Летописи страны Арии. Книга 1

72

Тем часом Аркон, во дрёме пребываючи, брёл тропами лесными, проходя лес за лесом, чащобу за чащобой.

Вот посредь леса крайнего забрёл он на опушку да увидел избу, что была без окон, без дверей; а за избой протекала река огненная, да не было ни мосточка, ни брёвнышка, чтоб на тот берег перейти.

Шепнул Арил на ухо Аркону что-то, да тот плетью оземь три раза стегнул — отворилась дверца посредь избы той, да вошёл юноша в неё.

Была богата убранствами изнутри та изба. Проходя по палатам, в одной из них увидел Аркон стол длинный, ломившийся от яств, да во главе стола восседал не пойми кто — то ли человек, то ли зверь с клыками, будто у вепря. Да всё ж было что-то в обличии его человечье. Тут заговорил он с Арконом:

— Чего тебе надобно, зачем в хоромы мои пожаловал гость незваный?

Арил тут же подле уха всё нашептывал слова, что в ответ говорить надо было.

— Иду я в град стольный, что по-над морем, за семью лесами, за семью горами. Да никак не перейти мне реку огненную. Не подсобишь ли мне, не развеешь ли мои печали, хозяин дома? — спросил Аркон.

Призадумался вепрь, повертя в руке плод душистый. Надкусил его, да повеяло таким ароматом, что у Аркона слюнки потекли.

Пчела не велела к плодам прикасаться — были они сладкими на вкус, да горечь яда хранила в себе погибель путнику уготованную.

Тот хозяин избы, что без окон, без дверей, подивился терпению Арконову, ведь никто доселе не мог устоять пред ароматом плодов дивных с его стола. Заговорил он голосом человечьим:

— Есть средство у меня помочь твоей печали, но сперва должен ты принести мне ларец хрустальный, что высоко в горах. Да охраняет его птица тоски и печали — всяк, кто позарится на сокровище, будет в пепел обращён. Велел Арил соглашаться Аркону на условие.

Дал вепрь парню три дня и три ночи да сказал ворочаться к полудню на третий день.

Вышел Аркон из избы, да дверца в тот миг закрылась за ним, будто её и не было.

Стал воспрошать он у пчелы, как быть дальше, как до гор тех добраться да ларец достать без вреда для себя.

Прошептала пчела на ухо что-то Аркону, тотчас обернулся тот серым соколом да помчался, что было мочи, ввысь.

Было то чувство необычное для юноши. Птицей вольной во бескрайнем просторе видел он леса и луга, что простирались внизу. Пролетел так ввысь много вёрст да пелену тумана завидел пред собой.

Арил, недолго думая, ветром разнёс пелену, и предстала пред очами ихними гора высоченная, что упиралась вершиной своей в небо тёмное. Указала пчела Аркону на отверстие, что зияло на стене отвесной, да оба мигом юркнули туда.

Была то пещера, что спускалась до самого подножья, да гнездо своё свила там птица печали и горести. Да ларец хрустальный хранился в аккурат под её логовом, так что взять его нельзя было, не потревожив скверное создание.

Пчела забилась в одну из щелей пещеры да тут же, ящеркой серой обернувшись, выползла да зашипела на Аркона — тот принял своё обличье вмиг. Ящерка велела за ней следовать.

Недолго длилось путешествие по тёмной пещере. Почуяла птица дух человечий да давай озираться по сторонам — встревожилась не на шутку.

Посредь темени, присмотревшись, Аркон увидал только что вылупившихся птенцов — их было трое. Скорлупа от яиц ещё была сырая внутри, размеров та была огромных, да Аркон укрылся ею, словно одеялом. Ящерка велела измазаться слизью, что была внутри скорлупы — так тот и сделал.

Птица, ещё немного повертевшись, успокоилась и через какое-то время отправилась добывать снедь для птенцов, выпорхнув из огромного отверстия.

На дне гнезда виднелась трещина, скользнув туда, Арил прошептал заклинание да обернулся камнем железным размеров огромных так, что трещину разнесло во все стороны, да открылся проём. Недолго думая, Аркон запрыгнул туда.

Глаза уже привыкли к темноте, как вдруг, за одним из поворотов в пещере засиял светом ярким ларец хрустальный.

