Лестница в небо. История религии и рок-музыки

Глава 2. Аллилуйя! Я от нее без ума!

«Допустить рок-н-ролл в церковь было бы надругательством над святыней. Когда я прихожу в храм, я убийственно серьезен. В Судный день каждому придется отвечать только за себя».

Рэй Чарльз (Ray Charles)

«Не думаю, что звук тамлы появился бы без музыки в стиле госпел. Они знали, как передать свойственные госпелу интонации и ощущения и, несколько изменив гармонию, внесли характерную для поп-музыки стилистику».

Абдул Факир, Четверка первых (Abdul Fakir, the Four Tops)

«Без Бога… у вас не будет ни музыки, ни души. Ничего у вас не будет».

Томас Дорси, отец-основатель госпела (Thomas Dorsey)

Четыре месяца спустя после того, как Элвис, покинув Сонгфеллоуз, стал работать в студии Сан Рекордз, на радиостудию в Атланте (штат Джорджия) пришел слепой с детства двадцатичетырехлетний музыкант. Он записал композицию, которая наделала не меньше шуму, чем «Все в порядке» («That’s alright») Элвиса.

Сочинив песню «Моя женщина» («I’ve got a woman»), Рэй Чарльз (Ray Charles) дерзнул сделать то, на что до него никто еще не решался. Взяв за образец музыку чернокожих баптистов (церковное фортепиано и молитвенные стоны), он создал популярный светский шлягер. С первых аккордов песня казалась госпелом, но в ней говорилось вовсе не о сладости рая и не о мощенных золотом улицах Горнего Иерусалима. В песне пелось о страсти, но не по Господу, а по любимой женщине.

Послушав «Мою женщину», продюсер Джерри Уэкслер признавался: ему показалось, что он впервые услышал профессиональный, цивилизованный госпел. Этого Чарльз и добивался. Долгие годы он работал в ночных клубах, исполняя песни в манере Нэта Кинга Кола (Nat King Cole), но втайне мечтал синтезировать церковную музыку, которую еще в детстве слушал в Гринвилле (штаг Флорида), и блюз. Ему хотелось соединить эмоциональный накал госпела с чисто земными житейскими историями. Сам он позднее определит темы своих песен так: «Приступы любовной и денежной недостаточности, наслаждение души и плоти».

Спиричуэлы и блюз

Рэй Чарльз

Подросток 40-х годов, он был свидетелем «золотого века госпела» — времен, когда автобусы с госпел-квартетами колесили по стране и «сотрясали церкви» своей страстной, напряженной, роскошной музыкой. Эта эпоха породила группы, вошедшие в историю черного госпела: Свон Силвертоунз (The Swan Silvertones), Дикси Хаммингбёрдс (The Dixie Hummingbirds), Соул Стёрерз (The Soul Srtirrers), Файв Блайнд Бойз оф Алабама (The Five Blind Boys of Alabama) и Голден Гейт Квартет (Golden Gate Quartet).

Чарльз ориентировался на таких исполнителей, как Махалия Джексон (Mahalia Jackson), Айра Таккер (Ira Tucker), Клод Джетер (Claude Jeter), Джесс Уитэкер (Jess Whitaker) и Арчи Браунли (Archie Brownlee). Джетер — лидер-вокалист квартета Свон Силвертоунз обладал мягким завораживающим фальцетом, который вдохновлял многие поколения белых и черных певцов. В свою очередь Таккер из Дикси Хаммингбёрдс внес в свои выступления времен Второй мировой войны чисто светские элементы «игры на публику»: во время исполнения песен он бегал по проходам зала, покаянно падал на колени, что позднее стал делать и Джеймс Браун (James Brown).

Мечтой Чарльза было вынести эту тайную музыку избранных на суд широкой публики, но лишив ее слов о том, что Господь помогает нам и что искупленные попадут в рай. Свою цель он видел в «сочетании духовного и блюзового» и позднее объяснял это так: «Мне всегда казалось, что блюз и спиричуэлы с музыкальной и эмоциональной точки зрения близки. И мне посчастливилось слить их воедино. Я был полон решимости выложиться до конца и оставаться в музыке самим собой».

