Легион Грома

5

Страйк хотел как можно быстрее выбраться из Скратча и повел Росомах на север, рассудив, что Хаскер, вернее всего, отправится в направлении Кейнбэрроу.

Ближе к полудню, когда от возможной погони отряд отделяло уже значительное расстояние, они замедлили ход. Впрочем, Страйк придерживался мнения, что вряд ли тролли бросятся в погоню среди бела дня. Таннар это подтверждать отказывался. От него, кроме ругани и проклятий, вообще ничего было не добиться.

На протяжении дня Росомахи двигались размеренным шагом. Везде искали следы пребывания Хаскера или Коиллы, для чего рассылали разведчиков — вперед и по флангам.

Наступили сумерки, тени удлинились. Надвигающийся мрак сделал задачу почти невыполнимой. В дружине воцарилась почти осязаемая атмосфера уныния.

Больше часа прошло в угрюмом молчании. Наконец его нарушил Элфрей:

— Затея безнадежна, Страйк. Мы плывем по течению. Нам нужен план.

— И отдых, — добавил Джап. — Мы уже больше двух суток не спим.

— План у нас есть, — хмуро отвечал Страйк. — Разыскать Коиллу и Хаскера. А отдыхать некогда.

Джап и Элфрей скорбно переглянулись.

— Действовать без плана на тебя не похоже, капитан, — заметил Элфрей. — В момент кризиса хорошая стратегия нужна как никогда. Ты сам часто повторял это.

— А что с ним? — Джап показал пальцем на Таннара.

Тот ехал в хвосте колонны, связанный, с повязкой на глазах, под бдительным оком двух рядовых.

Элфрей кивнул:

— Вот-вот. Мы что, это чудище будем таскать за собой повсюду?

Страйк тяжело вздохнул:

— Ну хорошо, разобьем лагерь в первом же подходящем месте. Но засиживаться не стоит. Джап окинул взглядом местность:

— А почему бы не прямо здесь?

Страйк тоже огляделся.

— Ладно, вот здесь подойдет. — Он указал на удобное для обороны место. — Сторожевые посты удвоить. Скажите рядовым, чтобы болтали потише. Костры не разводить!

Джап быстро отдал приказы, но не таким ледяным тоном.

Спешились. По-прежнему изрыгающего проклятия тролльего короля сняли с лошади и прикрутили к стволу ближайшего дерева. Листва уже начала окрашиваться в осенние тона — на несколько месяцев раньше положенного срока. Часовые разошлись по постам, неподалеку от лагеря. Страйк, Элфрей и Джап собрались вместе, вокруг сгрудились остальные. По взмаху руки Страйка расселись. Многие, изнуренные приключениями и долгим маршем, растянулись прямо на чахлой траве.

Элфрей не стал ходить вокруг да около.

— Какого черта мы будем делать дальше, Страйк?

— А что мы можем сделать, чего уже не делаем? Нам известно одно: Хаскер отправился на север. Велика вероятность, что он двигается в Кейнбэрроу.

— Если он считает, что Дженнеста смилостивится над ним, то он и вправду рехнулся, — заметил Джап.

— Это нам известно, — сухо остановил его Элфрей. — Но вот касаемо того, что он направился на север… По-моему, он слишком не в себе, а потому поступки его непредсказуемы. Куда он двинулся, точно знать нельзя. Может, он ездит по кругу где-нибудь неподалеку.

— Когда мы найдем его… — заявил Страйк. — Если найдем, я голыми руками придушу эту свинью.

— Один сумасшедший орк возвращает нас в самое начало игры.

— Теперь насчет Коиллы, — сказал Страйк. — Ее исчезновение наводит на дурные мысли.

— Не вини себя, — сказал Джап. — Нельзя без конца…

— Нет, я виню себя! — вскипел Страйк. — Когда руководишь, именно в этом самое главное, в ответственности, в том, чтобы взвешивать шансы, предвидеть возможный исход событий…

Джап щелкнул пальцами:

— Предвидеть!.. Предвидение, ясновидение. Что-то давно я этим не занимался. Может, попробовать сейчас, а?

