Легенды Гарсариона: Искра (СИ)

II

Делан

— Что нового, господин элукар? — спросил Делан Дастона, когда тот подсел к нему за стол. Делан отдыхал после очередного выгула скота в харчевне, допивая третью кружку пива.

— Уже больше недели ты мне надоедаешь со своими шутками, — пробурчал Дастон. Он держался достойно, не как ожидали его друзья. Не отстранился от них и старался видится с ними как раньше, несмотря на свои новые обязанности. Дастон был молод, немногим младше Делана, с вьющимися каштановыми волосами, привлекательным, но грустным лицом.

К ним подошёл Войцек с четырьмя кружками, из которых так и норовила сбежать белоснежная пена.

— Господин элукар. — Войцек поклонился, но не удержался, и его пухлое веснушчатое лицо расплылось в улыбке.

Дастон хмуро посмотрел на друга.

— Как продвигаются ваши дела, господин? — спросил с улыбкой Делан.

— Клянусь, — буркнул Дастон, отпив пива, — я вышибу тебе зубы, ещё раз ты это скажешь. Плевать, что ты мой друг, а я элукар.

— Да что ты так завёлся? — Войцек пихнул Дастона локтем. — Это шутки. В конце концов ты действительно элукар и наш господин.

— На людях, но не в личном общении.

— Как продвигается подготовка к ярмарке?

— Я устал, — улыбнулся Дастон. — Но все будет в лучшем виде.

— Ты так и не скажешь нам, куда делся твой отец? — спросил Делан, смычно рыгнув.

— Я уже говорил, что не знаю. Он не сказал. Знаю только, что он готовился к отъезду месяц. Вёл тайную переписку с кем-то.

— Может заговор? — шепотом спросил Войцек.

— Мой отец не вышел даже на войну с Таллом, за что его до сих пор некоторые ненавидят. Конечно, это была война за наши земли, за наше королевство. Но тем самым он спас наших родных от смерти, война и так была проиграна. А быть подданным Алсогона или Талла, какая разница?

— Это нам известно, — сказал Делан. — Но чует мой зад, что ты знаешь, куда он поехал.

— Если твой зад такой умный, у него и спроси, — бросил Дастон, и все рассмеялись.

Вскоре наступил день Летней ярмарки. Жители Алекорна оделись в белые рубахи, опоясанные веревками. Через плечо у каждого обязательно висела тканевая накидка — белая у неженатых и незамужних, голубая — у женатых и замужних. Многие знакомства происходят именно на ярмарке, так что эта традиция была придумана для удобства. В танце у костра, «Диаданов танец», в котором поются хвалебные песни Диадану — богу лета, принимают участие только не состоящие в браке. А вот песни Инери, жене Диадана, поют только замужние дамы.

Делан, Войцек и Герин с нетерпением ждали начала ярмарки. Делан обожал игры, всегда принимал в них участие и отстаивал в них честь Алекорна против соседней деревни — Ваасеса. Войцек обожал пиво, и упивался им вдоволь, а Герин играл на лютне и пел для приезжих гостей.

Как обычно, приехало много гостей, и не только с Ваасеса. Повозки и шатры стояли штабелями у границ деревни, а народу было — не протолкнешься. Действо проходило по обычаю на поляне Аленона Корна, основателя поселения, на самой границе Кесанвальдского леса. В центре поляны рос толстенный и древний дуб, который украшали гирляндами и фонариками. Под дубом соорудили сцену, Дастон постарался, чтобы ее украсили как следует — цветами, травами, и полотном с надписью «Диадан, благослови нас!».

По обычаю, праздник открывал элукар, и на этот раз честь выпала Дастону. Когда он появился на сцене, в красном дублете (какой обычно надевал его отец) и с белой накидкой, народ замер. Видно было, что парень волновался.

— Дорогие жители Алекорна и наши уважаемые гости! Я, элукар Дастон Дапайк, исполняющий обязанности моего отца во время его отсутствия, объявляю Летнюю ярмарку открытой!

Крики, свист, рукоплескания, прокатились по поляне после слов Дастона.

— Мы просим Диадана благословить грядущий год, и говорим спасибо за прошедший, — продолжал Дастон. — Говорим спасибо за урожай и здоровый скот, за мир и за тёплое солнце!

Толпа снова взорвалась.

— И пусть нас не настигнут тени запада, — серьезно и гораздо тише завершил речь Дастон.

Ярмарка началась. Пиво и вино лилось рекой, столы ломились от еды, приезжие продавали диковинные товары, Делану даже удалось купить апельсин из далекого Нкорана.

Немногим позже началось любимое мероприятие Делана — Бой за золотого гуся. Соревнования между деревнями, в котором два года подряд побеждал Ваасес. Призом был крупный гусь, перья которого выкрашивали в желтую глину. Делан надеялся, что в этом году победит Алекорн и очень переживал.

Первым состязанием была игра «укради невесту». Девушки и парни-участники от Алсогона стояли напротив девушек и парней Ваасеса, на приличном расстоянии. Для победы парням нужно было поочередно добежать до девушек соперника и принести их на плечах к своим. Кто первый перенесёт всех, тот побеждает. В этом испытании победил Ваасес, и Дастон, вместе с элукаром Ваасеса Рэгри Итином провозгласили победу гостей.

