей было невозможно.

Вопреки собственным опасениям Дион спал как убитый в закутке, отведенном ему ведьмой. Переживания и впечатления предыдущих дней спеклись в сознании в такой клубок, что разбирать его на отдельные нитки не достало сил. Стоило ему лечь и задуматься, как сон тут же сморил его.

Проснулся Дион от препротивных криков. Кто-то орал за стеной:

- Лидка! Лидка! Выйди! Лидка! Дело есть!

И снова:

- Лидка! Лидка! Лидка!

Сон ушёл не сразу. Сначала принцу казалось, что всё, случившееся с ним, ему приснилось, а сейчас он лежит в своей опочивальне и слышит, как перекрикиваются во дворе служанки. Но голос был только один и всё повторял одно и то же имя и постепенно до Диона дошло: зовут Элидию.

Стало тоскливо: значит, его действительно похитили и теперь неизвестно, когда он сможет попасть домой. Потом он заинтересовался: кто это зовёт ведьму и что ему нужно. По голосу ясно, что это женщина-простолюдинка, только они умеют так мерзко, надрывно вопить. Он поднялся, натянул новые штаны и босиком выскочил в большую комнату. Там уже копошилась Эли: разжигала печку, ставила на огонь котелок.

Увидела принца и сказала так, что стало ясно: лучше с ней не спорить:

- Иди к себе и сиди тихо, пока Ниси не уйдёт. Не нужно, чтобы в деревне о тебе знали. Потом будем завтракать.

С этими словами она сунула ему горбушку и кружку с холодным отваром трав, сдобренным мёдом.

- А кто это? - робко спросил он.

Ведьма рукой махнула.

- А, так, дура деревенская. Пришла за приворотом. В общем, я сказала: сиди и жди.

Она бы не постеснялась вытолкать Диона в его комнату без окон, но он сообразил и ушёл сам. Тут же с улицы раздался голос Элидии:

- Ну что ты орёшь, скаженная? Нужно что? Заходи.

Выходит, разговор будет тут, рядом, за дверью. Дион в три прыжка перебрался поближе и стянул под себя лежащие на полу коврики, чтобы расположиться и слушать с удобством. Как ещё узнать про ведьму, если не подслушать её за исполнением её ведьминских функций? А лучше ещё и подсмотреть. Дион знал, как это делается, жизнь в отцовском замке научила. Он приоткрыл дверь и зафиксировал её кончиком половика, чтоб не двигалась и не скрипела. Затем сел на пол поудобнее, так, что ему стал виден стол и те, кто за него сядет. Но поначалу никого не было видно: женщины разговаривали у двери.

Раздался голос Элидии:

- Ниси, что ты так орала? Неужели не знаешь, что в горах этого делать нельзя? Мало тебя отец драл?!

В ответном лепете невозможно было узнать тот противный голос, который с утра пораньше сверлил ему уши.

- Ой, Лидочка, миленькая, я тебя никак дождаться не могла. Мне так нужно, так нужно, прямо невмоготу... Яргар-то в мою сторону и не смотрит. Я всё делала, как ты сказала, но не помогает!

В течение этого разговора они плавно переместились и уже сидели за столом. Ниси оказалась довольно смазливой, но при этом противной девицей, чем-то похожей на крыску. Она села так, что Диону было хорошо её видно, ведьма же расположилась к нему спиной. Она комкала в руках маленький узелок, видно, принесла плату за то, что хочет получить.

Слова Эли прозвучали холодным металлом:

- А что ты хотела, Ниси? Я тебя сразу предупредила: если мужик уже любит другую, то всё, что ты сделаешь, чтобы его приворожить, только ещё крепче привяжет его к той, другой. Говорила?

Похоже, Ниси наотрез не хотела признавать очевидное: Дион почувствовал ментальное давление. Ведьма заставляла девицу сказать правду.

Ниси выдавила из себя:

- Говорила...

При этом лицо её жалобно перекосилось. Очень ей не хотелось сознаваться в правоте Элидии. Она желала получить какого-то там Яргара и на всё остальное ей было плевать. Поэтому как только Эли сняла своё давление, нахальная крыска снова запела:

- Но ведь он необязательно женится на Мирке. Он может жениться на мне. Если Мирка вдруг заболеет или не дай Боги помрёт...

Хитрые крысячьи глазки уставились на Элидию в ожидании. Она не просто намекнула — сказала прямым текстом какой помощи ждёт.

Ведьма поднялась и указала на дверь:

- Уходи, Ниси! Ты задумала гнусное и здесь тебе не помогут.

Но крыска и не думала отступать. Развязала узелок и на стол высыпались три золотые монеты, пара подвесок с яркими камешками и длинная золотая цепочка.

- Я готова платить, Лидочка. Дорого, не мукой, а настоящим золотом.

Дион аж весь подобрался. Настал момент истины. Ведьма проявит свои страшные ведьминские качества. Все условия сошлись. Вот сейчас!

И услышал как Элидия заговорила протяжно, нараспев:

- Золотом? Это хорошо, конечно, золотом. Но как бы мне ни нужно было золото, яд я тебе не продам, клятву давала. А клятва эта такая: нарушу — и умру страшной смертью тот же час. Так что ты хочешь от меня, Ниси?

Крыска съёжилась на стуле и вобрала голову в плечи, но смотрела на Элидию храбро и с долей претензии.

- Я знаю, ведьма может, если захочет. Хворь наслать, а то и смерть, и без всякого яда...

- Ты ждёшь от меня работы тёмных сил?

Противная Ниси радостно закивала:

- Вот-вот, именно!

- А ты знаешь условия? Тёмным силам надо платить!

- Что, мало золота? Я могу добыть ещё!

- Нет, дорогая моя. Тёмным силам золота недостаточно. Его я возьму себе за работу, а что ты отдашь Бездне? Это должно быть что-то очень для тебя дорогое. Что-то или кто-то.

Вот тут крыска действительно испугалась.

- Кто-то?

Ответ Элидии звучал так, как будто камни падали в глубокий колодец:

- Если по твоей воле тёмные силы заберут Мирину, то и ты должна понести сравнимые потери. Кто это будет? Твой отец? Дядя? Или Яргар? Если ты не назовёшь имя, Бездна заберёт того, кого захочет. Решай сейчас, пока я не начала обряд.

Голос ведьмы нагнал такого страху, что даже посторонний этому делу принц чуть не описался. Но крыска оказалась не трусихой и не полной дурой.

- А если это будет что-то, а не кто-то? Ты говорила, так можно!

- Можно, - скучливо подтвердила ведьма, - Есть такой вариант. Ты можешь отдать свои молодость и красоту. Мири умрёт, но ты станешь старой и уродливой. Хочешь?

Ниси вскочила, сгребла золото в тряпицу и вылетела из комнаты наружу как ошпаренная. Одна монета выскользнула и со звоном покатилась по полу, но девица не стала за ней возвращаться.. Элидия поднялась медленно, словно нехотя, сделала два шага и резко открыла дверь, за которой прятался Дион.

- Ну что, наслушался и насмотрелся? Хорошо, что эта дурища была так занята собой, что не обратила внимание на приоткрытую дверь.

Принц с ужасом посмотрел на Элидию:

- Что это было? За чем она приходила?

Ведьма пожала плечами.

