Легенда Элидианы

- А в королевский замок как ты попала? Кто впустил?

Эли поджала губы.

- Хочешь, чтобы я выдала тех, кто мне помогает? И не мечтай. Это ваш Доминго может думать, что за несколько лет, что людям внушают ненависть к ведьмам, они забыли, какая от нас была всем польза. Только малые дети верят проповедникам, а нормальные люди страдают, потому что им не к кому прийти со своими трудностями. Так что мне помогали не за страх и не за деньги, а ради того, чтобы изменить будущее. Поэтому имён, прости, я тебе не назову. И отпусти уже меня.

Беатриса хотела ещё что-то спросить, но Эли уже устала терпеть неудобства и оттолкнула её, используя силу, вложенную в висевший на груди оберег.

Почему-то это произвело на женщину огромное впечатление. Она уставилась на Элидию как на чудо и спросила, заикаясь от волнения:

- Ты… ты… Кто тебя учил? И где?

Эли пожала плечами.

- Думаешь, это было нечто особенное? Ерунда. Так может каждая ведьма. Я просто активировала амулет, высвобождающий из захвата.

- А кто его делал? - не унималась Беатриса.

- Сама, - призналась Элидия, - А ты так не можешь? Я же видела, как ты плетёшь, очень искусная работа. Гораздо более сложная, чем мой амулет освобождения.

Беатриса понурилась.

- Я тебе верю, поэтому и спрашиваю, кто тебя учил. Нам таких знаний не дают, учат очень ограниченному количеству плетений. Мне ещё повезло, я хорошая рукодельница, поэтому получила чуть больше других, как и Сильвана. Большинство из нас — всего лишь магическая подпитка, шлюхи для королевских магов. А в Ремоле не так?

- Не так, - согласилась Эли, - меня учила мать, а после неё — дракон, мой возлюбленный.

Глаза Беатрисы загорелись:

- Ты была любовницей дракона? Потрясающе! А я дура! Ты же при желании могла меня просто испепелить!

Эли не стала признаваться, что не стала бы этого делать, так как и сама бы пострадала не меньше. Она скромно кивнула, подтверждая слова Беа и произнесла:

- Ты верно сказала: при желании. Но такого желания у меня нет и не было. Я правильно поняла, что ты ведьма их Кортала? И верны ли мои сведения, что вы там просто рабыни ваших магов?

Беатриса тяжело вздохнула.

- Всё правда. Я раба этого проклятого Доминго, чтоб он сгорел! И пойду на всё, лишь бы обрести свободу. Скажи, что надо делать?

Эли задумалась.

- Пока ничего. Мне надо разведать обстановку. Но очень скоро придёт время активных действий и тогда твоя помощь будет просто бесценной. Если не боишься, конечно.

- Ну, - скривила губы красавица, - Я не хотела бы, чтобы меня схватили как ведьму и убили. Но если я смогу помочь, не открывая своей личности, а ты дашь мне слово, что потом поможешь мне бежать и скрыться, то я готова. После того, как я тебе помогу, обратного пути в Кортал для меня не будет. Только через тюрьму и плаху.

- Клянусь! Я сделаю всё, чтобы с тобой ничего плохого не случилось, - с готовностью сказала Эли, - И надеюсь, что вскоре здесь, в Нанарии, ведьмы снова смогут жить, не опасаясь за свою безопасность.

Если Беатриса надеялась, что она возьмёт с Эли клятву, а сама ничего не пообещает и ничем не рискнёт, то просчиталась. Не прошло и получаса, как она поклялась ни при каких условиях не выдавать новую знакомую, а также помогать всем, чем сможет. Эли больше всего опасалась, что Беа уже приносила клятву кортальским магам и теперь она может войти в противоречие с той, что стребовала она, но тут выяснилось: кортальцы настолько презирали ведьм, что даже магическую присягу приносить не допускали. Просто ставили им на запястье клеймо с магической меткой, по которому их всегда можно было разыскать.

- Как коров клеймят, - пожаловалась ведьма.

Эли ей посочувствовала, а сама порадовалась, что кортальцы такие дураки. Никак не обеспечили себе верность своих ведьм — получите, что заслужили. А позорное клеймо… Если они уйдут к себе за Великую реку, то оно им ничем не поможет. Широкая текучая вода уничтожала любой магический след. А небольшой рисунок на запястье, похожий на полустёртую татуировку, и рукавом можно прикрыть. Зато у детей той же Беа никакого клейма уже не будет.

Зато Эли взяла с заезжей ведьмы клятву по полной. Такую при всём желании не нарушишь. Пока составляла текст и учила женщину его произносить, обдумывала, чем же на самом деле может ей помочь конкретно эта ведьма? Похоже, из дворца она не выходит, сидит за работой день деньской. Кого-то провести и вывести — это не к ней. Зато она может следить за кортальскими магами и принцем, а в самый ответственный момент обезвредить проклятого Доминго. Или Родерико, как получится.

Тут на вспомнила, что Грар обязательно захочет лично поквитаться с обидчиком и решила добавить Беатрисе задачу в нужный момент выманить Доминго из дворца под любым предлогом. Каким? Она что, не ведьма? Не сумеет придумать?

Ну, и артефакты, которые они с Сильваной изготавливают. Сейчас это обереги с обратным течением силы. Надев их, король и королева очень быстро заболеют и умрут. Надо тайком восстановить нормальный поток, чтобы они, как положено, оздоравливались. Придётся немного запудрить мозги Сильване и Родерико? Ничего, мага не жалко, он всё равно гад. А Сильвана сама потом спасибо скажет, когда станет вольной ведьмой со своим делом в руках.

Всё это она изложила Беатрисе, та выслушала и обещала подумать, как лучше выполнить такое задание. Потом они долго обсуждали способ связи. Через зеркальце нельзя, маги заметят. Через воду? То же самое. Записки, передача через посыльного — всё было отброшено. Слишком велик риск. Наконец Эли решила так:

- Я каждое утро за три часа до полудня буду приходить на кухню, приносить топлёное молоко для королевы. А ты тоже туда спускайся. Если на мне синяя юбка — тебе ничего делать не надо. Если полосатая — надо поговорить, выходи во двор за конюшни. Если красная — всё готово, выманивай Доминго из замка как можно скорее.

- А выпить силу — это как?

Эли пожала плечами.

- Это как сама решишь. Но только после того, как Доминго покинет замок.

- Значит, Родерико, - вздохнула Беатриса, - Жаль, я бы с большим удовольствием выпила Доминго. Но, выходит, не судьба.

Тут она спохватилась, что пора ей приступить к работе. Доминго скоро явится с проверкой, а она так и не пообедала. Потом махнула рукой: да демон с ним, с обедом, если появилась надежда. Но всё равно раньше времени вызывать у мага подозрения не стоит. Эли с ней согласилась и отпустила, только попросила показать кратчайшую дорогу к выходу.

Беатриса хорошо знала своё крыло замка, а всё остальное — не очень, поэтому вывела Элидию на знакомую лестницу и уточнила, что это ход для слуг. Сейчас здесь никого, но минут через пять кончится обеденное время и начнут сновать люди. Так что стоит поспешить, если Эли не хочет чтобы её заметили.

Та понятливо кивнула и быстро засеменила вниз по ступенькам. Ловко шмыгнула мимо приоткрытой кухонной двери и выбралась на задний двор. Эх, теперь бы ещё найти этого придурка Орельена, чтобы отвёл назад! Дорогу Эли запомнила, но идти через город, деревню и лес в одиночестве — значит нарываться на неприятности, а они ей сейчас не нужны. С другой стороны, принцева наставника не видно, а ждать его здесь опасно, можно привлечь к себе ненужное внимание. А, была не была!

Эли подождала, когда придёт смена караула у калитки для слуг. Как она и предполагала, стражники особо не заморачивались соблюдением всех процедур. Новый и старый караульные зашли на минуточку в будку, чтобы сказать друг другу пару слов и обменяться припасами, помогающими вынести скуку и голод. Как раз в это мгновение Эли мышкой скользнула наружу и бросилась бежать. Отойдя от калитки на почтительное расстояние и выбравшись из узкого, пустого переулка на оживлённую улицу, она сбавила шаг и сделала вид, что просто прогуливается. Хуторянка с корзинкой приехала в город за покупками.

Эли не зря побаивалась идти домой одна. Пока она добралась до главных ворот, к ней два раза пытались пристать подвыпившие горожане и три раза пожелали обворовать карманники. Искавших развлечений мужчин она просто отвлекала с помощью несложного трюка: внезапно пугалась чего-то там, вскрикивала и показывала пальцем. Когда они соображали, что на самом деле ничего не происходит и вспоминали о девице, было поздно: красотки уже след простыл. Карманникам же просто нечем было у неё поживиться. Полученный от повара золотой она надёжно припрятала за корсажем.

В деревне, прилепившейся сразу за городской стеной, люди на неё не покушались, зато до самой околицы провожала стая собак. Не была бы она ведьмой, могло выйти худо.

Дорога через лес вышла значительно более приятной и безопасной. Так как по ней можно было добраться только в одно малолюдное место, то никакие разбойники её не караулили, а встреченные на пути зайцы, лисы и ежи только радовали. Зато на эту лесную тропу приходилась большая часть дороги, так что Эли получила в своё распоряжение уйму времени чтобы поразмыслить обо всём. И первый вывод, к которому она пришла: надо, чтобы принц Дион встретился с отцом, но непременно тайно. Пусть обсудят сложившуюся ситуацию и договорятся о совместных действиях. А заодно принц объяснит королю, на чью мельницу льёт воду закон, требующий уничтожать ведьм.

Когда она добралась наконец до малого охотничьего дома, то в сердцах плюнула на дорогу. Орельен уже сидел на крыльце и что-то втирал Диону. Тот слушал его и не замечал подругу, а наставник разливался соловьём так, что вообще ничего вокруг себя не видел. Небось, опять рассказывал, какие ведьмы стервы. Ну, погоди, гад!

Эли подобралась к ним неслышной походкой и прислушалась.

- Я хотел увести её сюда, домой, но не нашёл. Подумал, что она уже здесь, но опять ошибся. Не знаю, во что она вляпалась! По-твоему, я должен бежать обратно, разыскивать её там с собаками и тащить сюда?

- Ты не должен был там меня бросать! - гаркнула Эли, выходя из-за росших у крыльца кустов, - Сам-то куда сбежал, пока я с поваром договаривалась?

Орельен вытаращил на неё глаза, приоткрыл рот, как будто собирался что-то сказать, но не ответил. Дион, наоборот, вскочил со своего места и радостно закричал:

- Эли! Какое счастье! Ты вернулась! С тобой всё в порядке?

Его лицо, напряжённое и суровое в момент разговора с наставником, разладилось и засияло. Услышав крики принца, из дома вышла Мелания, увидела Эли и тоже обрадовалась.

- Вернулась? Жива-здорова? Ну и отлично. А как моё молоко?

- Повар в восторге! Ждёт завтра ещё, - успокоила её Эли, - Думаю, я могу каждый день носить горшочки, пока всё не утрясётся, а потом вы уж как-нибудь сами.

- Горшочков у меня маловато, - задумалась женщина, - на завтра хватит, а потом…

- Потом прежние вернут, - успокоила её Эли.

Она говорила о простых хозяйственных вещах и почему-то это было очень важно, просто необходимо. Наверное потому, что утверждало незыблемость мира. Что бы ни случилось, что бы ни произошло, но утром взойдёт солнце, корова даст молоко, а курицы снесут яйца. Успокоилась не только Мелания, покой снизошёл на принца и даже на его вредного наставника. А кроме того Орельен почувствовал жгучий стыд за то, что пытался глупыми, бессмысленными маневрами подставить ведьму. Она ушла из замка невредимая, а он теперь не смеет смотреть в глаза собственному ученику.

Но Элидии было некогда направлять Орельена на путь истинный. Сам встанет — молодец, а нет… Кто ж ему виноват? Сейчас было важно другое: встреча отца и сына. Как её лучше всего организовать и где? Послезавтра женихи и их свиты уедут на охоту, а король останется в замке без чужих глаз. Это ли не удачное стечение обстоятельств?

Осталось придумать, как Диону незаметно пробраться в замок.

Орельен стал что-то говорить про стражу на воротах и про то, что принца опознает любой встречный, но Дион отмахнулся:

- А, можно подумать, вы не знаете, наставник, что у нас в замке есть шесть потайных ходов? Было двенадцать, но четыре уже не годятся: два обвалились и два засыпали ещё при прадедушке. Один начинается на старом кладбище, до енего отсюда всего ничего. Я пройду прямо на свою башню, если её не заперли после похищения, а оттуда — прямиком в родительскую опочивальню. Главное, чтобы Диана спала крепко, а то услышит, выскочит и начнёт бузить…

Орельен растерялся настолько, что сказал больше, чем намеревался:

- Конечно, ваше высочество. Ваши покои заперты, но их легко можно открыть изнутри. Завтра я принесу вам ключ. А принцесса после вашего похищения перебралась в Южную башню, так что услышать вас не сможет, не беспокойтесь.

Эли довольно хмыкнула.

Этот самодовольный тип сменил тон и больше не пытается строить из себя учителя жизни. Разговаривает с Дионом не как с мальчишкой, а как со своим будущим королём. Так, глядишь, научится и её уважать.

Принцессу же всё равно стоит усыпить покрепче. У Беатрисы должны найтись ночные рубашки, настроенные на крепкий, продолжительный сон. А если нет, можно настроить и обычную успокаивающую. Главное, чтобы девица надела её в ту самую ночь.

Итак: послезавтра Дион под охраной Орельена отправится на встречу с родителями, а она в связи с этим завтра встретится с Беа и объяснит ей про рубашку. Значит, юбку надо будет надеть полосатую: встреча за конюшней.

Только Эли разложила для себя всё по полочкам, Дион обнял её за плечи, нежно потёрся подбородком о макушку и промурлыкал:

- Эли, радость моя, ты пойдёшь к отцу вместе со мной.

- Зачем? - перепугалась Элидия.