Вторым испытанием было метание камней. Делан, как и множество раз до этого, принимал в состязании участие. Он сильно переживал, так как в предыдущие годы он не побеждал, и очередной проигрыш только ухудшил бы его репутацию. Соперником от Ваасеса выступал Энсдери, чего Делан и боялся. Энсдери был ниже, но весьма силён.

— Привет Делан, — улыбнулся соперник Делана, светловолосый, с толстой шеей и приплюснутым носом. — Рад, что и в этом году ты участвуешь. Надо же мне снова победить.

Энсдери звонко рассмеялся, а Делан сосредоточился и хорошенько размял руки.

Соперники взяли по увесистому камню, и по команде Дастона метнули что есть мочи.

Делан не сразу понял, что произошло. Его кто-то чуть было не сбил с ног. Это был Войцек. Толпа оглушительно взревела.

— Ты его сделал, Делан! — взревел Войцек. — Ты сделал этого засранца!

Делан, все ещё не осознавая своей победы, глянул на Энсдери, который стремительно покинул площадку для метания.

После, было ещё несколько испытаний, в том числе и для девушек, а Делан принял участие только в одном — перетаскивании тяжелых камней. И в этот раз ему посчастливилось выиграть, Войцек и Герин чуть не задушили его, обнимая. Хотя все знали, что в этом испытании ему нет равных.

По итогу соревнований Дастон и Рэгри объявили победителем Алекорн.

— Мы выиграли! — орал как безумный Войцек. — Наконец-то! Делан, ты смог победить этого щенка Энсдери!

Делан, казалось, никогда не был так счастлив. Как самый рослый, ему доверили связанного и трепыхающегося золотого гуся, на самом деле выкрашенного в цветную глину. Он победно поднял его над головой, а народ рукоплескал команде победителей.

Так прошёл день и начинало вечереть. Дастон, под веселые крики народа, приказал развести праздничный костёр.

— Эй, Гер! — выпалил Войцек, обнимая Герина. Лица обоих уже были красными и довольными, от выпитого пива. — У меня появилась идея! Дастон уберёт… ик… этих вон музыкантов со сцены, а ты… это… сыграешь для всех! Чевой ты только для пары человек поешь? Покажи всем свой чудный голосок!

— Плохая идея, Вой, — замялся Герин. — Не хочу я для всех… я…

— Да ладно тебе! Хорош мяться, как баба! — Войцек хлопнул Герина по спине и помечался в сторону Дастона, который веселился в компании Рэгри Итина. Войцек сказал что-то Дастону и они вместе глянули на Герина, который ещё сильнее залился краской. Делан, сидевший рядом с ним, рассмеялся.

— Давай, Гер, ты всех поразишь, — сказал Делан, пихнув друга к сцене.

Тот нехотя побрел, держа в руках лютню.

Дастон убрал труппу музыкантов со сцены и обьявил о выступлении своего друга, упомянув его как величайшего барда на всем Гарсарионе. Герин был этим крайне недоволен, но все же вышел на сцену.

Герин устроился поудобней, он заметно нервничал. Прокашлялся и запел, наигрывая на лютне:

Столько чудес на земле

От росы в ночной полумгле

До звёзд в небесной петле

И в темной морской глубине

Но богов я просил каждый день

Не о тех чудесах, что я видел

Я б отдал их все разом в обмен

За твой взгляд, что тот вечер похитил

За твой взгляд, как огонь той звезды

Чьим мерцанием небеса так горды

Твой взгляд, что сжёг мое сердце

Нашёл ключ к его запертой дверце

Он сыграл ещё несколько песен своего репертуара, а когда закончил, народ встретил его бурными овациями. Войцек, Делан и Дастон стояли у самой сцены и скандировали имя друга.

Герин робко поклонился и поспешил уйти со сцены. На лице была улыбка.

— Ещё раз такое выкинете, я вас всех придушу, — сказал он друзьям.

— За величайшего барда на Гарсарионе! — завопил Войцек и залпом выпил пинту пива.

Когда солнце уже зашло за горизонт, Дастон снова взошёл на сцену немного пошатываясь.

— Мы долго ждали этого момента! — с широкой улыбкой на лице выкрикнул он. — Зажигайте праздничный костёр!

Костёр был большим, как и полагается на Летней ярмарке. Музыканты заиграли бодрые песни и народ пустился в пляс. Войцек, который уже мало что соображал, выплясывал как сумасброд, выплёскивая пиво из своей кружки, Дастон вёл себя более чинно, танцуя с некоторыми девушками попеременно. Для них это было большой честью, с элукаром станцевать можно было лишь раз в год. Герин тоже танцевал с какой-то девушкой, очевидно из Ваасеса, потому что Делан ее раньше не видел. Сам же он танцевать не особо умел, тем более со своим ростом он выглядел неуклюже. А потому он предпочёл быть в стороне и наблюдать за друзьями, медленно потягивая пиво и наслаждаясь этим вечером. Он обожал ярмарку, и каждый год ждал ее с нетерпением. А в этом году он смог победить Энсдери, и это, возможно, принесло Алекорну золотого гуся.