- Зачем? Известно зачем: хочет выйти замуж за нашего кузнеца Яргара. Самый завидный жених на три деревни, можешь себе представить. Молодой, красивый, работящий. Только у него уже есть невеста. Да и я бы ему не посоветовала связываться с Ниси. Та ещё язва. Только вот ссориться с ней мне тоже не с руки. У неё отец здешний трактирщик, а дядя — староста. Поэтому приходится крутиться.

Дион не отставал:

- А что ты ей такого советовала? Она сказала — не подействовало.

Эли рассмеялась:

- Ишь слух у тебя какой хороший! Не бойся, ничего вредного я не предлагала. Научила держать себя в чистоте, чтобы от неё всегда хорошо пахло, да сварила то, что назвала приворотным зельем. На самом деле средство, увеличивающее мужскую силу. Подливала она его Яргару, а тот результат носил к Мирине. Я этой дуре даже не соврала, когда сказала, что приворот против неё обернётся.

Пока всё было понятно и укладывалось в те нормы и принципы, которыми привык руководствоваться Дион. Действительно, если оно так, ведьма не сделала ничего дурного, только хорошее. Но вот слова о тёмной силе и Бездне... Принцу необходимо было знать, есть тут что-то, или нет.

- Ты предлагала этой Ниси избавиться от соперницы... Говорила о..., - тут он запнулся.

Элидия прекрасно его поняла.

- Ты про тёмную силу? Пугала. Видел, как она убежала? Зайцем по ступенькам скакала.

У Диона отлегло от сердца.

- И ты не способна её призвать?

- Почему? Способна. Только, парень, пойми: нет тёмной и светлой силы. Сила одна. А вот на что ты её потратишь, то есть результат, он будет либо тёмным, либо светлым. И платить приходится в зависимости от результата. Если сделаешь доброе дело — тебе зачтётся. Если злое — тоже. Я ничем не солгала этой гадюке.

- А если бы она согласилась? Сделала бы?

Ведьма посмотрела на него как на больного.

- Я себе не враг. Но она никогда не решилась бы: трусливая и жадная, хоть и достаточно подлая. Думаешь, она Яргара любит? Ей просто завидно, что не её выбрали. Если что-то случится с её отцом или дядей, она будет никем. Тогда на неё не то, что Яргар — последний нищий не позарится. И с красотой то же самое. Понял?

Принц кивнул и хотел уже задать следующий вопрос, но тут снизу снова стали доноситься крики, снова звали Лидку. Ведьма тяжело вздохнула:

- Ну вот, три дня меня не было, а как будто три декады. Теперь до вечера будут теребить: кому мазь, кому микстуру, кому амулет, кому заговор. Иди-ка ты к себе. Хочешь — сиди и смотри. Мне прятать нечего.

До самой вечерней зари Элидия трудилась как пчёлка. Дион убедился: она сказала правду. Все, кто к ней приходил, уходили довольными и уносили что-то полезное. Приносили, кстати, тоже, в основном еду. И все, все от души благодарили. Даже специально приходили без надобности, просто чтобы сказать спасибо. Выходило, её ведьминское ремесло и вправду полезное, а не вредное.

Эли была недовольна. Не чем-то конкретным, а всей ситуацией в целом. Она вообще не любила зиму, а пуще того предшествующую ей пору дождей, ей не нравилось, что дракон впадал в спячку и на несколько месяцев оставлял её одну. А тут ещё этот глупенький, совершенно не знающий жизни принц... Хорошо хоть не нытик.

Три дня напролёт ей приходилось принимать людей из деревни с их бедами и нуждами и одновременно шить юному Диону новый гардероб. А он ещё желал всё знать и по каждому поводу задавал столько вопросов, что и мудрецу впору растеряться. Например, когда Эли утащила свою швейную мастерскую из главной залы в ту комнату, где она поселила принца, он потребовал объяснить: зачем это надо? Неужели волшебный короб и ткани ей мешали?

- Миленький, - пояснила ведьма, - Я не хочу, чтобы сельчане видели иголку, которая сама шьёт, и ножницы, которые сами режут.

- Но почему? - не понял Дион.

- Тогда от них не отвяжешься. Будут требовать, чтобы я шила на всю деревню.

- А мне казалось, они больше станут уважать тебя и твоё могущество.

Эли только рукой на него махнула. Эх, парень! Не знаешь ты крестьян! Шитьё по их мнению ничего общего с могуществом не имеет.

- Вот если бы мой короб мог бить молниями, тогда да. Уважали бы. А так... Ещё какой-нибудь идиот соблазнится и попытается украсть.

У паренька глаза загорелись.

- А эта вещь... Она зачарована от кражи?

Эли замотала головой.

- Нет. Слишком много чар на один предмет накладывать нельзя, они будут мешать друг другу. Просто для обычного человека это обычный швейный набор. Надо быть магом, а лучше ведьмой, чтобы заставить его работать.

Этому красавчику приходилось объяснять очевидное. А молчать тоже было нельзя: как иначе провести с ним вместе чуть не полгода? В общем, хлопот с принцем был полон рот. А как же? Учить самому простому, тому, что дети в горах знают и умеют с младенчества: топить печь, колоть дрова, мыть посуду, подметать. Хорошо хоть кто-то научил принца оправлять собственную постель, да точить ножи он тоже умел.

Ещё приходилось всё время следить за ним, чтобы вовремя приказать прятаться. Эли совершенно не улыбалось объяснять деревенским откуда вдруг у неё в доме хорошенький парнишка.

Вся округа знала, что она — женщина дракона, это во многом было источником и уважения, и защиты. Но если у неё другой, значит, Грар её покинул, ведь всякому известно: драконы своим не делятся. Беззащитная ведьма, не имеющая собственного дракона, становилась в глазах местных знатной добычей. Ради такого ценного приза самые завидные женихи были готовы бросить своих невест, ведь жена-ведьма сулила всласть над односельчанами, тем более верную, что никто бы не стал её оспаривать.

Объяснять им, что Грар просто временно поселил у своей ведьмы свою же добычу, было бы бесполезно: такое у простого человека никогда в голове не уложится.

Так что нельзя было позволить сельчанам заметить Диона раньше времени. Это могло стать источником серьёзных неприятностей сначала для неё, а потом и для деревенских.

Так что стоило на тропе внизу кому-нибудь появиться, как Диона приходилось с боем заталкивать в отведённую ему комнату и запирать там.

Почему запирать? Потому что принцу всё это страшно не нравилось. Он не привык прятаться и считал это унизительным. В первый день он согласился, потому что любопытство оказалось сильнее гордости, но уже к концу второго ему надоело. Это Ниса умудрилась своей наглостью и подлостью привлечь его внимание, да и то только потому, что мальчишка был уверен: как раз такими гадостями ведьмы и занимаются.

Но как только Дион убедился в том, что деятельность Эли в основном сводится к врачеванию и созданию полезных в хозяйстве амулетов, подслушивание потеряло в его глазах весь интерес. Сидеть же под замком неизвестно почему он не желал и Эли приходилось не только запирать дверь, но и накладывать на неё заклятие неслышимости.

Она попыталась приставить парня к работе. Принц он там или не принц, но пользу приносить должен, раз уж живёт в её доме на всём готовом.

Она объяснила ему это сразу, как привела, и он даже не стал спорить. Трудности начались потом.