Страйк пожал плечами:

— Почему бы и нет? Терять-то нечего.

— Только я ничего не обещаю. Сам знаешь, я и раньше пробовал, но энергия ушла почти отовсюду.

— Делай что сможешь.

Дворф отошел в сторонку, нашел клочок земли с несколько более густой, чем в других местах, травой, и сел по-турецки. Склонив голову, он прижал ладони к земле и закрыл глаза. Остальные на него не смотрели. Страйк с Элфреем продолжали обсуждать положение.

Несколькими минутами спустя Джап вернулся. По выражению его лица нельзя было понять, может ли он сообщить что-нибудь стоящее.

— Ну как? — осведомился Страйк.

— Впечатления смешанные. Сила, безусловно, уходит. Но кое-что уловить мне все-таки удалось. Очень слабый энергетический сигнал. Судя по характеру, он исходит от Хаскера. Гораздо более сильно ощущается присутствие женщины. Думаю, это Коилла. Оба на севере, причем она ближе, чем он.

— Значит, они могут быть и не вместе. Что-то новое…

По лицу Джапа скользнуло облачко тревоги.

— Это может быть и дурным признаком. Более близкое расстояние — не единственная причина, почему один сигнал может быть сильнее другого. На силу сигнала влияют разные вещи.

— Например?..

— Например, эмоции.

— Ты хочешь сказать, что сигнал Коиллы сильнее из-за эмоций? Из-за того, что ее чувства гораздо сильнее?

— Вполне возможно, шеф.

— А хорошие чувства или плохие? Это ты способен определить?

— Могут быть и те и другие. Однако, учитывая, чем она занимается, вряд ли чувства хорошие. Не будь энергетические линии так изуродованы, я сказал бы точнее.

— Уроды-люди, — пробормотал Элфрей. — Высасывают кровь из земли, воруют магию.

— Это лишь подтверждает наши предположения, — решил Страйк. — Значит, мы движемся на север правильно. — Подумав, он обратился к рядовым: — Мы во всей этой истории вместе. Я за то, чтобы идти на север и разыскать товарищей. У кого-нибудь есть иные предложения? Я выслушаю любое ваше мнение.

Кое-кто из рядовых шевельнулся, но ответов не последовало.

— Отлично, — сказал Страйк. — Я понимаю так, что вы проголосовали «за». Прежде чем выступить, немного отдохнем. Отныне наша единственная задача — найти товарищей. И звезды.

— Тогда вы найдете свою смерть! Все головы повернулись к Таннару, во время совещания слегка позабытому.

— Весьма смахивает на пустую болтовню, — заметил Джап.

— Это не пустая болтовня! — ответил король троллей. — Это пророчество!

— А из чего ты исходишь, изрекая свои пророчества? — полюбопытствовал Элфрей.

— Я лучше, чем вы, знаю объекты, которые вы называете звездами.

Страйк подошел к дереву. Сгустились сумерки, так что он снял с глаз тролля повязку. Тан-нар заморгал и оскалился.

— Ну-ка, послушаем, — сказал Страйк.

— Пока меня не развяжете, не дождетесь ни слова, — с царственным высокомерием заявил тролль. — У меня все тело болит. Я не привык к такому обращению.

— Ясное дело, не привык. Но сдается мне, развязать можно.

— Осторожно, Страйк, — предостерег Элфрей.

— Если дружина не сможет справиться с одним невооруженным землероем, нам пора менять профессию. — Страйк извлек нож, намереваясь перерезать связывающие тролля веревки, но вдруг его рука замерла. — Кто-нибудь знает, какой магией обладают тролли?

Знал Джап.

