Лестница в небо. История религии и рок-музыки

Глава 13. Как молитва

«Я утверждаю, что сексуальность и духовность совместимы».

Мадонна (Madonna)

«Когда я говорю пошлости, я говорю невероятные пошлости. Когда я духовен — я высоко духовен. Я же сказал: у меня шиза».

Марвин Гей (Marvin Gaye)

«Когда я возбуждаюсь, то чувствую себя ближе к Богу. Никогда не бываю ближе».

Принц (Prince)

Когда появились первые рок-записи, радости духа и радости плоти на консервативном юге Америки разделила пропасть. Создатели музыки полагали, что в духовной музыке нет места словам о земной любви. И наоборот: словам о религии нет места в музыке светской. Для написания популярной музыки певцы заимствовали исполнительскую технику и мелодии госпелов, но богословская основа госпелов не могла быть использована. Между духовным и мирским высилась стена.

Гностики I века н. э. учили, что человеческое тело — зло и темница для души. Они говорили: цель духовного человека — побороть страсти. Это учение отравляло христианство в течение столетий, проявляясь в виде протестантских культов «святости», догматов католической церкви о целомудрии и целибате для священников.

Возникший в «библейском поясе» юга Америки рок-н-ролл был отчасти реакцией на этот разлад между духом и телом. Первыми его исполнителями были мальчики из строгих протестантских семей. Госпел был активной музыкой, а восклицания, танцы и прочие телодвижения исполнителей служили проявлениями «святых страстей». Возможно, все это было выражением сублимированной сексуальности, однако было обязано выглядеть самоотречением.

В рок-н-ролле не нужно притворяться. Это музыка тела, что и отражали ее тексты: пелось о том, что можно «бегать», «прыгать», «ездить», «скакать», «прикасаться», «обниматься», «целоваться», «заниматься любовью», словом, о том, чем госпелы не интересовались в своих поисках небесного.

Многие музыканты из семей верующих никак не могли разобраться в вопросах секса: обилие запретов на всяческие физические упражнения наводило на мысль, не ошибся ли Бог, одев души в плоть. Альтернатив было две: отринь плоть и будешь спасен либо услаждай ее и отправишься в ад.

Чернокожий американский писатель Элдридж Кливер говорил, что только рок-н-ролл может объединить душу белого человека с его телом. Наблюдая за тем, как в 60-х годах белые учились танцевать твист, он заметил:

«Они были из разных слоев общества. Как танцоры, они представляли собой жалкое зрелище, но были в восторге от новых ощущений. Казалось, их тела выпустили из неизвестной темницы, и они опьянели от чувства свободы, о которой не подозревали, от чувства общения с неким источником жизни, от которого исходило новое сознание и физическое наслаждение, от нового ощущения собственного тела».

Ранний рок-н-ролл, быть может, и впрямь объединил тело и душу, но его абсолютно не интересовал дух. Радости плоти, которые он воспевал, не имели ничего общего с духовными переживаниями. В результате рок-н-ролл стал синонимом жизни, полной «излишеств всяких нехороших». Жить рок-н-ролльной жизнью означало во всем доходить до крайностей: «жить быстро и умереть молодым, оставив после себя симпатишный труп».

Слова «греховное» и «священное» приобрели несколько иное звучание в рок-н-ролле 80–90-х годов, когда некоторые исполнители попытались объединить не просто мирское и священное, а греховное и священное. Одно дело — жаждать благословения законного супружеского секса и совсем другое — смешать аморальное с духовным, говорить о том, что грех может стать средством спасения. А на концертах некоторых исполнителей игрушки из секс-шопа соседствовали с иконами!

Даже стремление к святости не могло заставить людей смирять свои желания. Религиозное томление, сексуальные желания считались неотъемлемыми частями человеческого естества, а потому мало кто понимал, почему духовность не может быть сексуальной, а сексуальность — духовной.

Важно отметить: пионеры идеи сексуальности в рок-н-ролле выросли в строгих религиозных семьях и заявляли, что им никто не показал, как сексуальность может уживаться с религиозностью. Тори Амос (Tori Amos), дочь методистского священника, рассказывала, что обратилась к музыке потому, что всегда стыдилась своих страстей. «Меня учили, — говорила она, — что женщина должна походить на Деву Марию, т. е. быть «бесполой». В музыке она обрела свободу самовыражения, и неудивительно, что в ее песнях есть мотивы религии, сексуальности и вины.