Дион действительно не умел делать ничего полезного, а главное не собирался учиться. Поначалу, правда, заинтересовался, попробовал, но хватило его ненадолго. После первой же мозоли последовал взрыв возмущения: принцы не рубят дрова и мыть посуду им тоже не пристало! Если Элидии так нужно, пусть наймёт кого-нибудь. Когда она вернёт его отцу, тот возместит ей все расходы и даст хорошее вознаграждение!

Эли попыталась объяснить, что никто чужой им тут не нужен, а работа не такая уж трудная. Она бы справилась, если бы зимовала одна. Но чтобы обслужить двоих и работать нужно за двоих, а этого даже ведьма не потянет.

Если бы она хотела кого-то нанять, то ничего бы не вышло. Никто в деревне не пойдёт работать к ведьме, да она этого и не допустит. Никто не должен знать, что он тут живёт. Кажется, она ему уже об этом толковала.

Разозлённый Дион кинул топор и рукавицы ей под ноги и заорал, что он ни за какие коврижки не станет ради неё корячиться. Пусть его Нанария далеко, но он принц, а она всего-навсего деревенская ведьма! Да у них в Нанарии таких казнят!

И тут Эли не выдержала: мокрой тряпкой, которой стирала со стола, со всей дури залепила ему по физиономии.

Юноша взвизгнул и отшатнулся: мокрая ткань оставила на гладкой как спелое яблоко щеке ярко-красный отпечаток.

- Я не знаю, что там у вас в Нанарии, - прошипела Элидия, - а у нас тут таких белоручек секут розгами, пока не вложат ума в задние ворота. Если очень хочешь ещё хоть разок полюбоваться на папашу с мамашей, веди себя не как моральный урод. А то я раздумаю отводить тебя домой.

- Да?! - воскликнул оскорблённый принц, - И что же ты мне сделаешь?

- На опыты пущу, - спокойно и презрительно произнесла ведьма, - Как-то до сих пор я не практиковалась в магии крови, но теперь, чую, у меня есть шанс получить опыт.

- Ты не посмеешь!

В голосе Диона не слышно было убеждённости и Эли почувствовала, что надо ещё чуть-чуть надавить.

- Ты так в этом уверен? А вот я на твоём месте задумалась бы.

Тут парень наконец сломался.

- Что ты от меня хочешь?

Эли хищно улыбнулась:

- Бери топор и давай займись дровами. И вообще: либо мы с тобой по честному делим всю работу, либо я отказываюсь тебя кормить. Пусть дракон о тебе заботится, раз уж приволок.

Но принц никак не хотел сдаваться и все кобенился.

- Мне опять придётся прятаться, когда к тебе придут люди из деревни?

Сказать, что нет? Эли не собиралась ему врать. Но было обстоятельство, которое. По её мнению, могло примирить Диона с неизбежностью.

- Придётся, не спорю. Но не переживай: завтра последний теплый день, поэтому посетителей будет много, а вот уже послезавтра начнутся дожди и люди перестанут сюда ходить. Разве что по крайней нужде.

Вот тут она его неожиданно испугала:

- Ты хочешь сказать. что мы тут с тобой будем совсем одни?

- Примерно так.

- А долго?

Элидия завела глаза к потолку, прикидывая.

- Тринадцать декад. Конец осени, зиму и начало весны.

Эти простые слова вызвали у парня шок. Оказывается, до сих пор Дион не понимал, в какой каше оказался. Видимо, ему казалось, что они пересидят тут декаду-другую, а затем отправятся в его родную Нанарию. Чётко названный срок прояснил ему ситуацию. Вместо того, чтобы взять топор и идти работать, юноша рухнул на пол и зашёлся в беззвучном плаче.

Эли вздохнула, пожала плечами и вышла: утешать бедного принца она не собиралась. Её ждали дела.

Первый день в доме ведьмы оказался на редкость занятным. Дион многое узнал о жизни ведьм, получил к ночи ещё один костюм и пару рубашек, а также питался простой, но сытной и вкусной пищей. Но когда назавтра повторилось то же самое, он вдруг почувствовал себя в ловушке. Даже в пещере дракона было занятнее.

Там было ПРИКЛЮЧЕНИЕ! Самое большое и необычное событие в его жизни! Да, было страшно. Да, тяжело. Бежать оттуда с помощью доброй ведьмы показалось не только опасно, но и физически трудно, зато в глубине души Дион чувствовал, что наконец-то живёт полной жизнью. Ему казалось, что и дальше ситуация будет развиваться и становиться всё интереснее.

А его заперли в странном доме, приткнутом к скале, и не разрешают высунуть оттуда носа. Даже пообщаться с кем-то, кроме ведьмы, нельзя. На время визита сельчан она засовывает его в комнату и велит сидеть тихо, как нашкодившего мальчишку.

Не то, чтобы он хотел познакомиться со здешними крестьянами, но необходимость прятаться его угнетала.

На второй день Элидия решила приспособить его к труду по дому и заставила рубить дрова. Поначалу Дион вспомнил своего дядю Рейе, который лихо орудовал топором боевым, и попытался представить себе, что он тренируется.

Оказалось, между боевым и тем, что для дров, существует значительная разница. Его и держать надо по-другому, да и рубить деревянные чурки совсем не то, что головы. Совсем другие движения.

При первой же попытке сделать так, как учил мастер по боевым искусствам, Дион не только не разрубил чурбак, но отправил его в полёт прямо себе по колену.

Прежде чем показать, как правильно, наглая ведьма от души нахохоталась.

В конце концов Дион освоил это нехитрое дело, но стёр себе руки. Да, Элидия снабдила его рукавицами, но ему поначалу показалось унизительным их надеть: они были сшиты из тряпки в цветочек. Это он потом сообразил, что расцветка значения не имеет и его никто не видит. Но на ладони к тому времени надулись здоровенные водяные пузыри.

Элидия осмотрела его руки, покачала головой, проткнула мозоли, наложила мазь и забинтовала, намекнув при этом, что её необходимо слушаться, а то это плохо кончится для него же.

Дион и сам понял, но... Лучше бы она промолчала!

На следующий день руки зажили и Элидия снова вручила ему топор. Заодно показала объём работ. Под домом огромной кучей были свалены чурбаки. Их следовало разрубить и сложить поленницей в указанном ведьмой месте. Эли уверяла, что этого им должно хватить до весны.

Дион знал, что такое поленница, но никогда не думал, что рубить дрова и складывать их такой тяжёлый труд. Ему казалось, что он машет топором уже целую вечность, но, когда он выложил нарубленное в указанном месте, даже одного рядка не вышло. Было жутко обидно: он так старался! Получалось, эту работу ему не закончить и через год. Как же они дотянут до весны?

Надо сказать, процесс изучения жизни ведьм тоже застопорился. Подглядывание и подслушивание больше ничего интересного не давали. Все, кто являлись к Элидии за чем-нибудь, оказались простыми крестьянами и желания их были тоже самые простые: амулет от мышей, грудной сбор, капли от боли в животе, оберег для хлева и прочее в том же духе.

Занятно было смотреть, как игла и ножницы шьют ему одежду, тем более что Эли перенесла всю свою мастерскую в ту комнату, которую отвела принцу, но это заняло его только на короткое время. Процесс был монотонный и теперь Диона интересовал исключительно результат.