- Затем, - веско ответил принц, - Ты же хочешь, чтобы гонения на ведьм прекратились? Ну вот! Мне нужен аргумент, чтобы убедить батюшку. А аргумента сильнее, чем ты сама, я придумать не могу.

Встреча с Беатрисой прошла как по маслу. Ведьма хорошо запомнила, какая юбка что обозначает, а стоило ей услышать про рубашку, как она тут же кивнула.

- Это будет сделать легче лёгкого. Как раз завтра я понесу новое вышитое бельё принцессе, мне ничего не стоит ей внушить выбрать себе нужную ночную сорочку.

Заодно Беа подтвердила: королевские гости собираются на охоту, должны отбыть с раннего утра и обратно их ждут не раньше чем дня через три. Только вот Родерико никуда не поедет: Эйсебио оставил его следить за ведьмами.

- Они вас опасаются? - удивилась Эли.

- Не особенно. Но нам же поручена работа, а они боятся, что мы схалтурим и наплетём не то, что нужно. Ты же знаешь: ведьмы не любят убивать по заказу, только из личной ненависти, а здешний король ничего плохого нам не сделал.

- А Родерико разбирается?

Беатриса лукаво скосила глазки и хмыкнула.

- Он так думает. На самом деле придурок видит только то, что мы ему показываем. Его даже Сильвана способна обвести вокруг пальца. Плохо то, что маг он сильный и, если заподозрит неладное, нам мало не покажется.

- Будем надеяться, что он не успеет ни в чём разобраться, - вздохнула Эли.

На следующий день, только солнышко взошло, прилетел Грар. Он был очень доволен. Оленей в том лесу, где он охотился, оказалось много. Несмотря на то, что они после зимы ещё не отъелись и были довольно тощими, зато отъелся он сам. Довольный жизнью и полный сил дракон рвался в бой и требовал, чтобы ему предоставили его врага. Уж он его!

Эли с трудом удалось сдержать драконьи порывы. Если Грар сейчас нападёт на Доминго и остальных, то вся команда женихов бросит охоту и вернётся в столицу, а ей было нужно хотя бы два дня, чтобы провести работу с королём. Так что пришлось тратить полдня на то, чтобы его уговорить немножко подождать.

Дракон рвался в бой и ничего не хотел слушать, так что Эли пришлось пустить в ход все свои дипломатические навыки. Сидевший рядом наставник принца не мог поверить своим ушам: Эли сумела повернуть дело так, что вынужденное стало представляться Грару желанным. Если бы он мог научить принца, как такого добиться, можно было бы спокойно уходить в отставку и ловить рыбу. Всё равно ничему более важному будущего короля учить не стоит.

Эли же заходила с разных сторон, поворачивала разговор то так, то эдак, внушая дракону, что с местью торопиться не стоит: пусть злодей перед смертью хорошенько прочувствует, что все его хитрые планы развалились. В конце концов Грар согласился два дня полетать над здешними лесами и полями, провести рекогносцировку. Орельен, который с возрастающим изумлением слушал разговор ведьмы и дракона, решился сзадать вопрос:

- А что будет, если вас заметят?

Грар с презрением фыркнул:

- Заметят! Как же! Невидимым летать буду!

На этих словах Эли подняла взгляд к небу. Ветер гнал по нему стаи лёгких кучевых облаков, что было дракону на руку. Увидеть его самого будет нельзя, только падающую от него на землю тень, а в облачный день она просто потеряется. Хорошо бы, чтобы и завтра, и послезавтра погода не изменилась.

Дождавшись вкусного обеда от Мелании, дракон улетел, а Эли с принцем стали готовиться к ночному походу. Подбирали подходящую одежду, сочиняли и репетировали свои реплики и гадали, как воспримет король их появление. Дион был уверен: отца придётся уговаривать, а матушка будет настолько рада видеть сына, что на всё согласится. Заодно Эли вызнала, как зовут королеву и короля. Как-то до сих пор ей это было не надо и она не спрашивала, а Дион не уточнял. Матушка и батюшка. Вот и всё. Тут выяснилось, что короля зовут Фульк, а королеву — Клод. Среди Дионовой родни были приняты короткие, но звучные имена, чему Эли порадовалась: не придётся запоминать ничего заковыристого.

Ближе к вечеру надо было выдвинуться куда-нибудь поближе к старому кладбищу и отыскать склеп, из которого открывался ход в замок. Дион не собирался брать с собой никого, кроме Элидии, но упрямый Орельен прицепился, как репей. Он уверял, что его долг — сопровождать принца куда бы тот ни отправился. Один раз он сделал упущение и Дион исчез на полгода, хорошо хоть живо остался. Теперь Орельен не намерен выпускать подопечного из виду ни на минуту.

Принц с ведьмой попытались улизнуть по-тихому, но не вышло. Наставник сел им на хвост. Правда, полдороги он прятался по кустам, но очень скоро Эли его заметила и с тяжёлым вздохом заявила Диону:

- Кажется, нам от твоего наставника не избавиться, - затем повернулась к раскидистой, но низкорослой калине, за которой засел Орельен, и произнесла устало, - Нечего шуршать в траве как мышь. Если уж пошли, то идите нормально.

Мужчина выскочил из кустов и хотел уже дать ведьме достойную отповедь, но взглянул на бывшего ученика, глядевшего на него с неодобрением, и промолчал, всем своим видом выражая решимость следовать за своим принцем хоть демонам в пасть.

Идти через лес пришлось долго, в сумерках плохо было видно дорогу, поэтому никто не торопился. Эли маленьким светлячком подсвечивала, но исключительно то место, куда нужно было ставить ногу. Всё остальное тонуло в темноте, несмотря на то, что солнце только недавно село.

Наконец лес кончился, они вышли на поле, где было гораздо светлее, и перед ними забелела ограда старого кладбища.

Завидев знакомые места, принц стал рваться вперёд как застоявшийся конь, а его наставник, наоборот, притормозил. Эли с удивлением повернулась к нему:

- Что-то не так?

- Кладбище, - выдохнул Орельен, - Там могут быть умертвия.

Элидия вытаращила на него изумлённый взгляд, а затем звонко рассмеялась.

- Умертвия? Вы хотите сказать, что где-то тут живёт злобный некромант? Иначе откуда они тут взялись?

- А ведьмы? - робко спросил Орельен, - Ведьмы могли мстить и призывать…

Девушка махнула на него рукой.

- Не надо говорить глупости. Умертвия — это результат работы некроманта, плохой, между прочим, некачественной работы. А ведьмы мёртвых не призывают, им это просто не дано. Они — маги жизни, если по большому счёту, - она тряхнула головой,будто прогоняя неприятные мысли, - Так что если некроманта тут не было, то и умертвий бояться незачем.

Затем ведьма обратилась к недовольно сопевшему принцу:

- Веди, Дион, показывай. Только ты у нас знаешь, где начинается подземный ход.

Чтобы не привлекать внимание сторожа, через стену пришлось перелезть, благо она была невысокая, а дальше принц уверенно повёл их между склепов и могильных камней к той части кладбища, где даже в темноте легко можно было разглядеть три огромных, старых дерева.

- Склеп находится под средним из них, - шепнул Дион на ухо своей подруге, - Там ещё скульптура: женщина с чашей и волк. Я тут лазил лет пять назад, но ничего не забыл.

Действительно, память не подвела принца. Под средним деревом, которое оказалось плакучей ивой, нашёлся склеп, украшенный горельефом. Прямо из стены вырастала скамеечка, на ней сидела женщина под покрывалом и держала в руке чашу из которой пил волк. Все фигуры были очень схематичными и опознать в странном чудовище волка мог только тот, кто знал, что это именно он, но в целом композиция оказалась запоминающейся. Орельен голосом школьного учителя пояснил, что это иллюстрация древней легенды о первом короле Нанарии, который имел божественное происхождение и в виде огромного волка явился некой деве, своей избраннице. Она его не испугалась, наоборот, накормила и напоила, после чего волк превратился в прекрасного юношу, женился на деве и основал королевство.

Пока он бубнил, Дион приоткрыл тяжёлую каменную дверь склепа и юркнул в образовавшуюся щель. Элидия устремилась за ним. Орельен тоже не заставил себя дожидаться. Они вступили в тёмное помещение, в котором светлячок Эли лишь слегка разгонял тьму, вырывая из неё то крышку саркофага, то нишу, то колонну, то статую.

Принц не врал: он отлично помнил, как открыть подземный ход. Выбрал среди массивных каменных саркофагов один, самый большой и тяжёлый на вид, и принялся его толкать. Поначалу это выглядело глуповато, но, к удивлению Элидии, вскоре раздался отвратительный скрежет и махина стала поворачиваться вокруг своей оси, открывая расположенный под нею ход куда-то в глубину. Выглядело это мрачно и жутко, но принц только что не прыгал от радости. У него всё получилось.

Элидия усилила свой светлячок и пустила его в страшную нору впереди Диона, чтобы освещать ему дорогу. Сама же махнула Орельену рукой, мол, присоединяйся, и двинулась вниз по ступенькам вслед за принцем.

Несмотря на зловещий вид, путь в замок оказался почти приятным. Пол тоннеля был выложен плотно притёртыми друг к другу каменными плитами, идти по нему было удобно. Нигде ни плесени, ни гнили, ни дурного запаха. Даже вездесущая паутина попадалась редко: здесь для пауков не было поживы.

Эли боялась, что подземный ход окажется с секретами и ожидала лабиринта, но напрасно. Дорога шла почти по прямой и только в самом конце разветвлялась.

- Туда, - Дион махнул рукой влево, - на конюшню, - туда, - он показал вправо, - в винные погреба, а прямо — на башню. Мы почти пришли.

Его голос звенел от волнения. Не пройдёт и получаса, как он увидит родителей! Эли отлично понимала его чувства и, чтобы поддержать, положила руку ему на сгиб локтя.

- Не волнуйся так, мой хороший, всё идёт по плану. Иди вперёд и не дрейфь! Папа с мамой будут счастливы только оттого, что ты вернулся живой и невредимый.

Дион глубоко вздохнул, тряхнул своей густой гривой, как можно сильнее выпрямил спину и двинулся по среднему проходу. Буквально через пятнадцать шагов перед ними возникла лестница, ведущая наверх. Поначалу она шла прямо, но вскоре начала заворачивать, превращаясь в винтовую.

- Идём в толще башенной стены, - пояснил Дион.

Эли ругалась себе под нос. Она очень не любила замкнутые пространства и длинные лестницы, а тут ей досталось и то, и другое. Конец, когда она потеряла счёт виткам подъёма, принц остановился и она со всего маха ткнулась носом ему в спину.

- Сейчас, сейчас, - постарался он успокоить сердитую подругу, - Надо отсчитать восьмой кирпич снизу и четвёртый справа.

Видимо, ему это удалось. Раздался глухой рокот и преграждавшая им путь стена медленно спряталась в боковую щель. За ней с трудом можно было разглядеть просторную комнату, которую освещал только скудный лунный свет из окон. Принц уверенно вошёл и поманил за собой Элидию.

- Вот здесь я жил, - с гордостью произнёс он, огляделся и добавил, - Только тогда у меня каждый день убирали.

Это было существенное добавление: вряд ли принц мог жить в такой грязи. В комнату Диона явно никто не заходил со дня его исчезновения. Всё, что только было можно, затянула паутина, но и её покрывала густая пыль, превращавшая шедевры пауков в нечто вроде рыхлого войлока.

Эли захихикала и чихнула: лежащая всюду пыль умудрилась залететь ей в нос.

Орельен, чтобы не задерживаться в этом грязном убежище, зажёг лампу и отыскал в ящике стола ключи, которые протянул Диону.

- Ваше высочество, давайте скорее покинем это грустное место.

Принц был с ним полностью согласен, но осторожная Эли потребовала, чтобы ей объяснили дальнейший порядок действия. Оказалось, никто о нём не подумал. Дойти до спальни короля с королевой, вот и всё. Ведьма недовольно засопела, а потом вопросы посыпались из неё, как из прохудившегося мешка:

- А если мы кого-то встретим? А что скажем страже у опочивальни? А как сделаем так, чтобы наш визит остался в тайне? Или нам уже незачем её хранить?

Принц переглянулся с наставником: вид у обоих был беспомощный.

Эли усмехнулась и скомандовала:

- Орельен, идешь первым. Тебя тут привыкли видеть, никто не удивится. Мы с принцем за тобой под прикрытием отвода глаз. Хорошая штука, но, если с кем-нибудь столкнуться, то не поможет. Так что ты — разведка. Если встретишь кого-то, подай знак. Заговори, обратись по имени, чтобы было слышно. Мы переждём.

- А когда дойдём до родительской спальни? - спросил Дион.

Эли пожала плечами.

- Там стража? Применю оцепенение. Стражники будут стоять как вкопанные, но не смогут ни пошевелиться, ни звук издать. Пока мы будем внутри, сторожить придётся Орельену. Пусть делает вид, что распекает солдат за ненадлежащее несение службы. Если кто сунется к королю, эта картина его отпугнёт, я думаю.

Замечание Эли рассмешило Орельена. С тех пор, как пропал принц, он не занимал при дворе никакой должности и не имел права распекать стражу. Но, с другой стороны, кто об этом вспомнит? Если человек ругается, стоя рядом с королевской опочивальней, значит, имеет на это право. В целом план Элидии всем понравился. Простой и понятный, он должен был сработать.

Поначалу всё шло без сучка, без задоринки. В башне принца вообще никого не было, так что спуск по длинной винтовой лестнице изначально был безопасен. Дион опасался, что на выходе стоят стражники, но никто не караулил запертую дверь. К счастью никто не догадался запереть её снаружи с помощью щеколды и навесного замка, а ключ был в руках у принца. Эли просканировала окрестности и, убедившись, что в ближайших помещениях никого, дала команду выходить.

Стоило им немного удалиться от башни, как стали встречаться люди. Служанки шныряли туда и сюда с кипами чистого белья, лакеи начищали дверные ручки и бронзовые кольца для факелов, тощенький ученик мага проверял светильники… То и дело приходилось останавливаться и пропускать очередного трудягу.