Правда, не все считали подобную музыку естественной. Черные христиане обвиняли Чарльза в том, что он оскверняет церковную музыку, призванную отражать славу Господню, что он тащит церковную музыку на танцплощадки ночных клубов. Блюзовый певец Биг Билл Брунзи (Big Bill Broonzy), проповедовавший по выходным в церкви, яростно нападал на Чарльза: «Он смешал блюз и спиричуэлы. Я полагаю, что это неправильно. Ему следовало бы петь в церкви».

Но Чарльз, чьи своеобразные религиозные воззрения восходили еще к его детским годам, проведенным в баптистской церкви, не изменял себе. Он так и не стал петь в церкви и из принципа отклонил предложение записать альбом «Рэй Чарльз исполняет госпел». «Коль скоро я играю джаз, я не буду записывать религиозную музыку. Я был воспитан на том, что нельзя служить двум богам, — сказал он в интервью 1981 г. — Если вы намерены играть блюз — играйте блюз. А если религиозную музыку, стало быть, играйте религиозную музыку. Может, это старомодные представления. Не знаю. Но я до сих пор это чувствую. Нельзя играть и то и другое».

Итак, Рэй Чарльз показал, что баптистская музыка может стать популярной только в том случае, если будет говорить о повседневных человеческих переживаниях, а не о Божьем промысле. От Рэя Чарльза пошла традиция исполнения музыки в стиле соул в ночных клубах. Как говорил Питер Гуралник (Peter Guralnick) о своем классическом хите «Что бы я сказал» («What I'd say»), это было «своего рода мирское переосмысление церковного богослужения с молитвенными причитаниями, стонами, говорением на иных языках».

Врата, отделяющие черный госпел от белого слушателя, с треском распахнулись, и в них устремилось поколение подростков — пятидесятников и баптистов, — искавших славы, которой нельзя было найти в церковных залах. Это было беспокойное поколение — поколение потребителей и первое поколение молодых чернокожих американцев, усомнившееся в обязательности посещения церкви.

Некоторые из них — Сэм Кук (Sam Cooke), Уилсон Пикетт (Wilson Pickett), Клайд Макфаттер (Clyde McPhatter), Джеймс Браун (James Brown), Кёртис Мэйфилд (Curtis Mayfield), Лу Ролз (Lou Rawls), Дэвид Раффин (David Ruffin) — были членами групп, игравших в стиле госпел. Другие — Отис Реддинг (Otis Redding), Арета Франклин (Aretha Franklin), Марвин Гей (Marvin Gaye) — вышли из семей священнослужителей. Их характеры формировались под влиянием «черных церквей», и, даже когда они порывали с «корнями», глубинная эмоциональная связь со своим духовным наследием нарушиться не могла. Как говорит пословица: «Можешь покинуть церковь, но церковь никогда тебя не покинет». Когда в 1972 г. Арета Франклин (Aretha Franklin) стала выступать вместе с южно-калифорнийским приходским хором и записала альбом «Удивительная благодать» («Amazing Grace»), преподобный С.Л. Франклин на это сказал: «Некоторые говорят, что Арета вернулась в церковь. Суть в том, что она никогда не покидала ее». Арета стала суперзвездой соула.

Пионеры этой музыки сохранили манеру «работы» со слушателями и молитвенные интонации своих вокалов, усвоенные ими еще в церкви. Они несли свое «слово», свои наставления. Они ждали отклика от своей «конгрегации», строя выступления так, чтобы сначала погрузить слушателя в пучину скорби и безнадежности, а затем вознести его к вершинам духовного экстаза. Такие церковные выражения, как «Смилуйся» («Have mercy»), «О, Господи» («Oh Lord»), «Хочу свидетельствовать» («I wonna testify») и «Кто засвидетельствует?» («Can I get a witness») в песнях Джеймса Брауна (James Brown), Джонни Тейлора (Johnnie Taylor) и Марвина Гея (Marvin Gaye) наполнялись новым смыслом.