После трёх элегантных костюмов швейный короб перешёл на бельё, а затем на кожаные штаны и такую же куртку, а на очереди была одежда из меха. Как кожу, так и мех Эли вытащила из топчана, на котором принц спал: он одновременно служил ларём.

Теперь принц мог не сомневаться: одежда по сезону у него будет. Казалось бы, надо быть благодарным, но это чувство с каждым часом таяло как снег, которого он пока не видел. Унылое однообразие ведьминой жизни просто убивало, а он тут всего-то три дня!

Общение с Элидией тоже не ладилось: подай, принеси, унеси, положи, наруби... Можно было подумать, что она наняла его работником! На вопросы о своей жизни, правда, отвечать не отказывалась, но это были по сути краткие отговорки: душевной беседы не получалось.

Эли всё время была как-то напоказ занята: готовила, убирала, варила свои зелья и клепала амулеты, принимала страждущих, присматривала за швейным коробом и учила Диона держать в руках топор и пилу. Даже за обедом, когда сами боги велели вести беседу, она одной рукой отправляла в рот ложку за ложкой, а другой переворачивала страницы огромного рукописного фолианта, разыскивая там какую-то пропись или рецепт.

На просьбу Диона уделить ему время, отмахивалась: скоро зима, делать будет нечего, вот и наговоримся. С драконом тоже не знакомила, хоть и обещала. Зато работой нагружала.

И Дион взорвался. Когда Элидия поставила его к лохани и велела перемыть всю посуды, он заорал как бешеный. Отказался что-либо делать, да ещё и напомнил ей, что он принц, а не какой-то там! А она всего лишь простая деревенская ведьма! Да у них в Нанарии!...

И тут же получил по лицу грязной, мокрой тряпкой. От души так получил: щека горела, а по шее за ворот стекала выбитая из тряпки вода.

Принц стоял в шоке: никогда, никто, ни при каких обстоятельствах не поднимал на него руку. Даже папенька с маменькой. Ругали, зудели, пилили, но чтоб ударить?!

Он готов был убить Эли! Это было оскорбительно, унизительно, возмутительно! Но... справедливо. Дион был неблагодарным и за это наказан. А ведьма... Она же не знает, что наследных принцев бить нельзя.

А она продолжала бить его, на этот раз словами, и Дион почувствовал себя маленьким и никому не нужным. Принц? Какой он, к демонам, принц, если его страна далеко, а он даже дров толком нарубить не умеет?

Но самый страшный удар Элидия приберегла напоследок. Когда скандал вроде бы утих и Дион уже вроде на всё согласился: и рубить дрова, и мыть посуду и даже прятаться, и ведьма вроде бы сменила гнев на милость, он решился задать один простой вопрос: сколько ещё будет жить тут с нею вместе.

Ответ убил. Тринадцать декад! Тринадцать! Это же сто тридцать дней и ночей! И ладно бы это было всё! Потом ещё неизвестно сколько времени топать через весь континент...

Осознав это, Дион не смог сдержать слёз. Элидия же, вместо того, чтобы утешить и поддержать, пожала плечами и вышла в другую комнату.

Когда слёзы наконец кончились, Дион поднялся, взял топор и поплёлся на площадку за домом. Рубить дрова.

А вечером он увидел дракона. Было это так: после ужина он кротко возился у лохани с посудой, а Эли по своему обыкновению вышла посидеть на крыльце. Совсем недавно ушёл последний мужик из деревни, который просил для своей молодой жены заговор на плодовитость. Эли похмыкала, но вручила ему тканый поясок, велела вручить жене, чтобы она носила его, не снимая, а заодно сказать всей деревне, что теперь к ней — только за очень срочными и трудными делами. До весны.

Мужик покивал и ушёл довольный. Эли прокомментировала:

- Третью жену берёт, а детей нет. Но догадаться, что сам бесплодный — это ни за что! Надеюсь, его новая — баба с головой. Догадается, как и ему потрафить, и себя не забыть.

- Ты о чём? - удивился Дион.

Коварная ведьма засмеялась:

- Ты что, маленький? Если от этого мужчины дети не получаются, есть ещё и другие.

- А поясок?

Эли пожала плечами:

- А что поясок? Он вполне рабочий. Если мужик в порядке, то дитё с первого раза получится. А вот своего ума вложить не могу, уж извините. Её цинизм задел Диона за живое, так что когда она наконец ушла на своё любимое крылечко, то он даже почувствовал облегчение.

Пока Элидии не было, он вяло валандался с посудой и думал, как ему не повезло. Наконец собрал уже вымытые чашки и потащил их к сооружению из полок, которое Элидия гордо называла “мой буфет”. Проходя мимо окна, глянул и остолбенел.

Ведьма вовсе не сидела на крылечке, подперев рукой подбородок. Она стояла, вернее, даже висела на высоком, статном темноволосом парне. Даже навскидку можно было сказать, что он не имеет ни малейшего отношения к местным крестьянам. Широкие плечи могут быть у кого угодно, как и дублет из тонкой кожи, расшитый серебряной нитью, но такая осанка с головой выдавала человека благородного. Или дракона.

Дион замер, глядя, как черноволосый парень целует ведьму, а она что-то шепчет ему прямо в ухо. Вот тут ему стало действительно плохо. Он вдруг осознал, что уже присвоил Эли, считал её своей. Кем — не важно, но частью собственной жизни. А она, оказывается, с драконом. И не дружба у них вовсе, когда дружат — так не целуются.

Грару было уже совсем невмоготу. Он кружил над домом ведьмы на приличной высоте, да ещё прикрылся невидимостью, и всё для чего? Ему только мельком удавалось увидеть свою ведьму, а о том, чтобы поговорить или что-то большее и мечтать не приходилось.

А поговорить было надо. Он вспомнил кое-что и хотел обсудить это с подругой, а ещё больше желал убедиться, что бесполезный прыщ (прынц) не подбивает клинья под его женщину. Конечно, он не сомневался, что Эли его любит и ради кого попало не бросит, но только слишком уж она сердобольная. Мальчишка такой хилый и неприспособленный, начнёт его жалеть, а там может дойти и до демон знает чего.

Он распластал пошире крылья и завернул ещё один круг над крышей знакомого дома.

Как всегда в это время к Эли шёл и шёл народ, он видел эту нескончаемую вереницу с высоты. Один выходит из деревни, другой уже на полдороге, третий стучится у дверей, четвёртый в это время внутри, в доме, а пятый уже спешит вниз, прижимая ценный амулет к груди. Люди спешат, боясь к зиме остаться без нужного.

Ничего. Завтра пойдут дожди и горцы останутся в своей деревне. Вот тогда-то он и наведается в гости. Надо в конце концов познакомиться с принцем, тем более Эли на этом настаивает. А когда она оставит их наедине, Грар поговорит с цыплёночком. Объяснит, что нельзя трогать то, что принадлежит дракону, а то можно без рук остаться.

Грар дал ещё кружок над домом Эли и полетел к горам. Надо перекусить, а то сил совсем не останется. Пришлось поработать крыльями: стада горных коз уже откочевали в заповедные горные долины на зимовку, а до них было неблизко. Зато уже перед закатом, последним погожим закатом этой осени, он опустился на крыльцо Элидии с двумя отличными свежими тушами в когтях.