Эли удивлялась: неужели всю эту работу нельзя было выполнить днём? Дион тоже поражался ночной активности слуг. Только Орельен объяснил: в господских покоях убирают тогда, когда господ нет. Вот как раз сейчас все уехали на охоту, самое время привести всё в идеальный порядок.

Эли недовольно засопела: эти люди очень мешали её отличному плану. Но по мере продвижение к королевским покоям слуги встречались всё реже и она успокоилась. Наконец перед ними возникли величественные двустворчатые двери, покрытые резьбой и латунными накладками, изображавшими золото. Справа и слева от них стояли два солдата с алебардами.

Стояли, надо сказать, кое-как. Алебарды свои прислонили к стене, да и сами к ней прислонились. Один дремал, другой как мог боролся со сном, но видно было что сон его одолевал. Эли поняла, что первоначальный план пора менять и слегка подула в сторону лентяев на посту. Этого хватило чтобы уже дремавший опустился на пол, свернулся там калачиком и тихонько засвистел в две дырочки, подложив руки под щёку. Второй съехал по стене на пол, при этом толкнув алебарду, и тоже заснул, но сидя.

Орельен метнулся к стражнику и в последнее мгновение подхватил её, не дав грохнуться на пол и поднять шум. Эли подошла и прикрыла обоих засонь отводом глаз, особым образом связав шнурки, которыми были стянуты в боках их колеты. Теперь любой рядом проходящий даже не обратил бы внимания ни на дверь, ни на тех, кто рядом с ней валялся.

- Как ты это делаешь? - зашептал Орельен, присев на корточки рядом с Элидией, - Надо просто особым образом завязать узел и всё? Это любой бы смог?

- Узел — любой, - призналась Эли, - Но вот срабатывает это только у ведьмы. Мы завязываем узлом взгляд и он возвращается туда, откуда пришёл. Человек вроде видит то, что у него перед носом, но осознать не может. Вот маг, пожалуй, рассмотрел бы через мой отвод глаз, но для этого он должен знать, что тут что-то не так. Ладно, время не ждёт.

Она поднялась. Дион между тем уже обыскал карманы стражников, вытащил ключи и сейчас пытался отпереть двери в королевскую опочивальню.

Эли изумилась:

- Разве твои родители не запираются изнутри? Или они позволяют своей страже запереть себя снаружи? Но смысл?

Дион пояснил, поворачивая ключ в замке:

- В спальне они действительно запираются изнутри, а это общая дверь в их покои. Стража и слуги должны иметь возможность туда попасть.

На этих словах раздался тихий скрежет и двери медленно разошлись, открывая проход в богато убранную комнату. Принц устремился туда, Эли с Орельеном за ним. Но стоило им сделать несколько шагов, как приоткрылась невысокая и отнюдь не роскошная дверь справа, а оттуда раздался перепуганный женский голос:

- Кто там? Кто там бродит? Стража…

- Матушка! - вскричал Дион.

Похоже, его голос узнали. Дверь распахнулась во всю ширь и оттуда выбежала невысокая, изящная женщина в отделанной кружевами рубахе и ночном чепце со светильником в руках. Да, это точно была королева. Дион оказался очень похож на свою мать, которая несмотря на возраст, сохранила свою точёную, изысканную красоту.

Она выбежала из спальни и взвизгнув как девчонка, повисла на шее собственного сына.

- Дион, Дион! Мальчик мой! Дион! Ты жив! Ты вернулся! - причитала она.

Вслед за королевой выбежал уже знакомый Эли король Фульк. Он удосужился набросить на ночную рубаху отделанный мехом бархатный халат, поэтому выглядел почти прилично. Король тоже бросился к сыну, обхватил его и стал ощупывать, приговаривая:

- Это ты! Ты! Живой! Целый! Сынок! А мы уже и не чаяли...

Эли деликатно отошла в тень, давая родителям порадоваться вдосталь. Орельен не ждал от неё такой деликатности и поэтому смотрел на ведьму с удивлением. По его мнению она должна была вылезти вперёд и сейчас с жаром расписывать свои заслуги, мешая родительским объятьям. Лично он так бы и поступил. На опыте убедился, как коротка память великих мира сего: если им не напоминать о себе ежеминутно, ежечасно, то они успевают о тебе забыть раньше, чем ты исчезнешь из виду.

Но ведьма стояла в уголке, не теряя достоинства. Она была уверена, что её час придёт, о ней вспомнят, и не ошиблась в расчётах. Когда король с королевой немного успокоились и уверились, что перед ними не фантом, а в точности их сын, то стали спрашивать Диона, как ему удалось спастись от дракона.

Принц тут же подбежал к подруге, схватил её за руку и вытащил на середину комнаты:

- Вот моя спасительница!

Король с королевой разом развернулись к Элидии и слова благодарности замерли у них на устах. Не узнать ведьму в этой девушке сейчас было просто невозможно. Что она с собой сделала? Ведь когда несколько часов назад они уходили из охотничьего дома, выглядела как обычная, скромная девица. А сейчас… Хоть табличку вешай “Ведьма типичная” да в музее выставляй. Зелёные глаза горят, как у кошки, рыжие косы змеятся по плечам и аж трещат от избытка силы, по тонким пальчикам пробегают синие огоньки… А улыбка… Душу можно вынуть такой улыбкой.

Король смотрел на Эли, хлопал губами, как вытащенный из воды карась и не произносил ни слова. Кажется, он с трудом вспоминал свой собственный указ против ведьм, но не мог найти в себе силы, чтобы напомнить о нём сыну. Зато королева лучше владела собой. Она сначала метнулась к девушке, но застыла на полдороге, осознав, кого увидела, и робко скосив глаза на Диона, спросила:

- Но ведь она ведьма, сынок?

- Ведьма, - подтвердил принц, - Моя единственная, обожаемая, бесценная ведьма. Она спасла меня там, куда меня занёс дракон, она вернула меня домой. У меня нет ничего, чем я мог бы достойно её отблагодарить. Поэтому я на ней женюсь.

Он оставил родителей, подскочил к Эли, одним движением поднял её на руки и закружил по комнате.

Тут наконец отмер король.

- Но это невозможно! - воскликнул он, - Ты не можешь жениться на ведьме! А мои указы! А закон королевства!

Дион тут же выпрямился и холодно произнёс:

- Если вас, батюшка, ваши дурацкие указы дороже сына, то прощайте. Мы с Эли уходим и больше никогда вас не потревожим.

Он обнял ведьму за плечи и повлёк к двери.

- Пойдём, дорогая. Нам тут не рады.

- Стойте! - завопил перепуганный король, - Остановитесь! Дион! Сынок! Куда ты?

- Мир велик, отец мой, - с достоинством ответил принц, - Я имел случай в этом убедиться.

Тут к сыну подлетела опомнившаяся королева Клод и схватила его за рукав.

- Куда ты, мой мальчик?! Разве мы тебя гоним? Разве мы хотим обидеть твою спасительницу? Отец сказал не подумав.

Она послала мужу один из тех взглядов, которых тот боялся больше, чем огня. Тихая, ласковая королева отлично умела управлять собственным мужем. Сейчас она видела: если перегнуть палку, сын снова уйдёт и вполне может больше не вернуться. А ведьма… Ну, подумаешь — ведьма! Это не самое страшное, что могло случиться. Нельзя было сказать, что королева Клод была рада желанию сына взять в жёны ведьму, но если мальчик настаивает... Для начала Диона надо удержать во что бы то ни стало, а остальные вопросы можно будет решить и потом.

Возможно, если бы вся эта сцена происходила под взглядами людей, король Фульк стал бы настаивать на своём, но в тишине королевской спальне перед женой это было глупо. А его величество, несмотря ни на что, дураком не был. Он мрачно заговорил, ни к кому не обращаясь:

- Можешь делать что тебе угодно. Если для тебя престиж собственной страны и слово твоего отца ничего не значат… Женись на ведьме. Только объясни мне, что делать с законом? Или ты собираешься всю жизнь скрывать её сущность? Но когда придёт время сесть на трон и править, всё вскроется! Ты же мой наследник, Дион! Ты должен чтить законы королевства.

С каждым словом голос его креп и уверенность росла. Но каково же было удивление короля, когда на его страстную речь принц отреагировал весьма холодно.

- Закон против ведьм издали вы, отец, вам его и отменять. Если вы дадите себе труд подумать, то поймёте, что его и принимать не надо было, кроме вреда он нашей стране ничего не принёс. Эли — моя спасительница и я разделю с ней судьбу. Если вы желаете поступить по вашему дурацкому закону, то я приму смерть вместе с ней. А если вы действительно считаете меня своим наследником, она разделит со мной корону.

Дион черпал уверенность во взгляде Элидии. С того момента, как они вошли в королевские покои, она не произнесла ни звука, но как смотрела! Принц первые чувствовал, что она им искренне восхищается, и это придавало ему сил. Иначе он не мог бы противостоять любимым родителям.

Всю жизнь он слушался отца и соглашался с ним, потому что считал себя его частью, важной и нужной, но частью. А сейчас он наконец осознал себя как вполне самодостаточную личность даже без поддержки семьи. Лишь бы Эли была рядом! Поэтому он сумел справиться с волнением и держаться так, как того требовали обстоятельства. Глядел на отца и чувствовал, что впервые в жизни сила на его стороне. Сила правды и убеждённости.

Только вот король Фульк был другого мнения. Слушая сына, он постепенно наливался багровым цветом и уже готов был рвать и метать, а на расправу он был всегда скор. Так что Дион, предложивший отправить самого себя на плаху вместе с Элидией, был недалеко от того, чтобы и впрямь познакомиться с королевским палачом. Но это в корне не устраивало королеву Клод, да и Орельен опасался, что в случае чего разделит судьбу ученика, поэтому они вдвоём бросились к Фульку. Только королева повисла у него на шее, а подданный кинулся в ноги. Зато заголосили оба:

- Фульк, не смей! Не обижай нашего мальчика!

- Ваше величество! Ваше Величество! Успокойтесь! Это же ваш сын!

Король продолжал сопеть от гнева, а Дион всё стоял в гордой позе, когда Элидия, до той поры не произнесшая ни звука, решила внести свою лепту в разговор. До той поры она с интересом наблюдала за королевским семейством и размышляла, стоит ли встревать между отцом и сыном. Но тут стало ясно, что дело может закончиться плохо для всех, и она выступила:

- Ой, Ваше величество, - с заинтересованной улыбкой промолвила Эли, - А у вас тут всегда так весело или это в честь нашего появления?

Фульк оторопел от такого умопомрачительного нахальства, но кипеть почему-то перестал, только от неожиданности нелепо хлопнул губами и вытаращился на бессовестную ведьму. А она спокойно продолжала:

- Нет, я, конечно, понимаю… У вас сложное положение. Человек вы порядочный, несмотря на то, что король, сына любите и знаете, что такое благодарность. Только вот закон, который вы сами издали… Давно, кстати?

Фульк так и не смог произнести ни слова, зато королева с готовностью ответила:

- Давно, уже семнадцатый год пошёл.

Эли с понимание закивала, а потом продолжила:

- Вот мне, простой ремольской ведьме, интересно: вы уже семнадцать лет изводите ведьм на своей территории. Верно? Ну и как результаты?

Король всё ещё молчал, поэтому слово за него взял Орельен:

- Какие результаты? О чём ты? Сколько ведьм было уничтожено?

Эли скривилась:

- Это не результат, да и мне по большому счёту без разницы. Всё равно в основном поубивали просто красивых девиц и женщин, а настоящие ведьмы такого счастья ждать не стали, сделали ноги. Нет, я про другие результаты. Вот например: насколько лучше стало после этого житьё-бытьё в вашем королевстве? Даже подскажу, как определить самым простым способом: налогов стали получать больше или меньше?

Тут король не выдержал:

- ты что себе позволяешь, ведьма? Сколько тогда собирали налогов, столько и сейчас! - тут он вдруг замялся и произнёс одно только слово, - правда…, - после чего замолчал.

А Эли с улыкой продолжила его высказывание:

- Правда, налоги с тех пор повышали уже два раза.

- Пять, - внезапно признался Фульк, - но я же не могу сократить государственные расходы из-за того, что у людей нечем платить.

Эли вздохнула с притворным сочувствием, а затем, не продолжая тему, вдруг обернулась к королеве:

- Ваше величество, какая на вас рубашка красивая! Какая богатая вышивка!

Клод обрадовалась как ребёнок.

- Правда? Это подарок Дианиного жениха. Кортальские вышивальщицы не знают себе равных.

- Согласна, ваше величество, - слегка поклонилась ей Элидия, - Такой роскоши я не видела нигде. У нас в горах узоры попроще. Только… Вы давно эту красоту носите? А как при этом себя чувствуете?

Королева Клод с удивлением посмотрела на Эли, опустила взгляд на расшитый шёлком перед рубашки, затем снова подняла его на ведьму и с тревогой в голосе спросила:

- А я должна как-то не так себя чувствовать? Потому что последнее время у меня по утрам сильная слабость…

Эли задумчиво склонила голову к плечу.

- Примерно так я и думала. Видите ли, ваше величество, это не простая вышивка. В нормальном исполнении она должна работать как оберег и добавлять вам здоровья. Но вот конкретно на этой рубашке я вижу, что линии силы направлены в обратную сторону. Она не добавляет вам здоровья, а тянет жизненную энергию. Конечно, всё можно исправить: распороть и сделать заново несколько стежков, а затем снова пустить ток силы, но уже в нужном направлении.

К чести королевы она всё сразу поняла и вскричала:

- Как так могло получиться?

Эли развела руками.

- Не знаю, но думаю, что это злой умысел. Причём задумано давно и осуществлено с размахом. У вас же при дворе нет ведьм? Своих, доверенных? Их в Нанарии всех извели. Поэтому сейчас вы беззащитны от злого колдовства, некому не то что защиту выставить: увидеть. А вот в Кортале ведьмы служат короне: что им прикажут, то они и делают. Похоже, ваши умелицы-вышивальщицы как раз из таких.

Тут король, который внимательно слушал Элидию, встрепенулся:

- Так их надо немедленно схватить и казнить!

