Летучие пленники

Вода из Кёльна

Утренний туалет императора Франции подходил к концу, когда первый камердинер, склонившись к уху его величества, что-то зашептал, показывая на дверь.

— Пусть войдет! — кивнул Наполеон, не отрывая глаз от зеркала в тяжелой золоченой раме.

Какой-то человек шагнул за порог императорской спальни. И, не решившись двинуться дальше, остановился. Император, чуть выпятив нижнюю губу, продолжал разглядывать свое отражение.

Вдруг он резко повернулся и, уставившись на склонившегося в поклоне человека, произнес не то раздраженно, не то нетерпеливо:

— Ну!

Человек робко подошел к императору и, снова поклонившись, подал ему хрустальный флакон, в котором плескалась какая-то прозрачная жидкость.

Спиртовые растворы душистых веществ — духи — давно уже не были во Франции новинкой. Они проникли сюда около трех веков назад из Италии и сразу же завоевали признание. Климат южной Франции позволял выращивать многие душистые растения. К тому же специальный указ поставил в особо выгодное положение тех, «кто имеет право приготовлять и продавать все сорта духов».

Во многих городах, и особенно в Париже, появились лавочки, владельцы которых занимались продажей и производством духов.

На полках сумрачной лавчонки стояли диковинные сосуды с неведомыми составами, то прозрачными, то окрашенными. Маленькая дверца в глубине вела в «святая святых» хозяина. Туда имел доступ только он сам да его ближайшие ученики. В углу поблескивали ряды реторт. В них клубились пары каких-то веществ. На лавках и столах теснились горшки с маслянистыми пахучими массами. Здесь создавались духи.

Для этого прежде всего надо было подготовить душистые вещества. Основа духов — смесь душистых веществ. Каждое из них имеет тот или иной запах, а все вместе они благоухают. Такие смеси готовились в виде спиртовых настоев. Иногда задолго до того, как их пускали в дело.

Впрочем, и отдельные душистые вещества часто готовились заранее. Настой мускуса, например, выдерживался не менее полугода. Только после этого мускусный аромат проявлялся в полную силу.

Творцы духов использовали опыт своих предшественников и создавали новые рецепты душистых составов. Многие из них не утратили своей силы и поныне. Но их заведения выглядели так мрачно, все происходящее там окружалось такой таинственностью, что создатели духов казались горожанам чуть ли не чародеями. Тем более, что большинству из них духи были не по карману. Их могли приобрести лишь те, кто обладал достатком. Духи поставлялись вельможным особам и ко двору.

Балы в те времена поражали не только пестротой нарядов, но и разнообразием ароматов. В ходу были резкие, яркие ароматы: они заглушали запах неопрятных тел и грязной одежды придворных. С тех пор крепкие духи и вошли в моду при французском дворе…

Но Наполеон Первый не любил духов.

То и дело ему приносили «на пробу» образчики изделий парижских лавочек. Император лишь брезгливо морщился:

— Неужели нельзя найти чего-нибудь помягче…

Вот тогда и вспомнили о душистой воде.

Впервые душистая вода была создана в Испании монахами ордена доминиканцев. Потом рецепт ее приготовления каким-то образом попал в руки одного миланского купца. А затем по наследству перешел к его племяннику Жан Мари Фарина, химику и предпринимателю, торговавшему в немецком городе Кёльне пряностями. В отличие от дяди, Жан Мари решил пустить рецепт в дело. «Вода» доминиканцев оказалась спирто-водным раствором цитрусовых масел. Но если в духах на ароматические вещества падало от одной пятой до половины общего состава, в душистой воде их было чуть больше одной сотой.

После недолгих опытов Жан Мари Фарина выпустил первую партию душистой воды.

Вот она-то и плескалась в хрустальном флаконе, который держал в руках император Франции.

Наполеон открыл флакон. Поднес к носу. Гримаса недовольства, уже готовая было появиться, сменилась удивлением.

Император плеснул из флакона на руку. Понюхал. Смочил виски. Еще раз понюхал смоченную душистой водой руку. Ухмыльнулся: на этот раз ему угодили.

С этого дня «освежающая и укрепляющая кожу» душистая вода начала входить в моду. Сначала она стала популярна в Париже, затем во всей Франции, а потом и в других странах. Но уже под названием, которое ей дали парижане: «О де Колон», что значит «Вода из Кёльна».