Это был почти ритуальный подарок. Перед тем, как улечься в спячку, он приносил своей ведьме мясо на всю зиму, а она вялила его и солила в бочке. Двух коз, конечно, маловато, ведь теперь у Эли есть ещё один рот, весьма прожорливый. Ничего, под дождём козы тоже неплохо ловятся.

Эли будто услышала Грара, хотя он действовал бесшумно. Выскочила на крыльцо и повисла у него на шее.

- Грар, миленький, как же я соскучилась.

Он гордо повёл плечами.

- Гляди, каких я тебе коз притащил: молоденьких, нежных.

Она потёрлась щекой о его грудь.

- Отлично! Спасибо тебе! Мне бы ещё столько и на зиму может хватить.

Грар отлично знал, что это кокетство. Он тоже решил поиграть в знакомую игру.

- А если два раза по столько? Хватит?

- Практически, - состроила ему умильные глазки Эли.

- Понятно. Ещё шесть коз...

- И мяса будет больше, чем мы с принцем сможем съесть за зиму, - быстро ответила Эли.

В её выводах Грар не сомневался. Ему столько — на пару обедов, не больше, но вот Эли — не дракон. К тому же она считает во много раз лучше здешнего учителя и очень хорошо умеет распределять продукты. Ни разу, проснувшись по весне, Грар не застал свою ведьму голодающей. Ох, нет. Было такое в первый год. Эли только-только перешла из пещеры в этот самый дом. Радовалась, обустраивалась, делала запасы... Когда он, очнувшись от спячки, навестил её, бедная девочка варила себе горсточку размятого между камнями зерна, сдабривая его последними каплями топлёного жира из горшочка. Ни мяса, ни солений, ни муки у неё уже не осталось, а сама она выглядела так жалостно: бледная, худенькая, в чём душа держится.

Но Это было первый и последний раз: с тех пор Элидия поднаторела в домашнем хозяйстве и чётко рассчитывала свои запасы. Обычно ей всего хватало аж до нового урожая. Значит, если сказала «ещё шесть», значит, так и нужно будет сделать.

Грар обнимал свою подругу и радовался, что она у него есть. Такая милая, добрая, ласковая и понимающая... Ну, с характером, не без этого. Ведьмы другими просто не бывают. Зато Эли всегда точно знает, когда можно и нужно этот характер показать, а когда надо засунуть его в карман и просто делать своё дело.

Его за эту авантюру с принцессой-принцем стоило прибить грязной тряпкой, а она, хоть и ругалась, делала всё, чтобы вытащить Грара из глупой передряги. Не её вина, что принц застрял в горах и раньше весны переправить его домой не выйдет.

И в сущности она права. Это он должен отнести паренька домой. Сам напакостил — сам и разгребай. Но только сейчас, в предзимнюю пору, силы дракона на исходе. Сколько коз ни слопай, а пронзать пространство он сейчас не сможет. Это была великая тайна. Даже Эли не знала и считала отказ отнести мальчика домой капризом, но на самом деле перед тем, как впасть в спячку, драконы запасали в себе согревающие силы магии и не могли тратить их ни на что другое. Иначе есть риск по весне не проснуться, а превратиться в каменную глыбу.

Ему и за принцем, тьфу, принцессой не следовало летать, но уж очень его тот тип раззадорил. А теперь вот она должна расхлёбывать то, что он заварил.

Грар никогда не произнёс бы этого вслух и тем более не попросил бы прощения, дракон всё-таки, но чувство вины перед Эли оставалось с ним. Поэтому, как только они разомкнули объятья, он поспешил помочь подруге. С тушами в шерсти она до ночи провозится, так что он, не сменяя ипостаси, выпустил драконий, острый как бритва коготь и живенько освежевал коз. Эли присела рядом, прикидывая, какие части на что пойдут. Заодно она следила, чтобы Грар в запале не раздавил или ещё как не повредил желчный пузырь и не испортил этим мясо. В результате оба перемазались в крови.

Увидев, что белая рубашка Эли уже по локоть в пятнах, дракон рассмеялся, протянул окровавленную руку и разрисовал ей лицо. Именно этот момент выбрал принц, чтобы выйти на крылечко. Увидев ободранные туши, кровь и внутренности, разложенные по всему помосту, он тихо съехал по дверному косяку и потерял сознание.

Повеселились...

Пришлось Грару бежать отмываться от крови, а затем тащить так и не пришедшего в себя принца на его лежанку. Затем вахту у постели обморочного заступила умывшаяся и сменившая рубашку Эли, а дракон отправился обратно на крыльцо: надо было разделать туши и разложить мясо по тазам и мискам, отделив печёнку, которую Эли обещала поджарить с лучком.

Дион пришёл в себя и увидел сердитую Элидию, сидящую у его постели. Сразу захотелось вскочить и спрятаться самом тёмном углу. Он уже знал, что ей лучше не попадаться под горячую руку, а то тряпкой по физиономии можно огрести. Но он очень надеялся, что она не станет обижать бедного, беззащитного принца.

Она и не стала. Увидев, что принц очухался, ведьма поджала губы и спросила:

- Что за цирк ты устроил, твоё высочество? Что это за показательный обморок? Чего ты на этот раз испугался?

Дион не стал врать, но и правды не сказал.

- Я вышел на крыльцо, думал, ты там сидишь как обычно... И тут увидел чужого мужчину и кровавые останки... Я тебя сразу не разглядел, всё бойня заслонила, - и трепетно признался, - Я вообще крови боюсь.

Не так уж он её и боялся, на охоту ходил как миленький. На самом деле ему показалось, что не только несчастные животные, но и Эли мертва, а этот заляпанный с ног до головы кровью жуткий тип с хищным оскалом сейчас убьёт и его.

Видно было, что она не очень ему поверила, но и спорить не стала. Фыркнула и велела:

- Вставай! Нечего валяться. Посмотри, не заляпался ли где кровью, пока тебя таскали туда-сюда, а потом приходи. Будем ужинать. Заодно и познакомишься наконец с драконом. Я же тебе обещала.

На этих словах она встала, развернулась на пятке и вышла из комнаты. Дион кротко поднялся. Нет, он бы еще повалялся бы с удовольствием, но уж очень хотелось посмотреть на дракона вблизи. Принц уже понял, что связывает его ведьму с летающим чудовищем, но хотел убедиться. Конечно, зачем ей какой-то нанарский принц, когда есть вот эта гора мышц, чешуи и магии? Ревновать Эли было глупо, он сейчас это понимал. Она ведьма, а ведьмам такие вещи как верность и честь неведомы, прав был наставник. Главное, чтобы не начал ревновать дракон. Этого Дион может и не пережить.

Бегло осмотрев свою одежду и убедившись, что крови на ней нет, принц отправился ужинать.

Когда он вошёл в то, что про себя именовал гостиной, дракон сидел за столом, а Эли возилась у печки: крошила лук на сковородку. Рядом в миске истекали кровью уже посоленные и поперченные куски свежайшей. Печёнки. Она никак не могла бросить своё дело и представить мужчин друг другу.