Мадонна

Мадонна Чикконе (Madonna Ciccone) воспитывалась в семье глубоко верующих католиков в Бэй Сити (штат Мичиган), где обучалась в монастырской школе. Ее внутренний конфликт — конфликт между сексом и религией — стал исходным материалом для ее творчества. Внося кощунственное в рамки священного, она старалась очиститься от чувства вины. Для Мадонны спасение от греха означало прежде всего избавление от понятия греха.

«Я думаю, что через свою работу я пытаюсь избавиться от чувства стыда и греха, — призналась она однажды. — Я пришла к этому сама и говорю об этом другим. Проблема заключается в том, что католическая церковь воздвигает стену между сексуальным и духовным. Им не дозволено сосуществовать. Но я полагаю, что оба эти аспекта — часть человеческого естества, его сущности. Человек может быть духовным, религиозным, чувственным и сексуальным.

Я думаю, что все это — составляющие человеческого естества, но организованная религия старается отделить их друг от друга. Тебе внушают: плохо, если у тебя есть сексуальные желания. Но это же часть жизни! Я думаю, что двое в постели могут испытывать и духовный, практически религиозный подъем».

Мадонна давно отошла от католицизма, в котором была воспитана, однако не утратила веру в существование Бога и необходимость молитвы. Перед каждым концертом она и ее музыканты берутся за руки и молятся Господу о своих нуждах. Да и сама она говорит, что все еще верит в Царствие Божье: «Я верю во все, — поведала она журналу «Роллинг Стоун» в 1991 г. — Этому учит католицизм».

Протест Мадонны направлен против организованной церкви и правил, которые насаждал ее отец и которые диктовала ему церковь. Она выражала протест, ставя бок о бок секс и религию, появляясь на сцене в полуобнаженном виде с распятием на груди или садясь верхом на алтарь и делая недвусмысленные телодвижения с кадилом в руках.

Наиболее вызывающая композиция Мадонны — «Как молитва» («Like a Prayer»), в которой сексуальный экстаз подан в чисто религиозных образах. Голос возлюбленного, произносящего ее имя, звучит для нее как слова молитвы или как вздох ангела. Оргазм приравнивается к духовному экстазу, который уносит ее в мир таинства. На подпевках Мадонна использовала госпел-хор Андрея Крауча, что создавало церковную атмосферу в кульминационный момент песни, когда любовники достигают высшей точки наслаждения.

Все это не заслуживало бы особого разговора, если бы Мадонна не отсняла видеоклип, в котором она занимается любовью с ожившей статуей католического святого под сводами церкви в окружении пылающих крестов. Это не могло понравиться Ватикану. Во время итальянского турне «Амбиции блондинки» («Blond Ambitious») под давлением католической церкви певице пришлось отменить два концерта.

«Если вы уверены, что я грешница, пусть какой-нибудь безгрешный первым бросит в меня камень, — заявила она по прибытии в Рим. — Прошу вас, здравомыслящие прихожане и прихожанки католической церкви, приходите на мое шоу и рассудите сами. Мое шоу — это не традиционный рок-концерт, а театрализованный показ моей музыки. Как и в театре, у вас будут возникать вопросы, вам придется задуматься, отправиться в путешествие по миру эмоций».

На самом же деле Мадонне очень нравилась подобная реакция на ее творчество: было видно, что она попадала в яблочко. Она считала, что именно католическая церковь ответственна за то, что она ощущает вину за свою беспорядочную сексуальную жизнь. И такие выступления были ее местью. Она думала, что если очень постараться, то, возможно, Ватикан изменит свое отношение к сексу. Но главное — она старалась заглушить голос собственной совести. Она считала: чем чаще нарушаешь правила, тем реже ощущаешь чувство вины.

Позднее Мадонна говорила в интервью «Сандей Таймс», что ее клип — метафора, которая показывает, что сексуальность и религиозность должны идти рядом друг с другом. «Занимаясь любовью со святым, погружаясь в море страстей, вы обретаете любовь, веру в Бога и одновременно становитесь сексуальным существом. Пылающий крест — чрезвычайно многозначный символ! Он символ расизма и Ку-клукс-клана. Он же символ моей ярости, злости на религию, католицизм и на то вредное влияние, которое они оказали на меня…».

Марвин Гей (Marvin Gaye)

Марвин Гей был истинным певцом секса и религии. Его, сына пятидесятнического священника, с детства учили, что секс существует только для продолжения рода. Половые отношения его родители называли не иначе, как «эта гадость». Марвин не мог не чувствовать внутренней подавленности, которая сначала превратила его в нескладного, застенчивого подростка, а потом в певца, разрывавшегося между двумя страстями — верой и сексом.

