Легенда Элидианы

На постоялом дворе их уже ждали с ужином и Эли порадовалась, что позволила принцу не экономить на проживании. Здесь она спокойно могла его оставить и не бояться, что со спящим мальчиком случится что-то плохое.

Дион поужинал своей сметаной с мягким тёплым хлебом, а запил вкуснейшим чаем с мёдом, который Эли заварила лично. После этого захотел с ней поговорить, обсудить завтрашний путь, но его вдруг так потянуло к подушке…

Стоило принцу начать наигрывать рулады носом, как переодевшаяся в тёмное ведьма тенью скользнула из комнаты, заперев за собой дверь. Она неслышно выбралась с постоялого двора через заднюю калитку, на пару мгновений наслав немоту на сторожевых псов, и устремилась к ратуше.

На улице Цветов горели фонари и в их золотистом свете можно было прекрасно рассмотреть все дома, которые по большому счёту были одинаковыми: добротными, каменными трёхэтажными. Элидия быстро сообразила, почему улицу так назвали. На каждом фасаде красовалось изображение того или иного цветка. Изготовлены они были по-разному: фреска, изображающая розы, барельеф с тюльпанами, кованый фонарь в виде куста вереска, мозаика с ирисами... Здесь явно жили небедные горожане. Действительно, последний дом по левой стороне был украшен изображением эдельвейса в виде круглого витража.

Эли подошла к о входу и хотела было постучать, но тут дверь распахнулась. За ней стояла Кати и манила её внутрь. За её спиной разливалась темнота.

Как только Элидия вошла, дверь бесшумно захлопнулась и в то же мгновение вспыхнуло множество светильников, развешанных по стенам. Юная ведьма увидела, что находится в просторном зале с низким потолком, мебелью разделённом на две неравные части. Сейчас она с бабушкой стояла в прихожей: на стене у двери красовалась вешалка для плащей, стояли огромные тёмные от времени гардеробы, низкие скамьи, предназначенные для того, чтобы сидя на них переобуваться. Далее вверх с поворотом уходила лестница, а за ней начиналось нечто вроде гостиной: мягкие диваны и резные дубовые кресла, столы и стулья, комоды по стенам и огромный камин с механизмом, позволяющем жарить в нём на вертеле тушу любого размера. Хоть быка.

В гостиной свет горел значительно ярче, чем в прихожей.

Кати взяла внучку за руку и потянула за собой.

- Ты похожа на мать, девочка. Дай я тебя рассмотрю хорошенько.

Эли кротко тащилась за ведьмой-бабушкой и ждала, когда та задаст вопрос про Нати. Но ту, казалось, интересовало что-то другое. Она вглядывалась в лицо внучки, внимательно рассматривала её фигуру и наконец вынесла вердикт:

- Хороша. Не красавица, но демонски обворожительна, а это гораздо лучше. Такой внучкой можно гордиться. Садись, - Кати указала на кресло около небольшого инкрустированного столика, - Выпей со мной чаю. Могу и вина налить, если захочешь.

Эли села и твёрдым голосом произнесла:

- Вино — это лишнее. Я пришла поговорить.

Её вдруг охватило горькое чувство. Она пришла сюда, чтобы поговорить о матери, но, казалось, Кати вполне равнодушна к судьбе собственной дочери. Сейчас её явно гораздо больше занимала Элидия. Только вот к добру или к худу, было непонятно.

Кати не удивилась и не расстроилась, заметив, что внучка не растеклась по полу от счастья лицезреть богатую и успешную бабушку.

- Ты молодец, - сказала она, - Не ведёшься на дешёвые приёмы. Хочешь знать, почему я не спрашиваю про Нати? Потому что всё знаю, детка. Моя дочь была, как большинство юных ведьмочек, милой, доброй, благородной дурочкой. А такие рано или поздно гибнут, прости уж за откровенность. Ты осуждаешь меня за то, что я выставила её из дома? Зря. Ей бы спасибо сказать, ведь тогда на неё позарились сразу трое: мой муж, градоправитель и местный маг. Я тогда её, считай, спасла. Если бы она попала к любому из них, то умерла бы гораздо раньше и не родила бы тебя, а заодно и другие люди пострадали бы.

Такие рассуждения показались Эли не столько даже циничными, сколько странными. Она с недоверием уставилась на Кати, соображая, какой вопрос ей задать. Та заметила взгляд внучки и продолжила:

- Эх, девочка моя… Ты плохо знаешь ведьм, а ещё хуже — жизнь. Где ты жила, когда погибла Нати?

Это был отнюдь не риторический вопрос и Эли на него ответила. Рассказала, как скиталась по лесам, как искала путь в горы и как наконец её подобрал дракон.

Кати оживилась.

- Ты все эти годы жила под покровительством дракона? Тебе невероятно повезло, девочка! Это в сто раз лучше, чем даже маг! Ты должна быть сильнее меня, милая.

Эли заученно ответила:

- Силы ведьм равны, ведь собственного резерва у них нет.

- Глупости, - хмыкнула Кати, - Сила ведьмы зависит от величины и стабильности потоков магии, которые она способна удержать, тебе ли этого не знать?! А общение с драконом должно было увеличить эту способность в разы по сравнению с природной. Но я вижу, что ты выучила наш родовой гримуар наизусть. Правильно?

С этим Эли не могла не согласиться. Да, она знала наизусть гримуар и кроме того многое другое. Грар время от времени таскал ей книги по магии, а она их читала и изучала. Кати не нужно было словесное подтверждение, хватило одного незаметного кивка.

- Вот и умница. Сделала всё правильно. Добралась до гор, нашла себе дракона и устроила свою жизнь как положено горным ведьмам. Я могла бы за тебя порадоваться, только вот скажи мне: что ты потеряла на равнинах? Почему я встретила тебя здесь, в Ворселе?

- Зачем тебе это знать? - огрызнулась Эли.

- Затем. Жизнь в горах ты отлично знаешь, там ты не пропадёшь. А здесь… Послушай меня: Мигана ещё ничего, здесь ведьм недолюбливают, но хоть не охотятся на них специально по приказу короля, а вот выберешься хоть в Ракен, хоть в Таманринское герцогство, полюбуешься, как нашу сестру казнят без суда и следствия.

Эли тут же страстно захотелось повернуть оглобли и быстрее ветра устремиться назад, к Грару под крыло. Но она обещала Диону. что отведёт его домой, поэтому уточнила:

- Казнят по королевскому указу? Давно ли?

Кати тяжело вздохнула, видно, эта тема была для неё больной.

- В таманринском герцогстве уже почитай десять лет, а в Ракене король издал такой указ недавно. Понимаешь, откуда-то с юга пришло к нам поветрие. Какие-то проповедники стали ходить и убеждать людей, что всё зло от ведьм. Если они их уничтожат, то вместе с ними исчезнут злоба, зависть, а заодно бедность и болезни. И дураки поверили. Зло, конечно, не исчезло, но теперь есть на ком его сорвать.

Эли уточнила:

- А короли и герцоги — тоже дураки?

- Они сволочи! - злобно прошипела Кати, - Подлецы! Нашли, на кого свалить собственные просчёты и отсутствие толкового правления. Теперь что бы ни случилось — ведьмы виноваты. Как же, ведь в королевском или герцогстком указе так написано! А кто не верит — сам или ведьмак, или их прихвостень, его тоже на виселицу, а ещё лучше — на костёр.

Это было очень похоже на то, о чём рассказывал Грар, и Эли поверила бабушке. Спросила только:

- А в Мигане иначе?

Та хмыкнула.

- Деточка, Мигана стоит слишком близко к горам и её благосостояние слишком зависит от них. Были и тут проповедники, но король у нас, хвала богам, не вовсе безголовый. Повелел их выгнать, а буде опять полезут — рубить головы. Да, в деревнях ведьм всё равно время от времени убивают, но хоть по закону не преследуют. Но ты так и не ответила: почему ты спустилась с гор?

Можно было промолчать, но Элидии вдруг пришло в голову посоветоваться со старой ведьмой: как лучше всего преодолеть опасные для неё земли. Поэтому она сказала:

- Мне пришлось. Это долг. Я сопровождаю одного человека к его родным.

Кати вдруг хитро прищурилась.

- Это его ты мне показала на рынке? Такой красавчик молоденький… Сразу видно, что благородных кровей. Кто он?

- Принц, - вздохнула Эли, - Нанарский наследный принц. Я поклялась сопроводить его на родину, в Нанарию.

Услышав этот ответ, старая ведьма задумалась не на шутку. Затем встала и махнула рукой Эли: мол, сиди, пей чай, я сейчас. Вышла и через некоторое время вернулась. В руках у неё была большая книга, в которой Элидия опознала атлас мира. У Грара была точно такая, он ею очень гордился как раритетом и не позволял трогать даже своей подруге. А тут…

Кати мановением руки убрала со столика посуду и крошки от печенья, расстелила чистую ткань и водрузила сверху атлас. Затем ткнулась в оглавление, а затем открыла и продемонстрировала внучке:

- Вот, гляди. Нанария. Дальняя даль. До моря всего ничего, он него страну твоего принца отделяет одно-единственное королевство. Откуда-то оттуда к нам приходят проповедники, из-за которых по всему материку убивают ведьм. Ты меня поняла?

Эли покивала головой и Кати, вполне удовлетворённая понятливостью внучки, продолжила:

- Ты мне понравилась, девочка, ты умная и не размазня. Такие, как ты, могут много добиться, если захотят. Я готова была на многое, чтобы не отпускать тебя в это путешествие, но есть обстоятельство, которое всё меняет. Если бы твой спутник не был наследным принцем, я бы всё сделала, чтобы тебя отговорить. Но… Принц когда-нибудь станет королём. Королём, обязанным своим троном и своей жизнью ведьме. Ты поняла?

Ещё бы Эли не поняла! Дион уже достаточно рассказал ей про наставника и отношение к ведьмам у него на родине. Бабушка хочет, чтобы она это изменила? Она и сама не прочь, но как?! Что тут можно сделать? Ведь Эли не собиралась оставаться в Нанарии навсегда, только довести принца до дома и вернуться к дракону. А до того, что там будет происходить на родине Диона, ей дела нет!

Но Кати уже всё за неё придумала и решила.

- Девочка моя, ты можешь изменить мир! Поверь, это не слова! Для этого тебе достаточно только выйти замуж за своего принца. Да, знаю, ремольские горные ведьмы в брак не вступают. Сама так думала и верила в это, пока не поняла, как ошибаюсь. Здесь не горы, здесь другие правила игры. В горах правят обычаи и нет королей. Земли равнин разделены на множество королевств и в каждом король сила и единственный закон. Если он возьмёт ведьм под свою защиту, то проповедникам придётся заткнуться. А если удастся найти источник этой беды и его обезвредить… Ведьмы при жизни памятник тебе поставят!

Эли насмешливо фыркнула. Ну да, поставят. Только не при жизни, а посмертно. И не ведьмы вовсе, а влюблённый и безутешный Дион на могилке своей спасительницы

Кати её прекрасно поняла.

- Зря смеёшься, - голос ведьмы был полон странного волнения, - Я знаю, о чём говорю. За мою долгую жизнь в Мигане сменились пять королей. Я, конечно, никогда не была королевой, но одним из моих мужей был первый советник отца нынешнего короля. Именно он убедил Дальмона не вводить гонения на ведьм, а я подсказала ему аргументы. А ныне правящий Вальмон и вовсе вырос у меня на коленях. Так что всё в наших руках, девочка.

Но Эли не хотела сдаваться.

- А тамошние ведьмы о чём думают? Могли бы сами взять дело своего спасения в свои руки!

Старая ведьма возмущённо топнула ногой.

- Да что же ты за зануда такая?! О чём думают тамошние ведьмы?! Да откуда я знаю?! Ясно только одно: у них на сегодня нет влияния на власть и это очень плохо. А тебе судьба послала целого принца прямо в руки. Если ты упустишь эту возможность изменить судьбу нашего мира и своих товарок по дару, я тебя просто прокляну!

Эли жалобно пискнула:

- А дракон? Как же дракон?

- А что дракон? - удивилась Кати, - Объясни важность твоей миссии и попроси подождать, он никуда не денется. Сомневаешься? Ты пораскинь умишком: сколько живёт дракон, сколько ведьма и сколько человек, будь он самым-рассамым королём? Для твоего дракона тридцать-сорок лет — это одно мгновение, принц за это время станет старикашкой, а ты будешь ещё молода и прекрасна. Всё понятно, или надо подробнее разжевать?

Эли тяжело вздохнула. Она совершенно не собиралась менять судьбы мира, но ей было ясно: от бабушки так просто не отвяжешься. Надо согласиться хотя бы для вида и попросить о помощи. Ведь прежде чем Дион станет королём и сможет издавать законы, им придётся добираться до Нанарии по недружелюбно настроенным землям. Пусть хоть объяснит, что можно, что нельзя, как лучше одеваться и держаться, какая одежда подходит, а какая вызовет подозрения. Кати прожила на равнинах долгую жизнь и, хоть не выбиралась за пределы Миганы, опыт у неё громадный, сможет подсказать что-нибудь полезное.

Бабушка не стала отказываться, наоборот, скопировала для Эли нужные листы из атласа, затем достала тетрадку и по пунктам начала туда записывать правила поведения ведьм среди тех, кто их ловит. Набралось примерно десять категорических запретов и ещё штук двадцать пять ограничений. Кое-что показалось Эли странным, например, прямой запрет на ношение горской одежды, но она полностью положилась на опытность Кати. Та зря не посоветует. Выходило, что им стоит пробыть в Ворселе ещё как минимум один день, чтобы полностью сменить Элину экипировку.

Обсуждать дальнейшее путешествие женщины закончили только к утру. Перед уходом Кати все-таки вырвала у одуревшей от бессонной ночи и обилия информации внучки прямое обещание заняться защитой ведьм на юге. И только на постоялом дворе, укладываясь рядом со сладко спящим Дионом, Эли поняла, что это было не простое обещание, а самая настоящая клятва.

За ночь в голове у Элидии уложились знания, полученные от бабушки в процессе подготовки к путешествию на юг, и молодая ведьма с удивлением обнаружила, что получила много больше того, на что рассчитывала. Сейчас она хорошо представляла дорогу на юг, те трудности, с которыми придется столкнуться, а также способы их победить или обойти. В общем, бабушка дала ей много. Но если сравнить с тем, что Кати за это потребовала — все равно что ничего.