По этикету в таком случае инициативу следовало взять на себя тому, кто пришёл раньше: подняться, приветствовать вошедшего, поинтересоваться его именем и званием, выслушать ответ и представиться самому. Но дракон, вероятно, не знал таких тонкостей. Он сидел за столом и рассматривал Диона так, как будто тот лежал перед ним на блюде, обложенный тушёными овощами и приправленный острым соусом.

Под этим внимательным, тяжелым взглядом принцу стало очень неуютно. Он всё же попытался быть вежливым. Изобразил, как пристало наследному принцу, изящный кивок головой и с лёгкой тенью укоризны произнёс:

- Добрый вечер. Меня зовут Дион, принц Нанарский. Могу я поинтересоваться вашим уважаемым именем?

Наглая рептилия не ответила. Вместо того, чтобы оторвать свою задницу от лавки, встать и представиться, дракон раскатисто захохотал, а потом обратился к Элидии:

- Эли, смотри, действительно принц. Нанарский! Ха-хаха! Не диво, что я его с девчонкой спутал. Смотри: он сейчас во вполне мужских тряпках, а на личико всё равно чистая девица. Хорошенькая, просто загляденье!

Эли ответила так, что Диону стало нестерпимо больно. Он надеялся, что она защитит его от наглеца хоть на словах, но ведьма равнодушно бросила:

- Да, девочка из него бы вышла хорошенькая, не то, что из тебя. Кончай языком молоть, Грар. Назови своё имя да будем ужинать. А ты, - обернулась она к Диону, - достань тарелки из буфета. И поторопись: печёнка хороша только с пылу с жару, потом будет явное не то.

Принц поспешил исполнить её указание, по голосу определив, что ведьма так и не сменила пока гнев на милость. Сейчас в гостиной, которая к тому же служила столовой и кухней, на всех горизонтальных поверхностях стояли тазы и миски с кусками окровавленного мяса. В отдельной корчаге лежали внутренности. Так бывало в кухне охотничьего замка, когда туда сносили всю добычу королевской охоты, именно поэтому Дион не лишился аппетита от этого малопривлекательного зрелища. Но есть ему больше не хотелось.

Как и не было ни малейшего желания прислуживать за столом проклятому утащившему его дракону.

А тот, кажется, упивался ситуацией. Так и не назвав своё имя, командовал:

- Ещё вилки принеси и ложки, чтобы сок из миски вычерпывать. Да лепешек, лепёшек не забудь! Они же у вас свежие? Буду их поливать тем, что с печёнки натечёт, вот вкуснота-то! Эх, жаль, вина нет! Или есть? А, Эли?

Ведьма как раз дожаривала последний кусок. На вопрос о вине прореагировала моментально. Развернулась к дракону лицом и недовольно фыркнула:

- А ты его принёс? Сам знаешь, виноградников в наших горах нет. Пей сидр и не морочь мне голову. И прекрати издеваться над мальчишкой. В конце концов, кто виноват, что он вынужден тут сидеть? Ты? Вот и веди себя прилично.

Дион было обиделся на то, что его обозвали мальчишкой, но тут же растаял: Эли его защитила. После её выступления дракон приподнялся на своим сиденьем и мрачно произнёс:

- Ну, ты извини, что так получилось. Не держи зла: это ошибка была и мы её исправим. В общем так. Граром меня зовут. Я здесь самый главный. Дракон, понял? А Эли — моя ведьма. Надеюсь, ты знаешь — драконы своего не отдают и им не делятся. Вот. Запомнил? А теперь давай есть.

Дион не знал, как пережил эту осень, хотя от неё осталось-то всего ничего. После того, как дракон с ним официально познакомился, должно было стать лучше и легче, но не стало. Наоборот. Днём Эли его гоняла по хозяйству в хвост и в гриву, а по вечерам, когда можно было расслабиться и отдохнуть, прилетал Грар. Садился за стол, обнимал хозяйку и смотрел на принца как на заблудившегося таракана.

Нет, он не рычал, не пытался испугать, не угрожал, но в его обществе Дион чувствовал себя настолько не в своей тарелке, что готов был пропускать ужин. Только вот за день он успевал так напахаться, что о том, чтобы лечь на голодный желудок, и речи не было.

Надо сказать, в бытность свою во дворце Дион часто страдал отсутствием аппетита. Сядет за стол, поковыряет в поданных блюдах и идёт спать, так ничего толком и не съев. Зато, лёжа в кровати с книгой, он с удовольствием грыз печенье. Наставник вечно ругался, уверял, что нужно больше съедать за столом, а не кусочничать.

Здесь всё было не так. Поваляться в постели и почитать? Как бы не так! Печенье? Какое ещё печенье? Эли кормила три раза в день: вкусно, сытно, но без излишеств. Перехватить что-нибудь между обедом и ужином не получалось. Она всю еду прятала в шкаф и закрывала заклинанием. Попробуй, достань! К очередному приёму пищи наработавшийся Дион готов был быка сожрать.

Аппетит стимулировала погода: холодный дождь отнимал у тела тепло, ни одежда, ни печка не помогали и только миска горячей похлёбки способна была согреть изнутри.

А принцу приходилось много работать на улице под дождём: рубить дрова и складывать поленницу, копать ямы неизвестного назначения там, где ему указывал тонкий пальчик Элидии, собирать граблями палые листья в кучи, а потом таскать их к выгребной яме и бросать туда, чтобы они перепрели за зиму.

Дом ведьмы стоял выше линии леса, так что за листьями приходилось спускаться к деревьям, а потом поднимать наверх тяжелые мешки с мокрой листвой, карабкаясь по камням. Эли уверяла, что это необходимо для того, чтобы на будущий год развести огород и вырастить там нечто достойное.

Обычно эту работу выполнял кто-нибудь из деревенских, но сейчас Эли не хотела показывать им своего жильца, поэтому и нагрузила его этим далеко не королевским заданием.

Поначалу Дион никак не мог поверить, что Эли безразлично, принц он или нет. Даже то, что она заставляла его делать тяжёлую и грязную работу, казлось ему просто ведьминым коварством. Хочет унизить человека королевских кровей, только и всего.

Но вскоре он убедился: её принц — Грар, дракон, все остальные для нее — тьфу, и он в первую очередь. Обидно было до слёз. Если не считать крылатую и чешуйчатую ипостась, Грар был ничем не лучше. Ни воспитанием, ни образованием, ни особой красотой дракон не отличался. Только силой и магией. Но этого ведьме было достаточно.

После того, как Дион с Граром познакомились, дракон стал прилетать каждый вечер. Садился с ними ужинать и попутно расспрашивал про житьё-бытьё в Нанарии. Похоже, ему хотелось понять, кто заставил его так проколоться, что он похитил юношу вместо девушки. С самого начала Грар отвергал версию обычной ошибки. Его обманули! С помощью принца он желал выяснить, кто и зачем такое вытворил.

С одной стороны Дион всячески желал ему успеха. Ясное дело, обманщик действовал против его собственных интересов. Скорее всего это была попытка убить принца и свалить всё на дракона. Если бы Дион не познакомился с Граром и его ведьмой, так и верил бы, что драконы едят людей. Вряд ли у того, кто подсунул его Грару вместо Дианы, была другая информация, да и отец с матерью росли в тех же убеждениях. Так что теперь на родине должны его оплакивать, подыскивая вместо него подходящего наследника из числа женихов сестры.

