Летописи страны Арии. Книга 1

68

На Мирград-Земле Аркон отправился в путь дорожку, да не глядел он позади себя и не смотрел наперёд — посох, что мастера на Раде-луне для него сотворили, прокладывал ему дорогу меж Явью и Навью[99], и в три раза короче дорога казалась. Да не было преград ни на море, ни на суше, ни в горах высоких, ни в долинах раскидистых.

Добрался парубок до земель ирийских за время малое, предстал перед отцом своим да в аккурат передал слова Мера и Леля — ухмыльнулся Один и решил последовать за сыном на остров Буян.

Хранился с времён давних у Одина плащ — вещица диковинная. Обернувшись им два раза да прошепча три слова заветных, мог любой человек тотчас очутиться в месте, в котором пожелает.

Был тот плащ соткан на Оре-Земле во времена давние народом, что отличался от рода человеческого, но по силе света не уступал ему, а где-то даже превосходил. Были люди того народа в десять раз меньше роста человеческого и прекрасно жили в ладу с природой и повелевали её стихиями. И многому арийцы научились от них.

Когда-то давно, нашли племена эти на Оре-Земле прибежище. Землюшка их малая перестала уж кормить их, и спасение они искали в Землях неизведанных.

Многие вещицы диковинные брали своё начало на Оре- Земле, сотворённые этими существами, но о том сказ другой.

Обернулись Один с Арконом плащом чудесным и, в мгновение ока, предстали перед теремом Леля. Все уж были в сборе.

В подземелье тёмном сидючи, Товер мыслил, как передать знания тёмные людям, и был его замысел подстать мыслям Кожана — стал он кощеем и уподоблялся действами и мыслею нутру кощеевскому.

Стояла ночь на дворе, и луна, что Луною называется, поблескивала посреди ручья.

Товер прошептал полслова да другую половину помыслил, и душа его, отделившись от тела, направилась во чертоги Рода Лунного.

Встретили Товера, не выказывая почестей, да решили выслушать, что есть на душе у него.

Кощей просил власти на Мирград-Земле и твердил, что перевесили силы света чашу, да настала пора временам тёмным вступать в силу.

Ничего не ответил Род Лунный, лишь погодя немного, отправил Товера восвояси, не став вредить душе его тёмной. Знали души бесплотные, что придёт время, и станет Товер их слугой верным да будет карать людей души, в смертных грехах провинившихся. Да теперь слишком молод дух, что теплится в нём.

Вернулся Товер в тело своё бренное да всё помнил — где был и что делал. Порешил не делиться тем виденным с сотоварищами до поры.

Усевшись в ложах, все дожидались Аркона с его отцом Одином — те зашли в залу, поклонившись всем присутствующим.

Ерем, как нынешний хозяин дома, дал слово Меру с Лелем, что во плоти старца находились.

Поведал старец, как логово кощея на острове Буяне разворошить да как отстроить город за время малое.

Тут каждый из присутствующих стал вызываться на то дело, да остановил старик всех и Аркону протянул руку.

Мальчик был крепок, да всё ж молод, и Один, отец его, переживал за сына. Да посох, что был смастерён из древа лунного, предавал ему величие, светом озаряя образ Аркона. Не

пришло время ещё Товера тревожить. Потребно было обучить Аркона кое-каким хитростям, и мудрец поручил это Ерему. Кир с супругой должны были заняться отстройкой града нового.

Созвал Кир купцов ирийских с уголков разных. Пришли на подмогу люди и за время малое возвели град во сто крат краше прежнего.

Старец, что вселял в себя души Леля и Мера, растаял, будто его и не было. Вернулись они на своё место стражей двух воинов подле причала морского.

Да вот такая диковина — птицы, что в количестве огромном летали вокруг, даже близко не садились на те статуи — чуяли силу великую. Блестели те фигуры в свете ярила восходящего каждое утро и придавали силы, глядящим на них строителям нового города.

Тех, кто сгинул, придали огню, и души их поднялись в миры тонкие, чтоб опосля, дождавшись часа свого, вновь воплотиться в потомках, родившись на свет. Дело то больно хитрое, да нынче люди позабыли обо всём — предаются утехам плотским, забывая о душе своей.

Вот всё ж не прошло и срока малого, как воссиял хоромами светлыми новый град на Буяне.

Велел Кир выкрасить избы белилами да красками разными. И весело становилось на душе у путников и купцов, что заезжали туда. Была полна златом и каменьями казна княжеская — не жалел её Кир во благо всех жителей острова.

Аркон проходил обучение мастерству тайному — образ свой сокрывать. Не зря Ерем тратил времечко — уж много успел преподать своему ученику.

Легко, без труда, давались знания Аркону — мог он уж средь толпы людей принять образ любой и скрыться от глаз чужих, коли надобно.

Решили двое других парней, что проходили обучение с ним, подшутить над другом младшим, да заместо книги железной, одной из тех, что несла в себе знания тайные, подложили ему точь-в-точь, в аккурат сделанную с оттиском, подложную скрижаль.

Знал и чувствовал Аркон о проделке ихней, и было злость затаилась в душе его; но предвидел то Ерем и наставил его на путь истинный, предложив подшутить над друзьями своими старшими в ответ.

Игра та понравилась мальчишке и он, вместо ярости, хитростью справился — да набрал ужей и гадов всяких, что вреда человеку не несли, да обернул их точь-в-точь скрижалью, которую они ему вручили.

Придя в келью, где все трое отдыхали после тяжёлого дня работы и обучения, вернул им книгу, поблагодарив, — те лишь рассмеялись в ответ да ухмыльнулись злорадной улыбкой.

Пришло время на покой идти, уж ярило село за горизонт. Скрывшись за деревьями и холмами зелёными, Мизан и Тит, так звали новых товарищей Аркона, ни о чём не подозревая, открыли книгу железную — Аркон притворился, будто уснул — тотчас змеи, ужи, да прочие гады поползли из той книги, да вовсе она исчезла.

Испугались ученики старшие — стали звать на помощь, кричать.

Присел тут на лежаке Аркон да давай смеяться над ними от всей души.

Тут в дверях предстал Ерем, взмахнул рукой — гады все обернулись голубем сизым, да выпорхнула птица та в оконце. Велел всем отходить ко сну. Предстоял назавтра тяжёлый день, да посох, что для Аркона сделан был, уж заждался своего хозяина.

Пришло время наставлять Аркона, как обращаться с вещью той, а находился тот посох подле терема.

Воткнул его Ерем в землицу сыру да тот корни пустил; да ветви стали расти и листья на нём — будто дерево с виду.

Прошло чуть меньше срока малого, и когда по весне цветом занялся посох — было то знаком для Аркона начинать обучение, как владеть оружием тем древним.