Легенды и сказания Крыма

Тринадцать бессмертных

От самого Перекопского вала до берегов Черного моря дорога идет. Если бы можно было по следам человечьим читать, сколько бы рассказала дорога эта тяжкого и героического…

По шляху татарскому шли невольники в крымское ханство, шли связанные сыромятными ремнями, босые, голодные. И не раз степь оглашалась девичьим вскриком, стоном песни: «Коса моя жовтенька, не мат i р тя розч i суе, в i зник бичем розтр i пуе…»

Шли в неведомые земли, к неведомым горам полоняне с земли русской. Расходились большими дорогами к портовым городам. Тысячами продавали невольников и купцам генуэзским, и купцам иранским и турецким. Все запомнил шлях.

А годы шли. И по шляху крымскому проходили смелые дружинники воеводы Адашева, казаки Сирка, Кривоноса — шли невольников, ясыр выручать. По этому шляху шли русские люди пешим ходом, застревали в грязи — на защиту Севастополя.

Этот шлях помнит и двадцатый год. Везли тогда и пушки, и телеги с добром. И снова шел русский человек. И в огне горел и в безводье страдал тяжкий шлях. И растекается он на ручейки — на маленькие тропинки и дорожки. А по тем тропкам-дорожкам ходили люди смелые, духом сильные. И назывались-то они словами славными — Красная Гвардия. Немного вначале их было, а врагов — множество. И враг-то коварный, хитрый, жестокий и могучий. Все у них — и ружья, и пушки — заморское, души заморским богачам проданы.

На землю нашу смотрели враги с презрением. А для нас земля наша — священна. Мало ли людей за нее телами полегло? Ведь нет такого клочка на ней, чтобы кровью русской не был полит. Где хочешь копни в Крыму — и на памятник наткнешься. Вот здесь воевали, вот здесь защищали. Почему земля и цвета разного? Где больше крови льется, там она красная, а то бывает бледная, бескровная — от мук нечеловеческих.

Вот и создавался отряд смелых и сильных, чтобы себя, свою землю защитить. На большие дела наши люди пошли, новую власть устанавливать, защищать ее. На это много силы надобно. Но сила была в том, что народ поддерживал. Как будто плечами подпирал горстку храбрых. Не было ни страшно, ни боязно, только сердце горело.

Так и создан был отряд красногвардейский. А в том отряде, как всегда бывает, где молодые войска, что ни человек — то герой. Создали власть советскую — многое сделали, город, деревню от врагов освободили. И вдруг змея заползла в отряд. Кто-то предал самых храбрых, самых смелых. Налетел враг. Силища у него огромная — на одного десять напали. Скрутили героям руки, ноги, повезли на телегах к смерти готовить. А чего их готовить? Они смерти не боятся. Честно жили, чистыми и на смерть шли.

Но разве народ не народ, что даст самых смелых на поругание? Тюрьма стояла у кладбища, а там тайный ход был. Кто вывел, кто освободил — неизвестно. Но только бежали тринадцать храбрых, никакие муки их не ослабили. Такой ненавистью горели сердца, что хватило на все силы и воли: из тюрьмы уйти, и путы развязать, и в горы уйти. Именно уйти, не уползти, нет. Ползают только змеи, ползают только пауки, ползают те, у кого храбрости нет. А эти в рост пошли. Словно за их спиной ни тюрьмы, ни побегов не было. Экая силища! Можно бы поскорей пойти, можно было побежать. А они шли.

Помчались за ними вражеские конники. Там же в слободке Русской, около кладбища, их настигли и порубали.

Легко сказать — порубали. А ты подумай, человек, какую муку терпели сильные, смелые! Ведь трусу умирать легче. Трус попросит пощады, храбрый не согнется. Как стояли, так и упали порубанные.

Знали враги, что гнев народный достанет. Как воры, быстро яму выкопали, побросали в нее мертвых, кое-как землей засыпали, чтобы никто и места не нашел. Искал народ, еще как искал! Куда делись храбрые, смелые? А они лежат в земле семьей одной. Время пришло, люди нашли их, бессмертных. Раскопали страшную яму, а в ней в обнимку, как будто друг друга поддерживают, мертвые, — и матрос, и пастух, и летчик…

Так и назвали это место — Могила тринадцати.

Как будто новое имя героям дали — тринадцать. Ни матери их не оплакивали, ни невесты, ни жены — народ оплакивал. Сколько человек носили в сердцах добрые чувства к погибшим. И стали красногвардейцы бессмертными.