Утром принц даже не спросил, где это Эли шлялась почти до утра. Вчера он заснул как убитый, так что даже чувствовал себя неловко: дрых и не заметил, когда его любимая женщина легла рядом. Ему даже не пришло в голову, что это действие зелья или волшбы.

Объяснять милому мальчику, какие коварные планы она с ним связывает, Эли не собиралась. Вот доберется до этой самой Нанарии, посадит Диона на трон, а там видно будет. То ли в качестве платы за доставку взять с него клятву защищать ведьм в своем королевстве и сделать это законом королевства, то ли и впрямь, как советовала Кати, сесть на трон рядом и помочь наводить порядок.

Но это было делом будущего: до Нанарии еще требовалось добраться. Поэтому, стоило Диону проснуться, она взяла парня в оборот. К завтраку он уже позабыл, что торопился покинуть Ворсель и сам радостно предложил Эли задержаться на денек и сменить внешний вид, чтобы никто раньше времени не заподозрил в них принца и ведьму. Элидия при этом ласково поглаживала себя по бедру. Там, под юбкой, прятался туго набитый кошелек с золотом, который она стребовала с Кати в качестве безвозмездной помощи в деле спасения ведьм. С таким запасом можно было, не стесняясь, тратить то, что ей оставил дракон. В средствах они стеснены не будут.

Перед тем, как двинуться на рынок, Эли обозрела их добро и, вспомнив советы бабушки, отобрала то, что не понадобится на равнинах. Она планировала выдавать себя за уроженку Ворселя, а значит, все, вплоть до рубах, нужно было сменить.

Конечно, лучше было бы прикинуться южанкой, но горский выговор в карман не спрячешь, а легенда требовалась максимально правдоподобная.

Собрав ненужные уже вещи, Эли сложила их в мешок и по дороге на рынок продала перекупщице. Отдавать одежду на хранение не имело смысла. Кто знает, когда ей придется возвращаться? А если через сорок лет? А если она больше никогда не попадет в Ворсель? Лучше вместо тряпок разжиться звонкой монетой. К тому же дома под заклинанием стазиса остались запасы на все случаи жизни, в случае чего Эли голой не останется.

Радовало ее то, что наряды, пошитые для принца, ничем не отдавали горами и вполне подходили молодому, благородному красавцу. На Диона лишние деньги тратить не придется.

Ну, это ей только так казалось. Когда принц понял, что можно не стеснять себя в желаниях, то тут же захотел прибарахлиться. Вышитая золотой нитью охотничья куртка из зеленой замши, проклёпанные кожаные нагрудник и наручи, великолепные сапоги (две пары), берет с пером, плащ на алой шелковой подкладке… Эли только головой покачала: зачем? Но Дион так умильно смотрел, что драконьи денежки сами собой перекочевали в карманы торговцев. Одно утешало — вещи и впрямь были хороши. Купленные для Элидии платья, юбки, камизы, шарфы и косынки, сапожки и туфельки тоже были хороши, но вещи Диона выдавали знатного человека.

Гора одежды оказалась настолько велика, что пришлось купить и третью, заводную лошадь. На нее собирались водрузить поклажу.

К счастью, драконьих денег хватило, даже осталось прилично, не пришлось залезать в выданное Кати, но за покупками и укладкой прошел целый день. Вечером эли расплела свои косы и занялась тем, что попыталась соорудить на голове нечто, подобное причёскам равнинных жительниц. Вчера Кати, кроме денег и информации, всучила ей коробочку со шпильками и гребнями и дала несколько советов, как уложить волосы.

Бедная Элидия мучилась два битых часа, в конце которых установила: кроме узла на затылке, в одиночку ничего не получится. Нужны вторые руки. Она уже было хотела кликнуть трактирную служанку, но тут к ней со спины подошел принц и предложил:

- Давай я!

Она даже не стала уточнять, что он. Села и расслабилась. Оказалось, у Диона просто талант. Он ловко плел косички скручивал пряди, скалывал их шпильками и закреплял в нужных местах. Не прошло и четверти часа, как на голове у Эли возникла причёска, которой позавидовала бы любая здешняя модница.

- Как это ты?…, только и спросила девушка.

Принц потупился.

- Я в детстве очень любил заплетать волосы Диане. Это была такая игра… Ну вот, научился… Если хочешь, могу каждый день тебя причесывать…

Эли вскочила и от души расцеловала юношу. Какой парень! Умница и талант!

На другой день с утра им все-таки удалось выехать из Ворселя по дороге на Этин. Путь пролегал вдоль реки: то удалялся от нее, то возвращался, но никогда надолго не терял из виду. Порожистая и быстрая Илана весело катила свои воды в сторону полноводной Каруны, подгоняя едущих вдоль неё путешественников.

На дороге поначалу было довольно людно: одни крестьяне везли в Ворсель плоды своего труда, другие возвращались с рынка, работники шли искать работу, побирушки просили денег, в общем, шла обычная жизнь. Так что весь первый день путешествия они провели среди людей и заночевали на постоялом дворе в большой деревне.

Но чем дальше Эли с Дионом отъезжали от города, тем пустыннее становился тракт. К тому времени, когда они собрались устраиваться на ночлег, нигде в округе не было видно жилья. Эли нашла удобную полянку для лагеря и набрала для ужина воды в лесном ручейке. Дион же мечтал об отдыхе под крышей и возлагал надежды на то, что жилье они просто не заметили, а вот стемнеет и по огонькам можно будет найти пристанище. Но ему не повезло. В темноте не зажглось ни одно окошко. Стало ясно, что ночевать придется под звездным небом. Хорошо еще, что не под проливным дождем.

- Не переживай, - успокаивала его ведьма, разнежившаяся после вкусной и обильной еды, - Еще пару дней мы будем двигаться по пустынным местам. Здесь даже захудалая деревенька — редкость и останавливаться в них опасно. Проезжих здесь грабят. А дальше пойдут земли Этина, там и отдохнем в тепле на мягкой кровати.

Все это рассказала ей бабушка, но сдавать Кати принцу Элидия не собиралась, поэтому, когда тот спросил, откуда она все знает, ответила:

- На базаре торговку расспросила. Она сама из Этина и знает дорогу как свои пять пальцев.

Принц пожал плечами, потому что подобного разговора не заметил, но спорить не стал. Да и дальнейшее показало, что сведения у Эли были верные. Весь следующий день они продвигались рысью по пустынной дороге, за все время им не встретилось трех человек. Поначалу Диона это напрягало: ему казалось, что что-то здесь нечисто. Но Эли успокоила: земли в этих краях неплодородные: болота среди камней, а на реке пороги: не порыбачишь. Вот и поселились люди кто выше по течению, кто ниже.

Несмотря на то, что принцу тут не нравилось, поездка проходила благополучно. Эли четко рассчитала продукты и питались они отменно, на ночлег вставали в удобных местах, где под спиной не было острых камней, зато можно было устроить кровать из лапника. По обе стороны дороги проехать было трудно: валуны сменялись топями, но саму дорогу кто-то поддерживал в отличном состоянии.

Когда, проснувшись утром, принц услышал от Элидии, что вечером они остановятся на постоялом дворе и даже, возможно, смогут помыться, он был почти счастлив, поэтому и не заметил сразу грозящую опасность. А когда заметил…

Внезапно ярко сиявшее весеннее солнце будто зашло за тучу. Дион небрежно вскинул голову, чтобы оценить ее величину, да так и замер. Это была не туча, это был дракон.

До этого принц не имел случая увидеть Грара в его истинном виде. Когда его воровали, он заметил только огромные когти, после чего потерял сознание. В гостях у Эли Грар имел вид симпатичного парня. Диону довелось только слышать, как он взлетает и садится. А сейчас…

Красота и ужас! Невероятно соразмерное чудовище планировало над ними на огромных кожистых крыльях, медленно поворачивая голову туда-сюда. Было ясно, что дракон их заметил, но не торопится нападать. Пугает. Продлевает удовольствие, так сказать.

Принц побледнел и чуть не упал с лошади. Было ясно, что от дракона не уйти, но и сразиться с ним не получится. Нет на это ни сил, ни оружия. Тогда Дион собрал в кулак всю свою храбрость и остановил коня, желая принять смерть гордо и с достоинством, как подобает потомку королей.

Но Эли решила иначе. Подскакала к принцу так близко, как только это было возможно, и зашептала что-то в ухо. Нет, не ему, его коню. Тот сначала стриг ушами, как будто понимал каждое слово, а затем сделал свечку, едва не выкинув Диона из седла, и понесся в сторону Этина так, как будто ему насовали под хвост колючек. Напрасно принц натягивал повод: проклятая скотина получила указания и готова была их выполнить даже ценой жизни. Своей или седока — другой вопрос.

Прежде чем скрыться за стеной леса, краем глаза Дион успел ухватить то, что сделала после позорного бегства принца Элидия.

Она остановила свою кобылу, соскочила на землю, привязала повод к кустам и бесстрашно пошла навстречу дракону.

Эли медленно переставляла ноги и, подняв голову вверх, глядела на дракона. Вернее, внимательно за ним следила. Если Грар разгневан настолько, что не захочет обернуться, то их с Дионом часы сочтены. Он потом будет горько жалеть, но для неё это уже ничего не изменит. А вот если он опустится и превратится-таки в мужчину, можно будет попытаться его уговорить.

Дракон заложил вираж над лесом и фуганул огненной струей так, что верхушки елей мигом почернели. Как ни странно, Элидию это немного успокоило. Огненная струя прошла так высоко, что принц пострадать просто не мог. Зато, небось, напугался до мокрых штанов. А вот Грар выпустил пар. Это хорошо. Еще немного, и он придет к ней для разговора. Она остановилась. Место как раз удобное, не очень сырое и есть валуны, на которые можно присесть.

Дракон вернулся. Теперь он нарезал круги высоко в небе прямо над головой ведьмы. Эли села на валун, подстелив теплый плащ, и стала ждать.

Прекрасное чудовище опустилось прямо перед ней, нависло и уставилось оранжевым глазом с вертикальным зрачком. Если бы Эли не прожила с этим драконом долгие годы, то сейчас бы уже билась в истерике. Но Грара этим не проймешь. Только спокойная уверенность в своей правоте может ей помочь уговорить друга. Да, друга. Что бы ни произошло, пережитое вместе это не отменяет и дружбу тоже.

Наконец Грару надоело пугать Эли, тем более что она и не думала проявлять страх. Огромный дракон на мгновение окутался туманов и перед храброй ведьмой стоял молодой мужчина. Он сказал:

- Как ты могла, Эли?! Как ты могла?!

Ну вот что ответить на такой вопрос? Ведьма стояла как вкопанная и только смотрела в глаза своему дракону. Наконец он опустил взгляд и сморгнул. Молодой еще. Если бы Грар был тем, кем часто хотел казаться: старым, мудрым волшебным зверем, она никогда бы не выиграла у него этот поединок взглядов. Но он отвел глаза первым, а значит… Ничего это не значит! Игра только начинается и максимум, что ведьма может достичь, тягаясь со своим драконом, это хотя бы уйти живой и не пострадать. Победа, даже если покажется, что она достигнута, в любом случае будет временной. Драконы не отдают свое. Могут отпустить на время, если им покажется, что так будет лучше, но все равно последнее слово за ними.

Но пора уже что-то сказать, иначе все преимущества, которые Эли получила путем крайнего напряжения душевных сил, будут безвозвратно потеряны.

- Прости, Грар. У меня не было другого выхода.

Кажется, она попала в точку. Оскорбленный в своих чувствах дракон вдруг превратился в маленького обиженного мальчика. Прекрасные глаза сменили цвет с оранжевого на антрацит, хотя зрачок продолжал оставаться вертикальной щелью.

- Почему? Почему, Эли?

- Прости. Мне было холодно этой зимой, так холодно… А бедняге Диону еще холодней, ведь он с юга.

Это Грар мог понять, ведь не зря драконы впадают в спячку именно зимой. Он прищурился:

- Хочешь сказать, вы просто грелись?

Элидия вздохнула.

- Сначала просто, а потом… Он был такой милый и одинокий и мне стало его жалко. Я все же ведьма, ты не забыл? Нам трудно без мужчины, просто физически нехорошо. Чем старше, тем сильнее это проявляется. А потом… Я ведь все равно должна была проводить его к близким. Ты же сам мне поручил, помнишь?

Грар тяжело выдохнул. Если бы он был в истинной ипостаси, то непременно бы пустил огненную струю, так что Эли оставалось радоваться, что сейчас перед ней не чешуйчатый монстр.

- Выходит, я как всегда сам во всем виноват? Да, Эли?

О, разговор выкатывал на наезженную колею. С этого места ведьма могла предсказать каждую реплику, да что там: каждую интонацию. Сейчас Грар знатно помотает ей нервы, но потом отпустит, ничего ни ей, ни принцу не сделает и даже, возможно, поможет. Только возьмет неё слово вернуться. А вот когда она придёт к нему снова…

Элидия не сомневалась: вот тогда-то дракон и отыграется на ней по-полной за все свои переживания. Но что думать о том, что будет когда-нибудь? Живем-то мы сейчас и вопросы надо решать тут, на месте.

Эли шагнула вперед и обняла мужчину-дракона, прижалась к нему, потерлась щекой о твердую грудь в распахнутом вороте рубахи и мурлыкнула:

- Милый, ты ни в чем не виноват. Кто виноват в том, что ты — дракон, а я ведьма? Боги? А с них какой спрос?

Он сначала повёлся, тоже прижался к Эли, зарылся лицом в густые темно-рыжие волосы, но внезапно отпрянул и спросил с издёвкой:

- Это тебе боги подсказали сбежать с твоим принцем куда подальше пока я не проснулся?

Эли засмеялась тихим грудным смехом:

- Грар, ну о чем ты… думаешь, я не знала, что от тебя не скроешься? Даже наш наивный Дион не питал подобных иллюзий. Я увела его как можно раньше, чтобы никто в деревне и вообще в горах не понял, что у меня всю зиму жил молодой мужчина. А то мне туда нельзя будет вернуться.

Кажется, до дракона начало доходить.

- Ты собираешься вернуться? - Эли утвердительно затрясла головой, - А как же принц? Кстати, он ускакал с такой скоростью, что ты рискуешь его не догнать.