Дух афро-американских церквей

На протяжении столетий церковь была единственным местом для чернокожих американцев, где они могли невозбранно создавать собственную культуру. Стать священником для черного американца означало подняться на высшую ступеньку социальной лестницы. Вот почему такие чернокожие проповедники, как Мартин Лютер Кинг или Джесси Джексон, могли стать не только духовными учителями, но и политическими фигурами. Церковь перестала быть местом, куда приходят только по воскресеньям. Она превратилась в центр сообщества чернокожих американцев. И в ней жила музыка. Прихожане не полагались ни на литургию, ни на красноречивые рассуждения о религии. Им недостаточно было одной только буквы Святого Писания, они следовали движению Святого Духа. Им хотелось не только услышать истину, но и прочувствовать ее. «Многие чернокожие считают белых людей книжниками, — так писал один священник в далеком 1832 г. — А о себе говорят, что следуют вдохновению Духа Святого». Один из чернокожих рабов того времени говорил (цитата по книге «Теките, воды иорданские» («Roll Jordan Roll») американского историка Юджина Д. Дженовеса): «Мне все равно, что белые упрекают меня за то, что я кричу в молитве. Дух ведет меня каждый день. Так я и живу. Белый не чувствует того, что я чувствую. Он меня не понимает».

Белые действительно были поражены тем, что увидели и услышали в церквях чернокожих американцев: танцы, пение с прихлопыванием в ладоши, громкие выкрики. В 1755 г. один из миссионеров в письме своему жертвователю просил прислать экземпляры Библии и сборники гимнов Исаака Уатса. Он отмечал: «Негры более всех других народов наделены музыкальными способностями и испытывают экстатическое наслаждение от пения псалмов». Гэрриет Бичер Стоу, автор знаменитой «Хижины дяди Тома», однажды услышала, как чернокожая женщина пела гимн «Есть град святой», и записала: «Она, казалось, была воплощением души Эфиопии — дикой, необжитой, непросвещенной, но горящей пламенем веры в Господа, простирающей израненные трудом руки к обетованной славе».

У рабов были в ходу английские гимны, но они также сочиняли свои собственные песни, черпая образы в богатом английском языке, на котором написана Библия Короля Якова, и в красочных ветхозаветных историях, повествующих о простых людях, которые с Божьей помощью побеждают властителей мира сего.

Самое примечательное в негритянских спиричуэлах то, что одиночеству, страху и боли противопоставлялась победная вера в Иисуса Христа. Негры никогда не скрывали свою тоску и грусть за натянутой «христианской» улыбкой, но крепко уповали на избавление. Все их песни — о спасении, о прекрасном будущем, которое наступит, когда кончится невыразимая боль, невыносимая жизнь.

Поколение образованных и эмансипированных чернокожих американцев уже не могло довольствоваться спиричуэлами былых времен с их простыми словами, повторами, детской верой и неизменным лейтмотивом рабства. До наступления 20-х годов, когда белые увлеклись джазом, регтаймом и африканским искусством, черному населению Америки не приходило в голову, что его музыка может быть оценена по достоинству. Мало-помалу появились провозвестники движения, позднее названного «Черным Достоинством» (Black Pride), по сути являющегося возвратом к афро-американскому наследию.

Томас Дорси (Thomas Dorsey)

Томас Дорси

В 20-е годы блюзовый пианист Томас Дорси, лидер оркестра Ma Рейни (Ma Rainey), обратился в веру, услышав в Филадельфии гимн «Я — да, а ты?». Прирожденный антрепренер, любитель джаза и регтайма, он начал писать популярные энергичные религиозные песни. Джаз и блюз были мирскими разновидностями спиричуэлов (на смену хлопанья в ладоши пришли ударные, а покаянную скорбь заменил блюз). Дорси вновь вернулся к этим направлениям, но уже вложив в тексты песен евангельскую весть о спасении.