— У них двугранная магия, капитан. Первая грань — способность видеть в темноте. Чем темнее становится, тем лучше они видят. Вторая — умение разыскивать пищу. Любую. Они едят крыс, плесень, мох, да все подряд. По-моему, ни то ни другое не представляет собой угрозы. Если только он не загнусавит нас до смерти.

Росомахи захохотали.

— Так я и думал, — сказал Страйк и рассек веревки.

Таннар, помассировав мохнатые запястья, гневно воззрился на своих пленителей:

— Я умираю от жажды. Дайте воды.

— То одно ему, то другое, — ухмыльнулся Джап, бросая троллю флягу.

Подземный король одним глотком осушил ее наполовину. Выпил бы все, не выхвати Страйк флягу. Таннар закашлялся. С бакенбард у него капала вода.

— И что же тебе известно? — спросил Страйк.

— У моего народа много легенд об этих объектах. У вас, похоже, их нет. Наверное, потому что орки среди древних рас почти единственные, кто не способен к магии.

— И что же говорится в ваших легендах?

— Что эти… что звезды очень старые. Скорее всего, они были сотворены тогда еще, когда боги лепили из хаоса саму Марас-Дантию.

— А есть ли доказательства? — поинтересовался Элфрей.

— До чего же вы приземленный народ! Какие тут могут быть доказательства? Это вопрос веры.

— Продолжай, — сказал Страйк.

— Многие древние расы умирали и убивали ради власти, даруемой звездами, так что вы не первые. Но то, о чем говорю я, произошло давным-давно. Позже эти события стерлись из памяти большинства обитателей Марас-Дантии. Но они остались частью тайной истории нашей земли, секты и секретные ложи передавали знание из поколения в поколение.

— А-а, вздохи и всякая лунная дребедень…

— Вряд ли бы вы стали так гоняться за звездами, кабы считали их лунной дребеденью.

— Мы разыскиваем их, потому что они важны для тех, кто над нами. Это делает звезды полезными и нам.

— Они гораздо, несравненно больше, чем просто козырь в переговорах. Думать о них так — все равно что играть с огнем, завязав глаза.

— Нам ничего не известно о силе звезд. Мы знаем лишь, что другие в них верят.

— Из ваших разговоров я понял, что они напрочь изменили вашу жизнь, — отвечал Таннар. — Разве это не сила?

— Ты упоминал тайную историю, — вмешался Элфрей. — Что ты имел в виду?

— На протяжении веков предметы, которые вы называете звездами, оказывали влияние на жизнь многих великих марас-дантийцев. Говорят, именно они вдохновили Азазреля на создание золотого лука, Элфейма — на сочинение непревзойденной поэмы, прославленной Книги Теней, Киммен-Бера — на изготовление неземной арфы.

И это еще далеко не все имена… Эти имена вам, надеюсь, знакомы?

— Да, слыхивали, — угрюмо отвечал Страйк. — Хотя, по правде сказать, у нас более… практичная профессия.

— Каким образом звезды все это делают? — спросил Элфрей.

— Через откровения, видения, пророческие сны, — объяснил Таннар. — Тем, кто способен принять знание, они открывают малую часть своей тайны.

Пока Страйк и Элфрей переваривали полученную информацию, Джап задал собственный вопрос:

— Никто и никогда не мог объяснить нам, что такое эти звезды; для чего они нужны. А ты можешь?

— Они — путь к богам.

— Красивая фраза. Но что она значит?

— Замыслы божеств непостижимы для нас, смертных.

— Короче говоря, ты попросту не знаешь.

— Каким образом звезда оказалась в Скратче? — поинтересовался Страйк.

— Эта звезда — наследие одного из моих предшественников, Разатенана. Он добыл ее для моего народа много лет назад.

— Ни разу о таком не слышал! — Джап только рукой махнул.

Таннар сердито нахмурился:

— Он — великий герой тролльего народа. Его подвиги до сих пор воспеваются трубадурами.

