Ленинград' 84

Глава 22 Восточные танцы

В этот раз никаких сантиментов себе позволять не стал. В скором темпе спустился по ступенькам из грубо отесанного камня и откинул в сторону портьеру с замысловатой вышивкой. Выбор, конечно, не как в сетевом гипермаркете, но вполне приличный. Несколько изогнутых клинков, копья, сбоку на стенке висит изумительно изогнутая штука, смахивающая на легендарный египетский кхопеш. Забавная вещица, но как ею пользоваться, я не знаю. Это даже не меч, а нечто иное. Двойная заточка. Тяжелый вес, как легендарного двуручного Клеймора. Им только рубить в замысловатом полете.

Нет, вот та смертоносная с изогнутым массивным лезвием, так и лезет ко мне в руки. Некий восточный вариант глефы? Если мне память не изменяет, она здорово смахивает на японский Бисэнте. Ну хотя бы знаю, как правильно сиё оружие держать в руках. Со всей этой изогнутой братией ни одна из моих боевых ипостасей никогда не работала.

Хороший термин — Работа. Особенно в плане убивания похожих на тебя сущностей. Но что-то, а во мне уже нет ни тени сомнений. Не тот я перец, кем себя считал шестьдесят с гаком лет. Или сколько я там на самом деле живу? Так что нечего булки расслаблять. Хватаем оружие в вперед к победе коммунизма!

В вытянутом узком зале меня уже ждали. В пространстве гуляют тени от горящих светильников, ощущается легкий сквознячок. Обстановка такая, хоть фильмы о древнем Вавилоне снимай. Но мне не до рассматривания пышного убранства. Меня понемногу охватывает боевой мандраж. В этот раз противник родом откуда-то с Востока. Коротко подстриженные черные волосы, смоляная бородка, изогнутые брови, подведенные тенями глаза. Просто красавец!

На нем лишь шаровары и кушак, в руках изогнутый меч или сабля. Не разбираюсь. Вроде как у изогнутого клинка удар сильнее с коня. Но режет эта хрень, без сомнения, глубже, чем прямой меч. Так что мне в таком случае однозначно придет капец. Не обязательно сразу убивать человека. Сделай ему несколько глубоких порезов и тот истечет кровью и ослабнет. Останется лишь добить. В бою нет красивых жестов — несколько ударов, и ты или жив, или мертв. Никто не скачет полчаса, как конь педальный ради красивых кадров для режиссера.

Сегодня супротивник молчалив. Лишь поигрывает мышцой, мне до таких далеко.

— Может, что-нибудь скажешь для разнообразия?

Я примеряюсь к незнакомому оружию, прикидывая, как им лучше пользоваться. Любая разновидность глефы — это в первую очередь оружие ударное, режущее, колоть им затруднительно. Так что и тактика иная, чем у копья. Хотя и рогатина режет только в путь. Пока стою в седьмой оборонительной позиции. Повторение — мать учения. Мы все эти позиции тщательно воспроизводили на тренировках, чтобы в физическую память вбилось.

Мой визави, наконец, очнулся и выступил вперед. Глаза горят, эмоционален, как все южные люди. И я даже нисколечко не удивился, осознав, что понимаю его язык. А ведь изъяснялся товарищ на арамейском. Том самом языке, на котором говорил Иисус. Вот так вот. Не знаешь, где найдешь.

— Ты, — воин Востока указал в мою сторону лезвием, — ответишь за все, бастард! Бэ-гин дэ-ит дина уэ-эт дина.

Последнее предложение я понял, как аналог римского — Закон суров, но это закон.

— Я тебе ничего плохого не сделал.

— Ты взял под защиту ту, которая тебе не принадлежит.

Вот пазл и сложился. Кому это, интересно, её семейка понадобилась? Этот поцик случаем не из Изнанки? И не связано ли это с тем обстоятельством, что Дара где-то столько дней пропадала. Да нет, скорее обычный наемник.

— Как скажешь.

И так было понятно, что не договоримся. Дорогу я этим парням перешел. Кто они, можно узнать позже. Сейчас же главная моя задача — ушатать противника и самому при этом не сдохнуть. Никакого тремора или волнения. Спокоен как удав, все наносное убрано в самые потайные места души. Все-таки я воин, только не из мира, где родился и вырос.