Дорси родился в 1899 г. в Атланте (штат Джорджия). С 1929 г. он стал заниматься религиозной музыкой, организовывал хоры, которые исполняли песни из его сборников. Он становится известным как «отец госпела». «Я стоял у истоков госпела, — гордо рассказывал он мне, когда я посетил его в Чикаго в 1976 г. — Я назвал свои песни госпелами. Обычно их называли гимнами или церковными песнопениями. Но «госпел» означает «Благая весть», и если уж эта весть благая, то благая для всех, в какой бы форме ее ни преподносили. В моих песнях есть бит-ритм (beat), темп и Благая весть. Никакого витиеватого языка — даже неграмотный человек может понять, что к чему. Время требовало перемен».

Как Рэя Чарльза ругали за исполнение госпела вне церковных стен, точно так же в 20-е годы Дорси ругали за то, что он играет в храме джаз и блюз. «Однажды я пошел в церковь, и меня чуть не вышвырнули оттуда за то, что я спел им один свой госпел, — вспоминает Дорси. — Реакция верующих после моего исполнения была такой бурной, что пастор сказал мне: «Нельзя петь госпел (т. е. Евангелие). Его можно только проповедовать». Мне хотелось возразить им, что это неправильно, но я сдержался».

Нет такого исполнителя госпела, который не записал бы собственной версии хоть одной песни Дорси. «Благой Господь» («Precious Lord») и «Мир в долине» («Peace in the Valley») стали классикой американской песни. Историк музыки Энтони Хеилбат пишет: «Все то, к чему стремится современная музыка, уже достигнуто Дорси. Он создал особое направление, слив воедино госпел, блюз, джаз и кантри». Он никогда не забывал о тоске (блюзе) и «непогожей ночи», но не забывал он и о надежде на избавление: «Возьми меня за руку, благой Господь, и отведи меня домой».

Сэм Кук

Сэм Кук (Sam Cooke)

Композиторы-песенники широко использовали свое музыкальное наследие. В некоторых фольклорных текстах Рэй Чарльз просто взял и заменил слово «Бог» на слово «женщина». «Ни на одну из фольклорных песен не было авторских прав, — объяснял Чарльз впоследствии. — Никто и припомнить не мог, как давно чернокожие стали петь эти песни. Очень часто в основу моих мелодий ложились сразу две-три фольклорные вещицы».

Так песня «Тебе лучше оставить этого лжеца» превратилась в «Тебе лучше оставить эту женщину», («You better leave that liar alone» — «You better leave that woman alone»), а «Мой свет» стал «Моей девочкой» («The little light of mine» — «The little girl of mine»). Даже композиция «Моя женщина» («I’ve got a woman») восходит к неким стародавним госпельным вещам, но теперь Чарльз уже не помнит, к каким точно. «Композиция наверняка была навеяна какой-то конкретной песней, — сказал он. — Я знаю, эта гармония воспроизведена во многих спиричуэлах».

Чарльз никогда не был исполнителем госпела и потому не чувствовал себя «продающим право первородства за чечевичную похлебку». У Сэма Кука (Sam Cooke) все сложилось по-другому. С 1951 по 1957 г. Кук был ведущим вокалистом легендарных Соул Стёрерз (Soul Stirrers), группы, созданной накануне Второй мировой войны. Он был симпатичным молодым человеком и пел в манере йодль (манера пения тирольских горцев). Ему удалось внести свой вклад в музыку госпел. Он стал идолом для девушек «черной» церкви. Он и его менеджер Д.У. Александер умело разыграли эту карту на музыкальном рынке. Его биограф Джо МакЭвен замечает: «Раз Кук возымел такое воздействие на любителей госпела, то каковы же были перспективы завоевать светскую аудиторию, сексуально более эмансипированную и «грешную», более восприимчивую к внешним и вокальным данным Сэма!».

Но Кук колебался. Он взял лучшую песню Соул Стёрерз «Прекрасен» («Прекрасен мой Бог, столь прекрасен») («Wonderful» («Wonderful/Му God He's So Wonderful»)) и записал вещь под названием «Милая» («Lovable» («Lovable/ My Girl She's So Lovable»)). Подмена была налицо. Чтобы не разочаровать своих поклонников, он оставался в составе Соул Стёрерз в течение года, а песня вышла под авторством Дэйла Кука (Dale Cook).