Последнюю фразу Эли пропустила мимо ушей. Догонит, куда денется. Тут до самого Этина дорога прямая. А вот про вернуться… Грара же именно это волнует?

- Да, мой дорогой, я собираюсь вернуться. Там, в горах, мой дом. А принц… Сначала я помогу ему, затем он поможет мне… Когда наши расчеты закончатся, я вернусь.

Кажется, она нашла верный тон и верный путь. Дракон услышал все нужные слова и правильно их понял:

- Ты хочешь заставить его что-то сделать для тебя? Что-то, в чём я тебе помочь не могу? И тебе это действительно нужно?

Эли потупилась и смущённо улыбнулась своему дракону:

- Прости. Ты же знаешь, я ведьма, а мы все стоим друг за друга. Ты дракон и можешь меня защитить где бы я ни была. Но моих сестёр на юге убивают! Забивают камнями, топят, вешают, сжигают… Я жила в горах и ничего об этом не знала. Даже так: не хотела знать. Но мне подвернулся счастливый случай в виде этого принца. Он наследник, а значит, будет королем. Я обязана заставить его принять законы в пользу ведьм, дать им защиту.

- Ты никому ничего не обязана! - взревел Грар.

Эли грустно усмехнулась.

- Ты не прав, это мой долг. Я дала клятву своей бабушке. Клятву жизни и смерти.

Ведьме пришлось заткнуть уши, раскрыть пошире рот и упасть ничком на землю. Вой разъярённого дракона иначе можно было и не перенести. Грар снова обернулся, взлетел и стал нарезать круги над распростертой на земле Элидией. Но постепенно он успокаивался, круги сужались и вот он уже на земле, в человеческом облике склонился над своей подругой, поднял ее и снова прижал к себе.

- Эли, Эли как же так случилось?… Я понял: ты уходишь, потому что должна, и этот принц — он только инструмент. Симпатичный, между прочим. А я? Как я буду без тебя? Ты об этом подумала?

Девушка поначалу не стала ничего отвечать, ей надо было хорошенько поразмыслить, прежде чем открывать рот. Но когда держать паузу уже не было никаких сил, заговорила:

- Ни о чем другом я не думала. Как ты будешь без меня и как я буду без тебя. Плохо нам будет, Грар. Но… Ты помнишь, как к тебе прилетала мама? Она тогда говорила со мной… Я не стала передавать тебе наш разговор полностью, боялась обидеть, а она сказала: “Грар никак не станет взрослым и не научится принимать правильные решения, а в его возрасте уже пора. Но пока он с тобой, то есть со мной, он, то есть ты, чувствует себя настолько комфортно, настолько защищён от необходимости думать самому, что это начинает уже беспокоить”. Она права и события, связанные с принцем, тому подтверждение. Тебе надо научиться самому принимать решения и думать самостоятельно. Без меня. Вот я и думаю сейчас: сколько лет понадобится прожить вдали от тебя, чтобы ты наконец повзрослел. Двадцать, тридцать, сорок? Для тебя это мгновение, песчинка, драконы живут очень долго. Ведьмы тоже не бабочки однодневки, но не было бы слишком поздно для меня…

- Сорок — это чересчур, - сердито фыркнул Грар, - максимум тридцать. Если мама сказала…

Эли в душе похвалила сама себя за то, как ловко сплела ложь с правдой. Ведь мать Грара, мудрая драконица, действительно говорила ей нечто подобное, нужно только было вовремя вспомнить и вставить в свою речь.

- Ты можешь у нее спросить, - с готовностью подтвердила Элидия, - Но я сейчас не об этом. Что будет, если дело затянется и я вернусь не осенью, а действително через тридцать лет? Ты меня примешь?

Вопрос застал дракона врасплох.

- Что будет? Не знаю. Думаю, я тебе обрадуюсь. Но прикинь, Эли. Тридцать лет для человека — это много. Твои из деревни не смогут столько жить без знахарки. Что будет, если ты придешь, а в твоем домике хозяйничает другая ведьма?

Ты имеешь в виду мой домик или свое сердце? - коварно спросила Элидия, - потому что это два разных вопроса. Все будет зависеть от тебя. Если ты меня не забудешь и будешь ждать — я прогоню чужачку. Сел по горам много, она найдет другое место. А если она к тому времени влезет в твое сердце и станет тебе дороже меня, уйду сама.

Грар снова обнял Элидию. Драконы не плачут, а то бы он пустил слезу, до того его проняли слова ведьмы.

Еще битый час Эли уговаривала Грара: целовала, обнимала, смеялась и плакала, и наконец уговорила. Он обернулся драконом и от своих щедрот отсыпал подруге чешуйки. По десять мелких с шеи, лап и хвоста для тайных зелий, и одну большую. Её Элидия взяла аж от самого гребня. Эту Грар зачаровал для связи. Стоило Эли взять её в руки, посмотреться, как в зеркальце, и позвать по имени, как дракон видел её и слышал, а также мог отвечать.

Приласкав подругу в последний раз, он снова обернулся прекрасным, чёрным, летающим зверем, взмыл в небо и понёсся к горам, а Эли пошла к своей кобылке.

Если бы не наложенные чары, бедная животина давно уж оборвала бы повод и сбежала куда глаза глядят. Но предусмотрительная ведьма сделал лошадку нечувствительной к страху перед драконом, поэтому нашла её там, где привязала. Взобралась в седло и тронула поводья: надо было как можно скорее найти Диона.

Принц облегчил ей эту задачу. Его конь скакал покуда действовала магия. Но вот она начала выдыхаться и Дион смог остановить разбушевавшуюся скотину. К сожалению, сразу повернуть назад не получилось. Полностью вымотанный конь просто не мог сделать ни шагу. Принцу пришлось его распрячь, обтереть, прогулять, покормить и напоить, только тогда снова сесть в седло.

Проклиная драконов и вредных ведьм, он взгромоздился на коня и тронулся в обратный путь, гадая, что там с его любимой. Но не проехал он и половины дистанции, как она попалась ему навстречу. Усталая, замученная, но необыкновенно гордая собой.

Принц был готов задать Эли миллион вопросов, но она махнула ему рукой: не сейчас. Бедная ведьма и в седле-то держалась с трудом. Пожалуй, следовало остановиться и сделать привал, вот только место к этому не располагало. Так что Дион взял под уздцы лошадь своей любимой и потихоньку потрусил вперед. Ясно было, что сегодня им не видать отдыха под крышей как своих ушей, но, помнилось принцу, что где-то там впереди он видел удобную полянку.

Память не подвела. Отведя лошадей в сторону от дороги, Дион снял ведьму с седла и, усадив на вьюк под деревом, начал обустраивать лагерь. До этого он этим не занимался ни разу. Немного помогал Эли, нарезая лапник для постелей, смотрел, но и только. А вот сейчас пришлось всё делать самому.

Он старательно повторял действия своей подруги, удивляясь, почему то, что у Эли выходило легко и как бы само собой, оказалось на поверку таким трудным. Взрезать ножом, снять и отложить в сторону дёрн под костровище. Собрать сухой валежник и разжечь костёр. Приладить рядом с ним палки, на которых будет висеть котелок. Набрать в ручейке воды и повесить над огнём, лихорадочно думая, что бы в него положить, чтобы получилось съедобно.

В этот момент Эли немного пришла в себя. Подобралась к костру и отняла у Диона развязанный мешок с продуктами.

- Умничка, такой хороший костёр развёл и воду принёс. Иди лапничка собери, а я что-нибудь приготовлю.

Дион несколько раз возвращался с охапками колючего елового лапника, а Эли всё колдовала около костра. Наконец она махнула ему рукой:

- Иди, каша готова.

На этот раз она приготовила нечто сладкое, добавила в вар мёда, орехов и сушёных плодов. Объяснила:

- Ты, наверное, мяса хотел? Извини, мясо будет завтра. Нам, ведьмам, для восполнения сил душевных требуется сладенькое. А Грар… Он меня практически выпил, зараза.

Раз уж она сама завела разговор, Дион решил кое-что выяснить.

- Эли… А что там было? Как ты вообще справилась?

- Ой, не спрашивай, - отмахнулась девушка, и тут же стала рассказывать, - Хорошо хоть ему в голову не пришло, что тебя надо срочно убить. Он просто хотел меня вернуть. Но… ты же без меня пропадёшь. Ни до какой Нанарии не доберёшься. Вот я и внушала ему, что он сам во всем виноват и должен меня временно отпустить. А ты представляешь себе ментальную защиту дракона? Её же боевым тараном не пробьёшь! Если он не позволит тебе себя убедить, то где сядешь, там и слезешь. Приходилось буквально по волоску отбивать его мнение в свою пользу. В результате силы на нуле и голова от боли просто раскалывается.

С этими словами она сняла второй котелок, в котором кипело то, что наивный принц принял за чай. Эли вылила большую часть в свою кружку, поводила рукой поверх, чтобы охладить, и от души отхлебнула. До Диона долетел незнакомый запах.

Эли подняла на него свои глазищи и пробормотала:

- Ты уж прости. Это — не чай. Зелье для восстановления силы. Я сейчас поем и лягу спать, а остатки не выливай, они мне ещё понадобятся. Когда котелок из-под каши освободится, набери ещё воды и завари себе настоящего чая. Заварка в синем мешочке.

Дион ничего не ответил. Да и что тут скажешь? Сейчас Эли была нужна его забота, он это не просто понимал, чувствовал. Наложил кашу в миску и сунул её вместе с ложкой в руки подруге. Налил в полупустую кружку ещё зелья. Затем пошел к холмикам из лапника и быстро превратил один из них подобие ложа, покрыв его плащом. Вернулся к костру и сказал сурово:

- Вот. Доедай, допивай и ложись. А я всё сделаю, не бойся.

Сейчас принц наконец чувствовал себя мужчиной, защитником. И это несмотря на то, что это именно Элидия защитила его от дракона, а не он её. По взгляду, брошенному на него ведьмой, он понял, что она чувствует то же самое и благодарна ему за заботу. Ну что ж, каждый делает что может.

После того как Эли заснула на своём импровизированном ложе, Дион сделал всё так, как сказал. Перелил остатки зелья в кружку и поставил в изголовье у ведьмы, съел кашу, вымыл котелки, после чего снова набрал воды и заварил себе чай. Мяса всё ещё хотелось и он отковырял кусочек вяленого, который грыз, сидя у костра.

Он так задумался, что появление на поляне новых персонажей заметил только тогда. Когда они вышли из тени деревьев в круг света от костра. Трое: два мужчины, молодой и на возрасте, а с ними девушка или скорее, судя по платью,

молодая женщина. Мужчины были так похожи, что сомнений не возникало: отец и сын. Младший держал девушку за руку и смотрел на неё с таким выражением, что тут тоже всё было ясно: молодая жена, с которой он не в силах расстаться. По одежде и манере держаться принц определил всех троих как принадлежащих либо к купеческому сословию, либо к ремесленному. Но купцы небогатые, а вот ремесленники зажиточные.

Дион решил быть вежливым. Предложил присоединиться к нему у костра и выпить чаю. Он бы и ужином поделился, но гости опоздали. Его предложение было с благодарностью принято.

Старший мужчина представился купцом из близлежащего городка. Они с сыном и невесткой ходили в деревню навестить мать девушки, да вот задержались на обратном пути, да и устали, поэтому ищут, где отдохнуть. Им очень лестно, что знатный путешественник счёл для себя возможным разделить с ними трапезу. Купец вынул из заплечного мешка каравай и предложил дополнить им пустой чай. Принц, уже третий день вынужденный обходиться без хлеба, с удовольствием приняд подношение.

Мужчины сидели и разговаривали, рассказывая принцу о житье-бытье в этих краях, сам же Дион старался молчать, боясь выдать Эли. Только время от времени вставлял реплики, побуждая остальных не молчать, и в уме благодарил наставника, научившего своего подопечного такому несложному, но эффективному приёму.

Девушка в разговоре не участвовала. Она сидела молча за спиной своего мужа и время от времени бросала острые взгляды то на коней, пасшихся около кустов, окаймлявших поляну, то на вьюки, лежавшие у изголовья Элидии, то на саму спящую ведьму. Но так как никаких сомнительных движений она не делала, то и у принца не возникло подозрений.

И зря. Когда прошло достаточно много времени, солнце село и стало темнеть, вдруг от лежанки Эли раздался женский визг. Купец и его сын тут же вскочили, обнажили спрятанные до поры, до времени под плащами короткие мечи и направили их на Диона. Принц, оставивший всё серьёзное оружие среди конской упряжи и поклажи, растерялся. У него был только хозяйственный нож, которым он подрезал дёрн. Лежал себе незаметно под пятками и не привлекал ничьего внимания. Дион не был уверен, что с его помощью сможет справиться с двумя вооружёнными людьми, но всё же попробовать стоило.

Но прежде чем доставать рож, он бросил взгляд на Эли и ситуация предстала в своём истинном свете.

Пока мужчины ездили ему по ушам, их девица подобралась к вьюкам и пожелала освободить встреченных путников от лишнего имущества. Сладко спящая Элидия не вызвала у неё опасений и воровка, подобравшись поближе к мешкам, нагло стала в них копаться.

А вот то она погорячилась! Сладко спавшая, пока не трогали её собственность, Эли тут же проснулась и, не раздумывая, связала наглую похитительницу магическими путами из своей коллекции драконьих заклинаний. Кроме того, что они крепко держали, именно эти путы отличались тем, что немилосердно жгли того, кто держал в руках чужое. Почувствовав адскую боль, девица отчаянно завизжала, заставив своих мужчин раньше времени перейти в нападение.

Но тут она бросила ворованное, путы перестали жечь и визг прекратился. Раздался спокойный, даже ленивый голос Элидии:

- Эй, мужики, вам ваша девочка нужна? Тогда бросайте мечи и отойдите от моего принца!

Несмотря на сложность ситуации, младший всё ещё не потерял способности воспринимать окружающее и удивляться.

- Принц? Вот этот? Я думал, в лучшем случае младший, никому не нужный сын какого-нибудь графа.

- Ты не о том думаешь, - обрезала его Эли, - Ты думай о своей девчонке. Ведьмочка? Так?