Но была и другая сторона вопроса. Как ни старался Дион, у него не получалось хорошо относиться к дракону. Не то, что он так уж сильно злился на него за похищение... Если бы злоумышленник выбрал не столь экзотический способ убрать принца со своего пути, предпочёл бы сталь или яд, то неизвестно, чем бы дело кончилось. Так хоть он жив и здоров. Но вот драконья бесконечная самоуверенность, наглость и ощущение абсолютного превосходства вызывали у Диона отторжение. Когда сидящий за столом дракон бросал на него добродушный, но полный презрения к мелким червякам взгляд, всё внутри у принца сжималось. Он расшифровывал взгляды дракона как: «ты слишком мелкая дичь, чтобы принимать тебя всерьёз и охотиться».

Кроме того, надо признаться, принц безумно ревновал его к Эли. Не имел на это ровно никакого права, но ничего не мог с собой поделать.

Может, прав был наставник? Коварная ведьма, не делая ничего дурного, вползла змеёй ему в сердце и там угнездилась. Пусть он злился на неё, обижался, порой ненавидел за жестокое равнодушие к нему, Диону, но в душе поселилось чувство, которого он раньше ни к кому не испытывал. Прикажи сейчас ведьма отдать за неё жизнь, Дион бы сделал это с радостью. Вот только ни он сам, ни его жизнь, ни королевство ей были даром не нужны.

Каждый вечер за столом Грар заводил разговор о том, кто из женихов принцессы Дианы мог подстроить похищение её брата. Эли ловко направляла беседу вопросами и замечаниями, брошенными как бы между прочим. Диона это удивляло: искусство подобной беседы обычно изучали принцессы и герцогини, те, кому по рождению было суждено занимать престолы государств. То, что им владеет деревенская ведьма, не укладывалось в голове. Или ей это дано от рождения?

Каждый разговор во многом повторял предыдущие: стоило дракону оседлать любимую тему “как меня провели”, и он готов был скакать на ней вечно. Но Эли своим тонкими замечаниями каждый раз умудрялась добиться от него новых примет и черт того, кто однажды в таверне обманул простодушного дракона. Попутно она расспрашивала Диона о его семье и женихах сестры. Трое? Или всё же четверо? Давно ли Диана просватана? Не просватана? Тогда давно ли появились у неё женихи? Что принц может о них поведать: внешность, характер, привычки, свита? Были ли раньше попытки избавиться от Диона? Может быть что-то вроде несчастного случая на охоте или прокисшего вина в жаркий день?

Сначала Дион упорно отнекивался: ничего такого с ним не происходило. А затем начал вспоминать... Кубок горячего вина, от которого он отказался, потому что не любил запаха чабреца, щедро в него добавленного, и перепуганное лицо подавшего его лакея... Никому больше в тот день такого вина не подали. Были и ещё случаи: вовремя замеченная перетёршаяся подпруга, сломавшаяся посреди густого леса ось кареты... На карету напали разбойники и убили всех, кто там оказался. Он тогда предпочёл проехаться верхом и ускакал с приятелями далеко вперед, хоть его и уговаривали, что в такую жару лучше за занавесками...

Были, были попытки или то, что можно принять за попытки покушений! Те, кто их организовывал, действовали необычайно ловко, так что он остался цел и невредим просто чудом. Боги его хранили!

Сначала ему было неловко рассказывать об этом ведьме. Всё же она чужая, а это их, нанарские дела, но потом он решился. Эли оказалась особой хорошо организованной: достала тетрадь и записала его слова. Потом показала, куда положила письменные принадлежности.

- Если что ещё вспомнишь, записывай, на память не надейся. Голова — она как решето: новые впечатления выталкивают старые прочь. Так что если всплывает какой факт — живо сюда и перо в руки!

- Зачем это? - не понял Дион.

- Зима впереди длинная, будет время поразмыслить над фактами. Глядишь, и догадаемся, кто там у вас козни строит. Конечно, делать это прямо на месте было бы проще, но у нас тут целых три умных головы! Неужели так ничего и не сообразим!

Про три головы она преувеличила. От Грара удалось получить только описание места действия и словесный портрет того, кто подбил его на авантюру. Причём без участия ведьмы и этого бы не не было: дракона каждый раз захлёстывали эмоции, а они, как известно, злейшие враги фактов. Так, таверна у него получалась мрачным пристанищем порока, а внешность собеседника зловещей и отталкивающей.

Эли заметила, что вряд ли Грар стал бы останавливаться там, где ему не понравилось, а тем более разговаривать с несимпатичным человеком, тем более биться с ним об заклад.

После этого таверна приняла более правдоподобные очертания и Дион её даже узнал. Она располагалась на берегу Каруны в деревне под названием Лимрин. Деревня эта к Нанарии не относилась, находилась в соседнем герцогстве под названием Лируд, где Дион частенько гостил в детстве. Ни сам герцог, ни его наследники не сватались к Диане, они и без того были связаны родственными узами с королевской семьёй: матушка Диона приходилась герцогу Лирудскому родной сестрой.

Описание собеседника Грара тоже постепенно приобрело реальные черты. Молодой мужчина, но уже не юноша, лет тридцати. Темноволосый, загорелый: много времени проводит на свежем воздухе. Волосы острижены короче, чем принято при Нанарском дворе: уши прикрывают, но до плеч не достают. Аккуратные усики и такая же бородка. Глаза... Казались карими, но могут быть и тёмно-серыми. Одет хорошо, дорого, но не крикливо и не вычурно. Охотничий костюм из серой замши, расшитый серебряной канителью, и такие же серые, только потемнее, сапоги выше колен. Ворот рубашки из лучшего батиста украшен силинским кружевом. Застежка плаща... На ней был герб, неизвестный дракону зверь с тремя хвостами на лазоревом поле. Что ещё? Высокий, статный, привлекательный, служанки в таверне к нему так и липли.

Дион очень хорошо представил себе этого человека, но узнать не смог. Герб ему тоже ничего не сказал: не было в окрестностях Нанарии дворянской семьи с таким гербом. Одно можно было сказать: ни на кого из женихов Дианы он не походил.

Эли пообещала ему, что заставит составить описание женихов и их окружения точно так же, как Грар описал своего случайного (или неслучайного?) знакомца. Но это потом, когда ляжет снег.

Поначалу Дион не понимал, о чём речь. Он знал о снеге, но никогда его не видел, поэтому знание осталось умозрительным. И Эли, и Грар твердили, что, как только ляжет снег, жизнь станет другой, но пока что все дни были похожи друг на друга как цыплята из одного выводка. Прошли почти две декады, семнадцать дней, прежде чем что-то изменилось.

Началось с того, что вечером Грар не прилетел. Эли спокойно позвалаДиона ужинать, а когда он спросил, будут ли они ждать дракона, а если нет, то почему, ответила:

- Грар уже вчера попрощался со мной до весны.

Дион чуть было не спросил: “А со мной почему не попрощался?”, но тут вспомнил, какие крики и стоны обычно неслись ночью из Элиной спальни, покраснел и промолчал.

А наутро выпал снег. Нет, не так: ночью пошёл снег. Утром принц глянул в окно и остолбенел: всё вокруг стало белым. Он выбежал на крыльцо и чуть не полетел вниз, поскользнувшись на льду, которым покрылись за ночь доски. Только чудом ему удалось зацепиться за перила и удержаться на ногах.