Натора, страж бросился на меня стремительно. Но в занятой мною позиции ему достать мою тушку непросто. Одним взмахом я отбил его выпад и показал, что биться умею. Натора тут же изменил тактику, стараясь обойти меня по часовой стрелке. Это стандартно даже для века огнестрельного вооружения. Обычная физика. Нам удобней, держа оружие справа, бить влево. Я иду ва-банк и перекатываюсь в правую стойку, как будто приглашая бойца для атаки. Решить исход боя надо быстро, иначе неизвестно, чьим поражением он закончится.

Эта позиция, где я будто бы расслаблен и держу глефу почти на груди, на самом деле обманка. И мой противник на нее купился. Тут самое главное — поставить руки правильно. Правая полусогнута, как готовый рычаг, левая держит древко ближе к половине. Поэтому мощнейший удар клинка я парировал и принял на дерево, просто резко разогнув локти. Тут же сделал шаг левой ногой, кардинально поменяв позицию на атакующую, и нанес сокрушительный удар лезвием глефы по шее противника. Как раз там в яремная артерия проходит. Хитрость данного удара в том, что одновременно делается шаг вперед и вращается туловище, что способствует ударной мощи.

Натора даже не пискнул, рухнул, как подкошенный, обильно изливая кровь на плиты из ракушечника. Она тут же впитывается камнем. Меня пробивает знакомая дрожь.

Я отступаю назад. Пачкать в крови не хочется. Не в том я месте и положении. В этот раз скрутило моментально. Вокруг меня резко закружился золотисто-черный вихрь, в этот раз даже приподняв немного от пола. Послышались чьи-то глубокие вздохи и бормотания, стало жутковато. Но момент «передачи» продолжался недолго. Видимо, со стражников взять особо нечего. Они лишь слуги и не самые умные. Мощью и страхом берут.

Лишь странное словечко «Тайона» крепок врезалось в память. Приземлился на колено в стойку, схожая с той, с которой стартуют бегуны. То есть лишнее напоминание о том, что пора валить отсюда. Делаю два шага назад и застываю перед тяжелой дверью в кабинку туалета. Фу! Сейчас можно выдохнуть и сделать то, за чем, собственно, сюда пришел. Не к обеду будет сказано, но выходящая из меня жидкость была зело желтой и горячющей, чуть не обожгло. Это так на меня действуют те силы, что вошли после схватки? В прошлый раз подобного не случилось. Так и супротивники там стояли иные.

А этот Натора и на человека не очень похож. Как будто некий иблис с древнего Востока. Там история здорово на чертовщине замешана, потому неимоверно жестокая. Как в Плодородном полумесяце появились зачатки государств, так там несколько тысячелетий не прекращалась резня. Да и сейчас не останавливается. Проклятое местечко! Как же его сюда занесло? Вспоминаю историю града Петрова. Раньше в таких доходных домах туалет ставили у лестниц. Прямого падения. Это скорее всего более поздняя пристройка. И что тут находилась ранее неизвестно. Мне еще сложно разобраться в хитросплетении именно этого мироздания. Сбивает с толку чрезвычайная похожесть на мою проведенную здесь юность. Внезапно перехватывает дыхание. А не мог я своими воспоминаниями повлиять на этот «Карман»?

Дара выжидающе молчала, когда я сел на место, затем внимательно на меня глянула и вздрогнула. Что-то эта девочка во мне чует. Так-так, пожалуй, надо ковать железо пока горячо.

— Кто такие стражники. Наторы? Это из-за них ты так долго отсутствовала?

— Откуда…

Чашка вылетела из рук девушки и разбилась вдребезги. Я и сам вздрогнул.

— Неважно, милая. Его больше нет. Да, я его только что убил. Именно я один из немногих людей, что вас с бабулей, или кто там у тебя, защитит в этом призрачном городе.

— Но этого не может быть!

— Кто такой Тайона?

Таких больших глаз я у нее еще не наблюдал. В этих синих озерах можно утонуть! Я что, влюбляюсь?

— Ты Тайона?

Я пожал плечами:

— Наверное. Я сам себя ищу.

— Как так может быть?

— Неважно. Ты мне ничего объяснить не хочешь?

Девушка некоторое время приходила в себя, затем нехотя выдала:

— Тайона на одном из горских наречий Владыка. Ты сын Владыки Пустошей.

— О как!