Но вот земля крымская снова загорелась. И в нашу деревню и в наш город снова враг пришел. Враг — он всегда враг. А этот — коварный и самый подлейший был. Хотел он у народа отнять не только силу, но и душу полонить, чтобы приняли мы рабство спокойно, ползая. Нет, не поползли наши люди, как и те тринадцать не поползли, стоя боролись. И кто боролся? Все боролись — от малого до старого. Так вот о самых молодых, почти еще ребятишках. Что знали они о ненависти? Только то, что в книжках читали. Что росло в каждом сердце у ребятишек? Любовь к науке, к людям, к земле. А тут надо переучиваться. Страшное это дело — человеческое сердце ненависти учить. Ох, страшное. Сердце человеческое для любви, для ласки создано. Любить легко. Какая мать скажет ребенку — живи и пускай у тебя в сердце будет ненависть? Зачем тогда жить? — скажет каждый. Но пришлось учить благородной ненависти — ненависти к врагу. Учили матери этому и сыновей и дочерей.

И опять их было тринадцать. Худенький мальчонка — где бы в таком теле крепости взяться? Голодный, порабощенный, но не покорившийся. Снова тринадцать.

Ох, как тяжко было вначале. Ведь друг от друга прятались. А потом пришло самое дорогое — доверие человека к человеку, одна семья, готовая на все. И пошли дела…

Немцам страшно было, фашисты просто как под огнем коробились. Бывало, пройдут комсомолята, запоют песню: «Любимый город может спать спокойно», а враги так эту песню ненавидели! Ведь их штаб сообщал, что этот город погиб, город сожжен, взорван. И рассматривали они эту песню как насмешку над собой. А комсомольцы не без злорадства пели ее.

Сколько ребятишек было? Тринадцать. А сколько дел сделали, разве цифрой скажешь? Кому доброе слово шепнут, не верьте, мол, что пал город на Волге, не верьте, что немцы на Урале. Вот слушайте, как обстоит дело… И читают газеточку. Маленькая она, а сколько правды в ней! Хорошо было слушать, и название старое было — «Красный Крым». Читали, сходились, расходились, снова приходили, как к чистому источнику — правду узнать. А кто дал ее юному комсомольцу? Маленькая была газета, а какую силу людям давала! Это потому, что великая правда нашей родной партии была в этой газете.

Так вот они — тринадцать — поднялись, выросли. Становились все выше ростом и душой — известное дело, человек. Все делали: и мосты взрывали, и железнодорожное полотно разбирали, и дорогу на Севастополь ломали — как могли, задерживали снаряды, мины, которые фашисты везли для штурма Севастополя. Все делали детские руки, ни от чего не прятались, ничего не боялись. А сколько людей спасли от полона, от нового ясыра, еще страшнее прежнего!

И кто бы мог подумать тогда, что юных смельчаков подстерегает предательство? Если бы знали, если бы ведали — прикрыли бы их тела, спрятали бы. Кто их выдал, кто? Выдала какая-то каинова душа…

Большие муки, страшные страдания пришлось терпеть юношам. Но они держались, знали — с ними народ. Их поддерживал пример тех тринадцати, которые в двадцатом году полегли за русскую землю. Они как бы говорили: держись, браток, все хорошо, не умрем, держись, браток! И ребята держались. О, сколько страданий нелюдских, сколько мук, сколько детских терзаний — и ни одной слезы.

Постреляли их. Не так умирали они, как смерть солдату приходит, а в муках страшных. Перед тем как умертвить, у них пытались отнять человеческое сердце, отнять достоинство, честь человеческую. Пытками хотели заставить их ползать, покориться хоть в свой последний час. Но не ползали наши герои, не покорились. Им ломали кости. Палец можно сломать — он не железный, можно вывернуть руку из плеча — она не каменная, а вот честь сломить — нет, имя человеческое затоптать — нет. Ни согнуть, ни сломить советского человека нельзя…

Вот еще тринадцать бессмертных прибавилось к летописи города нашего, тринадцать мужественных, сильных, гордых. Пусть враги нашей земли не трогают, всякое число множиться может бесконечно. Земля наша советская до бесконечности множить героев умеет.

В гражданскую войну в Бахчисарае белогвардейцы расстреляли тринадцать красноармейцев. Здесь же в период фашистской оккупации были зверски замучены тринадцать юных патриотов-подпольщиков.

Легенда записана М. Кустовой. Печатается по изданию: «Легенды Крыма», Крымиздат, Симферополь, 1959.