В какой-то момент, Делан заметил среди танцующих молодую девушку, с красной ленточкой в развивающихся пепельного цвета волосах. Она была одета в простое тускло-белое платье, поверх которого была такая же тускло-белая накидка через плечо. Она танцевала с каким-то мужчиной, с густой аккуратно стриженой бородой и каштановыми волосами, собранными в хвост. Они оба смеялись, и у девушки в уголках рта виднелись ямочки. Она была красива.

— Чего ты тут расселся? — спросил Войцек, свалившись рядом и смачно рыгнув.

— Не хочу танцевать, — ответил Далан, не отрывая взгляд от девушки. Ему казалось, что если сейчас он отвернётся, то она исчезнет навсегда.

— Куда это ты уставился? — спросил Войцек и проследил за взглядом Делана. — Ты… э… а-а-а… ха-ха-ха! Ничего себе! Ну и красотка!

— Заткнись, Вой, — не отводя взгляд отрезал Делан.

— А ну вставай и давай к ней! Такая возможность у тебя будет только этим вечером! А ну, поднимай задницу!

— Ты спятил? Ты ее видел? А меня видел? Меня козы, и те боятся.

— От попытки с тобой ничего не случится!

— Да она уже кем-то занята… видишь?

— Да это отец ее, или брат! Да кто угодно, только не жених! А ну поднял свою задницу!

Войцек выпихнул Делана в толпу танцующих. Недовольные появлением этого дылды, люди образовали вокруг него кольцо. Делан решил не мешать. Он допил пиво, кинул кружку смеющемуся Войцеку и двинулся в сторону девушки. Когда он подошёл на расстояние пары шагов, она мельком взглянула на него, блеснув карими глазами. Делан тут же отвернулся, пытаясь делать вид, что она ему совершенно не интересна. Его сердце колотилось, а руки потели.

«Демоны! Какой я идиот!» — выругался про себя Делан. Повернулся снова. Девушка не смотрела на него.

Собравшись, успокоив дыхание, он пробрался через толпу танцующих, стал возле неё и ее партнера. Они заметили его не сразу, а он не знал, как обратить на себя внимание, просто бездумно пялился на неё, ловя себя на мысли, что его сердце сейчас точно лопнет.

Вдруг девушка остановилась и посмотрела на Делана, которой сейчас хотел провалиться под землю, или сразиться ещё с сотней Энсдери. Партнёр девушки по танцу обернулся и тоже взглянул на Делана. Да, очевидно это был не ее жених, ему было никак не меньше сорока, однако он был подтянут, и мог дать жару любому молодому.

— Д…добрый вечер, — начал Делан. — Благословение Диадана вам.

— И тебе, юноша, — улыбнулся в бороду мужчина. — Боги, в тебе наверняка кровь Ардона, такой рост и сила! Это ведь ты выиграл соревнования по метанию камней?

— Я, ага, — неуверенно улыбнулся Делан.

— Я болела за Алекорн, — улыбнулась девушка. Ее щеки были румяными, она часто дышала, ещё не успев остыть после танца.

— Б… благодарю, я ценю вашу поддержку, по правде говоря, я… думал, что мы проиграем. Вообще я хотел бы… боги, я и так отнял у вас время, прошу простить меня…

Мужчина хлопнул Делана по плечу и подмигнул.

— Я уже час наблюдаю за тобой, парень. Станцуйте же уже!

— Давай! — широко улыбнулась девушка и взяла Делана за руки. Ему нужно было пару мгновений, чтобы прийти в себя, но девушка не дала ему их. Она увлекла его в танце, а мужчина остался на месте, смеясь и хлопая в ладоши.

Делан мало что понимал в этот момент, он смотрел на смеющуюся девушку, и поверить не мог, что это наяву.

— Меня зовут Илиена, — сказала она Делану.

— Я Денан, Дал… Делан. Я Делан.

Илиена рассмеялась. Потом она немного отстранилась и стала танцевать сама по себе, крутясь на месте, развевая платье. Но почти все время она смотрела на Делана и улыбалась.

— Боги, ты прекрасно танцуешь! — сказал он.

Илиена подошла поближе и взяла Делана за руки, раскачивая его в такт музыке.

— А ты танцуешь как бревно! — рассмеялась девушка. — Я училась этому на многих праздниках в разных городах, которые мы с отцом посетили.

— Так это твой отец? — спросил Делан, пытаясь придать своему голосу безразличие, но у него это не получилось.

Илиена снова рассмеялась. Делан хотел слышать ее смех до конца своей жизни.

— Само собой! Ваша летняя ярмарка — это просто прекрасный праздник! Нигде я ещё не видела такого! А эти соревнования! Золотой гусь! Сколько интересного! А ещё, мне очень понравилась песня лучшего на Гарсарионе барда, где вы его нашли?

Теперь рассмеялся Делан.

— Это Герин, мой друг, и живет он здесь.

Илиена опешила, прищурилась и снова захохотала:

— А я все равно думаю, что он лучший бард на Гарсарионе!