Рассказывается, как однажды он на лету поймал стрелу, а в другой раз — в одиночку положил пятьдесят врагов, или как…

— На оркском турнире хвастунов ты завоюешь первый приз, — заметил Джап.

— Или как он, победив в сражении дворфов, отнял у них звезду, — с напором сказал Таннар. Джап покраснел.

— В это трудно поверить, — тоном оскорбленного достоинства возразил он.

— Неважно, как она ему досталась, — остановил дворфа Страйк. — Но все-таки… что в этих звездах особенного, Таннар?

— Например, если с ними не обращаться как положено, то они принесут смерть и разрушение.

— А правильно обращаться значит кормить их кровью жертв?

— Вы тоже убиваете!

— В бою. И мечи мы поднимаем на других воинов, а не на безоружных.

— Благодаря жертвоприношениям наш народ процветает. Боги любят жертвоприношения и защищают нас.

— Защищали, — напомнил Элфрей. Король даже не пытался скрыть свое недовольство этой насмешкой.

— А разве ваши руки не запятнаны кровью жертв?

— Представителей высших форм жизни — никогда! Мы приносим жертвы богам в самой битве. Наше приношение — души тех, кого мы убили.

— Может, тот факт, что за короткое время вы нашли не одну звезду, доказывает, что боги и к вам благосклонны. А может, они просто подшучивают над вами.

— Может, и так, — не стал спорить Страйк. — Но зачем ты нам все это рассказываешь?

— Чтобы вы поняли, насколько артефакт важен для моего народа. Верните звезду и освободите меня.

— С какой стати? Чтобы ты опять устроил резню?.. Забудь об этом, Таннар.

— Я требую, чтобы вы вернули ее!

— Да пошел ты со своими требованиями!.. Мы забрались в дыру, которую ты называешь родиной, и рисковали жизнью не для того, чтобы вернуть тебе звезду. Она нам самим нужна.

Тролль тут же изменил тон:

— Тогда, может, поговорим об обмене?

— А что ты можешь за нее предложить — такое, чтобы нам было нужно?

— Как насчет другой звезды? Страйк, Джап и Элфрей обменялись скептическими взглядами.

— Думаешь, мы поверим, что она у вас есть? — сказал Страйк.

— Я этого не утверждал. Но я знаю, где ее можно найти.

— Где?

— На все есть своя цена.

— Твоя свобода и возвращение звезды?

— Разумеется.

— И как ты представляешь себе осуществление этой сделки?

— Я сообщаю вам местонахождение звезды, а вы меня отпускаете.

Страйк несколько мгновений обдумывал предложение.

— Отлично.

Джап и Элфрей начали было возражать. Но он остановил их, решительно рубанув воздух рукой.

— Я слышал, она у кентавра-оружейника по имени Кеппатон, — объяснил Таннар, — и что охраняет звезду его клан, в Дроганском лесу.

— А почему вы, тролли, сами не попытались ее раздобыть?

— Мы, в отличие от вас, не лелеем безумных амбиций. Нам вполне хватит одной звезды.

— А как Кеппатон получил звезду?

— Не знаю. Разве это важно?

— Дроган — твердыня кентавров, — вставил Джап, — а они не очень-то любят чужаков на своей территории.

— Это уже не моя проблема, — надменно заявил король. — Отдавайте звезду и отпустите меня на свободу.

Страйк покачал головой:

— Звезда останется у нас. Да и тебя вот так, сразу, мы тоже не отпустим. Король пришел в ярость:

— Что? Я выполнил свою часть сделки! Мы договаривались, и ты согласился!

— Нет. Ты просто подумал, что я согласился. Ты останешься с нами, по крайней мере до тех пор, пока мы не убедимся, что ты сказал правду.

— Вы ставите под сомнение мое слово? Вы, вонючие надземники, наемники, торгаши, вы… холопы! Вы сомневаетесь в моем слове?