Вслед за ним на крыльцо выползла сонная Элидия, закутанная в мех. Она ступала осторожно, а в руках у неё была миска, полная песка.

- Любуешься? - спросила она, - Ну любуйся. Правда, красиво? Только ты поосторожней, скользко. Зайди пока в дом, дай я тут песочком посыплю, всё безопасней будет. Да, и если ты хочешь выйти — надевай сапоги, у них подошвы от скольжения специально обработаны.

Дион переобулся и снова вышел на крыльцо. Ветер нес по серому небу низкие, косматые тучи, солнца не было видно.

- Что смотришь? - фыркнула Элидия, - Это только начало. Ночью снег впервые пошёл, к вечеру растает, будет дождь. А завтра начнутся настоящие снегопады, вот тогда и узнаешь, что значит зима в горах.

Он уже узнал, но не хотел об этом говорить, потому что успел замерзнуть в своём кожаном костюме всего за несколько минут. Надо было возвращаться в тепло.

Эли заметила:

- Ты не только сапоги надевай, ты и меховую куртку не забудь. Шапку ещё, а то уши простудишь и голову. И не забывай поверх нижней рубахи утепляться шерстяной. Понял?

Чего уж тут непонятного? Дион был готов натянуть на себя всю имевшуюся у него одежду. Сын южной страны, он оказался совершенно непригоден для жизни в горах, ему тут было холодно. Одно радовало: Грар исчез до весны. Если боги будут благосклонны, они с Эли отправятся в путешествие раньше, чем дракон проснётся от своей спячки.

"В те времена ведьмы считались порождением зла и их преследовали и уничтожали на территории большинства королевств. Так обстояли дела и в королевстве, откуда был родом Дион.

С детства его учили, что ведьмы злы и коварны. Поэтому поначалу он никак не мог смириться с тем, что живет в доме ведьмы и пользуется ее помощью. Но вскоре он понял, как она добра и прекрасна и привязался к ней всем сердцем и все душой. Так полюбилась она ему, что теперь её именем называется наша родина: Элидиана.

Целый год провел Дион под кровом гостеприимной ведьмы, прежде чем отправился в обратный путь."

Из учебника истории для четвертого класса элидианской средней школы.

Принц даже не ожидал, что снег так много изменит в его жизни. Во-первых, работы стало значительно меньше, осталась только та, которая по дому. Ну, еще крылечко надо было освобождать от снега и льда: на нём Эли держала готовую еду как на леднике. Дион почти с удовольствием брался за эту работу: всё веселее, чем сидеть целый день взаперти. Таскать прелую листву в мешках и рубить дрова было много тяжелее, чем чистить от снега лестницу и крыльцо.

Дорогу же до деревни никто не прочищал и с каждым днём её заваливало всё больше. Не прошло и декады, как они оказались полностью отрезаны от внешнего мира. Когда Дион спросил Эли об этом, она только рукой махнула:

- Понадобится — сами прочистят. А у нас всё есть, нам в деревню ни к чему.

В этом принц вскорости убедился. Выглянув как-то на крылечко, заметил внизу двоих с лопатами. Они разгребали дорогу, да так быстро, как Диону никогда бы не удалось. Эли тоже их заметила и на всякий случай загнала принца в дом. Она всё ещё пыталась его скрывать от сельчан.

Как выяснилось, на такие усилия мужиков подвигла острая необходимость: жена одного и дочь другого не могла разродиться. Пришлось Эли одеться потеплей, прихватить с собой сумку с травами, зельями и инструментами и двигать в деревню. Дион остался в доме один. Ему сразу стало скучно и он решил поближе познакомиться с хозяйством Элидии. До сих пор он видел только то, что она ему показывала. Хозяйская спальня, например, была для него тайной за семью печатями.

Хорошо сделал, что сразу туда не полез, а для начала ознакомился с содержимым кладовок и ларей, которых в доме Элидии было видимо-невидимо. Ничего, правда, интересного Диону там не попалось, кроме того, что он узнал, какие поистине королевские запасы там хранились. И сушёная рыба, и вяленое мясо, и солонина, и мёд, и варенье, и соленья… Одних круп хватило бы, чтобы целый год кормить весь нанарский двор. Ну, это по мнению Диона.

А меха? А ткани? Когда Эли стала на него шить целый гардероб, он испугался, что она переводит на него последние запасы. Теперь его сердце было спокойно: всякого добра у ведьмы было предостаточно. Что-то, например съестное или домотканое полотно, ей принесли крестьяне в уплату за помощь, а по большей части в сундуках лежали дары дракона. Себе Грар забирал только золото и драгоценности, всё остальное отдавал ведьме, зная, что она найдёт добру применение.

Изучение кладовок привело принца к выводу, что по-настоящему ценные вещи Эли держит в спальне, и он направил свои стопы туда. Он хотел всего лишь посмотреть! Какая это глупая идея, он понял очень скоро. Сначала Дион взялся за ручку двери, дёрнул её и убедился, что спальня заперта. Ему бы и оставить эту затею, но упрямый принц не остановился.

Осмотрел дверь и замок, понял, что с таким устройством он уже сталкивался в родительском доме и успешно открывал его маминой шпилькой. Шпильки у Элидии были. Мало того, она регулярно их теряла и вообще разбрасывала по всему дому. Дион поискал и нашел аж целых две.

Гордясь своими достижениями, он не стал торопиться. Сначала перекусил оставшейся от завтрака кашей, щедро сдобрив её мёдом и орехами. Как очень скоро стало ему ясно, это было самое разумное деяние за день. Потому что попытка вскрыть спальню Элидии шпилькой бесславно провалилась. Мало того, что дверь так и осталась закрытой, сам Дион получил в лоб заклинанием так, что упал навзничь, после чего был опутан силовой сетью.

Освободиться сам он не мог, пришлось ждать возвращения Эли. А она задержалась, роды, как видно, и впрямь были трудными. Дион провалялся под дверью аж до полудня следующего дня. Поначалу он пытался как-то справиться с ловушкой, но быстро понял, что кроме ведьмы ему никто не поможет. Затем решил поспать, раз уж ничего другого ему не остаётся. Но спать на холодном полу получалось плохо. К утру Дион замерз как цуцик. Особенно мучился он оттого, что не мог сходить облегчиться. Последние часы ожидания Эли превратились для Диона в борьбу с собственным организмом. Мочевой пузырь и кишечник требовали своего, но обмочиться и обгадиться на пороге спальни любимой девушки принц себе позволить не мог.

Появившаяся на пороге Элидия сразу всё поняла, взмахом руки дала Диону свободу и сказала всего одно слово:

- Беги!

И он побежал. Чудом успел: его вещи не пострадали. Но в спину ему летел ехидный хохот ведьмы и от него принц мучился едва ли не больше, чем от перенесённых физических страданий. Даже невероятное, эйфорическое чувство, возникшее, когда он наконец справил свои дела, не утешало. Эли над ним смеялась!

- Ну куда ты полез, дурила? - неслось ему вслед, - Не мог сообразить, что я просто так свою комнату не оставлю?

Да эта демоница знала, что он полезет в спальню и нарочно наложила такие заклинания!

- Проклятая ведьма, - бурчал Дион себе под нос, - Прав был наставник.