После танцев закончился первый день ярмарки. И Далан никогда не был так счастлив. Потому что, когда он проводил Илиену до ее шатра, она пообещала ему встретится с ним снова. Завтра. Завтра…

Кайден

Наутро, испытывая легкое похмелье, Кайден вышел из трактира Орена. Ему предстояла не самая лучшая встреча за последние пару лет. Он ушёл из отряда наёмников, которые гордо называли себя отряд Красной собаки, без каких-либо объяснений. Ночью, просто так. Да и Рейта, его женщина, которая, вероятно была в него влюблена, тоже не оценила такого. Кайден надеялся, что она мертва, потому что не хотел ее видеть и разгребать дерьмо прошлого. Он предпочитал оставлять его позади, и как можно дальше.

Однако деньги ему обещали большие… нет, огромные! В любом случае, сейчас он ничего не теряет. О Чёрном Страннике Дордан не слышал, а значит он ещё не успел засветится, а значит, нужно немного подождать. А чтобы убить время, можно и сыграть в смертельную игру с Кейнарским орденом. Что ж, если запахнет жареным, Кайден сделает ноги, если им повезёт, он откусит большой кусок пирога. Тогда он сможет не испытывать потребность в деньгах следующие пару лет. Или год, если как следует напьется.

Он попрощался с лошадью, которую любил (действительно любил) на данный момент больше, чем что либо, и двинулся к выходу из Вайарда. Орен обещал за ней приглядеть. Улицы не сильно изменились за ночь, лишь добавилось пару трупов. Мёртвый, посиневший и раздувшийся мужик, которого Кайден вчера убил, все ещё лежал на том же месте. Жена явно не спешила с похоронами, вероятно, раздвигая ноги для живого.

Кайден думал о том, что Тень для этих людей будет не страшным проклятием, а лишь спасением. Хуже уже для них быть не может. Ираим (то есть «люди» на древнем языке людей — ираимане) давно потеряли своё лицо. Стража проходила мимо трупов и считала, делая ставки, сколько они найдут сегодня.

Рассвет только начинал окрашивать небо из холодного синего в тёплые бордовые тона, а Кайден уже был у главных ворот.

— Документы, — сказал ему стражник, зевая.

— При выезде? — удивился Кадйен.

— Ага, такие правила… давай быстрее, мне уже сменятся пора.

Стражники были не те, что проверяли его вчера. Кайден достал пергамент, где были записаны имя и место жительства какого-то гражданина Нордрима, которого Кайден убил пару месяцев назад. Передал стражнику.

— Ага… угу… проходи, — кивнул стражник.

— Я сдавал оружие при въезде, могу я его забрать?

— Да, да, — махнул рукой стражник и ушёл, вероятно, будить свою смену.

Кайден обратился к другому стражнику, который вообще спал и был недоволен, что его разбудили. Он выдал владельцу его оружие, несколько раз перепутав мечи и долго пытаясь понять, что такое арбалет.

Теперь путь Кайдена лежал к руинам Наман-шур, древней крепости шуан’аной, которую люди захватили и разрушили почти тысячу лет назад. Руины, однако, оставили, в качестве напоминания, а может и просто ради забавы. Люди странные.

В детстве Кайден изучал историю, и знал, что шуан’аной некогда были друзьями ираим, людей, но люди захотели править Гарсарионом самолично и захватили его, положив в землю сотни тысяч жизней, если не больше. Теперь на Гарсарионе не жаловали шуан’аной, они обитали в своих землях к югу от Нордрима, вели какую-никакую торговлю с людьми и не думали возвращать себе свои исконные земли. Да и в ряд ли сейчас они могли.

Кайен шел на юг, по мощеной, прямой дороге, созданной столетия назад теми же шуан. Вокруг раскинулись поля, на которых трудились крестьяне, на встречу ему ехали повозки, всадники, шли пешком простые люди. Вовсе не было похоже, что Нордрим сейчас ведёт войну, она казалось такой далекой. Где-то там, на юго-востоке стоит огромное войско Талла, и вот уже два года пытается захватить Нордрим, однако у них ничего не выходит. Два других королевства, Алсогон и Росогон, покорились относительно быстро, а с последним Талл возится и никак не может одолеть.

Справа вдали виднелись Волчьи горы. Хребет чёрных громадин выглядел неприветливо, но это не шло в сравнение с горами Эльдихор, частью которых являлись Волчьи. Эльдихор простирались от самого севера Гарсариона, до юга, отделяя эту часть света от того, что за ними… От вечной тьмы и смерти. Даже несмотря на то, что хребет Эльдихор не было видно из Нордрима, но тьму, пожравшую землю за ними, было видно хорошо. Словно надвигающийся шторм, когда половину ясного неба застилает непроглядная чернота. Это Тень. Тень, пожравшая Скараграс, так называлась та земля. Родина Авиранской империи, осколки которой ныне воюют друг с другом. Случилось это немногим больше сотни лет назад, но по какой-то причине Тень не перевалила хребет. Кайден был уверен, что она это сделает и весь мир падет, однако что-то все же сдержало ее. Для Кайдена это было самой большой загадкой в жизни.

Теперь Тень, чёрный непроглядный туман, который поглощает даже огонь, правит теми землями, а через горы иногда приходят… Нет, Кайден не хотел об этом думать.