Я призадумался. Тогда многое становится понятно. Интересно, как бастард я имею право на наследство? И где мом земли находятся?

— Мне надо идти, Иван.

— Сейчас.

Я подозвал официанта:

— Рассчитайте за чашку, любезный. И еще бутылочку такого же коньяка. И можно от вас вызвать такси?

— Един момент.

Все-таки болгары. Я достал двадцатипятирублевую купюру.

— Хватит? Благодаря друже.

Официант расплылся в улыбке. Чую, меня здесь будут привечать особо. Хорошее местечко!

— Довиждане!

Такси нас уже ждало около входа. Неужели и в Союзе возможен сервис?

— Садись, я тебя довезу! И это не обсуждается.

Девушка была слишком расстроена, чтобы ослушаться. В том и был мой расчет. Она сказала шоферу адрес. В новостройках на проспекте Просвещения. Я уже начал по-питерски называть районы по станциям метро. Что хорошо — в этом времени еще нет пробок. Поэтому на такси довольно быстро добираешься до другого района города. Минут двадцать, и мы сворачиваем на Володарского и подъезжаем к кирпичной девятиэтажке. Хм, никакой таинственности!

Помогаю Даре выбраться, совсем девочку развезло. Она, что ли без меня коньяк трескала? Втихаря сунул таксисту пятерку и попросил несколько минут подождать. А тому чего? Клиент богатый, нового искать не нужно.

— Спасибо, дальше провожать не надо.

Дара была категорична. Догадалась, что и так много дала мне в руки? Я отошел к машине, а потом незаметно вернулся к зданию. Отметил подъезд, затем тихой сапой просочился внутрь. Выходя из дома, я уже знал номер квартиры. И Дара меня не обманула. Оттуда пахнуло… чем-то не нашим. Притащила бабуля из иного мира артефакты, вон как фонят!

Ого! А у меня новый талант? Сколько же их еще припасено?

— Пацаны, идем в спортзал?

— Как видишь, нет, — вздохнул Олег и достал четвертый стакан. Я пил сок, но цвет был похожим. Андрюха с сомнением остановился, но в комнату зашел.

— В честь чего праздник?

Серега уже был навеселе, кивнул на меня и подколол:

— Да Ванюха у нас не может в девчонках разобраться. С горя запил.

— Вот как! — Андрюха присел, понюхал коньяк и начала тут же сооружать бутерброд из колбасы и сыра. — Ты, братан, никак у меня хочешь пальму первенства забрать? — он сделал глоток. — А неплохо! Только я понял, что мы сегодня не треню не пойдем?

— Правильно понял.

Мы немного посидели. Я уже находился в нирване, парни догонялись. Коньяк хороший, да закусочка сытная.

— Вань, а откуда бабки? И уже не первый раз.

Андрей с интересом повернулся в мою сторону. Вот ведь Сереге неймется.

— Оттуда!

— А в оттуда еще нет? Мы бы не прочь заработать.

— Нет. Разовая акция.

— Не понял, Ванек, ты встал на скользкий путь?

— Не дождетесь! Просто помог одному знакомому в родне. А он человек щедрый.

— Темнишь ты.

— Так и родственник не простой.

Друзья переглянулись, но тащить сведения из меня клещами не стали. И в наше студенческое время существовало личное пространство. Просто умели соразмерять его с коллективным, а не впадать, как будущая молодежь в безудержный эгоизм.

Понемногу разговор переключился на учебу и разные, связанные со студенчеством обязанности.

— Могу обрадовать. Нам Самойлов поручил стенгазету к 7 ноября оформлять.

Сереге открыто усмехался. Напомнил мне об общественной работе.

— Намалюем чего-нибудь.

— Так, Маша у тебя хорошо рисует. Лиза говорила.

Память у Андрюхи хваткая, даже чересчур. Олег также оживился.

— Может, пригласим девчонок к нам на выходные. Совместим, так сказать, полезное с приятным?

Я скептически осмотрел наши койки.

— Совмещать где будем?

Парни переглянулись и радостно заржали. Сколько же в нас еще ребячества! Мне внезапно стало жутко неохота отсюда съезжать. Мои юные верные товарищи! Как я скучал по вам там, где все не так и жизнь подлюка! Как будто изнутри меня омывает родниковой водой. Как жаль, что все это ненастоящее. Аж плакать хочется!