Легко ли быть праведным?

СВИСТОК — ДЕЛО НЕ ШУТЕЙНОЕ

Есть в нашем колхозе клуб. Сооружение масштабов скромных, но, как говорится, красна изба не углами. Что касается лекций и разных там представлений, то они и у нас устраиваются. Лекторов нам все больше из района присылают. А вот осенью, в самую страду, даже из области одного привезли. Какого-то не то косматика, не то косметика. Представительный такой из себя товарищ. Очень авторитетно разъяснил колхозникам, при каком случае какой мазью личность смазывать полагается.

А на прошлой неделе собрали в клубе народ совсем по другой тематике. Объявили, что будет речь держать наш милицейский уполномоченный Матвей Просвирин. Личность в округе известная ввиду стажа длительного и безвыездного. Но вот слушать его в публичном исполнении прежде не доводилось. Все больше проявлял себя при исполнении обязанностей.

Так вот забрался он, значит, на сцену и делает такое вступление:

— Граждане население! По моей работе я должен вести среди вас популярную профилактику относительно уличного движения, а вы слушайте и на усы мотайте, кому жизнь дорога.

Ну коль дело до сохранности жизни дошло, то все замерли и уши навострили. Тишина в момент устроилась — аж слышно стало, как у деда Егория пища в животе переваривается. А Матвей как пошел разъяснять — по какой стороне ходить пешему надлежит, да на каком углу проулок переходить, и с какого боку трамвай обходить, чтоб не задавило, значит. И конца краю его докладу не видать, как стоялый конь прет и прет без роздыху. Народ вскоре притомился шушукаться начал, смешки пошли. А тут еще из переднего ряда бабка Лукерья — вековая старуха — поднялась и заворачивает к выходу. Матвей, видать, обиделся за такое к себе несознательное отношение и окликает старую:

— Ты это куда, бабка, двинулась?

— Так я, милый, домой. Радио слухать. Наврали, что про продление жизни здесь проскажут, я и приплелась. А насчет трамваев мне, родимый, ни к чему, я их только в кине вижу.

На такой отзыв Матвей голос возвысил:

— А я, говорю, вертайся и вникай. Не то, бабка, я за твою безопасность жизни не ответчик. Коли задавит тебя, старая, в неуказанном месте — привлеку по самой строгости закона.

После такой аттестации бабка упала на лавку и больше в прения не вступала. А на молодежь, напротив, веселье нашло куда пуще прежнего. Через малое время парни вдруг разом вскочили и к дверям табуном подались. Матвей на них как зыкнет:

— Стой, ни с места! Не то живо акт составлю. Только парни не слушают, гогочут, что твои гусаки.

Тут уж у Матвея, видать, нерв лопнул, выхватил он свой милиционерский свисток, да как засвиристит во всю свою широкую грудь. Ну, скажу, свисток — дело не шутейное. Сперва свистят, а потом — пуляют! Которые парни не успели за дверь ускочить — в один момент на своих местах очутились, будто кино в обратную сторону прокрутили.

Однако это только на короткий миг их испуг взял, а там снова шум и смешки. И какой-то точно сговор по рядам прошел. Кончил наконец участковый профилактику докладывать и дает как бы указание расходиться. А граждане как сидели, так и сидят, ни один не поднимается. Даже бабку Лукерью будто пришпилило чем. Матвей в большое недоумение пришел и снова объявление относительно окончания речи делает. Только все по-прежнему сидят и молчат. Что за чертовщина! Тут дед Егорий просеменил до Матвея и так хитро шепчет ему на ухо: население, дескать, у нас понятливое, с одного раза критику схватывает и свистка ждет, без свистка, вишь, теперича не может того позволить себе, чтобы разойтись. Понял тут Просвирин, какое невежество сочинил, да поздно. Еле упросил граждан разойтись без музыкального сопровождения.

После такого происшествия у Матвея, конечно, свистульку отняли и от должности освободили. Говорят, на теплое место теперь человек устроился — баней в райцентре заведует. И уже новую тематику освоил — относительно профилактики моющейся единицы. Не доводилось ли, случаем, слушать?