Девица, услышав страшное для неё слово, рванулась так, что, казалось, вырвется и всех тут покрошит в капусту. Но магические путы держали крепко, она только вывихнула руку и заплакала. Парень, забыв о Дионе, рванулся на помощь своей подружке, но был остановлен спокойным голосом и щелчком пальцев Элидии.

- Уймись. Я не сделаю ей ничего худого, если она возьмётся за ум. Ты у кого полезла воровать, дура? - обратилась она уже к девушке.

Та ничего не ответила, только глядела на Элидию с ненавистью и уважением.

- В общем так, - резюмировала Эли, - Сейчас я вправлю этой недалёкой вывих и отпущу. Вы, все трое, встаёте и валите отсюда куда подальше. И попробуйте только вернуться! Живыми не уйдёте. Да, девочка способная, необученная, а отвод глаз провела почти мастерски. Но если она вам действительно дорога, отведите глупышку в Ремолу, в горы. Там её обучат, а иначе… Вы же все знаете, чем ей грозит её дар.

Она не спрашивала, она утверждала. Молодой мужчина, кажется, проникся, он бросал на свою ведьмочку страстные и жалобные взгляды, но молчал, а пожилой спросил с неприятной усмешкой:

- А как мы без неё работать будем?

Эли пожала плечами. Ей было всё равно. Проблемы выживания воров и бандитов волновали ведьму в последнюю очередь.

- Ну, как-то до её появления справлялись, видимо, раз живы-здоровы.

После этих слов она снова щёлкнула пальцами и до Диона дошло, что его противники последние несколько минут простояли обездвиженными. Сейчас они истово разминали руки, как будто боялись, что те отсохнут. Эли сделала тонко захныкавшей девушке знак наклониться и резко дернула за руку, вправляя вывих. Та снова взвизгнула, а затем вскочила и отбежала к свои защитникам.

Затем наставила палец здоровой руки на Эли и злобно зашептала:

- Ты и сама ведьма! Настоящая ведьма!

- Да, и горжусь этим, - подтвердила Элидия, - а вот ты пока не ведьма. Так, ведьмочка. Дар есть, а что с ним делать — не знаешь. При неграмотном использовании способностей ты скоро выгоришь и тогда никто не защитит тебя, потому что ты станешь никому не нужна, даже этому влюблённому олуху. Выгоревшая ведьма теряет всю свою привлекательность, поверь. Если хочешь развить свой дар и приносить пользу, а не шляться по дорогам в сомнительной компании, тебе прямой путь в Ремолу. Учиться.

Кажется, её слова ударили девицу по больному. Она схватила своих мужчин за руки и потащила их с полянке чуть ли не бегом.

Дион бросился к Элидии:

- Ты как?

Она ласково, но устало потрепала его по волосам.

- Ничего. Я-то в порядке. А вот ты забыл всё, чему тебя учили. Почему ты пригласил этих типов к своему костру? Ведь явные жулики!

- Мне они показались вполне почтенными горожанами, - возразил принц.

Ведьма презрительно хмыкнула:

- И из какого же города? Они сказали, что идут домой из деревни, но ты сам мог видеть: нет в округе никакой деревни. Да и город… Это мы с тобой верхами могли бы до него доехать, да и то…. Навряд ли уважаемый купец потащился бы пешкодралом в деревню, в которую невозможно дойти меньше чем за полдня. Есть ещё соображение. Одеты они так, как будто не тащились по пыльной дороге, а приехали в карете. Чистенькие. Аккуратненькие, особенно девица. Но это тоже сомнительно. Видимо, где-то рядом у них логово, куда они и убрались. Так, я отдохнула, гаси костёр и поедем.

Дион глянул на лицо своей подруги и не стал перечить. Действительно, оставаться рядом с местом, которое облюбовали воры и бандиты, было глупо и опасно. Оставалось надеяться на то, что Эли действительно отдохнула и дотянет до населенного пункта. Он загасил костёр, вернул на место дерновину и заседлала лошадей, пока ведьма собирала и укладывала вещи.

По темноте ехать было не слишком приятно, но через четыре часа они добрались до какой-то деревне, которая, как оказалось, была предместьем Дарлона — первого города на этом пути после большого перерыва. Они въехали в королевство Этин и путь их лежал к одноимённой столице.

На самом краю деревни им попался постоялый двор, который, к счастью, ещё не закрыл двери на ночь. Принц спросил ужин, комнату и место в конюшне для лошадей. Вполне бодрый хозяин позвал заспанного слугу и велел проводить дорогих гостей. Сонная Эли как тряпка висела на руке Диона, а тот доплёлся на второй этаж, превозмогая усталость, и буквально рухнул на кровать в конце пути.

Полный приключений предыдущий день так утомил обоих, что проснулись и Эли, и принц уже после полудня, когда в окно комнаты заглянуло солнце. Всё, казалось, было в порядке. Вещи им помог занести слуга и они валялись ровно там, куда Дион соизволил их бросить. И он сам, и ведьма легли, не раздеваясь, но в процессе сна заползли под одеяло и избавились от одежды. Сейчас она была раскидана по полу вокруг кровати.

На столе стоял поднос с завтраком: молоко, хлеб, сыр, ветчина, масло и варенье. Почему же у Диона сердце было не на месте? Может быть потому, что Эли сидела рядом на постели в одной сорочке и раскачивалась из стороны в сторону, прикрыв глаза?

Такой он видел свою подругу лишь однажды, зимой, когда сильный ветер чуть не снёс её домик. Она тогда прислушивалась к его порывам и, в зависимости от услышанного, выставляла щиты. Они не останавливали буйство природы, но немного меняли направление ветра, чтобы он обошёл жилище ведьмы стороной.

Вот сейчас Элидия точно так же прислушивалась.

Дион осторожно тронул её за руку. Она перестала слушать неизвестно что и обрадовалась:

- Ты проснулся, мой хороший! Давай поскорее одеваться и сматываться. А то, боюсь, наши давешние знакомцы собираются навести на нас местные власти. Свою ведьмочку припрятали, сволочи, а меня решили властям выдать. Не торопятся, гады, готовятся к поимке основательно. Полчаса назад в замочную скважину подглядывали. Я из-за этого и разгром не стала убирать, пусть думают, что мы спим.

Всё это она произносила тихо-тихо, на грани слышимости, Диону даже казалось, что голос Эли звучит у него в голове. Он вытаращил на неё перепуганные глаза и одновременно осторожно сполз с кровати, подбирая с полу свои штаны.

Она довольно кивнула:

- Вот так, молодец, без шума… Сейчас оденемся и будем выбираться. Они для поимки городского мага вызвали, дураки. Сидит, нас ждёт в обеденном зале вместе с нарядом стражи, а мы по чёрной лестнице… Глаза всем встречным отведём, этого даже их маг не заметит. Главное до конюшни добраться, а там берём первых попавшихся заседланных лошадей…, - на этих словах законопослушный принц изобразил смятение и Эли добавила, - Наши-то им останутся. А попробует кто остановить… Раз уж меня всё равно раскрыли, можно не стесняться, применять магию по полной.

Пока она объясняла принцу диспозицию, они оба каким-то чудом успели одеться и собрать сумки. Повесив их себе на плечи, принц и ведьма осторожно вышли из комнаты и двинулись к чёрной лестнице. Дион даже не подозревал о её существовании, но Эли уже всё разнюхала и вела его как по ниточке.

Естественно их там ждали. Прямо на ступеньках, полностью перегораживая проход своим задом, сидела толстая тётка, вооружённая половой щёткой. Видно, ждала она уже давно, успела соскучиться и отвлечься от своего важного задания: вытягивая шею, следила через мутное маленькое окошечко за тем, как на крыше конюшни сцепились два кота: серый и рыжий.

Раньше, чем тётка обнаружила беглецов, Эли тихонько прищёлкнула пальцами, а потом пнула бабу что есть силы. Та кубарем скатилась вниз по лестнице до самой площадки, загремела ступеньками, но не издала ни звука, только с ужасом таращилась на ведьму. До сих пор её представления о возможностях этих злокозненных существ явно не соответствовали действительности, а то бы она ни за что не согласилась на подобное опасное поручение.

Дион с Эли быстро пробежали мимо, пока тётка не перевернулась и не закупорила проход снова. У двери на улицу их ждал ещё один сторож. Тот был готов заорать как только увидит ведьму, ничего другого тринадцатилетний парнишка бы не смог сделать, но из раззявленного рта не вылетело ни единого звука, стоило только Элидии снова прищелкнуть пальчиками. Ноги мальчишки от страха подкосились и он упал на колени, не в силах пошевелиться.

Эли с Дионом целенаправленно двигались к конюшне. А там их ждал конюх, но вовсе не для того, чтобы ловить. Он держал в поводу уже осёдланных лошадей, как будто его предупредили, что дорогие гости уезжают.

- Скорее, я вас через задние ворота выпущу, - заговорил он театральным шёпотом, - Опять эти уроды на баб охотятся! Мою сестру в прошлом году камнями забили, пока я больной лежал. Скорее отсюда, из ворот налево и вперёд! У нашего города стен нету, так что не задержат! Только вы уж скачите, не останавливайтесь! Постарайтесь покинуть Этин пока в каждом трактире не засели охотники с вашими описаниями.

Он говорил это и одновременно подсаживал их в сёдла, выводил через конюшню к воротам и показывал дорогу. Последние его слова до них донёс ветер.

Вместе с криком-шёпотом конюха до них донеслись вопли возмущённого мага, ругань хозяина и визгливые оправдания толстой служанки. Бегство ведьмы не прошло незамеченным, но ловить её было поздно.

По полупустым улицам через собирающиеся зацветать яблоневые сады Элидия с Дионом летели стрелой прочь из негостеприимного Дарлона.

Принц очень боялся, что они выехали из города не по той дороге и теперь потеряются. Эли бесшабашно махнула рукой: она отлично чувствовала направление. Через два часа скачки они вдруг оказались на том самом тракте, с которого вроде бы свернули.

- Надо нам быть поосторожнее, - задумчиво проговорила Элидия, когда дорога и окрестности, насколько хватало глаз, стали пустынными, - Если нас будут разыскивать по описанию… В общем, чем скорее мы отчалим из Этина, тем лучше. Вряд ли нас станут ловить за границей этого королевства.

Принц был с нею полностью согласен. Он только жалел, что Эли была излишне добра к тем, кто хотел их ограбить, а потом сдал властям. Если бы они их прибили или хотя бы связали покрепче… Но упрекать подругу в излишней гуманности он не спешил. Ведьма сама лучше всех знала свои ошибки.

Она подтвердила это мнение, зло фыркнув:

- Говорили мне: мои горские привычки на равнинах просто опасны. Люди здесь живут иначе, у них другие представления о том, как надо и как правильно. Если тебя хотят ударить — бей первым, если тебе пришли предложить незаконное — не отговаривай, а вызывай стражу, если знаешь, что на тебя собираются донести властям — сделай это первой. Кто раньше пришёл — тому и вера. А главное правило: нельзя оставлять врагов за спиной.

Дион не поверил своим ушам:

- Ты знала эти правила и всё равно отпустила этих людей?

- Я ошиблась, - сердито пробурчала Элидия, - Не приняла их за настоящих врагов, слишком мелкие. И потом, у нас принято отвечать добром на добро. Отпустили тебя — отпусти и ты. В страшном сне мне бы не приснилось, что они начнут мстить, да ещё так глупо.

- Глупо? - удивился принц.

А лице ведьмы появилась хищная улыбка.

- Ты спрашиваешь, почему это глупо? Неужели не ясно? Мы-то сбежали, а эти типы остались. Угар погони прошёл, теперь их начнут допрашивать и устанавливать личность. Не думаешь ли ты, что мы с тобой первые, кого они ограбили?

- Действительно, дураки, - согласился Дион.

Первое большое село на пути они осторожно объехали, потом пошли мелкие деревеньки, которые их кони пролетали, не заметив, а под вечер принц с ведьмой встали лагерем в лесу, подальше от дороги.

Местность постепенно менялась. Здесь было меньше камней и скал, чаще попадались свободные пространства, на которых или пробивалась изумрудная озимь, или паслись тощие после зимы коровы. Поля и луга перемежались перелесками, в одном из которых нашли приют Эли с Дионом.

Ведьма вдруг решила, что им нужно поменять внешность. Например, изменить цвет волос. Она быстро состряпала какую-то липкую гадость из трав и дубовых орешков, намазала ею свои роскошные косы и принялась за ужин. Когда же они с принцем насытились, Эли вскипятила ещё один котелок воды и заставила принца разбавлять воду в другом котелке и поливать ей на голову.

Результат впечатлял: рыжина пропала полностью, Эдилия вдруг стала жгучей брюнеткой с лёгким лиловатым отливом. Это делало её старше и суровей.

- В своём натуральном виде ты мне нравилась больше, - резюмировал Дион.

- А, - махнула рукой Эли, - пять раз голову помою и сойдёт без следа. Я вот думаю, как тебя замаскировать. Превращать в брюнета — не вариант. С одинаковым цветом волос мы с тобой будем смотреться неестественно, больно уж непохожи, на брата с сестрой не потянем, да цвет кожи у тебя неподходящий. Могу сделать тебя блондином. Ты и так относительно светленький, а тут будешь просто беленьким.

По мнению Диона красить волосы для мужчины было последним делом. Но сопротивляться ведьме было так же бесполезно, как пытаться остановить тучи в небе. Он только робко высказался в том духе, что, если это белый цвет останется, его могут не узнать дома. Эли задумалась.

- Да, дела. Чёрная краска-то смывается, а белый цвет — другое дело, это скорее не крашение, а обесцвечивание, - потом радостно хлопнула в ладоши, - Зато могу сделать тебя рыжим! Через две декады пройдёт, как не было ничего.

Диону оставалось только согласиться.

До поздней ночи Эли возилась с травами, втирала их в голову принца, обматывала его какими-то несимпатичными тряпками, затем промывала и снова намазывала. Три полных котелка кипятка извела, пока добилась нужного результата. Дион так устал, что ему уже было всё равно. Только утром он полюбовался на результат в маленькое зеркальце, которое Эли берегла как зеницу ока.

Рыжий! Не как морковка и не как зимняя лиса, скорее как тёмная медь, но рыжий! В Нанарии рыжие встречались нечасто. Их дразнили, обзывали, но при этом бытовало мнение, что они носят в душе огонь, поэтому популярность рыжих парней у девушек была просто поразительной. Зато рыжим девицам трудно было сыскать жениха: они считались неверными, ветреными.