Поля закончились, ландшафт заняли хвойные лесочки. Вовсе не опасные, в сравнение со многими другими, но таящие в себе историю, дух старых времён, который чувствовался, хочешь ты того или нет. Именно здесь и находились руины Наман-шур. Выгодное место для встречи, если не нужны лишние глаза. Эти места люди посещают крайне редко. Любому человеку, обычно, тут не по себе.

Сойдя с дороги, Кайден углубился в лес, отчетливо наблюдая впереди руины. Он упёрся в разрушенную стену из чёрного камня, невероятно прочного материала, секрет производства которого был утрачен после падения шуан’аной. Несмотря на то, что уничтожена это крепость была немногим меньше тысячи лет назад, стена стояла, оплетённая плющом и мхом, но непоколебимая. Лишь в некоторых местах были бреши, там, где ее проломили. Арка ворот тоже уцелела. Две массивные колонны, с изображениями, которые, однако, потеряли свою чёткость, и идеальный полукруг арки. Кайдена всегда восхищали древние руины этой некогда великой цивилизации, он посетил многие из них.

Внутри от бывших строений остался только фундамент, вокруг все поросло деревьями и кустарником. Кайден знал, где его будут ждать. Шуан’аной предпочитали строить свои жилища не на земле, а под ней, что и сыграло с ними злую шутку. Когда люди брали их города, выйти из под земли не представлялось возможным, только если не было другого выхода, о котором люди не знали. Но, как правило, люди знали о подземных ходах. Они закрывали шуан там, под землей, и просто ждали. А иногда затапливали подземелья водой. Не зря говорят, что Авиранская империя строилась на могилах шуан, так оно и было, в прямом смысле.

Кайден нашёл вход в одно из таких подземелий. Оно было хорошо укрыто кустарником и попасть туда, если не знаешь где этот вход, не получилось бы, даже случайно. Кайден пригнулся и спустился по ступеням из чёрного камня. В нос сразу ударил запах земли и сырости. Он вслепую прошёлся по темному коридору, пару раз ударившись лицом о корни, торчащие из потолка. Вскоре он увидел впереди свет.

— Ну здравствуйте, — выдохнул он.

Коридор упирался в небольшой круглый зал, стены которого тоже были выложены из чёрного камня. Из потолка торчали корни, пробившись через камень — никакая прочность в этом мире не могла остановить природу. В центре зала горел факел, установленный меж камней. А возле него стояли несколько человек. Первым был коренастый широкоплечий мужчина, с копной длинных чёрных волос и длинной косматой бородой. У него недоставало правого глаза, вместо него зияла дыра, через которую проходили несколько глубоких шрамов. Он был одет в кожу, поверх которой была кольчуга и нагрудник, на поясе висели меч и топор. Несомненно это был Гильган, нынешний глава отряда Красной собаки.

Справа от него стояло нечто, выше обычного человека, и такое же крепкое. На голове у него был шлем, напоминавший ведро, с прорезями для глаз. Одет человек был так же, как и его предводитель. В нем Кайден узнал Хоргута Железную башку, прозвище в самый раз.

По левую руку от Гильгана стоял Вецемар, самый жестокий убийца, на памяти Кайдена. Никто, в том числе он сам, не знал скольких он убил. Он был коротко и небрежно стрижен, лицо покрывали шрамы, на шее был след от петли — его пытались повесить, но каким-то чудом он спасся. Лицо его было жёстким и не выражало никаких эмоций, карие глаза были пустыми. Одет он был в кожаную тунику с заклепками и высокие сапоги.

За спиной Гильгана, сверля на Кайдена пронзительным взглядом стояла Рейта. Когда они виделись последний раз, ей было тридцать с лишним, сейчас, очевидно, больше сорока. Ее тело усохло, лицо покрыли морщины, волосы тронула седина, но Кайен все равно находил ее привлекательной. Особенно ее ярко-карие глаза. Одета она была так же, как и остальные — в кожу.

Самыми неожиданными гостями в этом месте были двое, которые стояли в стороне. Кайден удивился, когда увидел их. Это были шуан’фэрод- полукровки, наполовину люди, наполовину шуан. Лица их напоминали человеческие, только бледно-голубого цвета, радужки глаз — полностью чёрные. Волосы у обоих были белоснежного цвета, заплетены в косу. Один из них был парнем, вторая — девушка, которая впилась в Кайдена взглядом, пристально изучая. Одеты оба были в чёрные плащи.

Повисла тишина. Кайден смотрел на всех поочередно, придумывая, что сказать.

Вдруг, Рейта сорвалась с места, оттолкнула Гильгана и подошла к Кайдену, замахнулась и со всей силы ударила его по щеке. Кайден опешил.

— Ты грязная сволочь! — выпалила она. — Ты бросил меня!

— Да, — усмехнулся Кайден, — бросил. Я надеялся, что ты не глупая маленькая девочка, и не думала, что у нас что-то было всерьёз. У таких, как мы с тобой. Я ошибался?

Рейта ещё несколько мгновений смотрела на Кайдена, сжимая губы и играя челюстью.

— Я все равно рад тебя видеть, — улыбнулся Кайден.

Рейта не ответила, она отошла от него, все ещё смиряя его взглядом.

Гильган рассмеялся, его смех был похож на лай.