Гей скрывал свои сексуальные порывы, пытаясь придать им религиозный лоск. Его альбом 1973 г. под названием «Давай!» («Let's Get It On») был смелой попыткой оправдать внебрачные связи. «Не вижу ничего дурного в том, что взрослые люди согласны заниматься друг с другом сексом, — писал он в аннотации к альбому. — Я полагаю, что мы поднимаем вокруг этого слишком много шума». А в одноименной песне альбома, сочиненной им в соавторстве с Эдом Таунсендом, он просит свою возлюбленную отбросить скованность, украшая свои призывы чисто евангельским языком:

Он стремился к такому состоянию, когда неудержимое половое влечение сочеталось бы с глубоким религиозным чувством. Он мог отложить порножурнал и тут же взять в руки Библию. Он был способен водить компанию с проститутками и со священниками.

Гея мучило то, что он никак не может найти мира и покоя на этом пути. Он возмущался: «Не верю философам-моралистам!». Но было ясно: он не верит сам себе. В последний год жизни он записал песню «Святая женщина» («Sanctified Lady»): он ищет женщину, «которая любит Христа» и с которой он «мог бы заниматься любовью ночи напролет». Биограф Гея, Дэвид Ритц, пишет: «Марвин попытался совместить низкое и глубокое, связать воедино два источника своего вдохновения — Бога и секс. Он знал, что только после этого будет счастлив».

Гей даже решил, что он шизофреник; что есть хороший Марвин, который хочет служить Богу, и плохой Марвин, который заботится только о своих удовольствиях. Он по-прежнему называл свои песни «грязными». Он переживал, думал, что его песни могут пробуждать только низменные эмоции. Он не чувствовал уверенности в спасении.

В 1982 г. в интервью журналу «Нью Мьюзикал Экспресс» Гей так отвечал на вопрос, христианин ли он:

«Христианин — это тот, кто верит в Иисуса Христа. Можно дать еще более точное определение: это тот, кто следует за Христом и делает то, что делал Христос. Итак, мне придется задуматься: делал ли я то, что делал Христос. Что-то делал. Но не очень много. Все же я считаю себя христианином, потому что верю в Иисуса Христа и люблю Иисуса Христа. Я не очень зрелый христианин. Но мы работаем над этим».

Его последним хитом было «Сексуальное исцеление» («Sexual Healing»), в котором прослеживался конфликт между детскими переживаниями, ощущением собственной «избранности» и плейбойскими фантазиями. В 1984 г. после страшной семейной ссоры отец застрелил Марвина. Это случилось в Лос-Анджелесе. «Я разрываюсь между своими страстями, желаниями и любовью, — говорил Гей. — Мне грустно оттого, что я знаю, каков будет конец. Я знаю, что случится с этим миром».

Принц (Prince)

Секс стал религией нашего безбожного века. Сексуальные образы наводнили кинематограф, журналы, романы, рекламу и песни в той мере, в какой иконы доминировали в изобразительном искусстве Средневековья. Сексуальное удовлетворение стало для нас не менее важным, чем спасение души для людей прошлых веков.

Секс больше не считают лишь выражением любви. Он стал средством самопознания: меняя партнеров, вы обретаете истинное «я». Наш век изголодался по истинной духовности: растворение собственного «я», которое человек ощущает в кульминационный момент полового акта, для многих стало единственным мигом соприкосновения с запредельным. Малкольм Маггеридж однажды заметил: «Секс есть то единственное мистическое переживание, которое может предложить материализм». Принц воспринимает секс именно как мистическое переживание.

Принц родился в Миннеаполисе, воспитывался в церкви Адвентистов седьмого дня. Он искал такой сексуальный опыт, который не просто был бы угоден Богу, но и приближал бы к Богу. Оргазм он считал взрывом, который временно распахивает перед человеком врата рая. «Я чувствую себя ближе к Богу, когда завожусь, — признается Принц. — Только тогда я чувствую близость к Богу. Страсть и Господь — вот две вершины жизни».

Принц ошеломлял свою аудиторию, соединяя в песнях полную сексуальную открытость (пел о прелюбодеянии, вояризме, инцесте) с религиозным экстазом. На одном и том же концерте он мог выделывать всяческие непотребства, а мог разразиться проповедью. Как-то во время турне он заставил аудиторию петь «Бог есть любовь», а исполняя песню «Крест» («Cross»), умолял своих слушателей не умирать, не познав Христа.

Свои христианские взгляды Принц излагал во время интервью. Они на редкость ортодоксальны: вера в рай, ад, дьявола, крестную смерть Христа, Его Второе пришествие. Лишь одного многие не видят: насколько серьезно Принц относится к своим верованиям. И все оттого, что он не любит общаться с прессой. «Принц поклоняется двум богам — религии и сексу, — как-то сказал его бывший телохранитель Чик Хантсбери. — Он только никак не может понять, какого бога любит сильнее». Один из певцов Принца говорил, что «Принц очень любит поговорить о Боге, но живет не очень-то по-Божески».