Дион глянул на свою подругу, которая в этот момент расчёсывала свои фиолетово-чёрные кудри. Вот кто на самом деле рыжая! И действительно ветреная. Бросила своего дракона ради него, Диона. Но почему-то это соображение ничуть не портило Эли в глазах принца. Наоборот, возвышало. Он был горд: сумел отбить девушку у такого мужчины, с которым вообще-то не соперничают.

Элидия прошерстила всю закупленную одежду и подобрала им костюмы, максимально отличающиеся от тех, что они носили в Дарлоне. Конечно, не по фасону, разнообразие местная мода не поощряла, но хотя бы по цвету.

Дион тоже принял участие в маскировке и сделал подруге новую причёску, подняв все волосы повыше и заколов крендель из кос на самой маковке. Это сделало лицо девушки неожиданно узким и породистым. Сейчас она могла выдавать себя не за сбежавшую с любовником купеческую дочь, а за благородную супругу дворянина.

Эли, правда, эта идея показалась глупостью, ведь манеры у неё всё равно не дворянские, но принц стоял на своём. Она умеет вести себя не как простая селянка, речь у неё грамотная, а что касается застолья… Он, как знатный человек, может прикинуться, что не желает есть вместе с простолюдинами в общем зале, да ещё позволять пялиться на неё кому попало. Почти везде трактирщики уважают такое желание гостя и подают еду в номер.

А что у них нет слуг… Был слуга, но на последней стоянке их обокрал и сбежал. Теперь они не торопятся нанимать нового, а спешат в Этин, чтобы скорее сесть на ладью, идущую вниз по Каруне.

В общем, следующую ночь они провели на постоялом дворе какого-то городка. Удалось помыться, выспаться на относительно чистых простынях и поесть свежевыпеченного хлеба. Да, Эли отлично готовила, но на костре булку не испечёшь.

Их легенда прошла на ура, трактирщик долго кланялся знатным постояльцам, правда, и взял с них, как со знатных. Дион думал, что Эли станет торговаться, но та даже бровью не повела, когда он выложил за ночлег, ужин и завтрак сомнительного качества аж два золотых.

На следующий день к вечеру они были уже в Этине.

Эли никогда не бывала в таком большом городе. По сравнению с ним Ворсель, который ещё недавно поразил ведьму шумом и размерами, казался тихим и провинциальным. Здесь всё кипело. На самых обычных улицах было больше народу, чем в иных местах на ярмарке. Чем ближе принц и ведьма подбирались к речному порту, тем чаще им приходилось уворачиваться от телег, гружёных тюками, носильщиков, тащивших огромные корзины, просто людей, большими группами разгуливающих по городу.

Еще у ворот Этина к ним прицепились мальчишки, на разные голоса зазывавшие гостей в какой-нибудь трактир. Они чуть не подрались, доказывая, что именно тот, где служат они, лучший. Но Эли приняла надменный вид, такой, что любая придворная дама могла бы у неё поучиться, и, задрав носик, пришпорила лошадь и проследовала по улице в сторону порта. Они с Дионом заранее сговорились, что постараются уехать уже утром, а для этого нужно было устроиться поближе к реке.

Проследовав через весь город, они достигли набережной. Об этом им сказала вереница факелов на столбах, освещавших пришвартованные ладьи и галеры, а ещё запах, который вряд ли можно было назвать приятным. Пахло сыростью, тухлой рыбой, гниющими водорослями и дёгтем.

Уже на пристани к ним снова подбежали мальчишки и стали наперебой расхваливать портовые кабаки и трактиры. Их было так много и все они были так грязны, что Дион слегка оторопел и никак не мог сообразить, какому пристанищу на ту ночь отдать предпочтение. Выручила Эли. Она вдруг спросила, достав из кармана мелкую монетку и держа её так, чтобы все видели:

- А кто мне скажет, какое из судов уйдёт завтра вниз по реке первым?

Трое оборванцев запрыгали на месте, каждый кричал:

- Я знаю, я! “Этинерд”, вот он стоит!

- Нет, “Сальская красотка”! Вон её синие борта с красной полосой.

А вот и неправильно! Первым завтра уйдёт капитан Симон на своей “Марготте”! Он даже от комнаты в трактире на эту ночь отказался, а значит, уйдет на рассвете!

Дион понял задумку подруги и спросил мелкого знатока, упомянувшего капитана, который собирался отчалить с утра пораньше:

- А где сейчас капитан Симон? На борту?

Паренёк понял, что у него есть шанс обрести сегодня средства на ближайшее время, и ответил, поклонившись:

- Нет, господин. Что ему там делать до отплытия? Капитан Симон сидит себе в нашем трактире, заправляется, а на борту сейчас боцман командует.

- Веди нас к нему, - веско произнёс принц.

Он сунул парнишке серебряную монету, Эли добавила медяшку. Осчастливленный пацан побежал вдоль берега, показывая дорогу. Проносясь мимо “Марготты”, он указал на неё пальцем:

- Вот! Это лохань капитана Симона!

В полутьме для Эли все корабли были одинаковы, она в своей жизни видела только юркие лодочки рыбаков на горных озёрах. Зато Диону было хорошо известно, чем ладья отличается от галеры. «Марготта» была именно гребной галерой, а значит, на ней можно было рассчитывать на минимальный комфорт вроде крыши над головой и нормальной постели, а не брошенного на доски палубы пучка соломы. Надо сказать, “Этинерда”» и “Сальскую красотку” принц идентифицировал как ладьи. Это ещё сильнее подогрело желание Диона как можно скорее договориться с капитаном Симоном.

В трактире, куда привёл их мальчишка, было темно, душно и воняло жареной рыбой. Эли сморщила носик, изображая благородную даму, но кротко села за стол и даже с аппетитом съела тарелку ухи.

Диона же мальчишка подвёл к столику, за которым пьянствовали трое. Принц сразу угадал, что коренастый крепыш средних лет с буйной курчавой бородой и есть капитан “Марготты”. Остальные двое были, как выяснилось, пассажиры: молодой, довольно привлекательный горожанин и тощий купец одного возраста с капитаном. При взгляде на него становилось ясно, что мужика что-то гложет изнутри: либо болезнь, либо жадность, либо и то, и другое.

Дион попросил разрешения подсесть, велел принести бутылку вина прямо обратился к капитану:

- Я слышал, вы отплываете на заре. Мы с женой хотели бы уплыть с вами.

- Торопитесь? - пьяно сощурился на него Симон.

- Есть такое дело, - веско произнёс Дион, но уточнять причину спешки не стал.

Капитан покачал головой, задумался, а затем спросил:

- Настолько торопитесь, что готовы пойти на моей “Марготте”? Учтите, она не королевская галера, а простое торговое судно.

Дион поднял одну бровь, как учил его наставник:

- А здесь есть королевские галеры? Ну, или хотя бы пассажирские суда?

- Нету! - радостно расхохотался Симон, - Тут таких хорошо если три за год бывает.

- Тогда о чём разговор? Нам с женой надо в низовья. Вот я и хочу узнать: готовы ли вы нас туда отвезти и за сколько.

Двое собутыльников капитана молча слушали, что он скажет. Симон почесал сначала бороду, затем буйные кудри на затылке и сказал, по-простецки переходя на ты:

- Понимаешь, какое дело… Нет у меня места для двоих. Тем более ты с женой. Кают для пассажиров у меня четыре, в каждой по два места, и все заняты. Есть ещё конурка в трюме, там только один поместится… Обычно в ней слуги ночуют, но сейчас она у меня пустая. Только благородной даме вроде твоей жены такое не предложишь.

Принц, который был готов на всё, лишь бы уплыть поскорее из опасного Этина, готов был согласиться и на конурку, но понял, что это полностью разрушит их легенду. Выручил, как ни странно, купец.

Он внимательно слушал капитана, а тут вдруг вылез и задал вопрос:

- Говоришь, каюты у тебя на двоих рассчитаны? То есть, ты с меня как с двух человек деньги взял?

Капитан уже сообразил, что по пьяни проболтался, но было поздно идти на попятный.

- Ну, ты же у нас уважаемый купец, опять же при деньгах… Неужели я к тебе кого-то подселять буду ради твоей экономии? А доход терять мне, сам понимаешь, не с руки.

Но жаба, которая пока недодушила купца, подала голос:

- Так может быть я уступлю свою каюту этому благородному господину, а ты сдашь мне эту, как ты сказа, конурку в трюме? Тем более что трюм набит моим товаром.

И обратился к Диону:

- Господин, не знаю вашего титула, не побрезгуйте. Десять золотых — и каюта ваша. Сам столько платил, клянусь! Ни одного золотого сверху не набросил! Надеюсь, капитан за каморку не возьмёт с меня больше трёх.

- Четыре, - буркнул капитан, - за каморку — четыре. Это вместе с питанием, ясно?!

Ещё час ушёл на отчаянный торг, причём к концу условия ни на гаст не изменились. Но пока выставленные принцем бутылки не опустели, мужчины продолжали яростно спорить на ровном месте. Капитану было обидно, что он не смог разделить своих пассажиров и нажиться на каждом, а купцу, которого звали Фульк, было жалко, что в присутствии капитана он не сумел сторговаться с дворянином подороже. Горожанин же просто пил за чужой счёт и получал удовольствие как зритель.

Наевшаяся ухи Элидия смотрела на мужчин сытым, осовелым взглядом, время от времени подмигиванием давая понять Диону, что всё слышит.

Наконец дело было улажено. Коней принц по дешёвке сбыл трактирщику, а вещи давешний мальчишка отнёс на “Марготту”. Дион, которому страшно не хотелось оставаться на опасном берегу, уговорил Симона предоставить им каюту уже на эту ночь, за что доплатил два серебряных горта. Мотивировал это тем, что боится опоздать, а его жена как раз на рассвете спит особенно сладко и он не хочет её будить.

И капитан, и остальные мужчины были достаточно пьяны, чтобы забыть спросить о том, где слуги уважаемого дворянина и почему его жена путешествует без горничной. Дион сам помог Эли раздеться и улёгся рядом с ней на застеленный толстым, комковатым матрасом огромный рундук. Они оба так волновались всю дорогу, так боялись погони и преследования, что, оказавшись в относительной безопасности, заснули как убитые, стоило только голове коснуться подушки.

Поспать удалось недолго: на рассвете “Марготта” отчаливала и этот процесс сопровождался топотом матросов, криками боцмана, капитана и людей на пристани, скрипом вёсел и прочими незнакомыми сухопутным людям звуками.

Дион и Эли, наскоро одевшись и завернувшись в плащи, выбрались на палубу, чтобы посмотреть на Этин с реки. Их внимание привлекла суета на набережной: несмотря на ранний час, там было шумно и многолюдно. Туда-сюда бегали солдаты стражи, за ними стайками носились мальчишки, несколько всадников выкрикивали слова, которые за общим шумом не удавалось расслышать.

Эли томным голоском осведомилась:

- Здесь всегда так?

- Нет, - махнул рукой капитан Симон, - Только когда кого-то ловят.

- Ловят? - царственно поднял бровь Дион.

За время путешествия он натренировался делать это высокохудожественно и с удовольствием демонстрировал умение вести себя как истый принц.

- Ловят, - подтвердил подошедший боцман, - Ведьму ловят. Ишь, сколько народа… за вором, небось, столько бы не послали. Да и эти, на конях… Специальные эмиссары, чтоб их Чёрный бог в аду за яйца прихватил… Верная примета, что не вора и не разбойника, а ведьму.

Галера тем временем уже вышла на середину реки и развернулась носом вниз по течению. Этин был позади.

Первый день путешествия по реке понравился и Диону, и Элидии. Никакого тряского седла и запаха конского пота, никаких ночёвок под кустом. Плавное движение галеры по реке почти не ощущалось, за бортом проплывали берега, радуя красотой открывающихся видов. Можно было спокойно сидеть на палубе в плетёных креслах, которые капитан Ник выставил для пассажиров, вдыхать свежий речной воздух и любоваться окрестностями.

Галера плыла не быстро: гребцы на ней существовали только для маневров, в остальном работу выполняла река. Она плавно несла судно вниз по течению.

Но работа гребцов была нужна даже когда галера двигалась по течению, иначе можно было сесть на мель или пропороть брюхо камнем. Кроме того, не следовало забывать: река текла только в одном направлении, а галера делала за навигацию три-четыре рейса к морю и обратно в Этин. На обратном пути приходилось нанимать добавочных гребцов. Но полную команду в одну сторону найти было невозможно, поэтому сейчас капитан ворчал из-за того, что должен держать на борту дармоедов. А свободные гребцы собирались у борта и весело смеялись чему-то своему, глядя, как пятеро их товарищей управляют галерой с помощью кормовых вёсел.

Эли с принцем перебрались на галеру на рассвете, не позавтракав, поэтому часа через три слуга капитана принёс им еду прямо в каюту. Заодно объяснил распорядок: утром и днём трапеза самая скромная, её принесут. А вот вечером капитан ждёт всех пассажиров на ужин, будут кормить до отвала.

Эли с одной стороны не стремилась свести знакомство с другими пассажирами, но с другой хотела побеседовать с капитаном Ником и узнать побольше о предстоящем маршруте. Несмотря на то, что жила она на свете не первый день, но знала, по сути, только свои горы и то, что ей рассказывал Грар. Но одно дело чужие рассказы, а другое — свои собственные глаза. К тому же Грар никогда ничего не говорил о путешествии по Каруне, скорее всего потому, что сам летал, а не плавал.

Ведьма уже была поражена тем, каким огромным оказался мир за пределами её любимых гор, но она пока видела только малую его часть. А что дальше?

Во время завтрака, состоявшего из хлеба, сыра, ветчины и горячего травяного чая, Дион заметил:

- Мы вчера познакомились только с двумя другими пассажирами, а капитан сказал, что каюты — четыре и все заняты. Да и этот, как его, купец уступил нам свою, а значит, есть еще как минимум двое, с кем придётся познакомиться. Давай подправим нашу легенду: я не хочу, чтобы нас разоблачили и выбросили за борт.

Эли радостно закивала: после пережитых волнений, особенно когда, будучи уже в безопасности, она увидела, как её ловят, ей всё казалось замечательным. Предложение Диона и вовсе выглядело гениальным, особенно в нём было приятно то, что принц научился о ней заботиться и думать не только о себе. К тому же с легендой она бы не справилась, так как совершенно не представляла себе реалий того мира. В котором живут люди знатные.