— Сначала я не поверил, — прохрипел он. — Когда Дордан сообщил мне, что с нами идёт старый друг. Проклятье, ты совсем не изменился! Как так⁈ Глянь только на меня!

Гильган снова рассмеялся и подошёл к Кайдену, обнял его.

— Рад тебя видеть. И ещё кое-что…

Гильган размахнулся и крепко приложился кулаком по лицу гостя. Кайден пошатнулся и инстинктивно схватился за рукоять меча.

— Я обещал, что отплачу тебе за предательство.

Кайден сплюнул кровь:

— А ты тоже не изменился, только рожа страшнее стала.

Гильган рассмеялся, запрокинув голову.

Следом подошёл Хутгор. Кайен усмехнулся:

— Все ещё носишь это ведро?

— А как же? — прозвучал сиплый голос изнутри шлема. — Как твоё ничего?

— Неплохо. — Кадйен хлопнул Хоргута по плечу.

Вецемар ничего не сказал. Он только ухмыльнулся и пожал Кайдену руку. По его выражению лица трудно было что-то понять. Вроде бы он был рад, а вроде бы готов был вывернуть гостю кишки.

— А с каких пор у вас в отряд набирают полукровок? — спросил Кайден Гильгана.

— С тех же пор, — Гильган многозначительно сложил руки на груди, — с каких принимаем беглецов и предателей.

— Я не давал вам никаких обещаний, — улыбнулся Кайден, поправив шляпу. — Так что никакой я не предатель.

Кайден подошёл к полукровкам, которые стояли у стены, оглядел, но те даже не думали отвести от него взгляд.

— Ту эрэн ирет-ираим? — спросила девушка полукровка Кайдена, а у него чуть было не отвисла челюсть. Он давно не слышал наречия своего народа. Эти шуан знали ирет-ираим — древний ираимский — старый язык людей, который до падения Авиранской империи сохранили только авиры — его народ.

— Ам… ам ледэ… плохо помню ирет-ираим, — нахмурился Кайден. — Таес ту эрен?

— Среди нашего народа сохранился ваш язык, — сказала девушка. — Он звучал и у нас, ещё до того, как люди пали во мрак. До того как… авиры исчезли.

Кадйен обернулся к остальной части отряда. Они с недоумением смотрели на него.

— Чего это вы там тараторите? — спросил Гильган.

— Будет лучше, если никто не узнает кто я, — сказал Кайден, но уже на ираиме, немного улыбнувшись.

— Я Ираэль, — представилась девушка на современном языке. — Это мой брат Цельдас.

Парень полукровка коротко кивнул, его чёрные глаза блеснули в свете факелов.

— Откуда вы? — спросил Кайден.

— У нас ещё будет время поговорить об этом, — сказала Ираэль. — Сейчас есть дела поважнее.

Кайден недоумевал. Нет, он был в полнейшем замешательстве. Шуан, даже полукровки, никогда не якшались с такими, как отряд Красной собаки. Для них это было низко. Возможно, этими двумя движут баснословные деньги, и они, как и Кайден, верят, что выживут лишь они двое, и заберут всю сумму. А может, ими движет что-то иное. Кайдену не хотелось знать что. Он точно не намеривался лезть в дела шуан, в интриги, которыми они так славились.

— Раз все в сборе, можем выдвигаться, — обьявил Гильган, взяв внушительную секиру, стоявшую у стены.

— Куда мы идём? — спросил Кайден.

— Дордан тебе не сказал? В Забытые земли, Дождливый край… я думаю ты знаешь что это такое. В крепость Фархен.

— Благой… вот ведь веселье намечается. Это опасное место. Опаснее него только Скараграс, только само жерло Тени. И ты знаешь, сколько мы будем обходить Волчьи горы? Уйдут недели… может несколько месяцев!

— Неужели ты испугался? — усмехнулась Рейта.

— Через Волчьи горы мы перевалим напрямик, — сказал, улыбаясь, Гильган. — Я знаю где есть сносный переход.

— И тебя не смущают Свирепые? Эти огромные твари?

— Не только Свирепые водятся в тех горах, — тихо сказала Ираэль, рассматривая своих спутников.

— Этот перевал безопасен, — подытожил Гильган и хлопнул Кайдена по плечу. — А теперь идём.

Саннэфея

Сегодня был прекрасный закат. Саннэфея сидела у окна в своих покоях, наблюдая за медленно заходящим солнцем. На секунду ей показалось, что она видит очертания гор Эльдихор, отделяющих людские земли от земель Скараграса, той части Гарсариона, где ныне правит Тень. Но вскоре девушка поняла, что ей только показалось, потому что горы эти были очень далеко.

Солнце опускалось, и крыши города Эль-Тайен, столицы королевства Талл, начинали темнеть. Однако город даже не думал затихать. Ночью открывались новые возможности.

Саннэфея зажгла свечи и положила перед собой книгу, которую некогда подарил ей отец, сейчас пребывавший на войне в Нордриме. Эта книга была одной из ее любимых и называлась она «История земли Талл-алларад». Она рассказывала о завоевании людьми этих земель, о противостоянии шуан’аной, о гражданских войнах за престол, после падения империи, в которой победил дом Эстерли. Раньше Саннэфеи нравились сказки и любовные истории, а теперь ее затягивает история. Ей до безумства интересно, как жили люди раньше, что было тогда, кто такие авиры, погибшее колено людей, как появилось это проклятие Гарсариона — Тень. Кроме того, ей больше нечем было заняться.

