Легенды ночных стражей 4: Быть королем

Глава XX В гниющем дворце

А в это самое время в северной части совиного мира прелестная пятнистая сова, о которой мечтал Хуул, шепотом разговаривала с его другом Тео. Они встретились в самом невероятном месте на свете — в самом сердце Ледяного дворца Храта! Едва дождавшись удобного момента, Тео выскользнул из банкетного зала следом за пятнистой совой.

— Ш-ш-ш-ш! Не называй меня Эмериллой, слышишь? Здесь меня знают под именем Сигрид, — прошипела Эмерилла, когда они очутились в узком коридоре.

— Но это же ты, правда? — спросил Тео, склонив голову набок.

— Правда! Но как ты догадался?

Тео задумался. Действительно, как он догадался? Просто желудком почувствовал — вот и все. Дело было не столько в сходстве Эмериллы со Стрикс Струмажен, сколько в ее разительном отличии от остальных обитателей этого гиблого места.

— Просто узнал, и все.

Похоже, Эмерилла оказалась вполне довольна этим ответом.

— Ты не знаешь, где сейчас моя мать?

— С Хуулом, — ответил Тео.

— А ты? Ты тоже живешь там?

— Да.

Они разговаривали короткими фразами, кивками и взглядами, боясь выдать себя. Просто поразительно, как многое они успели узнать друг от друга за такое короткое время! Оказалось, что Эмерилла жила в Ледяном дворце с той самой ночи, когда его захватил Шадик. К счастью, тот не узнал ее, поскольку Эмерилла в основном сражалась вдалеке от мест, где воевал Шадик. В последнее время битвы, стычки и непрекращающиеся усобицы бушевали во всех Северных королевствах. Война давно перестала быть двусторонней, теперь в ней участвовали все — и против всех. Солдаты лорда Аррина сражались против войск лорда Анзера, боевые действия велись даже возле Горького моря, где раньше никогда не было сражений. Порой даже хагсмары воевали против хагсмаров.

— Кто-нибудь из бывших бойцов Храта продолжает сражаться? — спросил Тео.

— Возможно, да только теперь они воюют совсем не за свое королевство, как раньше.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Все по-настоящему преданные совы улетели на юг, в Сиртгар. А те, что остались здесь, давно позабыли о верности династии Хратов. Сейчас тут полно разных союзов, но в основном каждый стоит за себя. — Помолчав, Эмерилла наклонилась к Тео и еле слышно прошептала: — Ледяной дворец гниет изнутри, потому что его обитатели забыли о чести и благородстве. Закон Храта умер в этих стенах. Он разрушен и растоптан, вот почему лед начал таять! Все это было предсказано в древних пророчествах Хратмора.

И она повторила те самые слова, которые Тео уже слышал от белого медведя Сварра:

— И дворец, и весь Ниртгар стали местом пира для стервятников.

Рассказ Эмериллы глубоко запал в душу Тео, однако кое-что в ее словах показалось ему немного странным. «Если, по ее словам, дворец вот-вот развалится и хагсмары разлетятся, кто куда, то что она тут делает? Почему не улетает к матери, на остров?»

— Что тебя здесь держит? Почему ты не улетишь прямо сейчас? Ты столько знаешь об этом дворце и ситуации вокруг него, твои сведения были бы бесценны для Хуула! — прямо выпалил он и увидел, как Эмерилла нервно захлопала глазами. — В чем дело, Сигрид? Я же чувствую, что ты рассказала мне не все.

Она быстро зажмурилась, потом снова открыла глаза и твердо посмотрела на Тео.

— Я боец ближнего боя, Тео.

— Я знаю. Твоя мама нам рассказывала.

— Ни одна сова не может сравниться со мной в искусстве обращения с коротким мечом.

— Да, — снова кивнул Тео.

— Шадик — твой брат.

Это был не вопрос, а утверждение. У Тео похолодело в желудке.

— Я задумала убить его.

Тео пошатнулся. Желудок его сжался в комок.

— Он безумен, Тео. Он пытает сов для собственного удовольствия. Он сидит на гнилом троне и мечтает захватить весь совиный мир. Ты знаешь, что это он убил твоего отца?

Тео разинул клюв, судорожно хватая воздух.