Песня не стала хитом. Слушателей не ввело в заблуждение новое название. Беда заключалась в том, что если бы Сэм бросил петь госпелы и не состоялся как поп-музыкант, то пути назад у него уже не было. «Нести элементы госпела в поп-музыку было рискованным предприятием, грозившим утратой внушительной армии поклонников, — писал Джо МакЭвен. — Приняв решение, повернуть назад было уже невозможно».

Сэм решился на разрыв с госпелом и стал популярным чернокожим певцом. Он выпустил несколько хитов в конце 50 — начале 60-х годов. Его «Только шестнадцать» («Only Sixteen»), «Восхитительный мир» («Wonderfull World»), «Купидон» («Cupid»), «Твист ночь напролет» («Twistin' the Night Away») несколько легковесны, однако его голос — полный обаяния, хотя и чересчур тонкий — несомненно напоминал госпельное пение. Сэм открыл и привел в поп-музыку Бобби Уомака (Bobby Womack), Джонни Тэйлора (Johnnie Taylor), заменившего его в Соул Стёрерз (Soul Stirrers), незадолго до того, как сам стал звездой соула, и Билли Престона (Billy Preston), члена пятидесятнической церкви, наряду с Глорией Джоунз (Gloria Jones) и звездой госпела Андреем Краучем (Andrae Crouch).

Сэм Кук, безусловно, представляет интерес для любителей поучительных историй. В 1964 г., будучи на подъеме своей музыкальной карьеры, женатый на подружке своего детства, Сэм оказался в мотеле с двадцатидвухлетней Элизой Бойер. Как следует из свидетельских показаний, девушка ушла, прихватив одежду Кука. Полураздетый Кук пытался преследовать ее и, когда не смог найти, стал ломиться в офис менеджера. Менеджер, 55-летняя Берта Франклин, выпустила в него три пули из пистолета 22-го калибра.

Незадолго до смерти Кук посещал концерты Соул Стёрерз. На юбилейном концерте группы, проходившем в Чикаго, ему предложили исполнить одну из песен, но, выйдя на сцену, вместо бури аплодисментов он услышал шиканье. Р.Х. Харрис, которого Кук заменил в 1951 г., вспоминает крики возмущенных людей: «Уберите этого блюзовика. Здесь христианский концерт». Дороги назад Куку не было: поклонники госпела хорошо знали содержание его песен.

Его последняя композиция под названием «Перед лицом перемен» («А Change is gonna come») обнажила чувство горечи и неопределенности, разочарования в жизни и страха перед смертью. Нельзя не вспомнить слова одной из первых песен Соул Стёрерз «В полосе огня» («On the firing line»):

Джеймс Браун (James Brown)

Джеймс Браун

Джеймс Браун, основавший группу Знаменитые Всполохи (Famouse Flames), исполняющую госпелы, был чернокожим священником, перешедшим в поп-музыку. Его великолепные костюмы, выкрики со сцены и прерывистые вздохи были не чем иным, как мирской формой «радения во Святом Духе». Ведь проповедь в церкви чернокожих американцев сопровождалась музыкой. Типичная проповедь начиналась в серьезных мягких тонах, чаще всего цитатой из Библии, но постепенно набирала силу и могла завершиться настоящей истерией.

Преподобный Джонни «Ураган» Джонз из Атланты (Johnny «The Hurricane» Jones) называет свои проповеди по названиям популярных песен и выпускает их на альбомах. В интервью он объяснил, что его стиль можно охарактеризовать как «вой и крик» («the hooping and hollerin»): «Это то, что чернокожие пасторы называли «коробкой передач». После некоторой тренировки начинаешь понимать, как надо управлять своим голосом. Чтобы быть популярным проповедником и завоевывать массы, необходимо владеть голосом».

Браун шел по тому же пути, исполняя свои песни «У тебя есть сила» («You’ve got the power»), «Крикни: «Я — черный и горжусь этим» («Say it loud — I am Black and I'm Proud»), «Холодный пот» («Cold sweat») с надрывными стенаниями и криками. В композиции «Брось или дойди до конца» («Give it up or turn it loose») он разражался возгласами вроде «а-ах», «у-ух» и «вау», чтобы в финале спеть «Смилуйся, Господи». Когда в 1956 г. Браун записал свой первый хит «Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста» («Please, Please, Please»), владелец студии звукозаписи просто взбесился. «Это парень вопит, как будто его побивают камнями, — жаловался он своим сотрудникам. — В его песнях только одно слово».