- Ну вот, ваше величество, вы опять собрались пойти по самому лёгкому пути. А кто будет разбираться с уже нанесённым вредом? Кто переменит опасные обереги на полезные? Кто вернёт силы королеве? Да, если вы тоже носите вышитые кортальскими дамами рубахи или другие предметы одежды, то вам тоже нужна помощь, и оказать её сможет только квалифицированная ведьма.

Фульк рванул пояс халата и стало видно, что на нём сорочка с теми же узорами, только оформленными в мужском ключе. Эли этим тут же воспользовалась:

- Вот видите? И до вас добрались. А всё потому, что некому было пресечь это злодейство.

- А маги? - вдруг возмутился король, - Куда смотрят маги?

Эли пожала плечами.

- А маги этого заметить не могут. Только самые сильные и опытные из них видят потоки силы, да и то только уже заключённые в предметы или оформленные в заклинания. Так что против ведьмы может помочь только другая ведьма. Ну, или дракон, если он у вас имеется. Но драконы решают вопросы просто: уничтожат всю эту красоту и ни на минуту не пожалеют. А вот та, которая вышила узор, смогла бы повернуть течение силы в нужную сторону.

Из её объяснений Фульк выудил то, что было доступно его пониманию.

- Выходит, вышивальщица, которая прибыла в свите принца Эйсебио — ведьма? А вторая, кружевница — тоже?

Тут Элидия стала удручённо кивать, а Дион в сердцах так махнул рукой, что едва не расколотил вазу, стоявшую неподалёку на низком столике.

- Отец, неужели ты до сих пор не понял? Против нашей Нанарии уже который год плетётся заговор. Тебя ловким обманом убедили лишить нашу страну основной магической защиты, а теперь хотят через брак моей сестры захватить тут власть.

- Кто? Кого ты обвиняешь? - сузил глаза король Фульк.

- А кто любит чужими руками жар загребать? - встряла Элидия, - Кто вас лишил помощи ведьм и тайно завёз к вам своих? Кто готов ждать годами, чтобы потом в одночасье одержать победу без боя?

- Кортальцы! - уверенно произнёс король, - Вот не хотел я, чтобы Диану сватали этому принцу, но совет упёрся: дружба великого Кортала нам выгодна! Да и Диана… То всё упиралась да привередничала, а теперь просто бегом готова бежать к алтарю! Не могу поверить, что она влюбилась в принца Эйсебио, уж больно он несимпатичный, но дочь согласилась за него выйти безо всякого принуждения с моей стороны.

Эли незаметно сцедила смешок в ладонь. Ну никакой наблюдательности! А королевские шпионы? Они здесь все на Кортал работают, или как? Могли бы заметить, что дурочка втрескалась в мага Доминго. А этот хитрец наверняка промыл ей мозги и внушил, что они смогут быть вместе только если она выйдет за кортальского принца. И ведь невдомёк бестолковой, что жёны в кортальской королевской семье обязаны хранить безграничную верность мужьям, за этим будет следить не только весь штат прислуги, но и особые артефакты, которые на неё наденут во время обряда. А вот кортальские мужья могут ни в чём себе не отказывать, на них это правило не распространяется. К тому же сам Доминго не горит страстью, несмотря на то, что Диана красива, как богиня. Эли сама была свидетельницей того, как он жаловался на её повышенное внимание.

Король между тем не договорил: задумался. Одной рукой обхватил собственный подбородок вместе со ртом, другой стал тереть лоб. Это явно обозначало работу мысли. Королева хищно следила за мимикой супруга, надеясь вставить нужные аргументы, которые помогут Фульку принять правильное решение. Клод очень любила своих детей, но совсем не готова была лечь в могилу ради того, чтобы муж дочери сел на её собственный трон. Пусть он лучше достанется сыну. В этом случае, королева была уверена, даже после смерти Фулька она не потеряет своего влияния и сможет вести привычный образ жизни. А то, что сын привёл в дом эту горскую ведьму… Ну что ж… В отличие от короля, она никогда не видела серьёзной опасности в ведьмах, даже наоборот, прекрасно помнила, что её детям помогла явиться на свет именно ведьма, опытная повитуха, которая следила за королевой всю беременность и принимала роды. После того, как мудрая женщина сбежала, испугавшись новых веяний, Клод несколько раз беременела, но так и не смогла ни выносить дитя, ни родить. Так что Элидия не вызвала у неё ни страха, ни неприятия, а её слова были вполне созвучны собственным мыслям королевы. Эйсебио и его свита ей активно не нравились, пожалуй, за исключением кружевницы и вышивальщицы, которые снабжали Клод красивыми и модными изделиями своего труда. Ухудшение своего состояния королева списывала на тревогу и беспокойство. Но теперь, после слов Эли, всё сошлось: и неприязнь к Эйсебио, и глупое поведение дочери, и собственное недомогание. Она поверила ведьме и сейчас всей душой стремилась передать мужу свои мысли и чувства. Поэтому королеву Клод обрадовало заключение Фулька, которое он сделал под влиянием Элидии.

Король, видимо, закончил свои размышления, потому что внезапно обратился к сыну:

- Можешь не волноваться, я не трону твою красавицу. Она доказала с фактами в руках что я был неправ. Мне трудно принять то, что я столько лет ошибался и вёл вредную для моей страны политику, но… Надеюсь, мои сомнения так и не выйдут из этой комнаты. Это и тебя касается, - обернулся Фульк к Орельену, - Ты меня всегда убеждал, что ведьмы — зло, тебе и расхлёбывать эту кашу вместе со мной. Мы не можем признавать, что действовали неверно и приняли несправедливый закон, но исправить его можем. Примем новый, причём срочно. Нам нужно развязать себе руки и иметь возможность использовать таланты твоей подруги.

Он не сказал, что более всего его убедило то, что вышитые кортальскими ведьмами рубашки действительно ухудшали состояние здоровья, как его, так и королевы, но это было именно так. Последнее время он чувствовал, как силы его оставляют, как начинают болеть сердце и печень, которые всегда были в полном порядке, но списывал это на старение. С другой стороны, сорок три — это разве возраст? Фульк напряг память и сообразил, что неприятные явления начались после появления в Нанарии кортальского принца со свитой и вручения им подарков будущим тестю и тёще. Конечно, отказываться от красивых вещей не хотелось, но ещё больше не хотелось в безвременную могилу. Но, вроде, эта ведьма сказала, что достаточно изменить несколько стежков, чтобы вред превратился в пользу для здоровья?

Эли, слушая короля, удовлетворённо кивала. Она и не надеялась, что человек, чуть не двадцать лет уничтожавший ведьм, сразу изменит свою точку зрения, но Фульк оказался настоящим политиком. Увидел, что держать прежний курс опасно для него самого и для страны, и тут же готов сменить его на новый, более разумный. Ну что же, всё верно. Если капитан видит прямо по курсу скалы и буруны, но продолжает упрямо переть вперёд, он идиот. Отец Диона идиотом не был, напротив, отличался умом и сообразительностью. Не очень понятно было, кто и как сумел внушить ему ненависть к ведьмам и убеждение, что они зло. Но если тогда он был молод… Юношам, даже умным, вполне возможно на эмоциональной волне втемяшить в голову какую-нибудь завиральную идею, которую они пронесут через всю жизнь. А доверенный друг Орельен со своими любовными неудачами подпитывал нерациональную, но стойкую ненависть короля. Но сейчас оба, кажется, готовы поменять курс на прямо противоположный и надо их в этом поддержать.

- Ваше величество, - произнесла Элидия сладким как патока голосом, - Я не умею ни вышивать, ни плести кружева. Но если новый закон гарантирует ведьмам свободу, безопасность, равные со всеми права и справедливый суд в спорных случаях, то те же самые ведьмы, которые до сих пор вам гадили, бегом побегут это зло исправлять.

- Почему ты так думаешь? - заинтересовался Фульк.

- Потому что знаю, как несладко им в Кортале. Их там держат за шлюх для обслуживания магов. Их не убивают, но и прав никаких у них нет, только повиноваться своим хозяевам. А этих женщин привезли в Нанарию и объяснили, что тут ещё хуже. Там им хоть жизнь сохраняют, а вы приказали их вообще казнить без суда и следствия. Поэтому они без колебаний выполнили приказ вышить узор, отнимающий у вас силы, здоровье и в конечном итоге саму жизнь. Но если вы измените свой подход, они будут рады всё исправить.

- Почему ты в этом так уверена? - спросил король. На лице его можно было прочесть сомнение в словах Эли.

- Это очень просто, - ответила она, - Ведьмы, в отличие от того, что про них любят рассказывать, никогда не делают зло ради зла. Отомстить, нагадить обидчику — это святое. Но если обидчик раскаялся, пришёл мириться и просит прощения, его простят. Правда, только один раз, но простят обязательно, особенно если видят, что он искренне раскаялся. Вот если он после этого снова начнёт то же самое… Но вы же не начнёте?

- Ты права, - согласился король, - Не начну. Я не собираюсь больше играть на руку Корталу. Но мы пришли к тому, с чего начали: надо как-то разбираться со сложившейся ситуацией и выкидывать кортальцев вон. Нечего им облизываться на мой трон. Времени у нас мало, один завтрашний день. Послезавтра наши охотнички возвращаются в столицу. Но перво-наперво надо срочно снять эти вышитые тряпки и надеть что-то безопасное!

Практичность короля восхитила ведьму. Фульк не стал тратить время и силы на сожаления о совершённых ошибках, этим можно было заняться и потом. Он глядел в корень: как их можно по-быстрому исправить.

Остаток ночи прошёл в написании нового закона, отменяющего действие старого. Когда забрезжил рассвет, вся компания оттачивала формулировки. Орельен взял на себя роль писаря, остальные диктовали. Каждый пункт подвергался бешеной критике, но когда текст более-менее устраивал всех, король без задержки спешил перейти к следующему.

Королева, правда, умоляла рассказать ей историю спасения Диона в подробностях, но супруг махнул рукой: не сейчас. Вот разберёмся с текущими вопросами, а там послушаем занятную сказочку. Сейчас дело надо делать.

К утру законов о ведьмах из одного стало два. В первом отменялось их преследование и они приравнивались в правах ко всем остальным жителям Нанарии. А вот второй должен был регулировать жизнь и деятельность ведьм в городах и деревнях. На неё возлагалась обязанность оказывать свои услуги жителям, а на них — предоставить ей жильё и по чести оплачивать всё, что она будет делать. Фульк не был бы королём, если бы не вписал, что услуги государству ведьма должна оказывать по первому требованию и по твёрдым ценам, собираясь назначить их так, чтобы не платить лишнего. Он очень гордился, что вставил это условие, но, положа руку на сердце, можно было признать: оба закона вышли гораздо более выгодными для ведьм, чем король планировал изначально. Одно успокаивало: Эли уверяла, что это окупится, причём очень быстро. Услышав о таких шикарных условиях, сюда через Великую реку побегут кортальские ведьмы и вскоре в каждом селе будет лекарка, повитуха и специалист по урожаю в одном лице.

- А кортальцы? - спросила королева, - Разве они не постараются вернуть то, что потеряли? Не ввяжемся ли мы в войну с великим Корталом?

Все остальные посмотрели на неё с таким выражением, что она пожалела о своём вопросе, а король высказался напрямую:

- Кортал долго готовился захватить нас без применения силы. Затратил много средств, проработал сложнейший план. Сейчас они чувствуют себя победителями и не готовы к тому, что дело сорвётся. Да и вообще Кортал не планировал против нас военной операции. К тому же Каруна нас защищает: переправить через неё войска будет трудновато, да и расположены мы отнюдь не на берегу. Чтобы добраться до Нанарии им сначала придётся захватить герцогство Лируд и королевство Андин, что не так уж просто. Да их потопят раньше, чем они доберутся до берега! А вот лёгкие лодочки с ведьмами на борту вполне могут пересечь Великую реку под покровом ночи, особенно если мы договоримся с нашими соседями и те тоже примут новую политику в отношении ведьм.

Эли восхищалась королём. Так легко и непринуждённо отринуть старые воззрения и принять новые как свои! Молодец король Фульк! Теперь она понимала, что Дион оказался таким толковым парнем не просто так. Весь в отца, только красотой пошёл в королеву.

Когда пришло время королевского завтрака, Фульк спрятал Диона, Эли и Орельена в собственной спальне и встретил слуг, принесших поднос, в малой гостиной. Велел поставить всё на стол и выметаться.

- В первый раз в жизни радуюсь этому расточительству, - сказал он, демонстрируя заставленный яствами стол, - Традиция такая: завтрак короля должен быть обильным, вот и таскают мне порции на десять голодных ртов. Знаю: обычно всё, что мы с Клод не съедим, доедают слуги, а продукты, выделенные для их питания, просто делят между собой и уносят домой. Но сегодня им не повезло. У нас с Клод прямо-таки зверский аппетит!

После завтрака, на котором продолжалось обсуждение, на этот раз мер безопасности, король вызвал доверенного слугу и велел по-быстрому и в тайне собрать членов королевского совета в малом зале для совещаний. Этим он хотел добиться сразу двух целей. Во-первых огласить и утвердить новый закон, мотивируя это заговором против Нанарии со стороны Кортала. Во-вторых он разумно опасался, что многие из высших сановников уже давно перекуплены Корталом, а значит, будут препятствовать его действиям и проявят себя. Он недаром назначил сбор совета так внезапно. Кроме того, что вообще следовало поторопиться, заговорщики явятся неподготовленными и их можно будет легко переловить и отправить в казематы на дознание.

Специально для этого два отряда верной королю гвардии скрытно стояли у боковых дверей малого зала для совещаний. Как только Фульк подаст знак, все, на кого он укажет, будут схвачены. А затем новый закон примут и огласят на площадях в каждом городе и в каждой деревне. Но это будет завтра или даже послезавтра, в общем, тогда, когда ни кортальский принц, ни его маги ничего не смогут предпринять.

Так как женихи со своими свитами отбыли на охоту, это вполне могло пройти для них незамеченным. Надо было только отвлечь принцессу и Родерико, которые, один совершенно сознательно, а другая по наивности, могли предупредить Эйсебио о том, что происходит во дворце в его отсутствие.