— Да. Жизнь ведь так несправедлива. Таннар в ярости забубнил что-то бессвязное.

— Ты свое слово сказал. — Страйк сделал знак рядовому орку: — Неп, привяжи-ка его обратно.

Солдат схватил короля за руку и повлек его к дереву. Таннар громко сетовал на предательство, на униженное положение пленника, на то, что на него поднимают руку низшие существа. Он выложил немало сведений о происхождении членов дружины. Страйка эта сцена утомила. Отвернувшись, он возобновил беседу с офицерами.

И тут раздался хор воплей и восклицаний.

— Нет! — проревел Таннар.

Страйк круто повернулся.

В паре ярдов от себя он увидел Таннара и Непа. Подземный король захватил шею орка в замок и поднес к шее солдата нож.

— Черт! — выругался Джап. — Его не обыскали!

— Нет! — повторил тролль. — Я не позволю совершить над собой это насилие! Я король!

Неп замер с широко раскрытыми глазами, лицо у него посерело.

— Простите, капитан, — еле слышно произнес он.

— Полегче, — подал голос Страйк. — Сохраняй спокойствие, Таннар, и никто не пострадает.

Тролль усилил хватку и подвел нож еще ближе к горлу солдата.

— К черту спокойствие! Я получу звезду и свободу.

— Отпусти его. Твои действия не послужат никакой здравой цели.

— Делай как я сказал, или он умрет!

Неп дернулся.

Джап медленно вытащил меч из ножен. Элфрей взял лук и стрелу. За оружие схватился весь отряд.

— Бросайте мечи и луки! — потребовал Таннар. — Иначе…

— Даже и не думай, — отвечал Страйк. — Ну убьешь ты нашего товарища… И что, по-твоему, будет дальше?

— Не пытайся блефовать, Страйк. Ты не станешь бросаться жизнями своих солдат.

— Мы стоим друг за друга, ты прав. Но стоять друг за друга — только часть кредо орка. Остальная часть звучит так: око за око, зуб за зуб. Если мы не можем защитить, мы мстим.

Элфрей натянул лук. Несколько рядовых Росомах сделали то же самое. Неп, глядя на них, дернулся. Таннар продолжал мрачно держать его за шею.

— Ты сможешь выбраться отсюда живым, — сказал Страйк, — и опять увидеть Скратч. Только брось нож.

— А как же звезда?

— На этот вопрос ты ответ получил.

— Так будут же прокляты ваши глаза! — Таннар провел кончиком ножа по горлу солдата.

Неп бешено задергался, двигая головой вверх-вниз. Элфрей выпустил стрелу. Стрела вонзилась в шею тролля. Таннар завыл и выпустил Непа. Солдат рухнул на землю и, хватаясь за окровавленное горло, пополз прочь.

В грудь Таннара ударились еще две стрелы. Он закачался, но не упал. Безумно рубя ножом воздух и выкликая бессвязные фразы, он сделал несколько шагов по направлению к оркам.

Выхватив меч из ножен, Страйк бросился на тролля и завершил дело тяжелым ударом плашмя в пах монарха. Тот, хватая ртом воздух, рухнул.

Страйк тронул тело носком сапога. Сомнений не было.

Элфрей осматривал рану Непа.

— Тебе повезло, — он промокнул кровь кусочком ткани, — рана поверхностная. Подержи вот так, крепко, пока кровотечение не остановится.

Джап подошел к Страйку. Тот рассматривал тело.

— Как он мог быть таким дураком, чтобы подумать, будто ты согласишься на его условия? — развел руками Джап.

— Не знаю. Высокомерие, наверное… Он привык к абсолютной власти, к тому, что любое его слово принимается как абсолютная истина. Это плохо действует на древние народы. Размягчает мозги.

— То есть всю свою жизнь он порол чушь, и никто не осмеливался поставить его на место. Может, встретившись с нами, он просто не смог сразу бросить эту дурную привычку?