Но искусство чернокожего проповедника, который в дни рабства обращался к неграмотным людям, заключалось в том, чтобы перескочить через буквальный смысл слов и обратиться к чувствам, которые можно было пробудить многообразными музыкальными средствами. Дженовес в книге «Теките, воды иорданские» пишет: «Проповедник в основном полагался на тон голоса, жесты, ритм, которые в сочетании с соответствующими словами оказывали глубочайшее эмоциональное воздействие сильнее слов». Одна белая леди, послушав проповедь священника на плантации, сказала: «В его словах не было смысла. Только проникновенный страстный голос и зачаровывающая манера держать себя».

Когда черные американцы, воспитанные на госпеле, пришли в поп-музыку, то весть об искуплении и спасении, столь любимая их собратьями-рабами, создателями спиричуэлов, неожиданно стала камнем преткновения. Упоминание имени Божьего в светской поп-песне обрекало ее на коммерческий провал. Куда-то нужно было его спрятать; идеальным решением было заменить имя Господа на имя женщины. В песне мог сохраняться религиозный экстаз, но объекту его следовало быть «более осязаемым». Когда Рэй Чарльз спел «Аллилуйя», сделал паузу и добавил: «Я от нее без ума», это стало блестящей иллюстрацией процесса обмирщения духовной музыки.

Спасение в любви

Вселенная соула, как и вселенная блюза, обретала гармонию в любовных отношениях. Соломон Бёрк (Solomon Burke), чье детство прошло под звуки «Удивительного проповедника» («The Wonder Boy Preacher»), начал записывать светские композиции в 1959 г., а к 1964 г. стал автором знаменитого хита «Каждому нужно кого-то любить» («Everybody needs somebody to love»). А Кип Эндерсон (Kip Anderson) подогнал богословскую основу под свои песни. В его композиции «Без женщины» («Without a Woman») говорится, что «Любовь женщины — спасение мужчины».

То же проповедовал и Джеймс Браун (James Brown). В своей песне «Мир мужчин» («It's a Man's, Man's, Man's World»), вне всякого сомнения выстроенной по схеме проповеди, он перечисляет изобретения мужчин — пароход, электричество, — но признает, что их не было бы «без женщины или девушки». О спасительной силе любви иногда говорилось совершенно прямо. Джонни Тэйлор (Johnny Tailor), оставив Соул Стёрерз (Soul Stirrers), сочинил песню «Рожденный свыше», в которой пел о чувстве обновления от встречи с идеальной женщиной.

По словам Марвина Гея (Marvin Gaye), к спасению вела не только любовь, но и оргазм. Марвин вырос в пятидесятнической церкви, где не терпели никаких намеков на секс, даже на секс в браке. И всю свою жизнь он потратил на то, чтобы примирить свои сильные сексуальные желания с верой в то, что он певец по воле Божьей. Его путь к примирению заключался в представлении об оргазме как о священном таинстве.

В песне «Начни» («Get it On») он пытается осмыслить проблему «святости» в сексе. В своем альбоме «Сексуальное исцеление» он благодарит всех, помогавших в создании записи, включая и «Спасителя нашего Иисуса Христа», а затем без остановки исполняет песню о страсти к женскому телу. Ему хотелось, чтобы все было именно так. Гей стремился очиститься через подчинение собственным темным страстям.