— Он пытался убить твою сестру, которая живет с пестроперыми. Знай, что он, скорее всего, захочет убить и тебя. Ты должен как можно скорее убраться отсюда. Когда на твоего брата находит безумие, он бросается даже на собственных стражей.

— Но почему моя мать не замечает этого?

— В ее присутствии он держит себя в когтях. Кроме того, твоя мать видит в нем только своего ненаглядного птенчика. Она слепа к его странностям и недостаткам, Тео. — Эмерилла снова замолчала, а потом прошептала: — Он хуже любого хагсмара, и я убью его при первой возможности! — Она твердо посмотрела в глаза Тео. — А тебе здесь нечего делать. Улетай немедленно!

Но Тео решил остаться еще ненадолго, чтобы побольше узнать о Ледяном дворце и его обитателях. Ничего, он будет вести себя очень осторожно и не попадет в ловушку. Его послали в разведку, а значит, он обязан собрать как можно больше сведений для своего короля. Но уже сейчас ясно, что у них нет времени ждать, пока хагсмары покинут рассыпающийся дворец. Если Ниртгар превратился в арену междоусобных войн, то кто знает, какая стая окончательно возьмет верх?

Тео вернулся в банкетный зал. Похоже, никто не заметил его отсутствия. Стоило ему сесть, как мать радостно закричала:

— Ах, сыночек, твой милый брат отвел нам самые роскошные покои во всем дворце! Ты не поверишь, но мы будем спать в ледяных пещерах восточной стены!

Шадик довольно заухал, и странный огонек промелькнул в его пустых янтарных глазах.

— Я не сомневаюсь, дорогой братец, что тебе там будет очень уютно. Ах, какие сладкие сны приснятся тебе этим днем!

«Неужели моя мать совсем ослепла? Но почему Виг не откроет ей глаза? Или эта слепота заразна?» Тео молча смотрел на нишу в восточной стене дворца. Несмотря на то что внешняя часть стены овевалась всеми ветрами Ниртгара, внутренность пещер разлагалась на глазах. Было слышно, как ледяные черви кишат во льду, жадно подтачивая его.

— Мама? Виг?

— Что, детка?

— Вы не слышите, как ледяные черви грызут лед?

— Ах, душечка, ты все такой же фантазер! У тебя всегда было такое богатое воображение.

«Может, это я спятил? Как можно этого не видеть и не слышать?»

— Знаешь, Тео, говорят, что в этой самой опочивальне королева Сив когда-то снесла яйцо, из которого потом вылупился принц. Теперь ты понимаешь, какая великая честь нам оказана? Ты только взгляни, как сияют стены! Серебро, чистое серебро! А какой прозрачный лед, ты, верно, в жизни такого не видел. Смотри, даже утренняя звездочка просвечивает сквозь стены.

«Потому что эти стены тают на глазах!» — хотелось крикнуть Тео, но он удержался. Ему казалось, будто мир вокруг него начал переворачиваться вверх — или вниз? — тормашками, что, впрочем, одно и то же.

— Виг, — сказал он самым спокойным и сдержанным голосом. — Тебе не показалось, что с этим льдом что-то не так? Он будто немного… немного… — Тео задумался, подыскивая подходящую замену слову «гниет», — …капельку непрочный?

— Есть маленько, дружище, но это пустяки. Вот погоди, скоро наступит Короткий Свет, и лед снова затвердеет.

— Ах, Тео, ты непременно должен остаться на праздник Долгой Ночи! Твой брат планирует устроить грандиозное торжество! Ждать осталось совсем недолго, чуть меньше одного лунного цикла.

Праздник Долгой Ночи издревле считался одним из самых главных в Ниртгаре, где все совы с радостью отмечали исчезновение солнца и наступление долгой тьмы. В совином мире ночь значит гораздо больше, чем день. Во время Долгой Ночи и молодые, и старики без устали кружат в небе, не тратя времени на сон. Да и когда спать, если до самой зари устраиваются состязания, игры и бурлит веселье, а пестроперые поют свои сладкие песни и танцуют в небе, на фоне яркой луны?

«Провести Долгую Ночь в гниющем дворце, да еще в обществе безумного братца? От одной мысли в дрожь бросает. С другой стороны, если я все-таки останусь, то стану самым ценным лазутчиком в Ниртгаре!»