- В общем, - снова заговорил задумчивый принц, - примерно так. То, что я сын короля Нанарии, мы объявлять не будем. Скажем, сын герцога Натальского… Наталь — герцогство, от которого до Каруны как до звёзд, так что вряд ли здесь сыщется тот, кто сможет это опровергнуть. А ты…

- Я — твоя жена, - решила напомнить Элидия, - По крайней мере именно так ты сказал этому капитану.

- Всё верно, но нужно же объяснить, откуда ты появилась. Вряд ли я отправился путешествовать вместе с молодой супругой и не взял с собой в дорогу ни кареты, ни слуг. А вот если я встретил тебя на пути, влюбился и женился, не спрашивая мнения папочки, это будет больше похоже на правду. Имя у тебя подходящее, Элидия — явно не простолюдинка. Осталось подобрать тебе отца и придумать, как мы познакомились.

Девушка нахмурилась и отрывисто произнесла:

- Граф Эсор подойдёт? Это и вправду мой отец.

Дион пожал плечами.

- Ничего о таком не слышал, вероятно, графство небольшое и удалённое.

- Оно совсем рядом с горами, а река которая там протекает, впадает не в Каруну, а в Лиеру, другую реку, которая бежит до самого моря, - пояснила Эли.

- То, что нужно, - обрадовался принц.

Затем он ещё немного подумал меряя шагами крошечную клетушку, в которой неширокая кровать заняла почти всё место, а затем поднял палец к низкому потолку:

- О, нашёл! Было это осенью, декады за четыре до того, как начал падать снег. Я путешествовал вдоль этой самой Лиеры и захотел подняться в горы, но границе графства Эсор на меня напали разбойники.

- Очень правдоподобно, - согласилась Эли, - Там этих разбойников пруд пруди.

- Не сбивай меня с мысли, - попросил принц, - Так вот, разбойники… Они убили моего слугу, а мне удалось от них убежать, но я был избит и ограблен. Долго шёл, пытаясь выбраться к людям, но, как потом стало ясно, двигался не в ту сторону. Голодный, измученный, без сил, я внезапно вышел к какой-то дороге и от радости упал без чувств.

Слушая его, Эли сочувственно кивала: он отлично переработал историю её собственных скитаний, о которых она ему рассказала ещё в горах. Только в её случае дальше появлялся дракон, а в этой сказке его роль досталась ей.

Дион вдохновенно продолжал, с трудом сдерживая голос, чтобы не оповестить об их судьбе всех на галере раньше времени и не вызвать шквал неудобных вопросов.

- Итак, я валялся на обочине, а в это время ты со слугами возвращалась домой из гостей. От тётки, например. Увидела меня и приказала слугам отвезти в замок отца, а там ухаживала за несчастным нежнее родной матери. Неудивительно, что, выздоровев, я женился на своей спасительнице.

Эли продолжила:

- Граф был рад отдать меня за тебя, так как я — далеко не единственная его дочь, к тому же от предыдущей жены. Да и с приданым он на мне сэкономил. Дал нам двух слуг, лошадей и денег, чтобы мы могли добраться до твоей вотчины, и привет. Да, а почему мы не поплыли по Лиере?

Этого принц не мог себе представить и с надеждой воззрился на Эли: эта хитроумная придумает. Она завела глаза на потолок, напряглась и выдала:

- Во-первых, на Лиере навигация начинается на три недели позже, а во-вторых… Отец предназначил мне в приданое деньги, которые надо было получить в Ворселе от его должника. Вот и пришлось ехать кружным путём. Мы, хоть и с трудом, получили деньги, но наши слуги сбежали, не желая уезжать из родных мест. Поэтому мы оказались в Этине одни и теперь спешим в этот, как его, Наталь!

Принц бросился к Эли и стал пылко целовать. История складывалась убедительная: в меру романтическая, в меру реалистическая. Особенно достоверной её делал ворсельский должник. Теперь можно было без опаски выходить к людям: и принц, и Эли готовы были рассказать, кто они такие.

На палубе прохаживался тот горожанин, которого они видели в трактире, он их любезно приветствовал и представился:

- Ален Горо, этинский присяжный стряпчий. Еду из Этина в Этан по делу моего клиента.

Дион вспомнил титулы герцога натальского, который не раз приезжал к его отцу, и произнёс:

- Дион Зарналь, маркиз Тен, младший сын герцога Натальского. А это моя супруга Элидия, третья дочь графа Эсора.

Стряпчий окинул взором довольно элегантные, но явно немодные и не слишком дорогие одеяния Диона и Эли. Он ни на минуту не усомнился в их личностях: фамилии были на слуху, пусть Ален никогда не бывал ни в Эсоре, ни в Натали, а младшие сыновья, хоть и получали титулы, но денег к ним не прилагалось, третьей же дочери приданое давали самое мизерное. Зато юная маркиза господину Горо понравилась: хорошенькая, а кроме того, есть в ней внутренний огонь, который и из дурнушки делает красавицу. Он даже на минуту задумался, не поухаживать ли, но, заметив, какими взглядами перебрасываются молодые супруги, решил не тратить время. Их любовь ещё не остыла, а значит самый замечательный поклонник не имеет никакого шанса. Ален Горо, хоть и был молод, но в этом деле знал толк.

Поэтому, вместо того, чтобы строить глазки молодой жене своего попутчика, он предложил им развлечься беседой.

Хорошенькая Элидия тут же хищно сверкнула глазами.

- Господин Горо, а вы часто ездите вниз по реке? - и, получив кивок в качестве подтверждения, добавила, - Чем Этин отличается от Этана?

Стряпчий рассмеялся.

- Вы плохо учили географию родного мира, прекраснейшая. Этин — герцогство с одноименной столицей. Этан же — просто город на берегу Каруны. Он находится в королевстве под названием Гардиана. Но город большой, не хуже нашего Этина. Там находится единственный мост, соединяющий берега Каруны.

Он ещё долго готов был разглагольствовать, ибо любил поговорить и полагал, что в юном маркизе и его прелестной жёнушке нашёл благодарных слушателей, но тут на палубу вышли другие пассажиры. Все позавтракали и им скучно было сидеть в крохотных, душных каютах.

Процедура знакомства продолжилась. Кроме стряпчего путешествие на «Марготте» предприняла пожилая чета дворян, которые ехали навестить свою замужнюю дочь аж через три королевства, а ещё купец, который вёз свой товар аж до самого моря. Из разговора выяснилось, что капитан Ник — только капитан, а на самом деле галера принадлежит как раз этому купцу по имени Эразм Ригон. Он больше походил на разбойника или отошедшего от дел наёмника, чем на добропорядочного обывателя. Высокий, крупный, уже не молодой, но ещё не старый мужчина зычностью голоса мог потягаться с любым боцманом. Видно было, что он силён как бык. Могучие мышцы заплыли немного жиром от сидячего образа жизни, но никуда не делись. С принцем и Эли Эразм вёл себя любезно, но не так, как по идее человек низшего звания должен держать себя с высшими. На его стороне были богатство и сила, поэтому он скорее готов был сам опекать юного маркиза и его супругу, чем искать покровительства.

Дион любовался своей ведьмой. Она вела себя ровно так, как должна была юная, неопытная, только что вышедшая замуж дева. Оживлённо щебетала со всеми, ни разу при этом не уронив своего достоинства, задавала тысячу вопросов, а сама не ответила практически ни на один. С необыкновенной лёгкостью переводила любой разговор на то, что её интересовало, и получала ответы на все вопросы.

В результате они узнали, что до нужного им места плыть придётся более трёх декад. Почему так долго? Да потому, что галера будет делать множество остановок по пути. Где-то ссадить или принять на борт пассажиров, где-то выгрузить один и забрать другой груз, а где-то просто запастись водой и продовольствием. Река, конечно, пресная, да и рыбы здесь полно, но питаться одной рыбой никому не хочется, да и в колодцах вода чище и вкусней. Да, на ночь галера пристаёт к берегу, потому что плыть по Каруне ночью считается опасным, да и гребцам надо выспаться.

С течением времени Дион и Эли убедились, что знания, полученные ими в первый день, оказались верными. Каждый вечер, ближе к закату, капитан вёл галеру к берегу и приставал в месте, которое, судя по его виду, служило прибежищем речным судам уже многие годы и даже поколения.

Эли обратила внимание, что места для стоянок были оборудованы по обеим берегам великой реки, но капитан Ник пользовался только теми, которые располагались на левом, том от которого они отплыли. Она не решилась задать такой вопрос капитану, но её интерес удовлетворил Эразм Ригон.

- Там, за рекой — Мангра, - пояснил он, - довольно жуткое королевство. “Марготте” туда лучше не соваться.

- А что так? - с кокетливой улыбкой спросила Эли.

- Я там вне закона, - признался Эразм, да и наш капитан тоже. Плавать по реке нам никто запретить не может, но если мы высадимся, то…

Эли сделала большие глаза и заговорила театральным шёпотом:

- Вы — контрабандисты? Возите запрещённый в Мангре товар?

Эразм довольно рассмеялся.

- Нет, милая госпожа, просто много лет назад мы вывезли из Мангры кое-что, вернее, кое-кого, кому там грозила беда. Попутно пришлось проломить несколько голов, так что там нас недолюбливают.

До Элидии доходили слухи о государстве между Каруной и её притоком Виэлью, в котором была полностью запрещена магия. Выходит, Эразм с Ником спасали мага?

Купец поспешил развеять её сомнения.

- Понимаете, милая госпожа, в этой проклятой Мангре любого человека хватают по одному подозрению, что это маг или ведьма, и никогда не отпускают живым. Мучают до тех пор, пока человек не сознается, потом убивают, а тело сжигают. Я, когда был молодым, плавал на ладье своего отца вдоль этих берегов и влюбился в одну девушку. Она жила в деревне на берегу. Её отец не очень был доволен моим сватовством, он хотел сбыть Лари за кого-нибудь посолидней и побогаче из своих, из мангрских. В общем, он потребовал выкуп. Отец и так еле сводил концы с концами и таких денег дать мне не смог, да и не пожелал, поэтому я пошёл в наёмники. Удача мне улыбнулась: меня нанял некий герцог, который напал на своего соседа и на этой войне мне удалось хорошенько поживиться. Добытого с лихвой хватало на выкуп. Я вернулся на реку и отправился за своей невестой, но её не было! Отец моей Лари, весь избитый и в слезах, рассказал, что девушку обвинили в том, что она ведьма. Пока она заперта в подполе у старосты, а послезавтра в деревню приедет специальный чиновник по борьбе с ведьмами со своим отрядом и тогда Лари конец. Он бился головой об пол и кричал, что надо было сразу отдать мне девушку, я бы её увёз и бедному отцу не пришлось бы смотреть на смерть дочери.

Ник и тогда был моим другом. Я переправился через Каруну на лодочке и бросился к нему. А, долго рассказывать. В общем, мы угнали ладью моего папаши, подговорили знакомых ребят и ночью напали на деревню, вернее, на дом старосты. Вызволили мою Лари. Наутро мы поженились и с тех пор живём счастливо.

- Несмотря на то, что она ведьма? - невинно подняла на него глазки Эли.

И тут купец рассвирепел.

- Да какая она ведьма? Вы что, госпожа, ничего не соображаете? Мозги дома забыли? Её соседка оговорила, потому что красивая, а на неё рядом с Лари никто глядеть не хотел. Потом… А хоть бы и ведьма! Мне без разницы! Я за свою Лари любого на тряпочки порву, хоть кого, хоть короля. И мне стыдно за тех, кто отдаёт своих женщин, чтобы над ними глумились эти… которые за ведьмами охотятся. Только плачут да рыдают, никто не сопротивляется толком. А эти гады смотрят, как рыдают мужья, отцы и любовники, как плачут дети, а сами смеются, скоты! Помяните моё слово: отольются им эти слёзы, ох, отольются.

Элидия расширившимися глазами смотрела на купца. Она и не подозревала в нём таких чувств, полагая, что его интересует лишь выгода. Дион, который молча их слушал, вдруг спросил:

- А эти женщины, ведьмы… В чём их обычно обвиняют?

- В чём? - зло прищурился огромный как медведь мужчина, - Да ни в чём. В том, что ведьма. А что в этом худого, я вас спрошу? Что? Раньше ведьм уважали. От них была огромная польза: и на поле урожай сохранят, и рыбу в сети загонят, и удачу привлекут. А про то, что лечили всех, о том уж и речи нет. Мало кто родился на свет без помощи ведьмы. Ещё во времена моего деда речные капитаны мечтали о такой супруге: плавание от истоков до устья и обратно без поломок и убытков было гарантировано. Про мужское счастье я уж и молчу. А сейчас…. Да среди этих, которых ловят по наветам, нет и четверти ведьм. По большей части просто красивые бабы и девки, которые другим в чём-то дорогу перешли.

Тут он наконец выпустил пар и уставился на обалдевшего от таких речей принца.

- Ой, что-то я разговорился не по делу, господин хороший, вы уж извините. Ткнули вы в больное, вот я и…

- Ничего, ничего, господин Эразм, - промурлыкала Эли, - Мне, например, вполне понятны ваши чувства. В нашем графстве ведьм уважают и ценят, поэтому мне до сих пор были странны эти дурацкие облавы и всё остальное. Значит, вы считаете, это идёт из Мангры?

Купец задумался, затем затряс головой.

- Нет, из какой Мангры? Те сидят у себя тихо и мучают только своих. Дурное поветрие пришло с юга. И что странно, магов не трогают, вроде как они как раз нужны. Запрета на магию нет. Охотятся только на ведьм и это странно.

После этого во всех отношениях интересного разговора Эли с Дионом уединились в своей каюте. Ведьма поставила полог, чтобы их никто не мог услышать. После разговора с Эразмом она стала смелее использовать магию, выбирая, правда, самые слабые, незаметные заклинания. Её радовало, что хозяин галеры не потерял разума и не поверил в сказочку, что всё зло от ведьм в этом мире. Если что, у них найдётся сильный защитник. Но ей хотелось разобраться прежде, чем они попадут туда, откуда пошла охота на ведьм.