— Безграничная власть сама по себе вид безумия.

— Чем больше я сталкиваюсь с правителями, тем больше соглашаюсь с тобой. Неужели больше не осталось добрых диктаторов?

— Ну что ж, теперь список наших преступлений пополнился регицидом, — произнес подошедший Элфрей.

Страйк отреагировал непонимающим взглядом.

— Чем?

— Убийством монарха.

— Вряд ли это можно назвать так, — не согласился Джап. — Я бы назвал происшедшее тираницидом. Это значит, что…

— Я догадался, что это значит, — оборвал его Страйк.

— И список наших заклятых врагов тоже пополнился, — добавил дворф. — Теперь в него входят еще и тролли.

Страйк сунул меч в ножны:

— У нас их уже так много, что лишняя добавка ничего не изменит. Проследи, чтобы для него вырыли могилу.

Джап кивнул:

— А потом на север?

— На север.

Клочок сухой земли в царстве Адпар попадался редко. В соответствии с психологией наяд, жить без воды — все равно что жить без воздуха. Для существ, еще более зависимых от наличия жидкости, — таких, как мерцы, — недостаток воды неминуемо приводил к недостатку жизни. Хоть и медленно, но верно.

Единственным местом в цитадели, где поддерживались безводные условия, была камера узников. Благодаря особенностям характера Адпар обитатели камеры редко задерживались там надолго. Хотя правительница вовсе не считала этот факт причиной для того, чтобы делать пребывание там более комфортным. В особенности когда от узников хотели получить информацию.

Предпочитая лично заниматься делами такого рода, Адпар с охранниками отправилась в камеру. Там содержались двое мерцев-мужчин, захваченных во время последнего рейда. Они лежали, прикованные к каменным глыбам, в обезвоженных камерах. Их уже избивали. Большую часть дня им отказывали во влаге.

Отпустив стражников, Адпар встала так, чтобы быть видной узникам. Их опухшие глаза при виде ее расширились, пересохшие губы задергались.

— Вы знаете, что нам надо, — ровным голосом произнесла Адпар. Она говорила мягко, почти искушающе. — Просто скажите, где остальные редуты, и мы положим конец вашим страданиям.

Яростный отказ, исторгнутый пересохшими глотками, был вполне в духе ее предположений, а если сказать честно, то и надежд. Победа должна даваться с некоторым усилием, чтобы было ощущение достигнутого результата, а иначе к чему эти визиты?..

— Смелость иной раз бывает неуместна. — Ад пар прибегла к логике. — То, что нам надо знать, мы рано или поздно все равно узнаем — с вашей помощью или без нее. Так к чему тогда подвергаться пытке?

Один мерц скрипучим голосом проклял ее; другой медленно покачал головой. Обезвоженная кожа у него облезала клочьями, видно было, что каждое движение причиняет ему боль.

Адпар извлекла кувшин с водой и превратила его открывание в нечто вроде эротического шоу.

— Вы уверены? — почти пропела она.

Она стала пить, глотая полным ртом, долго. Жидкость стекала с уголков ее рта.

Они опять отказались вступать в сделку. Хотя на этот раз жажда, которую Адпар читала в их глазах, стала более откровенной.

Взяв пушистую губку, она намочила ее и стала выжимать на голову и тело, чувственно наслаждаясь этим душем. Серебристые капли сверкали на ее коже, очень похожей на чешую.

Мерцы почерневшими языками облизывали сухие губы. Но все равно отказались говорить.

Адпар еще раз пропитала губку.

Таким образом она провела два часа — с большой пользой, как в смысле приобретенной информации, так и в смысле полученного удовольствия.

Уходя, она разыграла последнее шоу, унося с собой кувшин и губку. Выражение отчаяния на лицах мерцев стало дополнительным соусом в блюде ее удовольствия.

Снаружи правительницу ждала стража.

— Пусть лежат там, пока не усохнут, — сказала Адпар.