Супруг отстранился от неё уже давно, навещает ее редко, да ей до этого и нет дела. Он нравился ей сначала. Их брак был лишь политическим ходом — король хотел заручится поддержкой ее семьи, которая была второй по силе в Талле. Девушка была в восторге от перспективы стать королевой. А ее жених был весьма неплох. Но вскоре открылась ее тайна… ее «неприятная болезнь», после чего Андри стал чураться ее. Они не расторгли брак, это грозило утратой поддержки ее дома, но любви между ними больше не было, если она вообще была в начале.

Большую часть времени Саннэфея проводила у себя в покоях, читая книги, занимаясь вышивкой, иногда гуляла по замку, иногда играла на флейте. Порой ей приходилось выполнять свои обязанности и составлять компанию своему мужу на важных мероприятиях, это она ненавидела. Притворяться, любезничать, но это было необходимо. Но больше она ненавидела супружеские обязанности. Порой, один-два раза в месяц ее муж навещал ее. Все происходило быстро, без удовольствия, без слов, без чувств. А потом он уходил, обычно ничего не говоря. Саннэфея это терпела. Это было лишь временными неудобствами, ведь остальное время она могла проводить за своими любимыми занятиями.

Сегодня он не должен был прийти. Сейчас, когда у него столько обязанностей, которые достались ему от отца, он, вероятно, не будет приходить к ней совсем. И девушку это полностью устраивало.

Вдруг в дверь постучали. Саннэфея обрадовалась, подбежала к двери, но это был не тот человек, которого она ждала.

— Принцесса, прошу прощения, уделите мне минуту, — послышался басистый голос офицера Йеннера, одного из командиров стражи.

Саннэфея открыла дверь и увидела перед собой крепкого мужчину в доспехах и белых одеждах, за спиной висел белый шерстяной плащ. Лицо его было уставшим, но он улыбнулся. Йеннеру было под пятьдесят, но когда он улыбался, казалось, молодел. Седые волосы на голове были уложены, легкая седая щетина была ухожена.

— Здравствуйте, принцесса, — поклонился офицер.

— И вам доброго вечера, — улыбнулась Саннэфея. — Что-то случилось?

— Нет, сегодня у вас спокойный вечер. — Йеннер подмигнул девушке. — Но я потревожил вас, чтобы представить вам одного человека.

Йеннер отошёл в сторону. За его спиной стоял молодой человек в таких же доспехах и одеждах, что и офицер. У него были собранные в хвост волосы цвета вороного крыла, красивое лицо с четкими линиями подбородка, выразительные карие глаза. Он поклонился принцессе.

— Сэр Вэлиан Дорай из провинции Артморд. Служил долгое время в гвардии своего сюзерена, после чего прибыл на испытания в королевскую гвардию. Я лично отбирал кандидатов. С вашего позволения, я хотел бы назначить его хранителем ваших покоев. Среди моих парней он один из лучших, а я хочу спать спокойно, зная, что принцесса в безопасности, — Йеннер улыбнулся.

— Я… — начала Саннэфея. — Если вы так говорите, я совсем не против, сэр Йеннер. А как же сэр Оридон и сэр Бэран?

Офицер улыбнулся.

— Сэр Оридон никуда не денется. Он будет делить караул с новым гвардейцем. А сэр Бэран отправится с принцем Ардорфом в Алсогон.

— Что ж, вы больше меня знаете своё дело, — улыбнулась Саннэфея.

— Чуть не забыл, — спохватился Йеннер и полез в сумку, висевшую у него на поясе. Он достал маленькую коробочку и передал принцессе. — Купил сегодня на рынке у торговца из Нкорана. Такие сладости делают только там. Меня убедили, что они восхитительны.

— Спасибо большое, сэр Йеннер, — улыбнулась Саннэфея.

Офицер поклонился и сказал Вэлиану:

— Смотри в оба и не дай ее в обиду.

Вэлиан коротко кивнул не сводя глаз с принцессы. А Саннэфея смотрела на него. Он действительно был красив, у девушки покраснели щеки.

— Сэр Вэлиан. — Она сделала короткий реверанс и поспешила скрыться за дверью.

За окном совсем потемнело, а город зажег огни. Теперь там начиналась новая жизнь, которую Саннэфея никогда не увидит. Она пыталась думать о тысячах людей, которые сейчас бродят там внизу, среди лабиринтов улиц, со своими мыслями, со своими делами. Пыталась. Но из головы не выходил ее новый стражник, который стоял сейчас за ее дверью. Он молчалив. Может, он глуп? Или просто показывает свои манеры? Почему он так пялился на неё? У него красивые глаза.

Саннэфея легла на кровать и уставилась в потолок, все ещё думая о «человеке за дверью». Она не хотела произносить его имени, даже мысленно.

Вдруг послышался стук в окно, Саннэфея испугалась, но вмиг вспомнила, что ее должны посетить. Она вскочила с кровати и наполняющей ее радостью подошла к окну. За ним, прижавшись к стене с другой стороны, был человек.

