Легко ли быть праведным?

ДАВАЙТЕ ОБСУДИМ

Есть ли на нашей земле такой сатирик, который бы не метал острых, ядовитых стрел против заседательской суеты? Нет такого сатирика! Начиная с Маяковского и кончая сатириками меньшего калибра, все они гневно обличали прозаседавшихся.

И продолжают обличать, так как проблема не потеряла актуальности и на сегодняшний день.

Вот и я тоже не смог остаться в стороне и попытался внести свой скромный вклад в ее решение. Я сел и написал. Очередной сатирический опус? Нет, на этот раз — авторскую заявку. В комиссию по изобретательству. Вот содержание заявки:

«Длительными научными наблюдениями установлено, что на различных совещаниях и заседаниях уже только из-за хронического несоблюдения ораторами установленных регламентов происходит безудержное растранжиривание рабочего времени, выражающееся в ежегодных потерях одного миллиарда человеко-часов. В целях пресечения зла сконструирован и предлагается для повсеместного применения автоматический принудительный регламентатор оратора (АПРО). Конструкция предусматривает устройство под ораторской трибуной люка, крышка которого имеет запор, соединенный с реле времени. По истечении срока регламента, реле срабатывает, и любой чрезмерно словоохотливый оратор неизбежно оказывается в люке, где он уже не страшен. АПРО действует безотказно и невзирая на лица. Затраты на его установку окупаются в первую же неделю. Чертежи прилагаю. К сему изобретатель-общественник Г. Кузьмич».

Отправив заявку, я терпеливо стал ждать ответ. И я его дождался. Через год было созвано заседание комиссии, на котором и должна была решиться судьба моего автоматического детища. Заседание собрало представительный круг участников — я бы ранее и предположить не смог, что столь нехитрое изобретение привлечет внимание такого большого числа авторитетных специалистов самых различных отраслей знаний.

Открывая заседание, председательствующий высказался в том духе, что вопрос на повестке дня стоит ясный, как божье утро, и потому его надо обсудить. Внимательно. Обстоятельно. Глубоко. Широко. Объективно. И — позитивно.

Первым получил слово кандидат древнеисторических наук Ферра-Понтский. Кандидат заявил:[1]

— Передо мной стоит крайне сложная и ответственная задача. Ибо! — я должен осветить вопрос с точки зрения его исторического развития. Ибо! — нельзя двигаться вперед, не оглядываясь поминутно назад. Ибо! — во вчерашнем дне заложен ключ к пониманию дня сегодняшнего. Пристально вглядываясь во тьму веков, мы увидим, что рассматриваемая проблема стара, как библейские Адам и его верная подруга Ева. Проблема словоохотливости древна, как древен сам мир. Еще в эпоху матриархата предпринимались попытки пресекать это пагубное увлечение. Так, предводительница дикого племени трыньтараканей Ауфвидерзейна XVIII приказывала запросто сбрасывать иных своих болтливых подружек в глубокие пропасти. Но, увы, даже и эта варварская мера не принесла заметного прогресса. И вот, рассматривая изобретение товарища Кузьмича с исторических позиций, надо откровенно заявить, что оно не прокладывает новых путей. А надо — чтобы прокладывало.

Надо идти вперед, оглядываясь, разумеется, назад. А товарищ Кузьмич прет напролом, не оглядываясь. А надо оглядываться. Назад. И по сторонам.

Затем изложил свое мнение финансист-экономист Казнодумовкин:

— Что касается нашего брата, то мы народ деловой и попусту болтать не любим. Для нас вчерашний день все одно, что списанная дебиторская задолженность. Списано — и с баланса долой. Для нас важна суть. А в чем же эта самая суть? В том, что обсуждаемый вопрос имеет две стороны: первую и вторую. Первая — это которая стоит спереди, а вторая — которая стоит следом за первой. Первая сторона — первостепенная сторона. Вторая сторона — второстепенная сторона. Железный закон бухгалтерии. А у товарища Кузьмича все шиворот-навыворот. Что он нам обещает? Экономию? Экономия имеет первостепенное значение. Но! Реализация идеи потребует затрат. А затраты, товарищи, это тем более не второстепенная сторона, а первостепенная. Вот если бы без затрат! Тогда бы первостепенная сторона осталась первостепенной, а второстепенная — второстепенной, а не то, что сейчас, когда первостепенная сторона совсем не первостепенная, а второстепенная не второстепенная… И вообще, черт бы его побрал этого изобретателя, пусть он сначала сам разберется, что у него первостепенное, а что второстепенное и не морочит голову занятым людям. А в принципе я за экономию, поскольку экономия имеет первостепенное значение, а отнюдь не второстепенное…

Слово взял эксперт по технике безопасности Подушечкин.

— М-да. Я все прекрасно понимаю. И все же я не все понимаю. Назначение автоматического регламентатора я понимаю. М-да. Но ведь болтун — он тоже человек, как я понимаю. Че-ло-век! А как к человеку надо относиться? Бережно. Чутко. Заботливо. Вот как я понимаю. А что предлагает товарищ Кузьмич? Спускать. Это у него предусмотрено. А амортизация у него не предусмотрена. Как его туда, бедного, спустить товарищ Кузьмич придумал. А вот как его оттуда вытащить — не продумал. Этого я не понимаю. Не понимаю я этого. А так я все понимаю.

Следующим поднялся на трибуну работник торгового ведомства Краюшкин:

— Я хоть и не в ту дверь заскочил, но все равно выскажусь. Ибо имею что сказать по существу. Да, товарищи! Внедрение автоматики в повседневный обиход нашей жизни дает колоссальный эффект. Автоматы газированной воды знаете? Осознаете? Вот я — деятель прилавка — осознаю. Дают эффект? Дают. Так и автомат товарища Кузьмича что-то дает. Но! Это если смотреть на него с точки зрения того, что он дает. А давайте взглянем на вопрос глубже. И шире. Взглянем с точки зрения того, что он не дает. И мы увидим, что он многого не дает. Плана не дает? Не дает. Пены не дает? Не дает. Выпить-закусить человеку не дает? Не дает. Так зачем?! И почему?! И на кой ляд сдался нам такой автомат!

Были еще выступления, но за недостатком места их приходится опустить. После обстоятельного обсуждения вопроса изобретателю было рекомендовано доработать свой автомат в свете всех высказанных замечаний и тогда, как обещано, будет организовано новое, еще более обстоятельное обсуждение проекта. Вот так.

О т а в т о р а. На днях я отнес этот рассказ в издательство. Редактор сказал, что рассказ ему в общем понравился и он согласен с заложенной в нем идеей. Только прежде чем принять рассказ к печати, его все же надобно обсудить на объединенной секции сатириков и трагиков. Дескать, соберемся, поговорим, обсудим. Внимательно. Обстоятельно. Глубоко. Широко. Объективно. И — позитивно.

Ну что ж, давайте обсудим.