Легенды ночных стражей 2: Сокрушение

ГЛАВА XVI Священный Шар

— Где Священный шар? — пронзительно завизжала Нира. — Кто взял его? Где он, отвечайте!

— Не волнуйтесь, мадам, — пробасил Крушила, помощник Клудда, — здесь он у меня, в летной сумке.

— Попробуйте только уронить его, я вам всем глаза повыклевываю! А потом желудки вырву, ясно? — пригрозила Нира.

— Не тревожьтесь, ваше Чистейшество, все под контролем! — проорал второй стражник, стараясь перекричать рев пламени.

— Тут поблизости есть хоть одно безопасное дерево? — спросила Рыжуха.

Эглантина и Примула стояли в кольце здоровенных охранников. О побеге нечего было и мечтать. Но страшнее всех стражников была Рыжуха, в глазах которой горело злобное торжество.

Эглантина запоздало кляла себя за слепоту: Примула не зря предостерегала ее от этой дружбы!

Когда дерево вспыхнуло от удара молнии, сов отбросило в сторону, но не успели пленницы опомниться, как их окружили стражники.

«Интересно, о каком священном шаре они говорят? Что это за диковина такая?» — думала про себя Эглантина.

Однако сейчас было не время занимать себя пустяками. Надо было спасать себя и Примулу.

«Почему Примула так странно выглядит? Что они с ней сделали?»

— Безопасное дерево! — закричал кто-то из стражников. — Прямо по курсу хорошее дерево!

Прямо перед ними возвышался исполинский дуб, сильно опаленный, но продолжавший стойко сопротивляться огню. Его черные ветви зловеще темнели на фоне пылающей багровой ночи.

В стволе нашлось и дупло с узким, но вполне доступным для сипухи входом. В это дупло стражники грубо затолкали Примулу с Эглантиной.

— Сначала я позабочусь о Священном шаре, а уж потом займусь тобой! — прошипела Нира, просунув голову в дупло и устремив не предвещавший ничего хорошего взгляд на Эглантину.

— Пожалуйте, ваше Чистейшество! — Ккоролеве приблизилась еще одна огромная сипуха.

Эглантина оцепенела, увидев ослепительно-белое и совершенно круглое яйцо амбарной совы.

При виде яйца все стражи, словно по команде, нелепо подогнули лапы и опустили головы.

— Кланяйтесь! — проверещала Нира, с ненавистью уставившись на пленниц. — Кланяйтесь своему будущему повелителю!

Своему благодетелю и своему гонителю. Кланяйтесь новому Глауксу Чистейшему!

Эглантина с Примулой заморгали и неловко поклонились.

— Мне нужен мох, чтобы выстлать гнездышко для Священного шара. Я истратила весь свой пух. Эй, Жирдяй, Забулдыга, марш за мхом! Лучше всего кроличьи ушки, если сумеете разыскать. — Кроличьими ушками назывался самый мягкий и самый редкий вид лесного мха. — У нашего Маленького Чистюли должно быть все самое лучшее, — нежно пропела Нира, но глаза ее при этом оставались холодными и жестокими, совсем не похожими на материнские.

Отдав распоряжение, Нира развернулась и шагнула к Эглантине. Белоснежное лицо огромной совы потемнело от копоти. Черные глаза впились в маленькую сипуху.

— Она все знает, — зловеще протянула Нира. Она смотрела на Эглантину, но говорила так, будто бы обращалась к своей страже. В голосе ее слышалось жуткое спокойствие. — Она догадалась, что я не ее мамочка. Что я — Ее Чистейшество. Верно, дорогуша?

В тесноте дупла слово «дорогуша» прозвучало, как рычание. Эглантина съежилась, став почти вдвое меньше ростом. Желудок ее затрепетал как в лихорадке.

Примула украдкой бросила на подругу взгляд, в котором радость смешивалась со страхом.

Она была счастлива, что подруга пришла в себя и очнулась от смертельного гипноза. Но самой Примуле приходилось по-прежнему разыгрывать из себя сокрушенную дурочку, и она не могла придумать, как бы тайком предупредить Эглантину. Спастись можно только сообща, но как усыпить бдительность Ниры?

— Простите, Ваше Чистейшество, я должна была сразу догадаться, — подала голос Рыжуха. — Мне показалось странным, что она решилась лететь в такую непогоду, но я не заподозрила подвоха.

— Не заподозрила, что эта дурочка усомнилась в любви своей дорогой мамочки? — усмехнулась Нира, делая еще один шаг к Эглантине. — Бедняжка, она так хотела материнской любвииии, — издевательски протянула Нира и громко рявкнула: — А ее ждало чучело мамочки! — Она залилась хохотом. Стражники тоже глухо заухали. Нира продолжала сверлить глазами Эглантину, а потом вдруг спросила свою свиту, кивнув на Примулу: — А вот эта… Она как следует сокрушена?

— Не извольте беспокоиться, Ваше Чистейшество, — выскочила вперед пепельная сова, сторожившая Примулу. — Как есть сокрушена, дальше некуда.

— Нет, только не это! — простонала Эглантина.

— Да, именно это! — передразнила ее Нира и, помолчав, добавила: — Дорогуша!

«Не бойся, Эглантина! Не бойся! — думала Примула. — Ах, если бы я только могла дать тебе знать, послать условный сигнал или что-нибудь в этом роде… Что же мне придумать?»