Диану взяла на себя королева. Вызвала начальницу королевских швей и отправилась к дочери под предлогом, что девушке скоро понадобятся новые платья, ведь её свадьба не за горами. Заодно она увела кортальских ведьм, ведь мастерицы должны участвовать в обсуждении новых нарядов. Теперь они до вечера будут заняты очень важным делом и пропустят всё остальное.

Родерико поручалось окучить Орельену. К сожалению никто не знал, что именно по душе мрачному кортальцу и чем его можно привлечь. Оставалось подбирать к нему ключик методом тыка и надеяться на удачу.

Диона же на время сегодняшних действий следовало спрятать, точно так же, как Элидию. Никто раньше времени не должен был заподозрить, что наследный принц вернулся живой и невредимый. Сначала Фульк хотел оставить их в собственной спальне, но её должны были прийти убирать. Прогнать горничных в такой ситуации значило оповестить всех, что в спальне короля скрывается нечто, а любопытство прислуги не знает границ и препятствий. Да и придворные не брезгуют получать сведения от лакеев, а значит, тайна вылезет наружу раньше назначенного срока.

Королева подумала минутку и предложила Диону с Эли спрятаться в запасной спальне, той, которой никто не пользуется. Она была сделана на случай беременности королевы и давно сыграла свою роль, а с тех пор стояла запертой, но ключик от неё Клод держала в вазочке на каминной полке.

- Только там должно быть очень пыльно, - извиняющимся тоном сообщила она Эли.

Ведьма пожала плечами: какая разница. Было грязно — станет чисто. Дома она лишний раз не действовала магией, но в таких обстоятельствах можно было себе позволить. Ведьмы скорее всего не обратят внимание на её манипуляции, только вот Родерико… Хорошо бы, чтобы он не заметил. Поэтому она обратилась к Орельену и как бы невзначай предложила ему увести мага куда-нибудь подальше от замка. На прогулку, на рынок, на рыбалку, всё равно куда, лишь бы вывести за каменные стены. Вряд ли он станет сопротивляться, ведь сегодня его подопечные будут вне досягаемости: в покои принцессы чужих не пускают, особенно мужчин. Тот охотно согласился, но эли прекрасно понимала: если бы зануда-наставник заподозрил, что это нужно ей, кочевряжился бы очень долго.

Несмотря на то, что уважаемый Орельен сер Габори признал свою неправоту в отношении ведьм, к Эли он так и не начал испытывать добрые чувства. Она понимала и не сердилась: каждому наставнику обидно, когда любимый ученик начинает ставить слово неизвестно откуда взявшейся женщины выше его поучений. Но не сердиться не значило не учитывать. Поэтому она выдала то, что было необходимо ей, за нужды короля с королевой, а заодно всучила ему маячок, выполненный в виде декоративной кисточки из тех, которую пришивают к дамским шалям. Она завернула вещицу в платок и сунула Орельену в карман. Он же должен был просто вытряхнуть амулет из платка, когда они с Родерико покинут пределы дворца.

Наконец подготовка закончилась, слуга сообщил королю, что совет в почти полном составе собрался и все разошлись на исходные позиции.

Принцу с ведьмой оставалось только ждать.

Орельен справился на удивление быстро. Получаса не прошло, как маячок сигнализировал, что бывший наставник покинул королевский замок и Эли крепко надеялась, что не один.

Получив сигнал, она достала из вазочки ключ и вместе с Дионом отправилась в назначенную им спальню. После бессонной ночи следовало отдохнуть. Это король пока кипел энергией, узнав, каким образом из-под него собирались выдернуть трон, а у принца и его подруги наступила реакция. Глаза сами закрывались, ноги стали как ватные, даже язык отказался шевелиться. Последнее, на что хватило Эли, была уборка. Запертая многие годы комната представляла собой царство пыли и находиться в ней, не чихая, не смог бы никто. Но ведьма сделал несколько пассов руками, затем дунула, смешно вытянув губы трубочкой, и указала пальцем на пустое пространство перед камином, после чего пыль изо всех углов стала медленными потоками стягиваться туда и завихряться, формируя шар. Не прошло и двух минут, как комната просто сияла чистотой, если не считать серого комка размером с хороший арбуз. Его Элидия даже трогать не стала, быстро сорвала с себя одёжки, залезла под одеяло и уже через мгновение спала как убитая. Дион хотел было обидеться на такое невнимание к нему, прекрасному, но тоже заснул, едва его голова коснулась подушки.

Королева Клод, которая тоже безумно хотела спать после бессонной ночи, напустила на Диану мастериц, дала им задание, а сама устроилась в покоях дочери на удобном диванчике и дремала, время от времени просыпаясь и устраивая всем разгон. Задёрганная портнихами принцесса уже ничего не видела и не соображала. Перед ней с такой скоростью мелькали ткани, фасоны, узоры, что она совершенно не обращала внимание на мирно спящую мать. Зато желание блеснуть на грядущем празднике, помолвке и свадьбе, поразить Доминго своей красотой и изяществом нарядов полностью её захватило. Так что Диана полностью погрузилась в мир шёлка,бархата и кружева. Оторвать её от этого смог бы разве пожар, но ничего подобного не происходило и принцесса до самого вечера увлечённо обсуждала свой новый гардероб. Приехавшие из Кортала мастерицы приняли в происходящем самое живое участие и тоже весь день не выходили из покоев Дианы. Всем даже обед сюда принесли, чтобы не прерывать священнодействия.

Так что никто их женщин не видел, как ворвались в зал совещаний гвардейцы, как четверых разодетых в пух и прах сановников потащили в подземные казематы, как сжались на своих креслах остальные, боясь разделить судьбу приятелей. Король Фульк умел быть и жёстким, и грозным.

Только вечером Беатриса и Сильвана наконец смогли покинуть покои принцессы и направились к своим комнатам, располагавшимся в совсем другом крыле. Окна гостиной Дианы, где они провели этот день, открывались в сад, а вот по дороге к себе они проходили по длиной галерее, с которой хорошо просматривался город, и были удивлены. Обычно тихая Нанара вся кипела: на перекрёстках горели костры, повсюду бегали люди с факелами, но всё это выглядело не страшно, а весело, потому что до слуха ведьм доносились не вопли раненых и умирающих, а весёлые возгласы, музыка, песни и тот шум, который всегда сопровождает ярмарку.

Встреченные в коридорах слуги все как один радостно улыбались.

Беатриса думала: имеет это отношение к тому, о чём она говорила с ремольской ведьмой, или нет? А простодушная Сильвана остановила лакея и прямо спросила:

- Не скажете, уважаемый, какой сегодня праздник?

Обычно слуги в замке сторонились чужеземок, но сегодня, видно, был особый день. Молодой парень расцвёл улыбкой и радостно заговорил, забыв, что перед ним женщины из Кортала:

- Так вы не знаете? Наш король раскрыл заговор кортальских магов! Они, оказывается, подбросили ему ложные сведения, что в нашей Нанарии главные враги трона — это ведьмы. А сами хотели этим ослабить нас и захватить. Но теперь наш король во всём разобрался. Велел больше ведьм не преследовать. Теперь им дарованы все те же права, что и обычным людям. Ура! Надо тётке написать, пусть возвращается, а то в нашей деревне уже давно ни поле заговорить, ни роды принять…

Лакей убежал по своим делам, а ведьмы уставились друг на друга.

- Ты что-нибудь поняла? - спросила Беатриса у Сильваны.

Та пожала плечами.

- Если верить этому парню, то теперь мы тут в безопасности.

Но, чуть подумав, всплеснула руками.

- Ой, нет! Мы же преступницы! Вспомни, какие я рубашки королю с королевой вышивала! Если тут появятся ведьмы, нам конец!

Беатриса бросила на товарку взгляд искоса.

- А если мы сейчас проберёмся в королевскую гардеробную, все узоры исправим и пустим силу течь в нужном направлении?

Та аж захлопала руками от радости.

- Тогда никто ничего не докажет! Какая ты умная! Только вот как нам пробраться в эту самую гардеробную? А ещё… Если кто-то заметит, что мы утащили все вышитые сорочки короля и королевы, нас могут потащить на допрос и тут мы точно не выпутаемся.

Беатриса махнула рукой на Сильвану:

- Успокойся. Я кое-что придумала. Пойдём-ка к королевской кастелянше. Скажем ей: её величество жаловалась, что вышивка жёсткая, а мы знаем способ сделать её мягкой, как кошачья шёрстка, и при этом ни краски не поблекнут, ни блеск не потеряется. Пусть сама вынесет нам все наши произведения.

Так они и сделали.

Королева Клод не сразу сообразила, что происходит, когда к ней прибежала очумелая кастелянша и передала просьбу ведьм. Но она помнила, что эти мастерицы — кортальские шпионки и спугнуть их нельзя ни в коем случае. Поэтому она распорядилась выдать им всё, что они им с королём нашили. Пусть займутся. Тем более что душечка Эли сможет проверить, что и как они сделали.

Короля она тревожить не стала. Фульк с утра издал новые законы, разобрался с изменой в собственном совете, приказал объявить о раскрытии заговора и новом положении ведьм народу, а сам улёгся и с чувством выполненного долга заснул, приказав разбудить себя за два часа до рассвета. Завтра ожидался ещё один длинный и трудный день.

Не только король встал за два часа до рассвета. Элидия с Дионом поднялись ещё раньше. Надо было ещё раз обсудить порядок нынешних действий и провести подготовку. Охотники должны были вернуться, но никто не знал точно когда. Но одно было точно известно: принц Эйсебио раньше полудня с кровати не поднимается. Значит, время было.

Чтобы принц Эйсебио и иже с ним не прознали до срока, что, пока они скакали по лесам за оленями, ситуация изменилась, король решил выехать им навстречу и перехватить на подступах к столице. Насчёт дальнейшего он сомневался: то ли огорошить их на месте, то ли сначала препроводить в замок.

Эли подумала и предложила разобраться с коварным женихом на месте. В замке к этому процессу подключилась бы Диана и всё испортила. Этот аргумент убедил Фулька.

На самом деле Эли волновало другое: внутри замка невозможно использовать против магов силу дракона. Сама она боялась не справиться, всё-таки боевая магия ведьмам практически недоступна. ЕСуществуют, конечно, боевые артефакты, зелья и особое оружие, но у неё-то ничего такого нет и в помине. Так что без помощи дракона не обойтись, но в своей боевой ипостаси в замок он просто не пройдёт. А вот на открытое место Грар прилетит с удовольствием, особенно если ему намекнут, что там он встретит своего врага.

В общем, сразу после полудня король Фульк выступил навстречу своим гостям вместе с двумя отрядами гвардейцев по пятьдесят человек в каждом. Те ехали верхом в парадных мундирах, но в полном боевом вооружении. Дион, о возвращении которого Фульк собирался объявить только после того, как разберётся с Эйсебио и его присными, затесался среди гвардейцев. В мундире и блестящем шлеме его невозможно было узнать. Королева осталась дома, а Эли присоединилась к королевскому эскорту. Оделась она в удобный костюм для верховой езды, который здесь, на равнинах, казался верхом разнузданности и бесстыдства. Поэтому Эли прикрылась пологом незаметного: несмотря на вызывающую одежду на неё никто не обращал внимания.

Им пришлось отъехать около семи лиг от столицы, прежде чем они увидели вдалеке группу нарядно одетых всадников. Эли поблагодарила судьбу: встреча должна была произойти на широком лугу, очень удобном для посадки дракона.

Увидев скачущих под королевским штандартом гвардейцев, “охотники” замешкались. Вернее сказать, двигавшийся впереди принц Эйсебио сбавил скорость. Он явно не мог сориентироваться и понять, что происходит. Почему король выехал им навстречу?

Неужели его никто не предупредил? - задалась вопросом Элидия. Вчера в столице все ликовали в связи с новым законом о ведьмах и раскрытии кортальского заговора против королевства. Неужели у Эйсебио или Доминго не было шпиона, который бы их предупредил ни в городе, ни в замке? Ведь доскакать за ночь до охотничьего замка не так уж трудно.

Как бы в ответ на её мысли король произнёс:

- Не ждали. Не зря я вчера велел никого из города не выпускать раньше, чем сам оттуда выеду. Везде стражу поставить приказал, даже там, где обычно никто не караулит. И вот результат: они в замешательстве.

Он был доволен собой и потирал бы руки, если бы не нужно было держать поводья. Но Эли не понимала причин королевской радости. Неужели он надеется обезвредить Эйсебио и его команду просто так, одними гвардейцами? Или на неё надеется? Так это зря. Если Доминго применит что-то из арсенала боевой магии, ей даже самой не спастись. Против “стены огня”, ”небесной кары” или “тумана смерти” ведьмы мало что могут, как иначе маги могли бы их покорить и сделать своими служанками? А запустить одно такое заклинание — и никакие гвардейцы не помогут. Хорошо, если останется кто-то, кто сможет рассказать, как погибли остальные. Если бы в свите Фулька имелся сильный маг, способный противостоять Доминго, она бы не волновалась.

Пришло время звать дракона.

Эли не рассказывала королю, что Грар пообещал действовать на их стороне. Фульк вообще не очень адекватно воспринимал саму мысль о союзе с драконом, для него это был враг, укравший его наследника. Поэтому Эли решила ничего ему не говорить раньше времени и действовать по обстоятельствам.

Она немного отстала от группы, окружавшей короля, и, сжав чешуйку в ладонях, позвала:

- Грар, тут твой враг собирается на нас напасть.

Ответ пришёл незамедлительно:

- Чувствую тебя и не промахнусь. Пять минут — и я у вас.

- Невидимостью на всякий случай прикройся, - посоветовала Эли.

- Учи учёного, - насмешливо ответил дракон, - Я не покажусь раньше времени, не дам врагу такую фору. Хотя они вряд ли могут мне чем-нибудь повредить, но ты же огорчишься, если с твоим принцем что-то случится. Да и местных стоит пожалеть: у них в лесах такие упитанные олени!