За плечами у Аркона оказалась сума навроде той, что Один, отец его, на ярмарки брал. Бережно поместил тот ларец юноша на самое дно да затянул потуже тесёмки. Вот и полез, что было мочи, поспешая наверх.

Вылез из трещины, и тотчас она сузилась до прежних размеров, а Арил уж ящеркой снова обернулся.

Тут вернулась птица, держа в клюве добычу — был то детёныш единорога[102]. Опустив тушу в гнездо, почуяла она что-то неладное да пристально стала всматриваться вокруг.

Велел тут Арил схватить одного из птенцов да плетью передавить ему горло — вмиг Аркон исполнил всё.

Тут взмолилась птица да голосом человечьим молвила:

— Отпусти птенца моего, человек. Не принесу я тебе вреда. Даруй жизнь ему, и я дарую тебе. Слово даю — век в долгу у тебя буду, коли не станешь губить моего ребятёнка.

Аркон спрятал плеть да велел птице клювом уткнуться под крыло. Так как Арил сказывал, что на кого взглянёт та птица — вмиг прахом обратится. Так и добрался до края отверстия — а ящерка уж на краю, вдруг выросла в размерах да змеем крылатым обернулась.

Оседлал Аркон змея да вниз устремился на опушку лесную к дому вепря.

Через некоторое время добрались Ерем с Мизидой к Морею. Встретил бывший князь их как гостей дорогих. Предложил отдохнуть с дороги, да не до того было Ерему — хотел он в согласии решить с Мореем и людьми ему близкими, как изловить Товера да вернуть его на Буян на суд людской.

Разыгралась буря по-над рекой огненной, ветер дерева к земле пригнул. Вернулись Ар- кон с Арилом к избе, а вепрь уж их поджидает подле. Достал тут ларец хрустальный Аркон и хозяину тех мест протянул — бережно принял тот дар да тут же в избу зашёл, и не спешит выходить.

Достал тут плеть Аркон да хлестнул ей трижды оземь — отворились двери. Вошёл он в терем, а хозяин на прежнем месте сидит за столом да ларец хрустальный подле него. Напомнил тут юноша ему об обещании через реку перейти, да тот и отвечает: — Не спеши, добрый путник, — обещанное слово держу. Да вот надобно мне камень изумрудный из подземного царства добыть, что хоронится по ту сторону мира тёмного. О таком Аркон и слыхом не слыхивал, да не подал вида — решил согласиться на второе условие хозяина да вышел из избы несолоно хлебавши. Взглянул по сторонам, а змея уж нет — снова пчела над ухом жужжит.

Поведал он ей свою печаль, да Арил ему в ответ: — Коли собрался ты в царство подземное, нужно тебе одёжи справить, что холодом изнутри отдают. Царство то больно жаркое, да всяк, кто туда забредёт, может сгинуть смертью лютой, коли не будет готов к пеклу да жару.

Вот пчела прожужжала что-то, и прям на травушке подле Аркона, очутилась одёжа новая — кафтан да штаны новые; на вид, будто из грубой ткани. Велел Арил надеть их немедля — парнишка исполнил его наказ.

Как нацепил одёжу новую, холодно стало телу бренному, словно в мороз лютый. Велела пчела хлыстнуть плетью оземь да семь слов сказать заветных в тот миг. Как проделал Аркон всё как велено — сквозь землю провалился тотчас.

Охранял тот камень дивный изумрудный в подземелье жарком дракон царства подземного, и служил он службою верною господину своему Рею — князю подземного царства. И хранил он его словно зеницу ока. Была сила великая в том камне заложена. Каждый, кто держал его в руках хоть раз, становился неуязвим для врагов — ни в Яви, ни в Нави и ни в Прави.

Жаром горючим отдавало подземелье, да лицо и руки, словно в печи пребывали — то и дело Аркон прятал кисти в карманы удобного кафтана, где, словно зимой, стоял мороз.

Тут пчела прошептала на ухо юноше, что, мол, далее самому ему придётся следовать, поскольку заказано Арилу в тех местах находиться.

В подземелье не было и луча света и посему лучину с собой принесли за пазухой. Аркон держал света луч, будто тот исходил из его ладони.

Присели на камень, пчела уж Арилом обернулась, да и стал Арил давать наставление, как уберечься от хранителя камня изумрудного и добыть тот камень, да вернуться назад к терему.