Поэтому она подъехала к Диону с разговором:

- Сладкий мой, как ты думаешь, этот Эразм сказал правду?

- Про что? - безразличным тоном отозвался принц.

Он уже добрался до завязок Элиного платья и не был настроен на серьёзные разговоры. Но ведьма ужом вывернулась из его рук, забралась на колени, взяла лицо принца в свои ладони и, заглядывая в глаза, спросила:

- Дион, что мне грозит, если в твоей Нанарии узнают, что я ведьма?

- Виселица, - честно признался принц, - Ещё мой дед принял закон, по которому изобличённых ведьм у нас вешают. Они считаются абсолютным злом. Если честно, до встречи с тобой я и сам так думал. А сейчас понимаю: это бред. Злой, вредный, опасный бред, который наносит нам ущерб. Ведь, если вас не обижать, от таких как ты одна сплошная польза. Вот только откуда этот бред взялся, не пойму. Но ты не бойся, я тебя в обиду не дам. А когда сяду на трон, первым делом отменю этот идиотский закон.

На четвёртый день они дошли до Этана, где стряпчий окинул галеру, а его каюту занял новый пассажир. Высокий, нескладный, костлявый мужчина в странной, похожей на балахон одежде, юркнул мимо всех в свою каюту и даже не вышел к ужину.

- Маг, - уважительно сказал о нём капитан, - настоящий маг из Кортала. Зовут Родерико Палетте. Богатый господин и щедрый, только странный, очень странный.

Эли желала уточнить, что капитан имеет в виду, говоря про мага “странный”, но смолчала. Зато позже задала другой вопрос:

- Вы сказали, маг из Кортала. А где это — Кортал? Далеко?

Её наивный вопрос вызвал смех присутствующих, затем Ник поспешил просветить милую маркизу:

- Утром Кортал будет у нас по правому борту. Сразу за Этаном Каруна сольётся с Виэлью и тогда на нашем, левом берегу пойдут разные герцогства и королевства, а на правом будет Кортал, самое крупное государство на берегах великой Каруны. Он будет тянуться вплоть до Ларены, за которой уже Шимасса. Если вы с мужем собираетесь сойти в Ристе, то Ларену не минуете, у нас там стоянка и погрузка. Но вообще-то Кортал я недолюбливаю. У них там все ходят строем, если вы понимаете, что я имею в виду. Может, оно и хорошо, но я люблю свободу. Не делай плохо мне и я не сделаю плохо тебе, вот моё правило. А когда одни запреты и приказы: “туда не ходи, сюда не гляди, здесь не стой, на начальство гляди подобострастно и никогда не возражай”… В общем, жизнь там на любителя.

Все закивали, соглашаясь и одновременно радуясь, что кортальский маг остался в своей каюте и не слышал речи Эразма.

Наутро Эли с Дионом стояли у борта, желая своими глазами полюбоваться на слияние двух рек, как вдруг к ним подошёл давешний маг и костлявым пальцем указал на каменистый островок, а вернее сказать, скалу, возвышавшуюся там, где сливались желтоватые, мутные воды Каруны с более тёмной и прозрачной водой Виэли.

- Валарен, - произнёс он с чувством, похожим на восхищение, - остров, созданный богами для магов. Жаль, нам там нельзя жить.

- Почему? - спросил Дион.

Было не слишком вежливо разговаривать, не представившись, но маги редко придерживались обычаев и приличий, поэтому принц счёл возможным вступить в беседу.

- Мангра, - мрачно ответил маг, - Нас там убивают, в этом всё дело. Даже на короткий срок приходится пробираться туда тайком.

По его словам и взгляду можно было догадаться, что он-то как раз только что побывал на этом самом Валарене.

- А что там такого? - продолжал Дион.

Мужчина вздохнул.

- Вы не маг, поэтому не видите. На острове один из сильнейших магических источников, таких на равнинах больше не найдёте. Остальные где-то в Драконьих горах, там, куда просто так не добраться.

Эли стояла рядом и молчала. Она не стала встревать в разговор, боясь себя выдать. Да и вообще, с трудом сдерживалась чтобы не заорать от восторга. Потому что она-то прекрасно всё видела. Маг не соврал: даже в горах она не встречала подобного мощного источника магии. Потоки расходились от скалы во все стороны подобно струям большого фонтана и были невероятно могучими. Здесь она могла бы колдовать без малейших усилий. Если честно, ей очень хотелось, но ведьма изо всех сил старалась даже не думать об этом. Маг, да ещё из Кортала… Он не должен был ничего заметить.

Надо было отвлечь внимание этого опасного типа, поэтому Эли повернулась к принцу и спросила:

- Дион, ты видел мост? Мост в Этане? Говорят, он на Каруне единственный, а я не рассмотрела. Вчера подходили в сумерках, а сегодня я проспала…

Принц быстро сообразил, обнял свою подругу за плечи и с ласковой насмешкой сказал, так чтобы и магу было хорошо слышно:

- Милая моя… Думаешь, я был где-то в другом месте и видел то, чего не видела ты?

- Ой, и вправду…, изобразила смущение Эли, да так, что поверил даже принц, - Ты не мог его видеть… Но как же так, Дион? Выходит, мы с тобой прошляпили самую главную достопримечательность на этой реке?

Юноша фыркнул: Эли устроила довольно забавное представление. Затем вспомнил, что он не зритель, а непосредственный участник и выдал подходящую реплику:

- Дорогая, что, мы с тобой мостов никогда не видели? А мост в Ворселе? Он очень красив.

- Ворсель…, - разочарованно протянула ведьма, - Там река раза в три уже Каруны. Я хотела посмотреть…

Тут она заметила, что маг, утомлённый их глупым диалогом, пошёл прочь, и сменила гнев на милость:

- Ну ладно, всё равно возвращаться из-за этого не будем. Давай хоть немного пройдёмся вдоль борта, а то у меня ноги затекли стоять на одном месте.

Гулять на галере было особенно негде, но ведьма хотела выбрать, где встать. У неё возникла срочная потребность сказать кое-что Диону и сделать это так, чтобы маг не мог услышать. А он как нарочно не уходил с палубы. Можно было, конечно, вернуться каюту, но здесь она хоть видела, кто где находится, чтобы вовремя сменить тему на безопасную, а там любой мог их подслушать. Применять даже такую несложную магию, как полог тишины, при этом мрачном кортальце она опасалась.

Найдя наконец точку, где ветер относил её слова за борт, Эли остановилась. Маг невольно помог ей. Его раздражали молоденькие дуры, поэтому он сам постарался расположиться подальше от молодой четы. Ведьма обняла своего так называемого мужа за шею, чтобы он нагнулся к ней, и заговорила не шёпотом, но очень тихим голосом.

- Дион, меня очень смущает этот маг, Родерико, кажется.

- Что в нём тебе кажется опасным? - спросил принц, не проникшийся пока чувствами подруги.

Эли ответила прямо:

- Я его боюсь. Маг — единственный, кто может легко меня разоблачить. Стоит только чуть-чуть поколдовать и он всё поймёт. Поэтому нам придётся играть наши роли не только на людях, но и в каюте. Я случайно заметила, что он наш сосед, так что если мы с тобой проговоримся даже наедине…

Дион чмокнул Эли за ушком.

- Я понял. Трудно, но справимся. Будем валять дурака круглосуточно. Ты не поняла, когда он собирается сойти?

Девушка пожала плечами.

- Он не сказал, но это можно между делом выспросить у капитана. Тот не скрывает, до какого места кто плывёт. Кстати, ты удачно придумал сойти в Ристе. Это и для нашей основной цели хорошо, и с точки зрения легенды о том, что мы едем в Наталь, правильно. Я вчера ненароком подглядела в карту нашего капитана: как раз в Ристе главную дорогу, которая идёт вдоль берега, пересекает другая. Она уводит от Каруны вглубь. По ней как раз можно добраться до этого самого Наталя.

Принц знал это и без капитанской карты, он любил географию и хорошо её знал, но ему было приятно, что Эли его хвалит, тем более за ум и предусмотрительность.

Ну, в первом никто ему отказать не мог, принц Дион дурачком не был, а вот второе качество появилось совсем недавно виной тому была как сложная ситуация, в которой он оказался, так и сама Элидия.

За ужином капитан задал магу вопрос, который помог прояснить ситуацию, да так, как ни Эли, ни Дион не ожидали. Ник спросил прямо:

- А что такому важному господину нужно в Ристе? Это же всего лишь деревня плотогонов. Там, конечно, хороший трактир и большой перекрёсток, но это всё.

Не ожидая, что это может быть кому-то важно, мрачный Родерико величественно произнёс:

- Перекрёсток. Именно так. Ты правильно сказал, капитан. Мне нужен перекрёсток больших дорог, чтобы попасть туда, где меня ждут. Королевство Нанария, может, слышали?

Дион чуть не задохнулся. Эли под столом вцепилась ему в руку, напоминая, что нужно молчать и делать безразличный вид. К счастью, их посадили рядом с магом, а не напротив, так что он не мог видеть лица принца, который то краснел, то бледнел.

Ник сначала ответил кортальцу, что про Нанарию слыхал, будто королевство это маленькое, ничем особо не примечательное, но рыба в тамошнем озере настолько вкусная, что её подают на стол лишь у знатных господ.

Затем он обратился к принцу:

- А что с вами такое, господин маркиз? Уж не заболели ли вы?

Эли снова сжала руку Диона и у него в голове зазвучал её голос, за которым он повторил вслух:

- Нет, я здоров. Просто рыба сегодня такая вкусная, что я пожадничал. Схватил такой большой кусок, что чуть не подавился. Сейчас отдышусь и всё будет в порядке.

Все сидевшие за столом вдруг стали активно переговариваться между собой и нахваливать рыбу, желая сгладить неловкость от слов принца. Маг между тем обратился к сидящей рядом с ним Эли:

- Следите за мужем, милочка. Вы, как я вижу, горянка, там женщины взрослеют рано, а он ещё очень молод. Вы должны его беречь и удерживать от необдуманных поступков.

Эли потупилась и промолчала, тогда маг решил завести разговор со всё ещё не пришедшим в себя Дионом:

- А где вы нашли себе такую очаровательную супругу, маркиз? Если бы мне не сказали, что она ваша жена, а вы из Наталя, я бы мог поклясться, что передо мной ремольская ведьма.

Дион вскочил, его ноздри раздувались, синие глаза метали молнии.

- Вы забываетесь, господин маг! Ваши слова оскорбительны! Моя супруга — дочь графа Эсорского!

Сцена получилась великолепной. Эли любовалась своим принцем. Неудивительно, что Дион так вошёл в роль: сейчас его истинные чувства были очень близки к тому, что он изображал. Маг тут же дал задний ход: вскочил, раскланялся и стал извиняться:

- Простите меня великодушно, у меня и в мыслях не было обидеть вас или вашу супругу. Просто мы, маги, скорее учёные, чем светские люди и не всегда придерживаемся этикета. Я всего лишь хотел сказать, что у вашей прелестной жены типичная для горской девушки внешность. Ещё раз простите, если это показалось вам обидным.

Принц постоял ещё немного, попыхтел гневно и сел, когда Эли дёрнула его за рукав.

Она же спокойно, с достоинством произнесла:

- Да, я горянка и горжусь этим. Эсора — горное графство, там такие же горы, как в королевстве Ремола, и характер у жителей такой же гордый. А что вы помянули ведьм… Я понимаю: маг имеет дело с ведьмами, а не с графинями. Но всё же прошу впредь не забываться. Она доела последний кусок рыбы, которая в этот день действительно удалась на редкость, отказалась от десерта, подхватила “мужа” под руку и увела его в каюту. Попутно убедилась, что маг остался за столом вместе с капитаном и купцами.

Ей надо было срочно переговорить с Дионом.

- Слушай, становится всё теплее… Скоро нам придётся выходить на палубу без тёплых накидок и плащей и тут станет ясно, что мы врём. Браслетов-то у нас нет! Конечно, можно сказать, например, что символом брака в моей родной Эсоре является не браслет, а кольцо, но его тоже нет! И это все уже могли заметить. Ни браслетов, ни колец!

- Что ты предлагаешь? - спросил ещё не отошедший после стычки с магом Дион.

Эли покопалась в своих вещах и достала коробочку. В ней лежали парные брачные браслеты: дешёвые, серебряные, но вполне достоверные. Выглядели они старинными, родовыми. Только вот маркизу и дочери графа они никаким боком не подходили.

- Нам бы лучше золотые подошли, - вздохнул принц.

- А, неважно, - ответила Элидия, - Скажем, что это родовые браслеты, остались от моей бабушки. Отец решил сэкономить и не покупать нам золото. А ты уже дома собираешься сменить их на нечто более достойное твоей жены.

Принц даже не догадывался, что это ложь только наполовину. Браслеты Элидии дала именно бабушка, вернее, сунула среди прочих мелких магических вещичек. На них были наложены чары, имитирующие благословение богов, так что, надев эти браслеты можно было смело выдавать себя за мужа и жену даже перед магами.

Эли долго сопротивлялась сама себе и не надевала обманные браслеты, не желая множить ложь, но теперь, особенно в присутствии мага, надо было быть очень осторожными.

Обычным людям можно было рассказать сказочку, что маркиз не пожелал надеть на жену что попало вместо родового артефакта, поэтому браслетами они собираются обменяться только по прибытии в Наталь. Но Родерико уже связал внешность Эли с обликом ремольской ведьмы, а всем известно, что они замуж не выходят и брачных браслетов не надевают ни под каким видом. Но вряд ли он знал, что именно для подобных случаев существуют обманки, которые и лежали сейчас в коробочке.

Дион, как ни странно, сопротивляться не стал. Элидия ждала, что придётся его уговаривать, но он тут же протянул руку, заметив:

- Ну что ж, мы уже и так обходимся без благословения богини…

Браслеты оказались достаточно просторными, чтобы носить их выше запястья, поэтому вряд ли кто стал бы спрашивать, где они были раньше.

На следующий день выяснилось, что Эли волновалась не зря. Когда она стояла на палубе одна, ожидая, пока Дион оденется и к не присоединится, к ней подошёл маг и внезапно схватил за руку.

- Ой, - вскрикнула Эли.

Шаль, до той поры скрывавшая её руки, упала и перед Роддерико в своей скромной красоте предстал серебряный брачный браслет.