Надо сказать, не только охотники снизили скорость, завидев королевские знамёна, но и король придержал своих людей. Он хотел как следует рассмотреть тех, кто ехал ему навстречу. Вчера они придумали аж целых три плана разговора с принцем Эйсебио и сейчас важно было правильно угадать, какой тактики лучше придерживаться. Вряд ли корталец захочет устраивать бойню, особенно если учесть, что с ним едут и другие высокие особы из близлежащих государств. Возможно. С ним удастся договорится по-хорошему и он покинет Нанарию, не нанеся урона дипломатическим отношениям. В принципе, если станет ясно, что принц вернулся и Диана уже не принесёт в приданое королевства, то Эйсебио тут не за что бороться.

Но… Это было бы так, если бы в свите кортальского принца не подвизались маги и ведьмы. А от них можно ждать абсолютно всего.

Когда оба отряда сблизились настолько, что уже стало можно различить черты лица, Эли краем глаза поймала опустившуюся на луг тень. Да, дракон прикрыл себя невидимостью, но солнечные лучи так и не смогли сквозь него пробиться. Хорошо, что никто, кроме ведьмы, не обратил на это внимания. Да и она заметила только потому, что ожидала появления Грара.

Элидия тронула повод, приблизилась к королю и, сделав особый пасс, заговорила прямо ему на ухо:

- Ваше величество, останавливайтесь и останавливайте своих людей. К нам прибыло подкрепление, а ему понадобится место.

Король Фульк резко осадил своего жеребца и поднял руку:

- Всем стоять. Ждём гостей здесь.

Затем жестом подозвал к себе Элидию и спросил тихонько:

- О каком подкреплении ты говоришь?

Она кокетливо наклонила голову и сделала вид, что смущается.

- Ну, дракон, который украл принца… Он хочет отомстить тому гаду, которые его на Диона натравил.

У Фулька глаза полезли на лоб:

- Дракон? Настоящий дракон? И он на нашей стороне? По-моему, я схожу с ума.

Принц заметил, что Эли сказала отцу что-то, приведшее того в смятение, и подъехал поближе, нарушив строй. Фульк продолжал смотреть на ведьму, ничего не замечая. Та поняла, что его надо как-то вывести из этого состояния. Для начала показала рукой на совершенно пустой луг и заявила:

- Понимаете, Грар похитил Диона по ошибке и теперь считает свои долгом нам помочь. Видите тень неизвестно от чего? Там-то дракон и прячется, - а затем махнула рукой в сторону “охотников”, - Ой, глядите, от них кто-то скачет. Как думаете, это парламентёр?

Фульк перевёл взгляд. Элидия оказалась права: вся группа во главе с Эйсебио остановилась, а к ним скакал одинокий всадник, в котором Эли опознала Доминго. Она очень надеялась, что Грар тоже его узнал.

Доминго приблизился на расстояние, достаточное для того, чтобы запустить зюбое боевое заклятье и не попасть под него самому, затем приложил ко рту руку, щёлкнул пальцами и заговорил. Он не кричал, но его голос был слышен так, как будто он стоял совсем рядом.

- Ваше величество, очень лестно, что вы торопитесь нам навстречу, но мой принц хотел бы знать, с чем это связано.

Король приподнялся на стременах и крикнул:

- Передайте его высочеству и остальным, что я торопился обрадовать своих гостей: мой сын Дион, наследник престола, вернулся ко мне целым и невредимым. В связи с этим счастливым событием у нас сегодня праздник!

- Ваш сын вернулся? - голос Доминго был полон удивления, смешанного с недоверием, - Какое счастье! И где же он? В объятьях своей матери, прекрасной королевы Клод?

Фульк жестом подозвал Диона и положил руку тому на плечо.

- Нет, он со мной! Мой сын желал лично поприветствовать женихов своей сестры и напомнить им, что теперь к её руке больше не прилагается трон Нанарии.

В руках у Доминго заклубилась тьма. Эли чуть не задохнулась от ужаса. “Туман смерти”, одно из самых опасных заклинаний! Ещё минута и в живых не останется никого! Ну, король Фульк! Этот павлин не вовремя распустил свой хвост! Нет бы ему промолчать про Диона!

И тут тень на лугу обрела плоть. Грар показал себя во всей красе: засверкал глянцевитой чешуёй, пыхнул дымом и заревел. Все замерли. Доминго дёрнулся и заклинание сорвалось с его пальцев, но не туда, куда он метил, а прямо ему под ноги. Его охватил кокон чёрного тумана, а когда он рассеялся, то на дороге осталась только кучка серого пепла.

- Грар! - закричала Эли и бросилась к дракону.

Тот моментально сменил облик и подхватил её на руки уже в человеческом виде.

- Ты что, испугалась, малышка моя? - фыркнул он ей прямо в ухо, - Не бойся, у меня всё было под контролем. Здорово получилось, ага? Он убил сам себя, никто не виноват.

- Ты так и планировал? - спросила Эли с сомнением.

Она слишком хорошо знала дракона, чтобы поверить, что он передоверил убийство врага ему самому.

- Не совсем, - признался Грар, - Я вообще-то хотел его спалить, а в тот момент пытался отвлечь, чтобы он вас всех не поубивал. Но так тоже здорово вышло, ты не находишь?

Спорить с ним не хотелось, да и какой в этом смысл?! Главное, всё закончилось благополучно. Грар усадил Эли обратно на лошадь, а сам снова обернулся драконом. Бедная коняшка шарахнулась в сторону, ведьма с трудом сумела усидеть в седле и не выпустить поводьев. Справившись наконец со вздорной животиной, она двинулась обратно.

В это время у неё в голове раздался голос дракона:

- Я помог тебе, малышка? Ну все, я улетаю. Мне тут больше делать нечего. Если соскучишься или решишь вернуться, позови.

Эли не успела ему ничего ответить: Грар поднялся в воздух и растаял в ярких лучах. Сердце ведьмы сжалось, почувствовав утрату. Оно подсказывало ей, что дракона она теперь увидит очень и очень нескоро.

Пока они с Граром обнимались и прощались, картина полностью поменялась. После нелепой гибели Доминго часть “охотников”, составлявшая свиту Эйсебио, взяла в галоп и, не остановившись около кучки пепла, в которую превратился их маг, подлетела к королю. Принц изменил своему обычному “тухлому” взгляду, сейчас его глаза метали молнии.

- Что случилось, ваше величество? Что сейчас произошло? Где мой слуга?

Король встретил эту гневную речь недоумением.

- Это я у вас должен спросить: что произошло? Почему, стоило мне сказать, что мой сын вернулся домой, как ваш маг попытался на нас напасть? Да, если вы его имеете в виду, говоря о слуге, то он убил себя собственным заклинанием. Все видели.

Люди короля за его спиной слаженно загудели, подтверждая эти слова.

А Фульк продолжал:

- Насколько я знаю, слуга кортальского принца никогда бы не стал действовать без приказа своего хозяина. Так как вы мне объясните то, что ваш маг пытался на нас напасть?

Тут Эли добралась наконец до королевского эскорта и с места в карьер встряла в разговор:

- И не чем-то безобидным, а “туманом смерти”. Если бы он успел его запустить, сейчас на этом лугу не осталось бы никого в живых. Ни вас, ни принца, ни свиты, ни солдат, ни меня. Нам очень повезло, ваше величество, что прилетел дракон.

Фульк тут же подхватил брошенный Эли мяч:

- Вы всё слышали? Так как вы нам объясните действия вашего слуги, принц?

Эйсебио тяжело дышал, его глаза метали молнии, но сказать что-то в оправдание покойному Доминго он не мог. Ему бы самому сейчас оправдаться и не только перед королём заштатной Нанарии, а перед собственным монархом. Будучи человеком весьма неглупым, он понимал, что безвозвратно провалил свою миссию. Но к провалам Эйсебио не привык и проигрывать с достоинством не умел.

Он проигнорировал вопрос короля. Вместо этого ткнул пальцем в Эли и спросил с презрением:

- А как вы объясните, ваше королевское величество, появление ведьмы в вашей свите? Насколько я помню, они у вас в Нанарии вне закона!

Тут Фульк просто взбесился:

- Вы желаете глупыми и наглыми вопросами заставить забыть, что ваш слуга собирался напасть на меня и мою свиту? Элидия — спасительница принца Диона, моего наследника, и в благодарность за её подвиг я прекратил преследование ведьм! Теперь они — полноправные подданные Нанарии!

Принц понял, что произошло, но не сразу сообразил, чем оно может обернуться. Но вот Диона наконец заметил и разглядел. Он помнил нежного, похожего на девушку мальчика, задумчивого мечтательного, а теперь перед ним был возмужавший юноша с внимательным, испытующим взглядом, ещё очень молодой, но уже взрослый мужчина. И в глазах этого мужчины не было ни на грош доверия.

А король Фульк ждал ответа.

Можно было снова попытаться увести разговор, но не было гарантии, что это хорошо закончится. Если Эйсебио выгонят с позором, на родине его ждёт возмездие. В Кортале любят победителей, а проигравших, как отыгранные карты, скидывают в отбой. Придётся до конца жизни сидеть в родовом замке и властвовать только над местными крестьянами. Значит, надо как-то выворачиваться. Потом можно будет всё списать на покойного Доминго, но только если удастся выиграть.

Сам Эйсебио магическими талантами наделён был очень скудно. Масимум, что он мог — зажечь свечу раз в сутки. Да и здесь, на поле, в присутствии дракона, предпринимать что-то было чистым самоубийством. Но вот в замке… Дракона туда вряд ли пустят, а у Эйсебио там агент. Родерико. Преданный Корталу и весьма сильный маг. То, что не сумел сделать Доминго, совершит именно он. Уничтожит всю эту королевскую семейку за исключением Дианы. Тогда Эйсебио на ней женится и станет королём этой дурацкой Нанарии (и кто даёт королевствам такие дурацкие названия?). Помешать может ведьма, но и это поправимо. В королевском замке его ждут целых две, а две всегда больше и сильнее, чем одна.

Надо только не дать себя связать и спокойно вернуться в столицу. А там…

Поэтому Эйсебио стал занудливо объяснять и оправдываться, хотя в душе у него всё протестовало против такого унижения. Мол, Доминго был ему навязан службой безопасности короны Кортала. Его задания принц не знал и не подозревал, что маг послан убить короля и его семью. Сам же он тут ни при чём. Его цель — брак с достойной и прекрасной девицей, равной ему знатностью.

Фульк даже не стал делать вид, что поверил. Сухо кивнул и приказал своим гвардейцам окружить “охотников” и проводить до самого замка, а там развести по отведённым им покоям и сторожить, пока он будет во всём разбираться.

Принц Тристан и герцог Лисланор, попавшие под горячую руку, не стали возмущаться. Они видели, что произошло и побоялись спорить с королём, на стороне которого выступает целый огнедышащий дракон. А первый жених Дианы, граф, тихонько ликовал. Он давно понял, что руки любимой ему не видать как своих ушей, но очень боялся, что девушка достанется противному Эйсебио. Сейчас стало ясно: тому ничего не светит, как бы пинками не прогнали. Эта мысль была мужчине как маслом по сердцу.

Возвращение прошло гладко. Гвардейцы выстроились шеренгами по бокам кавалькады “охотников” и замкнули её сзади, а также отделили свиту короля. Мрачный Эйсебио ехал среди других женихов и думал, как дать знать Родерико так, чтобы не привлечь ничьего внимания. Амулет связи лежал у него в кармане, можно было переговорить мысленно, но его активацию могли заметить, она сопровождалась очень характерным шумом. Поэтому он выжидал удобного момента, а пока сверлил взглядом затылок наследного принца. К этому мальчишке он испытывал жгучую ненависть. Они с Доминго так долго готовились, так хорошо всё продумали и организовали, а теперь от мага ничего не осталось даже чтобы похоронить, он сам на грани полного провала, а поганец обнимается с ведьмой и в ус себе не дует. Он — победитель, демоны бы его драли!

Ну ничего! Дайте только сказать слово Родерико, а там посмотрим, чья возьмёт!

Случай представился уже невдалеке от столицы. Тристан с Лисланором затеяли шумный спор, кому теперь достанется Диана. Эйсебио они игнорировали, как будто тот уже умер и его можно не учитывать. С каждой минутой их голоса звучали всё громче, сопровождающие тоже не молчали, шум нарастал и за его завесой нетрудно было скрыть особый щелчок.

В это время от города к королю подъехал гонец и маленькая ведьма прикрыла Фулька и всю его свиту пологом безмолвия. Эйсебио хорошо знал эти пассы, Доминго часто им пользовался и принц запомнил движение рук. Конечно, ведьма выполняла его очень красиво и плавно, но ошибиться было нельзя. Сейчас не только короля никто не слышит, он тоже глух к звукам внешнего мира, а самое главное: ведьма тоже там, под пологом. Её острого слуха принц опасался более всего и надо же! Она сама себя нейтрализовала!

Эйсебио поспешил сжать в руке амулет и прошептать кодовое слово. Раздалось шипение и щелчок, после которого в голове зазвучал голос Родерико:

- Что случилось, мой принц?

- Катастрофа, - как отрезал Эйсебио, - Доминго погиб. Но у нас есть последний шанс. Если ты встретишь короля и его свиту во дворе замка, то можешь всё спасти.

- Что я должен делать? - по интонации ощущалось, что Родерико вытянулся в струнку перед начальством и готов выполнить любой приказ.

- Ты должен убить всех. Короля и тех, кто с ним приедет. Только я останусь в живых. Применишь “стену огня”, у меня от неё есть хороший щит.

- Но, ваше высочество, - замялся вдруг Родерико, - Это же ужасно!

- Ничего, ответил Эйсебио, - Ужас — это хорошо. Нас будут бояться и поэтому и пикнуть не посмеют, когда я сяду на трон.

- Ваше высочество, - доложил верноподданный маг, - тут ходят слухи, что наследник престола нашёлся. Он может помешать.

- Не помешает, - злобно усмехнулся Эйсебио, - Красавчик тут, в свите собственного папаши. Так что когда я говорю “убьёшь всех”, то имею в виду и его.

- Понял! - обрадовался Родерико, - Бегу выполнять.