Лишь на своем альбоме 1988 г. «Любовь и секс» («Love Sexy») он наконец-то соединил два дотоле несвязанных элемента своего творчества. Он вывел новый элемент — «любве-секс», который счел высшей формой секса. Он убеждал слушателей: это чувство любви, но не к девушке или молодому человеку, а к «раю небесному». В песне «Глэм слэм» («Glam Slam») он поет, что «обрел то, что выходит за пределы физического мира».

Музыкальный критик Нельсон Джордж говорил, что Принц видит в «сексе спасение». Ярче всего об этом поется в композиции «Анна Стезия» («Anna Stesia»), типичной любовной песне Принца («Очаруй меня, освободи мое сознание»), которая неожиданно переходит в покаяние («Спаси меня, Иисус, я был глупцом»), а заканчивается призывом ко всем любить Бога («Девочки и мальчики, любите Бога небесного»). Благодаря любви к Анне Стезии он становится ближе к своему высшему «я», ближе к небу, ближе к Богу.

Дэвид Ган

Сравнения и действительность

Между половым актом и религиозной наполненностью существуют очевидные параллели. Любовь, доверие, преданность, самоотдача, самораскрытие, растворение в любимом существе присутствуют и в том и в другом. Все религии используют образ возлюбленного и возлюбленной, чтобы показать единение человека с небесными реалиями.

Группа Депеш Мод (Depeche Mode) подняла этот вопрос в песнях альбома 1993 г. «Песни о любви и преданности» («Songs of Love and Devotion»). Тексты были написаны в стиле современных госпелов с упоминанием Неба, ангелов, благодати, веры, благословения, молитвы и греха. Но предметом песен стал секс, который «возвращает тебя домой, на престол славы, шаг за шагом» («Я чувствую тебя» («I Feel You»). В песне «Ласка» («One Caress») есть слова: «Лишь одно прикосновение, и я благословлен».

В «Высшей любви» («Higher Love») сказано:

На обложке альбома — головы четырех членов группы: строгие выражения лиц, темный фон. На развороте они же — но на фоне ночного стриптиз-клуба, чьи стены разрисованы изображениями полуобнаженных женщин.

Поэты-метафизики прошлых времен, в частности Джон Донн, исследовали чувственное измерение в попытке познать Бога. При этом они создавали смелые, подчас очень откровенные стихи. Но провести аналогию между плотской любовью и духовным экстазом — это одно, а считать оргазм одной из разновидностей духовного экстаза — совсем иное. Последнее немыслимо.

Кстати, подобное учение существовало в древнем Вавилоне, где мужчины, поклонники богини Иштар, должны были посещать жриц-проституток, служительниц культа. Рэй Тэннэхилл в исследовании «Секс в истории» (1981 г.) пишет: «Жрицы действовали как своеобразные посредницы между богопоклонником и божеством». Тантрические формы буддизма и индуизма также учат, что ритуальный секс (предпочтительнее с незнакомым человеком) несет экстаз и освобождение, поскольку сексуальное возбуждение говорит о присутствии божественной энергии. «Оргазм помогает понять суть единения, которое может быть достигнуто между душой человека и Мировой Душой».

Нужно помнить о другом: сексуальность — одно из проявлений человеческой природы, но можно ли заявлять, что любой сексуальный порыв — благо и что нужно следовать любому сексуальному порыву?

Мадонна не раз открыто заявляла: цель ее творчества — уничтожить чувство стыда. В частности она говорила о стыде, который испытывает, сопоставляя свою жизнь с учением католической церкви о сексуальности. «Подавление сексуальных желаний влечет за собой множество отклонений в поведении человека, — говорила Мадонна. — А я говорю: не бойтесь. Не бойтесь думать о сексе и испытывать сексуальные переживания».

Но откровенность в отношении своих сексуальных желаний не помогает преодолеть стыд. Без воздержанности, скромности и самообладания невозможны цивилизованные отношения между полами. Чтобы избавиться от чувства стыда, необходимо вначале понять, за какие поступки в действительности мы должны его испытывать и испытываем, отказаться от этих поступков, а потом подумать, какой стыд стоит называть «ложным». Если человек считает, что не существует Бога, Который и судит, и дарует прощение, то «реального» стыда он испытывать не может. Но если нет установленного Богом закона, то и «ложный» стыд невозможно диагностировать.