Саннэфея открыла окно и человек аккуратно вошёл в покои.

— Боги, как я не люблю это дело, — сказал гость. Он был старше Саннэфеи, ему было двадцать восемь. На голове его были кучерявые каштановые волосы, лицо приятным, глаза цвета неба. Все бы ничего, но его нос некогда сломали, отчего теперь он был перекошен. Он был одет в пеструю тунику в красную и зелёную клетку. Все потому, что он был шутом.

— Мартон, — с улыбкой прошептала Саннэфея и обняла гостя.

— Ваш любимый шут Дакки, — усмехнулся Мартон и обнял принцессу. Им приходилось говорить тихо.

— Не называй себя так, отвратное прозвище.

— Как вам будет угодно, — улыбнулся Мартон. — Но быть шутом не так уж плохо. Я могу видеть вас.

— Мой муж теперь исполняет обязанности короля. Теперь он, возможно, вообще не будет приходить ко мне. И это замечательно. Почему ты пришёл так поздно? И почему через окно?

— Пытался прийти во время смены караула, но они не сменялись. Что-то случилось?

— Теперь у меня новый гвардеец, сэр Вэлиан, а сэр Бэран поедет с Ардорфом в Алсогон.

— Он мне никогда не нравился, — улыбнулся шут и налил себе вина из графина на столе. — Слишком внимательный.

— Этот новый… — Саннэфея посмотрела на дверь. — Я пока не знаю, чего от него ждать. Какой-то он молчаливый. И симпатичный…

— Он тебе нравится? — снова улыбнулся Мартон, и подошёл к принцессе.

Она повернулась, прищурилась, насупила нос.

— Ревнуешь?

— Забавно, когда ты так делаешь, — Мартон легонько провёл пальцем по носу Саннэфеи. — Что это? — Он указал на коробочку, которую подарил ей сэр Йеннер.

— Мне подарили. — Саннэфея схватила коробочку и потрясла ею перед носом Мартона, словно девчонка, хвастающая перед друзьями. — Сладости из Нкорана.

— Нкоран… — задумчиво хмыкнул Мартон. — Нкоран…

— Что такое?

— Да так, я о своём.

— Секреты…

— Да вовсе нет. Как ваш сын? — улыбнулся Мартон.

Саннэфея хлопнула шута по плечу.

— Хватит так говорить. Ты прекрасно знаешь… знаешь, что он не мой.

— И все же вы считаетесь его матерью. Маленький принц Арберт.

— Я посещаю его иногда. — Саннэфея села на кровать, Мартон сел рядом. — Пару раз в месяц. Андри обыграл все так, будто бы он постоянно обучается. Живет отдельно в покоях рядом с покоями принца. Он даже пригласил ученого из Орумвайна. Все потому, что я никогда не относилась к нему по-матерински. Они поддерживают одну большую лож, в которую все должны верить, потому что так удобно. Моя семья одна из самых сильных в Талле, после Эстерли, и поэтому я вынуждена жить тут как пленница. Вынуждена играть на публику и изображать жену и мать. Я бы хотела, чтобы так оно и было, но я родилась такой, и ничего не могу с этим поделать. И из-за этого я никому не нужна, муж не любит, король смотрит на меня как на средство, названный сын меня вообще не знает…

Саннэфея закрыла лицо руками. Мартон обнял ее.

— Санни… это не так, ты… мне нужна, сэр Йеннер в тебе души не чает.

Саннэфея резко выпрямилась и смахнула слезу, поморгала.

— Так, я обещала больше не думать об этом, и тем более не плакать.

— Вот это настрой, — улыбнулся Мартон и легонько стукнул принцессу в плечо. — Боевой. Вот она — наследница великого дома Фарамонд, наследница Раймена!

— Я не наследую Раймен, — улыбнулась Саннэфея и глянула на Мартона. — Ты же знаешь.

— Я знаю, что ты очень хорошая, а они этого не видят. И что с того, что ты не можешь родить, это не повод…

— Не надо об этом.

— Извини. Санни, может сыграем? Я принёс карты. Игра потрясающая, меня научили ей в одной таверне ребята из Союза Городов.

— Давай, — обрадовалась принцесса.

Мартон объяснил ей правила, и они проиграли несколько часов. Шут ей поддавался, выиграв лишь один раз.

— Понять не могу, как ты это делаешь. — Мартон схватился за голову, проиграв снова. — У тебя талант.

Саннэфея довольно улыбнулась.

— Интересная игра, мне очень понравилась. Жаль, что сыграть я могу только с тобой.

— Это не беда. Боги! Сколько мы уже сидим? — Мартон вскочил с кровати и подошёл к окну. — Который час?

— Почти две свечи, — Саннэфея указала на догорающую толстую свечу на столе. — Действительно долго.

— Мне пора. — Мартон подошёл к Саннэфее. — Увидимся на днях, принцесса. Если я не разберусь в сменах нового караульного, снова придётся лезть через окно.

— Только ты аккуратней. Иначе тогда я точно останусь совсем одна.

— Я не допущу этого, — улыбнулся Мартон и обнял Саннэфею. — До встречи. — Он вылез в окно и скрылся.