Эйсебио наконец расслабился в седле и вздохнул поглубже. Кажется, он всё же выиграет эту партию и станет королём. Только папа зря надеется, что он отдаст Нанарию под власть Кортала. В конце царствования может быть, но это будет потом, потом. Сейчас он желал править сам.

Родерико, выслушав приказ господина, не стал задумываться и мешкать. “Стена огня” так “стена огня”. Только надо подстраховаться на случай, если пожар начнёт пожирать замок. Ведьмы! Они вполне способны вывести на поверхность подземные воды и затушить любой огонь, даже магический. Поэтому он вызвал к себе Беатрису с Сильваной и повёл их во двор, где планировалась встреча.

Там уже шли приготовления. На ступеньках расстилали ковёр, девушки таскали букеты из сада, лакеи развешивали флаги и фонарики. Откуда-то просочилась весть, что принц нашёлся и все ликовали. Диану, несмотря на красоту, недолюбливали за капризы и надменность, а добродушный, погружённый в себя Дион всегда нравился народу. От него ждали милостей и доброты, поэтому украшали двор с особым рвением.

Родерико выбрал хорошую позицию для того, чтобы запустить стену огня и самому под неё не попасть, но на всякий случай надел защитный амулет и выдал ведьмам по такому же. Затем объяснил задачу: они должны вывести подземные воды как можно ближе к поверхности и ждать его сигнала. Когда начнётся пожар, затушить.

Беатриса спокойно кивнула, подтверждая, что задачу поняла, а затем попросила разрешения объяснить что надо делать Сильване. Родерико дал добро и приосанился. Ему очень нравилось руководить ведьмами, он чувствовал свою власть над этими красивыми женщинами и гордился собой. Принц Эйсебио будет доволен: все враги погибнут, а замок сохранится и всё, что в нем есть ценного, тоже. Ведьмы под его руководством постараются. Конечно, они дуры, но дело своё знают.

Зря он думал, что все ведьмы дуры, ох, зря. Беатриса отвела Сильвану в сторонку и объяснила той, что задумал маг. А потом спросила:

- Ты хочешь вернуться в Кортал и жить как жила? Или готова рискнуть? Здешний король даровал ведьмам все права. Мы сможем устроиться: дом, хозяйство, работа и даже, возможно, семья. Это по молодости хорошо перебирать мужчинами, а с возрастом понимаешь, что нужен муж. Тот, кто тебя защитит. Здесь ведьм за двадцать лет повыбили, красивых баб тоже, так что мы с тобой будем в цене.

Сильвана подняла брови:

- А что для этого надо сделать?

- Не дать Родерико применить своё заклинание. Против него у нас ничего нет, так что предлагаю работать на опережение. Если я пристану к нему с поцелуями, он может что-то заподозрить, а ты… Он же с тобой спит?

- Спит, - вздохнула Сильвана, - Спит, сволочь. А когда я ему прямым текстом намекнула, чтобы взял меня к себе как постоянную, только рассмеялся и сказал, что я, конечно, красивая, но дура. А дуры ему не нужны.

Сейчас от хищной улыбки Беатрисы шарахнулись бы лошади.

- Вот и пришло время ему показать, какая ты дура. Да так, чтобы все увидели: дурак — это он!

Сильвана задумалась и замолчала.

Беатриса не была уверена, что она всё поняла, и приготовилась в самом крайнем случае действовать самостоятельно. Ведь ведьма может быть не только донором для мага. Перенаправь поток — он потеряет свою силу. Конечно, потом она восстановится, но это будет потом. Для запуска “стены огня” Родерико понадобится практически весь резерв. А если отпить хотя бы половину? Лучше всего для этого подходит поцелуй, но можно и просто за руку взять.

Пока она так размышляла, послышались крики за стеной: “Едут! Едут!” и огромные решётчатые ворота стали подниматься, пропуская короля, его свиту и охрану. Беатриса приготовилась действовать.

Но Сильвана её опередила. Подскочила к магу и с криком: “Дорогой, как я тебя обожаю!”, впилась ему в губы. Родерико, который уже сложил пальцы в нужную фигуру, чтобы активировать готовое заклинание, оторопел от её выходки и на мгновение замешкался. Этого хватило. Он вдруг затрясся, побледнел, затем посинел и начал медленно, как осенний лист, опускаться на землю.

Когда его голова коснулась камней, которыми был вымощен двор, всё было кончено. Мстительная ведьма выпила не только его резерв, но и самую жизнь. У крыльца лежало мёртвое тело.

Ой, как бы нас за это не поубивали, подумала Беатриса и бочком-бочком стала пробираться внутрь замка. Она рассчитывала пересидеть бурю, а затем попросить помощи у Элидии. Ведьма ведьме обязана помочь! О том, чтобы вытащить Сильвану, она не помышляла. Дура сделала своё дело прямо среди замковой челяди и её уже наверняка схватили.

Беатриса ошибалась. Падение Родерико замертво прошло незамеченным. Кому интересен холмик из тряпья в углу двора у ступеней? А Сильвана тоже не стала валять дурака и, как только её бывший любовник и хозяин отдал ей последнюю каплю силы, устремилась в бега. Из замка по вполне понятной причине удрать было в тот момент невозможно и она спряталась под лестницей, надеясь, что, когда король со свитой покинут двор, она сумеет смыться и спрятаться в городе. Раз теперь ведьмы снова на коне, она найдёт себе место под солнцем.

Эйсебио ждал, когда Родерико нападёт, чтобы активировать защиту, но не дождался. Длинный хвост из короля, его приближённых, гостей и гвардейцев втянулся в ворота на замковый двор, решётка опустилась, а ничего так и не произошло. Принц водил взглядом вокруг, но никаких следов преданного мага не наблюдал. Даже ведьмы куда-то попрятались, а ведь должны были быть здесь. Неужели король их раскусил и запер в темнице? Тогда надо сделать всё, чтобы освободить Родерико. Без его помощи у Эйсебио не было ни малейшего шанса повернуть ситуацию в свою пользу.

А вот Эли сразу заметила что произошло. Страстный поцелуй Сильваны не обратил на себя её особого внимания, а вот возмущение магических потоков — очень даже. Она с восторгом и ужасом наблюдала, как кортальская ведьма выпила Родерико до капли: сначала магический резерв, а потом и саму жизнь. Произошло это так быстро, что она “ой” не успела сказать. С точки зрения ведьм не было страшнее преступления, оправдать его могло только одно: ведьма защищала жизнь. Неважно, свою или чужую. К тому моменту как труп мага упал на плиты двора, определить, так ли это, можно было с трудом, но Эли видела начало процесса и поэтому не сомневалась: Сильвана спасала тех, кто в этот момент въезжал в ворота. Клубок заклинания на пальцах Родерико светился огнём в магическом зрении и Элидия отлично понимала, что это значит. Но по мере того, как Сильвана выпивала силу, заклинание слабело и под конец совсем угасло. Специалист в течение пары дней ещё мог бы определить, что это было, но Эли не сомневалась: маг готовился применить “стену огня”, которая сожгла бы всех заживо.

Говорить об этом королю она не торопилась. У него и так много дел, не хватало ещё вешать на него похороны кортальского мага. Она только хотела повидать обеих ведьм и поблагодарить их за спасение. Но и Беатриса, и Сильвана как в воду канули. Объявились они только пять лет спустя, уже после того, как Элидия стала королевой. Та радушно их встретила, наградила золотом и посетовала, что они в своё время сбежали: за спасение своей династии король Фульк готов был объявить их национальными героинями, а это здорово пошло бы на пользу всему ведьминскому сообществу.

Но в тот день их так и не нашли. Да, в общем, и не искали. Король объявил подданным, что наследник нашёлся, и это вылилось в народный праздник. Недовольной осталась только Диана. Она уже в уме примеряла на себя корону, и тут вдруг братец вернулся. А когда она узнала, что Доминго погиб, то рыдала двое суток напролёт. Опомнилась и вытерла слёзы только тогда, когда поняла: все фрейлины убежали праздновать и никто не желает разделить её горя. Тогда она жутко разозлилась, и это чувство оказалось более конструктивным, нежели страдание.

Прочищенный слезами мозг подсказал, что теперь, когда Доминго больше нет, Эйсебио ей даром не нужен. А вот принц или герцог… ей нужен тот, кем она сможет вертеть, как захочет, а значит… Граф будет лучше всего. Никто, кроме него, не готов пылинки с неё сдувать и выполнять любые капризы.

Она ещё не знала, что творится во внешнем мире. А там принимались решения, на годы, если не века определившие жизнь на этом берегу Каруны.

Эли не настаивала на браке, наоборот, она считала свою миссию выполненной и хотела вернуться домой. Король с королевой готовы были её в этом поддержать: наградить золотом и драгоценностями, дать коней и сопровождающих, помочь вернуться домой. А сыночка женить на какой-нибудь принцессе, благо по соседним государствам их было предостаточно.

Но Дион упёрся. Он ни в какую не желал расставаться с Элидией. Уговаривал, ругался, плакал, но настоял на своём. Особенно после того, как совершил неожиданный демарш: вышел на специальный балкон, откуда король обычно говорил с народом, и объявил, что нашёл свою судьбу. А затем вкратце рассказал, как прекрасная Элидия спасла его и всё государство. После этого вытащил Эли на балкон перед людские очи, представил её, чтобы никто не сомневался в том, кто именно его спас, упал на колени и предложил своей спасительнице руку и сердце. Делать было нечего. Эли скрепя сердце согласилась стать принцессой.

Не прошло и трёх декад, как отпраздновали пышную свадьбу. Двойную. По решению короля Диана тоже вышла замуж. Не за какого-нибудь графа, а за герцога Лисланора. Плакала, орала, ругалась, но отец был неумолим и девушка смирилась.

Результатом этого брака стало присоединение герцогства Эйнор к Нанарии. Тряся перед носом герцога кортальской угрозой, Эли с Дионом уболтали его и он согласился, что объединённое государство более эффективно сможет противостоять коварным захватчикам из-за великой реки. Его смущало только название, нанарцем он становиться не хотел, хоть и не знал горского перевода.

И тут всех поразил Дион. Он сказал, что хочет назвать объединённое королевство именем своей жены — Элидия. Эли возразила: ей совсем не нравилось собственное имя. Дурацкое и помпезное, но вовсе не такое уж благозвучное. Но принц в очередной раз упёрся.

- Если не хочешь, чтобы королевство называлось Элидией, оно будет называться Элидианой, что значит “Земля Элидии”.

Эли только плечами пожала.

Неожиданно такая редакция понравилась всем. Герцог сказал, что слово красивое и звучное, Фульк тоже не стал возражать, особенно после того, как сын посвятил его в то, что значит “нанари” у горских народов. Землёй Элидии быть лучше, чем страной сосунков. А народ просто ликовал: ему нравилась Эли, нравился Дион и нравилось, что они показали фигу Корталу, поэтому и новое имя страны понравилось и быстро прижилось.

Король Фульк почти сразу нашёл общий язык с невесткой, оценил её ум и способность найти решение там, где, казалось, никакого разумного выхода быть не может. Королева Клод значительно дольше переживала, что сын женился на девушке без роду, без племени, но и она привыкла к Элидии и даже её полюбила. Особенно после того, как Эли приготовила ей омолаживающее зелье и вылечила все застарелые болячки.

После того, как коварный жених принцессы был убит, она вышла за юношу, который давно и преданно её любил. А принц Дион женился на своей ведьме и сделал её королевой.

Чтобы подчеркнуть, как ему дорога любовь жены, Дион дал нашей стране имя Элидиана, ибо именно так звали его королеву. Правление короля Диона и королевы Элидианы было золотым веком элидианской истории. Они правили мудро и справедливо, были добры и милосердны. При них процвели искусства и ремёсла, а страна расширялась и богатела.

Их любовь была безгранична, как небо и высока, как Драконий Хребет. До сих пор Дион и его прекрасная супруга считаются идеалом семейных отношений. Она подарила короне наследника и ещё много детей, потомки которых сыграли значительную роль в истории нашей страны. Дион и Элидиана жили долго и счастливо и умерли в один день.

Из учебника истории для четвертого класса элидианской средней школы.

Высоко в горах, на узком карнизе перед пещерой дракона сидели двое. Свесили босые ноги прямо в пропасть и, радостно ими болтая, ели меренги из поставленного между ними нарядного короба.

- Угощайся, угощайся, - твердила Эли, - Вот эту возьми, она с черникой. Или эту: тут повар расстарался, мусс из ягоды тавит сделал. Знаешь, какая это редкость? А как пахнет…

Грар ел меренги, но не обращал внимание на вкус. Его просто радовало, что его эли наконец к нему вернулась. Он любовался подругой. Конечно, за столько лет она изменилась. И пусть для этой встречи она надела тот наряд, что носила, когда жила в горах. Ну, не совсем тот самый, но такой же: расшитая узорами кофточка, широченная цветастая юбка, а под ней удобные для лазания штаны. Ничего королевского, при этом не узнать в Эли королеву стало просто невозможно.

Да, это не та девчонка, которую он когда-то отпустил, чтобы она изменила судьбу ведьм на равнинах. И дело не в том, что она перестала выглядеть юной. Да, зрелости в её облике прибавилось, но это не портило Элидию, наоборот, делало ведьму настоящей роскошной красавицей. Держаться она стала с истинно королевским величием, даже сейчас, когда сидит, лопает сладости и болтает босыми ногами над пропастью.

- А ты совсем не изменился, Грар, - мурлыкнула между тем Эли, - Столько лет прошло, а ты всё такой же.

- Я дракон, милая, - ответил он, потрепав ведьму по волосам, - Что мне сделается? Кстати, а сколько именно лет прошло, а то я со счёта сбился? Тридцать?

- Тридцать два, - выдохнула Элидия, - целая жизнь. Почему ты за эти годы ни разу меня не навестил?

Дракон задумался. Как ответить так, чтобы не обидеть? Ну не хотел он любоваться на семейное счастье своей ведьмы.

- Ты не звала, - наконец произнёс он, - Я так думал: если тебе станет плохо — позовёшь на помощь, а если всё у тебя хорошо, что мне там делать? Лучше расскажи, как жила все эти годы. До меня долетали кое-какие слухи, но, сама понимаешь, не всему можно верить.