Но все же в своей массе музыка соул была более пристойной. Чаще пелось о том, что любимый человек, подобно Богу, входит в твою жизнь как утешитель, всегда готовый протянуть руку помощи. Композиции вроде «Положись на меня» Билла Уизера («Lean on me», Bill Wither) или «Будь рядом» Бена Кинга («Stand by me», Ben Е. King) несли в себе отголосок церковных гимнов, а сам Кинг находился под влиянием композиции Соул Стёрерз (Soul Stirrers) «Иисус, будь со мною». «Мост над бурными водами» Саймона и Гарфункля («Bridge over Troubled Water», Simon&Garfunkel) — мощный всемирно известный хит — также трактует образ возлюбленного как спасителя. Вероятнее всего, он был навеян импровизацией Клода Джетера (Claud Jether) «Не лей слезы, Мария» («Магу, Don't You Weep») времен его работы в ансамбле Свон Силвертоунз (Swan Silvertones).

Рэй Чарльз признавал, что трансформация образа Бога в образ любимого человека произошла в момент рождения из госпела музыки соул. «И блюз, и госпел искали любовь, надежду и веру. Госпел — в Боге. А блюз искал любовь, надежду, веру, да еще женскую верность».

Однако, подобно пастору, охраняющему свое стадо, исполнитель соула старался дать своей пастве как можно больше. Он не пел о Боге и вечной жизни, но своим даром пытался вселить в людей надежду, указать им путь. Джеймс Браун не только подражал манере проповедника, но и хотел своими песнями возродить в людях чувство собственного достоинства и уверенности в себе.

В соуле много того, что Мик Джаггер однажды назвал «джайв по-хорошему» (джайв — танцевальный стиль 50-х годов): поучение о том, как нужно любить друг друга, произносилось авторитетным «священническим» голосом, но церковным авторитетом слова певца не были подкреплены. Типичный пример тому — Гарольд Мелвин (Harold Melvin), который в своей песне «Проснитесь все» («Wake up Everybody») перечисляет все беды человечества и приходит к выводу: миру не станет лучше, если мы ему не поможем.

Мелвин и его группа Блюноутс (Bluenotes) работали на влиятельнейшую студию звукозаписи «Филадельфия Интернешнел Рекордз», более известную под названием «Филли». Ее совладельцев звали Кеннет Гэмбл и Леон Хафф. Они продюсировали песню «Проснитесь все». На обложке альбома Гэмбл написал: «Царство Божие уже среди вас, нужно только распахнуть перед ним сердце и разум — и мы «дорастем до богоподобия». В интервью журналу «Роллинг Стоун» Гэмбл объяснил свою философию: «Вместо того чтобы просто предлагать слушателю бит-ритм, мы стараемся донести до него весть, которая возвысит его разум и отвратит от мирского зла».

Годы спустя Сесил Уомак говорила о том, что Бобби Уомак (Bobby Womack) и его альбом «Любовные войны» («Love Wars») имели религиозную направленность, поскольку выступали в защиту любви. «Кажется, все думали, что религиозная песня подразумевает вопли, религиозный экстаз и призыв имени Иисуса. Но главная мысль Библия заключена в том, что мы должны любить и понимать друг друга. Нам не следует чураться людей. Это единственный путь решения мировых проблем».

Ян Хоар, написавший «Книгу Соула» («The Soul Book»), отмечает недостатки песен направления соул: «Стилистика песен определенно пришла из госпела, однако соул не сохранил уникальную социальную значимость госпела. Евангельское слово превратилось в набор скучнейших клише: мол, мир и человечество на краю гибели, так что нужно поскорее научиться уживаться с другими. Словом, давайте все в кучу, возьмемся за руки и будем дружить».

Даже Кёртис Мэйфилд (Curtis Mayfield), внук бродячего проповедника, начавший в 1960-х годах писать социально ориентированные песни, оставаясь в рамках эстетики госпела, искусно сместил акценты с веры в Бога на веру в нечто, имеющее весьма туманную формулировку. Музыка госпел по-прежнему несла в себе огромный духовный заряд, в особенности для чернокожих, к которым и была обращена. Но в песнях «Не сбавляй скорости» («Keep on pushing») и «Еще чуть выше» («Move on up») говорилось не о покаянии и соединении с Богом, а о позитивном мышлении и самоуважении.

Однако использование «христианской лексики» без соответствующей вести о спасении порождает лишь ложные надежды. Такие тексты могли радовать дух, пробуждать гордость, соединять людей, но их заветный смысл был утрачен.