Но ей не пришлось ничего придумывать. За нее придумала Эглантина. Она застыла, не сводя глаз с белоснежного яйца.

«Интересно, где Нира прятала его, когда я прилетала к ней в дупло?»

Эглантина готова была поклясться, что при ней Нира ни разу не упоминала ни о яйце, ни о том, как скоро из него должен вылупиться птенец.

«Если нам удастся завладеть яйцом, Нира сама будет сокру шена! Да что там Нира! Все Чистые будут у нас в когтях, сумей мы только сцапать это яйцо!»

Эглантина не зря тренировалась в клюве искателей-спасателей, где требовалась особая цепкость когтей. Наставники клюва учили совят ловко подхватывать с земли самые разные предметы.

Дело в том, что спасателям часто приходится подбирать с земли выпавших из гнезд птенцов, причем нередко такие беспомощные малыши жестоко калечились при падении, так что переносить их нужно было с особой осторожностью.

«Думай, Эглантина! Думай!» — тихонько стрекотало в голове у маленькой сипухи.

Тем временем Нира снова повернулась к ней и заговорила тихим голосом, который резал тишину дупла, подобно смертоносной стали:

— Я выщипала себе весь пух с грудки, дочиста, так что кожа горит огнем. Я сделала это, чтобы выстлать помягче гнездышко для моего Священного шара. Думаю, ты не откажешься пожертвовать перышки для своего будущего племянника… или племянницы. — С этими словами Нира кивнула на грудь Эглантины и злобно расхохоталась, увидев смятение в ее глазах.

«Спокойно, — приказала себе Эглантина. — Это мой шанс!»

— Быстро выщипывай перья! — велела Нира.

Эглантина шагнула к яйцу.

— Поклонись, прежде чем приблизиться к нему!

— Ой, простите, — с напускной робостью пискнула Эглантина и принялась неловко кланяться и приседать на ходу. Она так раболепно съежилась, что Нира наградила ее благосклонным взглядом.

«Теперь нужно поклониться еще ниже. Вот так. Вот так! А сейчас — быстро!»

Примула не сводила с подруги глаз, изо всех сил пытаясь сохранить затуманенный взгляд сокрушенной совы, но желудок ее уже начал трепетать от волнения.

«Она что-то задумала. Готова поклясться, она что-то затевает! Нужно приготовиться».

В этот миг мысли Примулы и Эглантины встретились, желудки задрожали в унисон, а сердца наполнились отвагой.

Эглантина кланялась, повернувшись спиной к Нире и ее свите, так что никто в дупле не видел, что она делает.

Вот, согнувшись в подобострастном поклоне, Эглантина стремительно вытянула лапы, развернув два внешних когтя, как делают все совы, когда хотят что-нибудь покрепче ухватить. А потом Эглантина резко разогнулась и стремительной оперенной ракетой вылетела из дупла.

Примула сорвалась с места следом за ней.

— Они улетают! — ошеломленно закричала Нира.

— Хуже, Ваше Чистейшество — они уносят Священный шар!

— Нееееееееееееееееееееет!

И ужасная Нира вдруг бессильно уронила крылья и шлепнулась в обморок.

Две юные совы мчались сквозь огонь и дым.

— Я здесь, рядом с тобой, Эглантина, — напомнила Примула.

— Значит, ты не сокрушена?

— Нет.

— Ты оказалась крепче меня.

— Сейчас не время для разговоров. Они вот-вот кинутся в погоню.

Примула заметила, что Эглантина склонила голову, как обычно делают сипухи, когда хотят ориентироваться по звукам.

«Значит, они уже летят за нами!» — поняла Примула.

— Они летят с запада, на два градуса западнее моего хвоста, чуть-чуть выше нас, но пока отстают на пол-лиги.

Дым стал ощутимо гуще. Примула всмотрелась вдаль, и вдруг ее осенило:

— Как у тебя с низким полетом, Эглантина?

— Ну… Скажем так — гораздо хуже, чем у воробьиных сычиков или эльфов.

— Это я понимаю, но тебе придется попробовать. Помнишь, прошлой весной мы летели через темный луг? По-моему, для сипухи у тебя тогда неплохо получилось.

— Для сипухи — может быть, но…

— Никаких но! Преследователи у нас на хвосте, ясно? В любом случае, в низком полете они еще слабее, чем ты!

Эглантина решила, что в этом есть смысл. Чистые так кичились своей чистотой, что ни за что не стали бы перенимать повадок каких-нибудь жалких сычиков!

— Но у меня есть еще одна мысль, — продолжала Примула.

— Какая?

— Ты заметила, как густеет дым? Он чем выше, тем гуще. А мы с тобой спустимся вниз, к самой земле. Там, конечно, воздух прозрачнее, зато дым скроет нас от Чистых!

— Умно! — оценила Эглантина, восхищенно поглядев на свою сообразительную подругу.

— Возьми покрепче яйцо и спускаемся! — крикнула Примула, падая в стремительный вираж. Эглантина ринулась за ней.

В этот миг над ними раздался оглушительный визг. Так не могли кричать стражники, которых Примула с Эглантиной видели в дупле Ниры: казалось, в небе надрывается целая армия! Это элитные войска Чистых, смертоносные Аннигиляторы Ниры бросились в погоню за беглянками.

«Как долго мы сможем выдержать эту погоню? — испуганно подумала Эглантина. Нет, об этом лучше было не думать. — Великий Глаукс, пусть дым подольше не рассеивается!»