- Да как я жила, - пожала плечами Эли, - Разве у королев жизнь? Это же пахота круглые сутки. Всё время держи себя в руках, думай кому что можно сказать, а кому нельзя, улыбайся, когда хочется заорать и стукнуть посильнее… Невозможно, совершенно невозможно расслабиться и быть собой. Жуткая жуть.

- Ну, - насмешливо протянул Грар, - А с мужем-то наедине?…

Эли сердито фыркнула.

- Поначалу да, только с ним и оттягивалась. Вообще, первые лет двадцать всё было просто замечательно. Но последние… Ляжем в постель и вместо того, чтобы предаваться радостям любви, решаем государственные вопросы и ругаемся. Ведь чем больше становится страна, тем больше проблем, а мы за тридцать лет присоединили к Элидиане, - она стала считать, загибая пальцы, - семь королевств, шесть княжеств и пять герцогств. Какая-то часть сама присоединилась, испугавшись кортальской угрозы, но остальных пришлось буквально за уши тащить.

Грара меньше всего волновала мировая политика. Он хотел услышать о другом, поэтому осторожно заговорил:

- Прости, не знаю, может, я сейчас ткну в больное место, но твой муж… Он жив?

- А что ему сделается? - пожала плечами ведьма, - Он ещё не стар, пятьдесят по людским меркам — самая зрелая зрелость. И со здоровьем у Диона всё в порядке.

- Но… Ты сказала, что вернулась навсегда! - поразился дракон, - Как же ты бросила своего Диона и королевство? Почему?

- Надоело, - жёстко отрубила Эли, - Тридцать два года — немалый срок и мне кажется, что я достаточно потрудилась на благо ведьм нашего мира. А Дион… После того, как он начал заводить себе молоденьких фавориток, я поняла, что моя миссия окончена. Дальше сам.

- Он стал тебе изменять? - не поверил Грар.

- Тебе смешно? - вздохнула Эли, - Мне тоже. Ведь я как и раньше молода и прекрасна, а он уже мужчина в летах. Кажется, это его и нервировало больше всего. Он начал совершать идиотские поступки: совращать молоденьких дурочек. Пытался сам себе доказать, что он ещё орёл-мужчина.Ну, я где-то сама виновата. Двадцать лет старалась изо всех сил, а потом в одночасье всё обрыдло.

Грар усмехнулся. Не соврала, но и правды не сказала. Ох уже эти ведьмы! Пока горят и вкладывают свой огонь в отношения, мужику и в голову не придёт смотреть на сторону. А когда им надоест — всё. Пиши пропало. Так что если ведьму мужчина бросил, это значит что он ей просто больше не нужен. А тут ещё жизнь во дворце и работа королевой круглые сутки. Вечно на людях. Вечно делаешь не то, что хочешь, а то, что положено… Никакая любовь, никакой принц это не компенсируют. Сам дракон никогда бы не пошёл на такое ущемление своей свободы и не представлял, как вольнолюбивая ведьма столько лет вытерпела. Так что Элидия Диона в душе давно бросила, только почему-то ждала двенадцать лет, чтобы физически уйти. Может, из-за детей? Сколько сейчас её младшенькой?

А ведьма продолжала:

- В общем, я решила, что с меня хватит. Уговорила его написать и принять закон о престолонаследии, чтобы невзначай моих потомков не оттёрли в сторону, заставила дать клятву на крови, что всё это будет свято соблюдаться вне зависимости от того, женится он вновь или нет и каких детей ему нарожает новая жена. А потом умерла.

Грар вытаращился на Эли:

- Ты же живая!

- Ага. А для всей Элидианы я покойница. У меня даже гробница есть. Вот смеху-то будет, когда далёкие потомки её вскроют, а там никого! Зато теперь я попаду во все учебники истории и меня будут проходить в школах.

- Как ты до такого додумалась?

Дракону стало очень интересно. Надо же, он был уверен, что Эли овдовела и только поэтому решила вернуться в родные края. А оказывается…

- Это не я придумала, - махнула она рукой, - Это король Фульк. Он был первым.

И рассказала. Первые годы в новой стране были тяжёлыми. Кортал никак не мог смириться с поражением, но посылать войска через Великую реку не стал. Зато начал охоту на короля, которого счёл виновником всех бед. Покушение следовало за покушением, заговор за заговором, диверсия за диверсией. Спасали только маги и ведьмы, которых Фульк приблизил. Поняв, какую цену пришлось стране заплатить за его глупость, он делал всё, чтобы улучшить положение. Предложил магам и ведьмам, которые решатся на переезд в Элидиану, помощь и подъёмные, издал закон о содержании, которое им должно было выплачиваться на местах, на свои личные деньги построил во многих городах специальные дома, оборудованные лабораториями, в котором маг или ведьма могли жить, работать и вести приём горожан.

И маги с ведьмами не замедлили оценить его старания. Отовсюду съезжались в Элидиану, селились в построенных домах и работали не за страх, а за совесть. Как и предсказывала Эли, кортальские ведьмы узнали о стране, где им рады, где они будут свободны и бегом побежали в сторону Каруны. Переправлялись через неё на утлых лодочках и являлись, готовые служить новому отечеству. А на берегу их ждали, чтобы дать денег на обзаведение и препроводить в новые дома. Результаты не замедлили сказаться: не прошло и трёх лет, как благосостояние государства удвоилось. Новые гражданки позаботились и о плодородии полей, и о сохранности урожая, сделали так, что ни одна корова не осталась яловой. А скольким новым подданным они помогли появиться на свет! Вслед за ведьмами устремились в страну и маги, которых тоже встретили как родных. Лучшие получили работу при дворе, именно они сохранили жизнь Фулька и его королевы во многих покушениях. Несмотря на то, что короля народ любил, обиженный тем, что планы по ненасильственному захвату новых территорий сорвались, Кортал не прекращал попытки расправиться с Фульком и его семьёй. Тем более что за предшествующие годы в будущей Элидиане скопилось множество законсервированных кортальских агентов. Теперь все они были подняты для осуществления одной цели — убийства короля.

Ни одно из покушений не удалось. Каждый раз маги и ведьмы вовремя принимали меры. Пару раз Фулька ранили, это было максимальное достижение кортальской сети диверсантов. Но она так и не была обезврежена, на это не хватало не магической силы, а простого умения и организации.

Всё имеет свои пределы. За пять лет напряжённой борьбы терпение короля истощилось. Когда, несмотря на слаженные действия магов и гвардии его снова ранили, он решил отказаться от престола и передать власть наследнику. Дион всё это время работал рядом с отцом и заслужил его полное доверие. А уж Эли, которая к тому времени родила двоих дочерей, просто была радостью старого короля. Её дальновидность, рассудительность и умение уговорить любого, будь он даже из камня, гарантировали, что она будет выдающейся королевой.

Но Фульк понимал, что просто так уйти не удастся. Короли не отрекаются, они умирают на троне. Поэтому он решил всех обмануть и это ему удалось.

Самым близким он поведал гениальный план: выловить сеть кортальских шпионов на живца. Живцом должны были послужить его похороны, самый удобный момент, чтобы свергнуть ещё не коронованного короля и посадить на трон свою марионетку. Полученная рана пришлась тут как нельзя впору.

Народу было объявлено, что король Фульк скончался. Так как все знали, что он тяжело ранен, то никто не усомнился. И на похоронах кортальская клика действительно попыталась захватить власть, но их быстро повязали. А когда пришло время объявлять народу, что король жив, тут-то Фульк и удивил всех. Он решил не воскресать.

Королева Клод получила во владение одну из новых провинций и уехала туда во вдовьем одеянии. Но вместе с ней в карете сидел вполне живой и очень довольный муж. Они прожили счастливо ещё двадцать три года, пока не умерла Клод. Муж пережил её всего на семь декад и радовался тому, что умирает: без любимой жены он жить не хотел.

Эли где-то завидовала покойной свекрови, но… Она ведьма, а у ведьм другая судьба. Когда она почувствовала, что её брак с Дионом себя исчерпал, она поступила точно так же, как некогда её многоумный свёкор. Она договорилась с Дионом. Он долго сопротивлялся, чувствуя себя виноватым, но всё же Эли победила.

Было объявлено, что королева умерла. Правду знал только король и его старшая дочь Далия с мужем Эламом, который должен был стать преемником Диона. Даже остальным дочерям, которых королева нарожала немало, не сказали правды. Народ искренне горевал о доброй и справедливой королеве.

В то время как строилась гробница и шли траурные церемонии, виновница ехала прочь из столицы в торговом караване везла с собой два сундука разных разностей, среди которых почётное место занимала коробка со свежими меренгами от дворцового кондитера. Эли сама наложила на неё стазис, предвкушая, как будет угощать Грара. Для путешествия она даже не стала набрасывать личину. Под гримом, прибавлявшим ей лет, и в одежде купеческой вдовы из Ремолы она чувствовала себя в безопасности: никто не мог опознать в гремящей дешёвыми бусами и серьгами тётке прекрасную королеву. Да никому бы это просто в голову не пришло!

Когда же она добралась до относительно пустынных мест, то под каким-то предлогом покинула караван и призвала дракона.

- Слушай, - вспомнил дракон, - А дети? У тебя же дети! Как ты их бросила?

Эли пожала плечами.

- У меня дочери, Грар, семь куколок. Старшие замужем, а младшие просватаны. Это самый мой большой вклад в дипломатию. Каждый брак принёс Элидиане новые земли, а будущие ещё принесут. Ведь земли королевства теперь простираются вверх по Каруне вплоть до Этина: моя третья дочь Лилия замужем за тамошним герцогом. Моей младшенькой, Виоле, уже шестнадцать, через год, когда траур кончится, она выйдет за принца приморской Ландии Этьена и у Элидианы появится морской порт в устье Каруны, а тогда владения короны будут простираться от моря до Драконьего Хребта. Следующим номером надо будет присоединить Мигану, но уже при помощи кого-то из внучек. Пока у меня их три, но будет больше. Конечно, Дион хотел наследника, но мы, ведьмы, рожаем только девочек. И все, все до единой наделены даром.

- Полноценные ведьмы? - заинтересовался дракон.

- Трое — да, могут управлять потоками. А остальные… Обычные женщины, Далия даже родила сына. Просто их женихи и мужья не в состоянии им противостоять. Ты же знаешь, кроме владения силой ведьмам дано очарование, способность привлекать и убеждать, и это качество получили все. Отлично для дипломатии. Я всегда жалела, что оно не действует на толпу, а только при контакте глаза в глаза…

Дракон весело засмеялся.

- Если бы это действовало на толпу, ведьмы правили бы миром. Но ты не досказала про дочерей.

- Кажется, я тебе когда-то говорила: ведьмы — замечательные матери и я не исключение. Просто мы понимаем это немного не так, как обычные женщины. Я вырастила своих девочек и сама их выучила. Не без помощи нянек и учителей, конечно, но под моим строгим приглядом. Все они красавицы, умницы и уже большие девочки. Пришло время их отпустить в самостоятельное плавание. Но я не могу выгнать их из дому, как это когда-то сделала моя бабушка с моей матерью. Они принцессы и их жизнь принадлежит короне. Зато я могла уйти сама и сделала это. Далия и сейчас знает, куда я направилась, а остальные… пусть живут и помнят обо мне только хорошее. Пройдёт время и я с ними со всеми встречусь.

Грар какое-то время переваривал то, что поведала ему Эли, затем заговорил снова:

- Ну хорошо. А как поживает принцесса, которую я так и не украл?

- Диана? Интригует, чем ей ещё заниматься? С годами она так отточила мастерство, что я иногда просто любуюсь. К счастью не лично, а когда из Андина гонец приезжает. Повезло, что к такой активности боги не дали ей ума, так что все её интриги — местного значения.

- Она всё ещё красива? - задал Грар неожиданный вопрос.

Он отлично помнил, что Дион был на редкость хорошенькой принцессой и знал: они с сестрой были похожи. Но тут Эли развела руками.

- Красоты давно нет. Она, конечно, за собой ухаживает, да и зелья я ей варю и посылаю, но… Я всегда говорила, что глупость и плохой характер женщину не украшают. Особенно это проявляется с возрастом. Была красоткой — стала мегерой. Так что неудивительно, что Тристан уже который год живёт с фавориткой, а жену навещает только по большим праздникам.

- А этот ваш… Учитель Диона… Как его? - вспомнил Грар.

- Орельен? - Эли расхохоталась.

- Что ты смеёшься? - не понял дракон.

- Да больно судьба у него забавная. Столько лет против ведьм выступал, был такой принципиальный. Даже когда все успокоились, он никак. Несколько лет на меня смотрел волком. А на нашу с Дионом коронацию явилась моя бабушка… Тут он и пропал.

Теперь уже хохотал сам Грар.

- Ну и судьба у этого типа! А твоя бабушка? Кати, я правильно помню?

Эли закивала. Она знала, что дракон очень обиделся на её бабку за то, что она уговорила внучку поработать на благо ведьм, поэтому и изображал, что плохо помнит её имя.

- Кати поначалу он даже понравился. Немолодой, но подтянутый, стройный, на лицо приятный и собеседник неплохой. А он ещё ухаживать начал: цветы, подарки, прогулки… В общем, замуж она, как водится, не пошла, но прожили они вместе года четыре. А потом Кати сбежала. Написала мне письмо: она просто не выдержала его занудства. Он всё время учил её жить и при этом докапывался: “А ты меня любишь? А как ты меня любишь? А почему ты тогда посмотрела на вон того мужчину?” Жуткая жуть! Я бы тоже не вынесла. Думаю, что та ведьма, из-за которой он и стал их ненавистником, бросила его ровно из-за этого самого. С тех пор Орельен удалился в своё поместье, которое Дион ему подарил на нашу коронацию, заперся там и пишет мемуары. Бред полнейший. У старичка явный маразм.

- Он ещё жив?

- Представь себе! До сих пор небо коптит. Но что мы всё о чужих? Лучше о себе расскажи. Как ты жил эти тридцать два года?