Когда Томасу Дорси (Thomas Dorsey) сказали, что музыка соул — это госпел, в котором нет Бога, он возмущенно возразил: «Ничего нельзя сделать без Бога. Не будет ни музыки, ни души — ничего у вас не будет. Если бы мы помнили о Боге всегда, жить в мире стало бы легче».

Эл Грин (Al Green)

Эл Грин

Человек, который сказал «Аминь!» в ответ на эти слова, был Эл Грин. Музыкальную карьеру он начал вместе со своими братьями как исполнитель госпела, а к 1970 г. превратился в суперзвезду соула. Он и сегодня исполняет госпел, а также служит в церкви «Табернакл» в Мемфисе (штат Теннесси). Мальчиком он поклялся посвятить свою жизнь Богу. Когда в 1971 г. его альбом с песней «Устал быть один» разошелся миллионным тиражом, он вдруг вспомнил о своей клятве. Как и обожаемый им Сэм Кук (Sam Cooke), Эл купался в лучах славы и не спешил возвращаться к христианским добродетелям.

В 1974 г. Грин чуть было не последовал печальным путем Кука. Он оказался в мотеле в обществе отвергнутой любовницы, которая обварила его горячим соусом, после чего застрелилась. Трагедия перевернула душу Грина. В частности, он припомнил обет своего отрочества. Два года спустя я встретил его в Нью-Йорке; как раз в те дни готовился к выходу его альбом «Исполненный огня» («Full of Fire»). Перемена была налицо. «Все шло своим чередом, — сказал Грин. — Но теперь я знаю свое место: буду священником. Я не собираюсь звать к покаянию членов церкви. Нести свет нужно грешникам! Спасите тех, кто живет вне церковных стен. На моем новом альбоме вы найдете три духовные композиции. Они не носят характер госпелов, но в них любовь к женщине перерастает в вечную любовь».

С еще большей определенностью Эл Грин заговорил об этом в своем следующем альбоме «Альбом Бэль» («The Belle Album», 1977), в котором стремился вернуть соул к его духовным корням — госпелу. Впрочем, некоторый отпечаток оставило то, что песни не были предназначены для поклонников госпела. Вместо того чтобы заменять имя Бога на имя женщины, Эл вплетает тему Бога в любовную песню, но не называет Его по имени. Он поет: «Бэль, я хочу тебя… но нужен мне Он». В статье для журнала «Роллинг Стоун» Грэйль Маркус писал: «Альбом пронизан чувством свободы и осязаемой цели жизни. Слушая его, грешники начинают завидовать верующим». Сам Грин говорил, что «альбом так удался, потому что в нем религия слилась с рок-н-роллом и слилась гармонично».

Другие его альбомы не были столь же удачными: в них звучали добротные госпелы, но не было того взлета духовности, который и объясняет феномен «Альбома Бэль». Однако Грин не жалеет о своем возвращении в лоно церкви. «Я прошел путь от бездомного до миллионера, — говорил он в 1976 г. — Но сегодня я предпочитаю не иметь ничего, потому что понял: все, ради чего я так долго работал, ровным счетом ничего не значит. Человек трудится, чтобы иметь одежду, еду и все, чего хочется. Но когда есть все, нет смысла работать, если только вы не трудитесь во имя священной цели».

Сила исцеления

«Лучше всего петь госпел, — сообщал Томас Дорси (Thomas Dorsey). — Посмотрите: я работаю для себя и для Бога. Я слушаю разную музыку по радио, сравниваю разные направления и продолжаю считать, что у меня есть нечто бесценное, что я могу сказать миру. Не мои песни, а музыка госпел. Она — благая весть миру».

А музыка в стиле соул? Дорси не был уверен, что она вообще существует. «Им нужно было имя, чтобы завоевать аудиторию. Они хотели сказать, что есть нечто, что проникает в глубь человека».

Томас Дорси, отец госпела и дедушка соула, до самой своей смерти в 1992 г. не утратил веры в исцеляющую силу музыки. «В ней есть движение, утешение. То, что привлекает. То, что мгновенно проникает в душу человека. Музыка принесет вам больше пользы, чем любое лекарство».