- Простите, простите, маркиза, я оступился и случайно схватился не за поручень, а за вашу прелестную руку, - забормотал он.

Но острый слух помог Элидии уловить, что он бурчал себе под нос, уходя к себе в каюту:

- Браслет с благословением… Демоны, как я мог так ошибиться… я был уверен… выходит, она и впрямь из Эсоры...

Тут уже не было никаких сомнений: корталец узнал в ней ведьму и, пожалуй, решил шантажом и запугиванием забрать её себе. Он с самого начала был уверен, что Дион и Эли — никакие не муж и жена, и только искал доказательств. Вовремя она вспомнила про подарок бабушки.

Когда Дион наконец оделся и вышел, Эли поставила перед ним трудную задачу. Надо было решить, что для них важнее: информация или безопасность. Можно было задрать нос и требовать от капитана, чтобы он и ужин доставлял прямо в каюту, отгородиться ото всех под видом того, что и Эли, и её знатному мужу неприятно общество мага, простолюдина, ведущего себя нагло и беззастенчиво.

Но, во-первых, до сих пор они не чурались общаться с купцами, капитаном, стряпчим и даже матросами, так что это выглядело бы нарочито и некрасиво. А во-вторых, кортальский маг, который следует по делам в Нанарию, был очень и очень подозрителен. Какие у него там могут быть дела? Если вспомнить, что одним из женихов Дианы был кортальский принц Эйсебио, то возникал вопрос: не связано ли дело мага с желанием Кортала забрать Нанарию под свою руку?

Принц долго думал, а затем чмокнул Эли в щёчку и отправился прямиком к Эразму. Перестать ужинать со всеми было глупо и недальновидно, но следовало оградить и Эли, и себя от заразного, приставучего мага. Поэтому он попросту пригласил купца пройтись по палубе и в разговоре пожаловался, что его юная супруга теперь не хочет ходить на ужин из-за того, что её посадили рядом с наглым, невоспитанным и противным магом. Ему самому корталец тоже глубоко несимпатичен. Не будет ли Эразм так любезен, не сядет ли между ними и Родерико? Ему-то всё равно, а им приятно.

Говоря так, он подвёл Эразма Ригона к стоявшей у борта Элидии. Купец понял весь маневр и расхохотался.

- Ну конечно, какие могут быть разговоры! Сяду я между ним и вами! Отделю, так сказать, телом! Мне этот корталец тоже не по душе, скажу я вам, я их вообще недолюбливаю. Ну так они сами виноваты: ведут себя так, как будто весь мир им принадлежит. Вот и этот маг такой же. Но это он зря: на моём корабле ему принадлежит лишь право не быть отправленным за борт: за это он заплатил. А обижать тех, кто мил моему сердцу… Нет, такого я ему не позволю. А вы, прелестная маркиза, и ваш славный муж очень мне нравитесь. Молодые, красивые, влюблённые… Гораздо приятнее возить таких пассажиров, чем мрачных типов вроде этого Родерико.

Когда Эразм, довольно посмеиваясь, ушёл, Эли задумчиво произнесла, обращаясь к принцу:

- Не знаю, говорили тебе или нет, но ты отлично разбираешься в людях. Полезный навык для будущего короля.

Дион обнял свою любимую подругу.

- Не знаю, говорил я тебе или нет, но с тобой я становлюсь лучше: сильнее, умнее, ответственнее, предусмотрительнее. Ты будишь во мне силу, которой я до сих пор за собой не замечал.

Вечером того же дня за ужином Эразм Ригон сел рядом с кортальским магом, закрыв от него телом и Диона, и Элидию, которые тоже поменялись местами. Ведьма разумно считала, что чем дальше она от этого мага, тем для неё же безопаснее.

Но, как оказалось, Эразм оказал им не только эту услугу. Так как галера проплывала вдоль кортальских берегов и даже должна была там пристать целы два раза, он завёл разговор о Кортале и о том чем эта огромная страна отличается от лоскутного одеяла королевств на другом берегу. Сам того не желая, купец затронул важные струны в душе кортальца, гордившегося своим государством до чрезвычайности. Остальные, исключая Эли с Дионом, которые хранили молчание, высказались в том смысле, что жизнь в Кортале не сахар, он постоянно ведёт войны, порабощает малые народы и свободные государства, почти всё сожрал на своей стороне Каруны, а его граждане только вопят о великом Кортале, причём сами живут в бедности и боятся сказать лишнее слово, чтобы их не потянули в тюрьму за оскорбление короны. Дион, хоть и молчал, но думал то же самое, а Эли, которая до недавнего времени знала только, что Кортал существует и он большой, просто прислушивалась к общему разговору.

Магу быстро надоело слушать, как ругают его родину, и он стал с жаром возражать, прославляя величие своей страны. Факты, которые он приводил, доказывая этот тезис, сводились к одному: Кортал — самый большой и сильный. Его риторика раздражала и Эли, и Диона, но они стоически молчали. Зато не молчали остальные. Правда, мужчины спорили так, что было вообще непонятно, в чём, собственно, предмет спора. Наконец пожилая дворянка, которая по обычаю помалкивала, давая высказаться мужу, не стерпела. Остановила мужчин и с любезной улыбкой обратилась к магу:

- Вы утверждаете, уважаемый, что Кортал велик тем, что он большой, сильный и побил всех своих врагов.

- Именно так, - с гордостью подтвердил маг.

- Ну, не знаю, - пожала она плечами, - Я, конечно, сужу с женской точки зрения. Но только полная дура выберет себе в мужья самого здорового парня с огромными кулаками, любителя подраться. В людях важнее ум, благородство, доброта. Как мне кажется, для королевств это тоже работает.

Никто не ожидал от дамы такого сильного аргумента. Её слова всем понравились, кроме кортальского мага, который стал убеждать, что его король побеждает не только и не столько силой, но по большей части умом. Он хочет распространить закон и порядок, царящие в Кортале, и на другой берег великой Каруны. Вот, например, он сам едет в Нанарию к принцу Эйсебио, чтобы помочь тому утвердиться в этой маленькой стране и сделать её форпостом Кортала на левом берегу.

Жених прекрасной Дианы вовсе не обрадовался возвращению принца. Он желал сам занять престол и был уверен, что цель уже близка. Появление живого и здорового принца нанесло удар по всем его планам. Поэтому, чтобы опорочить Диона, он обвинил пришедшую с ним девушку в том, что она ведьма. В то время это означало смертный приговор. Но Дион смело вступился за любимую и убил своего врага в честном поединке.

Из учебника истории для четвертого класса элидианской средней школы.

Плаванье до Риста вышло долгим и нудным. Заняться на борту было нечем, а смотреть на проплывающие мимо берега скоро надоело, несмотря на то, что пейзаж менялся с поразительной скоростью. Суровые краски севера сменились щедрой пышностью юга. Если в окрестностях Этина весна только-только вступала в свои права, то ближе к Риту вокруг уже цвело настоящее лето.

Когда «Марготта» миновала последнюю пристань в Кортале и поплыла вдоль берегов Шимассы, тамошние знаменитые яблоневые сады уже скинули на землю розовую пену лепестков и стояли, покрытые завязью. Но на другом берегу, где располагалась страна Диона, всё выглядело не хуже. Такая же богатая, щедрая природа, только сады начинались не от самого берега.

Элидия глядела на всю эту сказочную красоту, которую она раньше даже представить себе не могла, и тихо клялась про себя, что в этих краях ведьмам будет житься счастливо и привольно, и тогда всё вокруг расцветёт ещё пышнее.

Кроме созерцания берегов у Эли с принцем нашлось ещё одно, довольно опасное развлечение: слежка за магом.

Надо сказать, унылый и мрачный клеврет принца Эйсебио за время плавания успел донять всех. Раздражала его грубость, самодовольство и постоянные речи за ужином. Он восхвалял кортальские порядки и предсказывал, что очень скоро на другом берегу реки все ощутят на себе их положительное влияние.

Эли и Дион делали вид, что разглагольствования мага им совершенно неинтересны, а сами ловили каждое слово, надеясь из груды словесной шелухи выделить хоть горсточку конкретики. Дион поначалу полагал, что это сделать не удастся: ну не дурак же маг в самом деле, чтобы выдавать случайным попутчикам государственные тайны?

Элидия, как могла, его разубеждала.

- Думаешь, сладкий мой, этот корталец такой умный? Что-то я сильно сомневаюсь. Маги обычно знают больше, чем обыватели, но ума это не гарантирует. Посмотри: он настолько самовлюблённый тип, что считает всех остальных пустым местом. Ну и молчал бы себе: зачем что-то доказывать пустому месту? Но нет, он нам каждый день пилит мозг своим великим Корталом. Я не я буду, если он не мечтает, чтобы им все восхищались. Тратить свой резерв, чтобы всех поразить, он не будет, но хвастаться ему никто не запретил. А хвастун всегда себя выдаст.

Принц согласился с резонами ведьмы и с тех пор они внимательно прислушивались к тому напыщенному бреду, который регулярно нёс за ужином Родерико. Между делом Эли переговорила с Эразмом. Нет, она ни о чём того не просила, просто поинтересовалась, неужели им до самого Риста придётся выслушивать речи мага? Неужели его никто не уймёт? Понятно, он заплатил деньги и выбросить его за борт нельзя, но хоть рот ему заткнуть! Посадить в лужу при всех, высмеять, чтобы он стеснялся и молчал в тряпочку!

После этого разговора на Родерико стали нападать в три раза активнее. Не просто критиковали, а насмехались. Но всё вышло не так, как говорила Эразму Эли, а так, как она надеялась. Самодовольство мага было так велико, что насмешки его не заткнули, но зато сильно рассердили. Поэтому он пригрозил:

- Смейтесь, смейтесь! Не пройдет и года, как вы начнёте плакать! Пусть только наш принц сядет на престол Нанарии! Ваши жалкие королевства, которые Кортал может потерять в жилетном кармане как мелкую монетку, не смогут ничего противопоставить нашему могуществу. А ваши маги! Уроды! Идиоты! Позволили расправиться с собой, а главное с ведьмами, источником собственной силы. Теперь вы все беззащитны перед величием моего короля. Завтра у нас будет плацдарм на вашем берегу, а послезавтра все вы будете жить не как боги на душу положили, а по твёрдым кортальским законам.

Эли его слова очень не понравились. Что злобный гад сказал о ведьмах? Уж не кортальский ли король придумал эти гонения, чтобы ослабить своих предполагаемых противников? Она уже хотела встревать в беседу, чтобы уточнить этот момент, но тут вылез Эразм. Про его отношение к гонениям на ведьм Эли уже знала и не удивилась, что мужчина аж побагровел от гнева.

- Не хотите ли вы сказать, почтеннейший, - начал он тихим, но таким, от которого у всех побежали по коже мурашки, голосом, - что тем ненормальным положением с ведьмами, которое сейчас царит на моём родном берегу, мы обязаны Корталу?

- А что? - злобно хохотнул маг, - Вас это удивляет? Каждый ослабляет своего противника как может. А эту штуку с ведьмами ещё батюшка нашего нынешнего короля придумал. Горстка фанатиков, которым внушили нужные мысли, за двадцать лет сделала своё дело: ведьмы здесь, в нижнем течении Каруны, признаны вне закона. В верховьях пока не всё так гладко, но и там эти идеи, можно сказать, прижились.

Бац! Гордый собою маг вместе со стулом пролетел до самой стены и рухнул, погребая под собой обломки мебели. Рука у Эразма Ригона оказалась на редкость тяжёлой. Маг с трудом поднялся с пола, глаза его горели мрачной решимостью, на кончиках пальцев плясали голубые огоньки.

- Ша! - крикнул капитан Ник, становясь между противниками, - Никакой магии! Забыли — мы на галере, а не на твёрдой земле! Если обшивка вспыхнет, а она-таки вспыхнет, коли господин маг не прекратит баловаться волшебным огнём, не выживет никто. Хотите подраться — идите на палубу и месите друг друга сколько нравится. Но без магии!

Родерико оглядел поднявшихся из-за стола попутчиков и ни в ком не нашёл поддержки. Потом бросил взгляд на Эразма, оценил разницу в мускулатуре и весе, плюнул на пол и вышел, пробормотав, что больше его тут не увидят.

Несколько запоздалое заявление, потому что на следующий день галера прибыла в Рист.

Принца и Эли провожали и пассажиры, и команда. Маг, прикрывшись своим тёмным плащом, ускользнул, никем, кроме Эли, незамеченный.

После его выступления она провела ночь без сна, пытаясь придумать, что теперь делать. Действительно, за двадцать лет фанатики, науськиваемые кортальскими эмиссарами нанесли такой урон своим заречным противникам, что больший могла нанести лишь открытая война. Отсутствие ведьм сильно ослабляло здешних магов, лишая их подпитки. Но это было не главное.

Элидия в уме прикидывала урон, нанесённый цветущим странам вдоль Каруны. Во-первых, без ведьм некому стало лечить. Маги в этом деле плохие помощники. Рану заговорят, конечно, первичное воспаление снимут, и это всё. А если процесс зашёл далеко? А если это не рана, а болезнь? Проклятья они вообще снимать не умеют. Что уж говорить о том, что от рожениц магов лучше всего держать подальше.

Есть и другие дела, с которыми ведьмы справляются не в пример лучше. Заговорить поле на урожай маг сможет, но после этого будет сутки валяться без сил и сознания, а для ведьмы это обычная, каждодневная работа. Если нужно вывести воду в пустой колодец, маг будет проводить долгий ритуал с неизвестным результатом. Ведьме же достаточно просто позвать и подземный ручёёк пробьёт путь туда, где его ждут. А деревья! Маг вообще не способен заставить яблоню плодоносить, а ведьма, походя похлопав её по стволу, обеспечит и обильное цветение, и щедрую завязь.

А что является основой богатства приречных королевств, как не то, что выращивается на этих землях?

В общем, изводя ведьм, здешние люди во главе со своими королями и герцогами испортили всё, что могли испортить и теперь стали лёгкой добычей для военной машины Кортала.

Все эти соображения Эли изложила Диону, когда они остались одни в номере трактира. Можно было сразу тронуться в путь, обоз в сторону Нанарии как раз собрался, но Эли уговорила Диона не спешить, а сперва разведать обстановку. Так что вместо того, чтобы грузить свои пожитки на телегу, они заплатили золотой за номер, горячую воду и обильный ужин.